Просто позови. Академия жизни Сурикова Марьяна

Элинна в ответ лишь махнула рукой и сказала:

— Вечером увидимся. Если дело выгорит, тогда я ключи от манежа раздобуду.

Вечером, как и было обещано, Луз с Гером заявились под дверь моего чулана, а с ними еще толпа человек пятьдесят.

— Эй, рыжая, выходи! — загоготал Луз.

«От рыжего слышу», — хотелось огрызнуться мне, но я сдержалась, с достоинством вышла за дверь, встала напротив своих недругов и гордо выпрямила плечи.

— Эй, элита, а у нас к тебе предложение, — начал Гер. — Давай спорить на желание. Ты тут мнишь себя лучше всех, а мы беремся доказать, что ты ничего делать не умеешь. Если мы в споре победим, тогда ты наше желание исполнишь.

— Какое желание?

— Будешь нам с Лузом завтра за обедом прислуживать.

— А если я выиграю?

— Ну, это вряд ли. Но если победишь, мы тогда твое желание исполним. Чего загадаешь?

— Выстираете всю ту одежду, что сами испачкали.

— Лады! — Гер ухватил меня ручищей за ладонь и крикнул напарнику: — Луз, разбей.

Его широкоплечий друг разнял наши ладони и хлопнул меня по плечу:

— Все, элита, озвучивай.

— Хорошо, — ответила я, потирая занывшее плечо. — Выбираю конные состязания. Сможете верхом на лошади обогнать меня — вы победили, я обгоню — значит, я выиграла. Идет?

Парни растерянно переглянулись. О простом соревновании без магии они точно не думали. Я старательно сдерживала улыбку. Катаюсь верхом я с детства, а вот насчет этой парочки сильно сомневаюсь. Разве только на тягловой кобылке в город сено на продажу возили.

— Давай ты, Гер. Ты у нас на лошадках ездить умеешь, — проговорил наконец Луз.

— Хорошо, — кивнул головой темноволосый гигант.

До манежа мы добрались едва ли не бегом — парни впереди, я позади них, а следом вся толпа студентов, которым не терпелось посмотреть, как элиту в очередной раз макнут носом в грязь. Хотя, зная характер вредной парочки, я полагала, что половина зрителей вовсе не прочь лицезреть падение Гера с лошади.

Зрители разместились на трибуне, а нам с Гером владельцы подвели своих лошадей. Признаться, я была удивлена не только существованием манежа в академии, но и тем, что состоятельные виеры оставляли в местной конюшне своих коней, предпочитая добираться из города верхом. Я осмотрела жеребца и осталась довольна. Это, конечно, не чистокровное животное вроде тех, что принадлежат моему отцу, но для скачки вполне сгодится.

— Ты с ним поаккуратнее, элита, — велел мне черноволосый парень, подведший скакуна. — Если Шолко пострадает, я тебе лично за него голову оторву.

Я лишь смерила юношу высокомерным взглядом и холодно спросила:

— А дамского седла у вас нет?

— На что мне дамское седло? — искренне удивился парень и передал мне поводья. Жеребец фыркнул, но артачиться не стал, а послушно последовал за мной к краю песчаного круга, на котором была прочерчена полоса старта. Ну что же, придется скакать в мужском. Боком сесть не получится, иначе вылечу при галопе личиком прямо в песок. Такие седла не имеют второй луки, значит, и опереться не на что.

— Итак, проходите три круга, — подошла к нам Элинна. — Кто придет в конце первым, тот и победил.

Мы кивнули. Я изящно взлетела в седло, расправила юбку, прижав ее ногами, чтобы не задралась при скачке, и наблюдала с высоты, как Гер карабкается на своего коня.

— Эй, плебей, может, сразу признаешь поражение, чтобы не позориться лишний раз?

— Еще чего! — Громила сплюнул на землю и выпрямился, крепко ухватив поводья руками. — Не зарывайся, элита!

Мне было несколько непривычно сидеть в мужском седле, да еще и без амазонки. В который уже раз подумала, что дома меня попросту бы высекли за подобное нарушение приличий. Чтобы аристократка восседала в простом домашнем платье на лошади, широко разведя ноги в стороны и подражая мужской посадке?! Какой ужас! В кого я здесь превращаюсь? Я нарушаю этикет по всем пунктам, а никому и дела нет, никто меня не осуждает, не прижимает шокированно руки ко рту, не падает в обморок от моей наглости, а только и ждет для себя интересного зрелища.

Элинна привлекла наше внимание, подняв вверх руку с белым платком, позаимствованным у меня же. Я приготовилась, привычно развернула плечи, уперлась ступнями в стремена, перенося вес тела на них, и отвела голень слегка назад.

Едва белый платок опустился вниз, я подтолкнула коня шенкелем, переводя на быструю рысь, а затем пуская его в галоп. Бедра и таз слово проглаживали неудобное седло, скользя взад-вперед в такт движениям скакуна. Я отклонялась назад на последнем такте галопа, а потом снова подавалась вперед, чутко реагируя на импульс, идущий от животного. Поясница расслабилась, смягчая для меня резкие толчки, правой ногой я слегка подталкивала коня на поворотах, не давая ему остановиться, руки крепко держали поводья, не позволяя скакуну опустить голову. И, послушный моей воле, он летел вперед, словно на крыльях, а я парила на его спине, и даже дыхание попадало в ритм этих быстрых движений.

Какое это непередаваемое удовольствие — слиться в одно целое со своей лошадью, скакать верхом, отринув в сторону все тревоги, наслаждаться ощущением быстрой скачки, чувствовать, как развеваются за плечами волосы, освобожденные от сорвавшейся с них ленты.

Я едва не позабыла про соревнования, но увидела мелькнувший сбоку круп коня Гера и еще прибавила ходу. Я прошла уже два круга, и впереди оставался только один, а соперник уже настигал меня, он оказался очень неплохим наездником, но… не лучше меня. С безмерным ликованием в душе я пересекла финишную черту, обойдя Гера на полкорпуса, и резко натянула поводья, ставя скакуна на дыбы и красуясь перед зрителями.

Мать бы сделала выговор за такое позерство, но я сейчас была безумно счастлива и не помнила о привычных запретах. Победила! Утерла им всем нос и доказала, что я лучше! Кто-то даже зааплодировал с трибун. Зрителям понравилось мое представление. Болельщики вредной парочки заулюлюкали, пытаясь подбодрить проигравших. А мне было все равно. Я наслаждалась победой и предвкушала впереди еще одну, не менее сладкую.

В этот вечер легла спать намного позже обычного. Все еще находясь в радостном возбуждении от своего выигрыша, я принялась составлять список. В первую очередь записала в него крем, мыло и бальзам для волос, затем добавила расческу, платки, заколки, в подробностях расписала, какие мне требуются платья (не менее десяти штук), плащ, амазонка и чулочки. Не забыла перечислить туфельки к каждому наряду, домашние туфли и сапоги для верховой езды.

Покончив с этой частью списка, я с предвкушающей улыбкой перешла к тем пунктам, покупка которых должна была повергнуть Амиральда в состояние, близкое к отчаянию. Очень детально я стала описывать все предметы женского нижнего белья. В подробностях расписала, какие ночные рубашки, какой длины и из какого материала мне нужно купить. Далее следовало описание корсетов, кружевных бандо и бюстье, а уже ниже — перечисление всевозможных кальконэ от очень коротеньких до более скромных, длиной до середины бедра. Я также не забыла указать точное их количество.

Закончив список, перечитала его с чувством глубокого удовлетворения. Право же, будь это другой человек, не Амир, я бы сгорела со стыда. Писать о подобных вещах мужчине совершенно непозволительно, я бы даже Эрину не решилась показать ничего подобного. Однако в случае с Амиральдом природная стыдливость, старательно взращиваемая моей матушкой, проиграла в споре с оскорбленной гордостью. Отсутствие необходимых вещей в моем гардеробе — это полностью его вина. А их покупка, которая ему недешево обойдется, пусть будет приятной компенсацией за мое унижение.

Я даже руки потерла от удовольствия, просто представив себе, как он отправится покупать все это. Какое лицо будет у посетительниц дорогого женского магазина, когда мужчина подойдет к прилавку и начнет зачитывать список потерявшей дар речи продавщице. А потом она станет расспрашивать о таких подробностях, как фасон, отделка, ткань и прочее, и точно знаю, что тут невозмутимый Амир не выдержит. Как «приятно» ему будет ощутить себя полным профаном во всем, что касается женских штучек, да он и двух слов связать не сможет. Какой удар по мужскому самолюбию и гордости! Ведь для мужчины нонсенс покупать подобные вещички для девушки. Да ради всего этого я готова отринуть в сторону собственную стыдливость.

Моя фантазия разыгралась настолько, что даже нарисовала чудесный момент, как пожилая леди прогоняет Амира из магазина, злобно помахивая кружевным зонтиком. А как было бы здорово, явись он туда в то время, когда с благородной полуодетой дамы будут снимать мерки. Вот бы увидеть его лицо в этот момент! Он ведь не поймет, что означает выложенная на прилавок зеленая карточка, пройдет через соседнюю дверь в мастерскую, а там… и вот уже дама, ее служанки и сама продавщица гонят его из магазина метлами (или что под руку попадется) и громко зовут на помощь.

С такими радужными мыслями я сладко заснула, чтобы утром проснуться в самом замечательном настроении, которое стало еще лучше, когда за дверью чулана обнаружились развешенные вдоль стены постиранные и уже просохшие вещи. С подозрением к ним присмотревшись, я убедилась, что парни честно выполнили условия пари. Все было хорошо выстирано, и никакого подвоха в этот раз не обнаружилось. Молодцы, умеют достойно проигрывать. Как это чудесно! Наконец-то могу снять надоевшее желтое платье, которое окончательно потеряло милый вид после вчерашней скачки.

С удовольствием переодевшись в красивый голубой наряд из моих прежних вещей, я отправилась на завтрак.

На отработку спешила в самом радужном расположении духа и в кабинет вошла с сияющей улыбкой на устах. А когда Амир поднял голову, одарила этой улыбкой его.

— Доброе утро, Виолетта. Хорошо спалось? Вижу, что сегодня ты впервые не хмуришься.

— Мне не из-за чего хмуриться, ректор Сенсарро, ведь вчера я выиграла наше с вами пари и получила все вещи назад совершенно чистыми.

— Полагаю, парни полночи стирали, чтобы никто не застал их за этим занятием.

— Для меня это не важно. Главнее другое, как вы собираетесь выполнять условия нашей с вами сделки?

Амиральд откинулся на спинку кресла и невозмутимо ответил:

— Как и обещал. Ты подготовила список?

— Да. — Я вручила ректору лист бумаги и с удовольствием наблюдала, как постепенно меняется выражение его лица в процессе чтения.

Мужчина упер кулак в подбородок, и брови его поднимались все выше и выше, пока он наконец не положил лист на стол и вновь взглянул на меня.

— Вы чего-то не поняли из всего перечисленного? — вежливо спросила я, едва сдерживая издевательскую усмешку.

— Летта, дорогая, но ведь я говорил «в разумных пределах». Тебе просто жизненно необходимо приобрести десять платьев из… — Амир снова взял лист и зачитал вслух: — «Парчи, шелка, атласа, тонкого льна, с золотым шитьем, серебряными лентами, декольтированные и с высоким воротом, отделанным астийскими кружевами, с длинными рукавами, с короткими рукавами…» Кажется, это не попадает под понятие разумного. А здесь ниже: «Туфли соответствующего цвета под каждое платье».

— Все очень просто. Пусть вы и привезли меня сюда, но я не обязана одеваться, как последняя оборванка. Дома платьев у меня было раз в пять больше.

— Зачем тебе шикарные наряды в стенах этой академии? Позлить студенток?

— Повторюсь, ректор Сенсарро, я не желаю выглядеть оборванкой. И даже если кому-то не понравится, одеваться буду так, как привыкла.

— Значит, ты настаиваешь?

— Именно. И надеюсь, что вы в точности исполните свое обещание и купите именно то, что я попросила, а не отправите в магазины одного из студентов, чтобы мне принесли нечто совершенно противоположное моему заказу.

В ответ Амир вновь склонил голову и запустил пальцы в волосы.

— Бюстье из кружев особенного карандольского плетения… что это вообще такое?

— Предмет дамского нижнего белья.

— Нижнего белья?

— А по-вашему, оно мне не полагается?

— Я об этом не задумывался, Летта.

— Именно по этой причине я и написала все так подробно. Надеюсь, вы ничего не перепутаете.

— А столь юной особе, воспитанной в лучших аристократических традициях, совсем не стыдно составлять и показывать подобный список мужчине?

— Я воспринимаю вас в несколько ином качестве, уважаемый ректор Сенсарро.

— В качестве служанки, которую отправляешь за покупками?

Я пожала плечами.

— Ну ладно, Летта, раз твоя скромность не страдает при общении со мной, иди сюда.

— Куда?

— Сюда, ко мне поближе. Чтобы не ошибиться и купить именно то, что тебе нужно, я обязан сделать замеры.

— Какие замеры?

— Нужно определиться с величиной твоей груди, талии и бедер. Иначе как я куплю вещи нужного размера?

Я даже растерялась от его слов. Амир же с усмешкой наблюдал, как краска медленно заливает мое лицо.

— А… — Я не нашлась, что ответить.

— Стой так, я сам. — С этими словами Сенсарро поднялся из кресла и решительно двинулся в мою сторону.

— Подождите! Вы как собрались замерять?

— Руками, — серьезно ответил ректор, а зеленые глаза так и искрились от сдерживаемого веселья.

— Не надо руками! — Резко отступив назад, я уперлась спиной в шкаф. Выставив вперед ладони в попытке остановить неумолимо приближающегося мужчину, громко заговорила: — Стойте, стойте! У вас не получится так замерить. Это очень неудачный способ. Лучше попросите Элинну.

— Попросить Элинну о чем? — Амир остановился в шаге от меня.

— Попросите ее купить, она девушка, разбирается в этом намного лучше, она сможет выбрать нужный размер.

— Полагаешь? — Амир принял на себя задумчивый вид.

— Я уверена.

— Ну, если ты настаиваешь… ведь сама говорила, что я должен выполнить свое обещание и купить все лично.

— Нет, я настаиваю, пусть Элинна купит.

— Тогда тебе самой придется ее попросить. Я ведь не держу девушку у себя на посылках.

— Прошу, отдайте мой список.

Амир все еще делал вид, что сомневается. И, словно досадуя, отошел обратно к столу и взял с него список.

— Что же, Летта, бери, передашь ей, и пусть поднимется сюда за деньгами.

— Да, хорошо. — Я выхватила листок и попятилась к двери, прекрасно понимая, что меня снова очень ловко обвели вокруг пальца, но все же не рискуя поворачиваться к непредсказуемому Амиру спиной.

— Да возвращайся поскорее, здесь еще много неразобранных бумаг.

Когда я захлопнула за собой дверь и перевела дух, из кабинета раздался веселый смех ректора. У-у-у, мерзавец! Наглый беспринципный мерзавец!

— Элинна! — крикнула я, заметив пробегавшую под балконом пухленькую рыжую девчонку.

Староста задрала вверх голову и махнула рукой:

— Некогда, у меня занятия!

— Тебя ректор зовет.

— Да?

Спустя всего лишь минуту Элька уже стояла передо мной на балконе.

— Случилось чего?

— Ничего не случилось.

— А что у тебя лицо так горит?

— Спор один вышел. Тебе Амир сейчас денег даст. Нужно некоторые вещи купить.

— Какие вещи, кому купить?

— Мне.

— Чего-то я не поняла.

— Ну… долгий разговор. Просто пойди, возьми у него деньги и выходи сюда, я все объясню.

Мне кажется, староста готова была отказаться, но любопытство пересилило, и она постучала в дверь кабинета. Я все так же ждала на балконе, когда девушка вышла наружу, сжимая в руке холстяной мешочек.

— Я теперь совсем ничего не понимаю. Он сказал, купить все в точности по твоему списку. Какому такому списку? Почему я должна что-то покупать?

— Вниз пойдем, в мою комнату, расскажу.

Нетерпение Элинны просто зашкалило, когда мы наконец добрались до чулана и устроились на кровати.

— Так чего там?

— Спор с Гером и Лузом я затеяла лишь затем, чтобы выиграть пари, заключенное с ректором.

— Да?

— Да. Мы поспорили, что, если я заставлю мальчишек выстирать мою одежду, он оплатит все те вещи, что я укажу в своем списке.

— А что за список?

— Вот.

Элька взяла листок, начала читать, и брови ее точно так же полезли на лоб, как у ректора.

— То есть ты выиграла спор и теперь хочешь, чтобы он вот это все тебе купил? А я при чем?

— Я попросила его отправить тебя за нижним бельем потому… потому что я выйти никуда не могу, а сам ректор вряд ли купит нужные вещи.

— Ну уж нет, дудки! Я что, подрядилась выполнять роль твоей служанки? Почему это мне нужно идти за покупками?

— Мне больше некого просить, — ответила я и отвернулась к стене.

Элинна замолчала, а потом вздохнула негромко:

— Ну ладно, мне в общем-то несложно, тем более такое удовольствие было наблюдать, как Гер с Лузом одежду твою стирали.

— А ты видела?

— Так почти все видели. Мы специально в постирочную шар зеркальный запустили, через него и наблюдали. Вот умора была! А как они тебя там ругали на все лады. Теперь мальчишки им недели две проходу не дадут, стирку эту припоминать будут.

— Спасибо за помощь, — поблагодарила я.

— Ой, элита, ты мне спасибо сказала? Даже неожиданно как-то. Слушай, а ты вообще уверена, что тебе все это нужно? Я понимаю, когда другой платит, почему бы не понаглеть, но это ведь ректор, да и наряды эти…

— Меньше не покупай. А то он решит, что я все это нарочно написала, а как до дела дошло, так сразу отступилась.

— А ты нарочно?

— Да.

— Позлить хотела?

— Унизить.

— Ректора унизить? Чем?

— Хотела, чтобы он сам пошел покупать. А он… ну, в общем, теперь лучше ты иди.

— Слушай, Летта, ты зря так. Не лезь на рожон, не пререкайся с Амиром, он правда хороший, он тебе мог бы помочь здесь освоиться, он…

— Да я не хочу здесь осваиваться и быть здесь не хочу! Он меня силой привез, даже мнения не спросил! Он самый худший из мужчин, кого я когда-либо встречала! И поквитаться с ним не могу за все, что он сотворил!

— Амир тебя сюда силой привез? Ерунда!

— Ерунда? Ну конечно, он ведь святой, ничего плохого сделать не может.

— Нет, не так. Если он делает что-то с виду плохое, то у этого всегда есть важная причина. И даже если он перевел тебя в нашу академию без твоего согласия, значит, тому было веское основание или Амир преследует важную цель.

— Да он мерзавец, вот и все!

— Ну, хватит! Нечего оскорблять ректора. Ты даже не понимаешь, какой он. И не вздумай при других его ругать, тут половина академии у него в поклонницах ходит. Все волосы тебе повыдергают. Здесь не аристократки учатся, которые только за спиной пакостить привыкли.

— Что за глупость? Как его можно любить?

— А так… недосягаемый он, не такой, как остальные, вот они, глупые, и тянутся, мечтают. И про то, что одежду тебе покупает, никому ни слова, иначе совсем обозлятся, решат, что ты его любовница.

— Я?!

— Ты. В обморок только не упади. Ведь со стороны именно так и выглядит: привез тебя сюда, за пределы академии не выпускает, наверное, чтобы от него не сбежала, наряды богатые оплачивает, значит, любви твоей добиться пытается. Поселил опять же отдельно ото всех…

— В чулане!

— А может, это только для видимости. Так что, элита, для твоего же блага про Амира лишний раз не упоминай. А платья я бы поскромнее купила, иначе девчонок зависть возьмет.

— Не буду брать скромнее!

— Ну и упрямая же ты. Еще намаешься со своим дурным характером. Учти только, у нас здесь такие, как ты, либо быстро ломаются, либо быстро понимают, что к чему, и ведут себя гораздо сдержаннее.

Я вновь отвернулась от Элинны, а она молча поднялась, взяла мой список, деньги и ушла.

А позже вечером посыльные из магазинов принесли к моему чулану уйму коробок с вещами. Элинна специально открыла черный ход, чтобы никто из студентов не увидел длинной процессии.

Я ожидала, что рыжая девчонка придет одна, но она явилась вместе с Амиром.

— Вот, — указала Элька пальцем на груду у стены. — Задание выполнила. Как она это в чулан затащит, не представляю.

Честно говоря, я тоже не представляла, а где это все разместить — и подавно.

— Виолетта, — обратился ко мне ректор, когда я, пыхтя, пыталась протащить коробку с платьем в узкую дверь, — теперь ты всем довольна?

— Еще не знаю, — ответила, бросив первую коробку на кровать и выйдя за второй. Эта оказалась еще шире и никак не желала втягиваться внутрь. — Я пока не видела, что она там накупила.

— Да уж все точно по списку, не сомневайся, — возмущенно ответила староста, а потом вдруг подскочила ко мне и со словами: «Давай я тебе помогу», — со всей силы толкнула в спину.

— Ай! — Я влетела в чулан, приземлилась прямо на кровать, изрядно примяв тонкий картон и то, что он скрывал, а сверху меня пристукнуло коробкой.

— Ну, Виолетта, можно ли считать условия спора выполненными? — долетел снаружи голос Амира.

В ответ я скинула с себя коробку, и с нее свалилась крышка, а всевозможных расцветок кружевные кальконэ живописно рассыпались по полу. Ректор с крайне задумчивым видом обозревал сие богатство, пока я спешно забрасывала нескромные штанишки в сундук.

— Элинна, а это точно кружева особенного карандольского плетения? Надеюсь, ты не перепутала?

— Да как можно? Оно это, то самое плетение.

— Превосходно. Значит, все по списку, Летта, или проверим остальные коробки?

— Можно считать, что вы выполнили пари, ректор Сенсарро, премного вам благодарна, — ответила я, выходя за дверь и громко захлопнув ее за собой.

— Тогда, девушки, разрешите откланяться. — Удостоив нас изящным поклоном, Амир направился к двери черного хода и вышел на улицу.

— А он не здесь живет?

— На территории. У ректора свой дом, он же глава академии. Ну все, я тоже пойду. Устала с твоими покупками. Все деньги, что Амир мне выделил, потратила, так что можешь порадоваться.

Элинна последовала за ректором на улицу, а до меня донесся щелчок замка.

Беспомощно оглянувшись на картонную груду у стены, решила вытащить все наряды и затянуть в чулан без коробок.

Глава 20

Старые знакомые

Я полночи промучилась с вещами, пытаясь разместить их в чулане. Нижнее белье было достаточно тонким, а потому удалось запихнуть его в сундук. У меня даже щеки зарделись, когда в руки попались полупрозрачные кальконэ, полностью сплетенные из кружев. Подобные откровенные вещи я никогда не носила, а записала в список только затем, чтобы смутить ректора, хорошо хоть додумалась внести туда и обычные льняные. А сорочки-то какие! О духи! С фантазией у меня всегда был порядок, и теперь я стала обладательницей ночных рубашек, которые носили, пожалуй, только соблазнительницы. В такой даже в постель стыдно ложиться.

Платья были пошиты из более плотной материи, а ленты, кружева и золотое шитье не позволяли свернуть их компактно и уместить в тот же сундук. Пришлось утрамбовывать их под кровать. Я сплющила длинную картонную коробку, постелила на пол, старательно расправила материал, чтобы не помялся, и сложила наряды один на другой. Все платья под кровать не уместились, пришлось развешивать остальные вдоль стен, благо гвоздей здесь хватало, и даже таких длинных, на которые удалось повесить пару платьев вместе.

Когда развешивала рядом одежду, выданную академией, появилась великолепная возможность сравнить ее с новой, купленной в дорогом магазине. И тогда я хорошо поняла, что означали слова Эльки и ректора о том, что роскошные наряды придутся здесь не к месту. Но ведь не буду я в самом деле облачаться в скромные платья из грубой материи в угоду каким-то девицам низкого происхождения, да еще и Амир снова станет смеяться. Решит, что я сдалась и буду вести себя примерно, и мое похищение ему просто так с рук сойдет.

Плащи отправились на гвоздик, а амазонку я аккуратно сложила поверх сундука, рядом уместила сапоги. Новые туфельки выстроились в ряд на подоконнике. Некоторые остались в коробках, другие выставила поверх, закрыв обувью всю нижнюю часть окна. Задернув занавески, обозрела свое еще более уменьшившееся в размерах жилище и устало опустилась на кровать. Кто бы мог подумать, что я когда-нибудь окажусь в подобных условиях.

На следующий день я облачилась в один из самых скромных из купленных нарядов, не забыв надеть под платье бюстье, сорочку и корсет, а также тонкие шелковые чулочки. Теперь я, по крайней мере, ощущала себя полностью одетой. В этот раз я решила отправиться после завтрака в библиотеку. Давно уже испытывала огромное желание посмотреть на коллекцию книг и учебных пособий. Вдруг здесь окажутся запрещенные экземпляры с информацией о духах и метках.

Время я выбрала такое, когда все студенты находились на занятиях. До библиотеки добираться было не близко, но зато появилась возможность полюбоваться тем крылом здания, в котором я еще не была. Крытая галерея напоминала ту, что вела в общежитие, только вид открывался на другую сторону сада. Здесь был уже не густой лес, а зеленые холмы с очаровательными, усыпанными цветами лужайками, на которых росли плодовые деревья, а между ними вилась искусственная река, поблескивавшая золотистой гладью в лучах яркого солнца. Красивые изогнутые мостики соединяли зеленые берега.

Мне невероятно сильно захотелось прогуляться снаружи, вот только возможности не было. Судя по карте, в академии имелся также крытый павильон с разбитым в нем садом с какими-то редчайшими деревьями, цветами и растениями, и я решила, что отныне свои прогулки придется проводить там. Как же обидно! Хорошо хоть оставался манеж, где можно было скакать рано утром, пока все спят. Не запретит же мне ректор упражняться в верховой езде, а ключи можно попросить у Элинны. Мне казалось, что староста мне симпатизирует, хотя она и пыталась это скрыть.

Когда я спускалась по ступенькам из галереи в широкий холл со множеством дверей, одна из них отворилась, пропуская девушку. Юная особа повернулась и направилась в небольшой коридор, уводящий прочь.

— Селена! — крикнула я, надеясь, что девушка услышит. Она, однако, никак не отреагировала, но мне показалось, что Селена прибавила шаг. — Постой! — Я побежала следом, устремляясь в коридор.

Тонкая фигурка мелькнула впереди, скрываясь за поворотом. Я побежала еще быстрее и буквально сбила с ног какую-то темноволосую виерку, которая как раз вышла мне навстречу в компании своих подружек.

— Что ты носишься как… ба-а-а, да это же наша аристократка! Гляди, как вырядилась, никак на бал собралась?

— В библиотеку.

— Девчонки, поглядите, как дамы из высшего общества в библиотеки ходят, ну прямо как на свиданку. И камушки на цветочках такие симпатичные. Не поделишься? А то нам наряды нечем украсить, ходим в библиотеку в обычных платьях, библиотекаря своим видом оскорбляем.

Девчонка протянула руку с намерением сорвать один из цветов с блестящим фиолетовым камнем, украшающих корсаж платья. Я резко отступила к окну и оказалась в окружении. Виерки подступали со всех сторон. Сорвав с шеи птицу, сжала ее в ладони, предостерегающе подняв руку.

— Снова магией грозишь? Смотри, поосторожнее. Применишь — и простыми отработками в ректорском кабинете не отделаешься.

Я присмотрелась к симпатичной девчонке и припомнила, что встретила ее в самый первый день, она тогда стояла рядом с Лузом и Гером.

— Точно-точно, — поддакнула русоволосая подружка. — А пускай пользуется, девчонки. Ей же хуже будет. Ату ее!

Я вжалась в подоконник, ощущая, как загорелась и налилась болью метка на ладони, а в следующий миг в мерзкий хохот обступивших меня виерок ворвался нежный мелодичный голосок:

— Оставьте ее!

— Селена, — темноволосая красотка обернулась и уперла руки в бока, — что ты вмешиваешься?

— А что вы ее травите? Четверо на одну разве честно?

— Пусть ведет себя скромнее, а то разрядилась тут в пух и прах.

— Как она привыкла, так и наряжается.

— А вы, аристократки, всегда друг дружку защищаете?

— Точно так же, как и вы.

— Селена, не нарывайся, поняла? Не посмотрим на то, что ты любимица ректора, проучим с ней заодно.

— Давайте. — Селена опустила руки и стояла, гордо выпрямившись, у стены коридора.

— Линда, — русоволосая девчонка потянула не на шутку разошедшуюся брюнетку за рукав, — влетит ведь от Амира, не кипятись, Селена нам ничего плохого не сделала.

— Да она эту защищает.

Страницы: «« « ... 678910111213 » »»