Родитель – ребенок: мир отношений Гинотт Хаим
Природная одаренность тоже может вызывать зависть, но лишь чрезмерность родительских похвал, расточаемая одному ребенку, сеет семена непримиримой вражды между кровными братьями-сестрами.
Мы не сторонники уравниловки между старшими и младшими детьми. Наоборот, взросление должно сопровождаться умножением и привилегий, и ответственности. То есть старшим детям положено больше карманных денег, они могут позже ложиться спать и больше времени проводить с друзьями, чем младшие дети. Наделение привилегиями должно происходить открыто и даже в торжественной обстановке, чтобы и младшие дети видели свои перспективы. Они могут завидовать привилегиям старших. Родителям следует помочь малышам справиться с чувствами, демонстрируя им свое понимание:
«Тебе тоже хотелось бы подольше не ложиться спать».
«Ты мечтаешь поскорее стать постарше».
«Я все понимаю, тем не менее время ложиться спать».
Порой родители невольно усиливают чувство зависти и соперничества, требуя, чтобы один ребенок жертвовал чем-то ради другого: «Маленькому нужна твоя кроватка»; «Прости, но мы не сможем купить тебе коньки в этом году. С появлением нового ребенка наши траты увеличились».
В результате старший ребенок может почувствовать себя обделенным не только имуществом, но и любовью. Остроту лишений следует сгладить выражениями любви и признаниями достоинств.
Слова сострадания: чтобы ревность не разрушила
Нередко малыши, переживая ревность, не церемонятся. Они живо интересуются, умирают ли младенцы, предлагают отправить «этого» назад в больницу, а то и прямо в мусорный ящик. А более предприимчивые начинают военные операции против захватчика, принимаясь его изводить. Они могут «обнять» младенца мертвой хваткой – по-удавьи, используют любую возможность толкнуть, ущипнуть и дернуть. В экстремальных случаях ревнивец может причинить младенцу непоправимый вред.
Разумеется, родители не заинтересованы, чтобы старший ребенок расправился с братом или сестрой. Выходки садистского толка следует немедленно прекратить, они причиняют вред и жертве, и агрессору. Обоим детям нужны ваши внимание и поддержка. К счастью, обеспечивая безопасность младшего ребенка, не обязательно возмущать душевный покой старшего.
Старший ребенок дергает и тормошит брата-младенца? Вы застали его за этим занятием? Следует немедленно остановить обидчика и изложить ему его мотивы:
«Ты не любишь маленького».
«Ты на него рассержен».
«А ну, покажи мне, как ты на него зол. Я хочу это увидеть».
Ребенку следует вручить большу куклу или лист бумаги с фломастерами. Пусть наказывает куклу или рисует злые каракули. Вы не диктуете ребенку, что ему делать. Ваша задача – нейтральное наблюдение и выражение симпатического ответа. Вас не шокирует детская свирепость. Чувства честны и имеют право на существование, чувствам позволительно быть какими угодно, а атака на куклу никому не может причинить вреда. Лучше излить накопившийся гнев символически – на неодушевленный предмет, чем обратить его против младенца или против самого себя, что проявляется в разрушающих здоровье реакциях. Ваш комментарий должен быть следующим:
«Вот теперь ты мне показал свою обиду!»
«Мама теперь знает!»
«Когда бы тебя ни захватывал гнев, приди ко мне и все расскажи».
Такой метод эффективнее притупляет муки ревности, чем любые наказания, оскорбления или призывы к порядку. А вот другой «метод», изложенный ниже, никому пользы не принесет.
«Когда мать увидела, что ее четырехлетний сын Уолтер тащит за собой своего младенца брата, держа его за ножки, она взорвалась: «Да что с тобой происходит? Ты хочешь его убить? Хочешь убить своего брата? Ты что, не понимаешь, что можешь покалечить его на всю жизнь? Сколько раз я тебе запрещала доставать брата из кроватки? Не трогай его, не смей к нему прикасаться. Руки прочь!»
Такая реакция может только усилить затаенную обиду Уолтера. А какая же реакция матери имела бы смысл? Вот какая.
Мать говорит Уолтеру: «Младенцам не делают больно. Вот тебе кукла. Ты можешь волочить ее и тащить, сколько тебе угодно».
То же и в отношении детей постарше: родителям следует отзеркаливать им их чувство ненависти. Общаясь с ними, родители уже могут называть вещи своими именами:
«Нетрудно догадаться, что малыш тебе совсем не по душе».
«Тебе бы хотелось, чтобы его не было». «Лучше быть единственным ребенком у мамы и папы».
«Ты не желаешь делить меня с кем-то».
«Ты страшно сердишься, наблюдая мою возню с этим сосунком».
«Тебе хочется быть со мной».
«Ты так рассердился, что ударил младенца. Я не могу тебе позволить его бить, но ты всегда можешь подойти ко мне и рассказать о своих чувствах, когда ощущаешь себя брошенным».
Уникальность или уравниловка: любовь к каждому неповторима
Попытки родителей одинаково относиться к каждому ребенку кончаются их размолвкой со всеми детьми.
Трудно найти предприятие, более обреченное на провал, чем порционирование «по справедливости». Если мать не решается дать самое большое яблоко или крепче обнять какого-нибудь из детей из страха травмировать других, жизнь становится невыносимой. Усилия, затрачиваемые на то, чтобы постоянно соразмерять раздаваемые материальные блага или чувства, изводят и опустошают. Дети вовсе не жаждут того, чтобы родители распределяли свою любовь равными дозами: им надо, чтобы их любили уникально, а не безлично-универсально. Им требуется ощущение своей неповторимости, а не одинаковая дозировка.
Вы не можете любить всех своих детей одинаковой любовью, и нет нужды притворяться, что это так. Вы любите каждого ребенка по-особому, и это – нормально.
Чем больше вы стремитесь не допустить ощущения дискриминации, тем больше становится насторожен каждый ваш ребенок в отношении любых моментов неравенства. И вот уже вы с удивлением обнаруживаете, что невольно приняли оборонительную позицию, а дети уже испустили свой любимый воинственный клич: «Это не честно!» – и пошли в атаку. И вам не до смеха.
Нам, взрослым, нельзя поддаваться на детскую пропаганду. Давайте перестанем искать смягчающие нашу вину обстоятельства, доказывать собственную невиновность, отводить их обвинения.
Не поддавайтесь искушению защищать собственную позицию. И не позволяйте втянуть себя в дискуссию о справедливости или несправедливости нашего решения. И главное, не позволяйте себе рационизировать или порционно проявлять дозы вашей любви во имя справедливости.
Лучше выражайте всю неповторимую уникальность ваших взаимоотношений с каждым ребенком в отдельности. И пусть нас не волнует, насколько это справедливо и насколько равновелика ваша любовь к другим. Неважно, сколько минут или часов вы можете сейчас посвятить этому конкретному вашему детищу, главное в этот момент – полностью отдаваться общению именно с ним, сколько бы оно ни длилось. В течение всего этого времени пусть мальчик чувствует, что он для вас – единственный и неповторимый ваш сын (а девочка – единственная и неповторимая ваша дочь). Если вы вместе куда-то пошли с одним ребенком, забудьте свои заботы о других детях; воздержитесь на это время говорить о них или выбирать им подарки. Чтобы общение запомнилось и принесло свои плоды, ваше внимание к тому ребенку, с которым вы сейчас, должно быть безраздельным.
Если ребенок ощущает, что он для вас совершенно особый и ваша любовь к нему индивидуальна, он воспрянет духом, он умиротворяется. Когда вы цените каждого своего ребенка как уникального и неповторимого человека – каждый ваш ребенок обретает поддержку и уверенность в себе.
Развод и повторный брак: еще один повод для ревности
Дополнительный повод для ревности появляется у ребенка разведенных родителей. В ситуации, когда он очень привязан именно к тому из родителей, с которым остался жить, жизнь вроде бы протекает вполне безмятежно. По крайней мере, до тех пор, пока тандем «родитель – ребенок» не нарушает некто третий – в данном случае взрослый человек, проявляющий интерес к родителю ребенка.
Нет ничего необычного в том, что после того, как один из родителей покинул семью, ребенок чувствует себя беззащитным. Позиция его такова: «Если родитель смог меня покинуть, то же может сделать и другой». Результат – детская зацикленность на оставшемся родителе. Ребенок способен отслеживать любое поползновение единственного родителя, угрожающее тем, что он намерен соединиться с другим взрослым. Ребенок, как может, препятствует свиданиям родителя, закатывает истерики, пока папа или мама ведет с кем-то задушевные беседы по телефону, и бывает особенно нетерпим, когда новая родительская пассия заявляется в гости. Меньше всего на свете он готов делить своего родителя с каким-нибудь незнакомым взрослым.
Как быть в такой ситуации одинокой маме или одиночке отцу? Папе или маме следует понять мотив поведения ребенка, обусловленный душевной травмой (развод родителей), и, отражая переполняющие ребенка чувства, вызвать его на откровение:
«Да, тебе сейчас совсем не просто. Послушай, прав ли я, оценивая сложившуюся ситуацию. Сначала тебе пришлось привыкать к тому, что папа (или мама) живет отдельно от тебя и что мы не втроем, а с тобой вдвоем. А теперь тебе опять приходится перестраиваться. В твоей жизни появляется еще один взрослый – на этот раз абсолютно не знакомый тебе человек!»
«Ты опасаешься того, что я если влюблюсь в кого-то, то разлюблю тебя».
«Ты боишься, что между нами встанет кто-то».
«Тебя беспокоит мысль о том, что я могу тебя оставить и уйти с этим новым дядей (тетей)».
«Ты считаешь, что мне не должно хотеться ничьей больше любви, кроме твоей».
«Ты не желаешь делить меня с незнакомым тебе человеком».
«Ты мечтаешь, чтобы этот человек удалился и мы снова зажили бы с тобой как прежде».
Только родительская любовь и понимание способны умерить страхи ребенка и помочь ему принять новую любовь папы или мамы.
8. Некоторые источники детской тревожности: как обеспечить ребенку эмоциональную безопасность
Тревога, связанная со страхом быть покинутым: как ее предупредить
Родители знают, что всякий ребенок подвержен тревоге и страхам. А вот о природе этих тревог и страхов им ничего не известно. Родители часто удивляются: «И почему мой ребенок все время чего-то опасается?» Одному отцу надоели поиски ответа на этот вопрос, и он повелел своему тревожному сыу: «Перестань сейчас же! Ты же знаешь, что бояться тебе нечего!»
Детская тревожность имеет определенные причины. Взрослым не помешает иметь представление о ее источниках и способах противодействия ей.
Больше всего на свете ребенок боится, что родители перестанут его любить и покинут. Джон Стейнбек в романе «К востоку от рая» описал это ощущение с невероятным драматизмом: «Меня не любят!» – настоящее наваждение для ребенка, а страх быть отвергнутым – для него настоящий ад… За отвержением следует ярость, а с нею – склонность к преступлению в отместку… Ребенок, чьи мольбы о любви отвергнуты, пинает кошку и никому не рассказывает об этом, другой – крадет: ведь на деньги можно все купить – даже любовь; а третий завоевывает мир. Все это происходит от ощущения, что он в чем-то виноват, а месть порождает еще большее чувство вины».
Никогда не грозите ребенку тем, что можете его покинуть.
Ни в шутку, ни всерьез – ни при каких обстоятельствах непозволительно пугать ребенка тем, что можете от него уйти и оставить его одного. Иногда приходится слышать на улице и в супермаркете, как выведенный из себя взрослый кричит на засмотревшегося на что-то малыша: «Если ты сейчас же не подойдешь ко мне, я оставлю тебя здесь одного!» От такого заявления подспудный детский страх быть оставленным немедленно поднимает голову. И от этого страха, как от искры в высохшем от зноя лесу, занимается пожар фантастического ужаса: ребенок воображает себя брошенным на произвол судьбы в этом мире. Если ребенок тащится так медленно, что нет никаких сил это терпеть, лучше взять его за руку и потащить за собой, чем угрожать ему подобным образом.
Некоторые дети пугаются, если они возвращаются из школы – а дома никого! Тлеющий страх, что тебя бросят, тут же вспыхивает костром. В такой ситуации на выручку ребенку приходит оставленная записка («Не волнуйся, я скоро вернусь…»), или мейл, или аудиосообщение. Голосовое сообщение особенно важно для маленьких. Спокойный родительский голос и ласковые слова помогают им пережить расставание, не испытывая особой тревоги.
Если прихоти судьбы принуждают нас к расставанию с малолетним ребенком на длительное время, его необходимо к этому подготовить. Некоторые родители «берегут» своих детей и не сообщают им заранее о предстоящем расставании – в связи с операцией, поездкой в отпуск или отлучкой по семейным делам. Не желая расстраивать ребенка, они исчезают из дома, когда тот спит или еще не вернулся из школы, предоставляя оставшемуся с ним родственнику или няне объяснить ребенку ситуацию.
Мать трехлетних близнецов должна была ложиться на операцию. Атмосфера в доме была напряженной и тревожной, но детям никто ничего не объяснял. В день госпитализации мать с сумкой для покупок, делая вид, что направляется в супермаркет, вышла из дома. И вернулась домой только через три недели.
Дети все это время пребывали как в прострации. Объяснения папы их не устраивали. Детям, чтобы заснуть, нужно было сначала выплакаться. Дни напролет они просиживали на подоконнике, высматривая мать.
Детям было бы легче перенести стресс расставания, если бы их подготовили к предстоящему испытанию. Такая подготовка подразумевает не только объяснение на словах. Она требует коммуникации на понятном ребенку образном языке игрушек и игр, доходящем до самого сердца.
А вот другой пример.
За две недели до предстоящей госпитализации мать заговорила с дочкой Иветт о том, что ей предстоит лечь в больницу. Иветт не проявила интереса к этой новости, но отсутствие любопытства не провело ее мать. «Давай с тобой поиграем в игру «Мама ложится в больницу». Она принесла соответствующий набор кукол (их можно купить заранее или сделать вместе с ребенком), изображающих членов семьи, доктора и медицинскую сестру.
Приводя в движение соответствующую куклу и говоря за себя и за дочь, мать изображает: «Мама ложится в больницу, чтобы вылечиться и быть здоровой. Ее не будет дома». Иветт удивляется: «Где моя мама? Где она?» Мамы нет дома. Ее нет на кухне, ее нет в спальне, ее нет в гостиной. Мама в больнице. Мама у доктора, который ее вылечит. Иветт плачет: «Хочу к маме! Хочу к маме!» А мама – в больнице, чтобы выздороветь. Мама любит Иветт и скучает по ней. Она думает о дочке каждый день, день за днем. Она думает об Иветт и любит ее. Иветт тоже очень скучает по маме. А потом мама придет домой. Иветт счастлива. Она обнимает и целует свою маму».
Мать и дочь разыгрывали драму расставания и воссоединения снова и снова. Сначала почти все роли исполняла одна мать, но потом постепенно втянулась в игру и дочка. Приводя в движение соответствующих кукол, она попросила доктора и сестру позаботиться о ее маме, вылечить ее и отправить домой, как только мама выздоровеет.
Перед тем как мать отправилась в больницу, они с дочкой разыграли пьесу еще раз. Иветт исполняла все роли практически самостоятельно и закончила сцену заверением: «Мамочка, ты только не волнуйся. Когда ты вернешься, я обязательно буду дома».
Кроме того, предваряя госпитализацию, мама Иветт предприняла несколько других важных шагов. Она познакомила Иветт с няней, она оставила на комоде их совместную фотографию с дочкой, записала на магнитофон несколько любимых Иветт сказок, чтобы та слушала их перед сном, лежа в постели, а также записала длинные обращения к дочке. Во время неизбежных приступов одиночества фотография мамы и ее живое слово убеждали Иветт в том, что мама с ней и любит ее.
Тревожность из-за чувства вины: не раздувайте из мухи слона
Вольно или невольно родители возбуждают в детях чувство вины. Вина подобно соли может быть ценной приправой, придающей жизни вкус, но она никогда не должна становиться главным блюдом. Когда ребенок не считается с принятыми в обществе нормами поведения или требованиями морали, его поступок может вызвать неприятие у родителей и чувство вины у него самого. При этом, если ребенку пытаться запрещать переживать негативные чувства или «мрачные» мысли, он с неизбежностью будет переполнен чувством вины и тревогой.
Дабы предотвратить появление у ребенка избыточного чувства вины, родители должны уподобиться хорошему автомеханику, пытающемуся устранить поломку в автомобиле клиента. Ему ни к чему стесняться хозяина; он занят выявлением неполадок, которые следует устранить. Он не разражается тирадами, слыша автомобильные шумы, скрипы, моторные перебои; он вслушивается в них с целью диагностики. И он спрашивает себя, в чем возможная причина поломки.
Ребенок испытывает огромное облегчение и комфорт от внутреннего сознания того, что он действительно может свободно думать о чем угодно, и потеря родительского расположения и любви ему за это не грозит.
Если с ребенком у вас возникают разногласия, добрую службу могут сослужить такие, например, высказывания: «Ты считаешь так, а я по-другому. У нас разные мнения по поводу одного и того же явления», «Ты считаешь правым себя. Я уважаю твою точку зрения, но у меня другая позиция».
Однако родители, сами того не желая, могут вызвать у ребенка чувство вины своим многословием и сложными объяснениями. В первую очередь речь идет о родителях, склонных управлять методом согласования с ребенком всего и вся, даже если обсуждаемая тема слишком сложна, а ребенок еще мал.
Пятилетний Захарий сердился на свою воспитательницу, потому что она, заболев, отсутствовала целых две недели. В день ее выхода на работу после выздоровления он схватил ее шляпу и убежал во вдор. Мать и воспитательница последовали за ним.
ВОСПИТАТЕЛЬНИЦА: Это моя шляпа, ты должен ее вернуть.
МАТЬ: Захарий, тебе прекрасно известно о том, что это не твоя шляпа. Если ты не вернешь шляпу мисс Марте, она может простудиться и снова заболеет. Она и так проболела две недели, о чем тебе прекрасно известно. Послушай, Захарий, неужели ты хочешь, чтобы твоя воспитательница опять заболела? Так или нет?
Опасность заключается в том, что после этой тирады Захарий может почувствовать, что именно на нем лежит ответственность и вина за болезнь воспитательницы. Пространное материнское объяснение было излишним и вредным. Ведь всего-то и нужно было – вернуть учительнице шляпу. Чужая шляпа в детских руках – не то происшествие, которое требует таких сложных объяснений.
Возможно, чуть позже воспитательница поговорила бы с Захарием по душам, выяснила бы, что мальчика рассердило ее отсуствие, и нашла бы иной способ разрешения проблемы.
Тревожность по причине неумения или неуспеха: предоставить ребенку пространство для роста
Ребенок, у которого не получается сделать что-то, бывает раздражен и обижен. Маленьким детям нужно время, чтобы достигнуть совершенства, осваивая определенные навыки. Они долго учатся завязывать шнурки, застегивать пуговицы на пальто, самостоятельно надевать курточку, отвинчивать крышку банки, поворачивать дверную ручку. Лучший способ помочь – терпеливое невмешательство и подбадривающий комментарий на предмет сложности задания. «Надевать курточку не так просто», «Крышку этой банки открутить трудно».
Подобные комментарии имеют смысл как в случае успеха, так и неуспеха от прилагаемых усилий. Успешно справившийся с задачей ребенок испытывает чувство удовлетворения от сознания того, что ему все-таки удалось освоить такой трудный навык. А ребенка, у которого пока ничего не получилось, утешает тот факт, что его родители признали, что решаемая им задача была трудной. В обоих случаях малыш ощущает родительскую симпатию и поддержку, что ведет к еще большему взаимопонимаю между ним и родителями. Здесь даже неуспех не расстраивает ребенка.
Настоятельно необходимо, чтобы жизнь ребенка не направлялась стремлением взрослых к неизменной эффективности. Целесообразность – враг детства. Это разорение детской души. Стремление повысить коэффициент полезных действий ребенка иссушает его ресурсы, мешает его росту, сужает интересы и может привести к эмоциональному выгоранию. Детям необходимо предоставить возможности экспериментировать, бороться, учиться без пришпориваний и оскорблений.
Тревожность на почве трений между родителями: гражданская война с пагубными для ребенка последствиями
Когда родители ссорятся, дети теряют покой и чувствуют себя виноватыми. Дети тревожатся и потому, что над их домом нависла угроза, и потому, что чувствуют себя виноватыми в семейных неурядицах, и не имея на то никаких оснований. Безосновательно или нет, но ребенок часто считает, что именно он является причиной конфликтов между родителями. Он отнюдь не сохраняет нейтралитет в гражданской войне родителей, а принимает сторону отца или матери, с губительными для развития своего характера последствиями. Когда каждая сторона пытается перетянуть ребенка на свою сторону, в ход идут подкуп, лесть и ложь. Ребенок растет, мучимый противоречиями и проблемой выбора между родителями. Более того, на детском характере негативно сказываются необходимость защищать одного родителя от другого и возможность манипулировать родителями. Будучи разменной монетой для обеих сторон и живя в неизменном страхе инфляции, эти дети постоянно включены в интриги. Они учатся манипулировать и эксплуатировать, плести заговоры и шантажировать, шпионить и наушничать. Они живут в мире, где наличие близких – обуза, а честность – препятствие.
Родителям вполне по силам сохранять выдержку в процессе дискуссий или выяснять отношения с глазу на глаз. Насколько разрушительно для ребенка наблюдать родительские ссоры, настолько же полезно ему убеждаться на родительском примере в том, что наличие разногласий – нормально и требует лишь установления взаимной договоренности.
Ситуация еще более обостряется, когда родители, находясь в процессе развода, используют детей в качестве оружия в беспощадной борьбе друг с другом. Часто ребенка просят шпионить за одним родителем в пользу другого, поощряют ябедничать и демонстрировать предпочтение. Детей порой используют для передачи от родителя к родителю неприятных посланий. Когда подобное происходит, можно смело утверждать, что качество жизни ребенка, мягко говоря, далеко от совершенства. Часто ребенку приходится выступать в роли взрослого и доказывать и маме, и папе свою любовь.
Развод родителей – достаточное испытание для ребенка и без того, чтобы его посвящать в неприятные подробности, приведшие к расставанию самых дорогих для него людей. Родителям следует заверить ребенка в том, что и папа, и мама его по-прежнему любят и что родительские ссоры его не касаются.
Надо иметь в виду, что после развода ребенку нужно время для того, чтобы оплакать потерю семейного гнезда, надежно защищавшего от жизненных бурь, и приспособиться к своей новой реальности.
Тревожность в связи с осознанием неизбежности смерти: тайна, покрытая мраком
С точки зрения взрослых, трагедия смерти заключается в ее неумолимости. Смерть, окончательно и навсегда, конец всем надеждам. Поэтому собственная смерть непостижима; невозможно вообразить себе собственное несуществование, растворение себя. Ощущение себя состоит из воспоминаний и надежд, из прошлого и будущего, и человеку невозможно представить себе, что такое отсутствие будущего. Именно поэтому вера приносит утешение. Вера обещает людям будущее, что позволяет им умиротворение в жизни и смерти.
Если для взрослых смерть – непостижимость, то для ребенка тем более, это – тайна, покрытая мраком. Ребенок не в состоянии осознать, что смерть – категория вечности, что даже родители не могут вернуть ушедшего и что любые мольбы бессильны. Тщетность любых усилий и невозможность чуда при столкновении со смертью – жестокий удар для ребенка. Подрывается его вера в собственное могущество: оказывается, не все возможно, даже если очень-очень захотеть, ребенок ощущает себя слабым и абсолютно незащищенным. Охваченный смятением ребенок убеждается в том, что, несмотря на слезы и протесты, любимый зверек или дорогой ему человек оставляет его. В результате он чувствует себя покинутым, преданным и нелюбимым. Об этих страхах, в частности, свидетельствует традиционный детский вопрос. Ребенок спрашивает родителей: «А когда ты умрешь, будешь ли ты продолжать меня любить?»
Разумеется, родители пытаются защитить ребенка от ощущений боли и горя в случае гибели его любимых созданий. Покидает этот мир золотая рыбка или черепаха, и родители спешат восполнить потерю, приобретая новое, по виду такое же, животное, в надежде, что ребенок не заметит разницы. Умирает собака или кошка – они предлагают горюющему ребенку еще более милый и дорогостоящий заменитель.
Но какой урок извлекает ребенок из этой замены: внезапная потеря – немедленное восполнение? У него может создаться впечатление, что потеря любимого существа – не такое уж невосполнимое горе, что любовь и верность – разменные чувства.
Недопустимо лишать детей (как и взрослых) их права на скорбь и горе. Следует предоставить детям свободу оплакивать потерю близкого существа. Это смягчает душу и облагораживает характер.
Не стоит изолировать детей ни от радостей, ни от скорбей, неизбежных событий жизни – вот основополагающий принцип. Таить от ребенка смерть кого-то из близких означает позволить безотчетному страху сковать его сердце. Или провоцировать ребенка заполнить пробел в знаниях ужасными в своей неправдоподобности объяснениями. Ведь ребенок может полагать, что потеря случилась по его вине, и чувствовать себя отлученным не только от умерших, но и от ныне здравствующих близких.
Неотложная помощь ребенку, пытающемуся осознать потерю, – всеми силами способствовать полноте выражения страхов, эмоций и мыслей, захлестнувших его. Умиротворение и покой приходят в результате глубоко содержательного общения с заинтересованным слушателем, с которым можно поделиться сокровенными чувствами во всей их полноте. Родители, кроме того, могут помочь, «озвучивая» те эмоции, которые с неизбежностью обуревают ребенком, но которые ему трудно выразить. Например, можно помочь ребенку выразить свое горе в связи со смертью любимой бабушки таким образом:
«Тебе так не хватает бабушки».
«Ты очень скучаешь по ней».
«Она тебя так любила. И ты тоже ее очень любил».
«Тебе бы хотелось, чтобы она всегда была с нами». «Хорошо, если бы она никогда не покидала нас».
«Трудно поверить, что она умерла».
«Трудно поверить, что ее нет рядом с нами».
«Она для тебя как живая, ты никогда не забудешь бабушку».
«Тебе бы так хотелось ее навестить».
Подобные родительские высказывания убеждают ребенка в том, что родителей действительно интересует то, что он думает и чувствует. Это поощряет его желание поделиться с родителями страхами и мечтами. У ребенка множество вопросов на тему смерти. Больно ли умирать? Возвращаются ли умершие когда-нибудь назад? Значит ли, что и он когда-нибудь умрет и его родители тоже? Ответы здесь должны быть короткими и правдивыми: умирающий не чувствует боли; умершие не возвращаются; все люди смертны и умрут когда-нибудь.
Говоря с ребенком о смерти, лучше всего избегать эвфемизмов. Когда четырехлетней девочке было сказано, что ее дедушка заснул вечным сном, внучка заботливо спросила, облачился ли он в пижаму. И она также обеспокоилась тем, что дедушка на нее обижен за то, что она не пожелала ему «спокойной ночи!» Когда пятилетнему мальчику было сказано, что «бабушка улетела на небо и стала ангелом», тот принялся усердно молиться о том, чтобы умерли и обратились в ангелов и остальные члены семьи.
Ребенок чувствует себя лучше, когда родители говорят ему чистую правду, незатейливо и просто, и обнимают его при этом. Но такой подход эффективен лишь в том случае, если сами родители осознали и приняли реалии жизни и смерти. Все дело в валентности, в оценках происходящего, внутренняя позиция заявляет о себе громче слов.
Расти вовсе не просто. Процесс взросления сопровождают беспокойные мысли и чувства: тут сомнения, и чувство вины и, в особенности, страхи. Дети боятся того, что их бросят, их травмируют родительские ссоры, их беспокоят и пугают мысли о смерти и умирании. Родители не могут избавить ребенка от всех его страхов, но они способны помочь ему справляться с ними, если будут выражать свой родительский интерес к тому, что ребенка беспокоит, и помогать ему пережить страшные и трагические события.
9. Секс и человеческие ценности: внимательное обхождение с важными для ребенка темами
Секса у нас нет?
Многие родители просто не желают знать о сексуальном поведении своих детей. А потом их дети-подростки не горят желанием посвящать родителей в подробности своей интимной жизни, будучи уверены в том, что родители ее не одобрят. Как заявила одна мать, участница семинара для родителей: «В молодости я желала сбросить оковы морали, свойственные поколению моих родителей. Я занималась любовью без сожалений и чувства вины. И вот теперь я сама – мать девочки-подростка. Чисто умозрительно я допускаю мысль о том, что она может заниматься сексом, но я не желаю об этом знать. Я не хочу, чтобы она рассказывала мне об этом или просила совета».
Действительно, родителей может настолько подавлять сама мысль о своих детях как наделенных сексуальностью существах, что они предпочитают оставаться в неведении об их сексуальном поведении.
Согласно исследованию (проведено в 2000 г. сотрудниками Центра подросткового здоровья и развития Мичиганского университета ( University of Minnesota Center for Adolescent Health and Development ), половина опрошенных матерей сексуально активных подростков уверены в целомудренности своих детей. К сожалению, исследователи не изучали вопрос, почему такое количество матерей (а не отцов, так как их участие в опросе оказалось минимальным) пребывают в неведении относительно сексуальной жизни своих детей?
Коммуникация между родителями и ребенком, в особенности если тот – подросток, возможна исключительно в контексте уважительных и тактичных отношений. Лишь при условии, что подросток уверен в том, что родители способны выслушать его точку зрения, не выходя из себя, воздерживаясь от нападок и уничижительной критики, – только тогда подросток сможет изложить свои взгляды на секс.
Тринадцатилетняя Сельма (SELMA): «Я не могу со своей матерью завести разговор о сексе. Если я заведу, она тут же насторожится и начнет допытываться: «Для чего тебе все это знать?» Двенадцатилетняя Жули (JULIET) заявляет: «Моя мать предпочитает верить в то, что неведение бережет целомудренность. Она просто выходит из себя, когда я начинаю расспрашивать ее о сексе. И неизменно отвечает: «Ты узнаешь обо всем, что тебе надо знать, в свое время – когда станешь старше».
Есть родители – как правило, это родители подростков-мальчиков, – которых не смущает тема секса, и они даже поощряют сексуальную активность своих сыновей. А другие родители – прямая им противоположность. Они предпочитают не получать информацию о сексуальном опыте своих детей, потому что не знают, как на нее реагировать, чтобы не возбудить в своем чаде чувство вины или, наоборот, чтобы не поощрять добрачный секс.
Нижеследующий пример демонстрирует, как отцу Чарльза, несмотря на первоначальный шок, удалось обойти эту дилемму.
Итак, семнадцатилетний Чарльз, проведя год в школе-пансионе, вернулся на летние каникулы домой:
ЧАРЛЬЗ: А у меня есть подруга – закачаешься!
ОТЕЦ: Гм-гм.
ЧАРЛЬЗ: Она мне очень нравится. Я увижусь с ней завтра.
ОТЕЦ: То есть у тебя свидание.
ЧАРЛЬЗ: Я познакомился с ней на прошлой неделе в школе. Сначала она встречалась с Ларри, но я понял, что я ей больше нравлюсь. Я с ней переспал до того, как она мне по-настоящему понравилась. А сейчас я знаю, какая она на самом деле, и она мне ужасно нравится.
ОТЕЦ (сражен избыточной информацией, которую он не был готов услышать): О, Чарльз! Так ты встретил девушку, которая тебе по-настоящему нравится. Как здорово!
ЧАРЛЬЗ: Мы провели вместе всю прошлую неделю, и сейчас она мне очень нравится. Мне просто не терпится увидеть ее снова.
ОТЕЦ: Похоже, последняя школьная неделя была у тебя счастливой. Кажется, за этот год ты открыл для себя много нового.
ЧАРЛЬЗ: Да! Ты не поверишь, как много нового я узнал во время занятий музыкой. Я просто стал другим человеком. Похоже, школьная жизнь вдали от дома заставила меня повзрослеть.
Отец Чарльза, вместо того чтобы проповедовать и читать мораль – это, скорее всего, привело бы к тому, что сын почувствовал себя виноватым и зарекся бы хоть когда-нибудь еще быть откровенным с отцом, – повел себя по-другому. Родитель предпочел разделить восторг сына своей новой жизнью и по ходу беседы укрепил взгляд сына на себя как на повзрослевшего человека.
Некоторые родители, особенно религиозные, для которых добрачный секс представляется грехом, считают, что возбуждение в ребенке чувства вины – даже в случае проявления им невинного сексуального интереса – эффективный путь прививать моральные ценности.
Тринадцатилетняя Саманта, которой были известны воззрения матери на все, что имеет хоть какой-нибудь сексуальный оттенок, пыталась получить разрешение устроить дома вечеринку для одноклассников по случаю окончания школьного года.
САМАНТА: Можно мои друзья придут ко мне, чтобы отпраздновать конец года?
МАТЬ: Если ты этого хочешь – пожалуйста.
САМАНТА: Знаешь, чем занимаются дети на таких праздниках? Они играют в игры с целованием.
МАТЬ: Ох!
САМАНТА: И на моем празднике тоже может такое произойти. Ты не против? Я не знаю наверяка, будем ли мы играть в такие игры или нет. Я лично против, но другие могут предложить. Ты как на это смотришь?
МАТЬ: Я должна об этом подумать.
САМАНТА: А ты знаешь, что Библия одобряет секс?
МАТЬ: Между кем и кем?
САМАНТА: Между мужем и женой.
МАТЬ: Вот именно – речь идет о сексе между супругами.
САМАНТА: Вернемся к вечеринке. Ты согласна?
МАТЬ: А ты как думаешь?
САМАНТА: Я думаю, твой ответ отрицательный. Я права?
МАТЬ: Да, ты права.
САМАНТА: Скажи, почему? Я хочу знать причину.
МАТЬ: Послушай, мне кажется, что мальчики и девочки твоего возраста еще слишком юны. Поцелуи и любовь – для женатых взрослых людей.
САМАНТА (вздыхая): Я знала, что ты скажешь что-нибудь подобное.
Какую возможность пропустила мать Саманты! Ведь она могла помочь дочери сориентироваться в том, как ей относиться к своему просыпающемуся сексуальному интересу. Она могла ответить своей желающей все знать дочери: «Я вижу, что ты заинтересовалась романтическими отношениями и хочешь разобраться, что к чему. Но мне кажется, что в твоем возрасте в такие игры играть пока рановато. Все – в свое время. Давай лучше подумаем, чем еще можно заинтересовать твоих друзей». Но вместо этого мать добавила чувства вины своей и без того уже сомневающейся дочери.
Родители и их чувственность
Сексуальное образование ребенка начинается с отношения его родителей к проявлениям их собственной сексуальности. Нравятся ли им вид и запах собственного тела, нравится ли им к себе прикасаться? Или они считают, что с их телом что-то не так, его надо скрывать? Нравится ли им наблюдать наготу друг друга или же они закрывают глаза, стесняясь разглядывать друг друга, и стыдливо торопятся одеться? Считают ли они некоторые собственные сексуальные фантазии или сексуальные предложения партнера отклонениями от нормы либо спокойно относятся к своим желаниям и предпочитают их удовлетворять? Видят ли они друг в друге эгоистичных сексуальных эксплуататоров или инициаторов разделяемых друг с другом радостей.
Каковы бы ни были подспудные родительские установки в этой сфере, их обязательно почувствует ребенок, даже если родители преуспели в искусстве прятать истину за словами. Вот почему так трудно советовать взрослым, как надо отвечать на вопросы ребенка о сексе. Для начала маме и папе следует самим разобраться в том, что же их смущает в собственной сексуальной жизни и почему.
Возникновение полового чувства
Дети с рождения располагают всем необходимым для того, чтобы испытывать телесные радости, и формирование отношения к сексу тоже начинается с рождения. Ребенок приступает к исследованию собственного тела, как только это оказывается физически возможным. Младенцам нравятся прикосновения, им нравится, когда их глядят, щекочут, ласкают и тетешкают. Вот с этих поглаживаний и похлопываний и начинается сексуальный опыт. Через них ребенок учится получать любовь.
Бывали времена, когда матерям рекомендовалось воздержаться от прикосновений и стараться не ласкать детей, чтобы их не «портить». Но и тогда запрет не работал – у родителей не получалось проводить его в жизнь в силу непобедимости потребности и желания обнимать и ласкать собственных детей. Теперь доподлинно известно, что ребенку для нормального развития необходимы ласковые прикосновения и «телячьи нежности» и что родители должны эту потребность обеспечить. Благодаря прикосновениям опыт счастливого общения между родителем и ребенком закрепляется и становится достоянием каждого. У кормящих грудью матерей этот опыт взаимно удовлетворяющего общения с ребенком еще более гармоничен.
Когда ребенок обнаруживает в качестве источника дополнительного удовольствия собственный рот – все, что можно, отправляется туда: большой палец, угол простыни, игрушки. Сосание, жевание и кусание доставляют ему удовольствие, неважно, съедобен предмет или нет. Процессу получения ребенком оральных удовольствий не следует препятствовать, его надо регулировать лишь с точки зрения гигиены. Для некоторых детей главным источником оральных наслаждений является процесс поглощения пищи; другим для полного счастья нужно еще что-нибудь пососать, и не надо это запрещать. В первый год жизни рот ребенка – главный для него источник представлений о мире. Да будут эти первые детские впечатления приятными.
Вопросы пола и туалетный опыт
В течение второго года жизни ребенок все больше концентрируется на удовольствии облегчиться. Вид, запах и консистенция выбросов его организма не вызывают у ребенка отвращения. Родителям следует следить за тем, чтобы в своем старании цивилизовать не внушить ребенку отвращение к собственному телу и его продуктам. Родительские нервозность, брезгливость и суетливость в этом вопросе создают у ребенка впечатление, что тело – источник неприятностей, а не удовольствий.
Цивилизаторский раж бессмысленен. Как правило, нормальный ребенок научается контролировать свои процессы выделения в течение дня в возрасте 2,5–3 лет.
Способность контролировать себя в ночное время появляется в 3–4 года. Неприятные неожиданности, разумеется, возможны и требуют благожелательной родительской реакции: «Ой! Ты просто не успел донести до туалета на этот раз. Ты слишком увлекся строительством башни. Давай я помогу тебе убрать за собой и привести все в порядок».
Но и отпускать ситуацию на самотек также бессмысленно. Если ребенка целиком предоставить самому себе, он может «ходить в штанишки» достаточно долго. Есть дети, которым это доставляет удовольствие, хотя при этом они лишают себя чувства удовлетворения от осознания того, что поступают правильно. Если такая неприятность случилась, родитель должен доброжелательно и ясно сообщить ребенку, чего от него ожидают: «Ты уже не младенец, а большой мальчик. Пожалуйста, предупреждай о том, что тебе пора. Мама или папа посадят тебя на горшок».
Отвечая на вопросы
Сексуальное просвещение состоит из двух частей: информационной и мировоззренческой. Ребенка информируют в школе, в церкви, дома. Но именно дома он по-настоящему постигает моральные устои и нравственные ценности. Ребенок усваивает, что такое сексуальная гармония и любовь, наблюдая общение родителей друг с другом. Видя, как они целуются, обнимаются, прикасаются друг другу, ребенок получают ответы на многие свои вопросы о том, что такое любовь и секс. Кроме того, это учит его способам выражения любовных привязанностей.
На ниве сексуального просвещения родителям не надо поддаваться соблазну объяснить раньше времени слишком много подробностей. Хотя нет абсолютно никаких оснований для уклончивости, родительские ответы, тем не менее, не должны напоминать курс по акушерству и гинекологии. Предпочтительна краткость (двух-трех предложений достаточно), детальные и многословные объяснения не нужны.
Когда следует приступать к сексуальному просвещению? Тогда, когда ребенок начинает задавать соответствующие вопросы. Когда двух-трехлетний мальчик указывает на свои гениталии и заинтересованно спрашивает: «Что это такое?» – наступает подходящий момент сказать ему правду: «Это твой пенис». Малыш может называть свой орган «пипи» или «птичкой», но взрослому подобает называть пенис пенисом.
Когда ребенок спрашивает нас о том, откуда берутся дети, не следует отвечать ему или ей, что их приносит аист или что их выдают в больнице. Ответьте правду: «Дети развиваются внутри мамы, там для этого предусмотрено специальное место». Если следуют уточняющие вопросы, скажите, что название этого места – матка.
С самого раннего детства детям лучше сообщать правильные названия органов и правдиво рассказывать о том, как эти органы работают, равно как и объяснить, в чем заключается анатомическая разница между полами. Объяснение не должно содержать ссылок на растения и животных.
Два вопроса интригуют практически каждого ребенка дошкольного возраста: «Как делается ребенок?» и «Как он рождается?». Родителям сначала рекомендуется выслушать детскую версию, прежде чем предлагать свою. Объяснения детей порой имеют отношение к еде и наказаниям. Так, по мнению одного находчивого ребенка: «Хорошие дети возникают из хорошей еды. Они растут в животе у матери и вылезают наружу через ее пупок. Плохие дети делаются из плохой пищи. Их приносят из супермаркета».
Наше объяснение должно быть правильным, хотя нет необходимости информировать ребенка о том, что такое сексуальное сношение. Объяснение может быть, например, таким: «Когда папа и мама решают иметь ребенка, вещество, которое называется семенем, состоящее из множества маленьких клеточек папы, соединяется с клеткой мамы, которая называется яйцеклеткой. Из соединения этих двух клеток начинает расти ребенок. Когда ребенок достаточно подрастает, он вылезает наружу через мамину вагину».
Иногда ребенок требует продемонстрировать ему то место, откуда он появился. Такое требование следует отклонить, как посягательство на личное пространство. Вместо этого можно нарисовать человеческое тело, использовать для демонстрации куклу или книжку с иллюстрациями.
Может случиться так, что такие ваши ответы удовлетворят ребенка лишь на короткое время. И он снова подступит к вам с тем же или дополнительным вопросом. И этот вопрос вполне может оказаться именно тем, самым коварным для родителей вопросом: «А каким образом клетка папы добирается до клетки мамы?» Здесь снова следует сначала выслушать детскую версию события. Скорее всего, вам придется выслушать теорию «о посаженном семени» («Папа посадил в маме семечко»), теорию «о съеденном семени» («Папа велел маме проглотить фруктовую косточку»), теорию опыления («подул ветер и надул семена в маму»), теорию хирургического вмешательства («доктор разрезал маму и положил в нее семечко, потом зашил»).
На уточняющие детские вопросы следует давать короткие, тщательно сформулированные вопросы: «Семя вышло из папиного пениса, который можно вложить в мамину вагину». Возможно, совсем не лишне будет подчеркнуть, что семя это совсем не то, что моча: «Моча – это отходы организма, а семя – это жидкость, в которой живут клеточки спермы».
И тут же может выскочить следующий вопрос «на засыпку»: «А когда ты и папа делаете детей?» Этот вопрос вовсе не такой уж каверзный, как кажется. В качестве ответа ребенку достаточно просто сказать: «Мама и папа выбирают для этого время, когда им хорошо и когда вокруг, кроме них, нет больше никого. Они любят друг друга. Поэтому они хотят иметь ребенка, чтобы его любить вместе». При этом можно также добавить, что личное дело каждого, с кем быть вместе и с кем сближаться, – и вмешательство здесь недопустимо.
Некоторые мальчики могут высказать пожелание, что неплохо бы и папе научиться рожать детей. «Почему мамина клетка не приходит к папе?» – недоумевают они. «Дело в том, что у мамы есть место – матка, – в котором растет ребеночек. А у мужчины такого местечка нет» – вот подходящее объяснение. На что может последовать, вполне закономерное, детское: «Почему?» Ответ здесь предельно прост: «Потому что мужчина и женщина устроены по-разному». При этом желательно заверить мальчиков, что ребеночку нужен и отец – чтобы любить его и защищать.
Каждый день, отходя ко сну, родителям следует напоминать себе о следующем: разговоры с ребенком о сексе – то самое испытание, где без чувства юмора не обойтись. Ведь он помогает с честью выпутаться из самых, казалось бы, щекотливых ситуаций. Некая мать рассказала мне забавную историю.
«Мой сын Пол двух с половиной лет осведомился, нет ли у меня пениса. Когда я ответила правду, что пениса у меня нет, он поинтересовался, что же у меня вместо него. Я ответила: «У меня есть другой орган». Пол спросил меня о том, как этот орган называется. Я ответила мимоходом «влагалище», полагая, что сын слишком маленький, чтобы обратить на это слово внимание и запомнить его. Несколько недель спустя я, возвращаясь с прогулки, вкатила Пола, сидящего в прогулочкой коляске, в переполненный лифт. Стоящая рядом пожилая женщина стала донимать Пола вопросами: «Как тебя зовут?», «Хорошее ли у тебя настроение? Скажи тете: «Привет!» В ответ – тишина. Я наклонилась к Полу и прошептала ему на ухо: «Скажи тете: «Привет!» «Привет!» – заорал Пол в полную силу своих легких. «Молодец! Оказывается, ты уже знаешь слово «привет!» – отреагировала пожилая дама. Пол смерил ее взглядом и произнес так, что все услышали: «Я знаю и другое слово: «влагалище». Лифт содрогнулся от хохота. «Это самое длинное слово из известных мне», – дополнил Пол сказанное им в лифте, когда мы закрыли за собой дверь нашей квартиры.
Интерес к наготе
Вид обнаженного родительского тела может стимулировать в детях сексуальную заинтересованность. Означает ли это, что нам следует вернуть пуританские традиции викторианской эпохи? Разумеется, нет. Но здесь необходимо сохранять некое личное пространство – не только ради собственного душевного равновесия, но и для того, чтобы создать условия нормального развития ребенка. Надо сниходительно относиться к щекотливым детским вопросам и любопытному разглядыванию, когда мы принимаем душ или одеваемся, однако подобный детский интерес не следует поощрять. И старайтесь не давать ребенку повода подумать, что вы хотите, чтобы он вас изучал.
Следует признать тот факт, что человеческое тело вызывает у детей любопытство. У вашего ребенка наверняка уже была возможность заметить разницу между мальчиками и девочками, и он, вероятно, иногда видит и вашу наготу. Разумеется, ребенку интересно рассмотреть вас получше.
Оптимальный вариант родительского поведения в данном случае – открыто признать правомерность детского любопытства и одновременно настаивать на соблюдении ребенком границ личного пространства родителей: «Тебе интересно рассмотреть, как я устроен(-а), но я предпочитаю принимать ванну в одиночестве. Потом мы посмотрим вместе картинки, и я отвечу на твои вопросы». Такой подход не отвергает и не блокирует детскую любознательность; он всего лишь направляет ее в общественно-приемлемое русло. Допустимо удовлетворять любопытство, задавать вопросы, но рассматривание и ощупывание – недопустимы.
Мастурбация
Мастурбация доставляет детям удовольствие и успокаивает их, однако многие родители относятся к мастурбации резко отрицательно. Ребенок, мастурбируя, спасается от одиночества, разгоняет скуку, а будучи отвергнутым, утешает себя. Но для родителей мастурбирующий ребенок – чуть ли не трагедия. Большинство взрослых, если сами не убедились на собственном опыте, то наверняка читали или слышали о том, что мастурбация безвредна. Они знают о том, что мастурбация не ведет к слабоумию, бесплодию, импотенции и тому подобным несчастьям. Но стоит им застать собственного ребенка за этим занятием – они очень расстраиваются и пытаются его остановить. Теоретически родители понимают, что мастурбация является преходящей фазой развития нормальной сексуальности, а также может продолжаться и в зрелом возрасте, и все же им трудно принять тот факт, что их собственное дитя мастурбирует.
Как бы там ни было, мастурбация – составляющая часть абсолютно нормального сексуального экспериментирования. Правда, если ребенок мастурбирует не таясь – то есть играет своими половыми органами в присутствии других людей (сидя за обеденным столом, находясь в машине и пр.), следует наставить ребенка, что прилюдно ублажать себя подобным образом категорически недопустимо. Важно при этом не переборщить с эмоциями, чтобы малыш не устыдился. Краткий, сдержанный комментарий – вот и все, что необходимо: «Трогать себя бывает очень приятно. Но видеть этого никто не должен».
Запретные игры
Малышам нравится изучать свое тело, а детям постарше – изучать тела друг друга. Многие из нас помнят, как в малолетнем возрасте говорили приятелям противоположного пола (дождавшись, когда родители удалятся): «Я покажу тебе мое, а ты мне – свое». Жажду знаний утолить необходимо. Анатомические различия озадачивают детей. Им важно убедиться в том, что быть другим не означает, что с тобой что-нибудь не так. Но и после того, как различия установлены, а чувства объяснены, дети могут продолжать исследование друг друга. Они придумывают игры, как, например, игра в доктора. Они могут также затевать своеобразные сеансы стриптиза, игры с подглядыванием. Даже сексуально раскованным родителям бывает трудно сохранять хладнокровие в подобной ситуации. Хоть они и воздерживаются от шлепков и не стыдят ребенка, но недоумевают, где же разумно провести границу подобной активности.
В наше время, в эпоху сексуального просвещения, подкованные родители порой не решаются положить конец сомнительным детским развлечениям – из страха испортить своим отпрыскам их будущую интимную жизнь.
Если двух– или трехлетняя девочка с интересом наблюдает, как маленький мальчик писает, можно считать, что она проходит курс анатомии. В яслях, во время посиделок на горшках, детское любопытство может быть удовлетворено путем откровенного разглядывания. При этом позволительно предположить, что какой-нибудь первоклассник уже насмотрелся предостаточно. И когда кто-нибудь из родителей обнаруживает мальчика со спущенными штанишками и девочку с высоко задранным платьицем, не следует задавать детям риторический вопрос: «Что это вы здесь делаете?» (Вдруг ребенок ответит правду, и родителям станет совсем не по себе.) Ребенка нельзя стыдить или бранить , используя комментарии, подобные следующим: «Что с вами происходит? Да как вам обоим только не совестно! Джимми, немедленно отправляйся домой. А с тобой, Мелисса, я разберусь позже».
С другой стороны, также недопустимо потакать таким ситуациям или придумывать фальшивые комментарии вроде этого: «А вам не кажется, что уже слишком холодно для того, чтобы оголяться?» Целесообразнее сказать: «Джимми, Мелисса – вам следует одеться и придумать какую-нибудь другую игру». Ваша спокойная, не взбудораженная реакция позволит умерить сексуальное экспериментирование, не отвращая ребенка от темы секса и любви.
Грязные словечки
Положа руку на сердце вряд ли родителям действительно хочется, чтобы их подросший ребенок абсолютно не имел понятия о неприличных выражениях, употребляемых его сверстниками. Эти выражения такие смачные, выразительные и запретные, что произносящий их подросток автоматически чувствует себя взрослым и значительным. Сальные словечки на тайной сходке сверстников позволяют подросткам чувствовать себя так, словно они только что подписали декларацию о независимости.
Полезно составить список запрещенных к употреблению слов. Родители должны честно выразить к ним свое отношение. Мать, например, может высказаться в таком духе: «Мне лично эти слова совсем не нравятся. Но я знаю детей и даже некоторых взрослых, которые их употребляют. Я предпочитаю их не слышать. Употреблять или нет их в кругу друзей – твое дело». Опять-таки мы признаем и уважаем желания и чувства своего отпрыска, но при этом устанавливаем определенные границы и перенаправляем векторы его активности.
Гомосексуализм
Некоторые родители расстраиваются, наблюдая близкие, если не сказать полные страсти, отношения своего ребенка с друзьями одного с ним детьми пола. Их волнует сексуальная ориентация ребенка главным образом потому, что они страшатся тех испытаний, которым приходится противостоять открывшемуся гомосексуалисту. В подростковом возрасте теснейшая дружба сближает мальчиков с мальчиками, а девочек с девочками. Большую часть времени близкие друзья этого возраста обсуждают тему секса. Они делятся друг с другом своими наблюдениями и открытиями. Такая дружба сверстников одного пола – необходимая прелюдия, предвосхищающая развитие гетеросексуальной любви.
Иногда дети экспериментируют с друзьями одного с ними пола. И сегодня хорошо известно, что в случае отсутствия предрасположенности к гомосексуализму юные экспериментаторы в конце концов остановят свой выбор на представителях противоположного пола. Исследователи университета штата Индиана [8] установили, что, хотя лишь 4 % мужчин и 2 % женщин считают себя гомосексуалистами, очень многие другие люди признают за собой наличие некого гомосексуального опыта.
Сомнения на предмет своей сексуальной ориентации в подростковом возрасте – вовсе не редкость. И настоящими счастливчиками могут считать себя те дети, чьи родители открыты и терпимы и с ними можно делиться любыми соображениями касательно сексуального опыта. Что можно посоветовать родителям? Совсем не так давно подростков с гомосексуальными наклонностями отправляли на принудительное лечение, при этом сам Фрейд скептически оценивал идею о том, что можно изменить чью-либо сексуальную ориентацию. Сегодня известно, что гомосексуальность обусловлена, главным образом, биологически. Поэтому здесь требуется лишь больше терпимости и меньше стремления изменить сексуальную ориентацию кого бы то ни было.
Беседуя с ребенком о гомосексуализме, родителям не следует ни осуждать, ни морализировать. При этом не надо избегать обсуждений на тему: почему мужчина любит мужчину, а не женщину. Будьте откровенны с ребенком. Старайтесь предоставить ему всю полноту информации по интересующему его предмету. Ваш ребенок будет благодарен вам за правду. За то, что его вопрос: «А почему у Ребекки две мамы?» – не заставляет вас лезть на стену.
Сексуальное просвещение
В нашей жизни, и в кино, и в литературе сексуальные табу давно сметены. Откровенность и свобода – вот веяния времени. Секс перестал быть запретной темой. Теперь это школьная дисциплина и законный повод для родительской беседы с ребенком. И даже церковная мораль пересматривает табу, считаясь с реальностью. А реальность такова, что секс всегда был и остается животрепещущей темой.
Подростки нацелены на пополнение своих знаний о сексе. Они ищут правдивых ответов. Они не упускают возможности поговорить о сексе откровенно и всерьез. Они пребывают в вечном поиске стандартов поведения и смыслов. Им хочется освоиться с собственной сексуальностью и, признавая ее равной среди равных, найти ей достойное место в ряду прочих своих личностных характеристик.
Откровенно о сексуальном опыте
Читать бесплатно другие книги:
