У Земли другие координаты. Вторая часть трилогии «Стеклянный город» Давтян Карина

– А в чём тогда? – не терпелось услышать ему.

– Ну, есть как минимум две причины, – начал я разъяснение. – Во-первых, подумай о родителях. Нельзя тебе их оставлять здесь одних. Они уже потеряли дочь, поэтому сейчас им как никогда нужна поддержка единственного сына. На тебе лежит больше ответственности, чем ты думаешь. – Аллен хотел что-то вставить в этот момент, но я не дал ему, продолжив говорить: – Во-вторых, не мне выбирать, кого брать с собой, а кого нет. Мне даже не позволили принять решение за самого себя. Просто предупредили, что я еду, и всё. Никого моё мнение и желание не волнует.

На это Аллену не нашлось, что ответить, и он только грустно кивнул, понурив голову.

– Поверь, мне бы очень хотелось взять тебя с собой, – проговорил я, дружески опуская руку на его плечо. – Не знаю, как бы я пережил последние три недели, не будь здесь тебя. Ты хороший парень, и мне самому жаль расставаться с тобой, но иначе нельзя, пойми.

– Я понимаю. – Он вскинул голову и попытался улыбнуться. – Наверное, уже слишком поздно об этом говорить, но я рад, что Ариана выбрала именно тебя.

– Лучше поздно, чем никогда, – похлопал я его по плечу, затем добавил: – Мне важно было это услышать.

Теперь уже его улыбка не была натянутой. Он сделал шаг назад и протянул мне руку для прощального рукопожатия.

– Это не последняя наша встреча, Леон Фрайс, – важным тоном проговорил парень.

– Разумеется, нет, – сказал я, протягивая свою руку в ответ. – Уверен, что ещё не раз мы пожмём друг другу руки, Аллен Делор.

Он твёрдо кивнул и, выпустив мою ладонь, неспешным шагом направился обратно к амбару.

Я не обманул его, сказав, что мне было приятно его общество, даже наоборот, я не договорил о своём тёплом отношении к нему. Несмотря на всё, что случилось, он не растерял своего оптимизма, своих лучиков, что заряжают всех вокруг. Конечно, и ему тяжело далась потеря любимой сестры, но он оказался сильнее меня и своих родителей вместе взятых и запер своё горе глубоко в душе. Я понимаю, почему Ариана его так любила – нельзя не любить такого светлого и доброго человека. И дело не в том, что Аллен ещё ребёнок. Он всегда будет таким, потому что душа человека не меняется, и никакие события не способны её очернить. Также, находясь рядом с ним всё это время, я словно ощущал близость самой Арианы от их невероятного сходства. Манера смеха, некоторые жесты и привычки, даже сам характер – всё это в его лице напоминало мне мою любимую. А эти небесного цвета глаза, в глубине которых отражаются их собственные души, так и окунают в свою искренность и доброту, заставляя льдинки в сердце таять. Аллен даже представить себе не мог, насколько я к нему привязался и как мне будет его не хватать.

– Со всеми распрощался? – услышал я позади себя голос отца.

Я развернулся к нему и, щурясь от ударивших в глаза лучей солнца, покачал головой из стороны в сторону.

– Остался ты, – проговорил я, подходя чуть ближе к отцу.

– Так давай скорее, а то машины вот-вот уедут, – сказал он, кивая в сторону внедорожников, что ожидали у ворот отъезжающую группу людей.

Я машинально направил взгляд на то место, куда он указал, и сразу в глаза бросилась огненно-рыжая шевелюра матери. Она отдала какое-то указание людям в синей униформе и несколько из них направились ко входу в помещение лагеря.

– Леон, – тихо позвал меня отец.

Я перевёл на него свои потухшие глаза и почему-то сразу догадался о том, что он хочет мне сказать, поэтому поспешил остановить его:

– Ничего не говори, – покачал я головой. – Я достаточно наслышался слов сожаления, так что давай пропустим этот момент.

Отец понял меня и только распростёр руки для прощального объятия. Совсем недолго помедлив, я приобнял его, а он всё же проговорил:

– Ничего не случается просто так, если судьба привела тебя к кораблям, значит, ты нужен кому-то именно там.

После этих слов он сразу же отстранился, а его взгляд устремился куда-то за моё правое плечо. Я повернул голову и увидел, как те самые люди в синей униформе, которым мама давала указания, выводят из амбара пилотников и ведут их к главным воротам. В числе последних я увидел ещё более похудевшего и осунувшегося Даррена.

Переведя непонимающий взгляд на отца, я спросил:

– А они куда?

Тот неопределённо дёрнул бровью и, глядя куда-то в сторону, словно невзначай бросил:

– С вами.

Мой непонимающий взгляд резко сменился изумлением, а я попытался найти смысл в его ответе.

– Ты серьёзно?

Он молча кивнул, провожая взглядом неровный строй бывших свимеровских пилотников.

– Но… зачем их отправляют туда? В чём тогда, собственно, наказание?

Отвечать отец не торопился – он только смотрел на меня, думая, судя по всему, разъяснять мне ситуацию или нет.

– Говори, как есть, – попытался убедить я его.

– Ты сам всё увидишь, – спокойно проговорил он. – Скажу лишь, что на этих кораблях дела обстоят не так радужно, как нас всегда заставляли думать.

После данных слов, отец напутственно похлопал меня по плечу, а затем подтолкнул в сторону ждущих машин, чтобы я поторопился.

Мне хотелось задать ему ещё немало вопросов, но все мысли так и застопорились на последней сказанной им фразе. Как же много, оказывается, мы не знали, мирно живя в своей Пирамиде. Не только корабли, но и сама Земля мне уже не кажется такой радужной, какой всегда представлялась. С данной точки зрения хорошо, что Ариане не пришлось всего этого видеть, а то её фееричные представления о жизни за стенами Стеклянного города разбились бы об эти самые железные ворота, что не выпускают никого из прибрежного лагеря.

Почему-то мне как никогда захотелось вернуться домой, в родную Пирамиду, где всё вокруг создано для комфорта людей и радости глаз. Как же не хватает теперь этой чистоты и порядка, этой размеренной и спокойной жизни, что текла изо дня в день, не нарушаясь и не тревожась ничем, кроме каких-либо бытовых проблем, которые сейчас кажутся такими мелочными, что даже становится смешно от факта их былого существования.

– Варгас, пусть открывают ворота, мы готовы, – скомандовала моя мать, когда я подошёл к ней.

Мой взгляд тут же упал на главнокомандующего. Мне почему-то очень нравилось наблюдать, как меняется его лицо, когда моя мама даёт ему очередное указание. Я ещё не видел никого более жалкого и ненавидящего всё вокруг в такие моменты.

– В который садиться? – спросил я, немного волнительно вздыхая.

– В который хочешь, – ответила мама, а затем добавила, указывая на третий внедорожник: – Морал в том, если что.

– Морал? – удивился я. – Мне она сказала, что не едет с нами.

– Едет, но не до конечного пункта, – сказала мама, после чего, махнув мне головой, чтоб я скорее садился, направилась во главу машинной колонны.

Я же поспешил к третьему внедорожнику, задняя дверца которого открылась кем-то изнутри, как только я подошёл.

Прежде чем сесть, я заглянул внутрь, разведывая обстановку. Морал расположилась на заднем сидении ближе всех к двери, видимо, это она её открыла. Около моей подруги, с другой стороны, сидел всё тот же рыжий парень, с которым она приехала. За эти несколько дней, что они пробыли здесь, я смог узнать только то, что его зовут Бэл. Чем-то он мне напоминал Бруно из-за своего чрезмерно спокойного и молчаливого характера. И чего Морал всегда тянет на таких тихонь? Хотя после Викториана оно и понятно.

Впереди сидели ещё двое, но их лиц я не видел. В машине было довольно темно, но, скорее всего, мне просто так показалось из-за того, что глаза привыкли к солнцу.

– Долго тебя ждать? Садись давай, – недовольно усмехнулась Морал.

Бросив сухое приветствие, я сел в машину, привычно дожидаясь, пока закроется дверь.

– Эй, ты не в бойле, так что потрудись сам, – сказала подруга, толкая меня в плечо.

– А, да, – опомнился я и поспешил применить собственную силу. Но, кажется, я слегка перестарался, потому что от моего хлопка, сотряслась вся машина. Я немного виновато посморел на Морал, а она лишь проговорила, махнув рукой:

– Не президентское это дело, так что не расстраивайся.

Я натянуто улыбнулся ей в ответ, а затем бросил взгляд через переднее стекло на главные ворота – те уже были открыты.

– Далеко ехать? – спросил я, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Нет, – ответил кто-то из впередисидящих. – Перелётники на взлётной территории рядом со вторым лагерем.

Когда он упомянул второй лагерь, мне в голову сразу пришла мысль о Мэрэдит, ведь она находилась там всё это время. Хотелось бы её увидеть, если честно.

– А кто-то летит из других лагерей с нами? – спросил я, подумав о том, что, возможно, отец Мэрэдит захотел взять дочь с собой.

– Да, конечно, – ответил всё тот же мужчина.

Передние машины неплавно тронулись вперёд, и тот человек, что отвечал на мои вопросы, нажал несколько кнопок на панели управления, отчего и наш внедорожник немного резковато двинулся с места. Я машинально вцепился в ручку двери, и мне показалось, что она вот-вот отлетит от моей стальной хватки, но иначе никак, ведь неровная дорога кидала всех пассажиров из стороны в сторону. Да-а, это вам не магнитная дорога, проезд по которой даже на огромнейших скоростях почти не ощущается. Уверен, что сие доисторическое средство передвижения развалится, если попытается набрать хотя бы половину той скорости, на которой обычно летал бойл.