Миф Линкольна Берри Стив
Первым порывом Люка было броситься ей на помощь. У них с Малоуном два пистолета, а у Салазара только один. Коттон как будто прочел его мысли и покачал головой.
Представшее взору зрелище Малоуну не понравилось.
Стефани либо кто-то выдал, либо она выдала себя сама. Коттон склонялся ко второму. Особенно после того, как заметил лежавшую рядом с большим валуном «беретту». Похоже, Стефани пошла на обман, чтобы опередить их и добраться сюда первой. По всей видимости, она решила, что они вернутся к Чарльзу Сноу, от которого узнают про пещеру. Это давало ей фору минут в пятнадцать-двадцать.
Им повезло. Они потеряли лишь минут восемь-десять и успели вовремя.
Теперь же главное – не ошибиться.
Стефани стояла лицом к Салазару, подняв руки над головой. По идее, ей должно было быть страшно. Но страха не было. Дэнни Дэниелс сказал ей, что если вдруг вмешается кто-то третий и устроит неразбериху, то вмешиваться не надо, пусть так и будет. Стефани поняла намек: если неразбериху устроишь ты сама, то оно даже лучше.
– На что ты намекаешь, говоря, будто Старейшина Роуэн шпион? – потребовал ответа Салазар.
– Он вот уже много лет заседает в Сенате. Он дал клятву соблюдать конституцию и законы этой страны. Он – одна из самых влиятельных фигур в Вашингтоне.
– Но я еще и Святой Последних Дней, – возразил Роуэн. – И мой долг перед моей верой перевешивает мой долг перед этой страной.
Отлично. Главное – не спешить. В этом деле правильно выбранный момент решает все.
– Сенатор сказал о Кассиопее правду. Когда я узнала про фото, на котором изображены вы с ней, я решила, что у тебя остались к ней теплые чувства. Я спросила у Кассиопеи, согласна ли та вновь напомнить о себе, и она согласилась.
– Это правда? – спросил Салазар.
Кассиопея кивнула.
– Мне было сказано, что ты вовлечен в некую противозаконную деятельность. Что на твоей совести ряд убийств. Я решила обелить твое имя.
– Убийств? – удивился Роуэн.
– Он убил одного человека в Мичигане из-за мормонского журнала, – пояснила Стефани, – а потом одного моего агента.
Было видно, что сенатор потрясен услышанным.
– Хусепе, – обратился он к Салазару, – скажи мне, что она лжет.
Салазар посмотрел на ангела в ожидании совета.
– Они не знают, с чем нам приходится сталкиваться. Мы охраняем «святых» и все, что им дорого. Так хотел сам Старейшина Роуэн. Он не может жаловаться на то, как мы это делаем.
– Агент был послан затем, чтобы уничтожить нас, – сказал Салазар. – Моя задача состояла в том, чтобы этого не допустить. Агент не был убит. Его просто настигло воздаяние. Теперь он на небесах, рядом с Господом.
– Ты избил его, – сказала Стефани, – а потом застрелил. У него были жена и дети.
– То вина этой женщины, а вовсе не твоя.
– Хусепе, это правда? – повторил Роуэн.
– Не бойся.
– Правда.
– В таком случае ты взял на себя грех.
– Мы всегда предлагали нашим врагам воздаяние. Так было в самом начале, так будет всегда.
– Неправда, – возразил Роуэн. – Мы давно отказались от насилия. Оно никогда не может быть средством достижения цели. Всю свою жизнь я посвятил тому, чтобы «святые» обрели долгожданную свободу, не прибегая при этом к насилию.
Он не ослышался? Его укоряют за то, что он сделал? А Кассиопея?
– Почему ты лгала мне? – спросил Хусепе. – Почему ты так поступила со мной?
– Потому что так надо было. То, что ты сделал, – это ужасно.
– Как она смеет? Она должна знать свое место.
– Я дал клятву слушаться пророков. Именно так я и поступил.
– Когда ты предложил воссоздать данитов, – произнес Роуэн, – мне и в голову не могло прийти, что ты зайдешь так далеко.
– Он слаб, Хусепе. И глуп, как и все остальные. Такое нельзя терпеть. Мы с тобой не можем больше это терпеть. Ни минуты.
Ангел прав.
– Пророк Джозеф говорит мне, что ты ошибаешься, – сказал он.
– Пророк Джозеф вот уже сто пятьдесят лет как мертв, – возразила Стефани.
– Заткнись! – рявкнул Салазар и нацелил пистолет прямо ей в грудь. – Только попробуй сказать это еще раз. Он жив.
– Спроси насчет Старейшины. Мы должны знать, с нами он или против нас.
– Он предатель? – спросил у Стефани Салазар и махнул пистолетом в сторону Роуэна.
Роуэн пока не вмешивался в дела Салазара и не задавал лишних вопросов. Чего он никак не ожидал, так это того, что всплывут какие-то убийства.
– Ты действительно убил того человека в Мичигане, как говорит мисс Нелл? – спросил он.
– Нам нужен был его журнал, но он отказался его нам продать. И поэтому получил воздаяние за свой грех.
– Это какой же, если не секрет?
– Алчность, что же еще. Мы сегодня находимся здесь частично благодаря моему милосердию по отношению к нему.
– Ты называешь убийство милосердием? – не поверил своим ушам Роуэн.
– Так завещал Пророк. – Салазар вновь повернулся к Стефани. – Так этот Апостол – предатель?
– Мы здесь для того, чтобы найти документ, который Авраам Линкольн передал на хранение мормонам. Спроси у него, где этот документ.
Этот вопрос задавал себе сам Роуэн. Он по наивности решил, что как только попадет сюда, все тотчас же станет ясно. Увы, внутри пещеры не было ничего, кроме камней, подземного озера и статуи. Но ведь именно на это место указывал Линкольн. А еще он видел надпись на внутренней крышке часов. Правда, Роуэн исходил из предположения, что и часы, и рисунок – подлинные.
– Это она сказала мне, что искать нужно именно здесь, – сказал он, указав на Стефани.
– Все верно, – согласилась та. – Это то самое место, которое Бригам Янг указал Линкольну. Место, где хранилось золото мормонов. Линкольн выгравировал его название изнутри на крышке часов. Так где же документ?
Ее вопрос был адресован Роуэну.
Тот заметил, что Салазар ждет ответа. Увы, ответа у него не было.
Стефани опустила руки.
– У него нет ответа, потому что здесь ничего нет. Он тебе не союзник. Более того, он твой враг. Сначала он говорит тебе, что не имеет ничего против данитов, а затем расстраивается из-за того, какими методами те действуют. Он требует результатов, а потом жалуется, что они получены неправедным путем. Он уважаемый член Сената. Он – часть правительства США. Неужели ты думаешь, что он хотя бы на миг возьмет на себя ответственность за твои преступные деяния?
Она нарочно подначивала Салазара.
– Не слушай ее! – крикнул Роуэн.
Салазар повернулся к нему.
– Это почему же? Потому что она говорит правду?
– Хусепе, пора прекращать это дело.
– О, это еще начало. Будет еще хуже, – заявила Стефани. – Сейчас сюда спешат другие агенты. Вскоре все закончится. И сенатор Роуэн это прекрасно знает. Мы вместе разработали этот план.
Роуэн шагнул к Салазару. Но тот направил пистолет ему прямо в грудь. Сенатор застыл на месте.
– Хусепе, – спокойно произнес он. – Выслушай меня.
Кассиопея молчала – слушала и пыталась понять глубину безумия Хусепе. Он утверждал, будто видит перед собой Джозефа Смита. Впрочем, в его взгляде промелькнула и боль, когда она – второй раз в жизни – ранила его прямо в сердце.
– Никому не двигаться! – приказал Хусепе, обращаясь к Роуэну.
– Скажи, Пророк еще здесь? – спросила Кассиопея.
– Он наблюдает за вами так же, как и за мной.
– И давно ты его видишь?
– Уже много лет. Но лишь недавно он признался мне, кто он такой. Раньше я думал, что это Мороний.
– Скажи, это Пророк велел тебе убить моего агента? – спросила Стефани.
Салазар злобно посмотрел на нее.
– Он велел мне предложить ему воздаяние за его грехи, чтобы тот смог познать вечное блаженство. Что я и сделал.
– Они обманули тебя, – сказала Стефани. – Роуэн и Кассиопея.
– И все же вот он я, целюсь в тебя из пистолета.
Кассиопея поняла: Стефани нарочно провоцирует Салазара, и если так будет продолжаться и дальше, тот сорвется.
– Хусепе, я прошу тебя опустить пистолет. Все кончено.
– Кончено? Это только начало! Скажи ей, Старейшина Роуэн. Скажи ей о своем великом видении, которое вскоре станет реальностью.
– Да, сенатор, – поддержала его Стефани. – Расскажи нам о светлом будущем. Разумеется, чтобы оно наступило, тебе потребуется документ, подписанный Отцами-Основателями. Ты вспомнил, где он находится?
– Ты меня подставила, – огрызнулся Роуэн. – Ты нарочно подталкивала меня, чтобы заманить в ловушку.
– Я говорила тебе только правду – всегда. Фальта Нада – эта фраза начертана изнутри часов Линкольна. Письмо Мэри Тодд – настоящее, как и записки Мэдисона. И все это я передала тебе. Кстати, ты, случайно, не делился ничем из этого с кем-нибудь из здесь присутствующих?
– Прекрати! – выкрикнула Кассиопея.
– Вот как? – удивилась Стефани. – Это с какой стати? Ты ведь сама не желала останавливаться, когда отправилась в Австрию! Или когда полетела в Айову… Ну конечно, твой бывший любовник не знал правды. Ты лгала ему. Использовала его. Выполняла мое поручение.
– Заткнись!
Стефани сделала шаг навстречу Хусепе.
– Спроси своего Пророка, какое наказание причитается за ложь?
Салазар больше не хотел это слушать, но что он мог поделать? Кассиопея сама призналась, что лгала ему, а Старейшина Роуэн не знал, зачем они сейчас здесь. Что наводило на вопросы. Выходит, его подставили? Эта женщина только что заявила, что сейчас сюда прибудут другие агенты. Может, ему стоит призвать на помощь своих верных данитов?.. Да, но как он это сделает, пока находится здесь, в пещере? И что ему делать с Кассиопеей, Роуэном и этой Стефани Нелл?
– Эта женщина права, Хусепе. Наказание за ложь должно быть строгим. За нее полагается воздаяние. Все эти три души нуждаются в твоей милости. Убийство ради спасения души не считается убийством.
Глава 68
Довольно разговоров, подумал Малоун. Салазар безумен. Это понятно даже ребенку. Да, но он вооружен. Можно, конечно, открыть огонь и прорваться в пещеру, но где гарантия, что вместе с Салазаром они не пристрелят кого-то еще?
Нет, нужно действовать тоньше.
Коттон слушал, как Стефани провоцирует Салазара, пытается вложить ему в уши мысль о том, что и Кассиопея, и Роуэн – предатели. Ему было понятно, чего она добивается, но он не позволит, чтобы она и Кассиопея подставляли себя под пули.
– Кажется, нам пора, – шепнул он Люку. Тот кивну.
Малоун качнул головой и подал ему знак, взмахнув пистолетом.
– Только не этих.
Люк, похоже, его понял. Но и он был не столь наивен.
– Сдается мне, у тебя два пистолета? – шепотом спросил Коттон.
Люк закатал правую штанину. К ноге был привязан небольшой револьвер; когда-то и он сам носил точно такой. Люк отцепил револьвер и передал его Малоуну. Тот засунул револьвер Люку за ремень.
– Держись впереди меня, – одними губами произнес он.
Стефани знала, что в этом месте ничего нет. Перед тем как ей уехать из Блэр-хаус, Дэнни Дэниелс сказал ей, что когда-то этот документ действительно хранился здесь. Но только во времена Линкольна. Чарльз Сноу рассказал президенту все. Тот, в свою очередь, передал информацию ей. Она не стала делиться ею с Роуэном. Ей нужно было, чтобы Роуэн, а вместе с ним Салазар и Кассиопея приехали сюда. Если она права – а двадцать лет службы в разведке кое-чему ее научили, – то Коттон и Люк сейчас где-то поблизости.
– За ложь положено суровое наказание, – изрек Салазар. – Так было всегда.
– Но ведь я не лгу, – возразила Стефани. – Более того, из всех присутствующих только я говорю правду. Сенатор Роуэн до сих пор не сказал тебе, где находится документ. Он не может этого сделать, ибо это ему неизвестно. Его местонахождение известно лишь мне одной. Мне нужно было, чтобы вы приехали сюда. Здесь ты в моих руках. Он – тоже участник этого плана.
– В твоих руках? – удивился Салазар.
Стефани посмотрела ему в глаза.
– За убийство моего агента тоже положено суровое наказание.
– Бригам Янг совершил ошибку, поверив федеральному правительству, – сказал Роуэн. – Линкольн был исключением, но остальные президенты, которые были после него – все до одного, – змеи подколодные. Хусепе, эта женщина такая же, как и они. Я никогда не доверял правительству. И ты это знаешь.
– Покажи мне документ, – потребовал Салазар.
Стефани услышала в его голосе решимость. Что это? Проверка?
– Федеральные агенты! – выкрикнул Малоун, не выходя из тоннеля в пещеру. – Все кончено, Салазар! Оружие на землю!
Выкрикнув эти слова, Коттон выглянул из-за каменного выступа. Испанец отреагировал мгновенно: он одним прыжком подскочил к Стефани и, обхватив ее рукой за горло, приставил дуло к сонной артерии.
– Выходите! – крикнул он.
Малоун сделал знак Люку. Тот шагнул вперед. В обеих руках у него было по «беретте». Руки они нарочно подняли высоко, чтобы Салазар видел, что они вооружены. Малоун надеялся, что Салазар сейчас не в том состоянии, чтобы соображать ясно и четно. Так что очевидного будет достаточно.
– Бросьте ваши «пушки» в воду! – потребовал Салазар.
Оба на минуту задумались, затем подчинились.
– И больше никого? – спросил Салазар.
– Лишь мы двое, – ответил Люк, – но и этого достаточно.
Малоун даже улыбнулся. Чем-чем, а куражом Бог его напарника не обидел.
Люк шел примерно на фут впереди него, с револьвером за поясом. Малоун поймал на себе взгляд Стефани и попробовал догадаться, о чем она сейчас думает. Затем посмотрел на Кассиопею. Взгляд той был устремлен мимо него, куда-то в пространство. Нет, что касается ее, эта история зашла явно не туда.
– Зря я не застрелил тебя в Зальцбурге, – сказал Салазар. – У меня была такая возможность.
– И что же тебя остановило? – спросила Стефани.
Салазар промолчал. Нелл указала на Кассиопею.
– Не иначе как она.
Кассиопея неплохо изучила Коттона и точно знала: он никогда не явился бы сюда, не будь уверен в успехе. Он и его молодой напарник – парень из Айовы – слишком уж охотно расстались с оружием. С тем же успехом они могли бы открыть огонь из засады. Вместо этого они стояли в эти минуты перед Салазаром, беспомощно подняв над головой руки.
Но так ли уж беспомощно?
– Хусепе, я прошу тебя! – взмолилась она. – Опусти оружие. Не делай этого.
– Ты с ним знакома? – спросил Салазар.
Кассиопея кивнула.
– У тебя с ним… отношения?
Кассиопея на минуту задумалась. Лгать не было смысла.
Очередной кивок.
– То есть ты мне лгала! – выкрикнул Салазар. – Ты не пережила никакого пробуждения! Слова Пророка оставили тебя равнодушной. Ты насмехаешься над всем, что свято!
– Ты не тот, кого я знала раньше.
– Я точно такой же, как и раньше. Я был и остаюсь преданным последователем Пророка Джозефа Смита. Небесный Отец послал мне этого Пророка. И он теперь здесь, следит за вами всеми. Он ведет меня за собой. И он никогда не лжет!
– Тебе так кажется, – возразила Кассиопея.
Салазар, положив на спусковой крючок дрожащий палец, обвел их дулом пистолета. Кассиопея знала: Хусепе отличный стрелок, но сегодня ему мешает его замутненный ум.
– Брат Салазар, – произнес Роуэн. – Я ухожу. Я отказываюсь дальше участвовать в этом спектакле.
– Вот видишь? Он уходит, а грязную работу оставляет тебе, – сказала Стефани. – Таким образом, он снимает с себя ответственность. Спроси у своего призрака, того ли тот ждет от своего Апостола.
Взгляд Хусепе переместился к статуе и пару секунд задержался на ней.
– Ты действительно его видишь? – спросила Кассиопея.
Салазар кивнул.
– Он прекрасен.
– Хусепе! – окликнул его Роуэн; в его голосе слышалось сочувствие.
– Видишь, что он о тебе думает, – подал голос Коттон. – Он позволил тебе убить того агента в Дании. Его это устроило, ведь курок спускал не он. Теперь ему все равно, если ты сделаешь с нами то же самое. Ведь убийца все равно не он.
Роуэн повернулся и направился к выходу.
– Стой! – крикнул Хусепе.
Сенатор остановился и, обернувшись, спросил:
– И что ты сделаешь? Застрелишь меня? Я – член Кворума Двенадцати Апостолов. Твой долг повиноваться мне. Надеюсь, эти слова для тебя что-то значат?
– Он нарочно оставляет тебя одного, – сказала Стефани. – Чтобы ты нас перестрелял. Но тебе нас не перестрелять. Потому что ты в наших руках. Неужели ты поверил, что я захватила с собой лишь двоих агентов?
Собственно говоря, Кассиопея тоже так считала. Хусепе уже натворил страшных дел. И не дай бог, если натворит еще.
Мысли путались в голове Салазара. Он посмотрел на ангела.
– Я был Пророком, провидцем, предсказателем. Я был диктатором в делах Божьих. Долг правоверных – слушать меня и поступать так, как я им велю.
Хусепе это всегда знал.
– Я поставил перед собой цель – построить на земле царство, не подвластное законам никакого правительства. Мы сами создадим своим законы, и наши собственные поверенные будут следить за их исполнением. Когда наши эдикты будут доведены до сведения народа, не последует ни единого слова против – люди будут свято чтить и исполнять их.
Он тоже мечтал об этом.
– Брат Салазар, – вывел его из задумчивости голос Роуэна. – Посмотри на меня.
Хусепе оторвал взгляд от видения.
– Там никого нет. Джозеф Смит давно мертв. Он не может вести тебя за собой.
– Он святотатствует. Он оскорбляет меня. Я – его Пророк. Заставь его покориться мне.
Люк весь напрягся и приготовился действовать. Нервы его были взведены, как пружина. От Салазара можно ждать чего угодно, и его задача – не допустить кровопролития. Он чувствовал, как в спину ему упирается револьвер. Малоун стоял позади, чуть левее, чтобы при необходимости схватить оружие в правую руку. Но только не в тот момент, когда Салазар на них смотрит. Его следовало отвлечь, но так, чтобы при этом никто другой не пострадал.
– Брат Салазар, – произнес Роуэн. – Я стану молиться Небесному Отцу о твоей душе, ибо ты заплутал в потемках.
– Если это так, – подала голос Стефани, – то все из-за тебя. Скажите мне, сенатор, ведь это вы надоумили его возродить отряд данитов? Кто, как не вы, направлял каждый его шаг? Кто отдавал приказы? И кто им подчинялся? А ты, Хусепе, спроси себя, этот человек, этот сенатор Соединенных Штатов, он с тобой или против тебя?
Салазар был явно растерян.
– Ну так как? – спросил он у Роуэна. – За или против?
Салазар ждал ответа на свой вопрос. Ждал его и ангел, глядя на Роуэна суровым взглядом.
– Я не поощрял и не оправдывал убийств, – произнес сенатор. – Никогда.
– Мы никого не убивали, – шепнул ангел. – Мы спасали грешников от вечной холодной тьмы. Мы делали правое дело. И вот он против нас. Он против нас, Хусепе. Эта женщина говорит правду.
– Я не совершал никаких убийств. Я лишь помогал обрести спасение грешникам. Так у нас заведено.
– Неправда, – возразил Роуэн. – Никто и ничто в нашей Церкви не оправдывает такого зверства. Убив этих людей, ты сотворил зло.
Салазара задел его упрек.
– У нас была великая мечта, – продолжал сенатор. – Новый Сион. Так, как о том мечтал Пророк Джозеф. И она все еще осуществима. Но ты своей глупостью поставил ее под угрозу.
– Где документ?! – рявкнул Салазар.
– Я думал, что он здесь. Но я ошибся.
– А теперь он рассчитывает оставить тебя на растерзание твоим врагам.
Роуэн повернулся и зашагал прочь. Все другие остались стоять, глядя ему вслед.
Салазар по-прежнему сжимал в руке пистолет. Дрожащий палец лежал на спусковом крючке. Кассиопея посмотрела на него; в ее взгляде читалась мольба.
– Давай.
Не могу.
– В таком случае ты ничуть не лучше его. Ты подвел меня.
Этот упрек больно его задел. Ангел был с ним давно, вот уже много месяцев упорно ведя его к этому моменту, когда он, Хусепе, должен решить для себя, что для него более важно.
Настоящее или вечность?
Ему всегда казалось, что выбор очевиден. Он всем сердцем был предан пророкам.
Хусепе вскинул пистолет и выстрелил.
Сначала Роуэн услышал выстрел, а в следующий миг пуля пронзила ему сзади правое плечо. Ощущение было такое, будто кто-то с силой его толкнул, а затем внутри взорвалась боль, какой он ни разу в жизни не чувствовал.
Шатаясь, сенатор сделал еще несколько шагов, затем повернулся. Боль одновременно подорвала его силы и наполнила тревогой.
Салазар продолжал сжимать в руке пистолет.
Роуэн хотел возмутиться, спросить, зачем испанцу понадобилось в него стрелять, ведь это такая глупость, но в следующий миг грянул еще один выстрел.
И окружающий мир исчез.
Глава 69
Стефани смотрела, как умирает сенатор Таддеус Роуэн.
Никто из присутствующих не пошевелился. Все сохраняли полную неподвижность с того мгновения, когда Салазар окончательно решил проблему.
Один устранен.
Теперь предстояло устранить второго.
Судорожная гримаса исказила лицо Кассиопеи, когда она увидела, что Хусепе совершил убийство. Первым ее ощущением было отвращение, вторым – гнев.
– Это вы во всем виноваты! – крикнула она Стефани. – Вы толкнули его на убийство.
– Этот человек – убийца. Более того, он самый настоящий маньяк. Ведь он полагает, что совершает доброе дело.
– Я – воин Божий. Служитель Пророков, – с пафосом изрек Салазар, на сей раз наведя ствол на Стефани. – Ну! Давай! На колени!
– Этого хочет ваш ангел?
– Ты смеешься над ним?
Кассиопея решила сделать попытку все исправить:
Читать бесплатно другие книги:
