Контора Игрек Орлов Антон

Саймон забился в угол и оттуда глядел на визитера со всякими нехорошими подозрениями. Уже было… Сперва Лиргисо предложил ему «интересную работу», потом – деятели из «Конторы Игрек». Ну когда же его наконец-то оставят в покое?!

– Не надо меня на работу принимать, – пробубнил он уныло, без особой надежды на успех. – Типа сами не обрадуетесь. Опасный я очень. Или что-нибудь подорву, или кино про вас такое сниму, что вся Галактика ахнет. Короче, сделаю пакость, я не могу иначе.

– Вот-вот, как раз такой персонаж нам и нужен! – Менеджер излучал энтузиазм и деловую эйфорию. – Вы, Клисс, будете изображать телеведущего – неврастеника, тайного пакостника, прирожденного черного пиарщика, любителя трупов, дерьма и криминальных кошмаров. По рукам?

– Такого телеведущего никто не станет держать, чтоб не разориться на штрафы, – резонно возразил Саймон.

– Это сейчас не станут держать, – посетитель уселся на единственный в камере стул, привинченный к полу. – В нашем цивилизованном мире. А я говорю о диком прошлом, о древней Земле на рубеже двадцатого – двадцать первого века. Мы раскручиваем «Проект ЗИП», это значит «Земля – Исторический Парк», и вы будете играть роль телеведущего в городе-музее, для воссоздания колорита эпохи. Мы все уладили, внесли за вас гарантию. Работа несложная: будьте самим собой – это единственное, что от вас требуется.

Саймон слушал и постепенно оттаивал: получается, что справедливость, в которую он не верил, все-таки существует и его страдания будут вознаграждены. Жратва как в ресторане; первоклассное медицинское обслуживание; комфортабельное жилье; охранять будут, как президента, поскольку «Иллюзориум» берет на себя ответственность за то, чтобы Саймон Клисс не сбежал из своей золотой клетки.

– Когда вы меня туда засадите, в этот город-музей?

Оказалось, не так скоро. Сперва надо все построить, набрать персонал и разрекламировать Землю-Парк – на это уйдет полтора-два года, не меньше. Зато у Клисса будет время, чтобы основательно изучить свой исторический период, познакомиться с сохранившимися видеоархивами конца двадцатого – начала двадцать первого века.

– Вы пока нужны Космополу, – добавил менеджер. – Космопол совместно с тергаронскими военными готовит операцию по уничтожению Маршала, бывшего главы «Конторы Игрек».

– А тергаронцы каким боком тут замешаны?

– Вы разве не слышали о психотронном теракте на Вьянгасе?

Саймон ничегошеньки не слышал, ведь жадюги-охранники так и не вернули ему видик.

– Там пострадали тергаронские солдаты, и теперь их правительство рвет и мечет, – менеджер все с тем же деловито-жизнерадостным видом покачал головой. – Отдавить мозоль тергаронским воякам, какая глупость! Вы понадобитесь им как консультант.

Саймон осторожненько ухмыльнулся. Вот так-то, Саймон Клисс в цене, всеми востребован… А те недоумки-космополовцы на Аглоне еще не хотели за него деньги платить!

– …Раз меня до сих пор не выбросило – значит, мне удалось договориться с вашей Вселенной. Или скорее замаскироваться так, чтобы ее защитные механизмы перестали реагировать на меня как на раздражитель. Кое-чего я делать не должен, иначе они опять проснутся, и все начнется по новой.

Спокойное серебряное море под ночным небом. Небольшой островок, сплошная скала, залит звездным светом, и Стив выглядит совсем как обыкновенный человек: высокий, жилистый, широкоплечий, с неправильными чертами длинного худого лица и немного искривленным носом. Такой же, каким он был до облака Тешорва, пока не начал превращаться в живую голограмму. Прижавшись к нему, Тина почувствовала тепло его кожи и знакомый слабый запах пота, а Стив привычно провел пальцами по ее спутавшимся волосам. Словно не было ни воронки посреди пыльного аглонианского плато, ни Вьянгаса.

…Фласс отозвался сразу. Как будто прямо у тебя в голове кто-то чужой произносит странные ломаные фразы, вперемешку с ними возникают картинки, и вдобавок – ощущение чего-то мощного и громадного, как бескрайний лес или океан.

– Ты знаешь место, где живут такие существа?

Тина поняла, что Поль сопроводил вопрос мысленным образом: Стив, но не человек, а вихрь радужного пламени – таким Поль видел его, когда смотрел зрением «сканера».

– Знаю. Далеко. Там пространство тянется не в три стороны, как здесь, а в разные стороны.

– Существо-Стив находится там. Пожалуйста, найди его и позови. – Поль повернулся к Тине: – Открывай зеленую улицу!

– Как?..

– Как сумеешь.

Тина представила себе дорогу – широкую, светлую, безопасную, специально для Стива, и сама она ждала его в конце этой дороги.

Через некоторое время Поль сообщил:

– Он здесь, но он в пространстве Фласса. Нет гарантии, что его отсюда не выбросит. Он попытается… принять условия насчет некоторых ограничений, чтобы здесь остаться.

Они стояли рядом и ждали, слушая тихий плеск волн. Двое людей возле аэрокара на скалистом островке, а над морем ветвится туманное древо – щупальце Фласса, протянутое на Нез с Лярна. Потом на камень упала еще одна тень: появился третий.

Стив и Тина отстранились друг от друга. Поль уже забрался в машину, он в таких случаях старался быть незаметным.

– Вы для меня одежду не захватили? – спросил Стив.

Как раз об этом они и не подумали…

– Попробуй натянуть мои джинсы, – после заминки предложила Тина.

– Они на Стиве не застегнутся, – возразил из кабины Поль. – Тут есть полотенце – сойдет как набедренная повязка.

Наверное, Стив мог бы создать себе одежду из ничего, но стоит ли с первых же минут дразнить несговорчивую чужую Вселенную?

По дороге Тина рассказала о Вьянгасе.

– …Тергаронцы обещают мне медаль за проявленный героизм. Может, я и героиня, но за этой медалью к ним не сунусь. Я же помню, как они хотели меня прикончить, когда Сефаргл нас подставил. Пусть лучше лежит под стеклом в каком-нибудь музее боевой славы на Тергароне, чтобы новые поколения киборгов смотрели на нее и знали, на кого равняться.

– Они теперь наверняка начнут вооружать своих киборгов еще и мечами, вдобавок ко всему остальному. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы стать киборгом другого класса?

– Зачем?

– Чтобы ты смогла побывать в моем мире. Мы тогда сможем быть вместе и здесь, и там. Я за это время кое-что смоделировал и просчитал, надо видоизменить тело на энергетическом уровне, добавить новые органы восприятия… Это вполне реально.

– Думаешь, получится? – слегка охрипшим от неожиданности голосом спросила Тина.

– Получится, – опередив Стива, ответил с заднего сиденья Поль. – Я видел это во сне.

Оставив аэрокар во дворе под навесом, они поднялись на квадратную террасу, свернули в галерею и столкнулись с Живущим-в-Прохладе. Тот сумел не выказать разочарования при виде Стива. Побледневшее после ночных развлечений треугольное лицо осталось натренированно-бесстрастным, ни вздоха, ни гримасы. Дежурно улыбнувшись, он вежливо, но с оттенком упрека заметил:

– Стив, это мое полотенце.

– Постираю и верну, – буркнул Стив.

Телепортация в пределах планеты не входила в перечень запретных действий, и они втроем отправились на яхту, где Стив сменил обмотанное вокруг бедер полотенце с пауками и розами на мешковатый комбинезон цвета ржавчины.

На другой день состоялся разговор о Маршале – в домике на туманном берегу, в комнате с белеными стенами и множеством пыльных стеклянных полочек, на которых были разложены разнообразные раковины. Словно кто-то собирался устроить тут морской музей, но внезапно остыл к этой затее, не доведя дело до конца. В углу за креслами стояло еще две коробки раковин, прикрытых сверху рваным ковриком из искусственного меха, и все это имело вид заброшенный и немного печальный.

– Надо решить, как быть с Маршалом, – начала Тина. – Можно его убить, а можно взять живым и сдать Космополу. Без машины-усилителя он ничего по-крупному натворить не сможет, а его способности пригодились бы для обезвреживания преступников, особенно террористов.

– Хочешь получить от Космопола награду? – скривился Живущий-в-Прохладе. – Тина, это не тот случай, когда стоит проявлять присущую человеческой расе меркантильность. На Вьянгасе ты пострадала меньше всех, однако вспомни, что было с другими, – он выразительно скосил глаза в сторону Поля – тот не заметил, взгляд предназначался Тине, сидевшей напротив.

– Я ничего не забыла. Я просто предлагаю обсудить этот вопрос. Мне пришло в голову, что против террористов и других таких же отморозков Маршал был бы незаменим.

– По-твоему, Космопол удержит под контролем боевого киборга и в придачу – мага? – Лиргисо саркастически выгнул бровь. – Тебя они удержали бы против твоей воли?

– Вряд ли.

– А ведь Маршал не в пример сильнее тебя как маг и умеет подчинять себе окружающих. Мы с ним делаем это по-разному, но я способен оценить чужое искусство… Поверь, он будет слишком опасным пленником.

Тина машинально протянула руку, взяла с полки шипастую раковину, окраской похожую на картофелину. Она вовсе не собиралась защищать Маршала и скорее склонялась к тому, чтобы убить его, а вышло наоборот… Потому что Лиргисо сразу же завелся и начал язвить, и она по привычке едва не начала с ним спорить. Она держала хрупкую раковину на ладони, опасаясь раздавить неосторожным движением: когда ее одолевала досада, с ней такое случалось.

– Поль, что скажешь о Маршале ты? – спросил Живущий-в-Прохладе.

– Рассмотреть его как следует я не могу из-за экранировки, но это действительно очень сильный человек. И в нем много горечи… Он хочет передать свою горечь всем остальным, вот что плохо.

– Выпускать такого, как он, против террористов, может, было бы эффективно, – заговорил Стив. – Но ведь он и раньше мог заняться борьбой с терроризмом, а вместо этого сколотил «Контору». Даже не сам сколотил, а прибрал к рукам организацию, которая когда-то была подразделением космической полиции. Так что не остаться бы Галактике без Космопола, если мы сдадим туда Маршала и его там посчитают полезным.

Тина была благодарна Стиву за то, что он не стал блокироваться против нее с Лиргисо, а изложил свое мнение чуть позже, задумчивым бесстрастным тоном, как будто рассуждал на отвлеченную тему. Впрочем, Живущий-в-Прохладе тоже вдруг стал странно сдержанным и покладистым и заявил, что готов согласиться с решением большинства.

Дальнейший разговор протекал почти идиллически – ни споров, ни пикировок. Говорили в основном Стив и Тина, Лиргисо изредка вставлял одну-две реплики – словно умный, но нерешительный дипломат, который никак не может определиться насчет своей позиции. Потом он с любезной улыбкой откланялся и ушел; Тина услышала, как он зовет из галереи Хинара.

– Вечер уже, – Поль посмотрел на часы. – Долго мы просидели.

– У тебя что-то вызывает тревогу? – взглянув на него, спросила Тина. – Опасность?

– Что-то есть, но не опасность. Не могу понять, что это. Я пока в душ.

Судьбу Маршала они так и не решили. Если будет драка – он умрет, но если он захочет сдаться и сам потребует, чтобы его передали Космополу?.. Тина надеялась, что он окажется непримиримым.

– Главное, ведь то, что он делает, – бессмысленно. Сильнее всего это подействовало на Поля, у которого и доброты, и порядочности, и сочувствия к другим столько, что хватит на троих и еще останется. Причем для таких, как Поль, воздействие Маршала смертельно опасно. Это было полезно разве что для Лиргисо, но с ним тоже вышло не лучшим образом. Вот если бы он вдруг обрел совесть, сохранив при этом свои хорошие качества – ум, смелость, художественный вкус, – тогда бы я, может, в чем-то признала правоту Маршала. А то как вспомню этого несчастного типа, который извинялся перед моими ботинками и рыдал у меня на груди, – так и смешно, и оторопь берет. Не знаю, во что бы мы превратились, если бы это продолжалось достаточно долго… В общем, Маршала надо прикончить.

– Вероятно, Космопол захочет его использовать, а он, в свою очередь, захочет использовать Космопол, – отозвался Стив. – Тот случай, когда лучше убить.

Поль постоял во внутреннем дворике – в этой емкости с туманом, наполненной влажным запахом водорослей, – потом поднялся по узким истертым ступенькам в открытую галерею и повернул в устланный циновками коридор, где находилась его комната. Впотьмах обо что-то споткнулся.

При его появлении должен был вспыхнуть свет, но система, видимо, опять накрылась. Надо сказать Хинару, тот уже два раза чинил эту рухлядь.

Переступив через порог комнаты, Поль даже не удивился темноте: и здесь то же самое. Кажется, выключатель слева. Он повернулся, ощупывая холодную оштукатуренную стенку, и тут ему на горло легла чья-то рука.

Нападение застало его врасплох. Его не душили, прикосновение было почти нежным, но он стремительно скользил в обморочную пустоту… На долю секунды вспыхнуло изумление: почему он не почувствовал опасности?! А потом сознание угасло.

Не было такого грязного слова, которым Маршал не определил бы Тину Хэдис. В «Конторе» издавна вошло в традицию внимать забористой маршальской ругани с благоговением, но сейчас Римма все чаще ловила себя на том, что это начинает ей надоедать. С утра до вечера слушать про суку …, из-за которой все пропало на …, потому что совести и раскаяния в ней нет ни … (Кирч про себя с крамольной ехидцей отметила, что ее шеф первым додумался измерять количество совести и раскаяния в таких единицах!), которая поубивала на … хороших ребят, чтобы спасти от справедливой кары своих дружков, двух …, а если бы ее там не было, все бы прошло как надо… Римма понимала, что Маршал в первый раз потерпел настолько сокрушительное поражение и переживает тяжелый душевный кризис, но роль няньки-утешительницы никогда ее не привлекала.

Тина Хэдис призналась в интервью, что на Вьянгасе Лиргисо был с ней – они заключили союз против остатков «Конторы Игрек», так как Стиву Баталову пришлось срочно вернуться в свой родной мир, а третьим был Поль Лагайм.

«Значит, вот кто нас нашел… Этот слабак с Неза выбрался из миксер-моря специально для того, чтобы погубить Команду Сильных! И неужели правда, что Тина была любовницей Лиргисо?»

Последний момент вызывал у Риммы негодование, смешанное с нездоровым, по ее же меркам, любопытством. Как всегда, когда речь заходила об интимных отношениях. Ей недавно исполнилось двадцать шесть, однако эта область жизни так и осталась для нее чужой – «взрослой», запретной и стыдной. Что ж, по словам Маршала, заниматься этим самым стоит только ради продолжения рода; внутриконторские служебные романы он не одобрял, хотя и закрывал на них глаза – до поры до времени, пока не проштрафишься. Так что боец Кирч жила правильно и все равно не могла задушить в себе проклятое любопытство.

Всех троих, и Тину, и Лиргисо, и «сканера», Маршал заочно приговорил к смертной казни.

Пока же они с Риммой укрылись на Сагатре. Промозглый бессолнечный мир с заброшенными бункерами-катакомбами, осклизлыми от постоянной мороси скалами и темными, спутанными, хлюпающими зарослями – это так называемая «суша», занимающая скромный участок на поверхности Сагатры, а все остальное пространство принадлежит океану.

– Мы здесь, как древние пираты на острове, побитые в морских сражениях, но не сдавшиеся, – значительным шепотом произнес Маршал.

Кирч это понравилось: они с Маршалом – гроза галактических морей, уцелевшие остатки прежней Команды Сильных и ядро новой.

– Эта сука …, эта … убийца нас не победила! – И после очередной порции мата в адрес Тины Хэдис Маршал с раздумьем добавил: – Перед тем как мы вернемся, я должен, Риммочка, сам себе ответить на вопрос: что еще я могу сделать для людей – кроме того, что мной уже сделано?

– Умыкнуть тебя оказалось проще, чем я думал. Фласс, ты попался на примитивнейший трюк с выключенным светом!

Поль полулежал в мягком кресле. На запястьях браслеты, но руки свободны… Нет, не свободны, эти штуки соединены цепочками с подлокотниками. Лиргисо сидел напротив и смотрел на него с насмешливым любопытством; видно было, что он получает от ситуации почти чувственное наслаждение.

– Если это шутка, то довольно глупая, – сказал Поль. – А если ты намерен взыскать с меня долг… Тоже глупо. Банально и пошло, понял?

– Не угадал. Ни то, ни другое, цель у меня самая что ни на есть благородная… Не бойся, я похитил тебя на время, так что расслабься и не дергайся – ты не Тина, эти цепочки не порвешь.

– Чего ты хочешь?

– Найди мне Маршала. Он должен умереть.

– А кто-нибудь возражает?

– Ты же слышал, что она сказала! «Можно его убить, а можно взять живым, его способности пригодились бы Космополу…» – Лиргисо передразнил, утрируя, Тинину интонацию. – Флассова идеалистка, упрямая, как лярнийская кхейгла! Я никогда не забуду, что она сделала для меня на Вьянгасе, но порой она проявляет поразительную недальновидность… А Стив поступит так, как захочет она. Ничего, я скормлю Маршала демонам хаоса, не справляясь насчет ее мнения!

Наверное, они на одной из яхт Живущего-в-Прохладе. Круглая комната, стены задрапированы лярнийскими гобеленами, на белом потолке закручен в яростную спираль вихрь черных, синих и фиолетовых цветов.

– Твоя работа? – спросил Поль, глядя на роспись.

– Моя. А гобелены из Могндоэфры – когда-то они принадлежали мне, и потом я выкупил их у расхитителей моего имущества через подставное лицо. Поль, как тебе это удается?

– Что именно?

– Говорить без дрожи в голосе, – Лиргисо нарочито гнусно ухмыльнулся.

– Переигрываешь. Лучше скажи, как ты сумел подобраться ко мне незаметно?

– Я ведь заэкранирован.

– Все равно я должен был почувствовать опасность, хотя бы неясную угрозу, а я не почувствовал ничего. Как тебе это удалось?

– О, это моя маленькая тайна, – Живущий-в-Прохладе подмигнул. – Интересно, хватит у тебя ума ее разгадать?

– Какой-нибудь лярнийский магический трюк?

– Холодно.

Поль его почти не боялся. Это отсутствие прежнего страха создавало странный эффект: словно видишь все то же самое при другом освещении.

– Гоняться за Маршалом без Тины и Стива – неоправданная авантюра. У Тины иммунитет, а нас с тобой Маршал сделает за пару минут.

– Умоляю, давай без сленга, – Живущий-в-Прохладе слегка поморщился. – Говоришь, неоправданная? А если Стив и Тина вместо того, чтобы уничтожить его, решат договориться с ним? Согласились ведь они на союз со мной…

– Сначала они спросят, что об этом думаю я.

– И что же об этом думаешь ты?

– Не знаю заранее. Тут нужно глубокое сканирование.

– Очаровательный ответ… И я тоже не знаю, поэтому рисковать не хочу. Фласс, только представлю, что вы трое пришли к полюбовному соглашению с Маршалом, и вот он среди нас – громогласный, безапелляционный, лишенный изысканных манер и вкуса, обросший предрассудками, как старый корабль ракушками…

– Какие ракушки в вакууме? У тебя что, глюки?

– Я имею в виду морской корабль. На Лярне мне принадлежало несколько грузовых галер, ходивших по Внутреннему морю, и две прогулочных яхты. На той части судна, которая погружена в воду, селятся моллюски, полипы и прочие странные создания. Когда корабль вытаскивают на берег, его днище похоже на причудливый парк, умирающий и каменеющий под безжалостными зелеными лучами солнца. Фласс, как бы мне хотелось побывать на Лярне… после того, как убью Маршала. Могу вообразить, как он будет всех нас поучать и плоско острить, говорить гадости Тине, по всякому поводу некрасиво ругаться – и я должен буду все это терпеть! Еще и к тебе начнет приставать с домогательствами…

– Думаешь, оно ему надо?

– Почему бы и нет? Ты очень привлекателен, ты ведь и сам об этом знаешь, а твои подавленные желания окружают тебя ореолом, подобным сиянию тех ночных цветов, которые мы видели на Вьянгасе. Тина этого не замечает, потому что ее это не касается, а Стив – иное существо, ему наши страсти чужды, но на многих это действует безотказно, – Живущий-в-Прохладе говорил с академическим спокойствием, словно речь шла о предмете отвлеченном, умозрительном, но вдруг его желтые глаза жестко сузились, и он процедил: – Маршал тебе нравится?

– С чего ты взял?

– Ты сказал, что он сильный. Я давно заметил, что сила тебя влечет и возбуждает. Ты не ответил на мой вопрос – да или нет?

Внезапно он одной рукой сдавил Полю горло – ошеломляюще резкий жест, нажим намеренно болезненный.

– Нет!.. – прохрипел Поль. – Не надо, пусти… Убивай его на здоровье, мне не жалко…

Лиргисо разжал пальцы.

– Извини, я должен был убедиться, что ты не солжешь.

Мягкий вежливый тон, словно ничего не произошло.

– Сволочь ты. По-другому убедиться не мог?

– А тебе известен другой пригодный способ?

«Сыворотки правды» для Поля не годились – противопоказаны, как и любые фармацевтические препараты, кроме разве что витаминов. Последствие повторной передозировки на «Гиппогрифе». Когда прилетели на Нез, Лиргисо разыскал доктора Суйме, известного токсиколога, она лечила Поля после первого отравления. Пожилая незийка удивления не выказала. «Так я и думала, что еще увижу вас обоих», – проворчала она со вздохом, когда ее телепортировали на яхту, а потом, проведя анализы и тесты, выдала заключение: никаких лекарственных препаратов без крайней необходимости, полный запрет на допинги, стимуляторы, снотворное, психотропные средства – результаты непредсказуемы. Так что воспользоваться нермалом или другим аналогичным снадобьем Лиргисо не мог.

– Ты зря паникуешь. Речь шла не о том, чтобы договориться с ним, а о том, чтобы сдать его Космополу в живом виде. Тина сказала именно это.

– Почему бы после первого шага не сделать второй?

– Потому что она знает о «Конторе» все то же, что знаешь ты. Тина договорится скорее с чертом, чем с Маршалом.

– Хотел бы я в это верить… – прошептал Лиргисо, прикрыв глаза, словно разговаривал сам с собой. – Не должно быть даже крохотной вероятности, что он уцелеет. Я не хочу пережить это еще раз.

– А ты думаешь, я хочу? Поэтому я и предлагаю преследовать его в полном составе.

– Поль, буду откровенен, есть еще одна причина, в силу которой убить его должен я. Это мой единственный шанс что-то изменить в своем нынешнем положении. Драма на Вьянгасе повергла всех в ужас, и тот, кто уничтожит Маршала, станет героем Галактики. А героям, как тебе известно, многое прощается… Пусть они хотя бы снимут формулировку «вне закона» и отменят награду за мою голову, я ведь никогда не был террористом, как Маршал или мой покойный патрон! Если я окажу Галактике столь важную услугу, это, надеюсь, примирит их с моим существованием. Они будут иметь в виду, что на меня и в дальнейшем можно рассчитывать, и я с нелегального положения перейду на полулегальное – и то хорошо… Так что я это сделаю, а ты мне поможешь, хочешь ты этого или нет. Пытать тебя я не собираюсь, одна мысль об этом для меня невыносима, и шантажировать тебя, как тогда с Клиссом, тоже больше не стану. Однако не радуйся, я буду держать тебя здесь в полной изоляции до тех пор, пока не согласишься выполнить мою просьбу. Цена твоей свободы – Маршал.

– Ты уверен, что справишься с ним? И что мы не получим, как в прошлый раз?

– Не волнуйся, уверен. Все, что Маршал использует против нас, вернется к нему обратно в приумноженном виде, а мы для него будем недосягаемы. Прелестный прием, называется «эаргно» – «зеркало».

– Хорошо, я согласен. Только убивать его будешь сам.

– Ну конечно, сам, – ухмыльнулся Лиргисо. – Тебе я комара прихлопнуть не доверю. Киллер…

– Кстати, мне уже надоело в наручниках. Разве ты меня боишься? Ты ведь сильнее и дерешься лучше.

– Пока ты в наручниках, ты предсказуем. Я еще не забыл, как ты пытался заколоть меня осколком бокала.

– После миксер-моря я раздумал тебя убивать. Если помнишь, даже когда мы дрались из-за Клисса, я не пустил в ход стилет.

– Твой стилет у меня. Пока ты был без сознания, я тебя обыскал. Естественно, получил ни с чем не сравнимое удовольствие… Правда, я торопился и сейчас думаю: не стоит ли повторить процедуру?

– Сделай мне кофе.

Холеная, с серебряным маникюром рука, потянувшаяся было к «молнии» на джинсовой рубашке Поля, замерла в воздухе.

– Две ложки сахара и сливки, – добавил Поль.

В течение нескольких секунд Живущий-в-Прохладе смотрел на него так, словно увидел впервые, потом поднялся и вышел, не проронив ни слова.

«Я не боюсь… По-настоящему страшно только то, что ты сам можешь сделать другим. Это я понял на Вьянгасе, когда вернулся в прошлое, на место преступления, и снова увидел погибающий город, горящих заживо людей… А он пытался скормить мне спасительную ложь, хотя его я тоже тогда убил, выполняя приказ… Маршала. Маршал! Почему это раньше не всплыло? Маршал был заказчиком… точнее, боссом, и я сделал то, что он хотел, а потом ужаснулся и ушел от него. Или все было так, как говорил Лиргисо? Его версия нравится мне больше… Но я предпочел бы знать о себе правду».

Лиргисо принес две чашки черного стекла, на черном стеклянном подносе, который выглядел так, словно его пытались расколотить. Впрочем, прихотливо ветвящиеся трещины были на самом деле художественным изыском; если присмотришься, они складывались в рисунок: раскинувшее крылья существо наподобие летучей мыши.

– Прошу, – с изящным, отчасти пародийным полупоклоном он поставил одну из чашек на подлокотник, возле кисти руки Поля.

Длины цепочки едва хватило на то, чтобы взять чашку и поднести к губам.

– Ты совсем ошизел? Сколько там сахара?

– Я же просил воздержаться от сленга!

– А я просил снять наручники.

– Две ложки.

– С верхом, да? Надо было без верха.

– Фласс… – процедил Живущий-в-Прохладе и опять ушел.

Поль рассматривал гобелены: по болотному фону рассыпаны сценки из жизни энбоно, ни одна не повторяется, и множество оттенков всех цветов радуги, но доминирует болотная зелень.

«Я должен узнать, что там было на самом деле, совершил я преступление или нет. Единственный источник информации – Маршал. Смогу я залезть к нему в память… даже еще глубже, туда, где хранятся заархивированные файлы миллионолетней давности, и найти то, что мне нужно?»

Лиргисо принес новую чашку.

– Две ложки без верха. Ни одной лишней крупинки.

– Гадость, – отхлебнув, заключил Поль. – Ты экономишь сливки или самые остатки выцедил? Их же тут чуть-чуть!

Закатив глаза к зловещему цветочному вихрю на потолке, Лиргисо достал из кармана пульт. Дверь открылась, появился робот-официант; блеснув хромированным манипулятором, добавил в чашку сливок.

– Смею надеяться, теперь ты доволен?

– Все равно гадость. Это уже не кофе. Это сливки, слегка разбавленные кофе.

– Издеваешься? – догадался Лиргисо.

– Я хочу получить, наконец, приличный кофе. Я же вроде как твой гость.

– Пленник.

– И ты нуждаешься в моей помощи. Знаешь, что такое забастовка?

– Знаю. Когда я был Крисом Мерлеем, директором компании «Кристалон», бригада моих рабочих однажды устроила забастовку – из-за того, что я запретил им пить пиво на стройплощадке. Увы, пришлось уступить, иначе был риск, что я не успею в срок сдать объект заказчику. Фласс, зато потом я отыгрался! Я штрафовал их каждую неделю на вполне законных основаниях, предлоги находились.

– Довольно гнусная месть.

– Поль, сию дерзость нельзя было оставить безнаказанной. Они вздумали мне перечить, а ведь я был их боссом – их господином, как сказали бы на Лярне. Удел низших – повиноваться.

– Ты не пробовал объяснить это ниарским профсоюзам?

– Увы, меня бы все равно не поняли.

– Освободи мне руки. Ты ведь забрал у меня оружие. Поиск займет не одни сутки, и я все это время буду в наручниках?

– За тобой будут ухаживать сервисные роботы.

Поля передернуло.

– После всех твоих прежних фокусов мне не хотелось бы рисковать, – примирительно добавил Лиргисо.

– Смотри, ты опять делаешь ошибку. Как тогда, с Клиссом.

Живущий-в-Прохладе зажмурился и прислонился к затянутой гобеленом стене.

«Ему совсем недолго осталось жить», – глядя на него, подумал Поль.

– Ладно, рискну, – открыв глаза, со вздохом сдался Лиргисо.

С каждым браслетом он возился около минуты, кроме обычных замков, там была шнуровка нитью, свитой из мономолекулярных волокон, – страховка на случай, если Поль сумеет применить телекинез.

– Вот ты и свободен, – констатировал он с гримасой, завершив работу. – Можешь теперь сам сделать себе кофе!

– Этот сойдет. Я не привередливый.

Остывший кофе показался Полю очень вкусным. Хотя бы физическую свободу он себе отвоевал…

Лиргисо тоже выпил свой кофе, подогретый роботом, и уселся на подлокотник кресла, в его расслабленной позе угадывалась готовность к мгновенной мобилизации. Наверное, он не слишком доверял Полю и ожидал нападения.

– Надо отправить послание Тине.

– Отправь.

– Ты должен сказать ей хотя бы несколько слов.

– Я-то при чем? Ты затеял эту авантюру, ты и объясняйся.

– У вас же всякие кодовые фразы, известные только вам… Скажи ей, что с тобой все в порядке. Иначе она подумает что-нибудь плохое и будет все больше свирепеть, а потом, как увидит меня, сразу схватится за мечи, не слушая никаких оправданий. Тебе ничто не угрожает. Ты еще не понял, почему твое хваленое чувство опасности на сей раз подвело? Потому что никакой опасности для тебя нет. И ты прекрасно об этом знаешь, иначе не посылал бы меня за кофе с таким неподражаемо царственным видом, а сидел бы тут тихий и бледный, как вот эти сливки, и я бы слушал, как у тебя зубы стучат. Кстати сказать, не понимаю, чем может нравиться кофе со сливками. Ты бы еще сметаны туда положил!

– Не нравится – не пей.

– Хвала Флассу, я не извращенец, чтобы это пить. Я пью только черный кофе – сие элегантно и респектабельно. Объясни Тине, что ты здесь в полной безопасности.

– Ага, твоя недавняя попытка свернуть мне шею сие подтверждает.

– Я же перед тобой извинился, – напомнил Лиргисо с упреком. – Не каждый может похвастать, что слышал от меня извинения, это редкая честь.

– Учти, если гоняться за Маршалом мы будем все вместе, ты гарантированно останешься жив. А если так, как ты собираешься, – можешь погибнуть. Я бы на твоем месте подумал.

– Я все же рискну сыграть в эту игру. И надеюсь выиграть. Почем знать, вдруг ты опять морочишь мне голову? Сейчас я включу видеокамеру, и ты скажешь Тине, что повода для беспокойства нет. Не забывай, чем скорее мы покончим с Маршалом, тем скорее ты вновь обретешь свободу шататься по всяким сомнительным незийским закоулкам и набережным.

Лиргисо взял с кресла пульт, что-то переключил и кивнул ему.

– Привет, – заговорил Поль. – У солнца десять лучей длинных, остальные короткие, – фраза-пароль означала, что ничего страшного не случилось и все, что будет сказано дальше, соответствует действительности. – Он спятил, поэтому охотиться на Маршала мы будем вдвоем. Я не могу переубедить его.

– Спятил!.. – передразнил Живущий-в-Прохладе, когда запись закончилась. – Ты не мог употребить выражение поизящней? Например – впустил в свою измученную душу вкрадчивого демона безумия…

– По-моему, «спятил» к твоему теперешнему состоянию больше подходит.

Знатный лифт на тергаронском крейсере: с зеркальными и деревянными полосками на стенах, с позолоченным ячеистым светильником, а пол выложен мраморной плиткой. Нагадить бы в таком лифте… И после, стоя в сторонке, послушать, как будут ругаться, словно ты ни при чем, – на целый день хорошее настроение!

Саймон с сожалением шмыгнул носом: ничего не получится, за ним по пятам ходит конвой: жизнерадостный Браун из «Иллюзориума», придирчивый подозрительный космополовец и двое тергаронских солдат, вся эта компания с него глаз не спускает. Но лифт у оголтелых милитаристов шикарный, не сравнить с аскетическими кабинами на «Гиппогрифе».

Крейсер должен был найти и уничтожить врага, применившего психотронное оружие против тергаронских Вооруженных Сил. На борту находились также представители Космопола, поскольку дело международное, и с ними Клисс. Он спросил у Брауна, почему в консультанты взяли именно его, а не кого-нибудь из арестованных конторских, тот объяснил – и Саймон понял, что снова вляпался.

Самим тергаронцам нипочем бы Маршала не отыскать, но обнаружилась еще одна заинтересованная сторона: кудонцы. Такая же страховидная пакость, как синиссы, их и не отличишь друг от дружки, но это не мешает им питать взаимную неприязнь. Наверное, у них что-то вроде того, как иные краснобровые гинтийцы не любят лимоннокожих шиайтиан или шиайтиане – гинтийцев, хотя и те, и другие не люди.

Кудонская сторона требовала ликвидации Лиргисо, поскольку тот стакнулся с синиссами и помогал им в каких-то каверзах против кудонцев. И синиссы, видно, его помощь очень ценили, у их дипломатических представительств даже было тайное предписание: в любой момент предоставлять ему убежище, ежели попросит, – по крайней мере, так утверждали кудонцы, которым он был как кость в горле.

Они прислали своих «сканеров» для поиска Маршала при условии, что после него тергаронцы прихлопнут лярнийского отморозка. Самим тергаронцам на Лиргисо было глубоко наплевать – еще один штатский из тех, что не умеют ходить строем и занимаются всякой штатской дурью, пусть с такими возится Космопол – но они нуждались в ищейке, которая приведет их к Маршалу, поэтому пошли на сделку.

Саймон все это узнал от Брауна и из обрывков разговоров. Его привлекли как консультанта по Лиргисо, и он охотно рассказывал всем желающим про свое съеденное ухо и про Топаза, а также о том, как якобы гуманный Поль Лагайм сперва чуть его не прирезал, а потом выкинул подыхать в киселе. Хорошо хоть выговориться дают… Но присутствие на корабле оравы блестящих, как влажные темные кораллы, цефалоподов действовало на него угнетающе. Их поместили в отдельном отсеке, с оптимальным для них микроклиматом, однако Саймону все равно было не по себе. Знать, что эта кудонская нечисть где-то рядом, под боком… Тьфу.

Вдобавок его грызли опасения: вдруг Лиргисо опять ускользнет от смерти и после до него доберется? Когда становилось невмоготу, он забивался в угол каюты и тихонько подвывал от тоскливого ужаса, не обращая внимания на охрану, пока не получал дозу успокаивающего. Его настроение скакало, как мяч, то вверх, то вниз.

Вместе со своим конвоем Клисс миновал блистающий милитаристическим великолепием холл и свернул в коридор налево. Он уже наизусть выучил дорогу до лаборатории техдосмотра. Ежедневная проверка на наличие взрывчатки и видеоаппаратуры, с помощью всех мыслимых технических средств. Они, что ли, думают, что Саймон Клисс способен создать бомбу из воздуха, словно он тоже полоумный мутант-экстрасенс? Или что съемочная аппаратура самозарождается в нем, как средневековые мыши в куче сора? Ей-богу, замучили! Но военным ничего не докажешь, особенно тергаронским.

От удара стена раскололась. На циновки, прикрывающие каменный пол, посыпалась, как снег, штукатурка. За проломом виднелась темная полость соседней комнаты.

– Полегче, – посоветовал Стив. – Домик твой или арендованный?