Страна Арманьяк. Дракон Золотого Руна Башибузук Александр
– Это немного печальная история, господин… – Лидия вздохнула. – Меня-то сразу к делу в веселом доме приставлять не стали – мала еще была. Мама Фелиция сначала отдала меня на обучение своей компаньонке, маме Кэтрин. Но она любила, когда ее называют tyotya Katya. Добрая была женщина, дай ей Господь счастья… Очень красивая и умная. Многому меня научила.
– Как ты говоришь, она себя называла? – У меня от удивления чуть глаза на лоб не вылезли.
– Tyotya Katya. Она эту песенку не по-нашему пела, но я слова почти не помню. Она была не местная, а из… как же она говорила? – Лидия наморщила лобик. – Urkaina? Кажется так. Это где?
– Может, Ukraina?
– Да-да, господин… А вы откуда знаете? Из города Kuev.
– Kiev.
– Точно! А вы ее знали, господин?
– Где эта Кэтрин сейчас?! – Я в возбуждении вскочил на кровати.
– Уехала, господин… – Лидия печально вздохнула. – Продала свою долю маме Фелиции – и уехала. Как раз за пару дней до того, как вы меня сняли. Ее увез очень богатый купец из Каталонии. Очень богатый и очень старый. У нас поговаривают, что они даже тайно обвенчались.
Вот так… а я-то, грешным делом, думал, что здесь я один такой попаданец. Все сходится: песенка однозначно из двадцатого века. Да и по хватке угадывается хохлушка – у меня самого жена такая была. Ну… до моего попадания, конечно. Лидка говорит, Катя многому ее обучила – то-то девчонка и не испытывала особого отторжения перед прелестями орального секса. А я, дурень, дивился такой странной для пятнадцатого века раскованности. Только вот не повезло с попаданчеством этой Кате – даже представить страшно, что ей испытать пришлось… Однако выправилась, умудрилась уцелеть да еще прилично устроилась. Уважаю! М-да… надо теперь держать ушки начеку. Попал я, попала она – вполне вероятно, были и будут еще прецеденты. Во всяком случае, такую вероятность полностью исключать нельзя. Встретить брата-попаданца – это, конечно, хорошо, но одновременно и опасно. Люди-то в этой современности совсем другие. Етить твою в качель!!! Даже не знаю, радоваться мне или печалиться. Хотя, собственно, чему печалиться? Дай ей Господь удачи…
– Господин, тут лекарь оставил микстуру. Глотнете ложечку?
– Давай. И ложись рядом. Хочешь, я научу тебя на языке этой Кэтрин говорить?
– Ой, хочу-хочу… Песни на нем очень красиво звучат. Певуче, ласково…
Утром проснулся здоровым и отдохнувшим. Методы Исаака, конечно, садистские, но они сработали. Однако Клаусу полностью сухим из воды выйти не получилось, он все же немного простудился. Ничего страшного – обычное ОРЗ, но, надеюсь, прогрессивные методы средневековой еврейской медицины его быстро поставят на ноги. А вообще, мы удивительно легко отделались. В пятнадцатом веке от воспаления легких отправляются на тот свет практически со стопроцентным результатом.
Впереди предстоял четырехдневный переход до Нанта, погода установилась просто прекрасная, и я решил немного побездельничать. А точнее, занялся теоретическим прожектерством, с перерывами на разные другие увлекательные занятия – личные тренировки, муштру абордажной команды и прочего люда, артиллерийские стрельбы и дикий трах с Лидкой. Великой охотницей до этого дела оказалась девчонка. Что? Да-да, знаю – скотина я редкостная, развратник и изменник. Но ничего с собой поделать не могу, Матильду я люблю душой, а маленькую итальянскую проказницу – телом. Да мало ли кого я еще полюблю? И вообще, отстаньте – я есмь средневековый барон, следовательно, по определению сволочь и мракобес. И нечего придираться.
Время летело быстро – с великой пользой для души и тела. К моему тайному сожалению, подходящих объектов для образцово-показательного грабежа и пиратства по пути в Нант нам не встретилось. А может, и к счастью – нечего раньше времени грех на душу брать. Да и места для этого дела пока неподходящие – развернуться негде. Вот в Бискайе!.. Ладно: думаю, еще все впереди.
Зато я разработал матросский рацион для долгих путешествий. Солонина – оно, конечно, хорошо, но, как показывает практика разных там товарищей Колумбов и Магелланов, для здорового и полноценного питания она мало подходит, да и портится в тропиках достаточно быстро. Опять же солонина требует усиленного потребления воды. Сыровяленое и подкопченное мясо не в пример лучше – хранится дольше да и гораздо вкуснее. Главное, соблюсти рецептуру. Конечно, дороже обойдется, но в данном случае экономить не стоит. Но это только часть задумок – для Фена составлен целый список, который, я надеюсь, он успешно воплотит в жизнь. Кстати, он частично начал – кимчи я уже трескаю за милую душу. Это для европейцев пока консервация в диковинку, а для азиатов, к примеру, ферментированные продукты – вполне обычное дело. Опять же можно определенные сорта сыра и колбасы подобрать, которые годами будут храниться и ничего с ними не станется. Сушеные овощи тоже не забываем. Словом, надо работать над этим, но пока только в теории. К практике приступим позже.
Заодно набросал эскизы матросской форменки, в вариантах для разного времени года. Есть у меня пунктик – люблю единообразие в форме, а то шастают мои архаровцы в чем попало; не команда, а шайка блатных и нищих. Ну и, конечно, себя не обидел: вскорости буду выглядеть точь-в-точь как капитан Блад. И непременно в широкополой шляпе с перьями. Уже представляю, как убойно она будет действовать на впечатлительных дамочек.
Да-а… а ты, бастард, оказывается, мажор. Ну что же, отказываться не буду – грешен, есть такой момент. Но с этим делом поосторожнее надо, особо выпячиваться не стоит – чревато.
Но это все баловство и мелочи – главный акцент я сделал на техническом прогрессорстве. Много чего задумал, не для внедрения в массы, конечно, а токмо для унутреннего употребления. Корабль однозначно придется строить новый. Всем хороша шебека, но для океана она мало предназначена. Нет, «Викторию» я никуда девать не собираюсь, подработаем ее немного – и сгодится для службы в Средиземном море. Но в Америку я пойду на флейте. Я знаю, как он устроен – конечно, довольно поверхностно, без тонкостей, – но думаю, если поставить задачу толковым корабелам, то они его построят. Может, не сразу получится, но в итоговом результате я уверен. А деньги? А деньги найду…
– Господин шаутбенахт! – В каюту без стука ворвался Андерсен и с разгону повалился на колени, вздымая руки в умоляющем жесте. – Господин шаутбенахт, увольте!!!
– Куда тебя уволить? – Я сразу не понял, чего хочет боцман. – И, самое главное, за что?
– Они!!! – Андерсен указал рукой в направлении палубы. – Ежели что, дык с меня же спросится!..
– Ну пойдем, поглядим. – Спрятал исписанные листы бумаги в шкатулку и вышел вслед за боцманом на палубу.
И сразу оторопел…
Почти на самой верхушке грот-мачты, уцепившись руками за ванты, раскачивались три обезьяны. В образе обезьян выступали близнецы и… Лидка. А у подножия мачты, шмыгая носом, прыгал Клаус. Парень грозился сорванцам кулаками, обещал различные кары и вообще находился в крайней степени бешенства.
– Вот! – Боцман ткнул рукой в сорванцов. – Ежели что, господин шаутбенахт, я им не разрешал. Но недоглядел. За что и готов понести кару…
Трио доморощенных акробатов уже заметило меня – веселья у них поубавилось, желание обезьянничать тоже куда-то исчезло. И вообще они наладились слезать.
Очень интересно. Близнецы – это одно дело, я совсем не против их приобщения к морской науке. Да и сам я в их возрасте ну никак бы не удержался от того, чтобы залезть куда повыше. Мальчишки ловкие как обезьяны – за них как раз особо беспокоиться не стоит. Но Лидка? Гм… довольно ловко лезет…
– Не ори… – посоветовал я Клаусу, подбежавшему ко мне.
– Да как же не орать? Это что удумали-то…
– Вот так и не ори. Могут испугаться и сверзятся вниз.
– Ага, монсьор. Испугаются они… – буркнул парень, но все же замолчал.
Я дождался, пока сорванцы уже почти слезли, и ушел к себе, приказав доставить малолетних хулиганов пред мои ясные очи сразу после их приземления. Что с ними делать, я еще не решил. Да, собственно, что тут решать? Есть испытанный во все времена и всеми народами без исключения очень хороший и очень действенный рецепт. Где там у меня ремень?..
– Это все мы, монсьор! – сразу по прибытии дружно заявили Луиджи и Пьетро.
Лидия просто промолчала, спрятавшись за спину близнецов. При этом рожицу имела весьма виноватую и смущенную.
– Вы? Я так понял – заставили?
– Нет, господин! – пискнула Лидка.
– Уговорили… – обреченно выдавил из себя Луиджи. Он появился на свет немного пораньше своего братика и всегда выступал в роли старшего.
– Зачем? – Я выразительно провел рукой по широкому кожаному ремню.
Унылое молчание стало ответом на мой вопрос.
– Это я сама… – не выдержала Лидия и сделала осторожненький шажок вперед. – Они ни при чем, господин. Я уговорила. Они отказывались, даже пришлось пригрозить…
– Зачем?
– Интересно было… – совсем смешалась девчонка. – Себя испытать хотела…
– А если бы грохнулась, дурочка?
– Так не грохнулась же? – резонно возразила Лидия и лукаво добавила: – Вы же знаете, господин, какая я ловкая.
Отчего-то пороть сорванцов совершенно расхотелось. Тогда – что? Немного поразмышляв, я принял решение и подошел к малолетним хулиганам.
– Еще раз увижу, что потянули ее на мачту, – спущу шкуру. Реально спущу, месяц сидеть не сможете… – Моя рука взлетела в воздух и отвесила близнецам легкую оплеуху. – Теперь ты…
Взляд переместился на смущенное личико Лидки. Ну что же, девка боевая, так что и нечего в рамки загонять. Проведу эксперимент – жутко интересно, что из этого получится. Но попугать для порядку не мешает.
– Еще один такой выбрык – и останешься в ближайшем порту. Понятно?
– Ага, господин… – Красивые глазки девчонки налились слезами. Явно притворными – сам видел, как она старательно нос морщила.
– Клаус!
– Да, монсьор.
– Берешь эту троицу под свою ответственность. Да, Лидию тоже. Делай что хочешь – учи фехтованию, стрельбе, просто гоняй кругами по палубе, да что угодно, но на хулиганство у них сил не должно оставаться. Близнецов можешь колотить, а на девчонку будешь жаловаться мне, сам ее накажу. Понял? Да… буде кто в команде станет судачить, что девка непотребным для женского полу делом занимается, пресекай на корню либо докладывай мне.
– Так точно, монсьор! – Клаус сунул кулак под нос близнецам. – Слышали господина?
– Ага…
– На выход! Сейчас проверим, как вы бегать умеете…
– Господин… – Все вышли из каюты, а Лидия задержалась. – Можно я вам объясню лично, зачем залезла на мачту. На ушко, ибо я страшно стесняюсь…
Розовый язычок девчонки облизал пунцовые губки, заставив их влажно заблестеть…
Ох и хитра чертовка! Не иначе…
– Объясняй.
Глава 24
Узкое «лошадиное» лицо с выдающейся вперед челюстью и низкий лоб. Сросшиеся густые брови над вдавленными в череп глазницами. Из-под черного колпака-шаперона неряшливыми косицами свисают хорошо битые сединой волосы. Довольно высокий рост, узкие плечи и длинные, как у гориллы, руки. Вид премерзостный и исполненный презрения ко всем окружающим. Короче – сволочь. Я его примерно так и представлял.
Да, это он. Бывший вольный стрелок руа франков Луи – Пьер ле Горжиа, а ныне успешный хозяин таверны «Пьяная треска» Никола Джулиани.
– Чего надо? – Маленькие глазки неприязненно сверкнули.
– Комнату бы мне, хозяин.
– Ночлежка за углом… – буркнул кабатчик и отвернулся к полкам.
Да, все правильно, видом я однозначно не вышел – обычный матросик, да еще в крайней степени потрепанности. Да и вообще, очень сомневаюсь, что он знает, как выглядит облик бастарда Арманьяка – облик его смерти. Да, я решил дела в Нанте начать с этого ублюдка – дюк и все остальное подождут. Ну не могу по-другому…
Лиард покатился по прилавку и, звякнув об оловянную кружку, приземлился около ладони трактирщика.
– Это за три дня! – Ладонь мгновенно накрыла монетку. – С завтраком и ужином. Без вина, но с пивом.
– Идет.
– Вельма! – заорал кабатчик. – Проводи гостя в комнату на втором этаже!
Могучая девка весьма миловидной наружности, отчаянно виляя задом, повела меня в гостиницу.
Я, поднимаясь по лестнице, воспользовался моментом и шлепнул ладошкой по ее обширному, каменной твердости крупу.
– Заработать хочешь, подружка?
– Два денье… – Девка даже не повернулась. – После работы, трактир закрывается через час.
– Идет, прихвати с собой кувшинчик вина и подмойся хорошенько.
– Денье вперед… – Вельма явила собой образцовый пример лаконичности.
– Держи; а это куда дверь?
– Хозяйские комнаты. Я как приберусь у него, так сразу к тебе…
– Хорошо…
Был уже глубокий вечер, так что долго ждать не пришлось. Едва пробили колокола на городской звоннице, как по коридору протопали тяжелые шаги и в дверях появилась принарядившаяся для такого случая служанка. С собой она тащила поднос с нарезанным мясом и объемистый кувшинчик.
– Ну что, отпустил тебя хозяин?
– А куда он денется? – отмахнулась Вельма и бухнулась рядом со мной на тюфяк. – Я у него не в рабынях.
– Злой небось? – Я разлил вино по кружкам и осторожненько принюхался. Вроде ничего. И говядина свежая.
– И не скажи… – вздохнула служанка и махом высадила кружку. – Ну эта… мы делом будем заниматься али болтать? Учти, платить все равно придется…
– А как жа… – Я тоже отпил вина. – Сейчас поем маленько и нахлобучу. Держи монету авансом…
– Это можно. – Вельма поймала монетку и засунула себе за пазуху. – Ну наливай, что ли…
– Вот смотрю я на тебя и думаю: до чего же ладная девка! Я бы такую на руках таскал, а хозяин…
– Да не… он мне доверяет…
Короче, девку я так и не трахнул – не то что побрезговал, а просто не захотел. Лишнее оно. Заболтал, выведал все что надо и подсыпал в стаканчик хитрого порошка, выданного Самуилом. Ну не убивать же мне ее? Пусть поспит немного, а дальше, я надеюсь, ей хватит ума молчать.
Вельма, как бы услышав, что я думаю про нее, сотрясла комнатку богатырским храпом. Я подивился такой мощи, засунул ей в корсаж несколько серебряных монет, а потом отцепил от пояса связку ключей. Нет, ну просто удивительно полезной оказалась девка. Дай тебе боженька здоровья! Хотя тебе, дорогуша, его и так не занимать…
– Ну что, пора… – Я осторожно вышел в коридор, огляделся и скользнул в сторону хозяйских апартаментов. Если верить словам служанки, этот гаденыш сейчас тупо бухает или, уже надравшись, спит. Семьей он не удосужился обзавестись, живет один, так что особых препятствий я не вижу. Тем более это крыло гостиницы абсолютно пустое.
Сука, как же хочется уродцу в глаза глянуть… Хотя с его точки зрения он ничего плохого не сделал. Ну грохнул графа – делов-то… Довольно обычное дело по нынешним-то смутным временам. При этом никого не предавал, так как и не служил графу. К тому же грохнул явно не по собственному почину, а по вполне внятному приказу, да еще очень прибыльно. По моим сведениям, лично сам Паук насыпал ему полный шапель золотых.
Но мне глубоко плевать на обстоятельства. Ты уже не жилец, Пьеро, ты им перестал быть ровно с того момента, как поднял руку на последнего графа Арманьяка. Стоп, почему последнего?.. Я пока помирать не собираюсь.
Спустился на один пролет вниз и подошел к двери. Постоял секунду, прислушался и вставил в скважину ключ.
– Что за нахрен? – К моему дикому удивлению, дверь оказалась открыта.
Ну что же, тем лучше. Немного приоткрыл ее и заглянул в щель – коридор, освещенный лампой, казался пустым. Я раскрыл наваху и проскользнул внутрь. Еще несколько шажков – и тишину вдруг рванул ужасный булькающий хрип. И шел он из комнаты, описанной служанкой как хозяйская спальня. Что за дела?
– Стоп, дружок, не надо своей блевотиной давиться… – Я заскочил в комнату и на мгновение застыл, потрясенный увиденной картиной.
Хозяин безвольно, разбросав руки, застыл на кровати…
Рядом с ним стоит на коленях черная, широкая фигура…
На стене – тень руки, продолженной узким и длинным лезвием, раз за разом падает вниз…
Булькающий, постепенно угасающий хрип заглушается мерным монотонным зловещим шепотом…
– Он мой!!! – Я рванул незнакомца за плечо и, развернув, приставил к горлу лезвие навахи. – Ты забрал жизнь, принадлежавшую мне!!!
На меня смотрело смертельно бледное лицо с нервными, тонкими чертами, обрамленное мокрыми от пота черными прямыми волосами. Маленькие, глубоко спрятанные в глазницах глаза горели бешеным огнем ненависти. Узкие бледные губы кривились, силясь что-то сказать…
– Базиль?! – внезапно выпалил я и разжал руки. В голове немедленно явился очень давно снившийся мне сон, где отец поручал своему слуге-горбуну хранить тайну сокровищ рода. И как раз этот же человек снился мне намедни, но тогда я так и не вспомнил, кто это такой. Господи, воистину дела твои неисповедимы!!!
– Господин! – Горбун, всхлипывая, обхватил мои колени. – Вы живы!!!
– Базиль… – Я тепло обнял старого слугу. – Если бы ты знал, как я рад тебя видеть!
– Господин, само Провидение свело нас вместе, но нам надо уходить. Идемте… – Горбун крепко ухватил меня за рукав и повел за собой.
– Идем…
Ушли мы из таверны через окно первого этажа – тем путем, которым проник сюда Базиль. Долго петляли темными улочками, а затем подошли в скромному, но добротному каменному домику. Еще не старая миловидная женщина, встретив нас в прихожей, молча провела на кухню и сразу же стала споро собирать еду на стол. Собрала, поклонилась и, так и не проронив не единого слова, ушла.
Базиль молча, с улыбкой смотрел на меня. Губы шептали какую-то молитву, а из уголков глаз, по щекам, покрытым морщинами, одна за другой катились слезы. Я невольно поразился теплоте и нежности во взгляде старого слуги – воистину неимоверный, великий человек, – я даже представить себе не мог, что кроме меня кто-то еще мстит за смерть графа Арманьяка. Да, ты сто раз был прав, отец, когда говорил, что верность простого человека гораздо сильнее верности дворянина, подверженного разным сословным соблазнам. Господи, я думал, что подобное может случаться только в романах…
– Господин… – вдруг встрепенулся Базиль и налил мне в кубок вина. – Чувствуйте себя дома и молю – говорите. Как так случилось? Я все эти годы был уверен, что вы подверглись участи вашего благочестивого батюшки. Хвала Господу, он услышал мои молитвы!
– Налей себе, мой добрый друг… – Я взял кубок в руки. – Выпьем же за счастливую встречу. Сегодня будет долгая ночь, и мне есть что тебе рассказать…
И я рассказал – все до мелочей, правда упустив историю с подменой личности. Не поймет он, да и не хочется огорчать этого славного человека. Начал с того, как погиб мой духовник, приор Иаков, погиб в муках, но не выдал меня. Рассказал, как не смог спасти свою мачеху, Жанну де Фуа, но все же отправил на тот свет мерзкого аптекаря, отравившего ни в чем не повинную девушку, и прикончил мерзавца Гийома де Монфокона. Рассказал о том, что она должна была разрешиться еще одним маленьким Арманьяком, но клятый Паук поставил крест на продолжении нашего рода. Потом описал все свои странствия и злоключения, а также мое нынешнее положение и цель прибытия в Нант.
Базиль молча слушал и плакал, сжимая в пальцах оловянные столовые приборы – с легкостью превращая их в мятые кусочки металла.
– Вот так сложилась моя судьба, старый добрый друг… – Я отпил вина и поставил кубок на стол. – Но жизнь еще не окончена, и я знаю, что не успокоюсь до тех пор, пока кара не постигнет всех виновников несчастий нашего рода. Теперь твоя очередь рассказывать…
Оказалось, что Базиль узнал о смерти отца от отряда жандармов, примчавшихся конфисковать мое виконтство Лавардан. Имение конфисковали, но долгое время оно принадлежало короне, и старик вполне прижился в нем в той же должности эконома. До тех самых пор, пока Паук не подарил виконтство одному из д’Альбре. Базиля сразу же выставили без всяких объяснений, но к тому времени смерть Жана V графа Арманьяка уже обросла подробностями, и старый слуга решил себя посвятить мести. У него были кое-какие сбережения, и он пустился в странствия.
Мне не терпелось узнать о судьбе сокровищ, но я усилием воли сдержал себя. Не о них сейчас речь.
– Вас, господин, все считали мертвым, и я, честно говоря, тоже поверил в это… – Горбун виновато склонил голову.
– В этом нет твоей вины. Продолжай.
Базиль искал де Монфокона, но не нашел его. Были неясные слухи о том, что барон погиб ужасной смертью, но найти могилу и полностью удостовериться в смерти этого подлеца старый слуга так и не смог. Есть в этом что-то странное, но я пока не могу понять что. Но обязательно пойму – неясные догадки уже терзают сознание. Хотя рано или поздно все тайное становится явным. Как всегда…
Аптекарь, мэтр Гернадон, по понятной причине тоже выскользнул из его рук, но сеньор Кастельно де Бретену, косвенно причастный к смерти Жанны, своей участи не избежал. Базиль попросту отравил несчастного, устроившись поваром к его лесничему. Возмездия старик избежал, сбежав в Плесси-ле-Тур, где надеялся настигнуть Пьера ле Горжиа, в то время служившего в личной охране Паука, но стрелок внезапно исчез в неизвестном направлении. Нашел его Базиль совершенно случайно, причем прожив с ним в одном городе почти год. Поступили неясные новости о том, что ле Горжиа подался в приморские края, вот старик и поселился в Нанте, сделав его своей базой для поисков. Успел обжиться, немного приторговывал, и наконец…
Словом, результат я видел своими глазами.
– Ты знаешь, что случилось с моими братом и сестрой? – Когда горбун замолчал, я задал почти меня не волнующий, но все же обязательный вопрос.
– Нет, молодой господин… – Старик потупил взор.
Я сразу понял, что он все знает, но просто не хочет огорчать меня. Но я и сам все знаю: некоторое время они прозябали, но в итоге выпросили подачки у Паука и теперь вполне безбедно существуют. Даже при титулах; брат получил одну из отцовских сеньорий, а сестра, благодаря покровительству Луи и данному им приданому, выгодно вышла замуж.
– Бог им судья… – озвучил я свои знания.
– Я всегда знал, что только вы, господин, способны наследовать силу и славу рода. И мои убеждения нашли подтверждение. Я теперь спокоен. Но дело еще не окончено, осталась еще одна цель. – Базиль с улыбкой посмотрел на меня и слегка сжал мою руку. – Всего одна – и я смогу присоединиться к своему хозяину…
– И эта цель?..
– Узурпатор, – коротко и решительно ответил старик.
– Друг мой…
– Господин… – Базиль отрицательно покачал головой. – Ваша цель – не дать угаснуть великому роду. А моя цель…
– Базиль… – прервал я старика, – его время придет, а пока я хочу, чтобы ты был подле меня.
– Я не могу… – немного печально ответил горбун. – Я хочу, но не могу. Душа господина жжет мое сердце и найдет покой только после справедливого возмездия. Нельзя медлить, я и так потерял много времени.
– Базиль, я приказываю тебе…
– Вы не можете мне приказывать, господин, – виновато улыбнулся старик, – я служил вашему отцу, а не вам.
– Но это безумство! Надо…
– Вся наша жизнь – безумство… – твердо прервал меня горбун. – Прошу извинить, господин.
– Тебе не за что извиняться… – Я понял, что уговорить старика не в моих силах и успокоится он, только лишив жизни главного врага своего покойного хозяина, ставшего и его личным врагом. Да, ничего не поделаешь, он живет только ради этой мести – и после свершения искомого ему станет больше не для чего жить. Ну что же, у каждого своя судьба, и только Господь ведает нашими жизнями. Пусть тебе повезет, храбрый и верный человек, а я тебя никогда не забуду и завещаю своим детям помнить. И будь спокоен, род не угаснет…
– Но это еще не все. – Базиль тяжело встал. – Идите за мной, молодой господин.
Старик открыл ключом потайную дверцу и спустился в подвал. Там он нажал неприметный рычаг и сдвинул плечом поворотную каменную панель. А в маленькой комнатке…
– Я знал, что реликвии и сокровища ищут. Насколько мне известно, вашего дядю Шарля пытали, и он открыл мучителям известное ему, но, к счастью, не знал точного местонахождения. Все владения рода Арманьяков в буквальном смысле перерыли, и рано или поздно искомое бы нашли. Один из людей вашего батюшки оказался частично посвященным и к тому времени, как я его лишил жизни, успел предать огласке некоторые факты, открывающие путь к тайне. Я попытался спасти вверенное мне, но, к сожалению, полностью это сделать так и не успел – в виконтство прибыли люди узурпатора. Тогда я выполнил обет, данный вашему батюшке, – и теперь сокровища рода Арманьяк ушли в небытие и никогда и никому не будут принадлежать. Но… – Старик склонился к сундуку и повернулся ко мне, держа в руках большую шкатулку, – кое-что мне удалось спасти…
Шкатулка открылась и я увидел в ней лежащую на красном бархате золотую корону. Простой, очень старинный и даже грубый венец, увенчанный шестью зубцами. У основания зубцов расположились неимоверно огромные кроваво-красные рубины, но больше никаких украшений на короне не было.
– Легенда гласит, – Базиль, став на колени, передал мне венец, – что, пока…
Я с поклоном принял у него корону, водрузил себе на голову, и торжественно продолжил за него:
– …что пока существует эта реликвия, род Лупуса будет множиться и славиться во веки веков!
– Воистину так!!! – Старик попытался сдержать слезы, но не смог.
– Не надо, друг мой… – Я его обнял и помог сесть на скамью. – Нет повода для слез, а есть причина для великой радости.
Но у меня самого безудержно текли слезы.
– Господин, это не все… – Базиль положил руку на сундук. – Здесь еще родовая дароносица, фамильное Евангелие с распятием, знамя, главная печать, перстень и книга Лупуса Первого, в которую он повелел вписывать все колена его рода и их историю. Помимо этого…
Я почти его не слушал, держал в руках корону и давал себе страшную клятву положить свою жизнь для возрождения славного рода Арманьяков.
– Я есмь, божьей милостью, граф Жан VI Арманьяк, клянусь душой и кровью своей, не щадить живота для восстановления и процветания нашего рода, и будь я проклят во веки веков, если устремления мои предадутся слабости и забвению…
Глава 25
Увесистая монетка взлетела в воздух и, несколько раз кувыркнувшись, упала в ладонь аверсом с изображенным на нем солидным конным мужиком. Это родан или роданеза – так еще называли родезский ливр. Монета, которую Арманьяки чеканили по праву владетелей кондадо Родез. Чеканили…
Я покатал монетку в руках и бросил ее в большую шкатулку, полную таких же кругляшей. В ней ровно тысяча родезских ливров, равных по своей стоимости пятистам турским ливрам. Это все деньги, доставшиеся мне из сокровищ Арманьяков. Мелочь, конечно, но даже будь их в тысячу раз больше – они ничто по сравнению с реликвиями, спасенными Базилем…
– Вот и все, история подошла к концу. – Крышка шкатулки с легким стуком захлопнулась. – Спасибо, отец…
Позади скрипнула дверь, и сразу же раздался голос Луиджи:
– Ваша милость…
– Что?
– Ваше поручение исполнено, монсьор. – Мальчик поклонился. – Дюшеса Бретонская, Маргарита де Фуа, примет вас завтра пополудни.
– Дюк?
– Дюк Бретани, граф де Монфор де Вертю де Ришмон и д’Этамп, Франциск де Бре, к сожалению, вчера отправился на охоту и неизвестно когда прибудет в замок, – отрапортовал мне Пьетро.
– Я услышал вас. Пока свободны…
Итак, как и ожидалось, примет меня дюшеса. О возможности такого развития событий меня предупреждал Антуан. Почему так? Попробуем разобраться…
Франциск хитер, как змей, и предусмотрителен, как тысяча францисканцев, поэтому и решил не встречаться с человеком из окружения Карла Смелого. Я не официальный посол Карла, а всего лишь частный посланник великого бастарда Антуана, но мало ли что может быть в письме? Карл вроде как бывший соратник Франциска и может через Антуана попросить какой-нить помощи. Денег, к примеру. А оно дюку надо? А так примет Маргарита, вроде вполне официально – все же полноправная дюшеса, но на самом деле подобный финт дает Франциску право законно забить на послание. А вообще, интереснейший персонаж – этот герцог Бретани.
Он в свое время был одним из участников Лиги общественного блага, в которой, как вы помните, не последнюю роль играл покойный папаша бастарда, а войсками Лиги руководил сам Карл Смелый. В свое время мятежные феодалы здорово нагнули Луи и заставили в Конфлане подписать позорное для него перемирие. В результате которого Франциск стал полноправным суверенным владетелем Бретани и еще прирезал к ней немного земелек Паука. Но это было давно и стало уже историей…
Нормандия, по тому же соглашению ставшая суверенной вотчиной Карла Беррийского, около десяти лет назад опять вернулась Пауку, а сам Карл едва успел укрыться у Франциска, который напрочь отказался выдать своего бывшего соратника. Ожидаемо Луи возмутился и отправился воевать Бретань. Причем воевал он ее достаточно успешно, и Франциск вынужден был подписать мирный договор, по которому опять стал ленником Паука и даже обязался побить горшки с Карлом Смелым Бургундским. Понятно, что договор был формальностью, дюк даже не думал усмиряться и, немного окрепнув после поражения, сразу забил на него и вторгся в Пуату. Правда, особо ничего там не навоевал.
В общем, вроде как сейчас установился шаткий мир, но на самом деле – им и не пахнет. Франциск будет до конца отстаивать свой суверенитет, а Паук будет стремиться вернуть Бретань в свои вотчины. Чем все это закончится – ясно. Что-то нет на карте двадцать первого века такого государства, как Бретань, а есть единая Франция. Но как и когда это случится, мне не ведомо.
А с дюшесой я совсем не против пообщаться. Все же она Фуа, а это значит – красива, умна и хитра, как все женщины этого рода. Кстати, она родная сестричка моей покойной мачехи и тетя сына Мадлен Французской – малыша Феба, прозванного так за свою красоту. С Фебом я встречался в кондадо Фуа, где случился скоротечный роман с его мамашей. Вы должны помнить – я рассказывал. Эх, времена были… Но это я отвлекся.
На особое отношение дюшесы к моей персоне рассчитывать не приходится: кто я – и кто она? Не будь я посланником, даже и мечтать не стоило об аудиенции. Но посмотрим. А вообще, мне от нее ничего не надо. Отбуду при дворе, закину еще письмецо одному банкиру и свалю. Это последнее поручение, и, выполнив его, я как на крыльях полечу в Гуттен. А потом в Бургундию. Но туда – с гораздо меньшим желанием. Но не будем о печальном, лучше по палубе погуляю…
Отворил дверь каюты и замер от удивления. В полусотне метров от нас становилась на рейд большая галера. Под флагом Бретани. Но…
– Во, мля, хоть, не сходя с рейда, на абордаж бери… – невольно вырвалось у меня.
– Это что за хрень? – озадаченно пробормотал Веренвен, спустившийся с мостика ко мне с докладом.
– Так бывает, Тиль?
– Не могу знать, господин шаутбенахт… – озадаченно почесал в затылке Веренвен. – А вообще это торговец.
– Понятно, что не пират. Какого хрена он под флагом Бретани? Пьетро, бегом сюда мою трубу…
Плохонькая средневековая оптика приблизила галеру, и я понял, что мне не привиделось. В бретонском порту становилась на рейд сарацинская галера. Что само по себе является из ряда вон выходящим событием. К тому же почему-то сарацина никто не берет на абордаж, даже наоборот, его сопровождает бретонский боевой когг.
– Господин шаутбенахт, его стража сопровождает! – поделился ценным наблюдением Веренвен.
– Не слепой… – Я рассматривал высокого статного сарацина, уверенно отдававшего команды на галере.
Воистину чудны дела господни. Магометан и прочих сарацин, появившихся в этих местах, ждет одна судьба. Весьма печальная. Надеюсь, не надо объяснять какая? Они это прекрасно понимают и торгуют обычно с португальцами и венецийцами, которые, в свою очередь, переправляют товары сюда с громадной наценкой. И вот – на тебе! Причем сарацин идет под бретонским флагом, что означает: торговец находится под прямым покровительством дюка. В любом ином случае подобное просто невозможно. Вопросы веры не терпят компромиссов, особенно в наше время. Конечно, если эти вопросы не переплетаются с финансовыми интересами. А вообще, мне эта галера приходится как нельзя кстати. На ловца и зверь бежит…
– Тиль…
– Да, господин шаутбенахт.
– Зашли в порт верных людишек и к концу дня яви мне все по этому сарацину. Кто, откуда, зачем и почему. Припряги еще приказчика, пусть среди своих пошерудит… Выполнять.
Отдав приказание, я неожиданно заметил, что главсарацин рассматривает шебеку в подзорную трубу. И меня. Внимательно так. Ну-ну…
Отвесил ему легкий поклон и по магометанскому обычаю прикоснулся рукой ко лбу, затем к груди и животу. А теперь поломай голову, захватчик Гроба Господня. А вообще, мы с тобой очень скоро познакомимся поближе. Надеюсь…
Долго ждать известий по магометанину не пришлось. Едва успел отобедать, как на борт вернулись посыльные и отбарабанили полученную инфу. Все оказалось так, как я и думал. Над сарацином простер свою милостивую длань сам дюк. Капудан Гассан, остальные части его имени дознаватели просто не смогли выговорить, не торговал в розницу и не имел дел с купеческой братией Нанта. А имел он дело исключительно с экономом герцогского двора. Чем эта парочка занималась, выведать так и не удалось, но магическое слово «пряности» все же прозвучало. Хотя это и неудивительно – основной товарооборот с Магрибом составляют именно они. Кстати, а мой коммерсант расторговался уже?
– Ты продал наши пряности? – Я ткнул пальцем в срочно призванного в каюту приказчика.
– Нет, ваша милость… – обреченно выдохнул Борель.
– Почему?
– Настоящую цену не дают… – Глаза приказчика вместили в себя всю печаль этого мира.
– Почему?
– Мы первый раз пришли. А у них налицо картельный сговор. Если кто даст больше, сам здесь торговать не будет. Но я вышел на одного человечка…
– Понятно. Запомни, завтра ты должен эту проблему решить. Свободен.
Я особо не парился ценой на пряности: сами понимаете, я за них не платил. Но продешевить не хочется… Стоп! А я, кажется, придумал, что делать! Но это уже завтра. А сегодня…
– Луиджи, Пьетро, живо облачаетесь в полный парадный вид и дуете на сарацинскую галеру. Там, по всей форме и со всем возможным пиететом, но с полным своим достоинством, приглашаете капудана ко мне на ужин. Меня представите полным титулом. Вперед.
В глазах близнецов скользнуло легкое недоумение, но задавать лишних вопросов они не стали и дисциплинированно принялись собираться. Вот за это и ценю сорванцов. Нет у них сомнений в своем господине. Приказал – значит, так и надо. А сарацин там или вообще черномазый язычник – так то и не важно. Словом, умнички у меня пажи.
Но отправиться им на галеру так и не случилось. С грохотом распахнулась дверь в каюту, и вахтенный с выпученными глазами проорал:
– Сарацины у борта!!!
– Zdravstvujte, ljubjeznaya moja Katerina Matveevna… – пробормотал я от удивления на великом и могучем и хотел приказать присутствующему в каюте Веренвену свернуть набок скулу паникеру, но не успел.
Читать бесплатно другие книги:
