Огнерожденный Афанасьев Роман

Все смешалось в одну кучу. Орги, утыканные копьями, солдаты с обнаженными мечами – все они слились в единую орущую массу, да так, что Фарах никак не мог понять, кто из них где.

Сальстанцы рубились отчаянно. По двое, по трое они разом набрасывались на одного орга, подрубали ему ноги, валили в снег и добивали ударом в голову. Но великаны были сильнее. Их огромные дубины ходили из стороны в сторону, разбрасывая солдат, проламывая им головы, круша грудные клетки. Некоторые орги, отбрасывая дубины, кидались на солдат грудью, не обращая внимания на уколы мечей. Огромными волосатыми лапами они рвали воинов на части, словно те были соломенным куклами.

Над полем боя стоял оглушительный ор. Рев оргов смешивался с криками солдат, предсмертные крики совпадали с воплями радости от удачного удара. Снег летел во все стороны – окровавленный, исходящий паром снег. Бой шел не на жизнь, а на смерть. К счастью, Састион и лучники хорошенько проредили толпу оргов и почти сравняли численность сторон.

Лучники что стояли рядом с Фарахом, не терялись. Они продолжали стрелять в гущу наступающих оргов, поверх голов дерущихся, чтобы не задеть своих. Те лучники, что стояли за мечниками, были вынуждены бросить свое оружие и взяться за копья – до них докатилась волна рукопашной.

Внезапно над оргами вспыхнула синяя молния. Она распалась на десятки искрящихся льдом звездочек. Прорезав воздух они рухнули на головы бойцов. Фарах видел, как все орги и люди, в которых попадали звездочки, обращались в ледяные статуи. В разгаре боя на это мало кто обращал внимания и под ударами бойцов, ледяные фигуры разлетались на блестящими осколками.

Вскрикнув, подмастерье подался вперед. Он искал взглядом Састиона и друзей, но никак не мог их найти. Перед ним бушевало море сражающихся оргов и людей, сошедшихся в смертельной схватке. Ему отчаянно хотелось броситься вперед, найти друзей и присоединиться к ним. Фарах хотел сражаться. Он не мог больше бездействовать. Это было бесчестно. Там, в окровавленном снегу, бились его друзья, а он стоял и смотрел со стороны, как последний трус. Подмастерье подался вперед, но тут неприятно кольнуло сердце. Он вспомнил о предсказании Ламераноса, о том, что ему скоро предстоит умереть. Фарах замер на месте, кусая губы. Броситься в бой означало принять верную смерть. Он заколебался, отступил назад и ухватился за шершавый ствол ели.

Над полем боя снова вспыхнула синяя зарница. Подмастерье видел, что молния взлетела в воздух из-за спин высоких оргов, оттуда, где прятался демон-колдун, помогавший орде. Но на этот раз его колдовство не удалось.

Навстречу синему пламени с земли рванулся огненный луч. Он пронзил молнию на лету, как стрела охотника влет сшибает утку. Молния вспыхнула и рассыпалась огненными мухами. Они сгорели прямо в воздухе, прежде чем коснулись земли.

На этот раз Фараху удалось заметить Састиона. Оказалось, его оттеснили направо, на самый край боя. Жрец стоял прямо, опираясь на плечи Грендира, а тот опирался на копье как на костыль. Перед Састионом отчаянно рубился с врагами сам сотник. Рядом с ним сражался Килрас и еще десяток мечников, закрывавших жреца от оргов.

Подмастерье видел, как их атаковал сразу десяток северных великанов. Многие орги, бывшие поблизости, выходили из боя и устремлялись к жрецу, – наверно, демон приказал им быстрее покончить со своим главным противником. Великаны наседали. Строй мечников подался назад, дрогнул и стал распадаться. Тасам и Килрас бились отчаянно, но и они отступали, не в силах сдерживать натиск врагов.

Видя, что Састиона и друзей вот-вот сомнет толпа оргов, Фарах не выдержал. Он шагнул вперед, и тут же предательски закололо сердце. Предсказание. Смерть. Остался всего лишь шаг, до того, чтобы гороскоп Ламераноса сбылся. Фарах отчаянно вскрикнул, раздираемый противоречивыми чувствами, отшатнулся назад, оперся спиной о дерево. И тут же, как по волшебству, успокоился. Он подумал, что ему все равно предстоит умереть. И скоро – если верить гороскопу. И лучше умереть в бою, рядом с друзьями, а не где-нибудь в сторонке под кустом, дрожа от страха и отвращения к самому себе.

На сердце стало легко. Фарах улыбнулся, удивляясь тому, как он не понял такой простой вещи раньше. А потом он закричал во все горло и побежал вперед, в саму гущу боя. Подмастерье мчался что было сил, разбрасывая ногами снег, и постоянно спотыкаясь. Он совершенно не думал о том, что будет делать. Сейчас для него главным было – встать рядом с друзьями.

Он обогнул десяток лучников, продолжавших всаживать стрелы в оргов, оттолкнул мечников прикрывавших их, и, не обращая внимания на крики несущиеся в спину, бросился в бой.

Фарах ловко нырнул между двумя оргами, столкнулся с ошалевшим солдатом, увернулся от его удара и помчался дальше. Над головой просвистела дубина, подмастерье метнулся в сторону, потерял из вида Састиона, споткнулся о мертвое тело и упал в снег. По нему тут же прошелся кто-то из солдат, – судя по размеру ноги. Фарах откатился в сторону и сел, пытаясь понять, где он очутился.

Вокруг кипел бой. Прямо перед ним двое мечников рубили мечами орга, а тот отмахивался от них огромной дубиной. Справа, один из великанов отбросил свое оружие и накинулся на пятерых мечников. Ему удалось схватить сразу двоих, и он рвал их на части. Остальные тыкали в ревущего орга мечами. Састиона и друзей нигде не было видно. Фарах очутился среди ревущего водоворота окровавленных тел. Черные орги, рыжие тулупы солдат, кровавый снег – все смешалось в пеструю кучу.

Фараха толкнули, и он полетел носом в снег. Вытянув руки, нырнул с головой в сугроб, не успев даже вскрикнуть. Отплевываясь от снега, он откатился в сторону, попытался встать на ноги, поскользнулся и снова повалился в снежное месиво. И вдруг его рука коснулась металла. От неожиданности пальцы сжались сами по себе, хватая то, что подвернулось под руку. Фарах откатился в сторону поднялся на ноги, и с изумлением обнаружил, что держит в руке меч. Длинная полоса плохо заточенного железа. Полуторка. Один из дешевых мечей пехоты, дрянной и старый, такими вооружали рядовых мечников. Железная дубинка с отвратительным балансом, а не меч.

Но Фарах не успел огорчиться. Успел только оглянуться на крик и увидеть, как на него несется орг, занося над головой сучковатую дубину, потемневшую от крови. Фарах рванулся в сторону, увернул от удара. Дубина, свистнув рядом, ткнулась в огромный сугроб. Подмастерье оказался рядом с оргом и пока тот разворачивался, занося свое оружие для нового удара, что было сил рубанул найденным мечом по толстому волосатому бедру.

Меч отскочил от орга, не сумев пробить толстую шкуру. Великан взревел, махнул дубиной и Фарах повалился в снег, пропуская удар над собой. Откатившись в сторону, он вскочил на ноги, и едва успел шарахнуться в сторону, уходя от нового удара. Его толкнули в спину и подмастерье кувыркнулся в снег. Обернувшись, он увидел, как удар, предназначавшийся ему, раздробил голову мечника. Его обезглавленное тело от удара сверху сложилось пополам, как тряпичная кукла и повалилось в снег. На Фараха плеснуло горячей кровью, прямо в лицо, и он заорал от страха, понимая, что следующий удар придется по нему. Но орг отвлекся, махнул дубиной в сторону, отгоняя товарищей погибшего мечника и Фарах смог подняться.

Его трясло от страха и от ярости. Глаза застилала алая пелена, во рту стоял тошнотворный сладковатый вкус. Он снова был весь в крови, как тогда, ночью, во время нападения разбойников на караван. И так же как тогда, его руки жгло огнем.

Орг задел дубиной одного из мечников, отогнал остальных и повернулся к Фараху. Теперь подмастерью было хорошо видно, что великан одет в толстую мохнатую шкуру, накинутую прямо на тело и свисавшую до колен великана Она напоминала огромную рубаху без рукавов. Голова у орга была огромная размером с две человеческих. Лицо, нет, – морда, – с огромным приплюснутым носом больше напоминала морду гориллы, которую Фарах видел в книжке у Ламераноса. Глубоко посаженые черные глаза влажно блестели, и казалось, в них плескался синий огонь.

Фарах заглянул в эти глаза прочел в них свой приговор: смерть. Великан жаждал крови. Вся его сущность стремилась разрушать, бить, рвать, сеять смерть…

Орг, встретив взгляд жертвы, взревел, бросился вперед и замахнулся дубиной, грозя разбить голову человеку, осмелившемуся встать у него на пути. Но на этот раз Фарах не отступил. Он заорал во все горло, и теплый комок, согревавший его тело, взвился огненным вихрем. Почувствовав силу огня, подмастерье прыгнул навстречу великану, чувствуя пламя на руках. Сияние перекинулось на меч, клинок оделся огнем, и запылал, роняя на снег пылающие искры.

Орг взмахнул дубиной, Фарах нырнул влево, под удар, и рубанул мечом. Пылающий клинок легко рассек плоть великана и отрубленная лапа, продолжавшая сжимать дубину, рухнула в снег. Орг заревел, пошатнулся, но тут же попытался схватить противника уцелевшей лапой. И на этот раз подмастерье не стал отступать. Он встретил удар мечом и орг лишился второй лапы. Великан отшатнулся назад, замотал мохнатой головой. Потом подался вперед, наклонился, обнажая кривые клыки, пытаясь хотя бы укусить противника… Фарах рубанул наискось, изо всех сил, и голова орга взмыла в воздух, как мяч из бычьего пузыря после пинка уличного хулигана. По пологой дуге она отлетела в сторону и упала прямо в центр схватки.

Обезглавленное тело орга пошатнулось и тяжело осело в снег, прямо под ноги Фараху. Тот опустил пылающий меч, не зная, что делать дальше. Враг был мертв.

Подмастерье растеряно шагнул вперед, пнул тушу ногой. Он убил орга… Мысли в голове путались. Фараха мутило. Подмастерье не понимал, как это получилось, почему вспыхнул меч, и почему он сам еще жив. Но внутреннее тепло волнами поднималось из живота, даря силу и отгоняя страх. Подмастерье посмотрел на меч, на пылающие руки и понял, что в запале произнес одну из боевых молитв, не раздумывая, подчинясь инстинктам, а не разуму.

– Састион, – прошептал он, вспомнив о молитвах. – Састион…

Словно откликаясь на его зов, над полем боя с шумом взмыли огненные птицы и Фарах обернулся, пытаясь понять, откуда они появились. Он не видел жреца, дерущиеся бойцы заслоняли его, но чувствовал – жрец там, впереди. И там его друзья тоже там.

Огненные птицы – пять ярчайших огненных шаров, – рухнули вниз, тщательно выцеливая оргов. На смену им в воздух взмыла еще одна огненная пятерка, и теперь подмастерье успел заметить, откуда поднимаются шары.

– Састион! – заорал он во все горло. – Састион! Я иду!

И вскинув меч, горящий ослепительным огнем, воспитанник бросился в бой.

Он шел напролом, прокладывая себе дорогу взмахами меча. Тела оргов распадались под его ударами, солдаты шарахались в стороны, стараясь не попасть под клинок. Фарах не обращал на них внимания, он пробивался к друзьям. Не ввязывался в драку, не останавливался, просто шел вперед, разя мечом всех, кто вставал на его пути.

Дважды орги наваливались на него кучей, пытались остановить, сбить с ног, но подмастерье, бормоча молитвы, рубил их в куски. Огненный меч легко проходил сквозь тела великанов, не встречая сопротивления. Крови почти не было, волшебный огонь прижигал раны. Фарах, никогда раньше не сражавшийся мечом, не думал о фехтовании. Просто кромсал оргов как придется. Взявшись за меч двумя руками, рубил направо и налево, как спятивший лесоруб. И шел вперед.

Его заметили. Солдаты, оценившие подмогу, стали прикрывать его с боков, добивать раненых великанов, отведавших огненного меча. Вскоре за Фарахом шел десяток мечников. Этот отряд продвигался вперед, сквозь безумие схватки, шел к островку спокойствия, где держал оборону Тасам и десяток его воинов.

Не оглядываясь на солдат, Фарах шел вперед. Ему по-прежнему казалось, что он один, что никого рядом нет и вокруг только орги. Подмастерье размашисто стриг мечом воздух и таграмцы, шедшие с ним, старались держаться подальше от пламенеющего лезвия тупого меча, обратившегося в грозное оружие.

А потом Фараха атаковал сразу десяток оргов. Двоих он покромсал в куски, от третьего увернулся, упал и едва не был затоптан еще двумя великанами. Но мечники шедшие следом навалились на оргов кучей, оттеснили их в сторону, позволив Фараху подняться. Он, заметив, наконец, что ему помогают, с радостным воплем вскочил на ноги и бросился в атаку. За минуту десяток великанов обратился в дымящие куски плоти. Огненный меч в руках подмастерья превратился в оружие палача.

Когда очередной великан, разрубленный напополам, рухнул в снег, Фарах замахнулся и едва не разрубил солдата выскочившего из-за орга.

– Фарах, – заорал солдат, – Фарах!

Воспитанник отшатнулся и солдат шагнул ему навстречу. Это оказался Тасам. Подмастерье опустил меч и оглянулся. Два десятка мечников сдерживали натиск оргов, не оставлявших попыток добраться до жреца.

– Тасам! – Выдохнул Фарах и провел ладонью по лицу, размазывая чужую кровь по щекам. – Где Састион?

Сотник схватил Фараха за руку и потащил за собой. Они протиснулись сквозь строй солдат, державших копья на изготовку, и очутились позади строя, на небольшом пятачке. В центре стоял Састион. С двух сторон его поддерживал Грендир и Килрас. Было видно, что жрец очень устал и едва держится на ногах.

– Састион! – воскликнул подмастерье и бросился к наставнику.

Друзья приветствовали его громкими криками, жрец только слабо улыбнулся.

– Как ты сюда пробился? – Тихо спросил он.

Вместо ответа, Фарах поднял меч. Его сияние померкло, но по лезвию еще пробегали огненные искры. Подмастерье знал, что в любой момент может вновь наполнить свое оружие Силой Огня. Теперь он знал, как это сделать. Обожженные ладони немилосердно болели, но он не обращал на это внимания.

– Очень хорошо, – сказал Састион. – Но я не учил тебя такому. Как?

– Не знаю, – смутился подмастерье. – Как-то само вышло. Но я могу повторить!

– Повтори с другими, – велел Састион. – Другим… Понял?

Не совсем понимая, о чем идет речь, Фарах все же кивнул.

– Демон непрерывно колдует, – тихо сказал Састион и Фарах едва расслышал его слова: шум битвы их заглушал. – Я сопротивляюсь, блокирую темную магию, но не могу поддержать наших воинов. А это необходимо. Оргов больше, да и демон сильнее меня. Еще немного, и орда раздавит нас. Ты должен добраться до демона, слышишь? Уничтожь его, пока я еще в состоянии противостоять колдовству.

– Мы скоро будем атаковать, – устало сказал Тасам. – Это будет контратака. Возможно, последняя для всех нас. Фарах, ты сможешь пойти первым?

– Конечно, – отозвался подмастерье. – Я пойду.

Внезапно жрец застонал и пошатнулся. Его тело вздрогнуло, и тотчас Грендир с Килрасом заботливо обняли наставника за плечи.

– Опять, – прошептал жрец. – Демон. Надо торопиться.

– Сейчас, сейчас – забормотал Тасам. – Сейчас.

Састион убрал руку с плеч Килраса и толкнул его к Фараху.

– Иди – сказал он. – Настает твой час.

Килрас, с лицом белым как простыня, шагнул к подмастерью. Он был заметно напуган и уже не рвался в бой. Он, наконец, понял, что война из легенд и настоящая война – это разные вещи.

– Смотри, – сказал Фарах и в двух словах рассказал, как ему удалось зажечь меч.

Састион одобрительно кивнул. Ему понравилась простенькая, но действенная молитва, позволяющая направить Силу Огня из рук молящегося в оружие.

Килрас обнажил меч, сконцентрировался, и произнес нужные слова. Осторожно, даже с некоторой опаской. Его правая ладонь окуталась мягким свечением, а следом за ней и клинок.

– Отлично, – сказал Тасам. – А мне?

– Не получится, – ответил Фарах. – Тебе надо учится работать с огнем.

– Зажги его меч, – посоветовал Састион, – как зажигал огненную стену.

– Этого не хватит надолго. Это совсем не то.

– Хватит на атаку. Хотя бы несколько минут. А потом уже будет все равно.

Састион нахмурился и закрыл глаза. По его телу пробежала судорога, он зашатался и едва не упал в снег. Грендир обхватил наставника обеими руками и удержал его.

Састион открыл глаза и шумно выдохнул.

– Идите, – велел он. – Пора.

Тасам, не задавая лишних вопросов, повернулся и пошел вперед. Фарах и Килрас пошли следом, не оборачиваясь.

Протолкавшись сквозь строй мечников, Тасам остановился. Прямо перед ними шла схватка. Два десятка воинов, пришедших с Фарахом, бились с наступающими оргами, стараясь не подпускать их к строю воинов, прикрывавших жреца. Пока это им удавалось. Орги осторожничали, помня о пылающем мече, но продолжали атаковать.

Сотник вскинул голову, посмотрел на небо и пожал плечами.

– Обнажить мечи! – велел он.

Мечники, побросав самодельные копья, послушно вытащили мечи из ножен. Клиники заблестели в лучах солнца, чистые, еще не отведавшие крови. Отполированные до зеркального блеска, они выглядели как смертоносные жала, готовые в любой момент впиться в тело врага. Фарах подобрался, вспоминая моление огненной стены. Два десятка он, пожалуй, выдержит. Каждому понемножку, но этого хватит на первое время.

Заметив, что Тасам медлит, Фарах повернулся к нему.

– Чего ты ждешь? – тихо спросил он, так, чтобы не слышали остальные.

– Подмоги, – отозвался сотник. – Быть может, придет помощь.

– Какой подмоги? – удивился подмастерье.

– Соседняя сотня может нам помочь, если сама не будет атакована.

– А раньше они не могли этого сделать? Нас убивают! Мы гибнем под ударами оргов, а они, получается, стоят в сторонке!?

– Им надо держать строй. Возможно это лишь отвлекающий маневр орды, чтобы расстроить ряды войск. Не забывай, что основной удар пришелся на середину нашего войска, возможно, их помощь понадобится там, в центре.

Подмастерье выругался, пожелав всем полководцам вместе взятым, неспокойной личной жизни. А так же всем их родичам тоже.

– Это война, – сказал Тасам. – Если каждый будет заботиться только о себе, общее дело будет забыто. Мы проиграем.

Он снова поднял голову, заметив знакомое сияние. Позади строя оргов полыхнула синяя молния. Демон, похоже, одолевал Састиона, и был готов снова вступить в бой.

– Больше ждать нельзя, – решил сотник. – Начинай!

Подмастерье свел руки, закрыл глаза и зашептал слова молитвы. Он чувствовал, как с небес приходит ответ от божественной силы, и Огонь наполняет его тело. Выкрикнув последние слова вслух, он открыл глаза, и принялся зажигать мечи воинов. Это было просто. Он делился своим огнем с металлом, одевал его рубашкой из огня, оборачивал острия покрывалом пламени, только и всего.

Когда вспыхнул последний меч, Тасам поднял свой пылающий клинок над головой.

– В атаку! – Закричал он. – За мной!

И бросился вперед, в самую гущу схватки. Фарах побежал следом, слыша как рядом пыхтит Килрас. За ними, горланя ругательства вперемешку со славословиями королю, бежали воины.

Они прошли сквозь строй оргов в считанные мгновения, искромсав за раз десятка два великанов. Оставшиеся в живых солдаты, сдерживающие врага, расходились в стороны, давая проход воинам с пылающими мечами. А те старались на славу. На каждого орга, – по одному удару, не больше, и дальше, к следующей жертве. Пылающее лезвия пронзали плоть, отсекали конечности, сносили уродливые головы… Тех великанов, кто уцелел после удара огненного меча, добивали солдаты идущие следом.

Первыми шли Фарах, Килрас и Тасам. Они составляли кулак атаки, ее острие. Держась рядом, друзья прорывались вперед, разя мечами все живое, встающее на их пути. Следом шли два десятка мечников, пытающихся держать ровный строй. Они были в восторге от нового оружия и при каждом удачном ударе радостно вопили. Заклятое оружие подарило им надежду на то, что люди победят, и солдаты, чувствующие в своих руках силу Бога Огня, рвались в бой.

В считанные минуты отряд Тасама порубил в куски около полусотни оргов. Великаны, раньше наступавшие единым строем, дрогнули и распались на небольшие группы, заняли оборону. Строй мечников тоже разделился. Теперь обладатели огненных мечей разбились на тройки, а их прикрывали воины с обычным оружием.

Резня продолжалась. Несмотря на волшебное оружие, люди несли потери, ведь это было только оружие, не броня. Великаны разили сальстанцев дубинами, но солдаты все равно рвались вперед, к демону, укрывшемуся в самом центре строя оргов.

Великаны, почувствовав угрозу, стали отступать, пытаясь сомкнуть ряды, но это им не удалось. От огненных мечей не было защиты. Роняя пылающие капли огня в глубокий снег, клинки рубили оргов, словно те были сделаны из бумаги.

Видя это, орги сменили тактику. Теперь они старались оттеснить владельцев огненных мечей в сторону от остальных и набрасывались на них кучей, стремясь задавить телами. Иногда это им удавалось.

Оглянувшись, Фарах заметил, что солдат идущих в атаку становится все меньше. Под ударами мечей орги ложились десятками, но успевали при этом забрать с собой и жизнь одного, а то и двух воинов. Великаны бесились, бросались в бой без оружия, пытались царапаться, кусаться, давить ногами солдат. Но люди продолжали двигаться вперед. Они шли к демону.

Вскоре их продвижение замедлилось. Фарах устал, перестал подбадривать друзей криками и молча рубил оргов. Берег дыхание. Подмастерье чувствовал, как Сила Огня покидает его. Ему нужен был отдых, хотя бы краткая передышка, чтобы восстановить свои силы. Но ее не предвиделось.

Теперь на великана требовался не один, а два-три удара. Сияние меча меркло, но еще держалось. Оглянувшись, подмастерье заметил, что у прочих воинов мечи погасли и теперь они дерутся как раньше, рассчитывая только на свои силы и мастерство.

У Килраса и Тасама, сражавшихся рядом с подмастерьем, мечи еще горели. Сотник снова удивил Фараха. Воспитанник потянулся к Тасаму и оказалось, что в нем тоже проснулась частица внутреннего пламени. Она то и поддерживала огонь на клинке. Это было чудесно, сотнику, в запале битвы, удалось разбудить свой внутренний огонь. Фарах подумал, что в другое время, его, пожалуй, взяли бы на обучение жрецы. Если он уцелеет, то надо будет рассказать Састиону. Потом. Все – потом. Сейчас надо прорываться вперед! Три меча – лучше, чем один. Ведь меч Килраса тоже пылал огнем, он, как и положено воспитаннику храма, использовал Силу Огня. Хорошо было то, что при этом и обычной силой бывший подмастерье кузнеца, не был обделен. Орги, встававшие на его пути, разлетались от ударов меча в разные стороны, словно куклы.

Чувствуя, как остатки сил уходят в меч, Фарах не решился обновить огонь на клинках воинов. Он знал, что его на это не хватит. Три, может, четыре клинка – и он упадет без сил. А цель уже так близка! Перед ним толпились самые высокие орги, настоящие великаны! Подмастерье едва доставал им до пояса. За их спинами вспыхивали льдисто голубые вспышки, именно там, за ними и прятался демон. Фарах это знал, он чувствовал холодное дыхание его колдовства и не собирался отступать. Демон должен был умереть. Без этого победы людям не видать, ведь силы Састиона и самого Фараха – на исходе.

Это понимали и Килрас с Тасамом. Не сговариваясь, они разом рванулись вперед, атакуя защитников демона, и оставили позади ослабевшего Фараха. Их захлестнула толпа оргов, потащила в сторону, разбивая пару, уводя друг от друга. Перед подмастерьем остались только три великана. Он решил, – пора и бросился на них.

Его меч снова вспыхнул ярким огнем. Воспользовавшись тем, что орги отвлеклись на его друзей, подмастерье прыгнул вперед, разрубил одного великана пополам, второго проткнул. Третьему отрубил лапу и ногу. Шагнул вперед, и вдруг оказалось, что орги кончились, а он очутился один на один с демоном-колдуном.

Это был человек. Высокий, худой, укутанный в длинный черный плащ, но – человек. Капюшон плаща был откинут, и Фарах ясно видел человеческое лицо, заросшее густой черной бородой. Копна длинных черных волос разметалась по плечам, сальные пряди спускались на лицо, а из-под них ослепительными синими огоньками сверкали глаза. Глаза демона.

Ошеломленный Фарах застыл, в горле клокотал не родившийся крик. Руки вдруг ослабели, меч дрогнул, и подмастерье подался назад. Демон нанес удар первым: он поднял руки и знакомая искристая молния сорвалась с его пальцев. Жгучая волна огня, родившая внутри Фараха, толкнула его вперед, заставила вскинуть полыхнувший сиянием меч навстречу чужому колдовству. Молния бессильно скользнула по клинку и с шипением ушла в сугроб.

Оцепенение ушло. Фарах собрался, отгоняя слабость наведенную на него демоном и крепче сжал рукоять меча. Потом шагнул вперед, взмахнул мечом, пытаясь зацепить колдуна, но тот оказался быстрее. Он скользнул в сторону и голой рукой с отросшими как у зверя ногтями, отбил пылающий меч в сторону. Потом шагнул вперед и коротко ткнул подмастерье в бок. Фарах от удара упал, чувствуя как бок онемел и налился холодом.

Колдун сжал кулаки и фонтан мелких ледяных осколков, появившихся ниоткуда, рванулся к подмастерью. Тот вскинул руку, закрывая лицо и взывая к Силе Огня. Ладонь окуталась ослепительным пламенем, и поток льда растаял в воздухе, до подмастерья долетели лишь мелкие брызги воды, осевшие на лице холодной моросью.

Фарах откатился в сторону, вскочил, и снова атаковал, пылающий меч описал широкую дугу и обрушился на колдуна сверху. В руках демона полыхнул синий свет, и тут же сгустился, приняв форуму палки. Ей демон отбил удар подмастерья и коротко ткнул вперед, как копьем. Фарах отшатнулся, пропуская удар под рукой и задел мечом плечо колдуна. Тот взвыл, высоким и резким голосом, крутнулся вокруг себя и обрушил на подмастерье град ударов, пользуясь, синим светом как шестом.

Подмастерье отступал, отбивая удары волшебного оружия клинком. Он не был силен в фехтовании, потому просто уворачивался от разящего синего пламени и отступал. В конце концов, подмастерье получил удар по руке, отшатнулся назад, споткнулся и повалился на спину, упав в глубокий сугроб. Колдун прыгнул вперед и ударил синим лучом сверху, как простой палкой. Фарах принял удар на меч, чуть не выпустив скользкую рукоять. Демон давил сверху, стремясь коснуться синим огнем Фараха, а тот сжимал меч, не давая копью опуститься.

Пылающий меч и ледяной копье встретились, но не смогли одолеть друг друга. Они шипели и скворчали, сыпали во все стороны голубыми льдинками и яркими искрами, но держались. Встретились две силы, пламя и лед, никто не мог превозмочь врага.

Фарах попытался метнуть в демона огненный шар, но ничего не вышло, он настолько ослаб, что едва мог дышать. Удалось только поднять вторую руку, схватиться за рукоять меча, так было удобнее.

Наконец демон взвизгнул, дернул копье на себя, отступил назад. При этом он протащил свое оружие по мечу, тот вспыхнул еще ярче, словно сопротивлялся из последних сил. А потом клинок рассыпался сотней искрящихся осколков, усеяв грудь хозяина кусочками дымящегося металла.

Колдун вскинул руки к небу, и копье синего света, потеряв форму, обвилось вокруг предплечий. Ладони засияли голубым светом. Демон готов был послать еще одну молнию, чтобы подарить смерть чужаку, осмелившемуся на него напасть.

Фарах понял, что пришел его срок. Ему вспомнился Ламеранос, его предсказание, и гороскоп, обещавший скорую гибель. Пусть так. Пусть – именно так. Его ждала смерть, Фарах уже ощущал ее ледяное дыхание, но ни о чем не жалел.

Приподнявшись на локте, подмастерье выругался – он не хотел умирать лежа. И в тот же момент демон вспыхнул ярким пламенем. Оно охватило его темную фигуру с головы до ног, рванулось из глазниц, из распахнутого рта… Колдун лопнул. Во все стороны брызнули ошметки тела; волосатая голова, еще дымящаяся, шлепнулась в снег рядом с Фарахом, и провалилась в мигом растаявший сугроб.

Подмастерье отвел от нее взгляд и увидел, что над останками колдуна стоит Килрас, сжимая в руке пылающий меч.

– Вот. – Сказал Килрас. – В спину.

Опираясь дрожащими руками о снег, подмастерье приподнялся, и встал. Он выпрямился во весь рост, почувствовал, как немеют бок и рука, но старался не обращать на это внимания. Он осматривался.

Бой почти кончился, лишь десяток солдат добивали оргов из охраны колдуна. Остатки войска великанов бежали к дальнему лесу, неслись во всю прыть, не оглядываясь. Никто и не думал их преследовать. Снег был усеян мертвыми телами людей и оргов. Прямо по ним ходили солдаты, добивая еще живых великанов.

– Мы их одолели, – тихо сказал Килрас. – Победа.

Фарах оглянулся, пытаясь сосчитать уцелевших солдат. Десяток, два. Нет. Неполных два десятка из шести. И все же, они одолели почти две сотни великанов.

– Это не победа. – Прошептал Фарах. – Это подвиг. Твоя мечта сбылась.

Килрас устало кивнул. Его левая щека и ухо были разворочены, с клочьев мяса стекала кровь, заливая воротник разодранной шубы. Левый глаз заплыл и не открывался, но, похоже, уцелел.

– Подвиг. – Сказал Килрас. – В задницу.

Их окликнули и Фарах увидел, что шагах в десяти от них стоит Тасам. Обрадовавшись, что сотник жив, Фарах двинулся к нему, ведя за собой Килраса, что-то бормотавшего под нос. Ноги почти не гнулись и дрожали, идти было тяжело, но Фарах упрямо шел вперед, спотыкаясь о мертвые тела.

– Все, – выдохнул Тасам, когда друзья подошли ближе. – Конец. Возвращаемся.

– Куда?

– Назад. К лесу. Нужно перевести дух перед следующей атакой. Перевязать раненых, собрать оружие. И погреться.

– Они снова будут атаковать? – удивился Фарах.

– Конечно, – устало отозвался Тасам. – Это был их передовой отряд. Разведчики, прощупавшие оборону флангов. Видно, им не удалось прорвать строй центра. Разведку они провели, к вечеру начнется настоящий бой.

Фарах оглянулся. Снег равнины, бывший некогда белоснежным, был залит кровью и закопчен черной сажей от сгоревших тел. Снежный покров разворочен, истоптан сотнями ног. Поле битвы. Битвы прошлой и будущей. Еще ничего не кончено. Все только начиналось.

Подмастерье смотрел на дальний лес. На оргов, что спешили укрыться среди деревьев. Он почувствовал странное жжение на щеках, но оно не имело отношение к огню. Просто из его глаз медленно катились горячие слезы.