Миф Линкольна Берри Стив

Глава 61

Солт-Лейк-Сити

Суббота, 11 октября

10.00

Малоун восхищенным взглядом обвел площадь, на которой высился храм. Он был здесь впервые, однако в свое время прочел о том, как тот был возведен. Высоко на каменной стене ограды виделась бронзовая табличка, посвященная этому событию.

Прикрепил Орсон Пратт при содействии Генри Шервуда 3 августа 1847 года в ознаменование начала работ по разбивке плана Солт-Лейк-Сити вокруг площадки, отведенной Бригамом Янгом под «мормонский» храм 28 июля 1947 года.

Все городские улицы получали свои названия и номера начиная от этой точки.

Под табличкой стоял бетонный монумент, на котором были высечены географические координаты. Со временем вокруг монумента вырос сам город с населением в двести тысяч жителей.

Это не могло не впечатлять.

Малоун и Люк вылетели из Де-Мойна рано утром, самолетом, который за ними прислала Стефани. Им было сказано, что Салазар и Кассиопея держат путь в том же направлении. Сенатор Таддеус Роуэн накануне поздно вечером вылетел из Вашингтона в свою резиденцию в Юте.

Стефани приказала обоим быть здесь к 10 часом утра. Им все объяснят, сказала она. Табличка и монумент находились рядом с оживленной Саут-Темпл-стрит, в двух шагах от торгового центра и книжного магазина «Дезерет».

Оба были вооружены. У обоих были табельные «беретты» – точно такие же, как и та, что лежала под кроватью в копенгагенской квартире Малоуна. В книжный магазин он наведался сразу после того, как они приземлились, – проверить, как там идут дела. К счастью, на него работали три женщины, которые считали магазин своим, так что здесь все было под контролем. Коттон по достоинству ценил их труды – щедро платил, в том числе делился прибылью. Учитывая, какому разгрому магазин подвергался в последние годы, было удивительно, что эти женщины все еще в нем работали.

Тем временем из потока транспорта вынырнул черный «Линкольн» с затемненными стеклами и остановился у тротуара. Стекло заднего окошка опустилось, и в нем показалось морщинистое лицо.

– Мистер Малоун, мистер Дэниелс. Меня зовут Чарльз Сноу. Я прибыл за вами.

Дверь со стороны пассажирского сиденья распахнулась, и оттуда показалась Стефани.

– Почему я не удивился, увидев тебя здесь? – сказал Малоун.

– Потому что это не первое твое родео.

Малоун в упор посмотрел на Люка.

– Сдается мне, что ты знал.

– Мне за это платят, папаша.

Водитель вышел из машины и протянул им ключи.

– Я подумал, что за руль может сесть мистер Дэниелс, – сказал Сноу. – А нам с вами, мистер Малоун, думаю, будет удобно здесь, на заднем сиденье.

Малоун тотчас его узнал: перед ним был нынешний Пророк Церкви Иисуса Христа Святых Последних Дней. Возражать было бессмысленно. Он сел на заднее сиденье. Люк и Стефани расположились впереди.

– Крайне важно, что я еду вместе с вами, – пояснил Сноу. – Мои ноги слабы, но им придется проделать небольшую работу. Это я вам обещаю.

– И почему же это крайне важно? – поинтересовался Малоун.

Сноу понимающе кивнул.

– Это важно и для моей Церкви, и для нашей страны.

– Мы едем в Фальта Нада?

– Именно туда. Мистер Дэниелс, можете включить навигатор, маршрут уже загружен в память. Это примерно в часе езды отсюда, – пояснил Сноу и, мгновение помолчав, добавил: – В добрые старые дни дорога занимала целых два дня верхом.

Люк включил навигатор, и они покатили вперед, следуя указаниям дисплея.

– Мисс Нелл сказала мне, что когда-то вы были одним из лучших агентов, – произнес Сноу.

– У нее привычка все преувеличивать.

– Но то же самое сказал мне и президент Дэниелс.

– За ним тоже такое водится.

Сноу усмехнулся.

– Он – мужественный человек. Мое сердце исходит кровью, когда я думаю о нем. Вскоре ему предстоит сделать нелегкий выбор, причем не один.

Малоун понял намек.

– Вы имеете в виду Салазара?

Сноу кивнул.

– Салазар – страшный человек. Но насколько он страшен, я понял лишь в последние два дня. Он убил одного из ваших агентов. Я молился за душу убиенного.

– Вряд ли это утешит его вдову и детей.

Сноу смерил его колючим взглядом.

– Пожалуй, вы правы.

Ему не нужно было объяснять, что такое убийство. Вещь малоприятная. Но одно дело – убить врага, защищая себя в ожесточенной схватке, и совсем другое – хладнокровно пристрелить человека, а именно так и поступил Хусепе Салазар.

– Хотелось бы знать, что такое Фальта Нада.

От него не скрылось, что Стефани даже не обернулась, чтобы присоединиться к их разговору. Вместо этого она, плотно сжав губы, смотрела прямо перед собой.

– Вот уж никогда не подумал бы, что снова поеду в горы, – сказал Сноу. – Видите ли, мистер Малоун, я, можно сказать, одной ногой в могиле. Да вы и сами это видите. Но в последнее время я ощущаю удивительный прилив сил. Возможно, это просто последние мгновения жизни, прежде чем смерть заключит меня в свои объятья… Хотелось бы надеяться, что я успею завершить наше дело.

Малоун понял намек Пророка.

– Семена раздора были посеяны задолго до вас. Вы лишь получили их в наследство.

– Верно. Но моя личная проблема – это Таддеус Роуэн. Мы с президентом пытались склонить его к отставке, но он отказался внять нашим увещеваниям. Я не могу призвать его к ответу публично – по причине как его положения, так и деликатности всей ситуации. Вместо этого мы займемся им все вместе. Сегодня.

Лишь немногим довелось возвыситься до того, чтобы возглавить одну из мировых религий. Римские папы. Православные патриархи. Протестантские архиепископы. Сейчас рядом с ним сидел Пророк Церкви Святых Последних Дней. Малоун сочувствовал старику – по причине как его почтенного возраста, так и щекотливой ситуации, в которой тот оказался. Увы, сейчас они держали путь в пугающую неизвестность, и нужно быть готовым ко всему.

– Фальта Нада, – произнес Коттон. – Расскажите мне о том, что это такое.

Юта была заселена за два года до того, как в Калифорнии в 1849 году разразилась золотая лихорадка. Церковь Святых Последних Дней осуждала золотоискательство в любой его форме, ибо оно отвлекало ее членов от их трудов по построению Сиона. В 1847 году, когда на берега Большого Соленого озера прибыли первые поселенцы, большинство из них были нищими. Но уже в 1850 году «святые» чеканили золотую монету и покрывали свой новый храм листовым золотом.

Долина Большого Соленого озера была давно заселена индейцами племени Юта. Как ни странно, туземцы не имели ничего против пришельцев. Их вождь Вакара даже свел с ними дружбу. Особенно тесные отношения сложились у него со «святым» по имени Исаак Морли. Позднее Вакара даже признался брату Морли, что много лет назад ему было видение от Товатса – так юты называли своего бога. В этом видении вождю было велено поделиться золотом с «высокими шляпами», которые в один прекрасный день появятся в его землях. «Святые» прекрасно соответствовали этому описанию, и Вакара повел брата Исаака в Каре-Шиноб. Священное место, якобы построенное его предками. Там Морли собрал пятьдесят восемь фунтов чистого золота, которые отправил Бригаму Янгу в Солт-Лейк-Сити. После чего с Вакарой заключили договор на поставку еще одной партии золота. Вождь дал согласие, но на двух условиях. Лишь один человек должен знать местонахождение рудника, и этому человеку в равной степени должны доверять обе стороны. На эту роль выбрали брата Исаака. Но с годами он стал слишком стар, чтобы ежегодно ездить за золотом в тайное место.

В 1852 году была выбрана новая кандидатура. Томас Роудс.

Из своей первой поездки в тайный рудник Роудс вернулся, везя с собой шестьдесят два фунта золота. В последующие годы он ездил туда еще не раз. Вакара умер в 1855 году, ему наследовал его сын, Арапин. Примерно в это же самое время Роудс заболел и слег и не мог больше совершать своих ежегодных поездок в горы за золотом.

Так у Бригама Янга возникла проблема.

Он не был уверен, что молодой вождь захочет выполнять условия договора. Но если и захочет, Янгу требовалось его согласие, чтобы вместо больного Томаса Роудса в горы за золотом ездил его сын Калеб. Согласие было получено – при условии, что в этих поездках Калеба будет сопровождать индеец. В конечном итоге Арапин проникся к Калебу доверием и разрешил ему совершить несколько поездок в одиночку. Преемник Арапина расторг договор, но Калеб продолжал тайно ездить в горы за золотом. Он даже обратился в Конгресс с прошением выделить ему в пользование участок, но получил отказ. Позднее федеральное правительство поручило другим компаниям провести разведку местности и начать разработку полезных ископаемых. Правительственные геологи приехали, провели разведку, но пресловутый золотой рудник Роудса так и не нашли.

Бригам Янг понимал: стоит только поползти слухам, что в Юте-де есть такое сокровище, как штат тотчас падет жертвой золотой лихорадки почище калифорнийской. Что было ему совершенно ни к чему. Не хватало, чтобы в Юту устремились орды неверных… Янг запретил всякие разговоры о руднике. Любого, кто будет замечен в них, ждало отлучение от Церкви.

– Рудник Роудса – одна из наших легенд, – пояснил Сноу. – Поскольку Янг приказал хранить молчание, о нем почти ничего не известно. Лишь разного рода домыслы. И все же это не ложь и не сказка.

– Любопытно, что вы говорите такое, – заметил Малоун.

– До сих пор это была лишь безобидная легенда. Теперь же все изменилось.

Это еще мягко сказано.

– Перед Бригамом Янгом стояла непростая задача, – продолжал Сноу. – Он строил одновременно и нацию, и веру. Его «святые» жили в поистине нечеловеческих условиях. Денег не было. И он поступил так, как счел нужным поступить.

Малоун сосредоточил внимание на дороге. Вскоре Люк выехал из города и, свернув на 15-ю автостраду, покатил на север, в направлении Огдена. А еще Малоун поймал на себе его взгляд – Люк наблюдал за ними в зеркало заднего обзора.

Стефани по-прежнему хранила молчание.

– В священном руднике, который Вакара показал Исааку Морли, было чистое золото, – произнес Сноу. – Скорее всего, несколько веков назад его из Мексики привезли туда испанцы и спрятали: слитки, песок, монеты. Юты обнаружили тайник, но золото не имело для них ценности. И Вакара заключил с пришельцами договор, в надежде сделать приятное не только им, но и своему Богу. Тем не менее вовсе не юты, а Янг настоял на том, чтобы местонахождение тайника было известно лишь одному человеку. В течение десяти лет он жил за счет этого тайника, постепенно вкладывая золото в развитие экономики: чеканил монету, которой оплачивался любой труд и на которую затем покупались товары. Никто не задавал вопросов, откуда берется это золото, но все оставались довольны. Не забывайте, мы были закрытым сообществом. Золото ходило по кругу, никогда не покидая нас, и каждый, кому оно попадало в руки, так или иначе богател. Затем, в восемьсот пятьдесят седьмом году, началась война с Соединенными Штатами, и перед нами тотчас замаячила угроза лишиться наших богатств. И Янг приказал всем жителям Юты вернуть золото. Монеты переплавили в слитки и нагрузили в повозки, которые якобы повезли его в Калифорнию на хранение до лучших времен.

Сноу сунул руку в карман и что-то оттуда вынул. Как оказалось, золотую монету. Одну ее сторону украшали соединенные ладони в окружении заглавных латинских букв GSLCPG, а также значился ее номинал – пять долларов. На другой было изображено всевидящее око в окружении божественного сияния.

– Буквы означают название города и слова «чистое золото». Что не совсем верно, ибо монеты чеканились из сплава с примесью серебра и меди. Но золота в нем было около восьмидесяти процентов. Это одна из монет, отчеканенных Бригамом Янгом. Она была заключена в специальную капсулу времени, которую Янг распорядился поместить в мемориальном камне храма Солт-Лейк-Сити. Мы вскрыли ее в девятьсот девяносто третьем году. Все монеты были одинаковые, лишь разного достоинства – от двух с половиной до двадцати долларов. Это так называемые «мормонские деньги».

– Именно из-за них он и имел неприятности с федеральным правительством, – произнес Малоун. – Согласно конституции, право чеканить монету имеет только Конгресс.

– Бригам Янг игнорировал те законы, с которыми был не согласен. Но в его защиту скажу – мы жили слишком далеко на Западе и были вынуждены бороться за существование. Для этого была нужна подконтрольная лишь нам самим экономика. И мы ее создали.

– Одна загвоздка – те повозки так и не добрались до Калифорнии, – произнес Люк с переднего сиденья. – Более того, они были найдены всего несколько дней назад, в Национальном парке Сион в пещере. Рядом с ним нашли четыре скелета.

– Все верно, – отозвался Сноу. – К восемьсот пятьдесят седьмому году тайный рудник индейцев истощился. И Янг принял решение пополнить свои запасы золотом из повозок. То же самое богатство, которое вновь было спрятано. Но только в этот раз не в священном руднике. Вместо этого Янг получил от местного законодательного собрания участок земли в личное владение и создал свой личный тайник, которым распоряжался тоже единолично. Фальта Нада.

– Falta Nada. Что означает «ничто не исчезло». Нет ли в этом иронии?

– Мне тоже всегда так казалось. Постепенно, в течение двух последующих десятилетий, эти деньги вновь вернулись в нашу экономику.

– Но только не к своим законным владельцам.

Сноу помолчал, затем покачал головой.

– Боюсь, что нет. Еще одно нелегкое решение Янга. Зато какое гениальное! Наша экономика начала бурно развиваться. После окончания Гражданской войны мы процветали. Особенно в конце девятнадцатого и в начале двадцатого века.

– Да, но рядом с повозками были найдены четыре скелета, – уточнил Люк с переднего сиденья.

– Я знаю, – отозвался Сноу. – Фьельстед, Хайд, Вудрафф, Иган. Их имена нам известны давно.

– А что означает найденное в пещере послание? – спросил Люк. – Да будет проклят Пророк. Не забывайте нас.

Ни о какой пещере Малоуну не рассказывали, однако он воздержался от расспросов.

– Боюсь, что ничего хорошего. В ту пору Пророком был Янг, и они винили его в своей смерти.

– И, похоже, у них были на то основания, – произнес Люк.

– То, что я рассказал вам, до сих пор передавалось от Пророка к Пророку и предназначалось лишь для их ушей. Однако когда эти повозки были обнаружены, мне стал известен новый аспект этой истории. Мне никогда не говорили о том, что четверо сопровождавших были убиты.

– Роуэну это известно?

Сноу покачал головой.

– Ему известно про повозки, но в подробности я его не посвящал – и не намерен этого делать.

Машина продолжала лететь по автостраде. Пейзаж за окном постепенно становился все более диким.

– Фальта Нада со временем превратилась в место для Пророков, – продолжал Сноу. – Запасы золота были исчерпаны, плавильную печь убрали. И оно превратилось в место уединения вдалеке от цивилизации.

Малоуну не нравилось царившее на переднем сиденье молчание.

– Стефани, а где Кассиопея и Салазар? – наконец не выдержал он.

– Впереди нас, – ответила Нелл, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Они, по идее, должны уже быть там, вместе с Роуэном.

Малоун уловил равнодушный тон. Что-то явно было не так. Причем на всех уровнях. Он отдавал себе отчет в том, что ничто из того, что он только что услышал, не подлежит огласке ни при каких обстоятельствах. Уж слишком все это взрывоопасно. Последствия могут быть самые трагические. Как для самой Мормонской церкви, так и для всей страны.

Салазар?

Роуэн?

Эти двое – одного поля ягоды.

Но Кассиопея?

Она – совсем другое дело. И тем не менее на этот раз она позволила втянуть себя в заговор.

Глава 62

Кассиопея стояла рядом с машиной. Путешествие на северо-восток от Солт-Лейк-Сити заняло у них с Хусепе чуть более часа. Они вот уже двадцать минут ждали на свежем горном воздухе. Окружавшие их горы не были особенно высоки, но ледники сделали свое дело, оставив на их склонах шрамы в виде глубоких ущелий.

Узкое шоссе, что ответвлялось от автострады, змеилось мимо потрясающих пейзажей среди елей, тополей, берез. Осень уже вступила здесь в свои права, и листва на деревьях была золотой. Еще пара миль по гравийной дороге, и они оказались на прогалине, где и остановили машину. На прогалине стоял щит с грозным предупреждением.

Частная собственность.

Посторонним вход воспрещен.

Территория охраняется.

Пока они летели из Айовы, а потом ехали сюда в машине, Хусепе всю дорогу хранил молчание. Впрочем, Кассиопею это устраивало, так как ее собственный гнев грозил в любую минуту прорваться наружу. Кто-то снабжал информацией Таддеуса Роуэна. Тот, кто в свою очередь получал ее от Коттона. Иначе оттуда кому-то было знать, что там, внутри часов? Коттон наверняка их открыл и доложил о том, что нашел, Стефани. Затем кто-то передал это Роуэну. Кассиопея начала давить на Хусепе: хотелось знать, кто же все-таки звонил Роуэну. Сенатор признался, что у него есть источник в правительстве, который является его союзником.

Но как можно доверять такому источнику?

Ответ был прост.

Роуэну хотелось в это верить. Как и Хусепе. Они утратили чувство реальности и были готовы на любой риск, на который не пошел бы никто, будь он в своем уме. Они идиоты! Вот кто они такие. А она сама? Лгунья? Обманщица? Или еще хуже?

Кассиопея была зла на Коттона. Она просила его не ввязываться, он же поступил по-своему. Он был готов и ждал в Де-Мойне и как будто знал каждый ее шаг. Собственно, почему нет? Они хорошо изучили друг друга. И даже друг друга любили.

Или ей так казалось…

И еще она была вынуждена напомнить себе, что дело касалось его страны, а не ее. Для него угроза была реальной. И в этом заключалась вся разница – по крайней мере, для него.

– Как здесь красиво, – заметил Хусепе.

Кассиопея с ним согласилась. Они забрались довольно высоко. Свежий горный воздух напомнил ей Зальцбург. На далеких вершинах белел снег, а на многие мили вокруг простирались леса. Правда, то здесь, то там виднелись проплешины, оставленные лесными пожарами. На поверхности озера играли лучи утреннего солнца.

Оба данита стояли поблизости, охраняя своего хозяина. Их тоже пришлось взять с собой. Кассиопея решила, что оба вооружены. Как и Хусепе. Она разглядела у него под полой пиджака кобуру.

Интересно, что ей он оружия не предложил.

Салазар никогда не выезжал за пределы Солт-Лейк-Сити в горы, которые когда-то преодолели первопроходцы. Но вот сейчас он был здесь, среди лесов и гор страны Дезерет. Когда-то «святые» прошли здесь на своем пути к земле обетованной. Эти первые поселенцы резко отличались от других западных иммигрантов. Они не нанимали проводников, предпочитая сами находить путь. Кроме того, двигаясь, они попутно улучшали дорогу для тех, кто пройдет здесь после них. Они держались вместе, действовали сообща – представители особой культуры, веры, народа. Современные пилигримы, изгнанные с насиженных мест преследованиями и людской злобой, они преодолевали препятствия, движимые мечтой найти рай на земле.

На то, чтобы преодолеть тысячу триста миль от Иллинойса до Большого Соленого озера, первым переселенцам потребовалось два года. В 1847 году на его берега прибыло тысяча шестьсот пятьдесят человек. Первый год дался им нелегко. Второй – еще тяжелее. Весной разбили огороды, и все бы хорошо, но откуда ни возьмись появились орды сверчков – на каждом листочке сидело по три-четыре сверчка, как писал один «святой», – которые начали пожирать посевы. Поселенцы сражались как могли – метлами и палками, жгли вредителей огнем, поливали водой. Все было напрасно. И тогда они испробовали молитву. И Господь услышал и дал им знак с небес. Он послал им чаек. Те тысячами кружились над огородами, пожирая проклятых сверчков.

Чудо Чаек – под таким названием вошел в историю этот эпизод.

Некоторые видят здесь явное преувеличение. Другие считают, что ничего такого вообще не было. Но Салазар верил – каждому слову. Да и как не верить? Бог и Пророки всегда заботились о своей пастве – так почему же помощь не может появиться в тот момент, когда ее ждут? И чайка осталась символом штата Юта. Более того – Хусепе ни на минуту в этом не усомнился, – она же останется символом независимой страны Дезерет.

Он ощутил прилив сил. Скоро, совсем скоро эта земля станет их землей раз и навсегда.

– Это особое место, – сказал он Кассиопее.

– Но ведь здесь ничего нет, – возразила та.

– Нам придется пройти пешком. Это недалеко.

До него донесся рокот мотора. Салазар повернулся и увидел, что в их сторону едет красный автомобиль. Вскоре машина остановилась, и из нее вышел Старейшина Роуэн – в джинсах и тяжелых ботинках. Он был явно готов совершить последний марш-бросок.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Я рад снова видеть тебя, брат, – произнес Роуэн. – Это великий день. Равный по значимости тому, когда сюда прибыли первые переселенцы. Если нам будет сопутствовать успех, вскоре все станет иначе.

Похоже, Роуэн тоже был исполнен энтузиазма.

– А это кто? – удивился сенатор, заметив Кассиопею.

Хусепе представил их друг другу.

– В последние несколько дней она оказала мне неоценимую помощь. Это она раздобыла часы, но их у нее украли.

– Ты мне о ней не говорил, – недовольно произнес Роуэн.

– Знаю. Просто события начали развиваться слишком быстро.

Он пояснил, что они с Кассиопеей знают друг друга с раннего детства. Когда-то они были близки, но потом их пути разошлись, и вот теперь они воссоединились вновь. Роуэн, похоже, остался доволен ее возвращением к истинной вере, тем более что ее семья была в числе самых первых обращенных на европейском континенте.

– Я даже помню вашего отца, – заявил Роуэн. – В семидесятые годы я работал по заданию Церкви в Европе. Если я правильно помню, он возглавлял отделение в Барселоне. Был предан нашей вере и телом и душой.

– Спасибо вам за ваши слова. Я тоже всегда так считала.

Если в первый момент, когда Роуэн заметил Кассиопею, в глазах его промелькнула настороженность, то теперь его взгляд был сама безмятежность. Наверно, потому, что Кассиопея была «святой» с самого рождения.

– Кассиопея знает, чем мы занимаемся. Она также помогла мне избавиться от американцев в Зальцбурге. Мы с ней уже обсуждали наше общее будущее.

Или он поспешил с этим признанием? Хотелось бы, чтобы нет.

– И я хочу, чтобы она стала частью нашего дела, – добавил Салазар.

– В таком случае пусть будет, – отозвался Роуэн. – Мы проделали долгий путь, брат. Скажу честно, в иные моменты меня терзали сомнения, пройдем ли мы его до конца. Но вот мы здесь. Так пойдем же и возьмем то, что принадлежит нам по праву.

Салазар посмотрел на данитов.

– Оставайтесь здесь и смотрите в оба. При необходимости звоните.

Даниты кивнули. То, что сейчас произойдет, не предназначалось для их глаз. Салазар повернулся к Роуэну.

– Веди нас!

Роуэн как-то раз уже был здесь, много лет назад. Предыдущий Пророк как-то раз устроил здесь встречу Старейшин. Тогда они провели здесь три дня – молились, принимали решения, которые определят курс Церкви на годы вперед. С тех пор он почти не слышал об этом месте, хотя и знал, что его поддерживают в целости и сохранности.

Дом был построен примерно пятьдесят лет назад и с тех пор несколько раз перестраивался. Со всех сторон его окружали двести сорок акров леса – тоже собственность Церкви. Роуэн вспомнил, что за домом вроде бы следит одна частная охранная фирма. Так что им, возможно, придется иметь дело с охранниками. Впрочем, невелика беда. Вряд ли те станут чинить препятствия второму лицу в иерархии Церкви.

Роуэн извилистой тропинкой повел своих спутников через лес, поднимаясь все выше в горы. «Святые» в основном селились вдоль западного склона хребта Уосатч, там, где текли реки. Здесь, на протяжении ста миль, они основали двадцать пять городов. Восемьдесят пять процентов населения Юты до сих пор проживали на полосе шириной в пятнадцать миль, протянувшейся вдоль хребта Уосатч, а это два миллиона человек. Восточные склоны были более пологими. Здесь расположились лыжные курорты. На западном склоне рельеф был более скалистый, а само место располагалось на пять тысяч футов выше, нежели Солт-Лейк-Сити.

Идея Фальта Нада состояла в следующем: построить нечто в духе первых поселенцев. И вот сейчас среди деревьев уже появился трехэтажный дом. Массивные, вручную отесанные бревна были плотно подогнаны друг к другу, узкие щели – плотно заделаны известью. Ее толстые серые полосы резко выделялись на фоне потемневшего от времени дерева. Вдоль первого этажа протянулся ряд окон. Еще больше их было на верхних этажах. В целом дом производил приятное впечатление гармоничным сочетанием дерева, камня и стекла. Выстроен он был в ста метрах от склона горы, к которой вверх уходила извилистая тропа.

– Этот дом еще не Фальта Нада, – пояснил Роуэн. – Его построили после того, как было обнаружено само место.

– Тогда куда же мы идем? – уточнил Салазар, не сбавляя шага.

Сенатор указал на гору.

– Внутрь ее.

Глава 63

Обогнув поворот грунтовой дороги, Люк заметил впереди две припаркованные машины. Следуя указаниям навигатора, они съехали с автострады полчаса назад. Последние две мили они катили по гравию. Стефани молча просидела рядом с ним всю дорогу. Малоун и Сноу на заднем сиденье тоже под конец пути приумолкли. Похоже, нервы у всех были напряжены до предела. Поскорее бы покончить с этой историей. Впереди, рядом с машинами, Люк заметил двоих.

– Это те самые два типа из Зальцбурга, – произнес Малоун. – Сомневаюсь, что они будут рады меня видеть.

– Их я беру на себя, – успокоил его Сноу. – Главное – держись рядом со мной.

Люк остановил машину, и Пророк опустил стекло. Оба данита застыли как вкопанные, сжимая под куртками пистолеты. Люк тоже нащупал свой.

– Вы знаете, кто я такой? – спросил Сноу.

Даниты кивнули.

– В таком случае делайте то, что я вам скажу. Вы меня поняли?

Оба не проронили ни звука.

– Я ваш Пророк, – произнес Сноу. – Вы поклялись защищать меня, ведь так?

И снова молчаливый кивок.

– Дан будет змеем на дороге, аспидом на пути, уязвляющим ногу коня, так что всадник его упадет назад. Вам известно значение этих слов?

– Это из книги Бытия, – ответил один. – И мы дали клятву жить по этой заповеди.

– В таком случае бросьте оружие на землю.

Даниты подчинились.

– Отойдите в сторону и ждите.

Окно машину закрылось снова.

– Я буду молиться, чтобы Господь простил этих несчастных грешников, – сказал Сноу. – А вам троим предстоит работа.

Люк поймал недовольный взгляд Стефани. Она впервые посмотрела в его сторону. До этого они с ней поговорили по телефону, вскоре после того, как они с Малоуном прилетели в Юту. Нелл тогда сказала им, что они должны сделать. Сказать по правде, ничто из этого не вызвало у Люка восторга. Своим взглядом Стефани как будто спрашивала его – точно так же, как Сноу только что спрашивал у данитов, – понимает ли он свой долг.

Люк кивнул.

– Я буду молиться за ваш успех, – сказал Сноу.

Агент повернулся лицом к Пророку.

– Старина, кого ты пытаешься обмануть? Ты ведь не случайно привел Роуэна и Салазара в эту задницу мира. И теперь хочешь, чтобы мы пошли и сделали за тебя всю черную работу… Нет здесь ничего священного и праведного.

– Я вынуждена извиниться за грубость моего агента, – поспешила сказать Стефани.

– Он прав, – возразил Сноу. – Ничего праведного в этом нет. Это грязное дело. Мне всю ночь не давал покоя вопрос, что чувствовал Бригам Янг, отдавая приказ, чтобы повозки с золотом вернули назад? Он ведь наверняка знал, что тех четверых убьют. Но выбора у него не было. Нет его и у меня.

Люк открыл дверь и вышел из машины. Малоун и Стефани последовали за ним. Заметив Малоуна, оба данита тотчас схватились за пистолеты.

– Он наш враг, – сказал один из них.

– Нет, – возразил Пророк. – Все не так просто, как вы думаете.

Даниты и не думали опускать оружие.

– Я не стану повторять! – рявкнул на них Сноу. – Кому сказано, опустите оружие! Или вы дорого заплатите за это на небесах.

Даниты опустили оружие. Сноу жестом велел им отойти.

– Идите вперед, я вас догоню.

Стефани повела их за собой вверх по горной тропе.

– Надеюсь, ты не станешь ее трогать, – сказал Коттон.

Нелл резко обернулась к нему.