Скандал с Модильяни. Бумажные деньги Фоллетт Кен

– Доброе утро, сэр.

– Мне бы хотелось холодного пива, если вас это не затруднит.

Бармен открыл самый обычный бытовой холодильник и достал из него бутылку. Бокал, в который он налил напиток, моментально покрылся конденсатом.

Липси достал бумажник, чтобы расплатиться. Изнутри при этом выпала фотография Ди Слейн и, скользнув по стойке, оказалась на полу. Бармен сам поднял ее.

В лице не промелькнуло ни намека на то, что он узнал девушку, когда молодой человек подавал снимок владельцу.

– Красивая, – лишь отпустил он краткую ремарку.

Липси улыбнулся и протянул ему купюру, бармен отсчитал сдачу, а потом снова скрылся на задах дома. Липси потягивал пиво.

Складывалось впечатление, что мисс Слейн со своим дружком или без него пока еще не прибыла в Польо, и это не казалось странным. Липси спешил, а парочка никуда не торопилась. Ведь они понятия не имели о ком-то еще, кто мог тоже идти по следам неизвестной картины Модильяни.

Он снова подумал, насколько предпочтительнее для него разыскивать картину, а не девушку. Вот только ему не было известно, зачем ей понадобилось приезжать в Польо. Ди могли сказать, что картина находится именно здесь, или назвать местного жителя, знавшего нынешнего владельца полотна. Впрочем, не исключалась и куда более сложная причина.

Он допил пиво и решил осмотреть деревню. Выходя из бара, он застал старика сидевшим в той же позе на ступенях. Больше не было видно никого.

Осматривать в деревне оказалось особенно нечего. Единственным магазином служила лавка, торговавшая всем подряд. Единственным общественным зданием была крошечная церковь эпохи Возрождения, построенная, как предположил Липси, во время краткого периода расцвета благосостояния, пришедшегося на середину семнадцатого столетия. Ему не попались на глаза ни полицейский участок, ни мэрия, ни зал для общих собраний. Липси медленно плелся по жаре, развлекая себя размышлениями о том, на чем держалась деревенская экономика, если судить по общему виду и состоянию отдельных домов.

Через час, уже утомленный этой забавой, он все еще не решил, как поступить. Однако, вернувшись в бар, обнаружил, что само развитие событий в очередной раз вырвало инициативу из его рук.

Перед входом, совсем близко к ступеням, откуда упрямо не уходил из своего закутка тени старик, стоял светло-синий полуспортивный «Мерседес» с открытым лючком в крыше.

Липси немного постоял, разглядывая машину и гадая, чем это обернется. На «Мерседесе», несомненно, приехала мисс Слейн, или ее приятель, или они оба, поскольку никто в деревне не мог владеть подобным роскошным автомобилем, а больше ни у одной живой души не имелось причин заезжать в такую глушь. С другой стороны, у него сложилось впечатление, что ни у нее самой, ни у ее возлюбленного больших денег не водилось. Прежде всего на это указывала их скромная квартирка в Париже. Впрочем, им мог нравиться подобный стиль жизни.

Единственным способом все выяснить было войти в бар. Липси не мог дольше торчать на улице с непринужденным видом. Дорогой костюм и начищенные до блеска ботинки не позволяли выдать себя за простого деревенского лодыря. Он поднялся по ступеням и толчком открыл дверь.

За одним из двух столиков теперь расположилась парочка, попивая аперитивы со льдом из высоких бокалов. Они одевались почти одинаково. На обоих были просторные синие брюки, чуть потерявшие первоначальный цвет, и ярко-красные жилетки. Девушка выглядела просто привлекательной, зато мужчина показался Липси настоящим красавцем, хотя и старше, чем ожидал сыщик. Ему глубоко за тридцать – ближе к сорока, решил он.

Они пристально смотрели на вошедшего, словно дожидались здесь именно этого человека. Он же лишь чуть заметно поклонился в их сторону и прошел к стойке бара.

– Еще одно пиво, сэр? – спросил бармен.

– Да, пожалуйста.

Затем бармен обратился к мисс Слейн.

– Это тот джентльмен, о котором я упоминал, – сказал он.

Липси огляделся по сторонам, вздернув брови с выражением обеспокоенности и любопытства на лице.

– Так это вы держите в бумажнике мою фотографию? – обратилась к нему с вопросом девушка.

Липси непринужденно рассмеялся.

– Ох уж эти итальянские молодые люди! – заговорил он по-английски. – Для них все девушки из Англии на одно лицо. Хотя вы действительно немного похожи на мою дочь, сходство лишь самое поверхностное, уверяю вас.

Вмешался ее приятель:

– Не могли бы мы взглянуть на снимок? – У него был низкий голос с заметным североамериканским акцентом.

– Разумеется. – Липси достал бумажник и принялся рыться в нем. – О! Наверное, оставил фото в своей машине. – Он заплатил бармену за пиво и предложил: – Позвольте мне угостить вас обоих.

– Спасибо, – отозвалась мисс Слейн. – Мы пьем кампари.

Липси дождался, чтобы бармен налил напитки и поставил бокалы на столик. Потом сказал:

– Немного странно повстречать двух других английских туристов в столь отдаленном месте. Вы из Лондона?

– Мы живем в Париже, – ответила девушка. Из них двоих только она была не прочь поболтать.

– Действительно странно, – все же вступил в беседу ее спутник. – Что вам самому здесь понадобилось?

Липси улыбнулся.

– Я из числа любителей одиночества, – сказал он, подпуская в реплику доверительные и даже исповедальные нотки. – Отправляясь в отпуск, неизменно стараюсь держаться подальше от курортов, где встречаешь толпы других отдыхающих. Просто сажусь в машину и еду, куда приведет дорога, пока не появится желание остановиться.

– А где же вы поселились?

– В Римини. Но расскажите мне о себе. Вы тоже любители нехоженых троп?

Девушка хотела что-то ответить, но мужчина перебил ее.

– Мы занимаемся в некотором смысле охотой за сокровищем, – сказал он.

Липси готов был благодарить небо за наивность этого уже вполне зрелого человека.

– Как интересно! – воскликнул он. – И что же это? Драгоценные камни?

– Мы надеемся, наградой за труды для нас станет очень дорогая картина.

– Она прямо здесь? В Польо?

– Не совсем, но близко. В пяти милях выше по дороге расположен старинный особняк, нечто вроде шато, – он сделал жест рукой в южном направлении. – Мы думаем, картина находится там. Скоро собираемся отправиться с визитом.

Липси отозвался на это доброй, но несколько снисходительной улыбкой.

– Интересная выдумка! Она сделает ваши каникулы увлекательными, даже если вы в итоге ничего не найдете.

– Держу пари, найдем.

Липси поспешил допить пиво.

– Что ж, я успел осмотреть все достопримечательности Польо. Пора двигаться дальше.

– Позвольте мне хотя бы угостить вас еще бутылочкой пива.

– Нет, спасибо. Я все-таки за рулем, а впереди долгий и очень знойный день. – Он поднялся на ноги. – Рад нашему с вами знакомству. Всего хорошего.

Внутри «Фиата» теперь было невыносимо жарко, и Липси пожалел, что не нашел места для стоянки где-нибудь в тени. Он опустил стекла в окнах и быстро отъехал от бара, позволив обвевать себя чуть более свежему ветерку. Им овладело чувство полнейшего удовлетворения и самодовольства. Парочка дала ему путеводную нить, позволив ухватиться за нее первым. С тех пор, как он взялся за это дело, ему только сейчас удалось взять его под полный и единоличный контроль.

Он вел машину по дороге на юг, куда указал американец. Она перешла в проселок и вдруг стала пыльной. Он поднял стекла и включил на полную мощность кондиционер. Когда внутри автомобиля вновь воцарилась прохлада, сделал остановку, чтобы взглянуть на атлас Италии.

Крупномасштабная карта показывала, что в южном направлении от деревни действительно располагалось шато. До него было больше пяти миль – скорее, все десять, – но это не исключало возможности для владельцев иметь в качестве почтового адреса Польо. Дом стоял чуть в стороне от главной дороги (если она заслуживала такого определения), и Липси запомнил, как до него добраться.

Поездка заняла полчаса из-за ухабов на проселке и отсутствия каких-либо указателей. Но когда он прибыл на место, сомнений не оставалось. Перед ним стоял внушительных размеров особняк, возведенный примерно в одно время с церковью в Польо. В три этажа и со сказочно красивыми башенками по углам фасада. Каменная облицовка местами потрескалась, а окна давно не мыли. Отдельно стоявшую конюшню превратили в гараж, сквозь открытые двери которого виднелась бензиновая газонокосилка и очень старый «Ситроен»-универсал.

Липси оставил свою машину у ворот и пешком прошел по короткой подъездной дорожке. Сквозь гравий на ней пучками проросла трава, и чем ближе он подходил к особняку, тем более запущенным тот выглядел.

Пока он стоял, разглядывая дом, дверь открылась и навстречу вышла уже преклонных лет женщина. С какой стороны к ней лучше искать подход? – сразу задумался он.

– Доброе утро, – сказала она по-итальянски.

Ее седые волосы были аккуратно уложены, одевалась она элегантно, а черты лица указывали, что в молодости ее, вероятно, отличала необыкновенная красота. Липси с достоинством ей поклонился.

– Прошу простить меня за столь внезапное вторжение, – сказал он.

– Не нужно извинений, – перешла она сразу на английский. – Чем могу вам помочь?

Липси успел в достаточной степени изучить ее внешность, чтобы решить, как нужно с ней разговаривать.

– Я лишь хотел узнать, можно ли получить дозволение осмотреть окружение столь красивого особняка.

– Разумеется, – женщина улыбнулась. – Приятно, что он снова кого-то заинтересовал. Я – контесса[14] ди Ланца.

Она протянула руку, и, пожимая ее, Липси мысленно поднял оценку своих шансов на успех до приблизительно девяноста процентов.

– Меня зовут Дансфорд Липси, контесса.

Она провела его вдоль боковой стены дома.

– Особняк построен в первой четверти семнадцатого века, когда вся окрестная земля была дарована нашей семье за заслуги в какой-то очередной войне. К тому времени архитектура Ренессанса постепенно добралась и до сельской местности.

– Ах, вот как! Стало быть, время постройки примерно совпадает с возведением церкви в Польо.

Она утвердительно кивнула.

– Вы интересуетесь архитектурой, мистер Липси?

– Я интересуюсь красотой, контесса.

Он заметил, как она подавила улыбку, думая, должно быть, что этот чопорный англичанин не лишен своеобразного, эксцентричного шарма. Именно такое впечатление он и стремился на нее произвести.

Она рассказывала ему о доме, словно неоднократно повторяла свою историю прежде, показав место, где у строителей кончилась одна разновидность камня и им пришлось перейти на другую, обратила его внимание на окна, появившиеся только в восемнадцатом столетии, и на небольшой западный флигель, пристроенный в девятнадцатом.

– Разумеется, вся округа нам больше не принадлежит, а оставшаяся в наших владениях земля почти неплодородна. Как вы заметите, здесь многое нуждается в ремонте, который приходится пока откладывать. – Она повернулась к гостю лицом и грустно ему улыбнулась. – В наше время титул ничего не значит в Италии, мистер Липси. Мы – нищая аристократия.

– Да, но не у всех благородных семейств такая древняя история, как у вашего.

– Конечно. Новая аристократия – это дельцы и промышленники. Их семьи еще не успели утратить деловой хватки, лишь проживая унаследованные деньги.

Они закончили обход дома по периметру и остановились в тени, отбрасываемой одной из башенок. Липси сказал:

– Я понимаю, как расслабляет жизнь за счет честно заслуженного наследственного состояния, контесса. Боюсь, что и сам не прикладываю слишком больших усилий, чтобы зарабатывать деньги.

– Могу я поинтересоваться родом ваших занятий?

– У меня антикварный магазин в Лондоне. Он расположен на Кромвель-роуд, и вы просто обязаны заглянуть в него во время следующей поездки в Англию. Хотя сам я там бываю очень редко.

– Не хотите ли осмотреть дом изнутри тоже?

– Если только не причиню вам излишнего беспокойства…

– Не волнуйтесь по этому поводу. – И хозяйка провела его через парадную дверь.

Липси ощутил легкое пощипывание в мышцах шеи, что неизменно происходило, когда расследование близилось к завершению. Он все проделал тонко и правильно: мягко намекнул контессе о своей возможной заинтересованности что-нибудь у нее купить. Она слишком явно нуждалась в деньгах.

И пока она вела его по комнатам особняка, острый взгляд детектива быстро скользил по стенам. Недостатка в старинной живописи не ощущалось, но все это были либо выполненные маслом портреты предков хозяйки, либо акварели с пейзажами. Мебель выглядела старой, но далеко не антикварной. В некоторых помещениях, которые давно не использовались, застоялся удушливый воздух, в котором преобладала странная смесь запахов нафталина и гнили.

Она провела его вверх по лестнице, и он понял, что площадка между этажами являла посетителю лучшее, чем мог похвалиться дом. В центре стояла скульптура с налетом эротики: мраморный кентавр слился в чувственных объятиях с юной девой. Ковры на тщательно отполированных полах не выглядели потертыми. А все стены покрывали картины.

– Это можно назвать нашей скромной коллекцией произведений искусства, – сказала контесса. – Нужно было бы давно все продать, но мой покойный муж упрямо не желал ни с чем расставаться. Да и я сама по возможности все откладываю подобные дела.

Такого рода фраза стала наиболее откровенным приглашением к покупке, на какое была вообще способна пожилая аристократка, решил Липси. Он окончательно отбросил претензию на мимолетный интерес и взялся за изучение картин.

Сначала Липси смотрел на каждую с некоторой дистанции, прищурив глаза, выискивая приметы стиля Модильяни: удлиненное лицо, характерная форма носа, которую он подсознательно придавал всем женским портретам, влияние африканской скульптуры, странная асимметрия. Затем он приближался и приглядывался к подписи художника. Ощупывал рамы в поисках переоформленных полотен. Из внутреннего кармана извлек очень мощный, хотя тонкий, как карандаш, фонарик и направлял луч на красочный слой, пытаясь различить приметы наложения нового изображения поверх прежнего.

Для некоторых картин достаточно было лишь беглого взгляда, другие требовали более тщательного ознакомления. Контесса терпеливо ждала, пока Липси изучал полотна на всех стенах лестничной площадки. Наконец он повернулся к ней.

– Здесь есть очень хорошие произведения, контесса, – сказал он.

Она так быстро показала ему остальную часть дома, словно оба уже понимали, что это простая формальность. Когда они вернулись к лестнице, она остановилась и спросила:

– Могу я предложить вам чашку кофе?

– Спасибо, не откажусь.

Они спустились в гостиную, хозяйка с извинениями оставила его, чтобы пойти на кухню и отдать распоряжение насчет кофе. Липси ждал, кусая губы. Но вывод оказывался неутешительным: ни одна из картин не стоила дороже нескольких сотен фунтов, и Модильяни в этом доме не обнаружилось.

Контесса вернулась.

– Можете закурить, если хотите, – сказала она.

– Спасибо, я воспользуюсь разрешением. – И Липси раскурил сигару.

Он достал визитную карточку, на которой значились только его фамилия, адрес и номер телефона, но не упоминалось о профессии.

– Позвольте снабдить вас своими координатами, – сказал он. – Когда вы решите продать свою коллекцию, моих знакомых в Лондоне это может заинтересовать.

На лице контессы мелькнуло выражение разочарования, как только она окончательно поняла, что сам Липси ничего у нее не купит.

– Насколько я понял, вы мне показали всю коллекцию? – спросил он.

– Да.

– И никаких других картин не может храниться, например, на чердаке или в подвале?

– Боюсь, что нет.

Вошла служанка с кофейником на подносе, и хозяйка сама разлила напиток по чашкам. Потом принялась расспрашивать Липси о Лондоне, о моде, о новых магазинах и ресторанах. Он, как умел, удовлетворял ее любопытство.

Но ровно через десять минут светской болтовни опустошил свою чашку и поднялся.

– Вы проявили исключительную любезность, контесса. Пожалуйста, дайте мне знать, когда в следующий раз посетите Лондон.

– Мне доставил удовольствие ваш визит, мистер Липси.

Она проводила его до выхода из дома.

Липси поспешно прошел по дорожке и сел в машину. Сдав назад в сторону особняка, заметил, что хозяйка все еще стоит на пороге, провожая взглядом отъезжающий автомобиль.

Липси до крайности расстроился. Как оказалось, его усилия пропали даром. Если потерянный Модильяни когда-то и находился в шато, сейчас его там уже не было.

Разумеется, существовала другая вероятность, и он совершенно напрасно не подумал о ней раньше. Этот американец, дружок мисс Слейн, мог намеренно пустить его по ложному следу.

Неужели он в чем-то заподозрил Липси? Что ж, не исключено, а Липси всегда считал необходимым принимать во внимание любые вероятности. Со вздохом он принял решение: ему придется следить за сладкой парочкой, пока не убедится, что они тоже поставили крест на своих поисках.

Проблема состояла в том, как именно сесть им на хвост. Он едва ли мог держаться за ними постоянно, как сделал бы в городских условиях. Теперь же придется то и дело наводить справки об их передвижениях.

В Польо он вернулся другим путем, воспользовавшись третьей из дорог – той самой, что вела к деревне с запада. Не доехав до Польо примерно милю, он заметил при дороге дом с рекламой пива в окне. Снаружи стоял единственный круглый металлический столик. Похоже на бар.

Липси чувствовал голод и жажду. Поэтому он свернул на потрескавшуюся от зноя землю стоянки перед заведением и заглушил мотор.