Фельдмаршал Манштейн – лучший полководец Гитлера Дайнес Владимир

Глава 4

«Зимняя гроза»

После успешного завершения операции по захвату Севастополя фон Манштейн и его войска получили несколько недель отдыха. По приглашению маршала Антонеску командующий 11-й армией вместе с женой и сыном Геро в течение недели отдыхал в Карпатах. Однажды семью Манштейнов пригласили на завтрак к королю Михаю и его матери, королеве Елене.

Фон Манштейн, вернувшись из отпуска в Крым, неожиданно получил новое назначение. Гитлер, вдохновленный успехами командующего 11-й армией, решил использовать его опыт штурма и захвата такого сильно укрепленного города, как Севастополь, для решения задачи по окружению Ленинграда, а в дальнейшем, при необходимости, и овладения им. 12 августа 1942 г. фон Манштейну было приказано перебросить войска 11-й армии (штабы 54-го и 30-го армейских корпусов, 24, 132, 170-я пехотные и 28-я горнострелковая дивизии) под Ленинград.

27 августа переброска войск была завершена. Они заняли часть полосы обороны 18-й армии, обращенную на север, в то время как за этой армией оставалась восточная часть фронта по Волхову. Фон Манштейну были подчинены 12 дивизий, в том числе испанская «Голубая дивизия», одна танковая и одна горнострелковая дивизии, а также бригада СС. Из этих сил две дивизии действовали на Невском участке и две – на Ораниенбаумском, так что для наступления на Ленинград оставалось девять с половиной дивизий.

Фон Манштейн, изучив обстановку, принял решение массированным артиллерийским огнем и ударами авиации разрушить оборону советских войск, а затем силами трех корпусов прорвать ее южнее Ленинграда и выйти к окраине города. После этого намечалось повернуть два корпуса на восток, чтобы с ходу внезапно форсировать Неву юго-восточнее Ленинграда. Они должны были уничтожить советские войска, оборонявшиеся между рекой и Ладожским озером, перерезать пути подвоза через это озеро и вплотную охватить Ленинград кольцом также и с востока.

Планы фон Манштейна сорвали войска Волховского фронта, которые предприняли наступление с целью прорыва блокады Ленинграда в районе шлиссельбургско-синявинского выступа, образовавшегося в результате выхода немецких войск к южному побережью Ладожского озера в сентябре 1941 г.

«Но, к сожалению, в то время никто из нас не знал, – вспоминал маршал Советского Союза К.А. Мерецков, командовавший в то время Волховским фронтом, – что немецкое командование готовило в те же дни операцию по окончательному овладению Ленинградом, перебросило для усиления своей группы армий “Север” значительную часть войск из Крыма и дополнительно сосредоточило на подступах к блокированному городу крупные силы артиллерии и авиации, возложив общее руководство операцией на генерал-фельдмаршала Манштейна. Всего этого мы не знали и находились в неведении относительно мероприятий противника… Впрочем, противник, в свою очередь, ничего не знал о подготовке нашего наступления. Следует признать, что обе стороны сумели осуществить подготовку операций скрытно, с широкими мерами маскировки и искусной дезинформацией»[216].

27 августа войска 8-й армии Волховского фронта, перейдя в наступление, форсировали Черную речку и к исходу следующего дня вышли на подступы к Синявину. Вечером 4 сентября фон Манштейну позвонил Гитлер. Он заявил, что необходимо немедленное вмешательство в обстановку на волховском участке, чтобы избежать катастрофы. Командующему 11-й армией предстояло немедленно взять на себя командование этим участком фронта и энергичными мерами восстановить положение.

Фон Манштейн быстро сориентировался в обстановке и решительными мерами, используя имеющиеся под руками силы 11-й армии, остановил войска Волховского фронта. После этого он нанес по ним удар с юга 30-м армейским корпусом и с севера – 26-м армейским корпусом. Им в результате тяжелых боев удалось к 25 сентября окружить 4-й и 6-й гвардейские стрелковые корпуса, 2-ю ударную и 8-ю армии. В плен было захвачено 12 370 человек, уничтожено или захвачено в качестве трофеев 193 орудия и 244 танка [217]. 30 сентября окруженные части предприняли отчаянную попытку прорвать окружение. После отражения этих атак соединения 11-й армии окончательно сжали клещи, соединившись на берегах Черной речки. На ее западном берегу остались части 2-й ударной армии (всего 7722 человека) и 8-й армии (4259 человек). За линию фронта отведено из 2-й ударной армии – 4684 и из 8-й армии – 2610 человек. Потери отходивших с западного берега Черной речки частей 2-й ударной и 8-й армий с 27 по 30 сентября составили 4687 человек убитыми и пропавшими без вести [218].

Войска 11-й армии, успешно справившись с задачей по восстановлению положения на восточном участке 18-й армии, понесли значительные потери и израсходовали значительную часть боеприпасов, предназначавшихся для наступления на Ленинград. Фон Манштейн вынужден был констатировать, что «о скором проведении наступления не могло быть и речи» [219].

25 октября 1942 г. фон Манштейн был вызван в Винницу, в ставку фюрера, чтобы получить фельдмаршальский жезл. Гитлер сообщил ему, что штаб 11-й армии будет переведен в состав группы армий «Центр» в район Витебска, где имелись признаки предстоящего в ближайшее время крупного наступления советских войск.

31 октября штаб 11-й армии прибыл в район Витебска. В пути фон Манштейн узнал, что 29 октября погиб в бою его старший сын Геро, 19-летний лейтенант 51-го мотострелкового полка 18-й дивизии. Не успел фон Манштейн как следует обосноваться на новом месте, как 20 ноября ему было приказано возглавить группу армий «Дон». Это было высокое признание полководческого мастерства фон Манштейна. Ему предстояло «остановить наступление противника и вернуть утерянные с начала наступления противника позиции».

Речь шла о контрнаступлении советских войск под Сталинградом. Оно началось 19 ноября 1942 г. Всего пять дней понадобилось войскам Юго-Западного и Сталинградского фронтов, чтобы соединиться в районе Калач-на-Дону, хутор Советский. После этого соединения шести армий (64, 57, 21, 65, 24-я и 66-я) они получили возможность развивать наступление на Сталинград, сжимая внутреннее кольцо окружения противника. В окружении оказались 22 дивизии и более 160 отдельных частей общей численностью 330 тыс. человек.

По приказу Главного командования Сухопутными войсками управление группы армий «Дон» формировалось на основе штаба 11-й армии. 24 ноября фон Манштейн и сопровождавшие его лица прибыли в штаб группы армий «Б» в Старобельск, где командующий группой генерал-полковник М. фон Вейхс и начальник штаба генерал пехоты Г. фон Зоденштерн ознакомили его с обстановкой. Группе армий «Дон» предстояло занять оборону в полосе шириной 600 км, от станицы Вешенская на Дону до р. Маныч. В ее состав были включены немецкие 6-я армия [220], оперативная группа «Холлидт», 4-я танковая, остатки румынской 3-й армии и 4-я румынская армия, а также не участвовавшая в боях немецкая 16-я мотопехотная дивизия.

Войсками 6-й армии, окруженной под Сталинградом, командовал 52-летний генерал-полковник Ф. фон Паулюс. Он в 18 часов 22 ноября направил в штаб группы армий «Б» донесение следующего содержания:

«Армия окружена… Запасы горючего скоро кончатся, танки и тяжелое оружие в этом случае будут неподвижны. Положение с боеприпасами критическое. Продовольствия хватит на 6 дней. Командование армии предполагает удерживать оставшееся в его распоряжении пространство от Сталинграда до Дона и уже принимает необходимые меры. Предпосылкой для их успеха является восстановление южного участка фронта и переброска достаточного количества запасов продовольствия по воздуху. Прошу предоставить свободу действий на случай, если не удастся создать круговую оборону. Обстановка может заставить тогда оставить Сталинград и северный участок фронта, чтобы обрушить удары на противника всеми силами на южном участке фронта между Доном и Волгой и соединиться здесь с 4-й танковой армией. Наступление в западном направлении не обещает успеха в связи со сложными условиями местности и наличием здесь крупных сил противника»[221].

Командующий группой армий «Б» направил это донесение в Генштаб Сухопутных войск, а оттуда оно попало на стол к Гитлеру. Его ответ был кратким: «6-й армии занять круговую оборону и выжидать деблокирующего наступления извне» [222]. Свое решение Гитлер подтвердил радиограммой от 24 ноября: «6-я армия временно окружена русскими. Я решил сосредоточить армию в районе северная окраина Сталинграда, Котлубань, высота с отметкой 137, высота с отметкой 135, Мариновка, Цыбенко, южная окраина Сталинграда. Армия может поверить мне, что я сделаю все от меня зависящее для ее снабжения и своевременного деблокирования…»[223].

4-й танковой армией командовал 57-летний генерал-полковник Герман (Херманн) Гот, обладавший большим опытом в области оперативного использования танковых соединений. Небольшого роста, худощавый, всегда бодрый, подвижный и приветливый. «Свою точку зрения он излагал всегда очень ясно и определенно, – подчеркивает фон Манштейн. – Он проявлял большую гибкость в управлении войсками» [224]. Войска 4-й танковой армии в предыдущих боях понесли большие потери. Поэтому на ее усиление из состава группы армий «А» были переданы штаб 57-го танкового корпуса с 6-й, 23-й танковой и 15-й авиаполевой дивизиями.

Армейская группа «Холлидт» развертывалась в полосе румынской 3-й армии. Она включала 62, 294, 335-ю пехотные дивизии, штаб 48-го танкового корпуса с 11-й и 22-й танковыми, 3-й горнострелковой, 7-й и 8-й авиаполевыми дивизиями. Группой командовал 51-летний генерал К.А. Холлидт, который, по оценке фон Манштейна, был серьезным человеком с цельным характером и с большой силой воли. «Он, может быть, и был без больших претензий, но зато отличался ясным, трезвым умом и объективностью суждения, – пишет фон Манштейн. – На него вполне можно было положиться. Будучи пехотинцем, он особенно остро переживал исход боевых действий войск, который при сложившейся обстановке не мог не отражаться на его настроении»[225].

Всего группа армий «Дон» имела до 30 дивизий, в том числе шесть танковых и одну моторизованную, не считая соединений, окруженных под Сталинградом. Перед войсками Юго-Западного фронта находились 17 дивизий, а 13 дивизий, объединенных в армейскую группу «Гот», противостояли войскам 5-й ударной армии и 51-й армии Сталинградского фронта.

26 ноября фон Манштейн прибыл в Новочеркасск, где развернулся штаб группы армий «Дон». На следующий день фон Манштейн официально вступил в новую должность. Он, тщательно изучив сложившуюся обстановку, сообщил по телефону начальнику Генерального штаба Сухопутных войск:

«Прорыв 6 армии в юго-западном направлении возможен еще и теперь. Ее дальнейшее оставление под Сталинградом означало бы огромный риск ввиду положения с боеприпасами и горючим. Несмотря на это, с оперативной точки зрения в настоящее время следует предпочесть выжидание до тех пор, пока, как намечено, не смогут вступить в действие деблокирующие группы (так как, по нашему мнению, наиболее благоприятные шансы для выхода армии из окружения уже упущены). Однако это станет возможным только в том случае, если будет обеспечено достаточное снабжение 6 армии (по воздуху). Этот вопрос является главным для принятия решения. Операция по восстановлению положения должна быть начата силами, которым необходимо сосредоточиться к началу декабря. Однако для достижения полного успеха необходимо продолжать непрерывное подтягивание сил, так как противник также подводит крупные силы. Изолированный прорыв 6 армии может стать необходимым, если вследствие сильного давления противника не удастся осуществить развертывания новых сил. Как необходимое условие, для того, чтобы можно было пойти на риск отказа от немедленного прорыва 6 армии, требуется ежедневный подвоз по воздуху 400 т грузов»[226].

Фон Манштейн, по собственному признанию, отказался от того, чтобы ультимативно потребовать от Гитлера немедленного прорыва 6-й армии или отдать соответствующий приказ на свой страх и риск. Фон Манштейн полагал, что силы, которые имелись в его распоряжении, позволяли только временно восстановить связь с 6-й армией и вернуть ей свободу маневра. Но их не хватало для разгрома всех советских войск и овладения по приказу Гитлера позициями, которые были заняты еще до начала наступления. 28 ноября командующий группой армий «Дон» доложил Гитлеру, что, возможно, придется начать наступление еще до прибытия всех сил, предназначенных для деблокирования, особенно армейской группы генерала Холлидта. Фон Манштейн считал, что силами только деблокирующей группы 4-й танковой армии нельзя добиться решающего успеха.

Доклады командиров корпусов и дивизий в штаб группы армий «Дон» свидетельствовали о том, что для подготовки операции с целью деблокирования 6-й армии потребуется значительное время. Переброска армейской группы «Холлидт» и моторизованных частей 23-й танковой дивизии из-за недостаточной пропускной способности дорог осуществлялась медленными темпами. 15-ю авиаполевую дивизию необходимо было сформировать, на что требовалось несколько недель. Артиллерия РГК, которую должна была выделить группа армий «А», не прибыла, за исключением полка тяжелых минометов. Из семи дивизий, предназначенных для деблокирующей группы генерала Холлидта, две (62-я и 294-я пехотные) уже вели боевые действия в полосе румынской 3-й армии. Часть сил 3-й горнопехотной дивизии была передана группам армий «А» и «Центр». 22-я танковая дивизия не представляла собой боеспособной единицы. В итоге фон Манштейн реально мог использовать для деблокады 6-й армии следующие силы: в 4-й танковой армии – 57-й танковый корпус с 2-й танковой дивизией; в армейской группе «Холлидт» – штаб 48-го танкового корпуса с прибывающей 11-й танковой дивизией и 336-й пехотной дивизией.

Под руководством фон Манштейна штаб группы армий «Дон» разработал план операции под кодовым названием «Wintergewitter» («Зимняя гроза»). В соответствии с ним, 4-я танковая армия должна была начать наступление основными силами из района Котельниково восточнее р. Дон. «…Противник меньше всего будет ожидать такое наступление на восточном берегу Дона, – считал фон Манштейн, – так как при существовавшей на фронте обстановке сосредоточение в этом районе крупных сил было бы связано для немцев с большим риском. Поэтому противник вначале выдвинул только относительно слабые силы в направлении на Котельниково для прикрытия внутреннего фронта окружения»[227].

Часть сил (48-й танковый корпус) должна была нанести удар в тыл советским войскам с плацдармов на реках Дон и Чир в районе станицы Нижне-Чирская. Если же, полагал Манштейн, количество войск противника перед Котельниковом значительно возрастет, тогда был предусмотрен запасной вариант. Танковые дивизии 4-й танковой армии предусматривалось срочно и скрытно перебросить по западному берегу Дона на север, на донско-чирский плацдарм у Нижне-Чирской, и отсюда нанести главный удар [228].

Войскам 6-й армии предстояло в определенный день по указанию штаба группы армий «Дон» начать прорыв на юго-западном участке в направлении на р. Донская Царица, соединиться с 4-й танковой армией и принять участие в разгроме южного или западного фронта окружения, а также в захвате переправы через Дон у Калача. В соответствии с категорическим приказом Гитлера армия должна была удерживать свои прежние позиции в котле.

Прежде чем продолжить повествование, остановимся на планах советской Ставки. Ее представитель генерал армии Г.К. Жуков 29 ноября направил И.В. Сталину предложения по ликвидации войск, окруженных под Сталинградом. Жуков предполагал, что противник, видимо, будет стараться удержать в своих руках позиции в районе Сталинград, Вертячий, Мариновка, Карповка, совхоз Горная Поляна. Одновременно он намерен в кратчайший срок собрать в районе Нижне-Чирская, Котельниково ударную группу для прорыва фронта советских войск в общем направлении на Карповку, чтобы образовать коридор для питания окруженной группы, а в последующем и вывода ее по этому коридору. При благоприятных условиях такой коридор может быть образован на участке Мариновка, Ляпичев, Верхне-Чирская фронтом на север. Вторая сторона этого коридора, фронтом на юго-восток, будет создана по линии Цыбенко, Зеты, Гниловская, Шебалин.

С целью не допустить соединения нижнечирской и котельниковской группировок противника со сталинградской группировкой и образования коридора генерал армии Жуков предусматривал как можно быстрее отбросить первые две группировки и создать плотный боевой порядок на линии Обливская, Тормосин, Котельниково. В районе Нижне-Чирская, Котельниково намечалось держать две группы танков, не меньше 100 танков в каждой в качестве резерва. Окруженную группировку противника под Сталинградом предлагалось рассечь на две части ударом в направлении Большая Россошка, а навстречу ему нанести удар в направлении Дубининский, высота 135,0. На всех остальных участках перейти к обороне и действовать лишь отдельными отрядами в целях истощения и изматывания противника. После того, как окруженная группировка будет рассечена на две части, целесообразно в первую очередь уничтожить более слабую группу, а затем всеми силами ударить по группе в районе Сталинграда [229]. С этим предложением согласился и начальник Генерального штаба генерал Василевский.

2 декабря войска Донского фронта под командованием генерала К.К. Рокоссовского перешли в наступление против 6-й армии. Однако ее войска, надеясь на помощь извне и выполняя требование Гитлера, оказали ожесточенное сопротивление. Это наступление, как и повторный удар 4 декабря, были отбиты с большими потерями для соединений фронта. Генерал Рокоссовский несколько раз обращался в Ставку ВГК, аргументируя необходимость приостановки боевых действий для перегруппировки и усиления войск фронта перед ликвидацией 6-й армии. Сталин прислушался к мнению Рокоссовского. 4 декабря он обязал командующих Донским и Сталинградским фронтами не позднее 18 декабря завершить подготовку новой наступательной операции по разгрому окруженной группировки врага. Операция получила кодовое наименование «Кольцо». Для усиления войск Донского фронта направлялась только что укомплектованная 2-я гвардейская армия генерала Р.Я. Малиновского.

3 декабря советское командование крупными силами нанесло удар в направлении на Котельниково, основной пункт выгрузки 57-го танкового корпуса. Однако контратакой 6-й танковой дивизии генерала Э. Раусса удалось на следующий день восстановить положение. В это время обострилась обстановка северо-восточнее Котельникова, где развертывалась 51-я армия. На восточном участке 4-й танковой армии, занятом преимущественно войсками румынской 4-й армии, находившейся в подчинении командующего 4-й танковой армией, обстановка продолжала оставаться спокойной. Без изменений была и обстановка на участке 16-й моторизованной дивизии в районе Элисты.

Значительно более угрожающей становилась обстановка в районе действий на нижнем Чиру румынской 3-й армии и армейской группы «Холлидт». 4 декабря советские войска предприняли наступление с целью прорвать оборону на этом направлении. Командующий группой армий «Дон» вынужден был перебросить для усиления обороны на нижнем Чиру 48-й танковый корпус, а также прибывшие 11-ю танковую и 336-ю пехотную дивизии. В результате армейская группа «Холлидт» лишилась одного из наиболее боеспособных соединений.

11 декабря Сталин потребовал от представителя Ставки ВГК генерала Василевского провести операцию «Кольцо» в два этапа. Первый этап – выход в район Басаргино, Воропоново и не позже 23 декабря ликвидация западной и южной группы противника. Второй этап – общий штурм всех армий обоих фронтов с целью ликвидации основной массы вражеских войск к западу и северо-западу от Сталинграда [230]. Одновременно намечалось силами Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта провести операцию под кодовым наименованием «Сатурн». Ее замысел заключался в том, чтобы разгромить на Среднем Дону основные силы итальянской 8-й армии, армейской группы генерала Холлидта и остатки румынской 3-й армии и развить контрнаступление на сталинградско-ростовском направлении.

К этому времени командующий и штаб группы армий «Дон» завершили подготовку к операции «Wintergewitter». Против армейской группы «Гот», насчитывавшей 124 тыс. человек, 650 танков, 852 орудия и миномета, 500 самолетов, были сосредоточены 5-я ударная и 51-я армии Сталинградского фронта, имевшие 115 тыс. человек, 329 танков, 1133 орудия и миномета, 220 самолетов [231]. Армейская группа «Гот» имела превосходство в 2 раза по танкам и в 2,3 раза по самолетам, но уступала войскам 5-й ударной и 51-й армий в 1,3 раза по орудиям и минометам. Соотношение по живой силе было почти равным.

Наибольшее количество сил и средств фон Манштейн сосредоточил против ослабленной в боях 51-й армии. Она, занимая оборону в полосе шириной около 140 км, насчитывала 34 тыс. человек, 77 танков, 419 орудий и минометов. Соединениям армии противостояли 10 дивизий (6-я и 23-я танковые, 15-я авиаполевая, 4-я пехотная, 5-я и 8-я кавалерийские; остатки 1, 2 и 18-й пехотных дивизий и дивизионная группа «Панвиц»). Они превосходили войска 51-й армии в людях и артиллерии в 2 раза, а в танках – более чем в 6 раз [232].

Войска 5-й ударной армии, обороняясь в районе Нижне-Чирская в полосе шириной до 95 км, насчитывали 71 тыс. человек, 252 танка, 814 орудий и минометов. Им противостояли 336-я пехотная, 7-я авиаполевая и 11-я танковая дивизии противника. В районе Элисты в полосе шириной 130 км занимала оборону 28-я армия, имевшая 44 тыс. человек, 40 танков, 707 орудий и минометов [233]. Перед ней находилась 16-я моторизованная дивизия. Материальное обеспечение 5-й ударной и 51-й армий было недостаточным, особенно в отношении боеприпасов и горючего.

12 декабря войска группы армий «Дон» приступили к проведению операции «Wintergewitter». 57-й танковый корпус нанес удар вдоль железной дороги Котельниково – Сталинград на участке 51-й армии. Его фланги прикрывали: на востоке, со стороны Волги – румынский 7-й корпус; на западе, со стороны Дона – румынский 6-й корпус.

В ходе ожесточенных боев армейская группа «Гот» прорвала оборону войск 51-й армии и на следующий день вышла в район поселка Верхнекумский. Для усиления армии командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник А.И. Еременко вынужден был направить 4-й механизированный корпус (с 18 декабря 3-й гвардейский корпус). По решению И.В. Сталина в 22 часа 10 минут 13 декабря были внесены изменения в план операции «Сатурн» [234]. В директиве, подписанной Сталиным, отмечалось, что операция «Сатурн» была задумана при благоприятной для советских войск обстановке, когда у противника не было еще резервов в районе Боковский, Морозовский, Нижне-Чирская, а 5-я танковая армия успешно наступала в сторону Морозовского. Кроме того, предполагалось, что удар с севера будет поддержан одновременным ударом с востока, в сторону Лихой, а 1-я гвардейская армия будет переброшена в район Калача и использована для развития успеха в направлении Ростов, Таганрог. Однако теперь обстановка изменилась не в пользу советских войск. Войска 5-й танковой и 1-й гвардейской армий «стоят в обороне и не могут двигаться вперед, так как за это время противник успел подвести с запада ряд пехотных дивизий и танковых соединений, которые сдерживают их». Поэтому наступление в сторону Каменск, Ростов не может получить успеха.

С учетом всех этих обстоятельств, в план операции «Сатурн» были внесены следующие изменения. Главный удар предусматривалось нанести не на юг, а на юго-восток, в сторону Нижнего Астахова и с выходом на Морозовский. Этим преследовалась цель взять в клещи боковско-морозовскую группировку противника, пройтись по ее тылам и ликвидировать ее одновременным ударом с востока силами 5-й танковой и 1-й гвардейской армий и с северо-запада силами 3-й гвардейской армии и приданных ей подвижных частей. Прорыв требовалось осуществить в тех же районах, в которых он был задуман по операции «Сатурн». После прорыва предписывалось развернуть наступление на юго-восток в направлении Нижний Астахов, Морозовский, нанести удар по тылам противника, действовавшего против 5-й танковой и 2-й гвардейской армий. Войска 6-й армии Воронежского фронта должны были обеспечить действия главной ударной группировки с запада [235]. Для поддержки наземных войск выделялись более 300 самолетов 2-й и 17-й воздушных армий. Благодаря решительному массированию сил и средств на участках прорыва удалось создать 2—3-кратное превосходство над противником. Операция, которая должна была начаться 16 декабря, получила теперь наименование «Малый Сатурн» (Среднедонская операция).

В ночь на 14 декабря состоялось совещание командующих Воронежским и Юго-Западным фронтами с представителем Ставки генералом Н.Н. Вороновым, на котором были обсуждены последние изменения в плане операции «Сатурн». При этом командующий Юго-Западным фронтом генерал Н.Ф. Ватутин в резкой форме выразил несогласие с сокращением масштабов операции и потребовал от командующего Воронежским фронтом проводить ее по прежнему плану, то есть с выходом к Азовскому морю. В случае отказа от этого плана он просил передать Юго-Западному фронту 17-й танковый корпус. Этому спору положил конец Сталин, который приказал четко исполнить приказ.

По решению командующего Юго-Западным фронтом войска 5-й танковой армии наносили вспомогательный удар в направлении Морозовск, Тацинская. Она во взаимодействии с 5-й ударной армией Сталинградского фронта должна была уничтожить противника в районе станицы Нижне-Чирской и Тормосино, не допуская его прорыва из этих районов на соединение с окруженной группировкой войск 6-й армии. В дальнейшем 5-й танковой армии предстояло развивать наступление на Морозовск, Ильинку, Тацинскую, Лихую [236].

Три танковых корпуса (18, 24, 25-й) были включены в состав 1-й гвардейской армии. 25-й и 18-й танковые корпуса намечалось ввести в сражение в первый день операции с задачей совместно с пехотой завершить прорыв обороны противника и к исходу второго дня операции во взаимодействии с 3-й гвардейской армией окружить главные силы итальянской 8-й армии. В последующем они должны были наступать в юго-восточном направлении. 24-й танковый корпус планировалось ввести в прорыв для развития успеха в общем направлении на Тацинскую. Чтобы усилить удар танковой группировки 1-й гвардейской армии, Ставка ВГК приказала ввести в сражение в ее полосе в направлении Кантемировка, Волошино также и 17-й танковый корпус, находившийся до этого в составе 6-й армии Воронежского фронта. 1-й гвардейский механизированный корпус, действовавший в составе 3-й гвардейской армии, в первый день операции должен был наступать в западном направлении – на Поповку, содействуя окружению противника южнее Вешенской. В дальнейшем намечалось повернуть корпус на юго-восток для овладения районом Морозовска.

Представитель Ставки ВГК генерал А.М. Василевский, получив донесение о прорыве обороны 51-й армии, связался по ВЧ с И.В. Сталиным и сказал:

– Прошу вашего разрешения немедленно начать переброску прибывающих частей 2-й гвардейской армии, с тем чтобы, развернув ее на реке Мышкове, остановить Манштейна. Когда же мы его разгромим, можно подумать и о Паулюсе. Он от нас не уйдет. Операцию по разгрому его группировки считаю необходимым отложить.

Против этого предложения выступил командующий Донским фронтом генерал Рокоссовский. Но Сталин одобрил предложение генерала Василевского. 14 декабря Сталин ввиду изменившейся обстановки на юге приказал отложить осуществление первого этапа операции «Кольцо». Войска 2-й гвардейской армии предписывалось форсированным маршем двинуть на юг и расположить в тылу частей, действующих против котельниковской группировки противника, которую предстояло разгромить в первую очередь. От войск Донского и Сталинградского фронтов требовалось «продолжать систематическое истребление окруженных войск противника с воздуха и наземными силами, не давать противнику передышки ни днем, ни ночью, все более сжимать кольцо окружения, в корне пресекать попытки окруженных вырваться из кольца» [237].

К этому времени положение 51-й армии стало крайне тяжелым. Все резервы фронта и армии оказались израсходованными, а фон Манштейн продолжал наращивать силу удара. С целью сорвать наступление войск группы армий «Дон» 16 декабря перешли в наступление войска правого крыла Юго-Западного фронта в районе Среднего Дона (операция «Малый Сатурн»). Танковые корпуса фронта при поддержке артиллерии и авиации мощными таранными ударами прорвали оборону итальянской 8-й армии и начали продвижение на станцию Тацинская.

Генерал фон Манштейн впоследствии отмечал: «15 декабря нами была обнаружена явная подготовка противника к наступлению перед левым флангом группы армий “Дон” и правым флангом группы армий “Б”. 16 декабря здесь начались атаки противника небольшими силами на отдельных участках. Нельзя было еще определить, хотел ли он только прощупать наш фронт перед решающим наступлением с целью прорыва, как он это часто делал, или же он хотел только приковать наши силы к этому участку, чтобы не дать нам перебросить силы с этого фланга на восточный берег Дона. Однако радиоразведка установила наличие новой армии противника (3-я гвардейская армия), что позволило сделать вывод о намерении противника предпринять глубокий прорыв с далеко идущей целью (захват Ростова?)»[238].

19 декабря соединениям 57-го танкового корпуса удалось преодолеть рубеж р. Аксай и продвинуться дальше на север до р. Мышкова. Его передовой отряд находился в 48 км от южного участка внутреннего фронта окружения сталинградского котла. Позади 4-й танковой армии стояли автоколонны с 3 тыс. тонн горючего, боеприпасов и продовольствия для 6-й армии, а также со средствами тяги для ее артиллерии. Все ждали только сигнала для начала движения. Фон Манштейн телеграфировал в Генеральный штаб Сухопутных войск, что необходимо немедленно разрешить войскам 6-й армии начать отход от Сталинграда и осуществить прорыв в юго-западном направлении на соединение с 4-й танковой армией. В связи с тем, что ответ поступил не сразу, фон Манштейн в шесть часов вечера передал окруженной 6-й армии следующий приказ [239]:

«1. 4 танковая армия силами 57-го танкового корпуса разбила противника в районе Верхне-Кумской и вышла на рубеж реки Мышкова у Нижне-Кумской. Корпус развивает наступление против сильной группировки противника в районе Каменка и севернее.

Обстановка на Чирском фронте не позволяет наступать силами западнее реки Дон на Калач. Мост через Дон у Чирской в руках противника.

2. 6-й армии в ближайшее время перейти в наступление “Зимняя гроза”. При этом необходимо предусмотреть установление в случае необходимости связи с 57-м танковым корпусом через реку Донская Царица для пропуска колонны автомашин с грузами для 6-й армии.

3. Развитие обстановки может привести к тому, что задача, поставленная в пункте 2, будет расширена до прорыва армии к 57-му танковому корпусу на реке Мышкова. Условный сигнал – “Удар грома”. В этом случае очень важно так же быстро установить с помощью танков связь с 57-м танковым корпусом с целью пропуска колонны автомашин с грузами для 6-й армии, затем, используя нижнее течение Карповки и Червленую для прикрытия флангов, наносить удар в направлении на реку Мышкова, очищая постепенно район крепости.

Если позволят обстоятельства, операция “Удар грома” должна непосредственно следовать за наступлением “Зимняя гроза”. Снабжение воздушным путем должно быть текущим, без создания значительных запасов. Важно как можно дольше удержать аэродром у Питомника».

Фон Манштейн приказал взять с собой всю технику и артиллерию, способную самостоятельно передвигаться. Особое внимание требовалось уделить тем орудиям, которые имели боеприпасы.

Для претворения в жизнь этого решения необходимо было попытаться добиться от Гитлера отмены приказа, требовавшего от 6-й армии удерживать Сталинград при любых условиях. Фюрер одобрил решение фон Манштейна о прорыве 6-й армии на юго-запад, но потребовал от нее удерживать восточный, северный и западный участки в районе Сталинграда. Гитлер все еще надеялся, что удастся пробить «коридор», через который можно будет снабжать армию под Сталинградом всем необходимым в течение длительного времени. Фон Манштейн, несмотря на категорическое требование Гитлера, приказал 6-й армии как можно скорее подготовиться к прорыву на юго-запад. Однако командующий армией генерал Ф. фон Паулюс отказался выполнить этот приказ.

Обстановка на фронте постоянно менялась. Особенно сложной она стала на ростовском направлении. 20 декабря танковые корпуса Юго-Западного фронта при поддержке артиллерии и авиации прорвали оборону итальянской 8-й армии. Фон Манштейн, получив известие об этом, немедленно направил Главнокомандующему Сухопутными войсками телеграмму, в которой отметил, что войска Юго-Западного фронта после прорыва обороны итальянцев, возможно, развернут наступление на Ростов, чтобы добиться решающего успеха в сражении против групп армий «Дон» и «А». Однако начальник Генерального штаба Сухопутных войск не смог сразу доложить эту телеграмму Гитлеру, так как последний вел переговоры с итальянской делегацией. И только 22 декабря штаб группы армий «Дон» получил от Главного командования Сухопутных войск указание о том, какой рубеж должна удерживать армейская группа генерала Холлидта. Однако этот рубеж уже был оставлен ее войсками. Просьба фон Манштейна передать для организации непосредственной обороны Ростова одну пехотную дивизию из состава группы армий «А» осталась без внимания.

Тем временем обстановка в полосе группы армий «Дон» становилась все более угрожающей. Во второй половине дня 23 декабря фон Манштейн, стремясь выправить положение на левом крыле группы армий «Дон», вынужден был перебросить туда часть своих сил. Он приказал командующему румынской 3-й армией, оборонявшейся по нижнему течению р. Чир, перегруппировать на левый фланг штаб 48-го танкового корпуса с 11-й танковой дивизией. Из состава 4-й танковой армии предписывалось выделить одну танковую дивизию для занятия обороны на нижнем Чиру.

Фон Манштейн, принимая меры по стабилизации положения, чувствовал, что инициатива ускользает из его рук. 24 декабря танковые корпуса Юго-Западного фронта, продвинувшись за восемь дней на 100–200 км, овладели станцией Тацинская, которая имела решающее значение для снабжения 6-й армии. Один из танковых корпусов (8-й) вышел в тыл армейской группе генерала Холлидта, продолжавшей вести бои на среднем и верхнем Чиру. Одновременно в наступление перешли войска 2-й гвардейской и 51-й армий при содействии части сил 5-й ударной армии. Главный удар наносила 2-я гвардейская армия с севера, 51-я армия наступала с северо-востока, а ее 13-й танковый и 3-й гвардейский механизированный корпуса осуществляли глубокий охват противника с юга. В первый день наступления советские войска прорвали оборону 57-го танкового корпуса и овладели в полосе 2-й гвардейской армии переправами на р. Мышкова. Введенные в сражение ее подвижные части стремительно продвигались вперед.

В результате были созданы благоприятные условия для окончательного разгрома группировки противника в районе Тормосина, находившейся в опасной близости от окруженных войск 6-й армии. В этой связи генерал Василевский предложил Сталину передать 5-ю ударную армию с 3-м гвардейским кавалерийским корпусом из Сталинградского фронта в состав Юго-Западного фронта. Силами 5-й ударной и 5-й танковой армий, включив в состав последней 23-й танковый корпус, Юго-Западный фронт должен был ликвидировать противника южнее Суровикина, чтобы спрямить линию фронта и отбросить вражеские войска от Чира к р. Россошь [240]. Сталин принял предложение генерала Василевского. В соответствии с директивой № 170715 Ставки ВГК 5-я ударная армия 26 декабря с 12 часов была включена в состав Юго-Западного фронта [241].

Командующий 6-й армией генерал фон Паулюс, ожидая помощи от деблокирующей группировки, 26 декабря направил в штаб группы армий «Дон» донесение, которое было немедленно передано Главному командованию Сухопутных войск. В донесении говорилось:

«Тяжелые потери, мороз и недостаточное снабжение в последнее время значительно снизили боеспособность дивизий. Я вынужден поэтому доложить о нижеследующем:

1. Армия сможет и впредь отбивать атаки небольших сил противника и в течение некоторого времени ликвидировать критические положения на отдельных участках. Необходимой предпосылкой для этого является улучшение снабжения и переброска по воздуху пополнения.

2. Если русские снимут с фронта генерала Гота крупные силы и с помощью этих и других сил предпримут массированный удар по укрепленному району, то удержать его в течение длительного времени не окажется возможным.

3. Прорыв армии неосуществим, если до этого не будет пробит коридор и не будут пополнены личный состав и запасы армии.

Поэтому я прошу вашего ходатайства перед Главным командованием о том, чтобы были предприняты энергичные меры для деблокирования армии, если только общая оперативная обстановка не требует пожертвовать ею. Само собой разумеется, что армия будет держаться до последней возможности»[242].

Фон Манштейн, получив донесение командующего 6-й армией, искренне стремился ей помочь. Но его тревожила, в первую очередь, угроза прорыва войск Юго-Западного фронта на Ростов на левом крыле группы армий «Дон». Надо было срочно принимать меры для его укрепления. С этой целью фон Манштейн просил Главное командование Сухопутных войск возможно скорее перебросить на фронт армейскую группу, сосредоточение которой уже началось в районе Миллерово, то есть за правым крылом группы армий «Б». Кроме того, фон Манштейн считал необходимым немедленно перебросить из состава 17-й армии группы армий «А» одну дивизию под Ростов, чтобы обеспечить оборону города на его ближних подступах. Наряду с этим предлагалось на левом крыле группы армий «Дон» использовать 7-ю танковую дивизию. В центре оперативного построения группы армий «Дон» намечалось отойти на рубеж рек Дон и Северский Донец. Одновременно фон Манштейн считал необходимым немедленно передать ему для усиления 4-й танковой армии из состава 1-й танковой армии 3-й танковый корпус и одну пехотную дивизию, которые предполагалось использовать для разгрома советских войск, преследующих 4-ю танковую армию. По мнению фон Манштейна, этих сил и 16-й моторизованной дивизии, переброску которой следовало ускорить, было достаточно для того, чтобы начать новое наступление 4-й танковой армии на Сталинград. Командующий группой армий «Дон» полагал, что все эти силы могли прибыть в его распоряжение через шесть дней. Этого времени хватило бы для переброски 6-й армии по воздуху крайне необходимых ей 1 тыс. тонн горючего и 500 тонн продовольствия.

Фон Манштейн был в твердой уверенности в том, что все эти меры и подготовка одновременно прорыва 6-й армии позволят начать прорыв в конце декабря 1942 г. или в начале января 1943 г. К этому времени он рассчитывал, что 4-я танковая армия сможет возобновить наступление для соединения с 6-й армией. Однако надеждам фон Манштейна не суждено было осуществиться. Гитлер и командующий группой армий «А» отказались высвободить часть сил 1-й танковой армии.

Фон Манштейна ожидало разочарование и на фронте. 27 декабря 7-й танковый корпус 2-й гвардейской армии вышел к Котельникову с запада, а 6-й механизированный корпус обошел его с юго-востока. Танковые и механизированные корпуса 51-й армии прорвались с востока к Шебалину и Заветному, обходя котельниковскую группировку противника с юга. К утру 29 декабря он был выбит из Котельникова. 2-й гвардейский механизированный корпус и правофланговые соединения 2-й гвардейской армии во взаимодействии с частью сил 5-й ударной армии овладели Тормосином, устранив угрозу флангового удара противника. Успешно выполнив поставленные задачи, 2-я гвардейская и 51-я армии к исходу дня 31 декабря вышли на рубеж Тормосин, Пронин, Зимовники и начали подготовку к последующим операциям.

В результате расстояние, отделявшее сталинградскую группировку противника от внешнего фронта окружения, увеличилось до 200–250 км. Наступала неотвратимая катастрофа. В тот же день, когда войска 2-й гвардейской армии заняли Котельниково, Главное командование Сухопутных войск пошло наконец-то навстречу просьбам фон Манштейна. Командующему группой армий «А» предписывалось отойти из района Кавказа на р. Кума, то есть на рубеж Пятигорск, Прасковея (270 км юго-восточнее Сальска). В первую очередь отход должны были совершить соединения 1-й танковой армии, находившиеся на левом крыле группы армий «А». Однако отход совершался медленно, что не позволило армии выйти к р. Кума к началу наступления войск Донского фронта.

Что же в это время происходило в стане противников фон Манштейна?

В связи с передачей 2-й гвардейской армии в состав Сталинградского фронта командующему Донским фронтом генералу К.К. Рокоссовскому пришлось внести значительные поправки в план операции. Идея оставалась прежней: расчленение окруженной группировки 6-й армии на две части, но уже путем нанесения не двух, а одного главного удара с запада на восток. Представитель Ставки ВГК генерал-полковник артиллерии Н.Н. Воронов поддержал командующего Донским фронтом. 27 декабря он направил Сталину план разгрома окруженной 6-й армии [243]. Главный удар намечалось нанести силами Донского фронта (14 стрелковых дивизий, 8 танковых, 32 артиллерийских и 9 гвардейских минометных полков) в общем направлении на Бабуркин, Хутор Гончара, Сталинградский, поселок Красный Октябрь с целью «расколоть окруженную группировку с запада на восток и последовательно уничтожать ее по частям». Вспомогательные удары предполагалось нанести: силами пяти дивизий 66-й армии в направлении разъезд Древний Вал, хутор Новая Надежда; войсками Сталинградского фронта (4 стрелковые дивизии, 3 мотострелковые и две механизированные бригады, 12 артиллерийских полков, 4 полка РС [244]) – на Кравцов, станция Воропоново.

Выбор направления главного удара был обусловлен тем, что здесь оборонялись понесшие большие потери четыре пехотные (76, 44, 376, 384-я) и одна танковая (14-я) дивизии. Оборона на этом направлении готовилась только после отхода частей противника из-за Дона. Характер местности, изрезанной глубокими балками, идущими с запада на восток, позволял танковым частям Донского фронта свободно маневрировать в глубину. Кроме того, не требовалось проводить сложную перегруппировку войск, так как они занимали выгодное исходное положение.

Срок начала операции зависел от времени прибытия частей усиления, пополнения и боеприпасов Донскому фронту. Кроме того, требовалось дня три на подготовку пополнения к боевым действиям. Исходя из этого, предлагалось начать наступление 6 января 1943 г. Всю операцию предусматривалось разделить на три этапа: первый – уничтожение западной части окруженной группировки и выход на рубеж хутор Новая Надежда, хутор Гончара, Песчанка; второй – уничтожение противника в районе Песчанка, Сталинград, Гумрак; третий – окончательная очистка (частью сил) всего района от отдельных обороняющихся групп противника. Всю операцию планировалось завершить за семь дней.

План, представленный Вороновым, подвергся серьезной критике со стороны Сталина и генерала армии Жукова. В директиве № 170718 Ставки ВГК от 28 декабря отмечалось, что главный недостаток плана заключается в том, что главный и вспомогательный удары идут в разные стороны и нигде не смыкаются, что делает сомнительным успех операции. «По мнению Ставки Верховного Главнокомандования, – говорилось в директиве, – главная ваша задача на первом этапе операции должна состоять в отсечении и уничтожении западной группировки окруженных войск противника в районе Кравцов, Бабуркин, Мариновка, Карповка, с тем, чтобы главный удар наших войск из района Дмитриевка, совхоз № 1, Бабуркин повернуть на юг в район станции Карповская, а вспомогательный удар 57-й армии из района Кравцов, Скляров направить навстречу главному удару и сомкнуть оба удара в районе станции Карповская. Наряду с этим следовало бы организовать удар 66-й армии через Орловку в направлении поселка Красный Октябрь, а навстречу этому удару – удар 62-й армии, с тем, чтобы оба удара сомкнуть и отсечь таким образом заводской район от основной группировки противника»[245].

С учетом вышеизложенного было приказано переработать план, завершить операцию по первому этапу в течение 5–6 дней после ее начала. Срок начала операции по первому этапу был утвержден, а план операции по второму этапу требовалось представить через Генштаб к 9 января.

В окончательном виде в плане операции «Кольцо» предусматривалось нанести главный удар силами трех армий (65, 21 и 24-я). Остальные армии (57, 64, 62 и 66-я) должны были наступать с ограниченными целями на отдельных участках, стремясь приковать к себе как можно больше войск противника, лишая его возможности маневрировать силами. Начало операции «Кольцо» было перенесено на 10 января 1943 г. К этому времени войска Донского фронта насчитывали 212 тыс. человек, 6860 орудий и минометов, 257 танков и 300 боевых самолетов. Противник имел 250 тыс. человек, 4130 орудий и минометов, 300 танков и 100 боевых самолетов [246]. Донской фронт превосходил врага в 1,7 раза по количеству орудий и минометов, в 3 раза по боевым самолетам, уступая в 1,2 раза по численности личного состава и танков. Правда, в результате блокады с воздуха значительное количество боевой техники части 6-й армии не могли использовать из-за острой нехватки горючего и боеприпасов.

Вся авиация 16-й воздушной армии предназначалась для действий на главном направлении. По решению генерала Рокоссовского 65-й армии, наносившей главный удар, были приданы три артиллерийские дивизии (1, 4 и 11-я). Это позволило создать на 1 км фронта плотность до 135 орудий и минометов, а на направлении главного удара – на одиннадцатикилометровом участке – около 170 орудий и минометов. Средняя же оперативная плотность артиллерии во фронте составляла всего 42 орудия и миномета [247]. При такой высокой плотности артиллерийских средств на направлении главного удара было решено применить для поддержки атаки пехоты и танков одинарный огневой вал.

30 декабря И.В. Сталин принял решение передать руководство операцией по разгрому окруженных войск 6-й армии в руки командующего Донским фронтом генерала К.К. Рокоссовского. Сталинградский фронт с 1 января 1943 г. расформировывался. Его командующий генерал-полковник А.И. Еременко был назначен командующим вновь созданного Южного фронта, в состав которого вошли 2-я гвардейская, 51-я и 28-я армии. В состав Донского фронта передавались 57-я, 64-я, 62-я армии, ранее входившие в Сталинградский фронт [248].

Решение Сталина о передаче всех войск, задействованных под Сталинградом, в состав Донского фронта было своевременным. 31 декабря фон Манштейну сообщили из Генштаба Сухопутных войск, что Гитлер приказал снять с Западного фронта танковый корпус СС (моторизованные дивизии «Leibstandarte-SS Adolf Hitler», «Totenkopf» и «Reich») и сосредоточить его в районе Харькова, чтобы оттуда предпринять наступление на Сталинград [249]. Но ввиду низкой пропускной способности железных дорог прибытие корпуса в указанный район ожидалось не ранее середины февраля.

Гитлер постоянно пытался ограничить оперативную подвижность 4-й танковой армии, приказывая ей удерживать тот или иной рубеж, и в то же время отказывал фон Манштейну в требуемых подкреплениях для армии. Терпение командующего группой армий «Дон» наконец-то лопнуло, и 5 января он телеграфировал начальнику Генерального штаба: «Если эти предложения не будут приняты и меня и в дальнейшем будут ограничивать в моих действиях до мелочей, я не вижу никакого смысла в моем дальнейшем использовании в качестве командующего. В этом случае является более целесообразным организация “представительств”, подобных тем, которые созданы в управлении генерал-квартирмейстера (должности в представительствах генерал-квартирмейстера замещались только старшими офицерами Генерального штаба, руководившими всем снабжением группы армий в соответствии с прямыми указаниями генерал-квартирмейстера)»[250].

Этот демарш фон Манштейна пока был оставлен без внимания.

В начале января 1943 г. советская Ставка ВГК решила, максимально используя успех контрнаступления под Сталинградом, развернуть общее наступление от Ленинграда до Кавказа. Основные усилия намечалось сосредоточить на юго-западном направлении, то есть там, где вермахту было нанесено особенно ощутимое поражение и где ожидалось менее упорное его сопротивление. Здесь планировалось силами Брянского, Воронежского, Юго-Западного, Южного и Закавказского фронтов разгромить соединения групп армий «Б», «Дон» и «А», освободить Харьковский промышленный район, Донецкий бассейн и Северный Кавказ. Одновременно войскам Донского фронта было приказано ликвидировать окруженную под Сталинградом вражескую группировку. Активные действия намечались и на других участках фронта. В январе 1943 г. планировалась наступательная операция по прорыву блокады Ленинграда. На северо-западном и западном направлениях очередную попытку разгрома демянской и ржевско-вяземской группировок противника должны были предпринять армии Северо-Западного, Калининского и Западного фронтов.

Верховное главнокомандование вермахта намечало задержать наступление Красной Армии на юго-западном направлении. Угроза выхода армий Южного фронта в тыл кавказской группировке вынудила руководство вермахта оставить часть захваченной территории в расчете на удержание Донбасса и части Северного Кавказа. Основные силы противоборствовавших сторон действовали на южном участке фронта – от Долгорукова до Новороссийска.

В соответствии с замыслом советской Ставки ВГК, на южном крыле стратегического фронта намечалось согласованными ударами войск Южного и Закавказского фронтов с северо-востока, юга и юго-запада расчленить и разгромить главные силы группы армий «А», не допуская отхода ее войск с Северного Кавказа. Войска Южного фронта должны были наступать на ростовском и сальском направлениях, Черноморская группа войск Закавказского фронта – на краснодарском и тихорецком направлениях, а Северная группа этого фронта – прижать противника к Главному Кавказскому хребту.

Этот замысел лег в основу планирования Северо-Кавказской стратегической наступательной операции, проведенной с 1 января по 4 февраля 1943 г. Составной частью операции стала Ростовская наступательная операция войск Южного фронта, проводившаяся при содействии Закавказского (с 24 января Северо-Кавказский) фронта. Цель операции – разгромить войска противника на Нижнем Дону, освободить Ростов и отрезать тем самым пути отхода северокавказской группировке врага на север.

В конце декабря 1942 г. войска Южного фронта занимали рубеж Лозной, Хуторской, Приютное. Им противостояли соединения армейской группы «Холлидт» и 4-я танковая армия группы армий «Дон». 1 января 1943 г. командующий Южным фронтом генерал-полковник А.И. Еременко представил заместителю Верховного Главнокомандующего генералу армии Г.К. Жукову доклад плана операции по разгрому противника в районе Шахты, Новочеркасск, Константиновская во взаимодействии с Юго-Западным фронтом [251]. В докладе намечалось силами 2-й гвардейской, 51-й и 28-й армий выйти на рубеж р. Цимла, Дубовское, Приютное. После этого 5-я ударная армия должна была нанести удар в общем направлении Лозной, Александров, Усть-Быстрянская. 2-й гвардейской армии предстояло наступать по северному берегу р. Дон на Цимлянскую, Константиновскую и по северному берегу р. Сал на Константиновскую. Войскам 51-й армии с 13-м танковым и 3-м гвардейским механизированным корпусами предписывалось частью сил преследовать противника вдоль железной дороги на юго-запад и овладеть Пролетарской, а главными силами по овладению Раздорским нанести удар на Батлаевскую, Новоселовский, Багаевскую.

После выхода на реки Северский Донец и Дон планировалось силами 5-й ударной и 2-й гвардейской армий нанести с участка Усть-Быстрянская, Семикаракорская удар на Шахты с востока, а 51-й армией – из района Багаевской на Новочеркасск. В последующем главная группировка фронта должна была развивать наступление в обход Ростовского укрепрайона с севера. 28-й армии предстояло нанести удар в направлении Дивное, Ипатово, Монотивское, Тихорецк.

Ставка ВГК своей директивой № 30000 от 1 января утвердила представленный план операции, потребовав внести в него ряд дополнений. Во-первых, частью сил нанести удар из района Пролетарская, Сальск на Тихорецкую с задачей захватить железнодорожный узел Тихорецкая и отрезать силы противника при отходе их на Ростов. Во-вторых, подвижными частями овладеть 1 января Цимлянской, к исходу дня 4 января – Константиновской, 5 января – Сальском, 7 января – районом Шахты, Новочеркасск, а 15–16 января – Тихорецкой. В-третьих, операцию в телефонных и телеграфных переговорах и переписке именовать операцией «Дон» [252]. Организация взаимодействия между Южным и Юго-Западным фронтами возлагалась на генерала А.М. Василевского.

Основная роль в предстоящей операции отводилась подвижным соединениям Южного фронта. С этой целью из имевшихся в составе фронта слабо укомплектованных танковых и механизированных корпусов были созданы две механизированные группы: первая – во 2-й гвардейской армии (3-й гвардейский танковый, 2-й и 5-й гвардейские механизированные корпуса и 88-я стрелковая дивизия; генерал-лейтенант танковых войск П.А. Ротмистров); вторая – в 51-й армии (3-й и 4-й гвардейские механизированные корпуса).

К началу операции войска Южного фронта уступали противнику в танках и авиации. Оторвавшись в ходе предшествовавшего наступления на 350 км от баз снабжения, они в условиях бездорожья испытывали острый недостаток в боеприпасах и других материальных средствах.

Наступление войск Южного фронта началось 1 января 1943 г. на ростовском и сальском направлениях против 4-й танковой армии и армейской группы «Холлидт». Войска 4-й танковой армии, которые прикрывали тыл группы армий «А» южнее р. Дон и одновременно защищали ее коммуникации, проходившие через Ростов, в ходе тяжелых боев были оттеснены к 9 января к р. Куберле между Салом и Манычем. Армейская группа генерала Холлидта, ведя тяжелые оборонительные бои в большой излучине Дона, была вынуждена отойти на рубеж р. Кагальник. 7 января советские части форсировали Дон северо-восточнее Новочеркасска, где находился штаб группы армий «Дон». В полосе группы армий «Б» зияла широкая брешь, образовавшаяся в результате разгрома итальянской армии. В районе Миллерово вела бои относительно слабая боевая группа генерала М. Фреттер-Пико из группы армий «Б», которая временами оказывалась почти полностью окруженной.

10 января 1943 г., после отклонения командующим 6-й армией ультиматума о капитуляции, в наступление перешли войска Донского фронта. 12 января штаб 6-й армии в своем донесении в штаб группы армий «Дон» отмечал: «В тяжелых боях последних дней противник, несмотря на героическое сопротивление наших войск, в ряде мест глубоко вклинился в оборону, продвижение его с трудом удалось приостановить. Резервов нет, создавать их не из чего. Боеприпасов остается на 3 дня, горючее кончилось. Тяжелое оружие окончательно лишено подвижности. Большие потери и плохое снабжение, а также морозы в значительной мере снизили боеспособность войск. Если атаки противника будут продолжаться с той же силой еще несколько дней, удержать укрепленную линию окажется невозможным. Останутся только отдельные очаги сопротивления»[253].

Фон Манштейн, не имея возможности помочь 6-й армии, не раз обращался к Гитлеру с просьбой разрешить капитуляцию ее войск, но каждый раз получил твердый отказ. «Когда Гитлер отклонил мою просьбу о том, чтобы разрешить теперь 6 армии капитуляцию, – пишет фон Манштейн, – передо мной лично встал вопрос, не должен ли я ввиду этих разногласий сложить с себя командование группой армий. Этот вопрос вставал передо мною не впервые. Особенно остро он стоял передо мною в рождественские дни 1942 г., когда я безуспешно добивался у Гитлера разрешения на осуществление прорыва 6 армии. Вообще этот вопрос часто вставал передо мною в то время и в последующие месяцы. Я думаю, что понятно мое стремление освободиться от ответственности, брать на себя которую было почти невозможно, так как всякое решение, вызывавшееся военной необходимостью, приходилось отстаивать в бесконечной, требовавшей большой затраты нервной энергии борьбе со своим же Главным командованием. О том, что я часто задавался этим вопросом, свидетельствуют следующие слова начальника оперативного отдела полковника Буссе, сказанные им начальнику инженерной службы армии вскоре после Рождества 1942 г. Буссе сказал: “Если бы я постоянно не умолял его (то есть Манштейна) остаться на своем посту ради наших войск, он бы уже давно плюнул и заявил Гитлеру, что с него хватит”. Это резкое высказывание моего ближайшего помощника лучше всего характеризует мое положение и мои мысли в то время»[254].

Серьезную озабоченность командующего группой армий «Дон» вызывало положение, сложившееся на участке, где действовали войска советского Юго-Западного фронта. Они, перейдя 1 января 1943 г. в наступление, встретили упорное сопротивление армейской группы генерала Холлидта. Для того чтобы нарастить силу удара, Ставка ВГК усилила Юго-Западный фронт 2, 3, 10 и 23-м танковыми корпусами. Однако они прибывали не одновременно, совершая 300—350-километровые марши от станций выгрузки, имели по 50–65 исправных танков.

8 января командующий войсками Юго-Западного фронта генерал-полковник Н.Ф. Ватутин представил И.В. Сталину доклад о продолжении наступательной операции в Донбассе [255]. Исходя из цели операции «Большой Сатурн» и учитывая действия соседей, намечалось до прибытия новых соединений в состав фронта окружить и уничтожить части противника севернее р. Северский Донец и восточнее р. Деркул, а также в районе Каменск, Красный Сулин, Усть-Белокалитвенская, овладеть этим районом и к исходу дня 14 января выйти на рубеж р. Деркул, Кружилова, Михайловка, Аникин, Красный Сулин. Одновременно предусматривалось силами 6-й армии продолжать наступление в направлении Высочинов, Белолуцкая с целью оказать содействие войскам Воронежского фронта. Главный удар планировалось нанести войсками 3-й гвардейской армии, усиленной 2 и 23-м танковыми корпусами и 346-й стрелковой дивизией, с участка Шарпаевка, Гусынка в направлении Верхняя Тарасовка, Глубокий, Гундоровская, Красный Сулин.

Вспомогательный удар предстояло нанести группе войск генерал-лейтенанта В.М. Баданова (2-й гвардейский танковый, 1-й гвардейский механизированный корпуса, 14-я гвардейская и 203-я стрелковые дивизии, 22-я мотострелковая бригада) с участка Ольховый, Погорелов в направлении Каменск, Лихая. Войска 3-й гвардейской армии должны были, окружая и уничтожая противника, овладеть районом Каменска и выйти к 14 января на рубеж Кружиловка, Михайловка, Аникин. Подвижным соединениям армии, усиленным стрелковыми дивизиями, предстояло занять район Красный Сулин, Зверево, Лихая, уничтожая противника южнее Каменска во взаимодействии с 5-й танковой и 5-й ударной армиями.

5-й танковой армии (без 346-й стрелковой дивизии и 25-го танкового корпуса) приказывалось нанести удар в направлении железной дороги на станцию Лихая и частью сил на Красный Сулин, свертывая боевые порядки противника по южному берегу р. Северский Донец. К исходу дня 14 января армия должна была выйти на рубеж Аникин, Красный Сулин. Войска 6-й армии получили задачу перейти в наступление одновременно с соединениями Воронежского фронта с ближайшей задачей выйти на р. Айдар, Ново-Псков, в последующем – на рубеж Тарасовка, Мостки, а в дальнейшем наступать в направлении Сватово, Купянск. На 1-ю гвардейскую армию до 14 января возлагалось последовательное уничтожение окруженных группировок противника в районе Чертково, Гартмашевка, Миллерово, Стрельцовка и выход всеми силами на р. Деркуль.

После прибытия усиления (7 стрелковых дивизий, одна стрелковая бригада, 3-й и 10-й танковые корпуса) планировалось концентрическими ударами основных сил 1-й гвардейской армии в направлении Евсуг, Новоайдар, Родаково и 3-й гвардейской армией в направлении Лутугино, станция Родаково в тыл Ворошиловграду окружить и уничтожить ворошиловградскую группировку противника. Одновременно 6-й и 5-й танковой армиям предстояло нанести вспомогательные удары, которые в сочетании со вспомогательными ударами 1-й и 3-й гвардейских армий должны были привести к расширению фронта прорыва, к окружению и уничтожению дополнительных сил противника. При этом 5-й танковой армии приказывалось нанести ряд ударов в южном направлении, чтобы отрезать кавказскую группировку противника.

Подвижные соединения после окружения ворошиловградской группировки противника планировалось усилить наиболее подвижными стрелковыми соединениями. Им предписывалось стремительно развивать успех в западном и юго-западном направлениях, овладеть всем районом Донбасса, выйти на рубеж Купянск, Славянск, Волноваха, полностью отрезая кавказскую группировку противника. При этом учитывалось, что Воронежский фронт своим левым флангом выйдет в район Валуйки, Двуречное, а Южный фронт своим правым флангом – в район Волноваха, Мариуполь, Таганрог. В случае, если Южный фронт не сможет выйти в этот район, намечалось часть сил Юго-Западного фронта повернуть на Таганрог.

Сталин 8 января утвердил план операции Юго-Западного фронта. 11 января он подписал директиву № 30011 Ставки ВГК, которая требовала нанести удар частью сил 5-й танковой армии с севера на юг во фланг противнику, атакующему части 5-й ударной армии [256]. В подчинение командующего 5-й ударной армией из состава 5-й танковой армии передавались 40-я гвардейская стрелковая дивизия и 8-я гвардейская танковая бригада.

Тем временем события на фронте группы армий «Дон» развивались следующим образом. Войска Южного фронта, преодолевая ожесточенное сопротивление противника, к середине января продвинулись на 150–200 км и вышли в излучину Дона и Манычского канала. Соединения 2-й гвардейской армии генерала Р.Я. Малиновского находились в 50–60 км от Ростова. На этом рубеже бои приняли упорный затяжной характер.

14 января командующий Южным фронтом генерал-полковник А.И. Еременко подписал приказ № 006/оп, в котором были определены задачи войск по разгрому кавказской группировки противника [257]. Войска фронта должны были выйти на рубеж Шахты, Новочеркасск, Ростов, Батайск, чтобы отрезать пути отхода противника с Северного Кавказа и во взаимодействии с войсками Закавказского фронта уничтожить его кавказскую группировку, не допустив ее выхода к р. Дон.

Войска Южного фронта, выполняя поставленные задачи, сломили ожесточенное сопротивление врага на рубеже рек Кагальник и Куберле, основные силы сосредоточили на разгроме противника на ближних подступах к Ростову. 19 января механизированная группа 2-й гвардейской армии перешла в наступление, которое вначале развивалось успешно. Главные силы армии переправились через р. Маныч, а передовой отряд 3-го гвардейского танкового корпуса прорвался на подступы к Батайску. Однако попытки главных сил механизированной группы закрепить успех передового отряда не удались. Командующий механизированной группой генерал Ротмистров, вполне обоснованно опасаясь разгрома передовых частей 3-го гвардейского танкового корпуса, отвел их к устью Маныча. Генерал Еременко не согласился с таким решением и приказал снова занять оставленные позиции. Однако механизированная группа, в которой осталось всего 29 танков и 11 противотанковых орудий, не смогла выполнить эту задачу. Ход боевых действий показал, что сил Южного фронта для разгрома батайской группировки и перехвата путей отхода северокавказской группировки немцев на Ростов явно недостаточно. К исходу дня 23 января войска фронта вышли на рубеж Северский Донец, Дон, Веселый, Целина, где бои вновь приняли упорный, затяжной характер, так как противник перебросил сюда значительные силы с других участков фронта.

В тот же день фон Манштейну был передан южный участок фронта группы армий «Б» между Северским Донцом и Старобельском. В результате полоса группы армий «Дон» увеличилась почти на 100 км, а против нее теперь дополнительно действовали три корпуса, в том числе один танковый и один механизированный.

В полосе Юго-Западного фронта 9 января в районе Ильинки в сражение был введен 2-й танковый корпус генерала А.Ф. Попова, а 14 января в районе Шарпаевки (8 км северо-западнее Ильинки) – 23-й танковый корпус генерала Е.Г. Пушкина. В результате сопротивление армейской группы генерала Холлидта было сломлено, и 15–19 января войска левого крыла Юго-Западного фронта вышли к Северскому Донцу на участке Нижнее Луганское, Белая Калитва. В центре фронта к реке Донец севернее Ворошиловграда подошел 18-й танковый корпус. Части 4-го гвардейского танкового корпуса во взаимодействии с 183-й танковой бригадой 10-го танкового корпуса овладели 23 января Старобельском и Нижней Астраханью. На этом рубеже войска центра и левого крыла фронта, встретив сильное сопротивление противника, вынуждены были временно перейти к обороне. Войска 6-й армии после ввода в сражение 3-го танкового корпуса генерала М.Д. Синенко, прибывшего из резерва Ставки ВГК, к исходу дня 25 января вышли на подступы к Покровскому. В результате сложились условия для нанесения удара на Мариуполь и окружения донбасской группировки противника.

В ходе операции командующий и штаб Юго-Западного фронта разработали и 20 января представили в Ставку ВГК уточненный план дальнейших действий [258]. Во-первых, сильной подвижной группой (3, 10 и 18-й танковые корпуса, три стрелковые дивизии, три истребительно-противотанковых артиллерийских, три гвардейских минометных полка и три артиллерийских полка ПВО, три лыжные бригады) нанести удар с участка Тарасовка (30 км северо-восточнее Сватово), Старобельск в общем направлении на Краматорскую, Артемовск, Сталино (Донецк), Волноваху, Мариуполь. Подвижной группе предстояло «отрезать всю территорию Донбасса, окружить и уничтожить войска противника на этой территории, забрать всю технику, запасы и прочие богатства на этой территории, не дав противнику ничего вывезти». Во-вторых, группа войск во главе с заместителем командующего войсками фронта генерал-лейтенантом М.М. Поповым должна была наступать в направлении Старобельск, Дебальцево, Макеевка. В-третьих, силами 3-й гвардейской армии нанести удар из района юго-западнее Каменска на Сталино с задачей своей подвижной группой (23-й, 2-й, 2-й гвардейский танковые и 1-й механизированный корпуса) на третий и четвертый день операции выйти на рубеж Дебальцево, Макеевка, Сталино, где соединиться с подвижной группой генерала Попова, окружив и уничтожив войска противника в Донбассе. В-четвертых, 5-й танковой армии предстояло нанести удар из района западнее Красного Сулина на Волноваху и частью сил на Таганрог. На девятый день операции стрелковые соединения армии должны были овладеть рубежом Кураковка, Волноваха. В-пятых, силами 6-й армии планировалось нанести удар на Купянск и частью сил – на Изюм. В-шестых, окружить район Ворошиловграда двумя левофланговыми дивизиями 1-й гвардейской армии и двумя правофланговыми дивизиями 3-й гвардейской армии.

Всю операцию генерал Ватутин планировал завершить к 5 февраля, чтобы затем до окончания зимы провести еще одну операцию и выйти на более выгодный рубеж, а именно Ахтырка, Полтава, Переволочна, Днепропетровск, Запорожье, Мелитополь, а при благоприятных условиях захватить также район Каховка, Херсон, Перекоп, Геническ и отрезать Крым. Однако эта операция должна быть тесно увязана с действиями соседних фронтов, особенно с Воронежским фронтом.

Сосредоточение танковых корпусов в район Тарасовка, Старобельск ожидалось к 24 января. В связи с этим, а также из-за задержки переброски стрелковых дивизий и лыжных бригад переход в наступление намечался на 26–27 января. Выход в район Мариуполя предполагалось осуществить в течение семи дней. В своем резерве командующий Юго-Западным фронтом оставил 1-й гвардейский, 4-й гвардейский танковый и 25-й танковый корпуса, но без материальной части. Всего в составе имелось 362 танка, из них 212 в подвижной группе [259].

Генерал Ватутин просил утвердить представленный план, дать танки для пополнения двух танковых корпусов, а также усилить фронт тремя полками PC М-13 и одной дивизией PC, одним кавалерийским корпусом. Сталин утвердил представленный план.

Перед войсками Юго-Западного фронта оборонялись оперативная группа «Фреттер-Пико», со 2 февраля – 1-я танковая армия и часть сил армейских групп «Ланц» [260]и «Холлидт» группы армий «Дон». Сюда же противник из-под Ростова и из Западной Европы в первой декаде января перебросил и включил в состав 1-й танковой армии 3 пехотные, одну моторизованную и 4 танковые дивизии.

И.В. Сталин, недовольный тем, что войска Южного фронта перешли к обороне, 23 января направил генералу Еременко директиву № 30025, в которой говорилось:

«Захват Батайска нашими войсками имеет большое историческое значение. С взятием Батайска мы закупорим армии противника на Северном Кавказе, не дадим выхода в районы Ростова, Таганрога, Донбасса 24 немецким и румынским дивизиям.

Враг на Северном Кавказе должен быть окружен и уничтожен, так же как он окружен и уничтожается под Сталинградом.

Войскам Южного фронта необходимо отрезать 24 дивизии противника на Северном Кавказе от Ростова, а войска Черноморской группы Закавказского фронта, в свою очередь, закроют выход этим дивизиям противника на Таманский полуостров.

Главная роль принадлежит здесь Южному фронту, который должен совместно с Северной группой Закавказского фронта окружить и пленить или истребить войска противника на Северном Кавказе.

Основные силы Южного фронта, расположенные в районе Маныча и южнее Дона, необходимо немедленно двинуть на Батайск для захвата Батайска и Азова, для перехвата основных путей отхода противника и для окружения его отходящих частей, с тем, чтобы вся техника противника осталась на месте»[261].

Фон Манштейн, не сумев деблокировать 6-ю армию, вынужден был отбивать ожесточенные атаки войск Южного и Юго-Западного фронтов. Кроме того, ему теперь пришлось заняться и спасением 1-й танковой армии, часть сил которой 27 января была подчинена командующему группой армий «Дон».

29 января на Юго-Западном фронте в наступление перешла 6-я армия генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова, а на следующий день – 1-я гвардейская армия генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова и 3-я гвардейская армия генерал-лейтенанта Д.Д. Лелюшенко. Однако на левом крыле Юго-Западного фронта 5-я танковая армия и 8-й кавалерийский корпус втянулись в затяжные бои с подошедшими резервами врага. В тот же день фон Манштейн перевел свой штаб из Таганрога в Сталино, так как теперь решающее направление группы армий было уже не на Дону, а на Северском Донце.

31 января фон Манштейн направил телеграмму Главному командованию Сухопутных войск, в которой изложил свою точку зрения по вопросу о возможности удержания Донбасса. Он предлагал нанести удар со стороны Харькова с целью разгрома советских войск северо-восточнее города еще до начала распутицы. В случае неудачного исхода этого удара фон Манштейн считал, что невозможно будет удержать Донецкий бассейн [262]. Однако все доводы командующего группой армий «Дон» не были приняты во внимание.

С целью развития успеха командующий Юго-Западным фронтом генерал Ватутин ввел в сражение на стыке 6-й и 1-й гвардейской армий подвижную группу фронта. Наступление войск правого крыла фронта поддерживала авиация 17-й воздушной армии генерал-лейтенанта авиации С.А. Красовского. Подвижная группа фронта силами 3-го и 10-го танковых корпусов вышла к Северскому Донцу и с ходу форсировала его в районе Красного Лимана. В ночь на 2 февраля в сражение был введен 4-й гвардейский танковый корпус. В тот же день завершилось наступление войск Донского фронта. Представитель Ставки ВГК маршал артиллерии Н.Н. Воронов и командующий фронтом генерал-полковник К.К. Рокоссовский доложили И.В. Сталину: «Выполняя Ваш приказ, войска Донского фронта в 16.00 2.II.43 г. закончили разгром и уничтожение сталинградской группировки врага…В связи с полной ликвидацией окруженных войск противника, боевые действия в городе Сталинграде и в районе Сталинграда прекратились»[263].

Победа под Сталинградом имела большое военно-политическое значение. Она внесла огромный вклад в достижение коренного перелома в войне и оказала определяющее влияние на дальнейший ход всей Второй мировой войны. Советские войска захватили стратегическую инициативу и удерживали ее до конца войны. По данным К.К. Рокоссовского, в плен было взято свыше 91 тыс. солдат и офицеров. За время ликвидации котла войска Донского фронта захватили 5762 орудия, свыше 3 тыс. минометов, 744 самолета, 1666 танков, 261 бронемашину, большое количество военного имущества [264]. Генерал-фельдмаршал В. Кейтель в своих мемуарах отмечал: «Сдача Сталинграда была тяжелым ударом для нашего авторитета; истребление целой армии и сложившаяся в результате этой потери обстановка означали неудачу, созвучную с крушением нашей кампании 1942–1943 гг., несмотря на всю гениальность, с которой она была задумана. Совершенно неудивительно, что наши критики раскричались еще больше, и русские получили громаднейший стимул для ведения своей войны; мы разыграли наш последний козырь и проиграли»[265].

Фон Манштейну, несмотря на все усилия, не удалось помочь 6-й армии. Он проиграл будущим маршалам Советского Союза К.К. Рокоссовскому и А.И. Еременко. Перед командующим группой армий «Дон» теперь стояли иные задачи – удержать Ростов, Нижний Дон и Донбасс. Ему пришлось действовать сразу против войск четырех фронтов (Южный, Юго-Западный, Воронежский и Северо-Кавказский).

5 февраля 4-й гвардейский танковый корпус совместно с соединениями 3-го танкового корпуса освободил Краматорск. Подвижная группа 3-й гвардейской армии, обойдя Ворошиловград с юго-запада и запада, овладела Собовкой (5 км западнее Ворошиловграда) и перерезала железную дорогу, идущую на Сталино. Вражеский гарнизон, опасаясь окружения, стал отходить.

В этой критической для войск группы армий «Дон» обстановке генерал-фельдмаршал фон Манштейн был вызван на совещание в Ставку Гитлера. На специально присланном самолете «Кондор» фон Манштейн 6 февраля прибыл в Ставку. На совещании фюрер заявил:

– За Сталинград я один несу ответственность! Я мог бы, быть может, сказать, что Геринг неправильно информировал меня о возможностях снабжения по воздуху, и таким образом переложить хотя бы часть ответственности на него. Но он мой преемник, которого я сам назначил себе, а потому я не могу допустить, чтобы на нем лежала ответственность за Сталинград.

Тем самым Гитлер как бы снял ответственность с фон Манштейна и не стал искать «козлов отпущения».

На совещании фон Манштейн снова поставил вопрос об оставлении восточной части Донбасса. Кроме того, он коснулся вопроса о руководстве Гитлером военными действиями. «Сознавая, что такому диктатору, как Гитлер, – пишет фон Манштейн, – невозможно было отказаться от должности главнокомандующего, я попробовал подсказать ему вероятное решение, которое не затрагивало бы его престижа, но в будущем могло бы обеспечить безупречное военное руководство. Я просил его обеспечить единство руководства военными действиями назначением одного начальника Генерального штаба, которому он смог бы полностью доверять и одновременно предоставить соответствующие полномочия и права»[266].

Однако Гитлер категорически заявил, что не может дать такие права начальнику Генерального штаба, которые практически поставили бы его над Герингом. Последний никогда не подчинился бы начальнику Генерального штаба, даже если бы он и действовал от имени Гитлера.

По поводу оставления восточной части Донбасса между Гитлером и фон Манштейном разгорелся многочасовой спор. «Самой веской причиной, которую все время Гитлер подчеркивал, – пишет фон Манштейн, – была, по его мнению, невозможность отдать Донбасс. Он опасался влияния политических последствий, связанных с потерей этого района, важного в военно-экономическом отношении, на позицию Турции. Но прежде всего он подчеркивал значение донецкого угля для собственной военной промышленности и значение отсутствия этого фактора для военной экономики противника. Овладение донецким углем дало бы возможность русским поддерживать на настоящем уровне производство танков, орудий и боеприпасов»[267].

Итогом почти четырехчасовой дискуссии явилось согласие Гитлера на сокращение восточного участка группы армий «Дон» до рубежа Миуса.

7 февраля днем фон Манштейн вновь прибыл в свой штаб в Сталино, где его ждало неприятное известие. Войска Южного фронта, в командование которыми 2 февраля вместо убывшего на лечение генерала А.И. Еременко вступил генерал Р.Я. Малиновский, выполняя приказ И.В. Сталина, в ночь на 7 февраля начали завершающее сражение за Батайск и Ростов. Соединения 28-й армии генерала В.Ф. Герасименко ворвались в Батайск и к утру полностью освободили его. Фон Манштейн приказал 1-й танковой армии, армейским группам «Ланц» и «Холлидт» начать 9 февраля отход с нижнего течения р. Северский Донец на подготовленные позиции на р. Миус. Одновременно из района Ростова в район Константиновка, Красноармейское перебрасывались танковые дивизии.

В ночь на 9 февраля части 28-й армии Южного фронта переправились через Дон и после ожесточенных боев овладели близлежащими улицами в южной части Ростова. С целью ускорить освобождение города командующий фронтом генерал Малиновский направил в обход его с северо-востока 2-ю гвардейскую и 51-ю армии, а с юго-запада – 44-ю армию и конно-механизированную группу. Оборонявшие город четыре вражеские дивизии, охваченные с трех сторон, чтобы избежать разгрома, начали отходить.

Командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник Н.Ф. Ватутин ошибочно воспринял отвод войск группы армий «Юг» как оставление Донбасса и отход ее войск за Днепр. Войскам фронта были поставлены невыполнимые задачи на развитие стремительного наступления во всей полосе с целью упредить противника в выходе к Днепру.

В своем докладе в Ставку ВГК от 9 февраля генерал Ватутин намечал отрезать пути отхода противника западнее Сталино, продолжая одновременно выдвижение на запад и юго-запад своего правого фланга. Кроме того, планировалось срочно подготовить сильную подвижную группу для нанесения более глубокого удара из района Краснопавловка, Лозовая в направлении Павлоград, Синельниково, Запорожье, Мелитополь, чтобы отрезать противника от переправ через Днепр и не допустить его отхода на запад. Одновременно на правом фланге предполагалось выйти в район Полтава, Кременчуг, Днепропетровск и захватить плацдарм на западном берегу р. Днепр на участке Кременчуг, Кривой Рог, Каховка. На левом крыле фронта намечалось после выхода подвижной группы в район Мелитополя быстро усилить ее, стремительно выйти на нижнее течение р. Днепр и захватить плацдарм в Крыму южнее Перекопа и Чонгара [268].

Главную роль в наступлении генерал Ватутин отводил вновь создаваемой подвижной группе фронта. В ее состав включались 1-й гвардейский танковый, 25-й танковый, 1-й гвардейский кавалерийский, 4-й гвардейский стрелковый корпуса, четыре истребительно-противотанковых артиллерийских полка, одна дивизия ПВО. Командование группой возлагалось на командующего 6-й армией генерал-лейтенанта Ф.М. Харитонова. Она должна была перейти в наступление 17 февраля и к исходу дня 22 февраля выйти в район Мелитополя.

5-й танковой армии, ввиду ее слабого состава, отводилась вспомогательная роль. Ей предстояло преследовать противника в направлении Каменск, Куйбышево, а затем предполагалось вывести армию в резерв фронта.

Сталин, рассмотрев представленный план, 11 февраля предложил генералу Ватутину «принять другой план – с ограниченными, но более осуществимыми в данный момент задачами». На ближайшее время главным было не допустить отхода противника в сторону Днепропетровска и Запорожья, принять все меры к тому, чтобы зажать донецкую группу противника в Крыму, закупорить проходы через Перекоп и Сиваш и изолировать, таким образом, ее от остальных войск противника на Украине [269].

События, развернувшиеся на Юго-Западном фронте, показали нереальность планов генерала Ватутина. 11 февраля 4-й гвардейский танковый корпус возобновил наступление. Он совместно с 9-й гвардейской танковой бригадой освободил Красноармейское.

Фон Манштейн, стремясь любой ценой сохранить занимаемые позиции, в спешном порядке стал подтягивать к этому району новые силы, в том числе моторизованную дивизию «Wiking» и 7-ю танковую дивизию. На рассвете 12 февраля они при поддержке авиации перешли в наступление и после ожесточенных боев 20 февраля снова заняли Красноармейское. В полосе 3-й гвардейской армии оперативная группа (23-й танковый корпус, 203-я стрелковая дивизия, часть сил 266-й стрелковой дивизии) под командованием генерала Е.Г. Пушкина заняла 14 февраля Краснодон. Одновременно 18-й стрелковый корпус генерал-майора М.И. Запорожченко занял Ворошиловград (Луганск).

Фон Манштейн, стремясь выполнить указание Гитлера об удержании Донбасса, в ночь на 12 февраля перевел штаб группы армий «Дон» в Запорожье, чтобы находиться в эпицентре событий. В тот же день соединения 5-й ударной армии Южного фронта при поддержке авиации овладели г. Шахты. На следующий день ее 315-я стрелковая дивизия совместно с частью сил 32-й кавалерийской дивизии и 5-й истребительной бригадой заняла Новошахтинск. 14 февраля войска Южного фронта полностью очистили от противника Ростов.

С потерей Ростова фон Манштейн стал отводить свои войска на заблаговременно подготовленный оборонительный рубеж по р. Миус. Попытка войск Южного фронта прорвать этот рубеж с ходу успеха не имела, и 18 февраля они перешли к обороне.

В результате Ростовской операции войска Южного фронта продвинулись на глубину 300–450 км. Группе армий «Дон» [270]было нанесено серьезное поражение. Однако в связи с недостатком сил, особенно подвижных войск, не удалось своевременно перерезать пути отхода противника с Северного Кавказа через Ростов и полностью разгромить его 1-ю танковую армию. Потери войск Южного фронта в операции составили: безвозвратные – 9809 человек, санитарные – 18 422 человека [271].

На Юго-Западном фронте войска 6-й армии, усиленные 115-й танковой бригадой, 127-м и 212-м танковыми полками, 17 февраля вышли на рубеж Красноград, Новомосковск, а 1-я гвардейская армия освободила Павлоград. К исходу дня 18 февраля войска Юго-Западного фронта правым крылом продвинулись на 200–250 км и вышли на рубеж Змиев, Красноград, Синельниково, Красноармейское, Славянск, а левым крылом – на 120 км и достигли рубежа Родаково, Дьяково, где встретили усилившееся сопротивление противника.

Фон Манштейн, пытаясь восстановить положение, принял меры по подготовке контрудара по советским войскам. Обстановка, сложившаяся в полосе группы армий «Юг», вызвала тревогу и у Гитлера. Вечером 17 февраля он прибыл в Запорожье, где находился штаб группы армий. Фон Манштейн доложил ему обстановку. Армейская группа генерала Холлидта достигла в этот день рубежа Миуса, хотя противник и сильно теснил ее. 1-я танковая армия остановила противника у Гришино, но не смогла его еще разбить. Не удалось добиться успеха и в бою в районе Краматорска. Армейская группа генерала Ланца оставила Харьков и отступила на юго-запад к р. Мож. В сложившейся обстановке фон Манштейн решил высвободить танковый корпус СС у Харькова и оставить в этом районе только остальные соединения армейской группы генерала Ланца. Силами танкового корпуса СС намечалось перейти в наступление из района Краснограда на юго-восток в общем направлении на Павлоград, чтобы установить взаимодействие с подходящей сюда 4-й танковой армией. После этого совместными усилиями разгромить советские войска, наступающие в широкой бреши между 1-й танковой армией и армейской группой генерала Ланца. Это позволяло, по мнению фон Манштейна, устранить угрозу отсечения армейской группы генерала Холлидта и 1-й танковой армии, а затем нанести удар в районе Харькова.

Гитлер, выслушав командующего группой армий «Юг», отклонил его план, так как считал необходимым в первую очередь снова возвратить Харьков. При этом он возлагал большие надежды на танковый корпус СС. После продолжительной дискуссии фон Манштейн категорически заявил, что этот корпус должен быть в любом случае сначала сосредоточен не позднее 19 февраля на шоссе Харьков – Красноград. Только после этого можно будет принять окончательное решение о том, наступать на север или на юг. Гитлер под напором аргументов командующего группой армий «Юг» согласился с его предложением.

На следующий день, 18 февраля, Гитлер и фон Манштейн снова обсудили сложившуюся обстановку. Командующий группой армий «Юг» доложил, что крупные силы советских войск ведут наступление на рубеже Миуса, прорвав на ряде участков слабоукрепленные позиции армейской группы Холлидта. Часть сил группы армий «Юг» была скована боями в районе Дебальцево, где был окружен кавалерийский корпус противника. Кроме того, в районе Гришино войска 1-й танковой армии вели боевые действий против советского механизированного корпуса. Фон Манштейн считал необходимым в сложившейся обстановке срочно отвести моторизованные соединения с этого фланга на западный фланг, хотя осуществить такой маневр в данный момент было невозможно. Командующий армейской группой «Ланц» сообщил, что выгруженные в Киеве моторизованные части танковой дивизии СС «Totenkopf» застряли в грязи между Клевом и Полтавой. В результате удар на север с целью овладения Харьковом, на котором настаивал Гитлер, стал также невозможным. По мнению фон Манштейна, речь могла идти только о нанесении удара на юго-восток с целью уничтожения противника, наступающего в бреши между армейской группой «Ланц» и 1-й танковой армией. Этот удар следовало провести возможно быстрее, до наступления распутицы. Гитлер согласился с мнением командующего группой армий «Юг» направить из танкового корпуса СС мотопехотную дивизию «Reich» на Павлоград. Дивизии «Leibstandarde-SS Adolf Hitler» предстояло прикрывать операции 4-й армии против врага, наседавшего из Харькова в южном направлении [272].

Фон Манштейн, добившись частичного согласия фюрера, доложил ему свое мнение об общей обстановке. Он считал, что распутица и грязь дадут группе армий «Юг» передышку не более чем на несколько недель. Для обороны фронта протяженностью 700 км группа армий располагала 32 дивизиями, в том числе части армейской группы «Ланц». По мнению фон Манштейна, советское командование после распутицы вновь изберет главным направлением своих операций южное крыло Восточного фронта с целью окружения его у Черного моря. Советские войска смогут прорвать на любом участке оборону группы армий «Юг». Кроме того, ее войска понесли большие потери, и их боеспособность значительно снизилась. Однако Гитлер не согласился с доводами фон Манштейна. Он сказал, что не может снять с других театров военных действий силы для укрепления Восточного фронта. В то же время фюрер высказался за проведение ограниченных ударов с использованием нового оружия.

19 февраля состоялась новая беседа, на которую был приглашен также командующий группой армий «А» генерал-фельдмаршал фон Клейст. Он заявил, что сможет отдать больше сил для укрепления группы армий «Юг». Вечером Гитлер покинул Запорожье. Фон Манштейн, после завершения переговоров с фюрером, подписал приказ о переходе 4-й танковой армии в контрнаступление на противника, наносившего удар через рубеж Перещепино, Павлоград, Гришино с целью отсечения войск группы армий «Юг» от Днепра.

Утром 19 февраля войска 4-й танковой армии нанесли контрудар по правому крылу Юго-Западного фронта, войска которого были вынуждены перейти к обороне. Для развития наступления 6-й армии командующий фронтом генерал Ватутин ввел в сражение 1-й гвардейский танковый и 25-й танковые корпуса, прибывшие в район Павлограда из резерва Ставки ВГК. 1-й гвардейский танковый корпус главными силами овладел 20 февраля Хорошевым (10 км северо-западнее Синельниково) и развернул наступление на Днепропетровск. Его 16-я гвардейская танковая бригада совместно с 267-й стрелковой дивизией 6-й армии заняла Новомосковск. Однако в ночь на 20 февраля 2-й танковый корпус СС из района Краснограда нанес удар в южном направлении, прошел по тылам 6-й армии и овладел Павлоградом. Утром 22 февраля из района Чаплино на Павлоград в наступление перешел 48-й танковый корпус противника. К этому времени части 25-го танкового корпуса вышли в район, находившийся в 10–12 км северо-восточнее Запорожья. На этом наступательные возможности 1-го гвардейского и 25-го танковых корпусов были исчерпаны. Они, испытывая недостаток в горючем и боеприпасах, вынуждены были отойти за р. Северский Донец.

Части 2-го и 2-го гвардейского танковых корпусов, продвигаясь в юго-западном направлении, утром 21 февраля вышли в район Штеровки. Здесь они встретили упорное сопротивление противника, в том числе 17-й танковой дивизии, переброшенной из района Ростова. 23-й танковый корпус нанес удар в юго-западном направлении, овладел Ровеньками и 24 февраля подошел к Красному Лучу. В связи с тем, что в корпусах осталось мало исправных танков, они с подходом стрелковых дивизий были выведены в резерв фронта. Подвижная группа Юго-Западного фронта также оказалась в тяжелом положении. К исходу дня 21 февраля в ее составе осталось всего 40 исправных танков. Фон Манштейн, перебросив 6-ю танковую и несколько пехотных дивизий, утром 22 февраля после мощной авиационной подготовки предпринял контрнаступление. В результате к началу марта подвижная группа Юго-Западного фронта вынуждена была отойти на левый берег Северского Донца.

Отход войск Юго-Западного фронта значительно ухудшил положение Воронежского фронта, проводившего своим левым крылом (40-я, 69-я, 3-я танковая армии) Харьковскую наступательную операцию. Утром 15 февраля они начали штурм Харькова, который удерживал 2-й танковый корпус СС, имевший 200 танков. Преодолевая яростное сопротивление эсэсовцев, соединения 3-й танковой и 69-й армий прорвали внутренний обвод и проникли в город, а 5-й гвардейский танковый корпус совместно с 340-й стрелковой дивизией ворвался на его западную окраину. Видя бесперспективность сопротивления и опасаясь окружения, 2-й танковый корпус СС начал отходить в юго-западном направлении. К 12 часам 16 февраля Харьков был полностью очищен от врага.

После освобождения Харькова 3-я танковая армия (110 танков) и 69-я армия получили задачу наступать на Полтаву, а остальные силы Воронежского фронта – на запад. Войска 3-й танковой армии, преодолевая сопротивление арьергардов противника, медленно продвигались на запад, осуществляя одновременно перегруппировку для планировавшегося наступления на Полтаву. 12-й танковый корпус, несмотря на ожесточенное сопротивление противника, совместно с 25-й гвардейской стрелковой дивизией и частью сил 305-й стрелковой дивизии 69-й армии 25 февраля овладел Валками. 27 февраля танковые корпуса 3-й танковой армии вышли к Варваровке, где не смогли преодолеть сопротивление врага. Тогда было принято решение овладеть Красноградом ударом с востока. 15-й танковый корпус (19 танков) занял Кегичевку, сюда же 28 февраля вышел и 12-й танковый корпус (20 танков). Здесь танковые соединения вынуждены были ожидать транспорт с горючим.

Однако к этому времени обстановка резко изменилась. Фон Манштейн, перегруппировав свои войска, сосредоточил в районе юго-западнее Харькова сильную группировку в составе 4-й танковой армии и оперативной группы генерала В. Кемпфа [273]. Она превосходила войска левого крыла Воронежского фронта в личном составе в 2 раза, в артиллерии – в 2,6, в танках – в 11,4, а в самолетах – более чем в 3 раза.

28 февраля фон Манштейн отдал приказ о наступлении против войск Воронежского фронта, оборонявших Харьков. 4 марта соединения 4-й танковой армии нанесли удар по советской 3-й танковой армии. Несмотря на недостаток сил, она оказала упорное сопротивление. Но соединения 4-й танковой армии сумели к 5 марта нанести поражение 3-й танковой армии. По данным фон Манштейна, ее потери составили убитыми около 12 тыс. человек, 61 танк, 225 орудий и 600 машин [274].

6 марта фон Манштейн перенес направление главного удара в стык 69-й и 3-й танковой армий. На следующий день, осуществив перегруппировку, он нанес главный удар в направлении Валки, Новая Водолага, Мерефа и вспомогательный – в направлении Знаменка, Старая Водолага, Одрынка. В ходе ожесточенных боев войска 4-й танковой армии овладели 16 марта Харьковом, а 18-го – Белгородом. 25 марта войска Воронежского фронта, отойдя на 100–150 км, остановили 4-ю танковую армию на рубеже Краснополье, Белгород и далее по р. Северский Донец до Чугуева, образовав здесь южный фас Курского выступа.

Фон Манштейн, добившись успеха на харьковском направлении, намеревался совместно с группой армий «Центр» очистить от советских войск дугу в районе Курска. Но ему пришлось отказаться от этого намерения, так как командующий группой армий «Центр» заявил, что его войска не смогут участвовать в этой операции…

Глава 5

Падение «Цитадели»

После перехода войск группы армий «Юг» к обороне в конце марта 1943 г. Э. фон Манштейн вынужден был взять отпуск, чтобы сделать операцию на гландах. На фронте его замещал сначала генерал-полковник В. Модель, а затем генерал-фельдмаршал барон М. фон Вейхс. Однако по всем главным вопросам фон Манштейн поддерживал связь со штабом группы армий и начальником Генштаба Сухопутных войск. В это время в Ставке Гитлера шла разработка плана новой кампании. Мы уже отмечали, что фон Манштейн, добившись успеха на харьковском направлении, в феврале 1943 г., планировал совместно с группой армий «Центр» очистить от советских войск дугу в районе Курска. Его предложение было учтено Главным командованием Сухопутных войск.

13 марта Гитлер подписал оперативный приказ № 5, в котором ставилась задача после весенней распутицы упредить Красную Армию в наступлении на отдельных участках фронта и навязать тем самым ей свою волю. Командующему группой армий «Юг» предстояло к середине апреля сосредоточить сильную танковую группировку севернее Харькова, а командующему группой армий «Центр» – ударную группировку южнее Орла. Обе группировки должны были встречными ударами в общем направлении на Курск окружить и уничтожить советские войска внутри Курского выступа. Кроме того, от командующего группой армий «Юг» требовалось максимально укрепить оборонительные позиции по р. Миус, а также на остальных участках Восточного фронта и по р. Северский Донец. Все танкоопасные направления следовало усилить противотанковыми средствами. Особое внимание обращалось на то, чтобы не допустить создания противником плацдармов на западном берегу этих рек [275].

22 марта фон Манштейн направил Верховному главнокомандующему вермахтом доклад о ходе строительства оборонительного рубежа на р. Северский Донец [276]. Фон Манштейн сообщал, что сооружение оборонительных позиций по рубежу реки в восточном и среднем ее течении идет полным ходом. После выхода войск группы армий на восточный берег р. Северский Донец намечалось создание «оборонительных позиций на рубеже Верхнего Донца от Гнилища до Белгорода, а также по линии Белгород – Тамаровка (севернее) – Борисовка». Одновременно принимаются меры по сосредоточению к установленному сроку севернее Харькова сильной танковой армии с использованием управления 4-й танковой армии. Фон Манштейн отмечал, что для жесткой обороны 650-километровой полосы от Таганрога до Белгорода сил у него недостаточно. В полосе 6-й армии на одну дивизию приходится 20 км, а 1-й танковой армии и армейской группы «Кемпф» – 30 км.

29 марта в Запорожье в штаб группы армий «Юг» прилетел генерал-инспектор бронетанковых войск генерал-полковник Г. Гудериан. Он обсудил с фон Манштейном опыт использования батальонов, на вооружении которых состояли танки «Тигр». Разговор также шел о тактических и технических возможностях этих боевых машин, о возможности формирования на их основе танковых соединений.

15 апреля командующие группами армий получили оперативный приказ № 6, подписанный Гитлером, о задачах войск и мероприятиях по их обеспечению в новой наступательной операции, получившей условное наименование «Цитадель»:

«…Я решил: как только позволят погодные условия, провести в качестве наступательного удара этого года операцию “Цитадель”.

Посему данному наступлению придается особое значение. Необходимо осуществить его быстро и с большой пробивной силой. Оно должно передать инициативу на эту весну и лето в наши руки.

В связи с этим все приготовления осуществлять с величайшей осмотрительностью и энергичностью. На всех главных направлениях использовать лучшие соединения, лучшее оружие, лучших командиров, большое количество боеприпасов. Каждый командир, каждый рядовой обязан проникнуться пониманием решающего значения этого наступления. Победа под Курском должна послужить факелом для всего мира.

…Цель наступления – посредством массированного, беспощадно и быстро проведенного каждой из атакующих армий наступательного удара из района Белгорода и южнее Орла окружить находящиеся в районе Курска силы противника и концентрированным наступлением уничтожить их. В ходе этого наступления следует выйти на укороченную и сберегающую наши силы линию фронта…»[277]

Замысел Гитлера отвечал планам фон Манштейна, а потому он поддержал фюрера. 18 апреля командующий группой армий «Юг» направил начальнику Генштаба Сухопутных войск письмо, адресованное Гитлеру. В нем он отмечал, что необходимо бросить все силы для успеха операции «Цитадель», что победа под Курском возместит все временные поражения на других участках фронта группы армий «Юг». Далее он подчеркивал, что чем раньше начнется операция «Цитадель», тем меньше будет опасность большого контрнаступления советских войск на Донбасс.

А теперь посмотрим, что планировало советское командование.

8 апреля маршал Советского Союза Г.К. Жуков представил Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину доклад «о возможных действиях противника весной и летом и соображения о наших оборонительных боях на ближайший период». В докладе говорилось:

«…Противник, понеся большие потери в зимней кампании 42/43 года, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы для того, чтобы вновь предпринять наступление для захвата Кавказа и выхода на Волгу с целью глубокого обхода Москвы.

Ввиду ограниченности крупных резервов противник вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать свою задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы.

Исходя из наличия в данный момент группировок против нашего Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению».

Маршал Жуков полагал, что на первом этапе противник, собрав максимум своих сил, в том числе до 13–15 танковых дивизий, при поддержке большого количества авиации нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока. Вспомогательный удар «с целью разрезания нашего фронта» ожидался с запада из района Ворожбы, между реками Сейм и Псел, на Курск с юго-запада. Цель наступления – разгромить и окружить 13, 70, 65, 38, 40-ю и 21-ю армии.