Заскоки Пегаса (сборник) Яворская Елена

– Офелия, ну что ты лежишь, как неживая?! Положи ноги на плечи Гамлету!.. В который раз репетируем, а динамики никакой! Это Шекспир, а не Вася Пупкин! Сколько можно объяснять?! Елизаветинская Англия, суровая мораль, пуританские нравы, а человек создан для любви, как птица для полета, и загнанный вглубь эротизм прорывается наружу! И вот представьте себе трагедию! Только в двадцатом веке доктор Фрейд дал психологическую трактовку этому феномену! Слово такое научное – су-бли-ма-ци-я! Вот и сублимируйте мне, сублимируйте! Ну?!! Начали!

– «Ступай в монастырь. К чему плодить грешников?» – вымученно выдавил Гамлет, пытаясь устроиться поудобнее на полузадушенной Офелии.

– Не верю!! – рявкнул главреж. – С вашим темпераментом, действительно, только в монастырь идти! Активнее, активнее!

– «Сам я сносной нравственности…» – взбодрился Гамлет, игриво вихляя бедрами. – «Но и у меня столько всего, чем попрекнуть себя, что лучше бы моя мать не рожала меня».

– Если ты так будешь на премьере играть, то лучше б тебя мать и вправду не рожала!.. А ты что притихла, Офелия?! Двигайся, двигайся! Динамика прежде всего! Последняя репетиция, а вы как нецелованные!

– Да третий час репетируем одну и ту же сцену, ребята устали, – пробасил Клавдий. – Жрать хочется.

– Ладно. Перерыв, – мученически вымолвил главреж.

Гамлет радостно сполз с Офелии. Офелия поспешно встала и стыдливо запахнулась.

– «Офелия, о нимфа…» – плотоядно облизнулся Клавдий. – Деточка, ты была великолепна. Интересно, буфет уже закрылся?

Жена Клавдия Гертруда Альбертовна почти двадцать лет занимала почётный пост завотдела культуры. Поэтому Клавдия в театре уважали.

– На сегодня всё, – вздохнул режиссер и даже не добавил привычное «ёперный балет».

По залу пронесся вздох облегчения. Клавдий с Полонием целеустремленно потрусили к выходу.

Юрик Черепанов (исполнитель роли Йорика)

2. «Гамлет» в нашем городе

(статья в газете «Районная хрень»)

Наш экспериментальный театр вновь порадовал зрителей замечательной премьерой. Великолепная постановка Г.Г. Сизорыльского отличается свежестью и оригинальностью режиссерского видения.

С первых же секунд поражает непривычная простота и даже скупость декораций. Вместо пышности королевского дворца зрители с изумлением обнаружили на сцене три белых столба с поперечными перекладинами и широкий черный стол. Как выяснилось по ходу спектакля, это и трон, и скамья, и брачное ложе. И только в правом углу сцены мы наблюдаем изящную деталь – дань минувшей эпохе – резной столик с огромным бронзовым канделябром.

Игра актеров трогает зрителя своей искренностью и глубиной. Роль Клавдия блистательно сыграл заслуженный артист России В. Иванов. Молодой актер А. Петров – Гамлет – был весьма убедителен в этой очень непростой и трагической роли; особенно удачными были, на наш взгляд, любовные сцены. Прекрасно справился с ролью и заслуженный артист России Н. Сидоров (Полоний). Нельзя не отметить успешный дебют студентки 3 курса культпросветучилища М. Кузнецовой (Офелия), создавшей трепетный образ нежной и страстной возлюбленной Гамлета. Замечательно смотрелся в роли верного и беспристрастного Горацио актер Ю. Петухов. Бурные эмоции зала вызвала прекрасная юмористическая сцена с двумя могильщиками (К. Розенкранц и В. Абрамович).

Вообще, спектакль, несмотря на его трагичность, отличает некоторая фарсовость, всегда уместны вкрапления искромётного юмора: вспомним, например, самоубийство Офелии и сцену смерти Гамлета.

По завершении спектакля актерам и режиссеру-постановщику Г.Г. Сизорыльскому достались бурные аплодисменты благодарных зрителей.

Итак, Гамлет умер, но так хочется сказать нашему экспериментальному театру: «Да здравствует «Гамлет»!

Соб. кор.

3. Необычайный «Гамлет»

(рецензия театрального критика)

Я всегда с огромным эмоциональным подъемом открываю дверь городского экспериментального театра. Я стараюсь не пропускать ни одной премьеры, потому что в каждом новом спектакле главный режиссер Г.Г. Сизорыльский превосходит самого себя.

К несчастью, работники транспорта не разделяют моей страсти к театру. У троллейбуса сорвало рога, и, пока я томился в закрытом салоне, у меня едва не сорвало башню: я совершенно недопустимо, совершенно безобразно опаздывал! К дверям театра я подлетел ровно через десять минут и тридцать секунд с момента начала спектакля!

Галантно извиняясь и стараясь никого не побеспокоить, я наощупь пробрался к своему креслу.

Занавес уже поднялся. Первое впечатление – изящный минимализм декораций, который так много говорит сердцу опытного зрителя. Три белых ионических колонны, соединенные невесомым кружевом перекрытий. Меж ними – гигантское, драматически черное ложе – арена любви, трагедий, смертей. А на авансцене немым свидетелем разворачивающихся событий застыл миниатюрный столик с внушительным, готически суровым канделябром.

Работа актеров вызвала всеобщий восторг. Они играли не просто на переделе – за пределом своих творческих возможностей! Клавдий, похожий на преуспевающего бизнесмена, а рядом – томная аристократичная Гертруда. Полоний, полунравственный служака. Созерцательно приподнятый над действительностью Горацио.

Сизорыльский новаторски сместил кульминацию спектакля с финальной дуэли к сцене на кладбище. На протяжении всей сцены неослабевающее внимание зрителей приковывал к себе Йорик в исполнении Ю. Черепанова. Органично вписался в эту сцену и кордебалет весёлых могильщиков.

Не разочаровали и Гамлет с Офелией. Какой драматизм! Какой накал страстей! Он в страстном порыве бросается к ней, спотыкается о резной столик на авансцене, со столика падает массивный кованый канделябр… Зрители первых рядов вжимаются в кресла, в амфитеатре испуганно икает небезызвестный Р., знаток и завсегдатай, для которого театр начинается даже не с вешалки, нет – сразу с буфета. Но герой-любовник, демонстрируя чудеса эквилибристики, ловит канделябр у самого пола, не прерывая прочувствованного монолога! Зал рукоплещет. Овации сотрясают своды.

Следует упомянуть, что премьера спектакля была приурочена к 50-летию творческой деятельности патриарха нашей сцены и закулисья Г.Г. Сизорыльского.

Обычно рецензенты отмечают дерзкое новаторство Генриха Гаврииловича в преобразовании драму в фарс. Да, это, безусловно, смелая и новаторская художественная задача для режиссера. Но, увы, прием этот безнадежно устарел, есть в нем что-то, как бы выразиться, наивно-провинциальное, что ли? Мы же способны играть по-столичному, неклассично, современно. А в столицах нынче, милостивые государыни и государи, хорошим тоном считается на сцене обнажаться. В этом есть нечто возвышенно-символическое: обнажая тело, актер и душу свою как бы обнажает перед зрителем. Действие, диалог, мимика становятся второстепенными. Актёр бросает к своим ногам лживое тряпье ограничений, условностей, предрассудков. Между актёром и зрителем больше нет преград и тайн… Всё! Катарсис!

Я. Партер-Амфитеатров

На окраине Вселенной, или О трудах и досуге

Елена Яворская

Цыплёнок жареный

Цыплёнок – тот самый, ну, жареный-пареный –

вдруг вымахал – жареным стал петухом.

А думали: сядем с дружком да стопариком,

пичугу сожрем да покатим во Льгов,

подальше от всякой мудреной политики,

поближе к родне, так сказать, от сохи,

захватим в дорогу «Столичной» поллитрика…

Да вот разлетались в ночи петухи.

Повеяло жутью…

Эх, кабы мы в бархате,

в желудке – коньяк, на губах – шоколад…

А так – что анархия, что олигархи те –

плевать нам на все, чем газеты пестрят!

Хотели – к природе, без всякой там зауми,

без блажи в башке, но с блаженством в душе…

Петух – в небесах, на крутом вираже,

а мы на земле перепугано замерли.

Повеяло жутью, повеяло бедами.

Ну да, проморгали. А кто без греха?

Давно ли цыпленком он был табака?..

Не знали…

Не ведали…

Не пообедали…

Елена Яворская

Философы

(На окраине Диканьки…)

На окраине Диканьки

Мы сидели возле баньки.

Мы – ну то есть я и Данька,

Замечательный дружок.

На скатёрочке – таранка,

Две ватрушки и баранка,

Хлеба черного буханка…

Ну, давай на посошок!

На окраине державы

Пили мы – о век! о нравы! –

Всё горилку, не какао.

Вот – краюшка, вот – рукав.

Занюхнём – да не заплачем,

Эх, задача – незадача!

Эх, удача – неудача!..

Слушай, Данька, ты не прав!..

На окраине вселенной

Мы вещали вдохновенно.

Данька хлопнул по колену –

Содрогнулся старый хлев.

Эх, таранка! Эх, баранка!

Данька, слушай, ты же – Данко!..

А Маруська-басурманка

Всё бранится, обнаглев.

Ей, Маруське, и не светит

Осознать проблемы эти.

У неё по лавкам дети,

Бабка старая и кот.

А в хлеву – свинья и боров.

У Маруськи скверный норов:

«Эй, домой! Без разговоров!»

Ну, пойдём. А то прибьёт…

Вот непруха так непруха!

Расходилась, чтоб тя в ухо!

Даньке-то она – сеструха,

Ну а мне – ох-ох – жена!..

Повздыхали, поворчали:

Как же бабы измельчали!

Ей бы наши, Дань, печали!..

Эх, не знать ей бодуна!

Елена Яворская

Помяну добрым словом…

Помяну добрым словом

Я заморские страны:

Ежедневно готова

Есть на завтрак бананы.

И теперь, без обмана,

В этом деле я профи:

Запиваю бананы

Свежесваренным кофе.

Не желудку в угоду –

Ради мысли высокой

Пью в обед я не воду,

А ликеры и соки.

Нет причины для спора,

Есть страшнее пороки:

Душу греют ликеры,

Тело радуют соки.

Вечер зол и простужен.

Только счастья основа –

Мой тропический ужин,

Мой салатик фруктовый.

Вечно славить готова

Я заморские страны…

Ах, салатик фруктовый!

Ах, а-ля тропикано!

Жаль, что кризис – не тётка.

И, печалям в угоду,

Потребляю селёдку

И жую бутерброды…

Анна Попова

Неудачник, или Чёрная зависть

Давай поговорим. Ответь мне на вопрос,

Что делать, если жизнь пошла наперекос?

Дыханья не щадя, бежал я этот кросс,

На финише стою. И всё – коту под хвост!

А двоечник сосед – уже не бомж, а босс!

Сынок его – премьер! Папашу перерос…

Настюха-нищета… откуда что взялось:

Мужик – миллионер, детишек целый воз,

А Митька Иванов – зазнался хуже звёзд,

По ящику поёт, везде желанный гость!

А Сашка Кузнецов пошёл, собака, в рост,

Уже не зам, а зав, супруге выбил пост,

А сын его, Иван, в отличниках, небось –

Родители суют конверты вкривь и вкось,

Петров купил жильё, хапуга и прохвост,

Семёнов, подхалим, всё пашет наизнос,

Ах, чтоб ты, негодяй, к компьютеру прирос!

Эх, высидел диплом… доцент, молокосос!

И с Машкою с моей любовь и дружба врозь,

На курсы как пошла, так всё и началось,

Директорша теперь… Ишь, задирает нос,

А выпить не даёт. Обидно – аж до слёз!

…Ну, что же ты молчишь? Ответь мне на вопрос,

Что делать, если жизнь пошла коту под хвост?!

Елена Яворская

Утреннее

Утро.

Утроены силы.

Спит интеллект.

Смотрит вполглаза светило.

Щурится с карты валет.

Грустно шестерка и дама

Мокнут в тарелке с борщом.

Кот промяукал: беда, мол.

Что-то случится ещё,

Что-то опять повторится,

словно в дурацком кино.

ёкнул пескарик на дно,

скоро зачахнет синица.

Чашка.

Разбитая рюмка.

Вилки и ложки вразброс.

Кот покосился угрюмо.

Что-то опять не срослось…

Утро опять обещает

и ухмыляется: «Щаз!»

Снова котлеты с хрущами,

пиво – не пиво, а квас.

Утро.

У трона патрона

хмуро молчишь.

Он – словно злая ворона,

ты – будто маленький чиж.

Были бы слёзы – утёр бы,

но не избыть маету.

Вот она, участь шестёрки –

Чертополох на меду.

Утро как утро. Любое.

(Мастер погладит любовно

Старенький добрый копир).

Утро.

Наш быт утрамбован.

Утро.

Утрирован мир.

Елена Яворская

Страницы: «« ... 7891011121314 »»

Читать бесплатно другие книги:

 Перед Вами – книга сказочных историй для детей «Необыкновенные приключения Алешки и Аленки» писател...
В книгу вошли два романа – «Перейти море» и «Лёка». Их автор Эдуард Качан – самобытный и чрезвычайно...
От многих неприятностей в жизни защититься невозможно, но, по уверению автора этой книги, преступлен...
Автор книги Наталия Кондратенко так написала о своей книге: «Многие женщины ждут своего суженного, н...
Люди пережили эпоху Мертвых – эпоху загадочных машин, отнимающих человеческие души....
Книга «Психология социализма» была написана Гюставом Лебоном более ста лет назад, но и сегодня продо...