Техник Большого Киева Васильев Владимир
— Нет, — ответила Инси прямо. Неожиданно прямо. — Я устала спать в одиночестве и грызть от тоски подушку. Мне нужен мужчина. Конкретно — ты. И Гонзу отсюда убрала я, если честно. Он не вернется до утра.
Ее прямота обезоруживала. Пард боялся поднять глаза.
— Отец учил меня не фамильярничать с начальством…
— Не увиливай, Пард, — перебила Инси. — Я пришла к тебе. И не хочу уходить.
— Ты — лонгер, — сказал он тихо.
— Я — человек, — ответила Инси так же тихо.
Двигалась она мягко и пружинисто, как большая кошка. Пард и моргнуть не успел, как она оказалась у него на коленях.
— Слышишь? Я — человек…
Свет она отключила с клавиатуры ноутбука. Несколькими касаниями. И они остались в темноте, едва разбавленной тусклым свечением прямоугольной матрицы.
Волосы ее пахли лавандой. А губы принесли горький привкус морских брызг, но не было в жизни Парда ничего слаще, чем этот долгий поцелуй.
— Держись! — прошептала она и ловко столкнула Парда на пол. Пард коротко охнул, но тут же приспела вторая порция сладкой горечи. И еще одна.
В следующие минуты произошло много всего, но Пард временно утратил способность связно соображать. Куда-то подевалась одежда — и его, и ее; стало темнее, потому что включился какой-то ненавязчивый скринсейвер.
Пард понял только одно — он счастлив. Как никогда.
Три удара часов они встретили уже на узкой кровати. И четыре тоже, хотя к тому времени совершенно обессилели и просто лежали рядом, сплетая дыхание и прислушиваясь к ударам сердец. Пард гладил ее кожу и глупо улыбался в темноту. Инси жалась к его плечу и щекотала шею, щеку и ухо непослушными прядями.
А к пятому удару Пард вдруг подумал, что нужно учиться забывать. Кое-что забывать.
Он не заметил, как провалился в сон.
Неудивительно, что завтрак и обед они с Инси проспали. Пард очнулся, когда Инси уже успела одеться и прихорошиться — сидела за столом и сосредоточенно давила клавиши ноутбука.
«Как она свет вчера погасила? Нужно будет спросить формулу… — подумал Пард отстраненно. — Все-таки пацан я в сравнении с ней…»
«Но ведь ты только техник, а не Техник. Что тут странного? Учись», — ответил кто-то внутри. Этот «кто-то» частенько вступал в диалог с Пардом и нередко подбрасывал ценные мысли.
Пард пошевелился. Инси повернулась к нему.
— Выспался?
— Ага…
— Вставай. Кофе уже три раза приносили.
Минут десять ушло на то на се, на одевание-умывание.
Холодного кофе Пард все-таки хлебнул, потому что в горле с ночи пересохло. Инси чмокнула его в щеку.
— Пошли.
Пард боялся, что спутники будут коситься и шушукаться, но зря: живые встретили их с завидным энтузиазмом, разве что не аплодировали. Почему-то сегодня никто не работал, все, включая Иланда и Халькдаффа, сидели в кают-компании, попивали вино, и многие успели уже основательно набраться. Даже малопьющий Гонза.
Инси приветственно помахала всем рукой и уселась во главе стола. Парду пришлось сесть рядом.
И пошло. Блюдо за блюдом, бокал за бокалом. В голове вскоре приятно зашумело, и перестали одолевать разные мысли. Даже ощущение, будто все происходит не с ним, незаметно пропало.
А объяснила все одна-единственная фраза, сказанная виргом Вольво вполголоса. Обращался вирг к Гонзе, но специально говорил так, чтобы Пард тоже услышал.
— Техником Большого Киева должен быть мужчина. Знания знаниями, но не бабье это дело, поверь мне, друг-гоблин.
Пард в упор поглядел на Вольво. Взгляд у вирга был насмешливый, но не вызывающий, а какой-то одобрительно-снисходительный, что ли.
Тогда Пард взглянул на Инси. Инси широко улыбалась.
— Не понял, — сказал Пард и закашлялся. — Кхе… Не понял. Значит ли это…
— Значит, — немедленно перебил Вольво. — Значит, уважаемый. Ты — кандидат в Техники Большого Киева. Единственный кандидат.
Пард от такой откровенности растерялся.
— Я? Но почему, шахнуш тодд? Я же в подметки вам не гожусь, тебе, Инси… Халькдаффу. Что, в Киеве нет более достойных техников?
— Есть, — спокойно ответил Вольво. — Но нам подошел именно ты. И знаешь почему?
— Почему?
— Потому что ты хочешь учиться и умеешь думать. И еще не закостенел, как остальные. А это главное.
Вольво говорил коротко, жестко и однозначно.
Невольно Пард взглянул на Гонзу — тот слушал напыжившись, и непохоже было, чтоб он расстраивался или удивлялся. Напротив, кажется, он был даже рад. Перехватив взгляд друга, гоблин расплылся в улыбке, шевельнул ушами и изрек:
— Мне сегодня ночью все рассказали, Пард. Поверь, тебе предстоит выслушать весьма захватывающую историю. Правда, мы в ней выглядим эдакими… э-э-э… лопухами. Но у нас не было выбора, да и любой на нашем месте оказался бы лопухом.
— То есть? — ничего не понял Пард. — Нельзя ли поподробнее?
— Можно, — охотно согласился Гонза. — Помнишь того живого-крымчанина, который дал нам сломанные часы? И все рассказал о Крыме и тамошних машинах? Как его там — Игорь Чепурной, да?
— Ну?
— Он такой же крымчанин, как и мы с тобой.
Пард нервно поскреб щеку и глотнул из бокала.
— Он киевлянин. Живой из свиты Вольво. Вольво же его и послал к нам, — пояснил Гонза. — И вовсе он не умирал тогда. Он и посейчас жив, сидит в Центре, связь с Вольво держит. По сети.
Пард быстро взглянул на Вольво, и тот кивнул.
— Так, значит, все это была всего лишь комедия? Но зачем? — Пард беспомощно переводил глаза с Вольво на Инси, с Инси — на Бюскермолена, с Бюскермолена — на Халькдаффа и Иланда. Он глядел на живых, которые зачем-то его обманули. Его и Гонзу.
И только одно удерживало его, чтобы не встать, не швырнуть бокал о стену и длинно выругаться.
Только одно.
В каждом взгляде, обращенном к нему, читалась надежда.
— Нам нужен был техник, — заговорил Вольво. — Более или менее умелый техник. Именно человек, потому что люди лучше всего учатся. Решительный, умный, способный в нужный момент сделать правильный выбор, и сделать его быстро. У нас было несколько кандидатур… но они отпали.
— Почему?
— Потому что мне нравился ты, — вмешалась Инси. — Помнишь, Центр, Бессарабка, полгода назад? В конторе Сидюкаса? Ты покупал свой ноутбук.
— Ну? — не понял Пард.
— Я там была и видела тебя. И сразу поняла: ты — то, что нам нужно. Вольво не поверил, и пришлось устроить тебе несколько экзаменов. Собственно, наш поход в Крым — это последний экзамен. Ты его выдержал.
— Так что же это, — протянул Пард. — Значит, все это… цирк? Весь этот поединок с системой, погибший поезд, двухколесники, турки, броненосцы — это все сплошная чудовищная мистификация, чтобы проверить, сумеет ли один сукин сын принять верное решение, когда у него над головой пальба и в задницу печет? Так, что ли?
— Почти так. Почти, — отозвался Вольво. — Нам и понадобился такой, как ты, именно потому, что мы стали проигрывать поединок с системой. А поражение не входит в наши планы. Да и в твои не входит, просто ты об этом пока ничего не знаешь. Это вопрос, от которого зависит дальнейшая судьба Большого Киева, а возможно — и всего мира.
— Но… Как же Банник, Лазука? Как все, кто погиб в пути? — беспомощно спросил Пард.
— Это и есть поединок с системой, — пояснил Вольво. — Все, абсолютно все, что ты знаешь о Крыме, — правда. Правда до последнего слова. Мы пытались несколько раз туда попасть… безуспешно. Вот и Халькдафф тоже, говорит, пытался. И тоже безуспешно.
В Крыму действительно умеют делать машины, и добыть знания крымчан — действительно значит сдвинуть с места науку Большого Киева и других городов Земли. Наш мир застыл в одной точке, оцепенел. В нем ничего не меняется уже тысячи лет, а стоячий пруд неизбежно гниет и неотвратимо превращается в непролазное болото… Впрочем, ты все это и так знаешь. С того самого момента, как мы сели в поезд Центр — Николаев, игры закончились, Пард. Твой последний экзамен проходит в боевых условиях, а не в приближенных к боевым. И нам действительно предстоит высадиться в Крыму. Так что готовься, Пард. Боюсь, командовать с сегодняшнего дня придется тебе.
— Мне? — опешил Пард. — Но почему?
— Тебе. Тебе и Инси. Но больше тебе, потому что Инси все-таки женщина. А почему… сколько раз тебе повторять: потому что вы — люди. И еще не успели закоснеть, как мы. Потому что вы умеете приспосабливаться и меняться, а мы — вирги, эльфы, гномы, гоблины, — мы нет. Не умеем. Запомни, и не задавай, пожалуйста, больше этот вопрос. Не думай, что говорить это мне особенно приятно, а остальным долгоживущим — приятно слушать. То, что мы признали очевидное, еще не значит, что нам не обидно. Все-таки мы владели этим миром долго, очень долго… А теперь, когда пришла пора разбудить его, мы стали лишь обузой.
— А формулы? — растерянно спросил Пард. — Я ведь знаю куда меньше формул, чем ты, чем Инси…
— Знать формулы — еще не все. Нужно еще успеть сообразить, какая именно формула нужна в данную секунду. Вот ты и будешь соображать, какая именно, а мы уж подскажем саму формулу. Доступно?
Пард только руками всплеснул. События приняли такой неожиданный оборот, что требовалось некоторое время, чтобы хотя бы привыкнуть, не говоря уже о том, чтобы проникнуться. Но с другой стороны, слова Вольво многое, очень многое объясняли.
«Вот она, игра на высшем уровне, — подумал Пард с легким ужасом. — Ты хотел пойти вверх и ты пошел. Вознесся на самую вершину, если только все это не какой-нибудь нелепый розыгрыш. Теперь только не оплошай».
Тот, кто сидит внутри, на этот раз предпочел промолчать.
Пард посмотрел на Инси и снова встретился с надеждой в ее взгляде. И понял, что будет из кожи вон лезть, но справится со всем, что на них обрушится. С любой напастью.
Разве можно обманывать надежды тех, кто тебе дорог?
30. Нандадеви —
Госаинтан
В дверь громко постучали. Пард рывком поднял голову и неуверенно отозвался:
— Да?
Вошел Гонза и, не глядя на Парда, стал демонстративно собирать вещи. Пард сел на кровати, ощутив ступнями прохладу корабельного пола.
— Переселяешься? — спросил Пард, хотя вопрос был неуместен. Ясно ведь, что да.
— Ага. К Васе-Сексу.
Пард вздохнул. Он никак не мог подавить противное чувство неловкости, хотя глубоко в душе очень надеялся, что старый друг и приятель его понимает.
— Ты не сердишься, Гонза? Я и сам не ожидал, что так все обернется…
Гонза бросил сумку на ковер.
— Ты чего, Пард? Оправдываешься, что ли?
Он подошел и потрепал Парда по плечу.
— Да не рефлексируй ты! Думаешь, я обиделся? Да ничуть! Видишь ли, прожитые годы учат глядеть правде в глаза. А правда сейчас такова, что если тебе дать шанс, ты действительно заткнешь практически всех техников в Большом Киеве. — Гоблин шевельнул ушами, но не настороженно, как в минуты опасности, а скорее задумчиво. Пард неплохо разбирался в «мимике ушей», все-таки с Гонзой они пережили немало. — Думаю, наши отношения не слишком изменятся, что бы ни произошло. Так ведь?
— Наверное. — В голосе Парда недоставало уверенности. — Я, собственно, не о том спрашивал. Я хотел знать — не сердишься ли ты на них?
— На кого? На Вольво и его команду? На эту непростую девчонку?
Гоблин ненадолго замолчал, разглядывая замысловатые узоры на ковре и пузатую сумку в самом центре.
— Ну… Слегка смутно на душе, спору нет. Но дело ведь не во мне. Киеву действительно нужен новый Техник. Такой, чтоб вывел Киев, а заодно и весь мир из воронки. А как еще они могли тебя проверить? Мне сдается — никак.
Пард секунду поразмыслил и решил уточнить:
— И ты считаешь, что Техник на пути к цели волен обманывать?
Гоблин удивленно воззрился на Парда.
— Пард, ты чего? Ты первый год на свете живешь, что ли? Да взгляни на этот мир! Тут же ложь и предательство на каждом шагу! Честный тут не выживет и дня!
— Получается, можно обманывать даже собственную команду? — не унимался Пард. — Так?
— Так! — отрезал Гонза. — Если нужно — надо обманывать! Ради такой цели…
— Получается, — перебил Пард, — что ложь борется с ложью? До предательства, слава жизни, пока еще не дошло… Но до лжи — увы… Но, тысяча чертей, Гонза, чем ложь Техника Большого Киева лучше той лжи, против которой Техник выступает? Это что, борьба с тенью?
Гонза попятился к столу и опустился на банкетку.
— Пард, — сказал он уже спокойнее. — Я не готов ответить. Ты же понимаешь, на эти вопросы ответа вообще нет. Кстати, когда-то ты сам произносил эти же слова… А что до нас… Нет, я не сержусь ни на Инси, ни на Вольво. Потому что понимаю: они не могли иначе.
— Но ведь нас обманули, Гонза! Нас обманывали с самого начала и все время глядели на нашу реакцию. Рассматривали как мух под стеклом, ей-ей!
— Обманывали. Согласен. — Гоблин не собирался возражать. — Но я все равно не сержусь на них, Пард. В конце концов, нас обманывали не ради чьего-то сомнительного удовольствия, а ради благой цели. Ради всех нас. Я их понимаю, слышишь? И прощаю, конечно.
Пард медленно поднял на друга взгляд.
— Знаешь, что я скажу, Гонза? Вам, долгоживущим, легко рассуждать о благих целях, потому что у вас есть время достичь их. И собственными глазами увидеть, что все было не зря. А люди чаще всего просто не доживают до дня, когда цель будет достигнута, и для нас благие цели — всего лишь пустой звук, абстракция. Химера, которой оправдываются все, кто нас обманывает. Именно поэтому люди не умеют прощать. Запомни это.
Гонза долго-долго смотрел Парду в глаза; ни один не отводил взгляда.
— Я запомню, — пообещал Гонза. — Но к чему эти твои рассуждения? Ты что, отказываешься от предложения Вольво?
— Нет, — твердо сказал Пард. — Напротив. Я с радостью окунусь в этот омут. И буду пахать как проклятый, если понадобится. Но я никого и никогда не буду обманывать, Гонза. По крайней мере постараюсь. И я хочу, чтобы ты это знал.
Гонза глубоко вздохнул:
— Ладно. Я запомню.
Он задумчиво поскреб под кепочкой.
— М-да. А впрочем — твоя реакция лишь подтверждает правильность выбора. Именно такого Техника Вольво с Инси и искали. Ты уже начал меняться в нужную сторону, Пард. И это, черт возьми! — здорово. Просто здорово.
Гонза встал, подобрал с ковра сумку и взялся за дверную ручку.
— Эй, Гонза! — остановил его Пард. Гоблин замер, не оборачиваясь.
— Что?
— Так, без привязки к чему бы то ни было: а что такое «черт»? Или кто такой?
Теперь Гонза обернулся. По лицу его расплывалось удивление, как масло по поверхности теплой воды.
— Черт? А черт его знает! Слово такое… Наверное, какой-то древний живой. Хотя нет, имя писалось бы с большой буквы… — Гоблин задумался. — Может, раса? — неуверенно предположил он.
Пард усмехнулся и тоже встал.
— Ладно… Пойду в рубку. Ох, бедная моя голова, сколько ж тебе предстоит переварить и запомнить…
— Ничего, — ухмыльнулся Гонза. — Выдюжишь. Я в тебя верю. Ты способный.
— Гляди, не перехвали, — проворчал Пард и вдруг подумал, что Гонза, как и сам Пард, только что легко изменил настроение. В пару минут.
Словно человек.
31. Госаинтан —
Аннапурна
Пард привычно колотил по клавишам, вводя команды. Корабельный комп привычно упирался. Инси, Халькдафф и Вольво заглядывали Парду через плечи.
@executeble commands list% — запросил Пард.
Компьютер с секундной задержкой выдал на экран список исполняемых команд. Нужной команды там, понятно, не значилось, потому что команда эта нужна была живым, а не самому броненосцу.
@insert new command% — предложил Пард.
Комп снова секунду поразмышлял.
#list changes not allowed% — ответил он.
Халькдафф зло сплюнул.
— Тьфу ты! Опять то же самое.
Вольво с неудовольствием покосился на эльфа.
— Что-то мы делаем не так, — задумчиво протянула Инси. — Но что?
Пард без толку пощелкал клавишами — комп больше не реагировал на клавиатуру.
«Нужно что-нибудь принципиально новое, — подумал он. — Принципиально. Эхма, почему же в голове такая пустота?»
Он вздохнул.
— У кого есть идеи? — бодро осведомился Вольво. — Ну, давайте, давайте, пусть даже полная чепуха, но думать нужно, думать, а не молчать.
— Хорошо. — Халькдафф нервно забегал туда-сюда по рубке. Как-то не вязалась подобная торопливость с величавым обликом эльфа, но в минуты размышлений он часто бегал вот так — туда-сюда, туда-сюда… Вдоль стены. — Хорошо. Давайте четче сформулируем задачу. Нам нужно, чтобы комп принял новую команду и отдал ее менеджеру двигателей, когда это нам понадобится. Комп отказывается менять список команд…
— Замкнутый круг, — подытожила Инси.
— Но должен же был как-то сгенериться существующий список команд? — спросил Вольво. — Нужно раскусить механизм создания этого списка, и все, считайте дело сделано.
Бюскермолен, до этого безмолвно и безучастно торчавший в самом углу, в кресле, задал резонный вопрос:
— Но ведь отдает же комп эту самую команду менеджеру, когда броненосцу вздумается куда-нибудь отправиться?
— Отдает, конечно, — пожала плечами Инси. — Наверняка отдает, ведь двигатели запускаются и работают, когда броненосец идет по морю… И думать нечего.
— Почему же тогда такой команды нет в списке? — Халькдафф прекратил бегать и раздраженно всплеснул руками. — Правильно, это хидден-команда, и нам до нее вовек не добраться, пока мы не научим этого кристаллического балбеса принимать наши команды… Точно заколдованный круг!
Вольво косо взглянул на эльфа, но ничего не сказал.
— Я предлагаю прерваться. — Пард встал из-за терминала. — И пообедать. А то голова уже пухнет, а в брюхе урчит. Это не к добру — на голодный желудок и думается хреново.
— Ладно, — легко согласился Вольво. — Я тоже чего-нибудь с удовольствием съем… Никто не в курсе, что Иланд сегодня затевал?
— Жаркое из «Карне толайя» и грибную солянку, — подсказал всезнающий Халькдафф. — Жаркое — объедение, смею заверить. Да и солянка… М-м-м…
Халькдафф мечтательно зажмурился и тут же налетел на переборку; переборка жалобно вякнула. Халькдафф вполголоса выругался по-эльфийски.
По одному техники выходили из рубки. Как делали это уже второй месяц — каждый день. Почти все мелкие машины на борту «Стремительного» были успешно приручены. А вот большие — упирались. А значит, живые не могли назвать себя хозяевами железного чудища, черноморского броненосца. Он оставался диким и норовистым, и чихать он хотел из всех сопел на проблемы и чаяния живых, что поселились на нем, словно блохи на собаке, и докучали каждый день, и докучали…
Мысль пришла и выкристаллизовалась, когда солянка уже была съедена, и команда отдавала должное жаркому. Халькдафф ничуть не преувеличивал, нахваливая кулинарные таланты Иланда.
Пард на мгновение перестал жевать, ошеломившись простоте сформировавшейся мысли. Потом решил как следует все обдумать, прежде чем говорить остальным. Вдруг найдется столь же простой контрдовод…
Он ломал голову минут пятнадцать, перестав ощущать вкус пищи. Жевал как зомби, полностью отключившись от действительности. Тарелка Парда опустела, а он продолжал упрямо скрести по ней вилкой.
— Эй, Пард! — Инси потрясла его за плечо. — Что с тобой?
— А? — очнулся Пард и огляделся. — О, я задумался, извини… Кажется, я нащупал то, что вы бы назвали новым подходом.
Вольво и Халькдафф моментально перестали спорить на кулинарные темы. Да и остальные живые притихли, обратив взгляды к Парду.
— Ну? — Инси не терпелось узнать, что же такое придумал Пард. — Говори же, не тяни!
Пард отложил вилку.
— Что нам, в сущности, нужно? Чтобы менеджер двигателей получил определенную команду от головного компьютера и выполнил ее, так?
— Так, — нестройным хором ответили несколько голосов.
— А если эту команду отдаст вовсе не компьютер? Какая менеджеру разница — главное, чтобы он решил, будто выполняет команду компьютера. А отдать ее можем и мы. С ноутбука, к примеру.
Над столом повисло молчание. Надолго, на добрую минуту, пока Вольво не нарушил эту нервную тишину.
— Смело! Смело, шахнуш тодд! И просто, настолько просто, что…
— Но ведь нужно, во-первых, знать саму команду, а во-вторых, заставить менеджера поверить в ее истинность, — усомнилась Инси. Она всегда все подвергала сомнению, но споря с ней, Пард часто находил удачные решения. Лихие и нестандартные. Вот и сейчас ответы приходили сразу же, Инси едва успевала закрыть рот.
— Команду можно перехватить и записать, а потом уже разложить на составляющие, — импровизировал Пард. — Мы все пытались делать вслепую, через комп броненосца. Но ведь возможно и самим составлять нужные команды, должно быть возможно! Даже такие, какие комп никогда не отдавал и каких он не знает! А что до менеджера… Отослать команду по каналу компа, да и все. Перехватить управление всеми машинами, в конце концов, ведь в сущности броненосец — это и есть головной комп, а все остальное только периферия, стальные мускулы и разящая десница…
— Где были мои глаза? — изрек Халькдафф вскакивая. — В рубку! Немедленно!
Инси, Вольво, Пард, Гонза, Бюскермолен, Роелофсен и даже Иланд гурьбой устремились к выходу. За столами остались сидеть только Вася, Зеппелин и хольфинги Мина с Беленьким.
— Да-а! — многозначительно изрек орк Вася. — Растет наш Пард! Не по дням…
— …а по ночам! — мрачно закончил Зеппелин. — Знаешь, орк, а ведь он и вправду умнее остальных техников. А это значит, что наше время действительно уходит и настает время людей…
— Пока оно настанет, — рассудительно отозвался Вася, — твои косточки сто раз истлеть успеют. Этот мир за десять лет не раскачаешь. Так что не хорони себя заранее, Зеппелин. Давай лучше винца тяпнем, пока наши умники формулы мечут направо и налево. А высадимся в Крыму — глядишь, и для нас работенка найдется.
— Да! — поддержал Васю Беленький. — Скорее бы Крым, а то от безделья уже тошно.
— А ты ружье чисть почаще, — авторитетно посоветовал Зеппелин. — Или пистолет — что там у тебя?
— Да в него уже смотреться можно… — Хольфинги разом фыркнули, словно с вычищенным до блеска оружием была связана какая-то смешная история.
— Кстати. — Вася вернулся к столу с облюбованной пыльной бутылкой темно-зеленого стекла. — Халькдафф как-то вскользь обмолвился: дескать, кто в нашем мире приручает оружие? А? Мина? Кто твои бомбы приручал?
— Никто, — отозвался Мина. — Они изначально прирученные.
— А разве такое бывает? Все, что состоит из железа, сперва бывает диким. А стало быть, должно кем-то приручаться. Только вот кем?
— Откуда мне знать? — пожал плечами Мина и, огладив бороду, пригубил красненького. — Если Халькдафф этого не знает — куда уж мне?
Вася вздохнул и тоже отпил вина.
«Хоть бы у них действительно дело сдвинулось. Обрыдла уже эта плавучая железяка по самое не могу. На берег бы, хоть и на крымский. Прорвемся, каких бы страстей нам на острове ни прочили… Прорвемся. И Пард теперь уже не тот, да и мы все уже не те.
Ты изменил нас, остров Крым, и продолжаешь менять. Вот только понять бы — к добру ли, к худу…»
Вася вздохнул, отгоняя назойливые мысли, потянулся к бутылке и налил всем еще по одной.
А техники в рубке рвали друг у друга клавиатуру головного терминала.
— Подожди! Да подожди ты, надо перелогиниться, он же перестал реагировать после того, как Пард к листу обращался…
— Сейчас. — Халькдафф ткнул в серый кругляш «Reset’а» и уставился в мигнувший и разом очистившийся экран.
#login% — предложил броненосец.
@master% — набрал Халькдафф. К «хозяину» комп уже привык и даже иногда выполнял несложные команды из-под этого логина.
— Что дальше? — Халькдафф вопросительно повернул голову. — Доступ к интерфейсу менеджера?
— А есть другие предложения? — проворчал Вольво.
— Не думаю, что он допустит, — усомнился Халькдафф. — Только логин запорем.
— Не нужно доступ, — предложил Пард. — Есть какая-нибудь формула вывода на экран исходящих команд?
Вольво и Халькдафф переглянулись.
— Тоже верно, клянусь Салефом! Нам же не нужно вмешиваться — только видеть. Значит, доступ, по сути, и не нужен.
— Вот что значит нетрадиционный подход. — Инси всплеснула руками и чмокнула Парда в щеку. — Пард, ты прелесть!
@show outbound commands% — попросил Халькдафф и на экране тотчас развернулось свежее окно. Броненосец был готов показать все, что угодно — он не позволял только вмешиваться в свои конфиги и листы, не позволял менять их.
— Так! Ноутбук к порту! — скомандовал Вольво, и Пард мгновенно вставил нужный разъем в гнездо на панели.
@link com3 % — набрал он.
#choose a connection% — высветила линк-программа.
И через несколько секунд —
#«Стремительный» on com3%
— Готово, — сказал Пард Халькдаффу.
Читать бесплатно другие книги:
