Другая земля. В.И.Т.А. Атрофименко Николай

Кузьминична жила в посёлке неподалёку от железнодорожных складов, в старой двухэтажной «Хрущёвке», на втором этаже. Старый настенный звонок само собой не работал, поэтому пришлось стучать в оббитую брезентом дверь квартиры кулаком, отчего облупившаяся над дверью штукатурка так и норовила окончательно отвалиться от давно не ремонтированной криво выложенной кирпичной стены.

– Кума, открывай! К тебе гости пришли.– Гаркнул Семёныч во всё ни как не открывающуюся потёртую дверь. По истечению секунд сорока замочная скважина двери заскрежетала, впуская в себя с той стороны двери отпирающий ключ хозяйки. Щёлкнули замки и дверь со скипом начала отходить в сторону.

– Странное место- произнёс костюм – похоже на жилой сектор, только вот впечатление такое, что здесь люди не жили уже как минимум пару сотен циклов. Хотя судя по состоянию стен этого строения, людей тут не было вообще! – Однако же в открывшийся проём, перед которым они стояли, выглянула довольно пожилая человеческая особь женского пола.

– Наверно, недавно заселили. Ещё не успели довести жильё до ума.– Продолжил свои рассуждения плотно облегающий тело преступника симбионт. Зум тем временем старался больше держать язык за зубами, не зная, какие последствия может вызвать его ответ неслышимому никому, кроме него самого, собеседнику. Пока что все шло не плохо, его во-первых, не убили, а во-вторых, даже накормили. Правда, вот чем его накормили он не знал, но вряд-ли это была отрава или замаскированная под еду следящая система молекулярного позиционирования, ведь тот человек её тоже ел! Интересно, что это были за продукты: восстановленная биомасса или высококлассная синтетика? В любом случае, что бы то ни было, такой вкуснотищи Зум не ел ещё ни разу, да и конвоирующий кровожадный захребетник больше не грозился избавить носителя от ненужных (по меркам симбионта) частей его человеческого тела, что являлась как минимум положительной новостью!

Немного постояв в проходе и обменявшись с приведшим его стариком парой фраз на местном диалекте, пожилая хозяйка отошла в сторону, пропуская нежданную делегацию во внутрь своего жилища. Как ни странно, а мысль, что старушку заселили сюда недавно, явно не оправдалась. Напротив, складывалось впечатление, что здесь живут давно, причём очень! Несмотря на немного сумбурную внутреннюю обстановку, Зум отметил, что за закрывшейся позади него дверью в принципе уютно. Скрип покрытия пола под ногами и какой-то приятный съестной аромат, доносившийся из глубин жилища, дополнял расслабляющую атмосферу.

– Ну, здравствуй, дорогой мой. Кушать хочешь? – спросила хозяйка Семёныча и не дожидаясь ответа, повела гостей на кухню, где уже доходил в духовке яблочный пирог.

– Располагайтесь. Вот и чай закипел. Ты как нельзя вовремя, наверно, унюхал мою стряпню ещё из дому вот и решил заглянуть на огонёк, так ведь всё было? – Расплылась в победной улыбке старушка, бережно наливая кипяток в фарфоровые чашки, стоящие на резном деревянном подносе. —Вот сахар, сейчас будет пирог, насколько я помню, твой любимый! Это правильно, что ты с товарищем пришёл, как знала, что нужно большой печь.– Хозяйка аккуратно вынула противень с выпечкой из духовки, вместе с ним на волю вырвался восхитительный аромат свежего хлеба и сладкого сиропа. Быстро поделив пирог на множество частей и уложив его на большую, расписанную под осенний пейзаж фарфоровую чашу, хозяйка подала свои кулинарные труды на справедливый суд новоявленных экспертов.

– Я тебя обожаю! Я говорил тебе, что ты самая лучшая женщина на свете? – проглотив набежавшую слюну, спросил восхищённый таким ароматным и добрым приёмом Семёныч.

– Говорил. Что-то часто я от тебя это слышу, наверно я тебя разбаловала! – Сказала старушка, усаживаясь напротив Семёныча и подперев голову руками, она умилённо наблюдала как тот с нескрываемым удовольствием набивает рот ещё горячим яблочным пирогом. – Вкусно? – спросила улыбающаяся хозяйка. Ответом ей был неразборчивое мычание и уверенные кивки головой. —А друг твой что не ест? – Удивлённо посмотрела хозяйка на второго гостя.

– Ах да! Друг. Друг мой это отдельная история, впрочем, по его поводу я и пришёл. Он иностранец, мы с ним недавно, м-м-м познакомились. Я в иностранных языках, конечно, силён, но решил всё-таки проконсультироваться со специалистом более высокого класса! Зовут его, как я понял Зум.– Иностранный гость встрепенулся, услышав своё имя.

– И что, кроме этого ты о нём ничего не знаешь? – Изумилась старушка.

– То-то и оно, я бы и хотел познакомиться поближе, да понять его не могу! Он, похоже, беженец, или турист, которого обокрали. Во всяком случае, вещей при себе у бедняги никаких не было, даже паспорта! —

– Иностранный турист в нашей глуши? – С недоверием протянула хозяйка. – Хотя я слышала что-то про какую-то делегацию в городе в связи с предвыборной компанией, но ни про каких иностранцев я не помню.-

– Может, он член комиссии, что приезжала к нам в спортивный городок? На вид он явный спортсмен! – Оба посмотрели в сторону сидящего у стены на кухонном табурете молодого парня.

– Возможно.– Согласилась хозяйка. —Только вот комиссия уехала на прошлой неделе.-

– Отстал от поезда. Не рассчитал своих сил в борьбе с нашим зелёным змеем. С иностранцами такое случается.– Голосом эксперта заявил Семёныч.

– А вещи, значит уехали с группой без него! И что теперь делать? – Разволновалась старушка, как будто это она опоздала на поезд.

– Спокойно, ты главное, у него узнай, откуда он сам и в какое посольство нам звонить. А дальше разберёмся.-

Зум молча наблюдал, как местные о чем-то долго рассуждали, после чего пожилая хозяйка пристально, будто оценивающе посмотрела на него. Немного поразмыслив, не спуская с гостя внимательного взгляда, старушка выдала цепочку каких-то фраз в его сторону. Выждав какое-то время, она непонятно чему кивнула и заговорила снова. Так продолжалось несколько раз, после чего она обратилась к старику, между местными снова завязалась беседа, в которой Зум при всем желании не мог принять участия. Судя по всему, с ним пытались наладить контакт, и как вывод безрезультатно. Разговор прервался и хозяйка вышла из комнаты, однако скоро вернулась, принеся с собой какие-то странные предметы прямоугольной формы. Разложив перед Зумом принесенное веером, хозяйка повела рукой в пригласительном жесте. Зум всмотрелся в приглашаемые к ознакомлению вещи. Выглядели странные штуки, как брикеты тонких акустических фильтров, связанных зачем-то по одну сторону общим жёстким чехлом, на поверхности которого были нанесены символы разного размера и формы вперемешку с непонятными изображениями.

– А вот это уже интересно.– Подал голос костюм. – Попробуй-ка приподнять верхний слой ближайшего брикета справа.– Зум протянул руку к заданному брикету и произвел указанное действие. Верхний слой откинулся вбок, обнажая под собой еще одну испещренную знаками поверхность.

– Занятно.– Протянул симбионт – Готов поспорить, за следующим слоем будут еще знаки. Любопытный способ хранения информации. Ану, придвинь-ка брикетик поближе.-

– Семен, ты только глянь как он старается.– Бывшая учительница с восторгом наблюдала как ее гость с нескрываемым интересом и очень увлечённо изучает каждую перевернутую страницу.

– В жизни не видела такого усердного ученика. Обычно над ними надо с палкой стоять, чтобы они материал учили. А этот сам! Без чужой указки.-

– Окажешься один в чужой стране да без документов ещё и не так за листаешь! – Семеныч даже указательный палец поднял вверх для убедительности. – О как! —

Тем временем иностранный интервент покончил с одной книгой и принялся за следующую. Он перелистывал страницу за страницей, задерживаясь взглядом на каждой не дольше двух секунд, после чего переворачивал ее и вновь все повторялось.

– Слушай, кума, так что делать-то будем? – Семеныч наконец оторвал взгляд от завораживающего учебного процесса. Не даром говорят, бесконечно можно смотреть на огонь, на воду и как другой человек трудится. – А? Кума, ты слышишь? – Семеныч легонько толкнул ее локтем. Старушка умилённо смотрела на молодого парня и счастливо улыбалась.

– Ну надо же как старается! – Со вздохом сказала пожилая учительница. – Что ты сказал? —

– Я говорю, что делать будем? —

– Делать? —

– Да. С ним, что делать будем? —

– Знаешь, а у меня есть идея! Моя двоюродная сестра работает бухгалтером в нашей администрации. Можно через нее выйти на нужных нам людей. В любом случае, поможем юноше домой добраться! А пока пускай занимается, сегодня уже поздно, позвоню завтра. Переночует у меня, постелю ему в библиотеке, у меня там удобный раскладной диванчик есть. А завтра займемся его посольством. Ты как на это смотришь? —

– Давай так и сделаем. А сейчас мне пора, меня напарник ждет. Справишься с ним тут одна? —

– Справлюсь. У меня еще есть всемирная энциклопедия в семнадцати томах. Попробую дать ему, пусть изучает.-

Покончив с последним, лежащим перед ним брикетом информации, Зум огляделся, в помещении он остался один. Повертев головой по сторонам, пытаясь понять, куда все подевались, Зум отметил, что шея его изрядно затекла, а плечи так и ноют от неудобной позы, в которой он провел невесть сколько времени, изучая образцы местных носителей информации. Он прошептал как можно тише себе под нос. – Куда они делись? —

– Я зарегистрировал звуки удаления шагов из помещения некоторое время назад. Ты это проморгал, в буквальном смысле! Старик ушёл, а хозяйка в соседней комнате чем-то шелестит. Вернемся к насущным проблемам. Чтобы провести продуктивный анализ местного диалекта образцов письменности нужно на порядок больше! Все, что ты сейчас тут нарыл, теперь хранится в моей памяти, потому как на твою уповать не приходится. Я вот удивляюсь, с твоим убогим объемом памяти как ты дышать-то не забываешь? – Последние слова были произнесены с таким цинизмом, что Зум побагровел от стиснутых скул до кончиков ушей толи от стыда, толи от злости, и несмотря на всю убогость своей памяти, Зум дал себе слово запомнить этот упрек надолго. В помещение тихо вошла пожилая хозяйка и, улыбаясь, поманила гостя рукой. Зум встал и, разминая затекшую шею руками, направился вслед за старушкой. Подойдя ко входу в соседнюю комнату, хозяйка остановилась и приглашающим жестом предложила войти. Зум сделал шаг через дверной проем и остановился как вкопанный, поражённый открывшимся перед ним видом. Стеллажи, ровными рядами вдоль всех стен и даже несколько штук стоящие поперек, были заполнены под завязку уже знакомыми брикетами, хранящими в себе неизвестную информацию местных обитателей.

– Вот так так.– Протянул не менее удивленный симбионт. – Да это архив! Ты глянь-ка, тут тебе нары приготовили.– В углу комнаты из-за поперек стоящего стеллажа выглядывала примитивная по своей конструкции лежанка, зачем-то накрытая сверху белой материей.

– А старушка-то наш человек! На ее месте я бы тебя здесь еще и запер, предварительно оглушённого и накрепко связанного.– Неизвестно чем довольная хозяйка что-то коротко сказала и, улыбаясь, закрыла за собой помещение. Зум напрягся, медленно протянул руку и тихонько пихнул запирающий прямоугольный блок проема, тот со скрипом подался в сторону. Шумно выдохнув, он улыбнулся. Не заперто!

– Не расслабляйся парень, я с тобой.– Оптимистично заверил его симбионт. – И впереди у нас много твоей работы! И так, ты должен удовлетворить мое любопытство относительно ближайшего стеллажа, начиная с верхней полки, кончая нижней, после займёшься следующим и не смей халтурить, а то я что-то раздражительный стал последнее время, наверное, в отпуск пора.– Зум еще раз оглядел все стеллажи, загромождающие помещение и мысленно согласился с идеей, что тихо, мирно лежать оглушённому и связанному ему сейчас было бы намного приятней.

– Что встал? – Осведомился костюм. -Обомлел от радости? —

Зум глубоко вздохнул и потянулся за первым блоком на верхней полке.

Время шло, гора просмотренных брикетов росла, а шея и плечи наливались свинцовой тяжестью. Зум не заметил, как за стенами его пыточной камеры стемнело, и единственным источником света остался маленький тусклый светильник. Освещения уже не хватало, что бы заниматься просмотром символов где угодно. Приходилось носить к светильнику каждый брикет отдельно и изучать его в скудном освещении. Глаза начали слезиться и болеть, однако на все предложения об отдыхе костюм отвечал емкой грубой фразой, обещавшей спокойный отдых только с отказавшими внутренними органами в придачу. На улице уже обозначился рассвет, когда Зум отбросил последний испещренный ненавистными символами брикет и потер красные, едва видящие глаза непослушными руками.

– Это был последний.– устало промолвил Зум. -Теперь дай мне спокойно умереть.-

– Это почётное право нужно заслужить. Конкретно тебе такое право еще жизни три зарабатывать придется. Теперь слушай сюда. Материала уже достаточно для смысловой дешифровки. Однако, чтобы это сделать, мне понадобится помимо твоего мозга в качестве дешифратора, еще и уйма биоэнергии для успешного проведения процесса внедрения информации.-

– Постой постой, чей ты мозг собрался применять? —

– Твой, конечно.-

– Как мой? А как же я? Это же мой мозг! Как же я без него? —

– Да брось ты. Все равно не умеешь им пользоваться! Что уж теперь.-

– Нет! Так не пойдет. Мы так не договаривались.-

– А с тобой никто и недоговаривался.-

– Это произвол! Между прочим, против правил. Ты должен доставить меня в мою камеру в том биологическом состоянии, в котором принял из точки департирования! —

– Надо же, какие мы начитанные! —

– Я свои права знаю! —

– Да подавись ты своим мозгом! Никто у тебя его не забирает. Я что, сказал, что лишу тебя чего-то? Я беру его на время в связи с производственной необходимостью и обязуюсь вернуть с изъятой, вернее с заимствованной комплектацией. Понял, наконец? —

– Понял, не дурак! —

– Да ну? А по тебе не скажешь! —

– Завязывай уже. Что ты там говорил про биоресурс? —

– Биоэнергия. Она понадобится для поддержки всего процесса. И ее понадобится много.-

– Где же ее взять? —

– Ты есть хочешь? —

– А причем здесь это? —

– А придется. Много причем! —

– Ну ладно. А ты точно знаешь что делать? —

– В теории.-

– А, ну это обнадёживает! Что со мной хоть будет-то во время дешифровки? Это опасно? —

– Нет, для тебя нет. А вот для твоего тела вопрос. Перегрузки будут солидные, хотя для такого бугая как ты, думаю, все обойдется.-

– А конкретно от меня то, что требуется? —

– От тебя? Да ничего, набить брюхо под завязку, а дальше я тебя вырублю, чтоб не мешался у меня под нейронами.-

– И что, когда я проснусь, буду понимать местный диалект? —

– Не совсем. Если все пройдет успешно, то ты будешь понимать лишь то, что сам знаешь. Проще говоря, я могу заменить твои лингвистические цепи лишь на идентичные. Ты не поймёшь слова, смысла которых не знаешь, до тех пор пока не разведаешь их назначения.-

– Тогда какой смысл во всем этом? —

– Лиха беда начало, общий смысл ты будешь понимать сразу, как и изъясняться на базовом уровне, это будет фундаментом твоего общения, кроме того, научишься читать и писать на местном наречии. Постепенно расширяя свои навыки, ты будешь повышать свои знания все больше и больше в геометрической прогрессии. Это все же лучше, чем изъясняться жестами.-

– Да, надо налаживать контакт, а то у меня к местным накопились вопросы. Кстати, я заметил, где хранится еда, такой большой белый контейнер, он в помещении за стеной. Хорошо если он не заперт, а то шуметь не хочется.-

– Выдвигайся по тихому, скоро совсем рассветет.-

Медленно выйдя из комнаты в коридор Зум прислушался, поразительная тишина, даже звук собственного дыхания казался оглушительно громким. Не услышав никаких подозрительных звуков, охотник за провизией аккуратно ступая по теплому покрытию пола прокрался в комнату с пищевым контейнером.

– Лишь бы не заперт.– Прошептал Зум, протягивая руку к открывающему рычагу контейнера. Зум слегка потянул ручку на себя, обнаружилось легкое сопротивление, и с чмоканьем дверца открылась. В привыкшие к темноте глаза ударил ослепительно яркий свет небольшого внутреннего фонаря. «Ну все, сейчас завопит сигнализация и меня вырубит струя парализующего газа.» Подумал Зум и уже зажмурился и скривил лицо в предвкушении справедливой кары за самовольное проникновение в святая святых чужого жилья. Однако шло время, но ничего не происходило, маленький фонарь светил ровно и беспристрастно, не проявляя никакой агрессии.

– Наверно контейнер тебя уже видел и распознал как гостя.– Предположил костюм. – Поэтому не сработали охранные системы. Это нам на руку, бери быстро то за чем пришли! Не будем испытывать его терпения.-

– А что тут можно есть? – В замешательстве спросил Зум у охранного фонаря контейнера. Фонарь молчал.

– Ты что тупой? Он тебя не понимает! Бери все что есть, пока он не заподозрил чего неладное, там разберемся.-

Сгребя все что было с полок и опустошив все ящички Зум медленно с почтением закрыл дверцу продовольственного контейнера. После чего уселся прямо на полу рядом с грудой выложенных продуктов.

– И что тут по твоему можно есть? – Спросил Зум совета у костюма.

– Сейчас разберемся.– Уверенно заявил симбионт.

– Давай начнем с вон тех круглых штуковин, что в ряд в коробке лежат.-

Зум взял в руку гладкую, слегка вытянутую с одного конца небольшую сферу и попробовал на зуб. Жёсткий панцирь кусать было неудобно, поэтому Зум решил прислушаться к идее костюма и разломить штуковину на куски поменьше и употребить частями. Сжав сферу в руке покрепче, Зум услышал тихий треск и вдруг кругляк в кулаке взорвался холодными и липкими разлетевшимися во все стороны струями прозрачной жидкости.

– Да чтоб тебя! – Выругался Зум, утирая чистой рукой липкое лицо. – Даже знать не хочу, что это за дрянь! – И ногой толкнул коробку с опасными сферами подальше от себя.

– Ладно. Давай вон ту штуку красного цвета вытянутую с острым кончиком.-

Зум взял с пола похожий на кривую красную сосульку предмет и сунул его в рот. Прожевав немного, он вдруг заподозрил нечто неладное. Спустя несколько мгновений во рту разгорелся настоящий пожар! Зум глотал горящим ртом воздух, пытаясь как-то затушить испепеляющий огонь. Но тщетно, он только разгорался все больше! Из глаз брызнули слезы. Не помня себя, Зум пополз за спасением к оттолкнутой им коробке с жидкими сферами. Одну за другой Зум давил круглые штуки прямо на пылающий лютым пламенем язык до тех пор, пока коробка не опустела. Тогда вход пошло все, что попадалось под руку: Мягкий пакет с какой-то белой кислой жидкостью внутри, вытянутая палка, покрытая тонким слоем разноцветной оболочки, какой-то белый сладкий порошок и еще много чего. Это продолжалось до тех пор, пока Зум не услышал встревоженно восхищённый голос костюма:

– Ну ты и жра-а-ать! Хватит уже, хватит! Я тебя вырубаю, ты меня слышишь? Вырубаю! – И все окуталось мраком.