Единственный, кто знает Бовен Патрик

Глава 25

Сейчас

«Он едет сюда. Он назначил мне встречу. Троянец скоро будет здесь…»

Слова Марион еще отдавались слабым эхом на пустынной парковке, как вдруг в темноте раздался смех.

Он доносился из узкого прохода между двумя трейлерами, то усиливаясь, то почти стихая, резкий и прерывистый, чем-то напоминающий кудахтанье — таким бывает смех стариков. Потом резко оборвался.

— Две одинокие девушки среди ночи… Как неразумно…

Марион и Хлоя окаменели.

В проходе блеснули белки глаз. Потом появилась двигающаяся неверной походкой фигура со всклокоченными, словно пакля, волосами. Затем человек вышел из темноты и остановился перед ними.

— Вы ведь понимаете, что я говорю, французская мадам?

Это был индеец. Совершенно жуткого вида. С язвами на лице. Почти без зубов. Одетый в джинсы и какую-то хламиду. Рот его, в котором виднелись немногочисленные обломки зубов, напоминал решетку сточного люка.

Но наиболее примечательным в его облике был револьвер, который индеец сжимал в руке.

— Идите-ка сюда, красотки.

Несмотря на страх, Марион сделала шаг вперед, встав между ним и Хлоей:

— Не трогайте девочку.

На мгновение она обернулась в сторону ресторанчика. Индеец, насмешливо фыркнув, проговорил:

— Можете кричать сколько угодно, эти типы вас не услышат. Музыка грохочет вовсю, и Салли уже наверняка исполняет свой коронный номер на сцене. Даже если бы их собственная мать загорелась прямо здесь, никто не сделал бы и шага — хотя бы ради того, чтобы помочиться ей на голову из окна.

Он расхохотался над собственной шуткой, потом наклонился к Марион, обдав ее резким запахом алкоголя. Только сейчас она поняла, что индеец пьян.

— Да и потом, девочка меня не интересует. Мне нужны вы.

— Я?

— Она мне не нужна. Может убираться на все четыре стороны.

Марион ничего не понимала. Ей никак не удавалось отвести взгляд от черного дула револьвера. Индеец был пьян, и руки его дрожали. Раньше ей уже доводилось видеть пулевые ранения. От них оставались огромные дыры. Даже если человек выживал, он зачастую оставался изуродованным до конца своих дней.

— Иди в ресторан, — сказала она Хлое.

— Но…

— Делай, что тебе велит мадам, — перебил индеец.

Хлоя неохотно удалилась. Вид у нее был потерянный.

Индеец подвел Марион к небольшому темно-зеленому фургону, судя по всему, долго служившему военным, а потом списанному. Затем распахнул дверцу со стороны пассажирского сиденья. Марион поднялась в кабину, он захлопнул за ней дверцу и сел за руль.

Затем убрал оружие и достал откуда-то бутылку виски:

— Здорово я вас напугал?

— Что?

— Так было нужно. Чтобы все обошлось без лишнего шума. А малышка должна была остаться. Это было спланировано заранее.

Он отхлебнул из бутылки, завел мотор и включил проблесковый маячок.

— Вы… но вы ведь не Троянец?

Фургон выехал на дорогу. Марион, судорожно вцепившись в подлокотник, наблюдала в зеркало заднего вида, как фигурка Хлои отдаляется, постепенно уменьшаясь в размерах. И одновременно чувствовала, как в душе тоже что-то уменьшается, становится все более хрупким и, наконец, рассыпается в прах, словно клочок бумаги, брошенный в огонь.

— Не волнуйтесь, — сказал индеец. — Кое-кто другой приедет сюда и заберет ее. А моя задача — отвезти вас в надежное место. Если у вас есть мобильник, отключите его. Иначе фэбээровцы нас вычислят.

Ею по-прежнему владел страх, но постепенно его вытеснили гнев и непонимание. В то же время она ощущала глухое раздражение из-за того, что у нее нет способа противостоять своему противнику.

Некоторое время они ехали молча. Индеец вел машину уверенно — опьянение, казалось, ничуть ему не мешало. Видимо, вождение в нетрезвом виде было для него привычным делом. Потом она машинально взглянула на его пальцы, сжимавшие руль, и тут же ее глаза расширились от изумления: правая рука носила явные следы недавнего хирургического вмешательства.

— Вам делали операцию на руке?

Индеец сделал вид, что не слышит.

Марион вгляделась в него пристальнее. Несмотря на то, что ее медицинская деятельность осталась в далеком прошлом, она сразу поняла, с чем имеет дело: характер шрамов указывал на технику швов, которая чаще всего применялась в отделении хирургии Отель-Дье.

— Скажите, вы знаете человека по фамилии Чесс? Или Фог? Адриан Фог?

Индеец искоса взглянул на нее, но ничего не сказал.

— Да отвечайте же, черт возьми!

— Послушайте, — вздохнув, заговорил он, — меня зовут Уойяк. Полное имя звучит так: Уойяк Вово’Кеноохи. В переводе это означает Сурок-эксгибиционист, и хотя вам это может показаться смешным, на самом деле это почетное имя…

Затем индеец показал ей татуировки на руках.

— Я недавно вышел из тюрьмы. Меня освободили условно-досрочно, так что, вообще-то, не в моих интересах помогать вам сбежать от копов.

Он сделал очередной глоток из бутылки, словно для того, чтобы найти силы для продолжения разговора.

— Но у меня есть один должок. Я сидел в Пеликан-Бэй. И однажды во время работы мне раздробило руку прессом. Один человек мне помог. Похлопотал насчет операции. За нее даже не пришлось ничего платить, потому что на мне опробовали какой-то новый экспериментальный метод. Операцию сделали в Лагуна-Бич, в тамошней больнице для бедных. Когда я вышел на свободу, человек, который мне помог, попросил об ответной услуге. Я должен был забрать вас и отвезти в одно место. В самый последний момент он сказал куда и когда. Вот и все.

Какое-то время Марион обдумывала эту новую информацию.

Значит, этот индеец, Уойяк, всего-навсего бывший заключенный. Алкоголик. Но он знал, что она француженка, знал, где ее найти, то есть получил точные инструкции на этот счет. Письмо, ожидавшее ее в аэропорту, похищение Хлои — все это готовилось неделями. Может быть, даже месяцами.

Выводы из этого напрашивались пугающие.

— Что это за человек? — спросила она наконец. — Тот, кто прислал вас за мной?

— Уж не обессудьте, но этого я не могу вам сказать.

Марион прерывисто вздохнула, пытаясь унять раздражение и тревогу. Она все еще не понимала свою роль, но одно по крайней мере было ясно: Троянец не только мучил своих жертв. То, что называлось «Спасаем жизни», было для него не просто игрой.

Ни один человек не стал бы заходить так далеко и делать такие тщательные приготовления, не имея совершенно четкой цели. У этого психопата был какой-то план.

Глава 26

Стоя на пустынной улице перед зданием полицейского участка Лагуна-Бич, Аарон Альтман дышал ночным воздухом. Он бы с удовольствием закурил, но с тех пор, как на его плечи легла забота о сыне-инвалиде, бросил курить. Это было одним из его абсолютно правильных решений.

Он разглядывал окружающие дома. Изящное здание ветеринарной клиники, небольшая пожарная часть, двойные уличные фонари из кованого железа, склоненные кипарисы, цветочные клумбы… Откуда-то доносился слабый шум автоматической поливальной установки. Какая идиллия, просто Диснейленд… Полицейский участок, с его колоннами по обе стороны входа, пятиугольной аркой и островерхой крышей, напоминал скорее церковь или старинный семейный пансионат, чем храм порядка. Позади участка на склоне холма виднелись роскошные виллы стоимостью десятки миллионов долларов — казалось, они поглядывают вниз с легким презрением.

Ему пришла в голову неожиданная метафора, связанная с властью. Эти дома богатых и влиятельных людей, расположенные высоко на склоне, возможно, были бессознательным продолжением детских игр их владельцев в Царя горы. И одним из материальных воплощений этой метафоры служил дом Адриана Фога.

Альтман спросил себя, задумывался ли когда-нибудь доктор Фог о чем-то подобном. О том, является ли он, знаменитый и богатый хирург, неким высшим существом, стоящим над всеми остальными людьми и не подчиняющимся обязательным для них законам. Альтману была отвратительна мысль об этом, хотя он не мог не признать, что собственно концепция этого принципа вызывает у него… нет, не восхищение, скорее завороженность.

Дверь полицейского участка распахнулась, и на пороге показалась самая очаровательная из его подчиненных — латиноамериканка в строгом костюме. Она направилась к нему быстрым шагом.

— Шеф! Вы только взгляните! — С этими словами она протянула ему листок бумаги. — У Марион Марш действительно есть сообщник!

— Откуда такая уверенность?

— У нее есть аккаунт в «Фейсбуке», который ее сообщник использует для связи с ней. Он называет себя Троянец.

Альтман поморщился.

Такой необычный псевдоним уже сам по себе дурное предзнаменование. Как минимум он означает, что выбравший его человек явно хотел обратить на себя внимание.

— Странное прозвище, — пробормотал он.

— Да. — Латиноамериканка улыбнулась. — Прямо как Троянский конь. Или одноименная вирусная программа…

— …которая позволяет проникать в чужой компьютер и управлять им дистанционно, — закончил Альтман мысль подчиненной. — Да, я в курсе. Думаете, этот тип так и делает?

— Возможно. Пока еще не все ясно — переписка велась на французском, и наши переводчики сейчас над ней работают. Но, судя по всему, Троянец действительно вел Марион Марш. По крайней мере, заставлял ее выполнять свои указания.

— Каким образом?

— Пока неизвестно. Из его посланий, сохранившихся в ее почтовом ящике, не слишком много можно узнать. Очевидно, большая часть информации передавалась во время переписки в реальном времени.

Альтман, покусывая нижнюю губу, быстро просмотрел отчет. Потом сказал:

— Ну что ж, он предусмотрителен. Этот вид связи гораздо сложнее отследить, чем разговоры и послания по мобильному телефону. Или даже вообще невозможно, если установлены надежные программы защиты… Некоторое время назад в Англии один злоумышленник похожим способом дурачил Скотленд-Ярд и британскую полицию несколько недель подряд. Он даже оставлял комментарии на фанатских сайтах…

Вернув подчиненной бумагу, Альтман прибавил:

— Вы хорошо поработали.

Ее улыбка стала еще шире.

— У меня есть для вас кое-что еще. Троянец совершил ошибку. Его последнее послание оказалось очень важным, но тем не менее он отправил его в почтовый ящик.

— Ах, вот как?.. Значит, не так уж он хитер…

— Марион вместе с Хлоей удалось вырваться за пределы нашего оцепления, и он назначил им встречу на автобусной остановке, в сорока километрах к северо-востоку от Санта-Анны. Послание пришло около часа назад.

— Черт возьми!.. Вы предупредили…

— …местную полицию, да. Через несколько минут прибудет вертолет, чтобы вас забрать.

Альтман ощутил прилив охотничьего азарта.

— Тогда в путь!

Уойяк остановился возле небольшой бензоколонки, чтобы заправиться.

— Побудьте здесь. По радио объявили «тревогу Амбер».

— Что это?

— Ее объявляют в случае похищения ребенка. Она названа по имени девочки, похищенной и убитой в Техасе в девяностые. По радио передали описание Хлои Фог и ваше. Вы официально объявлены ее похитительницей, так что вам лучше не светиться лишний раз.

У Марион похолодело в груди.

— Хотите, куплю вам что-нибудь поесть или выпить? — предложил индеец.

Она покачала головой.

Индеец ушел.

Марион охватил настоящий ужас. Она ощутила тошноту.

Тревога по радио. Похищение ребенка. Преступление, в котором обвиняют… ее!

Паника, копившаяся в ней последние несколько часов, наконец выплеснулась наружу. Мысли лихорадочно замелькали в голове.

Итак, ее описание разослано во все полицейские участки. Ее имя теперь у всех на слуху. Сотни, тысячи людей заочно ненавидят ее, даже ничего о ней не зная, точно так же, как она сама до этого ненавидела виновников подобных преступлений. Однажды она увидела телерепортаж о Фрэнсисе Хольме, серийном убийце. От отвращения она выключила телевизор. А теперь сама оказалась в шкуре преступницы! Люди, должно быть, считают ее чудовищем! Как она до этого докатилась? У кого теперь просить помощи? Она в чужой стране и никого здесь не знает. Кроме того, она ведь действительно виновна! Марион машинально взглянула в окно машины. Конечно, можно попробовать убежать, но куда? Ночью, на пустынном шоссе, в безлюдной местности… Между этим ужасным индейцем и неизвестностью — что ей выбрать?

Чувствуя, что еще немного — и она сойдет с ума, Марион открыла сумку и начала рыться в ней в поисках успокоительных таблеток.

На колени ей выпал айфон.

Она посмотрела на него, словно на чертика из табакерки. Потом проговорила:

— Ну, хорошо…

И нажала клавишу включения. Затем вошла в Сеть и открыла «Фейсбук».

Быстро пробежала новости от друзей:

«Нико Т. в отпуске». «Катрин Д. желает всем спокойной ночи!»

Господи, как все это от нее далеко!..

«Poke».

Она снова взглянула в окно. Индеец уже выходил с бензозаправки.

«Отвечай, мать твою!..»

Снова «Poke».

Наконец Троянец появился.

— Да?

— Помогите мне! — быстро напечатала Марион.

— При одном условии.

— Хорошо!

— Индеец, который вас сопровождает, Уойяк…

Человек, о котором шла речь, в этот момент обогнул фургон.

— …это не ваш проводник. Это ваша ближайшая цель.

— Что?!

Уойяк открыл дверцу.

— Ваша ближайшая цель, — повторил Троянец. — Вы должны отрезать ему пальцы.

Глава 27

Марион читала эти слова, чувствуя, как лицо застывает от ужаса.

— Я жду вас на автобусной остановке, — написал Троянец. — Хлоя у меня. Отрежьте индейцу пальцы, иначе я убью девочку.

И отключился.

— Нет!

Марион отбросила айфон, словно обжегшись.

И тут же прижала ладонь ко рту.

Вокруг нее все поплыло.

— Нет… — тихо повторила она.

— Что это вы делаете? — спросил Уойяк, поднимаясь в кабину. И тут заметил айфон. — Черт возьми, вы что, спятили? Я же просил вас не включать эту штуку!

Он схватил айфон, отключил его и швырнул на сиденье. Потом протянул Марион бутылку виски:

— Пейте, я вам говорю.

И поднес горлышко бутылки вплотную к ее губам. Марион сделала глоток. Крепкий алкоголь обжег ей горло. Она сделала второй глоток, третий, потом откинула голову назад:

— Хватит…

— Ну что, полегчало?

Хватит… хватит…

Ей не удавалось сформулировать ни одной мысли, кроме этой.

— Надо сваливать побыстрей, — сказал Уойяк. — Ваше фото я только что видел по телевизору на бензозаправке.

Выругавшись сквозь зубы, он добавил:

— Если бы знал, как все обернется, ни за что бы не согласился вас везти.

Некоторое время они ехали прямо, затем индеец свернул с шоссе на боковую гравийную дорогу.

Марион впала в полубессознательное состояние. Алкоголь в сочетании с огромной усталостью вызвал у нее ощущение нереальности последних событий — ей казалось, что она видит кошмарный сон. Все происходящее выглядело слишком безумно, чтобы быть настоящим. Больше всего ей хотелось проснуться — мозг отказывался принимать действительность такой как она есть.

— Что вы делали с телефоном?

Уойяк снова сделал глоток из бутылки. Кажется, у него испортилось настроение.

— Вы кому-то звонили? — спросил он, не получив ответа на первый вопрос.

— Заходила в «Фейсбук», — ответила Марион, едва шевеля губами.

Индеец хихикнул:

— Вот тоже гребаная придумка… Правительство шпионит за людьми с помощью этой штуки. Они постоянно за вами наблюдают — ваше начальство, ваши кредиторы, копы — все. Но несмотря на это, многие продолжают ей пользоваться — даже в тюрьме. — Уойяк повернулся к ней. — А вы в курсе, что некоторые из ваших друзей, возможно, сидят за решеткой? Они, конечно, вешают вам лапшу на уши, придумывают всякие байки, но на самом деле это так.

Раньше Марион об этом никогда не думала.

— А если человек умирает, — продолжал Уойяк, — никто не может уничтожить его страницу в Сети, не имея кода доступа. Я знал одного типа, которого приговорили к смертной казни, — так вот ему даже через много месяцев после его смерти приходили десятки посланий…

Индеец отхлебнул еще виски.

— Даже не по себе становится, как представишь себе всех этих мертвецов, которые продолжают жить в своем невидимом мире, в этой гребаной Сети, и получать послания от живых… Они все равно что призраки. Сотни призраков, танцующих вокруг нас…

Он хрипло рассмеялся, потом затянул на родном языке какую-то древнюю заунывную песню, напоминающую бесконечную жалобу.

— Куда мы едем? — спросила Марион.

— Ко мне, куда же еще?

— И что мы там будем делать?

Уойяк снова посмотрел на нее, на этот раз более долгим взглядом, задержавшись на ее груди и бедрах. Глаза его выглядели совершенно безумными.

— Ждать. Человек, который просил вас привезти, должен будет мне позвонить. Так что мы будем просто ждать.

Он остановил фургон перед окруженным деревьями домом, точнее лачугой, судя по всему, сколоченной из чего попало. Перед ней были грудой свалены автомобильные шины. Сбоку возвышался столб с ветряком.

Уойяк отодвинул в сторону кусок листового железа, служивший дверью.

— Это от койотов, — пояснил он. — Эти твари часто сюда забирались и все переворачивали вверх дном, пока меня не было.

Он подвел Марион к столу и зажег небольшую керосиновую лампу.

— У меня тут есть ветровой электрогенератор, но я предпочитаю экономить.

Индеец указал на деревянную кровать, на которой лежал надувной матрас.

— Можете прилечь, если хотите. Матрас удобный. Если замерзнете, дам вам одеяло.

Потом сел за стол и продолжал опустошать бутылку виски.

Марион буквально рухнула на матрас.

Прямо над ее головой висел календарь с обнаженными женщинами. Дальше она увидела прикрепленную к стене раковину для посуды, в которой лежали несколько грязных тарелок. Деревянный верстак. Каркас мотора. Инструменты. Ведро, наполненное пластинами каких-то минералов…

Индеец приподнял крышку погребка со льдом:

— Хотите пива?

Марион покачала головой.

— Ладно. Мне надо отлить.

Он вышел.

Марион быстро встала и подошла к посудной раковине в поисках ножа. Но его не оказалось. Она шагнула к верстаку и схватила большие клещи.

В этот момент Уойяк вернулся:

— О, да вы, я смотрю, уже отдохнули?..

Ширинка у него была расстегнута. Он в упор смотрел на Марион.

— Тот тип… — произнесла она, с трудом узнавая собственный голос. — Тот, кто попросил вас привезти меня сюда. Тот, кто помог вам сделать бесплатную операцию… в рамках экспериментальной программы… Кто он?

Индеец удивленно икнул:

— Да что на вас нашло?

Марион крепче сжала клещи, которые держала одной рукой за спиной, и облизнула губы:

— Я должна знать. Отвечайте.

На лице Уойяка появилась нехорошая улыбка.

— И что я получу взамен?