Родитель – ребенок: мир отношений Гинотт Хаим

«Почему ты такой эгоист?»

«Почему ты забываешь все, что я тебе говорю?»

«Почему ты никогда не можешь прийти вовремя?» «Почему ты такой неорганизованный?»

«Почему ты не можешь держать свой рот закрытым?»

Вместо того чтобы задавать риторические вопросы, на которые невозможно ответить, гораздо лучше делать заявления, проявляющие сочувствие:

«Ты бы очень обрадовал Джона, если бы с ним поделился».

«Есть вещи, которые трудно запомнить».

«Я волнуюсь, когда ты опаздываешь».

«Что я могу сделать для того, чтобы тебе лучше работалось?»

«У тебя много идей».

Воровство: усвоить, что кому принадлежит, требует времени и терпения

Малыши нередко приносят домой чужие вещи. Когда «кража» раскрыта, важно удержаться от проповедей и нагнетания драматического накала. Ребенка можно вернуть на стезю добродетели, пощадив его чувство собственного достоинства. Следует просто сказать ребенку спокойно и твердо: «Это не твоя игрушка. Ее нужно вернуть». Или: «Я знаю, тебе хотелось бы оставить себе это ружье, но Джимми ждет его назад».

Когда ребенок «ворует» конфетку и прячет ее в карман, самое лучшее – пресечь «преступление», не выказывая никаких эмоций: «Тебе бы хотелось взять себе конфету, которую ты положил в левый карман. Но ее придется положить назад на полку». Если ребенок отрицает, что конфета находится у него, мы, указывая на нее, повторяем пожелание: «Тебе следует положить конфету назад на полку». Если ребенок снова отказывается, мы достаем конфету из его кармана со словами: «Эта конфета принадлежит магазину. Она должна остаться здесь».

Неправильные вопросы и правильные утверждения

Если вы уверены в том, что ребенок украл деньги из вашего кошелька, самое лучшее – не спрашивать его, а заявить ему об этом: «Ты взял из моего кошелька доллар. Я хочу, чтобы ты его вернул». Когда деньги возвращены, ребенку говорят: «Когда тебе понадобятся деньги, скажи мне, и мы с тобой все обсудим». Если виновник не признается в поступке, мы с ним не спорим и не упрашиваем его признаться, но говорим: «Ты знаешь, что я знаю наверняка. Взятое следует вернуть». Если украденные деньги потрачены, следует обсуждать способы компенсации – конкретными делами или вычетами из карманных денег.

Важно не называть ребенка вором, вруном, а также не предрекать ему печальный конец.

Бесполезно спрашивать ребенка: «Почему ты это сделал?» Ребенок может не осознавать мотива, а оказываемое на него давление ответить на вопрос «почему?» рискует лишь вылиться в еще одну ложь. Гораздо эффективнее сообщить ребенку о своем намерении обсудить с ним денежный вопрос (будь у него на то желание): «Я в полной растерянности оттого, что ты не сказал мне, что тебе нужен доллар». Или: «Если тебе нужны деньги – скажи мне об этом. И мы вместе разрешим твою денежную проблему».

Другой случай. Скажем, ребенок съел «запретное» пирожное, о чем свидетельствуют, например, «усы» из крема у него под носом. Не задавайте притворные вопросы, подобные следующим: «Брал ли кто-нибудь пирожные из вазочки?» Или: «Не видел(-а) ты случайно, кто их взял? А может быть, это ты съел(-а) хотя бы одно? Ты действительно уверен(-а) в том, что говоришь?» Такими вопросами мы подталкиваем детей ко лжи.

Итак, следуем правилу: « Не задавать вопроса, если ответ на вопрос нам известен». Откровенная констатация лучше. Например: «Ты съел пирожные. А я тебе говорила, что пирожные есть не следует». Такое заявление наделено действительным смыслом, а кроме того, оно само по себе служит адекватным наказанием. Ребенок чувствует дискомфорт. Ваше заявление оставляет ребенка с неприятным ощущением того, что он ослушался и что должен каким-то образом разобраться со своим проступком.

Уроки вежливости: способ привить хорошие манеры без всякой грубости

Модели для себя и модели, принятые в обществе

Вежливость – это и черта характера, и социальная компетентность; она приобретается вследствие идентификации себя с родителями и имитации родительских манер, при условии что родители – воспитанные люди. Но в любом случае вежливости следует учить тактично. Родителям же свойственно, уча детей хорошим манерам, проявлять грубость. Когда ребенок забывает сказать «Спасибо», родители пеняют ему на это в присутствии других людей, что по меньшей мере невежливо. Нередко родители, сами еще не распрощавшись с гостями, торопятся напомнить детям о том, что следует сказать «до свидания».

Шестилетнему Роберту вручили коробку с подарком. Изнемогающий от любопытства мальчик ощупывает коробку, пытаясь догадаться, что же в ней, а его мама уже нервно бросает на него беспокойные взгляды.

МАТЬ: Роберт, прекрати сейчас же! Ты испортишь подарок! Что нужно сказать, когда тебе дарят что-нибудь?

РОБЕРТ (раздосадованно): Спасибо.

МАТЬ: Молодец. Хороший мальчик!

Мать Роберта могла бы преподать ему урок вежливости и более эффективно, и в менее грубой форме. Она могла бы, например, сказать: «Большое спасибо, тетя Патриция, за этот чудесный подарок!» Естественно предположить, что и «большое спасибо» от Роберта последовало бы незамедлительно. А если бы не последовало, мать могла бы приступить к социальному обтесыванию сына несколько позже, оставшись с ним наедине. Допустим, сказать ему следующее: «Как приятно, что тетя Патриция подумала о тебе и принесла для тебя подарок. Давай напишем ей благодарственную открытку. Наше внимание очень ее порадует». Пусть и более замысловатый, чем одергивание, но такой подход более эффективен. Благородные манеры нельзя привить ударами кувалды.

Если ребенок перебивает беседу взрослых, последние реагируют раздражением: «Как ты груб. Перебивать невежливо». Но и перебивать того, кто перебивает, тоже невежливо. Родителям не следует проявлять нетактичность в процессе принуждения детей к вежливости. Возможно, лучше просто сказать ребенку: «Я бы очень хотел рассказать до конца свою историю».

Нет ни одной достойной цели, стремление к которой оправдывает грубые родительские упреки детям. Вопреки возлагаемым надеждам, такие назидания не склоняют детей к вежливости. Опасность заключается в том, что ребенок примет ваши негативные оценки как должное и сделает их частью самосознания. Усвоив однажды информацию о себе как о грубияне, он будет жить в соответствии с этим ярлыком. Ведь раз он грубиян, такое поведение для него естественно.

Обвинения и мрачные прорицательства не помогают детям. Лучший результат обещают простые и тактично сформулированные заявления. Хождение в гости и прием гостей – хорошая возможность продемонстрировать детям, что такое вежливость. Общение с гостями должно доставлять удовольствие и взрослым, и детям. Этого можно достичь, если переложить бремя ответственности за поведение на самого ребенка и пригласившую сторону.

Дети усваивают, что, придя в гости, вы не склонны им выговаривать. Порой они используют эту возможность для того, чтобы проявить непослушание. Подобной стратегии можно с успехом противодействовать благодаря временному делегированию непосредственно хозяевам права устанавливать правила поведения в их собственном доме и права следить за исполнением этих правил.

Когда ребенок прыгает на диване в доме тетушки Мэри, пусть сама тетушка Мэри решает, подходит или нет ее диван для детских упражнений, и устанавливает пределы допустимого. Ребенок в большей степени склонен уважать ограничения, вводимые посторонними. А мать, освобожденная от необходимости поддерживать дисциплину, должна помочь детям озвучивать желания и чувства: «Как же тебе хочется, чтобы тетя Мэри разрешила попрыгать на ее диване. Тебе очень нравится это занятие! Но это дом тети Мэри, и мы должны принимать к сведению ее пожелания». Если ребенок настаивает на своем, говоря: «Но ведь ты разрешаешь мне прыгать на нашем диване», можно ответить так: «У тети Мэри свои правила, а у нас – свои. У нас с тетей Мэри разные правила».

Подобную политику можно проводить, только если существует договоренность между хозяевами и гостями по разграничению сфер ответственности. Родители Луси, придя с Луси в гости к тете Мэри, могут сказать хозяйке: «Это твой дом. Ты и только ты решаешь, как следует себя здесь вести. Пожалуйста, чувствуй себя вправе делать замечания моей дочке, если тебе не нравится, что она делает». И хозяева дома обладают правом требовать соблюдения правил поведения в их доме и несут ответственность за соблюдение этих правил. А обязанность приехавших в гости родителей – делегировать на время пребывания в чужом доме своих прав «генерального воспитателя» хозяевам дома. Своим невмешательством родители помогают детям воспринять ситуацию непосредственно и во всей ее полноте.

Резюме

Любой родитель теряется, не зная, как ему реагировать на ложь и воровство своих детей, и цепь педагогических неудач с годами только удлиняется. Угрозы, подкуп, сарказм и грубость не могут быть приемлемой ответной реакцией родителей. Наиболее эффективное решение заключается в четких формулировках, диктуемых представлениями о нравственности. Не задавайте детям каверзных вопросов, ответы на которые вам заранее известны. И, самое важное, выказывайте ребенку то же уважение, которого ожидаете от него. Этот щадящий и вместе с тем авторитетный способ реакции на детское непослушание способствует тому же усилению любви между ребенком и родителем.

4. Ответственность: передача представлений о вечных ценностях, а не требование послушания

Чувство ответственности навязать невозможно

Все родители пытаются воспитать в своих детях чувство ответственности. Многие придерживаются того мнения, что ежедневное и неукоснительное исполнение ребенком домашних обязанностей обеспечивает решение этой проблемы. Выбрасывать мусор, готовить еду, стричь газон, мыть посуду – все эти занятия, по мнению родителей, наиболее эффективно способствуют росту чувства ответственности ребенка. На самом деле домашняя рутина, без сомнения, очень важная составляющая жизни, вряд ли способствует развитию чувства ответственности. Наоборот, хватает семей, где занятия домашним хозяйством выливаются в ежедневные домашние баталии. И эти баталии омрачают и превращают в муку жизнь и детей, и взрослых. Настойчивое принуждение ребенка к домашним обязанностям, хоть и способствует поддержанию чистоты на кухне и порядка во дворе, может вредно повлиять на формирующийся характер. Дело в том, что чувство ответственности навязать невозможно.

Чувство ответственности может расти исключительно изнутри, подпитываемое и направляемое представлениями о ценностях, усвоенными дома и в обществе.

Развитое чувство ответственности, не основанное на представлениях о добре, может быть асоциальным и деструктивным. Так, члены банды могут проявлять невероятную преданность и большое чувство ответственности по отношению друг к другу и к банде в целом. Террористы относятся к своим обязанностям со смертельной серьезностью; они неукоснительно исполняют их, жертвуя порой и собственной жизнью.

Источник ответственности

Поскольку мы желаем, чтобы наши дети выросли людьми ответственными, мы стремимся к тому, чтобы их чувство ответственности подпитывалось представлениями о вечных ценностях, такими как благоговение перед жизнью и радение о благосостоянии всякого человека. Проще говоря, речь идет о сострадании, преданности и заботливости. Как правило, мы не склонны рассматривать проблему ответственности в широком смысле. Мы делаем выводы о степени ответственности (или безответственности) ребенка на основании очень банальных показателей. Мы оцениваем уровень беспорядка в его комнате, принимаем во внимание количество опозданий в школу, небрежность при выполнении домашних заданий, нежелание сидеть за фортепиано, упорство непослушания ребенка или его плохие манеры.

Но есть и воспитанные дети, поддерживающие порядок в своей комнате, следящие за своим внешним видом и прилежно выполняющие домашние задания, которые, тем не менее, совершают безответственные поступки. Это в первую очередь дети, постоянно получающие директивы, что им следует делать. Они практически лишены возможности учиться самостоятельно принимать решения, делать выбор и вырабатывать собственную жизненную позицию.

А вот ребенок, которому предоставляется возможность принятия самостоятельных решений, имеет больше шансов вырасти самодостаточной личностью, способной находить друзей и работу по душе.

Эмоциональная реакция ребенка на наши инструкции – ключевой показатель, позволяющий судить о его способности усваивать те знания, которые мы желаем передать.

Ценности невозможно преподать. Ценности можно только впитать. Представление о ценностях становится частью ребенка исключительно в ходе его идентификации себя с теми, кого он уважает и любит и кому подражает.

Таким образом, недостаточно развитое чувство ответственности у ребенка – это родительская проблема. А вернее…

Важна практика передачи нравственных ценностей от родителей к детям – воспитательные методы, применение которых усиливает чувство любви между родителем и ребенком.

Теперь остается выяснить: а существуют ли они, определенные представления и методы воспитания, которые, судя по всему, действительно способствуют укреплению у ребенка чувства ответственности? В данной главе начиная с этого места мы попытаемся ответить на этот вопрос с психологической точки зрения.

Высокие цели и будничная жизнь

Истоки чувства ответственности ребенка лежат в мировоззрении родителей и зависят от воспитательных навыков последних. При этом подразумевается, что родительское мировоззрение включает в себя готовность делиться с ребенком всеми своими чувствами, а также способно продемонстрировать детям приемлемые способы обращения с чувствами.

Трудности, порождаемые необходимостью сочетать эти два требования, трудно переоценить. Наши родители и учителя не учили нас обращению с эмоциями. Проявления ребенком сильных чувств заводили и их в тупик. Они, «попав в полосу» детской эмоциональной турбулентности, начинали отрицать сам ее факт, отрекались от нее, старались не признавать и подавлять эти эмоции или представить их в приукрашенном виде. Речевые обороты, которыми они пользовались, не приносили ребенку облегчения.

ОТРИЦАНИЕ: Ты же сам не веришь в то, что говоришь; ты же понимаешь, что любишь своего младшего брата.

НЕПРИЗНАНИЕ: Это не ты. Ты просто расстроен. Ты встал сегодня с левой ноги.

ПОДАВЛЕНИЕ: Если ты еще раз произнесешь свое «ненавижу!», я всыплю тебе так, что мало не покажется. Хороший ребенок не испытывает плохих чувств.

ПРИУКРАШИВАНИЕ: Ты не можешь по-настоящему ненавидеть свою сестру. Просто она тебе не очень нравится. В нашем доме не принято ненавидеть – только любить.

Подобные заявления игнорируют тот факт, что эмоции, как реки, нельзя остановить, их можно лишь перенаправить. Сильные эмоции, как паводки на Миссисипи, отрицать не получится, невозможно останавливать или объявлять несуществующими. Пытаться игнорировать вспышки эмоций – все равно что игнорировать стихийные бедствия. Их существование следует признавать, с их силой – считаться. К проявлениям – относиться со всей серьезностью и изобретательно перенацеливать. При таком подходе эти эмоции электризуют человека, привносят свет и радость в его жизнь.

Все это – высокие цели и достойные перспективы. Но вот вопрос: какие шаги следует предпринять, чтобы перебросить мост от высоких целей к прозаическим будням? С чего начать?

Долгосрочные и краткосрочные стратегии

А начинать, похоже, следует с выработки программы, сочетающей планомерные и разовые усилия. Но прежде чем начинать, следует четко себе уяснить, что формирование детского характера зависит от наших отношений с ребенком и что не столько наши слова, сколько совершаемые нами поступки играют решающую роль в этом процессе.

Первый шаг долгосрочной стратегии – это наше твердое намерение живо интересоваться тем, что ребенок думает и чувствует, и реагировать не только на его поведение, не только на артикулируемые им жалобы или на театр бунта, но и на спровоцировавшие такое поведение чувства.

Но каким образом получить представление о том, что ребенок думает и чувствует? Дети сами нам подсказывают. Их чувства выдают определенные слова и тембр их голоса, они проявляются в жестах и позах. Нам нужны лишь глаза, способные различать, и сердце, способное чувствовать.

Наш негласный девиз: «Позволь мне понять. Позволь продемонстрировать, что я тебя понимаю. Позволь мне выразить свое понимание словами, которые не критикуют и не клянут».

Вот ребенок возвращается из школы домой. Он тих. Он едва плетется. Уже слушая шаги ребенка, мы можем понять, что у него – неприятности. Следуя вышеназванному девизу, не стоит начинать беседу с ним с критических замечаний. Не стоит спрашивать его:

«Это что за выражение лица?»

«Да что с тобой стряслось? Ты что, потерял своего лучшего друга?»

«Ну и что ты натворил в этот раз?»

«Ну и куда ты на сей раз вляпался?»

Поскольку вы заинтересованы узнать, как ваш ребенок себя чувствует, вы избегаете комментариев, единственное назначение которых – задеть, которые заставляют ребенка пожелать больше никогда не приходить домой. Вместо насмешек или сарказма дети вправе ожидать от родителей сопереживающего ответа, а проще говоря, сочувствия. Ведь родители только и делают, что заявляют детям о своей любви к ним. Вот, например, как ее можно проявить, сказав ребенку:

«У тебя неприятности».

«Этот день для тебя был не очень хорошим».

«Похоже, у тебя сегодня был тяжелый день».

«Кажется, кое-кто потрепал тебе нервы».

Такие высказывания предпочтительнее вопросов: «Что такое?», «Что с тобой случилось?», «Да что с тобой стряслось?» Вопрос – лишь проявление любопытства, а констатация состояния свидетельствует о симпатии. И даже если сочувствующий родительский комментарий не изменит настроения ребенка немедленно, ребенок уловит симпатию, заключенную в нем.

Исцеляем душевные раны ребенка

Когда Дэниэль сообщил маме о том, что водитель школьного автобуса оскорбил его и толкнул, его мать не принялась строить предположения о возможных поступках сына, спровоцировавших водителя, и не пыталась водителя оправдать. Ее задача состояла в том, чтобы посочувствовать сыну, оказав ему тем самым «первую эмоциональную помощь» такими, например, высказываниями:

«Ты наверняка невероятно смутился».

«Ты, вероятно, почувствовал себя униженным».

«Ты, видимо, ужасно разозлился».

«Ты, наверно, очень на него за это обиделся».

Такими своими высказываниями мать Даниэля могла бы выразить, что понимает гнев сына, его обиду и унижение и что сын может рассчитывать на ее внимание всегда, когда бы он в нем ни нуждался. Подобно тому, как, не теряя ни минуты, родители стремятся помочь ребенку, когда он упал или поранил себя, они также должны научиться оказывать неотложную эмоциональную помощь ребенку, страдающему от душевных ран.

Дети учатся на собственном опыте. От этого факта никуда не деться. Если ребенка постоянно одергивать и критиковать, он не научится принимать собственные решения и нести за них ответственность. Вместо этого ребенок овладеет «искусством» осуждать себя и придираться к другим. Он начнет постоянно сомневаться в себе, принижать свои способности и усматривать злой умысел в намерениях других. Но прежде всего станет жить в постоянном страхе, что его глупость станет всем очевидна.

Самый легкий, но верный способ воспитать в детях чувство собственной неполноценности – постоянно их критиковать.

Это принижает самооценку. Не в критике нуждается ребенок, а в спокойном информировании без всякого унижения.

Мать видит, как ее девятилетний сын Стивен выкладывает почти весь приготовленный на семью пудинг себе в тарелку. Она чуть было не выговорила ему: «Ты законченный эгоист! Ты думаешь только о себе! Ты же не один в этом доме!»

Но она уже усвоила, что навешивание ярлыков лишает желания что-нибудь изменить, что ругань в адрес ребенка не помогает ему стать более заботливым, поэтому она просто проинформировала сына, не унижая его: «Сын, пудинг приготовлен на четверых». «Ой, прости, пожалуйста! – ответил Ситвен. – Я об этом не подумал. Я положу лишнее назад».

Как родителям строить отношения с ребенком

Родители, находящиеся в состоянии объявленной или необъявленной войны со своим ребенком (по причине его халатного отношения к домашним обязанностям и полной безответственности), должны отдавать себе отчет в том, что им эту войну не выиграть. У детей больше и сил, и времени, чтобы нам противостоять, чем у нас – их принуждать. И даже если победителем окажется родитель (сможет навязать ребенку свою волю), ребенок ему отомстит, сделавшись безучастным или угрюмым, либо, наоборот, мятежным и готовым на все.

Но ведь наша задача – строить с ребенком отношения. Как же справиться с этим трудным заданием? Благодаря убеждению ребенка в вашей правоте. Это только кажется невозможным; на самом деле это лишь не очень просто. И вы сможете справиться с этой задачей, научившись понимать детскую логику и улавливать те чувства, которые чаще всего толкают ребенка на непослушание.

Родители могут инициировать благоприятные изменения в детях, если научатся, скажем, участливо их выслушивать.

Дети обижаются и чувствуют себя подавленными, когда им кажется, что родители не интересуются ни их чувствами, ни их мнением.

Пример: Отец настаивал на том, чтобы Шана, которую не интересует футбол, отправилась вместе с семьей на футбольный матч, где принимал участие ее маленький брат. Шана отказалась. Отец возмутился и пригрозил урезать ей карманные деньги. Шана выбежала из дома, хлопнув дверью, разгневанная, обиженная и чувствуя себя нелюбимой. Отец же, остыв, оказался способным понять дочь. Он осознал, что пытался организовать счастливый семейный выход, не считаясь при этом с чувствами дочери. Когда дочь вернулась, он перед ней извинился и признал, что для нее нет смысла присоединяться к семье ради посещения мероприятия, которое ей неинтересно. Кроме того, он понял, что, если бы принудил дочь, она бы наверняка постаралась сделать так, чтобы и все остальные члены семьи не получили удовольствия от футбола.

Многие родители находятся в плену идеализированных представлений о семейных сборищах и праздниках. Они склонны игнорировать скрытые течения, зачастую отравляющие семейные торжества. Родителям следует тщательнее отнестись к отбору тех семейных торжеств, на которых, по их мнению, присутствие ребенка обязательно. Не в их интересах принуждать ребенка к участию в них. Он чувствует себя при этом угнетенным и обиженным, а взрослые вынуждены терпеть присутствие надутого, раздраженного и несносного отпрыска. Ведь он знает множество способов расквитаться с родителями, пусть и во вред самому себе.

Вот поучительная история о том, как амбициозный мистер Гаррет пытался найти общий язык со своим поваром.

Однажды он призвал к себе повара и объявил ему:

«Отныне я больше не буду тебя обижать».

«И вы не будете на меня кричать, даже если я чуть задержусь с обедом?»

«Нет, не буду».

«И если кофе недостаточно горячий, вы, тем не менее, не станете выплескивать его мне в лицо?»

«Никогда больше!»

«И если стейк чуть пережарен, вы не вычтете его стоимость из моей зарплаты?»

«Нет, ни за что на свете!»

«О’кей, – сказал повар, – тогда и я больше не буду плевать в ваш суп».

О, дети владеют множеством способов «плевать нам в суп» и отравлять нам жизнь.

Если родители не считаются с чувствами и мнением своего ребенка, он может решить, что высказываемые им идеи глупы и недостойны внимания и что родители его не любят потому, что он просто-напросто не заслуживает любви.

И наоборот: родители, которые не только выслушивают своего ребенка, но и улавливают скрытые за словами чувства, дают ему понять, что его мнения и чувства заслуживают внимания и что родители уважают его. Такое проявление уважения позволяет ребенку обрести чувство собственного достоинства. А ощущение собственной значимости позволяет более эффективно взаимодействовать с окружающими его людьми и миром.

Как отзеркаливать эмоции ребенка

Доводилось ли вам когда-нибудь видеть свое отражение в кривом зеркале, как в комнате смеха какого-нибудь парка развлечений? Ну и как? Что вы испытывали, разглядывая свой искаженный и уродливый облик? Скорее всего, вы чувствовали себя не очень уверенно. Но вы смеялись, потому что знали – изображение не соответствует действительности, вы выглядите совсем не так.

А теперь представьте себе, что отражение в кривом зеркале – единственный доступный вам образ себя. В этом случае вы действительно можете поверить в то, что это уродливое существо и есть вы. Вам ведь может и не прийти в голову, что зеркало может ошибаться. О том, что не стоит доверять зеркалу, вы можете и не знать, если отражение в нем – единственный доступный вам образ самого себя.

Вот и у ребенка нет причин сомневаться в правдивости своего образа, отражаемого родителями. Они принимают за правду даже резко отрицательные родительские оценки и действительно считают себя дураками, лентяями, тупицами, недоумками, эгоистами, бесчувственными истуканами, безответственными типами или уродами. Высказывания типа: «Ты выглядишь просто ужасно», или «Ты никогда ничего не делаешь правильно», или «Ты такой неумеха» – отнюдь не способствуют возникновению у ребенка ощущения, что он прекрасен, талантлив или грациозен. При этом многие родители, обзывая своих чад дураками, лентяями и врунами, рассчитывают, что налепливание подобных ярлыков может мотивировать ребенка исправиться и в результате он станет умным, деятельным и честным.

Родители, принявшие на себя роль кривого зеркала для своего ребенка, могут с легкостью изуродовать детское представления о себе.

Двенадцатилетний Тед, участник детской телевизионной программы, спросил меня: «Мой отец называет меня лентяем, дикарем и идиотом. А я себе таковым не кажусь. Но, может быть, папа прав?»

«А если бы твой папа сказал тебе, что ты – миллионер, поверил бы ты ему?» – спросил я мальчика.

«Нет. У меня на счету только 17 долларов. Какой из меня миллионер! А, понимаю! Вы хотите сказать, что я не обязательно дурак, даже если мой папа меня так называет», – произнес Тед.

Вот что я ответил Теду. «Ты же знаешь точно, сколько денег у тебя на счету. Точно так же тебе хорошо известно, что ты за человек. И это твое знание не зависит от того, что о тебе говорят другие, включая и твоего отца. Просто когда о тебе плохо говорит твой отец, которого ты любишь и уважаешь, тебе труднее сохранять уверенность в том, что ты вовсе не тот неудачник, которого он описывает».

Негативные ярлыки, которые навешивают на ребенка родители из благих побуждений, ради исправления, могут отравлять ему жизнь до конца дней.

Несколько лет назад Пабло Казальс [2] , великий виолончелист и гуманист, говоря о воспитании детей, подчеркнул, как важно дать ребенку почувствовать его исключительность. Вот его слова: «Недостаточно пичкать детей знаниями о том, что два умножить на два получается четыре. Родителям следует повторять ребенку: «Ты – настоящее чудо! Подлинное волшебство! Никогда, испокон веков, не было и не будет второго такого ребенка».

Некоторым детям везет. Их родители целиком и полностью согласны с Пабло Казальсом. Они знают, как помочь своим детям почувствовать себя уникальными.

Десятилетняя Эдит сопровождает мать, отправившуюся за покупками в универмаг. Вдруг они слышат детский плач. Ребенок потерялся. Охранник некоторое время спустя помог малышу найти мать.

Вечером того же дня Эдит, с виду очень расстроенная, сказала матери: «Я все думаю, как это ужасно для малыша вдруг осознать, что он не может найти маму». Сначала мать, повинуясь первому позыву, намеревалась сказать дочери: «Тебе не стоило волноваться. Маму мальчика наверняка быстро нашли». Вместо этого мать решила воспользоваться подходящим случаем и сказать Эдит, что у нее доброе сердце.

МАТЬ: Эдит, ты действительно очень расстроилась из-за потерявшегося малыша.

ЭДИТ: У меня из головы не выходит то, как он горько плакал.

МАТЬ: Ты способна глубоко сострадать. Ты буквально сама испытала страх этого ребенка. Это уникально.

ЭДИТ: Ой, а я никогда не казалась себе такой особенной.

Не давать шанса вызреть «гроздьям гнева» [3]

Родители должны сознательно избегать обидных слов и уничижительных комментариев, подобных нижеследующим:

Оскорбления: Ты позоришь школу и своих родителей.

Прорицание: Твое поведение доведет тебя до тюрьмы!

Угрозы: Если ты не угомонишься, не видать тебе ни карманных денег, ни телевизора.

Обвинения: Это ты всегда зачинщик любого безобразия.

Начальственный тон: А ну сядь на место, замолчи и ешь свой ужин.

Неагрессивное проявление чувств и высказывание соображений

В критических ситуациях родители с большей вероятностью окажутся эффективными, если будут выражать свои мысли и чувства, не атакуя ребенка, его индивидуальность и достоинство. Начиная свою речь с местоимения «я», родители могут выразить детям свой гнев с указанием его причины (плохое поведение ребенка), не оскорбляя и не унижая при этом. Например: «Я сержусь, и мне очень обидно, когда мой сын игнорирует мои упорные просьбы сделать музыку тише».

Если родители умеют слушать с неподдельным интересом, прикладывают усилия, чтобы понять воззрения своего ребенка, удерживаются от язвительных комментариев, выражают свои чувства и пожелания в неагрессивной форме – ребенок начинает меняться. Атмосфера благожелательности способствует сближению детей и родителей; дети постигают систему нравственных ценностей своих родителей (представления о благородстве, тактичность, любезность) и начинают родителям подражать. Все эти изменения не могут произойти за сутки, но родительские усилия в конце концов будут вознаграждены.

Львиная доля воспитания в ребенке чувства ответственности заключается в адаптации для детского понимания системы ценностей и навыков родителей. Однако воспитания исключительно на собственном примере будет недостаточно. Ребенок способен научиться чувству ответственности, лишь прикладывая усилия, – на собственном опыте.

Родительский пример создает благоприятную установку и условия для обучения, но в ходе учения только личный опыт консолидирует характер ребенка. Поэтому важно понимать, что воспитание чувства ответственности происходит поэтапно, соответственно уровню зрелости ребенка.

Во многих семьях любые проблемы ребенка пытаются разрешить родители. Но если мы хотим, чтобы наши дети выросли зрелыми людьми, мы должны предоставить им возможность решать собственные проблемы. Вот пример.

Учитель Фила курировал выезд класса на выходные. Филу, также прибывшему на автобусную станцию, он не разрешил присоединиться к группе отъезжающих одноклассников, потому что Фил забыл дома разрешение родителей. Фил был вне себя, он рвал и метал. Вернувшись домой, он сказал матери: «Мама, если ты не отвезешь меня в Вермонт, то твои 100 долларов, которые ты заплатила за поездку, попросту пропадут».

Мать ответила: «Фил, мне известно, как ты предвкушал эту поездку. Я бы рада помочь тебе доехать. Но ты знаешь, что у меня нет такой возможности».

«Что же мне делать», – заскулил Фил.

«Как насчет того, чтобы доехать автобусом?» – поинтересовалась мать.

«Это невозможно: слишком много пересадок», – ответил Фил.

«Похоже, тебе просто не хочется ехать автобусом», – спокойно заметила мать.

Фил клял судьбу еще какое-то время, после чего вышел из комнаты. Возвратившись назад, он сообщил о том, что обнаружил автобус, следующий до пункта назначения в горах без пересадок.

Пока мать везла его на автобусную станцию, Фил рассказывал, какой приступ бешенства он испытал, когда учитель сказал ему: «Слушай, мы не виноваты в том, что ты забыл дома разрешение родителей». Заканчивая свой рассказ, он добавил: «Я повел себя как взрослый». Знаешь, что я ответил ему? «Меня не интересует, кто виноват в создавшейся ситуации. Мне важно найти решение».

«То есть, – заметила мать, – теперь ты знаешь наверняка, что поиски виноватых в кризисной ситуации бессмысленны».

Присущий матери Фила талант коммуникации помог сыну сконцентрироваться на поиске решения. В результате он не потерял времени, выплескивая эмоции. Хотя он желал, чтобы мать выручила его из трудной ситуации, он, поощренный ею, сам нашел способ добраться до цели. Позволив Филу самостоятельно разрешить его проблему, мать помогла сыну ощутить себя компетентным и ответственным.

Мнение и выбор

Дети не рождаются ответственными. И они не приобретают чувства ответственности атоматически, к определенному возрасту. Ответственности, как и искусству играть на пианино, учатся постепенно и на протяжении многих лет. В этом деле требуется ежедневная практика выбора и принятия решений – соотвественно возрасту ребенка и его способности к осмыслению.

Науку быть ответственным можно начинать осваивать уже в младшем детском возрасте. Чувство ответственности тренируется поощрением ребенка выражать свое мнение и, насколько это возможно, совершать выбор, самостоятельно принимая решения там, где затрагиваются его интересы. Определение круга проблем по каждой категории (мнение или выбор) – сугубо произвольное. Есть вещи, целиком подпадающие «под юрисдикцию» ребенка, и здесь ему следует предоставить возможность выбирать во всей полноте. А вот ответственность за благосостояние ребенка полностью лежит на нас, это родительская область. У ребенка тут есть право выражать свое мнение, но выбор делаем мы, помогая при этом ребенку принять такое положение вещей как неизбежность. И необходимо четко разграничить эти две области ответственности.

А теперь приступим к изучению некоторых особо чреватых конфликтами сфер отношений между родителями и детьми.

Еда

И двухлетнего ребенка можно спросить, желает ли он половину стакана молока или полный стакан. (Родителям, озабоченным тем, что их ребенок обязательно предпочтет половину, следует просто запастись стаканом больших размеров.) Четырехлетнего ребенка можно поставить перед выбором между половиной яблока и целым яблоком. А шестилетний волен определиться в своих предпочтениях относительно вареных яиц – следует ли яйцу быть сваренным вкрутую или в мешочек.

Ребенка полезно как можно чаще сталкивать с ситуацией выбора. Родители определяют ситуации, а он делает лишь альтернативный выбор.

Не следует спрашивать малыша: «Что ты хочешь на завтрак?» Малышу нужно задавать вопрос, сформулированный, например, так: «Ты хочешь омлет или яичницу?», «Тебе просто отрезать хлеб или его подрумянить в тостере?», «С каким молоком ты будешь есть мюсли – с холодным или горячим?», «Что будешь пить: молоко или апельсиновый сок?»

Ребенку дают понять то, что у него есть возможность взять на себя долю ответственности за собственные поступки. Что он не просто исполнитель приказов, но со-вершитель собственной жизни, соучастник процесса принятия судьбоносных решений. Обозначенная ребенку позиция родителей такова: мы предоставляем тебе возможности, выбор – твое дело.

Проблема с едой зачастую создается не ребенком, а его родителями, которые пытаются выполнять функцию рецепторов вкуса ребенка. Они изводят свое чадо, заставляя его есть определенные овощи, пичкая его вдобавок (порой несостоятельной с научной точки зрения) информацией о невероятной полезности именно этого овоща. Ребенок, чьи родители еще не стали жертвами сокровенных знаний о еде, может считать себя везунчиком. Такие родители лишь обеспечивают его качественной и вкусной пищей, позволяя ребенку есть в соответствии с потребностями его аппетита (если это не противоречит медицинским показаниям).

Нет никакого сомнения в том, что процесс поглощения пищи ребенком целиком относится к области его ответственности.

Не позволяя ребенку иметь здесь свое мнение и лишая его выбора, родители затрудняют процесс развития его представлений о себе как о человеке, мнение которого важно. Что и демонстрирует нижеследующая история.

Итак, Артур четырех лет сидит с матерью в кафе.

ОФИЦИАНТКА: Что тебе принести?

АРТУР: Я хочу хот-дог.

МАТЬ: Принесите ему сэндвич с ростбифом.

ОФИЦИАНТКА: С чем тебе хот-дог – с кетчупом или горчицей?

АРТУР (поворачиваясь к матери): Мама! Она принимает меня всерьез! Она думает, что я имею право заказывать по-настоящему!

Одежда

Покупая одежду для маленьких, вы берете на себя ответственность выбора за них и принимаете решение о приемлемости ее цены. В магазине вы рассматриваете несколько устраивающих вас по стоимости вариантов. И пусть ребенок выбирает из отобранного вами то, что он желает носить. Таким образом, и шестилетние могут выбирать для себя носки, рубашки, штаны, платья – все из отобранных родителями вещей. Существует немало родителей, лишающих своих чад возможности приобрести опыт покупки для себя одежды. Потому есть и взрослые, не способные купить себе костюм без советника(-тчицы), помогающих им выбирать одежду.

Подросткам в особенности следует разрешить самостоятельно выбирать для себя одежду – в том числе абсолютно не соответствующую представлениям взрослых и даже друзей о том, какой она должна быть. Тинейджер может стремиться проявить свою индивидуальность в неожиданной для родителей форме. Подростку следует разрешить покупать все, что его душе угодно, при условии, что он(-а) самостоятельно оплачивает покупку. Если сверстники его (ее) высмеют или дадут понять, что находят его (ее) вкус «странным», есть шанс, что у рискового покупателя вкус изменится. Здесь родителям предоставляется уникальная возможность пощадить себя и воздержаться от критики в адрес своего детища – от оставляющих неприятный осадок пустых споров, – позволив выполнить эту работу сверстникам подростка. Притом некоторые тинейджеры оказываются невероятными оригиналами, а их родители предпочитают не портить себе нервы, позволяя чадам носить какую угодно одежду и даже выдумывать ее – неважно, насколько их ребенок отличается своим внешним видом от сверстников.

Нередко подростки одеваются вызывающе. В этом случае родители могут позволить себе поинтересоваться: «Ты действительно хочешь выглядеть настолько из ряда вон?», «Тебе действительно хочется выглядеть до такой степени сексуально доступной для всех и каждого?».

Домашние задания

Начиная с первого класса родители должны внушать ребенку, что домашние задания – область исключительной ответственности ребенка перед учителем. Родители не должны изводить ребенка на предмет выполнения им домашних заданий. Они не должны контролировать выполнение домашнего задания и проверять его правильность, если только на этом не настаивает сам ребенок. (При условии, что такая политика не противоречит желаниям учителя.) Однажды переложив на себя ответственность за выполнение домашних заданий, родители никогда не освободятся от этого груза. Домашние задания могут стать оружием в руках ребенка, позволяющим наказывать, шантажировать и эксплуатировать родителей. Много бед позволит избежать и немало радости добавит семейным будням снижение родительского интереса к домашним заданиям своего отпрыска и провозглашение ими (в произвольной форме): «Это ты отвечаешь за выполнение заданных тебе домашних заданий. Это сфера твоей ответственности. Домашние задания для тебя – то же, что работа для нас».

Существует немало хороших школ, где ученики начальных классов избавлены от домашних заданий. Главная ценность домашних заданий заключается в предоставлении детям возможности приобрести опыт самостоятельной работы. Дабы этим преимуществом можно было воспользоваться, домашние задания должны быть ребенку по силам, чтобы он мог работать практически без посторонней помощи. Активная родительская помощь лишь убедит ребенка в том, что он без родительского вмешательства беспомощен.

При этом косвенная помощь может принести прямую пользу. Так, следует позаботиться о том, чтобы ребенка не беспокоили, чтобы у него было удобное рабочее место, необходимые справочники и доступ к компьютеру. Возможно, следует помочь ребенку установить подходящее для выполнения домашних заданий время, с поправкой на сезон. Ведь в хорошую погоду весной или осенью ребенку захочется поиграть на воздухе, прежде чем садиться за уроки. Зато холодной зимой выполнение домашних заданий должно быть первоочередным занятием, а потом можно и посмотреть телевизор.

Некоторые дети предпочитают делать уроки в присутствии взрослых. Взрослый порой нужен ребенку, чтобы послушать, как он анализирует задачу или понимает отрывок из книги. Возможно, в таком случае можно разрешить делать уроки в кухне или в гостиной. При этом следует воздержаться от замечаний в отношении манеры ребенка сидеть, степени его опрятности и обращения с мебелью.

Некоторым детям работается лучше, когда они грызут карандаш, скребут голову, качаются на стуле или даже слушают музыку. Наши замечания и запреты нагнетают напряженность и мешают их умственной работе. Дети оказывают нам меньше сопротивления, когда наше обращение к ним свидетельствуют, что мы считаемся с ними и признаем их автономию.

Во время выполнения домашних заданий ребенка не следует отвлекать вопросами и занимать поручениями, которые терпят отсрочки. И родителям не следует привлекать к себе его внимание. Они должны оставаться в тени. Отказавшись от инструктажа и прямой помощи, они призваны лишь обеспечивать ребенку комфорт и поддержку. Время от времени, в ответ на просьбу ребенка, вы можете помочь ему понять суть задания или объяснить предложение. Однако необходимо воздержаться от таких, например, комментариев: «Если бы ты не был таким растяпой, ты бы знал, что тебе надо делать» или «Если бы ты слушал то, что говорит учитель, ты бы запомнил домашнее задание».

Помощь родителей должна быть строго дозированной, но легкоусваиваемой. Они не столько вещают, сколько слушают. Они указывают лишь путь, ожидая при этом, что путешественник осилит его самостоятельно.

Следующий пример демонстрирует, как мать может «разминировать» проблему с домашним заданием.

Итак, Элен, 11 лет, встала из-за стола и бросила матери вызов: «Я не хочу делать уроки. Я слишком устала».

Расхожая реакция была бы такова: «Что ты имеешь в виду, заявляя, что ты не будешь делать уроки? Ты вовсе не устала, когда речь заходит о том, чтобы поиграть. Только домашние задания вызывают у тебя усталость. Попробуй принести домой плохую отметку – увидишь, что будет».

Ничего этого мама Элен не сказала. Наоборот, она выразила дочери понимание: «Я вижу, как ты устала. Ты слишком перенапряглась. Ты засядешь за книги, когда отдохнешь».

Родительское отношение к школе и учителю может влиять на отношение ребенка к домашним заданиям. Если родители часто ругают школу и без должного уважения говорят об учителе, ребенок сделает соответствующие выводы. Родители должны разделять позицию учителя и поддерживать его политику в отношении заданий на дом. А если учитель чересчур строг, у родителей появляется замечательная возможность ребенку посочувствовать:

«Да, этот год легким не назовешь – работы непочатый край!»

«Да, напряженный выдался год!»

«Как же строга твоя учительница!»

«Я слышал, что ее требования непомерны».

«Я слышал, она предъявляет особые требования к домашним заданиям».

«Наверняка в этом году нас ждет много работы».

Важно воздержаться от ежедневных взбучек в связи с домашним заданием, вот таких, например: «Слушай меня внимательно, Амбер. С сегодняшнего дня ты начинаешь работать над правописанием каждый день, после школы и до самого вечера, включая субботы и воскресенья. Больше никаких игр и никакого телевизора». Или: «Роджер! Как же я устала постоянно напоминать тебе о домашних заданиях. Отныне отец будет следить за их выполнением. И ты сильно пожалеешь о том, если не будешь их выполнять».

Угрозы и постоянные напоминания – обычное дело, поскольку иначе у родителей возникает ощущение, что они не пускают ситуацию на самотек. На самом деле подобные проповеди более чем бессмысленны. Они только накаляют атмосферу, заводят родителей, злят ребенка.

Из школы пришло письмо, полное жалоб. Четырнадцатилетний Айвен остался на второй год. Первый позыв отца: призвать сына, отчитать его, затем покарать: «С сегодняшнего дня ты будешь сидеть над домашними заданиями каждый день, включая выходные и праздники. Никаких кино, никакого телевизора, никаких компьютерных игр и посещений друзей. Я лично буду следить за тем, как ты занимаешься».

Подобная речь уже звучала и прежде, причем неоднократно. Ее итог – все более распаляющийся отец и все нахальнее дерзящий сын. Увеличение давления со стороны отца порождало лишь накал ответного сопротивления Айвена. Он стал настоящим экспертом в деле уклонения и конспирации.

На этот раз отец отказался от угроз и наказаний. Вместо этого он апеллировал к чувству собственного достоинства Айвена. Он показал мальчику письмо учителя и сказал: «Сын, мы ждем от тебя улучшений. Ты должен больше знать. Миру нужны способные люди. Неразрешенных проблем предостаточно. Ты можешь помочь найти их решение».

Айвен был настолько тронут словами отца и тем, как звучал его голос, что он ответил: «Я обещаю серьезнее относиться к своей работе».

Для множества способных детей отказ выполнять домашние задания и нежелание успевать в школе – выражение подсознательного протеста родительским амбициям. Для того чтобы расти и мужать, подростку нужно ощущать себя независимой личностью, отделенной от матери и отца. Когда родители демонстрируют слишком большую эмоциональную включенность в дела своего подросшего отпрыска, он чувствует, что его автономия под угрозой. Если выполненные домашние задания и хорошие оценки играют роль алмазов в родительской короне, ребенок подсознательно предпочитает украсить себя венком пусть из сорняков, зато с собственной грядки. Лишь отказываясь стремиться к целям, провозглашенным его родителями высшими, юный бунтарь ощущает себя независимым. Вот таким образом поиски себя, желание понять, в чем заключаются его индивидуальность и уникальность, заставляют ребенка совершать ошибки, невзирая на родительское давление и наказания. Как сказал о родителях один мальчик: «Они могут забрать у меня телевизор и карманные деньги, но не могут лишить меня моих плохих отметок».

Вполне очевидно, что нежелание учиться – не та проблема, которую можно решить, проявляя твердость или мягкость по отношению к ребенку. Усиление родительского давления может вылиться в усиление его сопротивления, а противоположная позиция lassez-faire ( франц.  – «пусть делает что хочет») может в глазах ребенка означать, что родители принимают его незрелость и безответственность.

Здесь решение не может быть ни легким, ни быстрым. Некоторым детям показана психотерапия, чтобы избавить их от стремления бороться против родителей и научиться получать удовольствие от достижений, а не от провалов. Другим, возможно, поможет чуткий наставник – некий имеющий представления о психологии человек, например школьный психолог или внимательный учитель. Недопустимо, чтобы таким наставничеством занимались родители. Наша цель убедить ребенка в том, что он – индивидуальность, что он – не одно целое со своими родителями и что он сам отвечает и за собственные успехи, и за собственные неудачи.

Ребенок, которому позволяют чувствовать себя индивидуумом, которому дают понять, что он и только он определяет свои потребности и цели, начинает все больше и больше принимать на себя ответственность за собственную жизнь и распоряжаться ею.