Не теряй головы. Зеленый – цвет опасности (сборник) Брэнд Кристианна
Несмотря на все ухищрения, разговорить Фредерику не удавалось. Она аккуратно разливала чай, спокойная и немного настороженная, и ее приветливая манера не предполагала откровенности. Майор долго крутился вокруг да около, прежде чем решил заговорить о ней самой:
– У вас прекрасный жених, Фредерика. Что до меня, я никогда не встречал человека, которого любил бы и уважал так, как Барни.
– Да, я знаю, – ответила она серьезно.
– Такие, как он, влюбляются лишь раз в жизни, – пробормотал Мун, уставившись в огонь. – Конечно, у него бывали увлечения, он уже не мальчик, но в его жизни всегда будет только одна женщина, и эта женщина – вы, дитя мое. Вам повезло, и хотя вы, безусловно, милы и красивы, все же это большая удача для вас – любовь такого человека, как Барнс.
– Я знаю, – повторила Фредерика.
– Не бросайте его, – сказал майор Мун, почти умоляюще глядя на нее выцветшими голубыми глазками. – Будет ужасно, если Барни потеряет веру в людей. Боюсь, я этого не переживу. Ну да ладно… – Он ласково улыбнулся. – Не знаю, почему я завел этот разговор. Уверен, вы никогда не причините ему такой боли.
– Конечно же, нет, майор Мун, – вежливо ответила Фредерика.
Надеясь вызвать ее на откровенность, он решил сам открыться ей:
– Счастливая семейная жизнь – самая важная вещь на свете, поверьте. Я и моя жена… Наш брак не был идеальным, но когда у нас родился сын, это нас очень сблизило. Какое-то недолгое время я действительно был по-настоящему счастлив. По-моему, счастливые люди – добры и великодушны. А вы как считаете?
– Я и не знала, что вы были женаты, майор, – ответила Фредерика, избегая высказывать свое мнение.
– С тех пор все изменилось. Мой сын погиб в результате несчастного случая. Он был для нас всем, мы души в нем не чаяли. Я твердил жене, что надо воспитать его настоящим мужчиной, и мы купили ему велосипед. Довольно скоро он стал кататься на нем по проселочным дорогам. Его сбил мужчина на большом велосипеде. Я в то время стоял на вершине холма и видел, как это случилось. Мужчина выехал из-за поворота слишком быстро и врезался в нашего малыша так, что тот отлетел в придорожную канаву. Мужчина остановился, посмотрел на ребенка, а потом вскочил на велосипед и скрылся из виду. Когда я добежал, мой мальчик был уже мертв. Моя жена… После этого она не хотела жить. Она считала, что в смерти нашего сына виноват и я. И вскоре умерла…
– А этот человек?
– Я знал, кто он, но ничего не мог поделать, у меня не было доказательств. И все-таки я знал. Знал. Я не мог разглядеть его лица, зато я видел цвет его велосипеда, когда он стоял и смотрел на то, что натворил, прежде чем снова вскочить на велосипед и помчаться прочь, оставив моего сына умирать на обочине, как собаку… – Румянец сошел с пухлых щек Муна, голубые глаза заполнились слезами, и он глухо произнес: – Простите, дитя мое, зря я. Это давняя история…
Фредерика не умела проявлять свои чувства. Ей хотелось обнять старика, вытереть слезы, стекавшие по дрожащим щекам, но она не могла двинуться с места. Она сидела, вежливая, внимательная, и после минутной заминки спросила звонким девичьим голоском:
– А какого цвета был велосипед?
Мун поднялся и, спотыкаясь, двинулся прочь из комнаты.
Мэрион Бейтс ушла с вечеринки одна. Иден и Вуди вернулись в «Дамскую комнату» уже ближе к концу, и оба выглядели слегка виноватыми. Иден изо всех сил старался задобрить свою даму, но теперь сестра Бейтс точно знала, что надеяться ей не на что. И дело не в том, что Джарвис любил Фредди; просто он больше не любил ее, Мэрион: он готов быть с кем угодно, даже со старой уродиной Вудс, только не с ней.
Джин распалил ревность Мэрион, и искренняя горечь разочарования утонула в злобе и зависти. Иден, которому было немного совестно за продолжительное отсутствие, сказал примирительно:
– Успокойся, я провожу тебя домой.
– О, я понимаю, хочешь от меня отделаться!.. – с вызовом откликнулась Бейтс. – Можешь не беспокоиться – я ухожу. И спасибо за предложение, я предпочитаю пройтись одна, без тебя!
– Хорошо, как угодно, – ответил Иден, понимая, что любой спор грозит разрастись в скандал. – Просто ты говорила, что боишься темноты.
– Конечно, боюсь, – заявила Мэрион, которая часто использовала этот повод, чтобы выгадать лишних десять минут наедине с возлюбленным, – но я лучше пойду в кромешной тьме, чем вместе с тобой…
– Я бы умерла от страха, ведь где-то в этом госпитале прячется убийца! – сказала одна из офицерских жен, которая ни на минуту не верила в существование убийцы.
Сестра Бейтс посмотрела на нее с пьяной насмешкой:
– О, об этом я как раз не беспокоюсь. Я знаю, кто убийца!
«Вот тебе раз! – подумала офицерская жена. – И что же теперь делать?» Вслух она сказала, что в таком случае сестре Бейтс следует немедленно обратиться в полицию и все рассказать.
– Вы не верите, что это было убийство? – с вызовом спросила Мэрион. – И зря! Хиггинса убили, я точно знаю!
– Не говори глупостей, – скривился Джарвис. – Никто его не убивал. У старика реакция на анестезию, вот и все. Иди домой, будь умницей.
– А что тогда здесь делает инспектор полиции? – возразила Мэрион.
– Он приехал, чтобы разобраться в случившемся, чтобы потом не было всяких дурацких разговоров вроде этого, – хладнокровно заметила Вуди.
Такое оскорбление показалось подвыпившей сестре Бейтс невыносимым.
– Позвольте напомнить вам, Вудс, что вы разговариваете с офицером, будучи при этом всего лишь рядовой.
Вудс ошеломленно воззрилась на нее.
– Прошу прощения, сестра, честно говоря… – Она не нашлась что сказать и замолчала. Жена офицера и ее спутница поспешили незаметно удалиться.
– Вот что бывает, если устраивать совместные вечеринки для медицинского персонала и добровольцев, – сердито сказала Бейтс.
– Согласен, в следующий раз медсестер звать не будем, – сказал Джарвис.
Это было уже чересчур. Мэрион резко к нему повернулась, ее лицо перекосил гнев.
– Ты об этом пожалеешь, Джарвис! Еще как пожалеешь! Ты до конца жизни будешь помнить… – Она всхлипывала от гнева и оскорбленного достоинства.
Иден протянул ей руку:
– Прости, мне не следовало так говорить. Ты устала. Мы все устали и издерганы… Пойдем, дорогая, я провожу тебя до дома.
Но она оттолкнула его руку и вне себя от ярости воскликнула:
– Думаете, у меня нет доказательств? Есть! Я спрятала их в операционной, на тот случай, если… если они мне понадобятся. Я пойду к инспектору. Завтра же утром я отнесу ему это и расскажу… Он мне поверит, не сомневайтесь!
Иден, чувствуя вину, предпринял еще одну попытку примирения:
– Очень хорошо, милая… Ты пойдешь к нему утром, расскажешь все, что знаешь, и предъявишь доказательства. А сейчас время уже за полночь, и нам всем пора спать. Пойдем, я провожу тебя…
Мэрион вырвалась из его рук, выбежала из зала и помчалась дальше через дорогу, в сторону больницы. Столовая располагалась в дальнем конце парка. «Я пойду по дороге, – решила она, – а потом зайду в больницу, заберу доказательства и спрячу у себя в комнате. Так будет безопасней». В небе разорвался снаряд, издалека донеслись залпы орудий. Мэрион почти что жалела, что нет вспышек: было ужасно темно, и во всем здании не горело ни одного окна.
Кто-то шел за ней. Кто-то перебегал от дерева к дереву вдоль тянувшейся по склону холма дубовой аллее и замирал неподвижно, припав к очередному стволу. Кто-то на нее смотрел. Мэрион испуганно посветила фонариком: она боялась, что знает, кто там, и боялась удостовериться, что ее догадка верна. Она замерла и крикнула:
– Кто там?
Ее голос прозвучал надтреснуто и тихо, дыхание перехватило, сердце бешено колотилось в груди.
Она рванулась вперед, и сразу же позади возникло какое-то движение, промелькнуло что-то белое, почти неслышно зашуршала трава и хрустнули тоненькие веточки. В панике Мэрион прижалась к огромному спасительному стволу и, замирая от страха, снова крикнула: «Кто здесь? Кто здесь?» Казалось, темнота вокруг затаила дыхание, ожидая ответа. Густая мрачная тишина была пропитана страхом.
Однако как только Мэрион попробовала покинуть свое укрытие, пугающий шелест послышался снова. «Надо бежать, нельзя просто стоять и ждать тут всю ночь». Придерживая плащ, она понеслась между двумя рядами деревьев, а невидимый преследователь мчался за ней, держась в тени. Вот-вот он выскочит из мрака и схватит ее. Во рту пересохло, сердце было готово вырваться из груди. Мэрион не знала, бежит ли она от врага или прямо на него; когда она на мгновение остановилась, все было тихо, и она побежала снова, вслепую, высокие каблуки подворачивались на камнях, фонарик выпал из дрожащих пальцев и погас, а впереди из непроглядной тьмы выступило что-то огромное и страшное и наконец схватило ее…
Мэрион оказалась в руках майора Муна и, ослабев от облегчения, рухнула ему на грудь.
– О господи, дитя мое! – воскликнул Мун, крепко обхватив девушку руками и успокаивающе похлопывая ее по плечу. – В чем дело? Что случилось? Вы испугались темноты? Поверить не могу, что вы неслись по дороге, как испуганный ребенок.
– За мной гнались! – воскликнула Мэрион. – Кто-то крался за мной следом! Не надо было мне говорить, что я знаю, кто убийца.
– Убийца? – повторил майор Мун.
– Да, да, я знаю. Я видела кое-что, только не сразу сообразила, что это значит… А потом я стала думать, хотела спросить ее… – Мэрион понемногу приходила в себя. – Когда я узнала, что кто-то заходил в операционную той ночью, я стала понимать, что произошло. Я ничего не хотела говорить, но после сегодняшнего вечера… Почему он должен достаться ей? Почему он должен достаться кому-то другому, а не мне?.. В таком случае мне на все наплевать, я пойду к инспектору. Думаю, я просто обязана это сделать, мой долг – рассказать ему все.
Она схватила пожилого врача за руку, что-то невнятно бормоча и оглядываясь через плечо в безмолвную тьму. Майор Мун почувствовал в ее дыхании запах алкоголя.
– Хорошо, хорошо, успокойтесь, – сказал он примирительно. – Ложитесь в постель и выспитесь хорошенько. А завтра, если не передумаете, пойдете к Коки и поговорите с ним. Вам не о чем беспокоиться, все давно спят, кроме военной полиции и фрицев в небе над нами… Но мы ведь не позволим им нас расстраивать? Наверное, вы заметили сержанта Эдвардса, обходящего парк, или капрала Бивэна, или еще кого-нибудь… Я провожу вас до столовой.
– Нет, нет, – горячо возразила Мэрион, – мне нужно в госпиталь!
– Ну, хорошо, я провожу вас. Но вы ведь не собираетесь оставаться там на ночь?
– Нет, только, может, выпью чашечку чаю с дежурной медсестрой. Не надо меня провожать.
– Ладно, я доведу вас до входа.
Ходячие больные из палат на первом и втором этажах спали на носилках в длинном коридоре, в относительной безопасности от бомбежек. Сестра Бейтс рассталась с майором Муном у двери и решительно направилась по коридору к лестнице, ведущей в центральный холл. Под грубыми армейскими одеялами беспокойно ворочались пациенты, раскинув руки на пыльном полу. То тут, то там мелькала пара открытых глаз без всякого намека на сон, то тут, то там попадались лица, окрашенные в ярко-зеленый или лиловый цвет (врачи испытывали на них новые методики), один раз Мэрион едва не столкнулась с одетой во что-то синее фигурой – на замотанном бинтами лице темнели провалы глаз. Вновь охваченная паникой, она с трудом пробиралась между носилок, стараясь не наступать на руки и ноги, пугаясь от шепота больных, бормотавших во сне имена своих жен или возлюбленных. Освещенная тусклым светом лестница казалась бесконечной. Шагая через две ступеньки, Мэрион наконец-то добралась до теплого, ярко освещенного приемного покоя, где сержант Маккой дремал над газетой.
И сняла с крючка ключ от главной операционной.
– Я ненадолго, сержант, мне только нужно кое-что забрать.
Дежурный сержант ни на мгновение не усомнился в праве операционной сестры зайти на свое рабочее место пусть даже среди ночи.
– Как вам угодно, – ответил он, чуть-чуть приподнявшись со стула, чтобы засвидетельствовать почтение офицеру. – Смотрите, чтоб вас там не убили, – пошутил он и вернулся к «Кентскому вестнику».
Сестра Бейтс распахнула двустворчатые двери раздевалки перед операционной, на ощупь включила свет и открыла внутреннюю дверь. После пугающей темноты яркий свет центральной лампы принес ощущение покоя и безопасности. Мэрион направилась прямиком к шкафу с ядовитыми веществами, открыла его, достала с дальней полки спрятанную там улику и сунула в карман передника. Затем тихо и осторожно закрыла дверцы и повернулась к такому знакомому и ободряющему свету яркой хирургической лампы.
В дверях операционной стояла фигура, одетая в зеленую хирургическую форму, лицо скрывала маска. В затянутой в перчатку руке зловеще блеснула сталь.
Сержант Маккой продолжал лениво перелистывать страницы «Кентского вестника». «Смерть в Геронсфорде» – гласил заголовок. В заметке было написано, что Джозеф Хиггинс отдал свою жизнь за победу во время последнего авианалета. Сержант покачал головой, поскольку был человеком сентиментальным, и перешел к разделу некрологов.
Из-за двери тихонько выглянула сестра Вудс.
– Привет, Маккой, я думала, ты уже спишь. Мне нужен ключ от операционной на пару секунд.
С беспечным видом она подошла к стойке и удивленно воскликнула:
– А его здесь нет!
– Сестра Бейтс взяла минут двадцать назад, – сказал Маккой, неохотно отрываясь от славословий, которые неутешная вдова пела своему покойному мужу.
Вудс немного помялась:
– Ладно, пустяки, не говори никому, что я просила.
Она вышла, но через минуту вернулась и сказала встревоженно:
– В операционной нет света, сержант. Непонятно, зачем тогда ей ключ.
– Сестра Бейтс должна была принести его обратно, – сердито покачал головой Маккой. – Какое она имеет право запирать операционную и оставлять ключ себе! Мало того шума, который поднялся в прошлый раз! Лучше бы мне было помалкивать – старший сержант вызвал меня на ковер и устроил выволочку, как будто я должен смотреть за всем, что тут творится, кто берет ключ и все такое, а я и так с ног сбился, сто раз за ночь бегая по всяким поручениям. Ну почему люди думают только о себе! А теперь придется идти и смотреть, что она там сделала с ключом, небось оставила все двери нараспашку…
Продолжая ворчать, Маккой встал и двинулся в сторону коридора. Когда он включил в прихожей свет, в операционной по-прежнему было тихо. Ключ торчал в двери. Сержант ругнулся и, повернув ключ в замке, вынул его из двери.
– Ушла и все бросила! Завтра подам рапорт, вот увидите. Как будто мне своих забот мало!
– Может, она не закончила, – неуверенно произнесла Вудс. – Или еще планирует вернуться. Нельзя же просто так запереть дверь и уйти. А вдруг она там?
– Сидит в темноте? – насмешливо спросил Маккой.
Вудс вполне могла допустить, что сестра Бейтс сидит в темноте. Она могла под тем или иным предлогом заманить в операционную Джарвиса и теперь там с ним обниматься. Вудс ухмыльнулась про себя, представив, что сладкую парочку запрут на всю ночь, а на следующее утро им придется как-то объяснять случившееся. И все же вслух она сказала:
– Думаю, надо заглянуть внутрь, сержант, и убедиться, что там никого нет.
– А если там кто-то есть, то почему не откликается?
Однако он открыл дверь, зажег свет и засунул голову в дверь.
– Да нет, вроде никого…
Слова замерли у него на губах. На операционном столе неподвижно лежала Мэрион Бейтс в хирургическом костюме, маске и перчатках. Лежала очень тихо. Белая куртка была порвана на груди, и края разреза были мокрыми от крови, а из груди торчала тонкая рукоять хирургического ножа, глубоко вонзившегося в ее глупенькое сердце.
Глава VI
Поднятый среди ночи Кокрилл торопливо натянул брюки и рубашку, накинул поверх свой макинтош и, отдав самые необходимые распоряжения, поспешил в операционную. Полчаса спустя шестеро замерзших, потрясенных и растерянных человек томились у дверей кабинета инспектора, ожидая его возвращения. Эстер сидела бледная, с темными кругами под глазами. Вуди выглядела на десять лет старше, у Барни в глазах застыла тревога, а Иден уставился в пол невидящим взглядом. У майора Муна дрожали руки, когда подносил сигарету к губам, и только Фредерика, как обычно, выглядела спокойной и невозмутимой. Ее золотые волосы лежали волосок к волоску под накрахмаленной белой косынкой. Но когда она своим безмятежным голоском в сотый раз пожаловалась, что детектива долго нет, а ей давно пора вернуться в палату, все почувствовали, что это перебор.
– Да ладно, Фредди, перестань! Если тебя еще какое-то время не будет, стены больницы не рухнут!
– Понимаешь, Вуди, я там оставила капельницу с физраствором, – жалобно отозвалась Фредерика, – а санитары такие криворукие…
Барнс молча протянул ей руку; она ухватилась за нее и села с ним рядом. Он почувствовал, что девушку колотит дрожь.
«Только я один ее знаю, – подумал он. – Только я могу понять, что спрятано за внешним спокойствием».
– Не угостишь сигареткой, Джарвис? – попросила Вудс.
Иден поднял голову. На его лице отпечаталась смесь раскаяния и волнения. Вынув сигарету, он передал ее Вудс, практически не сознавая, что делает. Вуди стало его жалко.
– Не переживай так, Джарвис. Ты не виноват.
– А если это было самоубийство?
– Дорогой мой, никакое это не самоубийство. Самоубийцы не переодеваются в хирургическую форму и не укладываются на стол.
– Как знать, – заметил Барнс. – Иногда они делают очень странные вещи.
– Они не колют себя дважды, – сказала Вудс.
– Дважды? – переспросил майор Мун, пристально глядя на нее.
– Ее ударили дважды. Я знала, что она мертва, но надо же было убедиться? Ну, я и посмотрела… На ее одежде большой разрез, в который видно два отверстия от ударов, а значит, сама она никак не могла это сделать.
– Но если она не сама, то… Ты хочешь сказать, Вуди, что ее убили?
– А ты как думаешь, Фредди? – нетерпеливо переспросила Вудс.
– Но Вуди… Барни… Что значит «убили»? Мы в госпитале! Это невозможно!
– Ты говоришь так, словно впервые слышишь это слово. А что, по-твоему, расследует инспектор полиции?
– Выходит, Хиггинса тоже убили?!
– Фредди, дорогая, давай не будем без конца повторять одно и то же, – попросила Эстер из своего угла.
– Мне только интересно, какое отношение все это имеет к нам? – сказал Барнс. – Почему Кокрилл вызвал нас среди ночи? В смысле, почему именно нас шестерых? Почему не Перкинса, не Джонса… не знаю… сестру-хозяйку, в конце концов?
– В том-то и дело, – заметила Фредерика. – Если это действительно убийство, то убийца – один из нас.
Майор Мун помедлил, закуривая третью сигарету.
– Глупости. Дитя мое, вы не понимаете, о чем говорите.
– По крайней мере, если сестра Бейтс была убита, а я, честно говоря, не могу… Ладно, хорошо. Вуди говорит, что ее убили. Допустим. Но тогда Хиггинс тоже убит. А инспектор сказал мне, что если Хиггинса убили, то убийца – один из нас шестерых.
– С чего он это взял? – удивился Иден.
– Больше некому. Никто, кроме нас, не знал, что Хиггинс в госпитале.
– Ну, если это единственный аргумент, то меня можно вычеркнуть, – радостно объявила Вудс. – Я ничего о нем не знала до самого утра.
– Но ты его видела, Вуди. Ты разговаривала с сестрой Бейтс и Джарвисом, когда старика везли на носилках в палату.
– Боже мой, я видела что-то вроде кучи грязных одеял, а потом Эстер сказала мне, что у вас пациент с переломом бедра.
– Моя дорогая, это ты так говоришь, но ты могла его видеть, так же как Джарвис и Бейтс. Дело в том, что, кроме меня, Эстер, майора Муна, который принимал раненого в приемном покое, никто физически не мог его видеть.
– Ну и меня, – сказал Барнс. – Я вообще-то его не видел, но, наверное, мог бы, поскольку заходил в закуток и разговаривал с тобой.
– Нет, милый, ты не мог, потому что свет из закутка не падает на угловую кровать и ее оттуда не видно. Я это знаю, потому что, когда я хотела посмотреть, как там Хиггинс, мне приходилось светить фонариком. Именно поэтому его не видела старшая сестра, хотя она несколько раз заходила, и санитары, и все остальные.
– А кто-нибудь еще заходил?
– Да, но Хиггинс был за ширмой, и никто из них к нему не приближался. Даже санитары его не видели, потому что в палату его прикатили работники «скорой помощи».
– И никто не знал его имени, – еле слышно произнесла Эстер.
Все замолчали, потрясенные столь странным стечением обстоятельств.
– Один из нас… В любом случае, – заметила она, – ты, Барни, вне подозрений, милый.
– Вообще-то инспектор Кокрилл сказал, что он не исключает Барни, потому что тот давал Хиггинсу анестезию и легко мог убить его, причем так, что никто ничего не заподозрит, и без всякой предварительной подготовки.
– Что значит без подготовки?
– У того, кто знал о Хиггинсе, было время каким-то образом подготовить убийство, я имею в виду, это нельзя сделать вот так сразу…
– Не понимаю почему, – сказал Барнс.
– Каким образом, милый? Даже если предположить, что ему вкололи что-то не то и препарат подействовал во время операции, все равно это требует некой подготовки, надо знать обо всем заранее. И получается, что только мы шестеро общались с Хиггинсом до операции. Да, ему делали рентгеновский снимок, и санитары помогали Эстер перекладывать старика на каталку, но у них не было времени подготовиться после того, как они впервые его увидели.
– Получается замкнутый круг, Фредерика, – с кривой улыбкой произнес Джарвис.
– Я только передаю вам слова инспектора.
Эстер, сидевшая в глубокой задумчивости, вдруг подняла голову:
– Хиггинс лежал в комнате для анестезии один, пока мы занимались язвой двенадцатиперстной кишки. А вдруг кто-нибудь?..
Вудс грустно заметила:
– Нет, дорогая, не может быть. Я закрыла дверь на задвижку, чтобы никто не зашел во время операции.
– Да и ерунда все эти разговоры насчет укола, – веско произнес Джарвис.
– Особенно с учетом того, что сказал Маккой насчет фигуры в маске, проникшей ночью в операционную…
– Это было до полуночи, а до тех пор только майор Мун и мы трое – Эстер, Вуди и я – знали о том, что привезли Хиггинса. Если, конечно, не считать Джарвиса и Бейтс.
– Может, Бейтс и убила Хиггинса, – сказала Вудс, внезапно выпрямившись.
– А кто тогда убил Бейтс?
– Бог его знает, – сразу же сдалась Вудс.
– И кроме того, Бейтс убили, потому что у нее были улики, она догадалась, каким образом это было исполнено и кто это сделал. Очевидно, что убийца не она, а кто-то другой.
– Тогда нам всем следует запастись алиби на этот вечер, – с горькой иронией предложил Иден.
– Ну, начнем с того, что у меня нет никакого алиби, – радостно сообщила Вудс. Она сидела на подоконнике в своей излюбленной позе: вытянув длинные ноги, скрестив лодыжки и сложив руки на груди. С улыбкой обернувшись к Идену, она сказала: – Ты сказал, что вернешься на вечеринку и проводишь Бейтс домой. Я немного подождала, ты не вернулся, и я пошла домой. Одна. Думаю, теперь меня повесят за убийство, – я, естественно, старалась не попадаться на глаза, ведь рядовому составу не полагается разгуливать по парку «без сопровождения офицера».
– Я пошел за Бейтс, – сказал Иден. – Я подумал, что она слишком накачалась джином и лучше бы ей не возвращаться в темноте одной. Но Бейтс, должно быть, неслась как угорелая, потому что я так и не смог ее догнать. Я шел по тропинке вокруг госпиталя, прямо к сестринскому общежитию. Я прождал ее там пять минут, однако она не появилась, поэтому я предположил, что Бейтс уже дома, но решил на всякий случай вернуться другой дорогой – вдруг она пошла по аллее и через больницу…
– Так оно и было, – кивнул майор Мун. – Я наткнулся на нее, когда она бежала, как кролик. Заявила, что кто-то преследует ее в темноте. Я, разумеется, решил, что она слишком много выпила и у нее разыгралось воображение.
– А вот теперь оказывается, что воображение тут ни при чем, – пробормотала Фредди.
Они обеспокоенно посмотрели друг на друга и торопливо отвели глаза, затем вновь принялись оглядывать такие привычные и родные лица. Один из них крался за бедной испуганной девушкой, прятался в темноте, таился за деревьями, как хищный зверь… Невероятное, чудовищное, фантастичное предположение! Пожилой майор Мун, розовый и пухлощекий, преследующий жертву с кровожадным блеском в глубине кротких голубых глаз… Или Вуди, с кошачьей грацией крадущаяся за бедняжкой… Или Иден, вытянув голову вперед, как волк, безжалостно выслеживает добычу… Или Эстер неспешно и хладнокровно следует за ней по пятам… Или Барни, милый, добрый Барни, движимый неведомыми побуждениям и вытравивший из своего сердца жалость к несчастному, дрожащему от страха созданию… Или малышка Фредерика, холодная, требовательная, безжалостная…
Барнс, содрогнувшись, протянул к ней руку.
– По крайней мере, можно не сомневаться, дорогая, что это точно не ты. Ты была на дежурстве в палате.
– Ну, если не считать, что все вокруг спали и никто не видел, сижу я в своем закутке или нет.
– А операционная так близко, всего-то – перейти через холл, – усмехнувшись, сказала Вудс.
Лицо Барнса вытянулось.
– Давайте без переборов, – сказал майор Мун. – После встречи с сестрой Бейтс я вернулся в свою комнату, но у меня тоже нет этому никаких доказательств. А где были вы, Барни?
Капитан смутился:
– Знаете, я тоже решил, что не стоит отпускать Мэрион одну. Мне показалось, что она слишком возбуждена, к тому же выпила лишнего и поэтому может наделать глупостей. Я должен был проводить Эстер, с которой пришел на вечеринку, однако она сказала, что найдет Вуди и они пойдут вместе, за нее беспокоиться не надо. Я задержался всего на пару минут, чтобы объясниться с Эстер, но, когда я вышел, Бейтс уже и след простыл.
– И каким путем вы пошли? – спросил Иден.
– Тем же, что и вы, по дороге вокруг госпиталя.
– Я вас не видел.
– Ну, вообще-то я вас тоже не видел, – пожал плечами Барнс. – Полагаю, вы ушли вперед, а кроме того, было очень темно.
– А что ты делал потом? – спросила Вудс.
Барнс ответил, что он вернулся к себе и сразу же лег спать. Добавив с явным сожалением, что правда всегда выглядит неубедительно.
– Да, забавно получается, – сказала Вудс, которая на самом деле не видела тут ничего забавного. – А как насчет тебя, Эстер, дорогая? Полагаю, ты поискала меня и, решив, что я ушла с кем-то еще, вернулась домой одна?
– Да, именно так, – тихо ответила Эстер.
– И никто не видел, как вы пришли? – предположил Мун.
– Ну конечно, нет. Фредди была на дежурстве, а Вудс – в больнице, где она и обнаружила тело.
– Так, значит, любой из нас мог быть убийцей! – жизнерадостно воскликнула Вудс.
Эстер беспокойно заерзала на жестком стуле, опершись спиной на белую стену.
– Получается, так. Очень мило.
– Не хотелось бы нагонять на всех страху, – сказала Вудс, – но что толку, если мы будем сидеть тут и запираться. Смотрите, как много мы уже выяснили.
– Да, вы с Фредерикой установили, что Бейтс мог убить любой из нас. Вот и вся польза на текущий момент.
– Все, кроме майора Муна, по-моему, – улыбнулась Вудс.
– Спасибо большое, – отозвался Мун. – А почему не я?
– У вас нет мотива.
– А какие же мотивы у остальных? – раздраженно поинтересовался Иден.
– Господи, это же очевидно. Бейтс знала, кто убил Хиггинса, и собиралась предъявить доказательства инспектору. Поэтому кто бы из нас ни убил его, мотив понятен.
– На самом деле ты ведь не веришь, что среди нас убийца, Вуди, – сказала Эстер. – Иначе бы ты так не говорила.
Вудс засмеялась и покачала головой:
– Если честно, я и верю, и не верю. Логика подсказывает, что это мог сделать лишь кто-то из нас, сердце ни за что не хочет с этим смириться, а любопытство заставляет выяснять подробности. Вот, например, мы все слышали, как Бейтс заявляла, что у нее есть улики.
– Кроме Фредди, – заметил Барни.
– Она забежала ко мне в палату, чтобы об этом рассказать, милый, – рассмеялась Фредди.
– Зато мы знаем, что на вечеринке, когда Бейтс произносила свою речь, не было майора Муна. Он делал обход.
– Вообще-то он разговаривал со мной в закутке, – вставила Фредди.
– Хорошо, дорогая, не важно, где он был, главное, он не слышал, что Бейтс говорила насчет того, что знает, кто убийца.
– Ну, на самом деле я это слышал, – негромко произнес Мун. – Она сказала мне, когда я встретил ее в аллее. Я подумал, что это просто бред.
– Мы все решили, что это бред, – вздохнул Джарвис. Он достал портсигар и молча предложил всем желающим.
– Только оказалось, что это совсем не бред, – настаивала Вудс, – и убийца прошел следом за ней по аллее, опередил ее, затаился в операционной…
– А откуда он знал, куда она пойдет?
– Дорогой мой, Бейтс сама сказала нам, где у нее все спрятано. Она зашла, взяла эту вещь, а он… Он ударил ее, бедняжку, и забрал улику…
– А где улика сейчас?
Знали бы они, что в тот момент улика лежала на операционном столе прямо под носом ничего не подозревающего инспектора…
Иден неожиданно крикнул, словно был не в силах продолжать это обсуждение:
– Ты очень хорошо рассуждаешь, Вуди, дорогая, но все же есть одна вещь, которую ты до сих пор не объяснила! Что тебе самой понадобилось в операционной в первом часу ночи? Забыла там свое вязание? Или оставила недочитанную книгу?
– Прямо в точку! – воскликнула Фредди.
– Я… я обнаружила тело, – пробормотала Вудс.
– Да, мы все знаем, что ты обнаружила труп, нам уже надоело про это слушать, – с неожиданной злостью сказал Иден. – Но ведь ты туда пошла не за этим, правда? Или за этим?
Читать бесплатно другие книги:
