ИГ/РА. НЕидеальный мужчина #1 Килина Диана

Глава 11

Где же ты теперь, воля вольная?

С кем же ты сейчас

Ласковый рассвет встречаешь? Ответь.

Хорошо с тобой, да плохо без тебя,

Голову да плечи терпеливые под плеть,

Под плеть.

Солнце мое — взгляни на меня,

Моя ладонь превратилась в кулак,

И если есть порох — дай огня.

Вот так…

Виктор Цой и Кино «Кукушка»

Утро встретило меня ярким солнечным светом, и крепкой рукой бывшего наёмника, обнимающего меня за талию. Я лежала на левом боку, уткнувшись носом в колючую шею. Собственно, я и проснулась от того, что нос зачесался от щетины.

Перевернувшись на спину, я медленно убрала руку Лазарева с себя и села. Голова, как ни странно, была ясной. Встав на ноги, я поплелась на кухню, и как раз, когда я искала новый фильтр для кофеварки в наполовину пустых шкафчиках, входная дверь громко хлопнула.

Выглянув в арку, я вздрогнула. Тимур застыл на пороге и уставился на меня удивлёнными глазами. Я приложила указательный палец к губам, а затем сложила ладони и поднесла их к щеке, показывая, что его дружбан ещё спит.

Видимо, Тимур меня понял, потому что он молча разулся и прошёл на кухню.

— Доброе, — осторожно бросил он, усаживаясь за кухонный остров.

— И тебе. Где у Лазарева фильтры и кофе?

— Угловой шкафчик, — указав рукой направление, Тимур вытащил из кармана перочинный нож.

Я вскинула бровь, наблюдая за его действиями, а потом, не выдержав, спросила:

— Может, тебя на маникюр записать?

Он поднял на меня глаза и отложил свою игрушку в сторону. Потом хмыкнул и кивнул в угол кухни:

— Кофе сделай, хатын.

Я послушно побрела к нужному шкафу и вытащила оттуда коробку с фильтрами и кофе. Заправив кофеварку и включив её, я села на табурет рядом с Тимуром.

— У тебя ключи что ли есть? — я скрестила ноги, и машинально потёрла правое плечо.

— Ага, — тот, не отвлекаясь от своих ногтей, спокойно вещал мне, — Заезжал к соседке Игоря.

— Татьяне? — я невольно ухмыльнулась.

— Да.

— Что интересненького узнал? — в моём голосе послышались ехидные нотки.

— Ничего.

— Печально, — я притворно вздохнула, — А чего у меня не спросили?

— А ты соврёшь, как пить дать, — Тимур вскинул голову и пристально посмотрел на меня.

Я прищурилась, и заняла воинственную позу, сложив руки на груди. Так мы просидели с минуту, пытаясь убить друг друга взглядом, пока кофеварка не пропищала.

Налив кофе, я с грохотом поставила кружку возле него и вернулась на табурет. Свою порцию Тимур выпил всего в два глотка, молча разглядывая то меня, то серую каменную плитку на полу. Затем он медленно поднялся и взял кувшин из кофеварки, водрузив его на остров. Налив себе ещё одну «чашечку», он хмуро спросил:

— Нравлюсь что ли, чего разглядываешь?

— Кто тебя так? — кивнув сначала на его лицо, а затем на правую руку, спросила я.

— Люди, — равнодушно ответил он, — Страшный?

Я покачала головой и выдавила из себя улыбку. Он коротко усмехнулся, и снова наполовину опустошил свою кружку.

— Ты яичницу умеешь делать? — спросил он, барабаня кончиками пальцев по столешнице.

— Умею, — в подтверждение своих слов я кивнула.

— Может, покормишь?

Пожав здоровым плечом, я поднялась со стола и подошла к плите. Вспомнив, где у Лазарева находятся сковородки и масло, я водрузила всё это на конфорку и принялась готовить завтрак. Делала я это под пристальным взглядом Тимура, который опасно восседал за моей спиной. Между прочим, щёлкая складным ножом.

— Вы с Лазаревым голубки что ли? Завтракаете вместе, кофе попиваете по утрам, — ухмыльнулась я, помешивая скворчащие яйца на сковородке.

— В голову хочешь, женщина? — рыкнул Тимур.

— Я просто предположила, — подняв руки, воскликнула я, — В любом случае, я не осуждаю, если что.

— Заткнись, или я тебе врежу, — пробормотал он недовольно.

— Я тебе врежу, Агеев, — послышался сонный голос Игоря, — Где твои манеры?

— Какие манеры, когда тебя пидарасом называют, — возмутился Тимур.

— Успокойся, Тим. Оля шутит.

Фыркнув, я выключила конфорку, отставив сковородку в сторону. Потянувшись к тарелкам, я почувствовала руку на своей пояснице.

— Я сам, — Лазарев перехватил мой манёвр, и отодвинул меня в сторону.

Я состроила удивлённое лицо, и снова села на табуретку. Мой кофе всё ещё был тёплым, поэтому я, молча, допивала его маленькими глоточками, пока мужчины обменивались рабочими новостями. Игорь выглядел помятым во вчерашней рубашке и брюках, но, тем не менее, он вполне собранно проводил мозговой штурм со своим другом. Если я правильно поняла, сейчас они искали какого–то беглого преступника. То ли авария случилась, когда его перевозили, то ли он сам её учинил, но искали уже две недели и найти никак не могли.

Закончив с кофе, я побрела наверх. Мои купленные недавно вещи валялись по всей комнате, и я невольно подумала, что пора бы собираться и отчаливать восвояси. Загостилась уже. Отзвонившись по мобильнику своему врачу и начальству, я побрела в ванную, и забралась в душевую. Сквозь матовое стекло я увидела знакомый силуэт, и замерла, держа мыло в руке. Он прошёл к змеевику и что–то положил на него, коротко посмотрел на меня, а затем удалился восвояси.

С трудом домывшись, я вылезла на холодный воздух. Кожа мгновенно покрылась мурашками, и я бросила взгляд на батарею. На ней лежало банное полотенце, которое Лазарев всегда предусмотрительно клал туда, чтобы оно было тёплым. Мои губы тронула улыбка, когда я стянула его и вытерлась нагретой тканью. Пожалуй, стоит перенять у него эту привычку.

В доме было тихо, только убегающая в канализацию вода издавала булькающие звуки. Я открыла шкафчик над раковиной, и достала свою косметичку. Втирая увлажняющий крем в свою кожу, я зажмурилась от любимого запаха и приятного освежающего ощущения. Тюбик почти закончился, а это значит, что мне нужно будет навести небольшой набег на Биомаркет в Таллинне, оставив там приличную сумму. Не повезло мне — кожа у меня чувствительная и склонная к аллергии, поэтому мне подходит только натуральная косметика. Одно время мне делали крема под заказ, но это выходило ещё дороже, чем готовые немецкие аналоги.

Убрав косметичку обратно в шкафчик, я вернулась в спальню в поисках чистого белья и одежды. Решив запустить стирку, я собрала всё, что носила в этом доме последние недели и поплелась вниз. Лазарева дома не было, я не увидела внедорожник во дворе, поэтому я со спокойным сердцем включила стиральную машину, и, напевая какой–то нехитрый мотив устроилась на кухне, чтобы позавтракать.

Поглядывая на окна соседнего дома, я решила сделать доброе дело. Когда моя яичница благополучно осела в моём желудке, я вымыла руки и вышла во двор. Дойдя до особняка, стоящего по соседству, я нажала на кнопку дверного звонка и принялась ждать.

— Здравствуйте, — сказала я, едва на пороге появилась Татьяна, — Меня зовут Виктория, вы помните?

Она прищурилась, а потом её лицо приняло выражение смутного узнавания.

— Простите, что пропала, но со мной случилась неприятность. Если вы всё ещё нуждаетесь в моих услугах, я могу поговорить с Ариадной.

— Она сейчас в школе, — Татьяна коротко запнулась и оглядела мой наряд, вскинув бровь.

Чёрт, я вышла из дома прямо в пижаме и тонком трикотажном топе.

— Но вы можете подождать её, — продолжила хозяйка дома, — Хотите выпить чаю?

— Лучше кофе, — я слабо улыбнулась и вошла в дом.

Татьяна предложила мне устроиться в гостиной, пока она занималась приготовлением напитков. Я снова оглядела убранство просторной комнаты, которая являлась почти полным отражением гостиной Лазаря. Ну, с тем отличием, что здесь была антикварная резная мебель с бархатной обивкой.

— Вы остановились по соседству? — раздалось за моей спиной.

Я нервно дёрнулась, и отвернулась от окна, которое открывало мне прекрасный вид на соседнюю территорию. Забор что ли поставил бы, кусты какие посадил. Как–то пусто у него.

— Да, по забавному стечению обстоятельств, я знакома с вашим соседом, — выдавив из себя очередную улыбку, я опустилась в кресло.

Татьяна прикатила забавный сервировочный столик, на котором стояли чайник, френч–пресс с ароматным напитком, две причудливые чашки в форме птиц, и блюдо с печеньем.

— Сегодня ко мне заходили, — произнесла хозяйка напряжённым голосом, — И спрашивали о вас.

— Я в курсе.

— Я ничего не сказала, — поспешно добавила она.

— И это я тоже знаю, — я устало посмотрела на неё и потянулась к кофейнику. Наливая себе дымящийся чёрный кофе, судя по запаху — арабика, я продолжила, — Не волнуйтесь, я не связана с криминалом. Просто я появилась неожиданно, а Лазарев и Агеев не любят сюрпризы.

Татьяна судорожно закивала головой:

— Понимаю, понимаю.

— Как ваши дела с дочерью? Есть какие–то изменения? — спросила я, отпивая первый глоток.

Послышался глубокий вдох, а затем она заговорила:

— Ариадна стала замкнутой. Не хочет со мной разговаривать, обвиняет меня в том, что я не верю ей.

— Простите, но она имеет на это право. Вы действительно ей не верите, — я пожала плечами и встретила ожесточившийся взгляд холодных глаз, — Татьяна, сколько времени прошло после вашего развода с мужем?

— Полгода.

— Я бы посоветовала вам открыто не вступать в отношения с другими мужчинами, пока что. Для девочки это травма, она ждёт, что отец вернётся и ожидает от вас того же.

— Он изменил мне и уехал, — выплюнула она в ответ, — Он не вернётся.

— Я понимаю. Но с позиции ребёнка вся эта ситуация выглядит как предательство со стороны взрослых. А вы своими действиями только подливаете масла в огонь, — я сделала глоток действительно хорошего кофе, и улыбнулась ей, — Всё наладится, просто нужно немного терпения.

— Спасибо, — потупив глаза, сказала Татьяна.

На такой весёлой ноте мы провели около часа. Я рассказала ей несколько случаев из моей практики, объясняя на примерах, как лучше вести себя с бунтующим ребёнком. Когда из школы вернулась и сама виновница торжества, я уединилась с ней в её комнате и провела разъяснительную беседу, вытирая детские слёзы обиды.

Возвращаясь неспешным шагом к дому Игоря, я снова напевала какой–то глупый и давно забытый мотив.

— О, Господи, ты когда–нибудь перестанешь пыхтеть, как паровоз? — проскулила я, поморщившись от едкого дыма, который заполнил салон машины.

— Ты мне ещё повякай тут, Сладкая, — рыкнул Лазарь, — Сиди, музыку слушай, пейзаж за окном разглядывай.

Сделав приёмник погромче, он снова затянулся и выдохнул приличный клуб дыма через ноздри. Я откинула голову назад, и подёргала затёкшим запястьем, прикованным наручниками к двери. Громкие басы ударили по моим мозгам, и я в десятый раз за последние два часа посетовала про себя на то, что наёмник не любит классическую музыку. Из колонок продолжал орать голос солиста Rammstein, кажется, так называется культовая немецкая рок–группа.

Через десять минут я не выдержала, и заорала благим матом, пытаясь перекричать музыку:

— Выключи эту хрень, я не могу это слушать.

Звук стал чуть тише, и я благодарственно выдохнула. Но моё дыхание мгновенно застыло, потому что правая рука Лазаря бросила недокуренную сигарету в открытую пепельницу; а затем потянулась к моей голове и сильные пальцы вцепились в мои волосы.

— Красавица, либо ты не портишь наше путешествие, пока я не передам тебя твоему хозяину, — прошипел он, дёрнув меня на себя, — Либо я врежу тебе, чтобы ты притихла. Поняла?

Я попыталась кивнуть, но его рука на моих волосах сжалась ещё сильнее, из глаз брызнули слёзы, и я тихо пискнула от боли.

— Я не слышу: поняла или нет? — в его интонациях снова засквозил лёд, он буквально потрескивал.

— Поняла, — промычала я.

— Прекрасно, — промурлыкал он, отпустив меня.

Я сразу отодвинулась от него подальше, и взглянула на свою руку, в которую от его действий впился металл наручников. На моём запястье выступил кровавый след, и я принялась растирать содранную кожу пальцем, морщась от боли.

— Куда ты меня везёшь? — спросила я, не поднимая головы.

— В Москву.

Я тихо чертыхнулась, из моих глаз снова полились слёзы, но на этот раз не от боли.

Из Москвы будет невозможно выбраться. Там Ратмира знает каждая собака, и никто не встанет у него на пути. Мне повезло, что он взял меня с собой в Киев, это была банальная удача. Но теперь он не допустит такой ошибки.

— Я хочу в туалет, — пролепетала я, надеясь использовать свой последний шанс.

Мы уже проехали Шимск, и сейчас машина двигалась вдоль озера. Слева было только чисто полюшко, но вот справа мелькали деревья. Скорее всего, там был лес, не факт, что большой, но чем чёрт не шутит?

— Останови машину! — потребовала я.

Лазарь хмыкнул, и одарил меня пренебрежительным взглядом.

— Останови, или я нассу тебе на обивку, — я прищурилась и поёрзала на сидении.

Качнув головой, он всё–таки начал притормаживать. Машина подпрыгнула на неровной обочине, и я бросила полный надежд взгляд на густые заросли.

Я должна попытаться убежать. Если я этого не сделаю, я уже никогда себя не прощу.

Лазарь вышел из машины и обошёл её спереди. Его пальто распахнулось, представив моему взору идеально сидящий чёрный костюм и такую же, почти траурную, рубашку, когда открывал дверь с моей стороны и отстёгивал наручники. Я выбралась из авто и встала перед ним, запрокинув голову.

— Что, будешь помогать?

— Естественно, — он оскалился и показал мне пистолет, покоящийся в наплечной кобуре.

Я устало закатила глаза и отпихнула его от себя, направившись к кустам. За мной по пятам следовали его шаги и тихое насвистывание.

— Далеко не уходи, Сладкая, а то попке щекотно будет и комары сожрут.

— Иди ты, — буркнула я, пристраиваясь у ветвистого кустарника.

Осмотревшись, я наметила себе маршрут между двумя соснами. Почва там была мягкая на вид, покрытая мхом и обилием кочек. Вряд ли в туфлях ему будет удобно меня догонять.

Расстегнув молнию джинсов со звонким визгом, я присела и накрылась ветками.

— Пись–пись–пись, — послышался короткий смешок, я потом я услышала щелчок предохранителя.

Бежать мне нужно будет не просто быстро, а очень–очень быстро.

Сделав вид, что я сделала свои дела, я выпрямилась и натянула свои штаны.

— Ты машину закрыл? — используя последний отвлекающий манёвр, пролепетала я.

Лазарь резко обернулся к своему Опелю, и я с шумным вдохом бросилась от него в противоположную сторону. Спотыкаясь на кочках, я бежала, до тех пор, пока сквозь шум своего дыхания не услышала громкий звук выстрела.

Судорожно обернувшись, я увидела его фигуру между деревьями, и втопила со всей мочи. Лёгкие зажгло огнём с непривычки, ноги проваливались во влажную землю, но я лучше сдохну, чем дам ему себя поймать.

Очередная пуля пролетела мимо меня и врезалась в ствол дерева, отколов от него щепки. Я взвизгнула, но продолжила бежать вперёд, прикрывая лицо рукой от веток и мошкары. Моя нога зацепилась за какой–то корень, торчащий из земли, и я ожидаемо рухнула лицом вниз.

Выплёвывая грязь и сосновые иголки, я потянулась на руках и попыталась встань, но мои лодыжки с силой дёрнулись в противоположную сторону. Я завизжала, размахивая руками и пытаясь вцепиться ногтями ему в лицо, но он только отпихнул меня от себя и придавил к земле локтем.

— Это было зря, — прорычал он в моё лицо, одарив меня табачным дыханием, — Очень зря. Ты меня разозлила.

Я уставилась в его голубые радужки, окаймлённые красивым серым ободком по краю, и мои нервы сдали. Слёзы потоком хлынули из глаз, когда я схватила его руку, держащую пистолет и направила дуло к своему лбу.

— При–стре–ли, — сбивчивым дыханием прошептала я, — По–жа–луй–ста.

В его глазах что–то мелькнуло, рука в моей руке напряглась, и он сжал рукоять так, что костяшки пальцев побелели.

— Убей, но не отдавай им, — скулила я, захлёбываясь в собственных рыданиях, — Ну же!

Я отвесила ему пощёчину другой рукой, но он даже не шелохнулся. Посмотрев на меня тоскливым взглядом, он перевёл глаза на пистолет, который я продолжала прижимать к своей голове.

— Не могу, — тихо сказал Лазарь, — Прости.

Он скинул мою руку, которой я вцепилась в него, раздирая кожу до крови, и занёс её над моим лицом.

А затем меня накрыла темнота.

Глава 12

Разреши мне проводить тебя домой.

Разреши мне посидеть с тобой на кухне.

Разреши мне заглянуть тебе в глаза.

Возьми меня с собой в этот рай.

Виктор Цой и Кино «Разреши мне»

Последний рулетик из одежды занял место в чёрной спортивной сумке, и я устало вздохнула.

Без моей одежды, разбросанной по всей комнате, спальня казалась какой–то безликой. Пригладив волосы, я проверила зарядку телефона и засунула его в карман брюк.

— Готова? — послышалось за спиной.

Я обернулась и одарила Лазарева благодарственный взглядом. Он устало улыбнулся в ответ и подошёл к кровати, подхватывая сумку с моими вещами.

— Ничего не забыла?

Я отрицательно помотала головой:

— Вещей немного. Я должна тебе, кстати.

— Не должна, ты доставила мне несказанное удовольствие в тот день, — Игорь ухмыльнулся, а потом громко рассмеялся, — Видела бы ты своё лицо. Я подумал, что ты меня задушишь во сне.

— И именно поэтому ты спишь с пистолетом под подушкой, — хлопнув его по плечу, парировала я.

— И поэтому тоже, — он вздохнул, и подмигнул мне, — Я буду скучать без тебя, Сладкая.

— А я без тебя нет, — фыркнула я, направившись к выходу.

— То есть, мне можно убрать пушку обратно в сейф? — продолжил он за моей спиной.