Единожды солгав Кобен Харлан
Майя закрыла глаза.
– Зачем тебе это понадобилось?
– Гм, даже и не знаю. Наверное, потому, что вчера вечером ты обвинила его в довольно серьезных делах.
– Не я, а Каролина.
– Это не важно. Мне хотелось составить представление о том, что он за человек.
– Ну?
– Он мне понравился. Думаю, он честный парень. А вот Каролина ведет какую-то игру.
– Ладно, забудь.
Шейн издал трубный звук, вроде того, какой раздается в телевикторинах, когда игрок дает неверный ответ.
– Что такое?
– Прости, Майя, это неправильный ответ.
– О чем ты вообще?
– Кирс отказался делиться со мной следственной информаций по делу Джо, – продолжал Шейн. – Как на его месте и должен был поступить любой хороший полицейский, который играет по правилам и не берет взяток.
Майя поняла, к чему все идет, и ей это не понравилось.
– Но, – Шейн поднял вверх палец, – он счел допустимым сообщить мне об определенном инциденте, который не так давно произошел у тебя в доме.
Майя покосилась на Лили.
– Он рассказал тебе про скрытую камеру.
– В точку.
Шейн ждал ее объяснений. Она не стала ничего объяснять. Они долго стояли, молча глядя друг на друга. Шейн нарушил молчание первым:
– Почему ты ничего мне не рассказала?
– Я собиралась.
– Но?..
– Но ты и так считаешь, что я не в себе.
Шейн снова издал этот свой раздражающий трубный звук.
– Неверно. Может, я и считаю, что тебе нужна помощь…
– Вот именно. Ты уже весь мозг мне вынес, чтобы я позвонила Ву. А что бы ты подумал, если бы я сказала тебе, что видела на скрытой камере моего убитого мужа?
– Я бы тебя выслушал, – ответил Шейн. – Выслушал бы и попытался помочь докопаться до истины.
Майя знала, что он говорит искренне. Шейн взял стул, придвинул его к ней и сел.
– Расскажи мне, что произошло. Только в точности.
Скрытничать дальше смысла не имело. Майя рассказала Шейну про камеру, про то, как Изабелла пшикнула ей в лицо перцовым спреем, про пропавшие вещи Джо и про свой визит в жилой комплекс к обслуге Беркеттов, где жила Изабелла.
Когда она закончила, Шейн сказал:
– Я помню ту рубашку. Если ты все это вообразила, почему она исчезла?
– Кто знает?
Шейн поднялся и двинулся к лестнице.
– Куда ты?
– Пойду загляну к нему в шкаф, посмотрю, там она или нет.
Майя хотела было возразить, но в этом был весь Шейн. Он должен был все проверить сам. Она ждала. Пять минут спустя Шейн вернулся.
– Нету, – объявил он.
– Что ничего не доказывает, – добавила Майя. – Ее может не быть в шкафу по миллиону причин.
Шейн снова сел напротив нее и принялся пощипывать нижнюю губу. Прошло пять секунд. Потом десять.
– Давай рассуждать логически.
Майя молча ждала.
– Помнишь, что сказал генерал Демпси, когда приезжал в лагерь? – спросил Шейн. – Про предсказуемость во время военных действий?
Майя кивнула. Генерал Мартин Демпси, председатель Объединенного комитета начальников штабов, сказал, что из всех областей человеческой деятельности самой непредсказуемой являются военные действия. Единственное непреложное правило состоит в том, что никогда нельзя знать заранее, что может случиться в бою. Нужно быть готовым ко всему, даже кажущемуся невозможным.
– Так что давай разберем ситуацию, – начал Шейн. – Допустим, ты действительно видела на видео Джо.
– Он мертв, Шейн.
– Я понимаю. Но… давай просто попробуем построить логическую цепочку. Чисто в порядке упражнения.
Майя закатила глаза, но возражать не стала.
– Так. Значит, подключаешь ты эту свою камеру – к чему? К телевизору?
– К ноутбуку. Из камеры вынимается карта памяти и вставляется в ноутбук.
– Да, точно. Карта памяти. Это ее Изабелла забрала после того, как пшикнула в тебя из баллончика?
– Да.
– Ладно, значит, вставляешь ты карту памяти в ноутбук. И видишь Джо, который играет с Лили на диване. Давай исключим очевидное. Это ведь была не старая запись, так?
– Так.
– Ты уверена? Ты сказала, что Эйлин дала тебе камеру после похорон. Но не мог кто-нибудь загрузить на камеру старую запись? Сделанную еще до того, как Джо убили?
– Нет. На Лили была именно та одежда, которую я надела на нее с утра. И угол съемки был правильный, она была сделана именно с того места на каминной полке, где стояла рамка, и направлена на диван. Понятно, что над записью поколдовали. Иначе и быть не может. Джо туда вставили, я не знаю, «Фотошопом» или чем-то еще. Но это не была старая съемка.
– Ладно, значит, эту возможность мы отметаем.
Все это уже становилось похожим на бред.
– Какую возможность?
– Возможность того, что запись была давнишняя. Значит, давай обдумывать другие версии. – Шейн вновь принялся пощипывать губу. – Давай предположим – чисто теоретически, – что это в самом деле был Джо. Что он до сих пор жив. – Шейн вскинул руки, хотя Майя ничего не сказала. – Знаю, знаю, ты просто послушай, ладно?
Майя подавила вздох и пожала плечами: мол, пожалуйста.
– Как бы ты это организовала? – спросил он. – Если бы ты была Джо и хотела симулировать собственную смерть?
– Симулировать собственную смерть, а потом пробраться в свой дом и играть со своим ребенком? Не знаю, Шейн. Может, это ты мне расскажешь? У тебя явно есть какая-то гипотеза.
– Не то чтобы гипотеза, но…
– А зомби в ней, случайно, не участвуют?
– Майя!
– Что?
– Ты пускаешь в ход сарказм, когда чувствуешь какую-то угрозу и начинаешь защищаться.
– Я смотрю, твои психологические курсы начинают окупаться, – нахмурилась она.
– Не понимаю, в чем ты тут усмотрела угрозу.
– Я усмотрела угрозу в бессмысленной потере моего времени. Но так и быть, Шейн. Забудь про зомби. Выкладывай свою гипотезу. Как бы ты организовал свою смерть, будь ты на месте Джо?
Шейн продолжал пощипывать нижнюю губу. Майя уже начала опасаться, как бы он не разодрал ее до крови.
– Вот как я мог бы это сделать, – ответил он. – Я бы нанял двоих бродяг и дал бы им пистолеты с холостыми пулями.
– Ух ты! – восхитилась Майя.
– Дай мне закончить. Будь я Джо, то инсценировал бы все так. Я приготовил бы капсулы с кровью или что-то в этом роде. Чтобы все выглядело реалистично. Это ведь Джо нравилось то место в парке, я ничего не перепутал? Он знал, как там обстоит дело с освещением. Знал, что будет достаточно темно и ты не сможешь все разглядеть как следует. Ты веришь, что эти двое бродяг оказались там случайно? Неужели это не показалось тебе странным?
– Погоди, ты именно это считаешь странным?
– Да вся эта версия с ограблением… – покачал головой Шейн. – Она с самого начала казалось мне ерундой.
Майя молча сидела на месте. Кирс уже сказал, что версия с ограблением – ерунда, когда результаты баллистической экспертизы показали, что Джо с Клер были убиты из одного и того же оружия. Шейн этого явно не знал.
– Предположим, все это была инсценировка, – продолжал Шейн, разминаясь перед тем, как вплотную приступить к своей нелепой теории заговора. – Положим, бродяг наняли, чтобы они выстрелили в Джо холостыми пулями и создали видимость того, что он погиб.
– Шейн?
– Да.
– Ты отдаешь себе отчет в том, насколько бредово все это звучит?
Он продолжил пощипывать нижнюю губу.
– И потом, не забывай, полицейские тоже там были. Люди видели тело.
– Так, давай не будем сваливать все в одну кучу. Во-первых, люди, которые видели тело. Если бы ты была единственной свидетельницей, этого было бы недостаточно. Так что Джо лежит там в луже фальшивой крови, ну или что у него там могло быть еще. В темноте. Его видит какое-то количество народу. Но они же не проверяют у него пульс и все такое.
– Ты смеешься? – покачала головой Майя.
– Тебя что-то смущает в моей гипотезе?
– Даже и не знаю, с чего начать, – ответила Майя. – Ну, вот хотя бы полицейские…
– Разве не ты сама рассказала мне про выплаченные деньги? – развел руками Шейн.
– Ты имеешь в виду Кирсу? Твоему новому приятелю, который так тебе понравился и показался законопослушным?
– Я могу и ошибаться на его счет. Не он первый, не он последний. И возможно, Кирс организовал все так, чтобы в момент убийства оказаться на дежурстве. Если это была инсценировка, Джо знал, где и когда она состоится. Так что Кирс позаботился о том, чтобы выйти в нужную смену. Ну, или, не знаю, Беркетты заплатили еще его начальнику, или капитану, или кто там у них за это отвечает, чтобы Кирс оказался на месте преступления первым.
– Тебе бы фильмы снимать с разоблачением заговоров, Шейн. Одиннадцатое сентября тоже было закулисной инсценировкой?
– Я всего лишь перечисляю возможные варианты, Майя.
– Так, что-то я уже совсем запуталась, – сказала она. – Они все были в этом замешаны. Те бродяги, которых Кирс арестовал. Полицейские, приехавшие на место преступления. Медэксперт. Ну, то есть если Джо увозят как мертвого, должно же быть вскрытие?
– Погоди-ка, – произнес Шейн.
– Что?
– Ты же сама мне говорила, что там возникли какие-то сложности со свидетельством о смерти?
– Просто бюрократические заморочки. И пожалуйста, перестань теребить свою несчастную губу.
– Да, в моей теории есть некоторые нестыковки. – Шейн почти улыбался. – Я это признаю. Я могу попросить Кирса показать мне фотографии со вскрытия…
– …которые он тебе не покажет.
– Я могу быть очень убедительным.
– Не стоит. Да, кстати, раз уж они пошли на такие ухищрения, что могло помешать им подделать и фотографии тоже?
– Логично.
– Это был сарказм, – покачала головой Майя. – Он мертв, Шейн. Джо мертв.
– Или он играет с тобой в какие-то игры.
Майя обдумала его слова.
– Или, – добавила она, – это не он играет в игры, а кто-то еще.
Глава 18
День футбола оказался ремейком ностальгического американского кино – чересчур идеальным и роквелловским[7], чтобы быть настоящим. Там были шатры, киоски, игры и аттракционы. Был смех, крики болельщиков, свистки судей и музыка. С лотков продавали бургеры, сосиски, мороженое и тако. Здесь можно было купить практически все, что угодно, в бело-зеленых цветах города: футболки, рубашки-поло, бейсболки, ветровки, переводные картинки, бутылки для воды, кофейные кружки, брелки, складные стулья. Даже батуты и надувные горки – и те были бело-зеленые.
Каждый класс предлагал гостям что-то свое. Девочки из седьмого класса украшали гуляющих временными татуировками. Мальчики из восьмого предлагали при помощи ручного радара и футбольных ворот измерить скорость вашего броска. Шестиклашки поставили столик и расписывали желающим лица специальными красками.
Именно там Майя с Лили обнаружили Алексу.
Заметив их, она бросила кисть и выскочила из-за столика им навстречу:
– Лили! Привет!
Лили, цеплявшаяся за руку матери, немедленно отпустила ее, прикрыла рот ладошками и захихикала, едва не подпрыгивая от радостного предвкушения, как умеют только маленькие дети. Чем ближе была Алекса, тем нетерпеливей становился смех и прыжки. Когда же та подхватила сестричку на руки, смех сменился радостным визгом.
Майя стояла и, несмотря на то что ей в этом приветствии была отведена всего лишь роль зрителя, улыбалась.
– Лили! Тетя Майя!
Теперь к ним спешил Дэниел. Следом за сыном показался Эдди, тоже с улыбкой на лице. Подобная сцена казалась Майе совершенно нереальной, почти непристойной посреди того хаоса, в который превратилась ее жизнь, но это было даже хорошо. В жизни есть черты, которые лучше не переходить, и больше всего Майе хотелось, чтобы эти трое ребятишек оставались на светлой стороне.
Дэниел быстро чмокнул тетку в щеку и тоже подскочил к Лили. Он перехватил ее у сестры и подкинул высоко в воздух. Лили рассмеялась, и от ее смеха, полного чистой, беспримесной невинности, у Майи защемило сердце. Когда же она в последний раз слышала, чтобы ее дочь так смеялась?
– Можно, мы отведем ее на карусели, тетя Майя? – спросила Алекса.
– Мы будем хорошо за ней смотреть, – пообещал Дэниел.
Эдди подошел к Майе.
– Конечно, – сказала Майя. – Вам дать денег?
– У нас есть, – бросил Дэниел, и они поспешили прочь.
Майя улыбнулась Эдди. Ее бывший зять сегодня выглядел намного лучше. Он был чисто выбрит, и глаза у него больше не были мутные.
Он поцеловал ее в щеку. Перегаром от него не пахло. Майя вновь перевела взгляд на троих ребятишек, удалявшихся прочь. Лили семенила между Дэниелом и Алексой, держа обоих за руки.
– Прекрасный сегодня день, – заметил Эдди.
Майя кивнула. День действительно выдался замечательный. Как по заказу на небе сияло солнце. Это была американская мечта, раскинувшаяся перед Майей, точно теплое одеяло, и она вдруг с беспощадной отчетливостью ощутила, что лишняя здесь, на этой безмятежной картинке, что само ее присутствие – точно черная туча, заслоняющая лучистый свет.
– Эдди?
Он приставил ладонь козырьком ко лбу, чтобы солнце не било в глаза, и повернулся к ней.
– Клер тебе не изменяла.
На глазах у него выступили слезы, и он отвернулся. Его плечи обмякли, и на миг Майе даже показалось, что он плачет. Она хотела коснуться его плеча, но передумала и опустила руку.
– Ты это точно знаешь? – спросил он.
– Да.
– А телефон?
– Ты помнишь тот… э-э… скандал с записью боя с моим участием, которая попала в Интернет?
– Да, конечно.
– Это была не вся запись.
– В смысле?
– Тот, кто ее слил…
– Кори Компроматчик, – сказал Эдди.
– Он самый. Так вот. Он не выложил звуковую дорожку.
Эдди, похоже, ничего не понимал.
– Я думаю, что это Клер отговорила его.
– Эта дорожка, – спросил Эдди, – она бы усугубила твое положение?
– Да.
Эдди кивнул, но спрашивать, что на ней было, не стал.
– Клер страшно расстроилась, когда разразился скандал. Мы все расстроились. Мы беспокоились за тебя.
– Клер пошла дальше.
– Каким образом?
– Она вышла на Кори. И стала работать на его организацию.
Сейчас не было смысла вдаваться в причины, побудившие Клер сотрудничать с Кори. Возможно, сестра пошла на это исключительно ради того, чтобы он оставил Майю в покое. А возможно, Кори, умевший быть убедительным и обаятельным, подвел ее к мысли, что помочь разоблачить семейство Беркетт будет справедливо и правильно. В итоге это не так уж и важно.
– Клер начала собирать компромат на Беркеттов, – продолжала Майя, – чтобы помочь организации Кори вывести их на чистую воду.
– Ты считаешь, из-за этого ее и убили?
Майя устремила взгляд на дочку. Вся команда Алексы собралась вокруг нее и наперебой ахала и охала. Они выстроились в очередь, чтобы раскрасить личико малышки в бело-зеленые цвета, и Майя даже на расстоянии чувствовала, как радуется дочка.
– Да.
– Я не понимаю, – сказал Эдди. – Почему Клер ничего мне не сказала?
Майя все так же не сводила глаз с ребятишек, наблюдая за ними, точно молчаливый часовой. Она чувствовала на себе взгляд Эдди, но не отвечала. Клер ничего не рассказывала мужу, потому что не хотела подвергать его опасности. И по всей видимости, его неведение в конечном счете спасло ему жизнь. Клер любила Эдди. Очень любила. Жан-Пьер был глупой фантазией, которая в свете реальности свернулась бы, как скисшее молоко. Клер, прагматичная даже в любви, понимала это, а Майя, со своей всегдашней скоропалительностью, – нет. Клер любила Эдди. И Дэниела с Алексой тоже любила. И эту жизнь с Днями футбола и разрисовыванием лиц под ярким солнцем.
– Ты не припоминаешь ничего необычного, Эдди? Ничего такого, что могло вписаться в эту картину?
– Ну, как я говорил, Клер начала допоздна задерживаться на работе. Стала рассеянной. Я спрашивал ее, в чем дело, но она не хотела мне говорить. – Его голос был еле слышен. – Все твердила, чтобы я не волновался.
Дети закончили разрисовывать мордашку Лили и побежали на карусель.
– Она никогда не упоминала некоего Тома Дугласса?
Эдди задумался.
– Нет. А кто он такой?
– Частный детектив.
– Зачем он мог ей понадобиться?
– Потому что Беркетты платили ему деньги. Ты когда-нибудь слышал от нее про Эндрю Беркетта?
– Это брат Джо, который утонул? – нахмурился Эдди.
– Он самый.
– Нет. А он-то тут при чем?
– Пока не знаю. Но мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.
– Только скажи.
– Посмотри еще раз на все свежим взглядом. Поездки Клер, ее личные документы, все места, где она могла что-то прятать. Все в таком духе. Она пыталась изобличить Беркеттов. Она обнаружила, что они платят этому Тому Дуглассу, и я считаю, что это послужило толчком к чему-то более серьезному.
– Обязательно, – кивнул Эдди.
Они молча стояли и смотрели, как Дэниел усаживает Лили на карусельную лошадку. Он встал с одной стороны от нее, Алекса – с другой. Лили сияла.
– Только посмотри на них, – произнес Эдди. – Прямо…
Майя кивнула, страшась нарушить молчание. Эдди тогда сказал, что смерть ходит за ней по пятам, но, пожалуй, на самом деле все было совсем не так просто. Повсюду вокруг нее семьи с детьми играли, смеялись и наслаждались этим совершенно обыкновенным днем. Они не испытывали ни страха, ни тревоги, потому что ничего не понимали. Они играли, смеялись и чувствовали себя в полной безопасности. Они не понимали, как хрупко все это. Война – это где-то далеко, считали они. Даже не на другом континенте – в другом мире. Их самих она никогда не затронет.
Вот только они ошибались.
Война уже затронула одну из них, а именно Клер, и виновата в этом была Майя. То, что она сделала тогда в вертолете в бою над Аль-Каимом, как те звуки, которые неотступно преследовали ее, породили эхо, оно росло и ширилось и в итоге ударило по ее сестре.
Правда была так очевидна и так мучительно болезненна. Если бы Майя не допустила ошибку тогда в вертолете, Клер была бы жива. Она стояла бы рядом, любуясь своими детьми и радуясь их смеху. Это из-за нее, Майи, Клер сейчас здесь нет. И за веселыми улыбками Дэниела с Алексой Майя видела затаенную печаль, которая останется с ними навсегда.
Лили принялась крутить головой по сторонам, что-то высматривая. Потом увидела мать и замахала рукой. Майя сглотнула и помахала ей в ответ. Дэниел с Алексой тоже замахали руками и стали делать ей знаки, чтобы присоединялась к ним.
– Майя… – подал голос Эдди.
Она ничего не ответила.
– Иди к ним.
Майя покачала головой.
– Ты же не на боевом посту, – сказал он, поразив ее этим невольным совпадением с ее собственными мыслями. – Иди и веселись вместе с дочкой.
Эдди тоже не понимал. Майя здесь лишняя. Она чужая, вне своей стихии – несмотря на то что, по иронии судьбы, это и есть тот самый образ жизни, за который она воевала и ради защиты которого рисковала собой. Да, именно ради этого. Ради того, что происходило здесь и сейчас. И тем не менее Майя не могла пересечь черту и стать частью всего этого. Наверное, это та цена, которую приходится платить. Ты можешь либо принимать в чем-то участие, либо защищать это, но не делать то и другое одновременно. Ее армейские друзья поняли бы. Кто-то, возможно, заставил бы себя перешагнуть через черту. Они улыбались бы, катались на каруселях и покупали футболки, но в их глазах оставалось бы что-то такое, что никогда не уходило полностью, заставляя их постоянно сканировать периметр в поисках надвигающейся опасности.
Пройдет ли это когда-нибудь вообще?
Может быть. Но пока ничего не проходило. Поэтому Майя стояла поодаль, наблюдая за происходящим, как безмолвный часовой.
– Иди лучше ты, – сказала она.
Эдди немного подумал.
– Нет, мне и здесь с тобой хорошо.
Они какое-то время стояли молча, глядя на детей.
– Майя?
Она ничего не ответила.
– Когда ты выяснишь, кто убил Клер, скажи мне.
Эдди хотелось стать тем, кто отомстит за жену. Не бывать этому.
– Ладно, – произнесла она вслух.
– Обещаешь?
Ложью больше, ложью меньше.
– Обещаю.
Читать бесплатно другие книги:
