Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна Башибузук Александр
– Ты это, потише… – Мэтр Ломбер опасливо оглянулся по сторонам. – Да за такие обвинения и ответить можно…
– А чего мне бояться? – повысил голос Клаус. – Пусть все знают, что у мэтра Ломбера ни с того ни с сего лошади в конюшне дохнут. А ну-ка, где тут прево? Люди!..
– Эй-эй… – Кабатчик умоляюще сложил руки. – Не надо прево…
– Тогда плати за безвинно уморенного дестриера! – Клаус с наглой рожей протянул сложенную лодочкой ладонь вперед. – Два лиарда гони!
Я чуть не расхохотался, дивясь наглости моего эскудеро.
– Дестриер?! Да побойся Бога! – Хозяин стал пятиться назад, споткнулся о тушу мерина и сел задом на копну сена. – Давай по-хорошему. Я тебе дам денье и сам уберу падаль.
– Не пойдет. – Клаус отрицательно покрутил головой. – Но так уж и быть: давай лиард – и замнем дело.
– Чтобы у тебя рог на лбу вырос… – вполголоса ругнулся мэтр Ломбер и выудил из поясной сумочки серебряную монетку. – Держи, лиходей…
– То-то же… – Парень куснул монету за край, проверяя ее подлинность, и спрятал за щеку. – Что и следовало доказать. Ну что, господин? Пойдемте?
Я молча перешагнул через протянутые ноги горестно причитающего хозяина и направился на выход. За мной, ведя в поводу меланхолично жующего жвачку осла, направился Клаус.
– Молодец, дружок! – Я хлопнул оруженосца по плечу. – Отлично справился. Я даже не ожидал.
– Дык я и сам не ожидал… – озадаченно покрутил головой парень. – Вроде как даже нравиться мне стало. Интересное это дело – лицедействовать…
– Интересное… – Я попытался сориентироваться. – Ну и куда идти?
Вот же клятый город! Мало того что грязный и вонючий, как помойка, так еще и запутанный, как лабиринт Миноса. Даже не представляю, как в таком дерьме смогли снять воистину прекрасный фильм «Шербурские зонтики»… Хотя о чем это я? Сие действо случится только веков через пять. Но все равно отвратный городишко, даже для Средневековья. Ни дна ему ни покрышки…
– Стой! – Клаус поймал за рукав пробегавшего мимо мальчишку. – Где у вас здесь оружейные лавки?
– Налево, прямо, направо, налево… – бойко отбарабанил пацан и, вырвав рукав, быстро смешался с толпой.
– Налево, направо… – тоскливо пробормотал я и покрутил головой по сторонам. – Вот же…
В любом средневековом городишке ориентироваться достаточно просто, в центре почти всегда стоит собор. Где собор, там и высокая звонница, которую видно со всех сторон. А мы стоим на улице, зажатой со всех сторон домами. В два, три и даже четыре этажа. Они нависают над улочкой и закрывают весь обзор. Не то что звонницы – даже неба почти не видно из-за разных пристроек, выступающих с фасадов над головой. Народишко стремится поселиться именно в городе, что дает очень существенный бонус к собственной безопасности. Но город не резиновый – он ограничен собственными крепостными стенами, которые как раз и дают эту желанную безопасность. Вот и гонят дома вверх, сооружая иной раз даже вовсе причудливые конструкции. Архитекторы хреновы…
Пришлось немного поблукать, но в итоге мы все же попали на рыночную площадь. Потолкались на ней, даже воскресную казнь посмотрели. Впрочем, ничего нового я для себя не увидел. Четырех мужичков в рубище повесили без особых изысков, банально. Рев на площади стоял такой, что я даже не понял, за что их извели. Ну и пусть, мне как бы и не особо интересно. Свыкся уже. Просто так редко кого тиранят: как ни странно, законы работают. Вешают – значит, есть за что. Беспредел, естественно, случается, но как по мне – гораздо реже, чем в современности. В определенной степени, конечно, и это не касается сеньоров. Они в своих владениях рулят как хотят. Хотя и на них управу находят. Иногда…
Нужная нам оружейная лавка нашлась совсем недалеко от центральной площади. Такой добротный трехэтажный каменный дом, крытый листовым свинцом. Ну и вывеска соответствующая, конечно, присутствует. Художник достаточно любовно и достоверно вырисовал кучу разного режущего и колющего железа в окружении завитушек. Называется, конечно, пафосно: «Клинки Нормандии». Хм… какая-то мания у здешних коммерсантов к пышным названиям.
– Пришли… – облегченно выдохнул Клаус и дал пинка ослу, потянувшемуся мордой к тележке зеленщика.
– Пришли… – согласился я и взялся за дверной молоток. – Ты жди здесь, я ненадолго.
Странная какая-то лавка. Воскресенье на дворе – самая торговля, а она закрыта. Хотя это дело такое… может, барыши подсчитывают.
Двинул несколько раз молотком по медной пластинке. Пару минут ничего не происходило, а потом дверь широко распахнулась, и на пороге возник паренек с слегка перепуганной мордой. Радушно мне поклонился, отступил в сторону и показал рукой внутрь.
Я вошел, пару раз моргнул, приспосабливаясь к полумраку, и застыл в недоумении, разглядывая направленные на меня острия алебард, которые держали рослые стражники в ваппенроках с гербом города. И числом их – четыре. И еще парочка мужичков в черном меж ними. Но эти оружием не тыкают, а просто стоят и смотрят. А мэтра Деливери, к которому я, собственно, и пришел, вообще не наблюдается. М-да… приехали…
– Потрудитесь объясниться! – Я надменно заломил бровь и положил руку на эфес меча. – Что все это значит?
– Исполняется королевское правосудие! – важно заявил один из «черных». – Потрудитесь представиться.
Я секунду промедлил с ответом, ибо в это самое время пятый стражник втолкнул в лавку Клауса. И этого повязали! Вот попали так попали…
– Для начала яви свое имя и титул! – нагло заявил я мужичку. – Ибо мне невместно перед разной чернью расшаркиваться.
– Да… я… мы… – Оскорбленно запыхтел рыжий толстяк. – Я – мэтр Гиган, помощник прево города Шербура Кола де Люмьера!
– Я – дон Кихот Ламанчский! Благородный идальго из Ла-Манчи! Со мной мой верный слуга Санчо Панса. Что вам еще угодно? – Я изобразил легкий поклон и зыркнул по сторонам, соображая, как бы половчее сбежать из этого «гостеприимного» дома.
Сомневаться не приходится – хату спалили, явка провалена, малина увяла, а хозяина повязали и теперь ловят всех подряд, устанавливая его контакты. Простолюдина давно бы схватили, а так приходится филерам сословные заморочки учитывать. Да и этот Гиган с виду – лох лохом. Но, думаю, заминка ненадолго – очень скоро меня начнут вязать…
– Идальго? – засомневался толстяк и, взяв из рук помощника лист бумаги, стал что-то в нем читать, бормоча себе под нос: – Не знаю… вроде…
– Ты смеешь сомневаться в моем благородном происхождении!!! – оскорбленно рявкнул я и вытащил на сантиметр меч из ножен.
– Нет, нет… – поспешил оправдаться толстяк. – Я не сомневаюсь. Но мы вынуждены будем вас обыскать, благородный идальго, как вас там…
– Что? Обыск? Да я подам жалобу благочестивому руа Луи!!! Да как вы смеете!!! – взвопил я и сделал шажок в сторону рыжего.
– Да! Мы подадим жалобу! – поддержал меня Клаус, уловив мои намерения. Или просто за компанию…
Толстяк поморщился и дал знак уже опустившим свои алебарды стражникам:
– Вяжите его…
Что-то я рьяно взялся бузить. Рубиться со стражниками – явно не самый лучший выход из положения. Можно, конечно, но только в самом крайнем случае. А пока попробую сдать назад немного.
– Ну разве что… – Я смягчился лицом. – Я могу согласиться…
– Подождите… – Чиновник остановил стражников.
– Вам, как должностному лицу, как человеку при важном чине… – я вежливо поклонился толстяку, – еще могу позволить, но наедине, без оскорбления моей персоны присутствием черни.
– Ну… – Толстяк польщенно надулся. – Я, конечно, могу вам оказать такую услугу, но при обыске будет присутствовать мой помощник. Не беспокойтесь, он тоже должностное лицо. Следуйте за мной…
Мы поднялись по лестнице на второй этаж и прошли в небольшую комнату – очевидно, рабочий кабинет хозяина. У самых дверей я остановился.
– Что еще? – насторожился чиновник.
– Да ничего, мэтр Гиган… – Я еще раз поклонился толстяку. – Я только прикажу слуге принести сюда мои пожитки. Если уж обыскивать, то по полной программе. Хочу, чтобы все подозрения с меня были сняты. Санчо, подлец ты такой! А ну живо тащи сюда мои вещи! Быстрее, ленивая ты скотина!!!
– Да, вещи обязательно… – успокоился толстяк. – Есть ли у вас при себе какие-нибудь письма…
Договорить он не успел. Клаус влетел в комнатку, и одновременно с его появлением я двинул мэтра Гигана в висок навершием кинжала. А потом, развернув клинок, всадил его в солнечное сплетение помощнику чиновника – худому невысокому усачу.
– Дверь!.. Закрывай дверь!.. – зашипел я Клаусу, придерживая тело Гигана. – Живо!..
Ф-фух… вроде получилось. Обыскивать меня никак нельзя – в подкладке сапога пакет зашит, за которым скорее всего и охотятся. Что теперь?
Дверь мощная – такую только тараном выбивать, засовы под стать. Комнатка маленькая, скромная, но дорогая мебель… Черт!!! Окошка нет! Твою же душу!!! Пронесся по кабинету… Черт! Черт! Черт!.. Сработал я тихо, но переполох рано или поздно начнется, а мы здесь как в камере. Стену, что ли, ломать?
– Монсьор… – Клаус сорвал со стены гобелен. – Вроде здесь…
За гобеленом нашлась небольшая дверца. Открытая дверца!!! Нет, просто золото, а не ребенок… Я подивился прорезавшимся неожиданным талантам своего эскудеро и решительно тряхнул за шиворот мэтра Гигана. А потом, для быстрого протрезвления, влепил ему еще увесистую затрещину.
– Кого ищете? – прошипел в ошалевшую, лоснящуюся от пота морду. – Говори, сучий потрох, или…
– К… к-курьера… – промямлил чиновник, с диким ужасом косясь на кончик кинжала. – Н-не н-надо…
– Nado, Fedya, nado… – Кинжал с легким хлюпом вошел в глазницу толстяка. – Уходим, Санчо, уходим…
Из кабинетика мы попали в хозяйскую спальню, полностью захламленную разбросанными после обыска вещами. Но не это главное: главное – что в спальне был люк на чердак.
За стеной раздался грохот – дверь в кабинет начали взламывать. Черт, быстро спохватились… Чуть не разбив головы о балки, мы выбрались на крышу, а с нее тихонечко, стараясь не привлекать внимания, перелезли на другую. А потом еще на одну. Дома стояли так плотно, что никакого труда это сделать не составило.
– Куда дальше? – Клаус вопросительно посмотрел на меня. – К городским воротам?
– Куда пялишься, дурочка?.. – Я показал кулак молоденькой конопатой девице, уставившейся на нас из окошка мансарды, и повернулся к парню. – К воротам? Нет, туда нельзя… Давай вниз, нас здесь всему городу видно…
Девчонка, увидев мой кулак, помедлила пару секунд и завизжала как резаная. Даже, зараза малолетняя, открыла окошко – значица, чтобы всем слышно было. Да за что нам такие напасти? Валим, валим…
Сразу попасть вниз не получилось – понастроили, млять, небоскребов – поэтому пришлось перебираться на еще один дом. Никаких телег с сеном, как в фильмах, внизу не просматривалось, поэтому с желанием просто спрыгнуть пришлось распрощаться и искать подходящую водосточную трубу. Слава Будде, их уже изобрели. Ну и где эта чертова труба?
В городе тем временем поднимался нешуточный шухер. Отовсюду доносились свистки, а по улице в направлении городской стены пробежал отряд солдат. М-да… через ворота точно уйти не получится. Не идиоты – давно перекрыли. Морды наши стражники видели, теперь им осталось только тщательно прочесать город. Никто чужаков прятать не будет, не те времена; все чужие для местных по определению враги. Если сами не завалят, то сдадут властям за милую душу. По велению сердца и за малую копейку. И что нам теперь делать? Песец, да чтобы я еще хоть раз согласился на такие авантюры… Да ни в жисть! Право дело, воевать проще…
– Смотрите, воры!!! – донесся снизу чей-то очень знакомый голос. – Я сразу заподозрил в них лихоимцев!
Я осторожно выглянул за козырек и узрел клятого хозяина клятой гостиницы «Роза Нормандии». Долбаный толстяк тыкал рукой в нашу сторону и, приплясывая, вопил как недорезанный хряк. Надо ли удивляться тому, что после его воплей почти мгновенно грянул многоголосый ор:
– Держи вора!!!
– Твою же кобылу!.. – Ободрав руки, я скользнул вниз и, подождав Клауса, свалил в темный переулок. – Это черт знает что…
Пробежали по переулку, несколько раз свернули и уткнулись в кованый забор. Сзади нарастал шум погони, так что пришлось лезть…
– Церковь? – Клаус ткнул рукой в ровные рядки надгробий, а потом показал на стену в готических узорах.
– Она самая… – Я, схватив его рукав, затянул парня за дерево. – Да прячься ты…
Кажется, приплыли… Орут все ближе, и кажется, что уже гомонят со всех сторон. Окружают, демоны. Рано или поздно нас найдут и раздерут на клочки. Толпа – она, сука, неуправляемая. А если не раздерут, то сдадут стражникам. Но нам от этого лучше не станет. Скорее всего, совсем наоборот. Как там говорят – живые позавидуют мертвым? Вот-вот – это как раз про нас. В перспективе. Млять…
– Чем могу служить?
Я обернулся и увидел высокого и стройного священника в черной шелковой рясе. Довольно молодого, с правильными, приятными чертами лица и умными проницательными глазами. На голове у него, в обрамлении черных как смоль кудрей, виднелась маленькая черная шапочка. Священник пристально на нас смотрел и, похоже, особо пугаться не собирался, даже наоборот, вид имел довольно воинственный. Такой может и сам кинуться задерживать. От этих средневековых церковников чего хочешь можно ожидать.
Все… Теперь окончательно приехали. Резать священников я не буду – рука не подымется, да и вообще грех это. Кого-кого, но только не священников. Тем более на церковной территории. Можно так замазаться, что вовек не отмоешься. И Карлуша с кардиналом де Бургонем не помогут… кардинал… кардинал? Кардинал!
По наитию сделал шаг вперед и показал священнику четки, висевшие у меня на правом запястье. Молча показал и застыл в ожидании реакции. Чем черт не шутит – может, и выгорит, тем более другого выхода у нас нет… Священник прикоснулся к четкам, крутнул в пальцах одну из бусинок, затем резко повернулся и, указав нам рукой на маленькую дверцу в стене церкви, бросил:
– Следуйте за мной, братья…
Глава 22
Комната похожа на обычную скромную монашескую келью: узкая кровать, стол и стул, на стене распятие, а под ним на специальной подставке лежит Евангелие. Вроде бы все скромно и аскетично. Непосвященный обыватель, знакомый со средневековой монашеской жизнью по фильмам, не нашел бы в обстановке ничего странного, но мне некоторые несоответствия сразу резанули глаза, как только я переступил порог. На самом деле аскетичностью здесь и не пахнет. На полу лежит дорогой левантийский ковер, немногочисленная мебель поражает своим изяществом и изготовлена из очень редких и дорогих пород дерева. Евангелие в богатом золотом окладе, резное распятие, даже на первый взляд простой кувшин со стаканом, стоящие на столе, дают понять, что обитатель кельи совсем не чурается роскоши. Они серебряные, из одного гарнитура, и покрыты изящной чеканкой…
– Братья, я вынужден оставить вас на некоторое время… – Священник почтительно мне поклонился. – Необходимо уладить вопросы, связанные с вашим преследованием. Здесь можете себя чувствовать в полной безопасности. А я сейчас пришлю человека для услужения вам. Можете не беспокоиться – он из числа посвященных.
Вот так… Четки сработали – да еще как сработали! С одной стороны, это просто великолепно – не буду загадывать, но, кажется, я в очередной раз выскочил сухим из воды и сохранил свою драгоценную шкуру в неприкосновенности. С другой стороны… моя персона в очередной раз вляпалась в непонятную историю. Дело в том, что структура церкви очень сложна по своей организации: многочисленные церковные ордена, конгрегации, общества, братства – все более чем запутано и покрыто непроницаемой тайной для обычных обывателей, знакомых лишь с фасадом – внешней стороной католической веры. И тайна эта порой может оказаться смертельной для ее обладателя. И судя по всему, получается, по своему обыкновению и сам того особо не желая, я тоже оказался посвященным в…
– Пречистая Дева Богородица, я даже не знаю, куда вляпался… – закончил я мысль вслух.
Клаус при упоминании Девы Марии перекрестился и переспросил:
– О чем вы, монсьор?
– Да ни о чем, братец Санчо. Что-то ты сбледнул с лица, дружок. Перетрухал маленько?
– Есть немного, монсьор. – Клаус смущенно улыбнулся. – Как-то оно необычно… но страсть как завлекательно. Даже не ожидал от себя…
– Ты молодец, братец… – Я потрепал парнишку по плечу. – Даст бог, выпутаемся – буду рекомендовать тебя государю.
– Благодарю, монсьор…
Клауса перебил стук в дверь кельи. После разрешения на пороге возник высокий могучий монах в черной шерстяной рясе с клобуком. Почтительно поклонился мне и пробасил:
– Я – брат Бонифаций. Отец Георг прислал меня к вам для услужения…
Еще интереснее… А что у тебя звякнуло при поклоне, брате Бонифаций, под рясой? А звякнула у тебя кольчуга. А в складках облачения угадывается длинный кинжал, больше похожий на короткий меч. Разгадка сего несоответствия проста. Монах и оружие – вещи абсолютно несовместимые. Если, конечно, монах не принадлежит к воинствующему церковному рыцарскому ордену. Есть и такие. Иоанниты, они же госпитальеры, больше известные современникам как мальтийские рыцари. Были еще тамплиеры, но их совсем недавно – это если судить в исторических рамках времени – извели под корень, прокляли и вообще запретили на веки вечные упоминание об этом ордене. Знаю, потому что в свое время зачитывался Морисом Дрюоном. Да и после попадания в Средневековье успел узнать о тамплиерах много интересного. Проклясть их, конечно, прокляли, но полностью упоминания о храмовниках стереть не смогли. Заслуженно их извели или нет – судить не буду, сведения очень противоречивые, да и не об этом речь. Монах явно не иоаннит, облачение не то – у них на черных мантиях белые мальтийские кресты. Тогда кто? Да неужели?..
– Вам требуется сменить обличье, – продолжил брат Бонифаций и положил на кровать несколько свертков. – Есть еще в чем нужда?
– Омыться и еды, – коротко приказал я.
– Будет сделано.
Через несколько минут в келье появился таз теплой воды, полотенца и большой поднос, уставленный едой. По которой можно было понять, что братья, оказавшие нам приют, совсем не чужды греха чревоугодия и смирять телеса голодом явно не собираются. Что еще больше убедило меня в своей догадке. Господи, только этого мне еще не хватало…
До того как появился отец Георг, мы успели переодеться в рясы и приступить к фаршированным каплунам с отличным вином, очень похожим на испанскую риоху. Впрочем, вина только пригубили – не в том положении находимся, чтобы злоупотреблять. Вот доберусь до корабля – точно нажрусь в дымину, а пока бдительность – наше всё.
Священник не чинясь присел к нам за стол и сам налил себе вина. Отпил немного и поинтересовался у меня:
– Как мне обращаться к тебе, брат?
– Брат… – Я на мгновение замешкался, подыскивая себе имя. – Брат Игнатий.
– Брат Игнатий, вам придется задержаться на пару дней у нас.
– Все так сложно?
– Да, – коротко ответил священник. – Город тщательно прочесывают, на побережье и в окрестностях полно усиленных патрулей. Появляться там весьма небезопасно.
– Да будет так…
После еды нас проводили в двухместную келью. Роскошью не блиставшую, но вполне удобную и просторную, а самое главное – чистую. Ужин оказался под стать обеду: обильным и не лишенным гастрономических изысков. Ну что же, чему быть, того не миновать – я совсем не против провести ближайшее время в обители. Отдохнуть явно не мешает – последние деньки выдались куда как бурными. Тем более отдых вынужденный – не улыбается мне петлять как зайцу, скрываясь от охоты по-зрячему. Вот все успокоится, тогда и двинемся в путь. Шебека будет ждать неделю, так что вполне успеваем. Надеюсь, Веренвену хватит ума, чтобы не влезть в какую-нибудь заваруху.
Итак, уже можно констатировать, что с поручением великого бастарда я справился. Понятное дело, в Шербуре явка оказалась провалена, но это уже не по моей вине. Не знаю, как так получилось, но без утечки информации явно не обошлось. Тем более Ле Гранье недвусмысленно намекал, что при дворе шпион на шпионе сидит и шпионом погоняет. Но это уже не моего ума дело. Контрразведчиком на полставки подрабатывать я не подряжался – сами как-нибудь разберутся.
Письмо главному бритту доставил, ответ тоже получил. Не знаю, как это поможет Карлуше, но хочется верить, что поможет. Помощь герцогу точно не помешает. Последнее время заносит его, болезного, совсем не в ту сторону. В любом случае я свое дело сделал, а там уже как Провидение покажет.
Остался Нант. Отдам депешу государю бретонскому, а дальше уже моя личная миссия…
Встал с кровати и плеснул себе немного вина в бокал. Отпил и решил ложиться спать. Утро вечера мудренее, нечего себя раздумьями мучать.
– Монсьор, а где мы? – неожиданно поинтересовался Клаус.
– В смысле?.. Сам, что ли, не видишь?
– Вижу… – смущенно улыбнулся паренек. – Я не то хотел спросить. Кто эти люди и почему они нам помогают? Необычно как-то.
– Служители церкви. А помогают, потому что… – И я невольно задумался, соображая, что ответить Клаусу.
Что тут скажешь? Толком я и сам не знаю, да и не его это ума дело. Великие знания есть великие печали. Не будешь же ему рассказывать… черт… неужели орден тамплиеров уцелел и стал возрождаться? А что? Могущество храмовников в свое время было практически безграничным, и как-то мне совсем не верится, что его смогли извести под корень. Насколько я знаю, сокровища и святые артефакты ордена так и не нашли и они вполне могли стать основой для его возрождения. Бред, конечно, но полностью такой вариант исключать нельзя. Хотя… вряд ли. Что-то у меня совсем воображение разыгралось – скорее всего, это очередное тайное церковное общество со своими локальными задачами. Кстати, как раз в него меня и сватал кардинал де Бургонь. И сосватал-таки – волей-неволей я остаюсь ему должен, и теперь мордой особо не поворотишь. Но посмотрим, сейчас слишком рано об этом думать…
Покрутив четки в руках, присмотрелся к знакам, вырезанным на бусинках. Знаки похожи на раннехристианские символы, большего сказать не могу, для расшифровки катастрофически не хватает знаний. Печально, но это факт. А жаль: не будешь же приставать с вопросами к монахам… Не поймут.
– Монсьор, так почему они нам помогают? – повторил свой вопрос Клаус.
– Так надо братец. Так надо…
Однако толком поспать не удалось. Где-то после полуночи раздался стук в дверь, и на пороге появился отец Георг. Не могу сказать, что он был особо взволнованным, но новость сообщил крайне неприятную:
– Братья, вам необходимо покинуть обитель.
– Как скоро?
– Пока время у вас еще есть. Прибыл отряд жандармов с предписанием обыскать обитель. Мы, конечно, их не пустили и известили архиепископа, теперь ждем его решения.
– Разрешение на обыск будет?
Отец Георг лаконично кивнул:
– Думаю, да. Предписание – от самого губернатора Нормандии, и, скорее всего, оно уже согласовано с архиепископом. Но не беспокойтесь, у нас есть возможность вывести вас незамеченными к побережью. Ну а дальше…
– Все в руках Господа нашего… – закончил я за него фразу.
– Аминь. Отец Игнатий, до входа в подземелье вас будет сопровождать брат Бонифаций, он же снарядит всем необходимым. К сожалению, сопроводить вас до конца он не сможет, но даст подробные инструкции. В добрый путь, отец Игнатий, и да свершится предначертанное.
– Да свершится предначертанное… – ответил я священнику, хотя ни хрена не понял, кто там что предначертал. Но, видимо, угадал, так как отец Георг в ответ кивнул и широко перекрестился.
Бонифаций уже ждал нас около колодца в подвале. Вручил пару сум с провизией, огниво с кресалом и связку факелов. Сухо, но подробно проинструктировал, а затем по очереди опустил нас воротом на дно колодца. Как вёдра.
– М-да, так я еще не скрывался от погони… – пробормотал я и помахал факелом, раздувая огонь.
– А как уже было, монсьор? – полюбопытствовал Клаус, навьючив на себя сумы.
– По-разному братец, по-разному…
– Монсьор! Страсть же как интересно!
– Любопытство есть порок, мальчик мой.
– Порок – не грех, монсьор, – резонно возразил мальчишка. – А все-таки?
– К примеру, в чемодане.
– Как? – Мальчишка вытаращил от удивления глаза. – Монсьор, молю, расскажите!
– Ну слушай… Как-то раз влюбилась в меня одна герцогиня. Или принцесса? Нет, все вместе – она была принцессой, герцогиней, а еще сестрой одного очень могущественного государя. Имя ее назвать не могу, сам понимаешь – хвастать любовными победами кабальеро невместно. Впрочем, она не сразу влюбилась, сначала я зарезал на дуэли одного кабальеро – ее поклонника, а дамуазо Логан порубил двух эскудеро этого кабальеро. По очереди, конечно. А вот потом…
Поболтать не помешает. Хоть отвлечемся, честно говоря, страшновато под землей. Даже мне. Млять, мне это кажется или в натуре тень скользнула?..
Катакомбы оказались более чем старыми – подозреваю, пробили их еще на заре христианства, а может, даже раньше. Так что эти каменные стены повидали немало интересного. Догадаться совсем нетрудно: история подобных подземелий у всех одинакова. Сначала в них рубили камень, затем христиане находили здесь убежище от преследований язычников. Потом все поменялось, прятались уже язычники, а христиане стремились отдать им должок. Теперь топаем мы. А лет так через пятьсот здесь будут прятаться партизаны французского Сопротивления, а боши будут рьяно травить их газами. Или не травили? Вроде нет. Впрочем, сколько там того Сопротивления было? Французики особенно и не сопротивлялись…
– Монсьор! – Клаус шарахнулся в сторону от выбеленного временем скелета, смиренно сидевшего у стены. Нижняя челюсть у его черепа почти отвалилась, создав впечатление зловещей кривой ухмылки. М-да…
– Бояться надо не мертвых, друг мой. – Я ковырнул носком сапога песок и поднял покрытый известковой коркой продолговатый предмет. – Бояться надо живых. Меч? Точно, меч…
– Монсьор, а может, не надо брать его вещи? – взмолился Клаус.
– Может, ты и прав… – Я безуспешно попытался сковырнуть корку кинжалом, а потом с сожалением бросил меч обратно. – Ладно, пошли…
По пути еще несколько раз нам встречались останки неизвестных бедолаг. А в древней подземной часовенке костями и черепами оказались заполнены все ниши, вырубленные в стенах. Так аккуратненько – косточка к косточке, черепок к черепку… Зачем? А хрен его знает: какие-то странные обычаи были у древних христиан.
Несколько раз обходя завалы, пришлось свернуть в боковые коридоры, но мы все же умудрились не заблудиться: помогли знаки в виде стрелок, нарисованные охрой на стенах. Не знаю, сколько мы шли – наручных часов, сами понимаете, еще не придумали, – но, когда осталась всего пара факелов, ход превратился в естественную пещеру, на дне которой раскинулось небольшое озеро.
– Вот и пришли, мальчик мой. – Я разглядел на берегу большую кучу сушняка и уверенно потопал к ней.
– Э-э… монсьор, нам придется нырять? – Клаус опасливо потрогал воду сапогом.
– Надеюсь, нет. С отливом вода должна уйти.
– Слава Пречистой Деве…
– Воистину. Давай сумы, проверим, что там собрали нам монаси: что-то я проголодался не на шутку. Да не стой столбом, разжигай костер, факелы нам еще, возможно, понадобятся.
Святые братья на провизию не поскупились. Хлеб, сыр и ветчина в изрядных количествах, даже нашелся небольшой бурдюк с хорошим вином, так что голодать нам не пришлось. После еды Клаус задремал на песочке, а я, вороша палкой вспыхивающие рубиновыми звездами угли в костре, немного задумался.
Что дальше? Дальше – клятый урод леГоржиа. Как он покинет этот мир, я еще не знаю, но хочется сначала заглянуть в глаза ублюдку. После того как это случится, мне кажется, бастард должен успокоиться. Проявления его остаточной памяти меня особо не беспокоят, но все же будет лучше, если я стану самим собой. Хотя вряд ли – самим собой я уже никогда не стану. К примеру, я искренне ненавижу Паука. Не бастард во мне, а именно я. Хотя Луи ничего плохого Александру Лемешеву не сделал. Получается, я сроднился с бастардом Арманьяком уже окончательно. Плохо это или хорошо? Даже не хочу задумываться, но я Паука достану. Когда и как? Не знаю, но время это обязательно придет. Как там сказал отец Георг – да свершится предначертанное? Да, именно так. Да свершится предначертанное…
Стоп! Если нас приютили действительно потомки тамплиеров, то тогда все сходится! Магистр ордена, Жак де Моле, перед тем как его сожгли, проклял французских королей страшным проклятием. И насколько я помню, его проклятие сбылось. Вот только в каком виде? Вроде как короли от этого мрут через определенное количество лет… Так или не так? Нет, не помню. Но уже знаю: если кардинал сватал меня в храмовники – я согласен. По одной-единственной причине – они враги королям Франции! Хотя какие на хрен тамплиеры? Блин, надо меньше пить, Жан Жаныч…
Как я задремал, не помню, но проснулся от воистину жуткого рева. Даже не знаю, с чем сравнить… Представьте себе звук, похожий на паровозный гудок пополам с визгом судового ревуна, хорошо разбавленный волчьим воем. Представили? А теперь добавьте хохот гиены. Вот что-то очень похожее я и услышал. Слава Богородице, Бонифаций об этом ужасе заранее предупредил, а то не миновать бы мне мокрых штанов, а может, еще чего похуже. А Клаус так вообще спросонья ломанулся прямо в бурлящее озеро и если бы я его не поймал за ногу, то сгинул бы как пить дать. А это оказался всего лишь отлив. Мать их за ногу, такие физические явления…
Вода в скором времени ушла, но не до конца. Так что пришлось выбираться наружу по пояс в ледяной воде. А в одном месте так и вообще подныривать под карниз. Но выбрались и оказались на берегу, покрытом скалами и разбросанными меж них валунами. Если судить по словам Бонифация, то мы сейчас находимся совсем недалеко от стоянки шебеки. Сравнительно недалеко – примерно в паре лиг. Но попробуй их еще пройти – по прибрежной дороге не попрешься, придется карабкаться среди скал, а если добавить еще дождь, временами срывающийся в настоящий ливень, и пронизывающий до костей ветер, то предстоящее путешествие никак приятным не назовешь. Слава богу, хоть догадались перед заплывом рясы снять, и теперь есть что накинуть сухое. Сравнительно сухое. Зараза, еще не хватало воспаление легких подхватить!
К счастью, дождь постепенно прекратился, и нам удалось немного подсушить одежду на костре. Вскоре удалось выбраться на сравнительно ровный пляж. Явное достижение: скалолаз из меня никакой, да и чертовы сапоги уже похожи на сандалии. Скорость передвижения значительно увеличилась, и к полудню мы добрели до места, где нас должен был ждать баркас. Вроде добрели…
– Ну и где они? – Я залез на валун и пытался высмотреть лодку. – То место, Санчо?
– Вроде то, монсьор… – с сомнением покрутил головой Клаус. – А может, и не то. Тут все одинаковое. И шебеки не видно.
– Одинаковое, раздери его тысяча чертей!!! – с чувством выругался я и спрыгнул с камня. – Топаем дальше. Что-то вот этой скалы я раньше не видел…
– Монсьор!!! – схватил меня за рукав Клаус. – Смотрите!
– Этого еще не хватало!.. – Я приметил в паре сотен метров от нас четырех вооруженных конников. И они направлялись в нашу сторону.
– Котты белые…
– Вижу, пошел в море. Попробуем перебраться вон на ту скалу. Да лезь ты, там нас не заметят…
– Господи…
Брести по горло в ледяной воде – еще то удовольствие. Особенно когда ноги вязнут в иле, а гребаные водоросли, подобно щупальцам спрута, стараются связать все движения. Но захочешь жить, еще не так раскорячишься, выхода другого у нас нет. На ровном пляже, против кавалеристов… Сомнут, не прилагая особых усилий. Даже если это обычный патруль, как пить дать задержат для выяснения обстоятельств. Дальнейшее развитие событий вполне предсказуемо. Где эти гребаные уроды с шебеки?! Вернусь – запорю сволочей. Тут господин лихо ведром черпает, а они неизвестно где прохлаждаются. Да что за…
– Монсьор!!! – Клаус, отфыркиваясь от воды, показал рукой в море.
– Твою мать!!! – Я наконец тоже увидел болтающуюся в волнах шебеку.
С нее как раз спускали на воду баркас. А где они раньше были? Да, что за млядство – пока посудина доберется до берега, пройдет не меньше пары часов, а клятые конники все ближе и ближе… Что?! Святые угодники!!! Да это начинается прилив!!!
Глава 23
– …ы-ы-х… – Я хотел выругаться, но не смог, так как челюсти свело, и они сразу стали неспособными воспроизводить обычную человеческую речь.
Тогда просто двинул кулаком по краю бочки с кипятком.
– Что, ваша милость? – угодливо склонился ко мне Веренвен.
– Убы бы…mlya!!!
– Господин грит: порвет вас, как старые шоссы… – перевела обер-адмиралу мои слова Лидка.
Перевела, прыснула в кулачок и, наведя на себя серьезный вид, продолжила поливать меня горячей водичкой.
– Господин если сказал, то обязательно сделает… – подлили масла в огонь близнецы. Они как раз притащили в каюту котел кипятка и принялись обхаживать Клауса. Парень замерз так, что уже шевелиться не мог.
– Дык за што? – впал в ужас Веренвен и на всякий случай бухнулся на колени. За ним по очереди попадала остальная корабельная интеллигенция. Андерсен так вообще втихомолку перекрестился. Приготовился, значит. К самому худшему.
Повинуясь моей судорожной жестикуляции, догадливая Лидка притащила из погребца фляжку с арманьяком. Набулькала в стопку и деликатно влила его мне в рот. Подождала пару секунд и повторила процедуру. Затем метнулась к столу и вернулась с ложкой паюсной икры.
– Мля!!! – Я сразу обрел дар речи, послушно слопал кусок красноватой, пахнувшей дымком массы и ткнул скрюченным пальцем в Веренвена. – Ты!!! Говори…
– Дык…
С каждым его словом я все больше понимал, что наказывать его вроде бы не за что. Действовал капитан вполне правильно, даже мудро. С мели шебеку сняли благополучно и сразу ушли в открытое море. Лишних встреч с судами избегали; курсировали, насколько ветер позволял, вдоль побережья. Баркас исправно ждал меня на берегу, но, когда по пляжу стали активно шастать стражники и прочий военный люд, он ушел назад, к шебеке. Тем не менее Веренвен активно мониторил берег, оставив наблюдателей, которые должны были при моем приближении подать сигнал дымом. В роли наблюдателей подвизались близнецы, категорично вызвавшиеся охотниками. И они таки сигнал подали – оказывается, я их не видел, но они-то нас разглядели едва ли не в самом начале нашего пути по берегу, так как прихватизировали для благих целей мою подзорную трубу и сидели высоко в скалах. Веренвен, увидев сигнал, сразу спустил на воду баркас. Вот как бы и все. И рвать не за что…
Хотя как это не за что? Млять, но мы же чуть не утонули!!! Патруль, к счастью, так ничего и не заметил, затем благополучно свалил, но начался прилив и мы оказались в полной заднице, то есть в крайне бедственном положении. Момент, когда можно было безопасно уйти на берег, был безвозвратно упущен – тогда еще стража не убралась, так что пришлось уцепиться за камень и болтаться в воде, как дерьмо в проруби. Сам-то я, может, и выплыл бы, но с Клаусом… а бросить его… словом, вы все сами понимаете. И как поступить? Не-эт… порвать все-таки требуется…
– Пшли вон… – буркнул я, неимоверными усилиями погасив в себе злобу. – Стоять, уроды… Питер, jakorj tyebe v zad, гребаный баталер, выдай из судовой казны этой гребаной шайке alkogolikov по половине гульдена. Каждому. И себя не забудь, сволочь ты эдакая. А матросам – по два патара, во ознаменование счастливого спасения господина.
– Господин шаутбенахт!!!
– Все, пшли… и не благодарите своего самого лучшего и самого милостивого гоподина. Меня то есть…
Вместо облагодетельствованного командного состава в каюте нарисовался Исаак. Он притащил целую бадейку какой-то неимоверно пахучей мази и стопку войлочной ветоши.
– Ой вей! Судя по тому, как веселились эти шлемазлы, вы, господин, опять их наградили… – Еврей состроил горестную рожу. – Нет чтобы отметить человека, который действительно не щадя живота своего радеет о вас… Правильно говорила моя мамочка, мир таки несправедлив…
– Не причитай. С тобой будет отдельный разговор. Что это ты притащил?
– А вам не все равно, господин? – Исаак развел руками. – Главное, что эта штука сейчас будет вас спасать.
– Ну да… и не дерзи мне, окаянный lepila…
Дальше меня натерли мазью, которая немедленно стала жечь как адский огонь, а потом немилосердно надраили ветошью – точь-в-точь как медный котелок. И цвета я стал соответствующего. Матерился в голос – процедура оказалась крайне неприятной, а Клаус так вообще вопил благим матом и грозился зарезать клятого еврея самым жутким способом. Но быстро угомонился и заснул прямо посреди процесса. Подействовало.
Посреди ночи я проснулся от осторожного прикосновения ко лбу. Открыл глаза и увидел в неровном свете лампы закутанную в шаль Лидию. Девушка сидела на краешке кровати и, прикрыв глаза, тихонько напевала:
– Святая Катерина, пришли мне дворянина…
– Почему не спишь?
– Вот встала жар у вас проверить, господин.
– Не ври, ты еще не ложилась.
– Ой… – Девчонка смущенно прикрыла глаза ладошкой. – Я вот больше никогда вам врать не буду, господин. Порукой мне в том Святая…
– Я не гневаюсь. Иди ко мне. Продолжай: что ты там напевала?
– Я стыжусь, господин…
Вдруг меня как током ударило. Как я раньше не догадался?! Это же песенка Кэт из кинофильма «Д’Артаньян и три мушкетера»… Твою же мать!!! Но почему-то она ее поет на языке франков. Текст, конечно, слегка изменился от перевода, но все еще легко узнаваем.
– Откуда ты ее знаешь? Говори, я приказываю…
Читать бесплатно другие книги:
