Дальше выбираю я Николаева Юлия

— Наш дорогой Прохоров буквально только что добровольно покинул пост. Очень разумный поступок с его стороны.

— Почему? — нахмурилась я.

— Потому как становится ясно, что на следующий срок ему не попасть, а если он не уйдет добровольно, найдутся те, кто посчитает, что уважаемый Прохоров, например, не смог пережить кончины сына и покончил с собой. Впрочем, это может и потом случиться. Знает он много, чем очень мешает спокойно спать некоторым людям. Пост Прохоров покинул, не удивлюсь, если вскоре скончается от сердечного приступа.

— Вот черт, — я даже ударила кулаком в стену, Коля ухмыльнулся.

— Что ж, по крайней мере, мы поняли, чего добивались злоумышленники.

Я села на матрас рядом с ним и стала кусать губы, не замечая ничего вокруг. Через минуту поняла, что Коля смотрит на меня довольно откровенным взглядом. Неудивительно, раз я прибежала к нему в майке и трусах.

— Я, наверное, пойду, — попыталась я встать, но он удержал меня за руку и посмотрел в глаза. Я сразу почувствовала себя неуютно, но Коля продолжал пялиться.

— Все-таки кто-то есть, — сказал он вдруг, чем удивил, — иначе бы ты не пугалась каждого прикосновения. — Я промолчала. — Может, поделишься, кто похитил сердце прекрасной принцессы?

— Я уже говорила, — вяло ответила я, он кивнул.

— Я помню, но вижу, что привираешь. Ладно, топай спать, чую, нас ожидает веселенький день.

Быстро покинув его комнату и вернувшись к себе, я расположилась на матрасе, пытаясь унять дрожь. Что он там видит, спрашивается? Уставившись в потолок, я подумала о Женьке. И в тот момент, когда поняла это, закрыла глаза и выдохнула. Коля завел разговор о моих чувствах, и я подумала о Женьке. О Женьке, а вовсе не о Марке. Это открытие стало для меня самой столь неожиданным, что я еще минут двадцать пялилась в потолок безо всяких мыслей в голове. Почему-то было стыдно, очень стыдно перед Марком, словно я его предала только что. Я села на матрасе и ударила по нему кулаком. Открывшаяся о себе истина вовсе не принесла мне радости, я могла только констатировать, что по-прежнему остаюсь полной идиоткой. Вдруг навалилась тоска и чувство одиночества, даже отчаянья, я в очередной раз поняла, что сама виновата во всем, что вела себя неправильно с самого начала, но теперь уже поздно, и ничего не изменить, ничего.

С трудом я уснула, снился мне Марк, он смеялся и говорил, что я молодец, потому проснулась я хмурая и разбитая. Коля изменил своим традициям и остался дома. Они сидели со Львом в кухне и пили кофе с бутербродами. И когда только Лева ходит в магазин? Я прошла к чайнику и налила себе кофе. Мужчины наблюдали за мной.

— Вижу, ты не в духе, — заметил Коля. Я бросила на него взгляд, характеризующий мое состояние, и он заткнулся. Кофе я пила, глядя в окно и куря, мужчины вели неспешную беседу, при чем на совершенно отвлеченные темы. Вскоре Лев удалился, а Коля, немного посмотрев на мой хмурый вид, поинтересовался:

— Какие теперь планы?

— Вот что, — ткнула я в его сторону сигаретой, — мы не можем выйти сразу на того, кто все это затеял, значит, пойдем от противного.

Коля вопросительно вздернул бровь.

— Мы знаем, что некто нанял Нестерова Виталия, чтобы тот проник ко мне ночью и вызвал переполох, который закончился приездом ментов. Уверена, все это было подстроено с единственной целью: сдать статуэтку с кровью. Именно после ее обнаружения менты сосредоточили все силы на мне, а газеты затрубили об этой истории.

— Будем искать Нестерова?

— Именно. Подключай свои каналы, пусть они нароют о нем всю возможную информацию. Если парень еще жив, мы сможем выбить из него имя заказчика.

— Вряд ли с ним вышел на связь главный выдумщик.

— По крайней мере, начнем разматывать клубок. Чего сидишь? Звони.

— Есть, босс, — усмехнулся Коля, вытаскивая телефон. Он с кем-то переговорил, после чего поинтересовался:

— Еще распоряжения будут?

— Может, у тебя есть какие-то идеи? — посмотрела я на него, он задумчиво повел глазами.

— Честно говоря, я в некоторой растерянности. Что мы имеем: единственный реальный конкурент Миронова устранен, так что ближайшие выборы он, скорее всего, выиграет. Чтобы не порочить свое лицо, он теперь просто обязан разыскать убийцу Нилина, то есть тебя, и судить по всей строгости закона.

— Ты таки пришел к заключению, что за всем стоит Миронов?

— Ну, если только Прохоров тайно не мечтал быть опороченным и свергнутым с престола.

— А Ярослав?

— Тут сложнее. Я лично не знаю, спелся ли он с Мироновым, но думаю, что ситуацию точно под контролем держит.

Вздохнув, я села на подоконник.

— Выходит, теперь у меня в принципе нет другого выбора, кроме как искать убийцу самой.

— Если менты тебя найдут, подозреваю, долго думать не будут, окажешься за решеткой в одно мгновенье.

Я задумалась, глядя на двор. Шансы мои, конечно, невелики. Нестеров, по сути, единственная зацепка, если мы его не найдем или найдем мертвым… Можно снова срываться в бега. А что, если предложить Миронову обмен: мою жизнь и свободу на компромат. Он, конечно, не предел мечтаний, но задуматься уважаемый депутат может. И имеющееся, будь оно обнародовано, наделает немало шума. Если Коля прав, и за всем стоит Миронов, возможно, компромат — мой единственный шанс на спасение. Тут я вспомнила Лешины слова о плане Ярослава. Выходит, если Петренко заодно с Мироновым, то знал, что меня подставят, а Прохорову только вешал лапшу на уши о Женьке и некоей девушке. Но все ли так просто? Не имеет ли Ярослав привычно далеко идущий план? Конечно, конкретных его интересов я не вижу, но это вовсе не значит, что их нет. И Коля все это время крутится возле меня, контролируя передвижения, чтобы я не поломала игру. Женька не хочет мне помочь, но я почти уверена, что его могут подставить. Это должен быть кто-то, с кем у него намечены сделки на ближайшее время. Пока я нахожусь в укрытии, Ярослав использовать меня не может, а значит, есть шанс придумать что-нибудь, чтобы обезопасить Женьку и поломать игру Ярославу. Впрочем, ум у Петренко, как мы помним, блестящий. Придумать новую комбинацию для него тоже не будет проблемой. И втягивать в нее меня совсем необязательно. Я даже не знала, что было бы хуже. Одно дело знать, что тебя используют, и пытаться это остановить, другое — гадать на кофейной гуще, что будет дальше. За последнюю неделю это гадание мне уже поперек горла встало, тем более, если учесть, что оно стоило жизни ни в чем не повинного человека.

— Эй, — позвал меня Коля, я посмотрела на него, возвращаясь из мыслей, — что надумала?

— Ничего существенного, — вздохнула я.

— А выглядела так, словно у тебя в голове родился план по покорению мира.

— Когда будет информация по Нестерову?

— Дай мне пару часов, в конце концов, я не Господь Бог, всего знать не могу.

— Дальнейший план зависит от полученной информации, так что пусть твой информатор расстарается.

Следующие пару часов я провела в Левиной студии, позируя. Коля не досаждал, так что я могла спокойно поразмышлять над открывающимися перспективами. Надо найти Нестерова, кроме того, надо решить, что делать с Женькой. Узнать, замыслил ли что-то Ярослав или блефовал, успокаивая бдительность Прохорова, возможным не представляется, выходит, придется каким-то образом контролировать все Женькины сделки вплоть до выборов, чтобы в случае чего помочь ему. Для начала неплохо бы заиметь список клиентов, тут, наверное, мог бы помочь Олег, но связаться с ним у меня нет возможности. Мобильным пользоваться неразумно, а остальные способы связаны с Колей. Он, конечно, парень хороший, но ничто не помешает ему сообщить о моем интересе Петренко. Ситуация выглядела тупиковой: влезая или не влезая в Женькины дела, я в равной степени боялась ему навредить.

Наконец, объявился Коля, и я смогла на время отбросить мысли о Женьке в сторону, сосредоточившись на своих делах.

— Особенно порадовать нечем, — заявил он, привычно протягивая мне кружку с чаем, когда мы расположились в кухне, и я закурила. — Тот мужик из трущоб не соврал, Нестеров, действительно, сидел пятнадцать лет назад, освободился через два года, потом через семь лет опять сел, уже надолго. Освободился только несколько месяцев назад, после чего его следы теряются. Раз ты обнаружила его в своей квартире, выходит, он поехал сюда, а вот зачем — сие неизвестно.

— Это все?

Коля развел руками.

— На данный момент мы располагаем только официальными данными. Чтобы узнать больше, надо ехать непосредственно в его город.

— Так, может, сгоняем? — предложила я, — Богданов был прав, не так уж и далеко.

— Ты серьезно? — уставился на меня Коля, я пожала плечами.

— Хотелось бы ускорить развитие событий, ждать, пока твои люди доедут туда и что-то найдут, весьма сомнительное мероприятие.

Коля рассмеялся, качая головой.

— Что? — спросила я.

— Знаешь, надо было сразу отдать тебе бразды правления в руки, ты только прикидываешься простушкой, а на самом деле можешь распутать этот клубок одна.

— Не преувеличивай мои возможности. Я просто детективы люблю. Шерлок Холмс там, профессор Мариарти, все дела.

Коля поднялся.

— Надеюсь, в конце ты не окажешься вражеской шпионкой, — усмехнулся он, шествуя из кухни, — что ж, прокатимся до Рязани.

Городок, где был прописан Нестеров, находился за несколько километров до Рязани. Мы въезжали в него около шести вечера.

— Время подходящее, — заметил Коля, — народ как раз возвращается с работы.

Так как я не работала, и моя жизнь в последнее время вообще не подчинялась какой-то системе, его слова на меня никак не подействовали.

— Думаю, мне лучше сходить туда одной.

— А если Нестеров там?

— Вряд ли. Он не настолько дурак, должен понимать, что тут его искать будут в первую очередь.

— Не скажи, — не согласился Коля, — кто будет его искать? Не уверен, что менты вышли на этого Богданова, а тот явно не торопится раскрыть перед ними душу. Отпечатков Нестерова у них нет, так что он вполне может решить, что находится в безопасности.

— Тем не менее, вернуться в город и жить по месту прописки — шаг неосмотрительный. Давай так, если я не выгляну в окно в течение пяти минут, беги на помощь.

— На что ты меня сподвигаешь, — проворчал Коля, явно уже соглашаясь, — Ярослав Александрович мне голову оторвет за подобные действия.

— Ты справишься, — с чувством сказала я, и он рассмеялся. На этом разговор был окончен. Вскоре мы тормозили возле типичной панельной пятиэтажки на небольшой улице. Напротив дома располагался детский сад, перед домом большая стоянка для машин, детская площадка. На лавочках сидели люди среднего возраста, неподалеку играли дети, чуть в стороне толпилась кучка подростков. В общем, незамеченной пройти не удалось, что в какой-то степени было мне даже на руку. Прикинув нужный подъезд, я направилась к нему, Коля остался сидеть в машине и пялиться на окна. Дверь в подъезд была деревянная, открыта настежь, внутри пахло кошками, но было чисто. Нужная квартира располагалась на последнем этаже. Вела в нее старая грязная дверь, возле которой болтался звонок, замотанный изолентой.

— Предчувствую очередную душещипательную историю, — пробормотала я, нажимая кнопку звонка. Он работал, и я услышала звонкую трель, на которую, однако, откликнуться не пожелали. На всякий случай я позвонила еще раз, тут раздался скрежет позади, и распахнулась дверь напротив. На пороге стояла полная женщина с короткими волосами, выкрашенными в желтый цвет. На вид ей было лет шестьдесят, одета в замызганный коричневый домашний халат. Лицо в морщинах, взгляд из-под очков внимательный, но несколько недовольный.

— Кого ищите? — поинтересовалась она.

— Нестерову Наталью Алексеевну, — охотно сказала я, улыбнувшись. По данным, которыми меня снабдил Коля, искомый объект проживал здесь с данной женщиной. Судя по указанному возрасту, это могла быть его мать. Дама тем временем окинула меня еще более внимательным взглядом.

— Чего надо?

Вежливостью она себя не утруждала, зато я старалась, как могла.

— Видите ли, я бы хотела переговорить с ней лично.

Вздохнув, она прошла на лестничную клетку и стала открывать дверь.

— Так вы и есть Нестерова? — проявила я чудеса сообразительности.

— Я, — кивнула женщина, заходя внутрь и пропуская меня. В квартире стоял несколько затхлый запах, и вид она имела нежилой. Словно кто-то въехал сюда недавно, а долгие годы она так и пылилась вместе с мебелью.

— На кухню пошли, — кивнула дама, проходя налево и прихрамывая на одну ногу. В кухне неприятный запах усилился, здесь было грязно, в мойке виднелась гора немытой посуды, под столом я приметила несколько пустых пивных бутылок.

— Садись, — снова кивнула женщина, указывая на стулья, я прошла к окну, кинув взгляд на Колину машину, и аккуратно села, а она принялась растирать ногу рукой.

— Витальку ищите? — поинтересовалась вдруг.

— Вы знаете, где он? — не стала отрицать я.

— Ничего не знаю. Ко мне заезжал, денег просил, а откуда им у меня взяться? Я дояркой на ферме работаю, только и хватает денег как-то прокормиться да за квартиру заплатить. Несколько дней Виталька по дружкам ходил, пытался куда-то пристроиться, но, видно, без толку. Потом пришел, говорит, тут ловить нечего. Больше ничего не сказал, а утром проснулась, так его и нет уже. Еще и деньги спер все, гад такой. Пришлось вон у брата занимать, они напротив живут, так что мы запросто друг к другу ходим. Я у них сидела как раз, слышу, вроде на лестничной клетке кто-то, вот и выглянула. А ты Витальке кто будешь? — она окинула меня оценивающим взглядом и добавила, — он и тебя обчистил?

Подумав, я покачала головой, на мгновенье приложив ладонь к глазам.

— Мы с ним встречались, — вздохнула печально, она посмотрела на меня недоверчиво, я торопливо продолжила, — познакомились пару месяцев назад, в Рязани, стали видеться, а потом он вдруг исчез. Я какое-то время ждала, что сам объявится, но не дождалась, решила его найти. Только я даже его фамилии не знала. Он ко мне на машине приезжал, я номер помнила, но не весь, стала по владельцам искать, и вот один из них мне сказал, что, наверное, я Нестерова ищу. Я сразу к вам и пошла.

— Виталик парень видный, хоть и непутевый, — кивнула Наталья Алексеевна, — да он поди про себя тебе ничего не рассказывал?

Я покачала головой, она немного подумала.

— Жизнь у него вышла сложная, сложись все иначе, он бы мог кататься, как сыр в масле, да только не вышло. Отец его не пожелал признать, а мог бы помочь, и Виталик не оказался бы в тюрьме.

— Он сидел в тюрьме? — постаралась удивиться я.

— Дважды. Первый раз по молодости, только-только двадцать исполнилось, пришел из армии, дембель гулял, естественно, выпивал. Ночью домой шел, увидел потасовку, полез на свою голову девушку защищать. Парня там ножом пырнули и сбежали, а он, добрая душа, повез его в больницу. Стали разбираться, милиция приехала, потом таскали его в отделение. Нашли компанию, оказалось, все детишки какие-то крутые, откупились, а Витальку моего посадили. Повезло еще, что всего три года дали, вроде как превышение обороны. Хорошо, что мальчишка тот жив остался, а то бы не поздоровилось. Когда это все случилось, я сразу к его отцу поехала, он в соседней области живет и занимает там пост высокий. Только он дал мне от ворот поворот.

— Почему? — удивилась я, тайно радуясь, что женщина мне попалась словоохотливая. Она на мой вопрос усмехнулась.

— Да потому что он и не знал ничего о Витальке. Тут тоже отдельная история вышла. Я еще в школе училась, в десятом классе, а Степка на год старше. Я девка видная была, худенькая, бойкая, за мной много кто ухаживал, но он оказался самым упорным. Весной мы с ним стали встречаться, в апреле, а в июне он уехал в Москву, в институт поступил. А я только потом и поняла, что беременная. Что делать было? Это же скандал. В Москву ехать, Степку искать? Это же надо к его родителям идти, чтоб они адрес дали. В общем, я вся в слезах, родители в шоке, пошли к Степкиным, а те даже слушать не стали, мол, неизвестно еще, от кого ребенок. А от кого он мог быть, ежели Степка у меня единственный парень был? Мои-то уже решили меня в деревню отправить, к бабке, чтобы позор скрыть, но тут Нестеров Серега пришел и предложение сделал. Уж откуда он узнал, не имею понятия, но говорит, мол, я давно тебя люблю и ребенка за своего приму. Что делать было? Я еще поплакала да и пошла за Серегу. Он меня старше был на пять лет, работал уже тогда, на заводе. Поженились, стали вместе жить, Витальку родили. Потом Серега под электричку попал, пьяный был. Витальке двенадцать было. Схоронили Серегу, а я стала вдвоем с сыном жить, нам к тому моменту квартиру дали с условием, что мы в местном совхозе должны будем двадцать лет отработать. Так я и стала дояркой, зарплата маленькая, только и хватало, чтобы перекрутиться, но молоко всегда есть, мясо… В общем, так и жили, Виталька на повара выучился, потом в армию ушел. А дальше… Все покатилось в тартарары. Только ясно стало, что ему срок грозит, я поняла, что выбора нет, решила к Степке ехать. Он на тот момент обосновался уже в соседней области и важный пост занял. Конечно, я Витальке не рассказывала, что Серега не настоящий отец его был, а зачем? Тот его любил, и Виталик его отцом считал.

— А как фамилия настоящего отца Виталика? — аккуратно спросила я.

— Прохоровы они. В общем, приехала я к нему, знать не знала, где он живет, пошла к местной администрации, — Наталья Алексеевна рассказывала дальше, а я пыталась справиться с обрушившейся на меня информацией. Выходит, Нестеров — сын Прохорова? Почему он оказался в ту ночь в моей квартире? Действовал с наставления отца? Связаны ли эти истории между собой? Вопросов было слишком много, и я решила сосредоточить внимание на истории Нестерова, надеясь услышать что-то для себя полезное. — Стояла там два дня, надеялась, он появится. Наконец, увидела его, он по лестнице спускался, внизу машина стояла, его ждала. Я к нему бросилась, так Степа меня не узнал, — она вздохнула, — конечно, я за эти годы растолстела и подурнела, а он выглядел просто отлично, костюм дорогой, и вид такой… Я возле него, как нищенка смотрелась. Наконец, он меня узнал, но сказал, что сейчас говорить не может, предложил встретиться вечером. В назначенное время я пришла к парку, он там прохаживался возле своей машины. Мы с ним прогулялись немного, я и рассказала все, как есть. Если бы не такая ситуация, ни в жизнь бы к нему не поехала, но очень хотелось Витальку уберечь от тюрьмы.

— А он что?

— Слушал с недоумением. Растерялся даже, потом так осторожно сказал, мол, а с чего ты решила, что ребенок мой? Тут я в слезы, а чей же, говорю? Но он стал вдруг непроницаем. Спросил, чего я хочу, а когда узнал, сказал, что постарается помочь, но ничего не обещает. Он мне свой номер оставил, я несколько дней ждала, потом сама позвонила. Степа мне так официально ответил, мол, извини, ничем помочь не могу. В родстве сильно сомневаюсь и прошу оставить меня в покое. Вот что с людьми деньги делают, — женщина смахнула слезу и судорожно вздохнула, — потом, конечно, брат мой сказал, что Степке ввязываться в это не с руки было из-за карьеры. Признавать внебрачного ребенка, которого, к тому же, в тюрьму хотят посадить… В общем, его репутации это бы сильно повредило. Я тогда поняла, что надеяться больше не на кого, стала к следователю таскаться, молила разобраться во всем. В итоге Виталика посадили на три года, через два выпустили по амнистии. Вернулся он уже другим человеком, жестким стал и замкнутым, а был такой веселый и отзывчивый мальчик, никакие жизненные неприятности не могли его сломить, только тюрьма эта проклятая… О ней он говорить не любил, да и вообще неразговорчив стал, пропадал часто, но жил со мной. С год перебивался случайными заработками, а потом вдруг вижу, деньги у него завелись. Домой стал еду таскать сумками, телевизор купил, долг отдал за квартплату, он у нас уже порядочно скопился к тому моменту. Я спрашиваю, откуда деньги? Он говорит, мол, в салон устроился, машинами торгую. А я что, знаю какие у них там зарплаты? Я только радовалась. Зажили мы с ним хорошо, денег он мне давал много, в дом все покупал. Он часто по командировкам мотался, говорил, что машины перевозит. Так семь лет прожили, а потом… — тут она закусила губу, чтобы не расплакаться, — снова его посадили, оказалось, никакими автомобилями он не торговал, а занимался перевозкой наркотиков. Меня тогда чуть удар не хватил. Ему светил срок чуть ли не десять лет, что было делать? Я и подкупить пробовала следователя, деньги-то какие-то еще были, но ничего не помогло. Виталик мне так и сказал, мол, ничего не выйдет, это практика такая — сдавать кого-то раз в несколько лет, чтобы показать, что и менты делом заняты. Но я тогда решила не опускать руки, собрала всю гордость в кулак и снова к Степе поехала. Он тогда уже шишкой стал, я и думала, что теперь, может, он сжалится. Но все вышло только хуже. Я опять у администрации крутилась, он меня увидел, сказал что-то мужчине, который рядом с ним шел, а сам в машину быстро сел. Мужик тот ко мне, под локоть взял и в сторону ведет. Улыбается, а сам говорит, мол, еще раз появишься тут, не сдобровать тебе будет, и всей твоей семье тоже. Я даже слушать не стала, вырвалась и ушла. Стало ясно, что Степка меня не желает ни видеть, ни слышать. Так Виталика и посадили, в итоге дали восемь лет, а отпустили через семь. Дальше я рассказывала, пробыл он у меня недолго, а потом исчез.

— Как вы думаете, куда он мог поехать?

Наталья Алексеевна вздохнула.

— Думаю, к Степке он подался, — я уставилась на нее, она продолжила, — мы в вечер перед его отъездом выпили вместе, язык по-пьяни и развязался. Я ему всю правду выложила, что Серега не его отец и кто его отец. Он верить не хотел, потом стал выспрашивать, а на утро и смотался, слова ни сказав. Так что, я думаю, к Степке он подался, посмотреть на настоящего отца своего, а то и попытаться с ним поговорить. Боязно, конечно, я слова того мужика помню, и как он говорил — тоже. Такому убить — раз плюнуть. А сама боюсь ехать, как бы своим присутствием хуже не сделать. Вот и сижу тут, не знаю, чего ждать от жизни. — Мы обе вздохнули, и она добавила, — так что ты лучше забудь про Витальку. Искать его бесполезно, ежели сам объявится только.

— Наверное, вы правы, — вздохнула я, поднимаясь, она неуклюже встала вслед за мной. Мы прошли к двери, и я все-таки спросила:

— Может, вы мне дадите фотографию Виталика? На память.

Немного подумав, женщина проковыляла в комнату и вернулась с цветной фотографией. На ней был изображен Нестеров, опершийся на капот машины, руки сложены на груди, в зубах сигарета.

— Это он семь лет назад, незадолго до ареста, — Наталья Алексеевна вздохнула, я быстро спрятала фотографию в сумку и, попрощавшись, покинула квартиру. Оказавшись на улице, резво свернула за угол дома, где меня ждал Коля.

— Судя по лицу, новости интересные, — выдал он, только меня увидев.

— Нестеров сын Прохорова, — не стала тянуть я.

— Иди ты. Еще один? Сколько же он их наклепал?

— Дело не в этом, меня куда больше интересует вопрос, каким боком он во всей этой истории.

— Давай-ка подробности, — потребовал Коля, заводя машину. Мы не спеша двинули вперед, а я поведала рассказ Натальи Алексеевны.

— Как-то этот Нестеров не вяжется со всем произошедшим, — хмуро сказал Коля, дослушав меня.

— Его могли использовать. Заставили поехать ко мне, потом вытащили из тюрьмы.

— В таком случае, парень, вероятно, покинул наш мир, оставлять его в живых — полная глупость. И вообще, для такой роли можно было нанять кого угодно, а потом избавиться от него. Нет, кто-то хотел, чтобы Нестерова зацепили.

— Зачем?

— Кабы знать.

Я немного поразмышляла о складывающейся обстановке и заявила:

— Прохоров должен знать. Если Нестеров ехал к нему, значит, должен был предпринять попытку встретиться.

— Хочешь напроситься на великосветский прием к мэру? — хмыкнул Коля.

— К бывшему мэру. Это можно устроить?

— Ты серьезно? — он бросил на меня удивленный взгляд.

— Вполне. Предполагаю, что встретиться с ним не так просто, но мне он, может, и не откажет, раз уж оказалось, что мы с ним любовники, разделавшиеся с его сынком.

— Ты начинаешь шутить над ситуацией, жизнь налаживается.

— Что скажешь?

Коля немного подумал.

— Даже не знаю, с какой стороны заходить к данному вопросу, — сказал, наконец, — у меня, конечно, есть связи, но такие… Возникни у меня потребность пообщаться с мэром, я бы пошел…

— К Петренко, — закончила я, — но тут ситуация непростая. Можно поговорить по телефону, уверена, Прохоров заинтересуется.

— А если он сдаст тебя ментам?

Я задумчиво покачала головой.

— Будет не очень приятно, значит, надо постараться сделать так, чтобы этого не случилось.

Коля еще немного подумал.

— Что ж… Не уверен, что в этом будет толк, но давай попробуем.

К моменту нашего возвращения в город, мы имели на руках номер офиса, где обитал Прохоров. Тот же человек сообщил, что сам бывший мэр пока еще заседает там, видимо, заканчивая дела. Звонить сегодня было уже поздно, и мы отправились в наше пристанище. Там застали Леву в кресле-качалке с огромным пакетом кексов, которые он активно поедал.

— Как съездили? — поинтересовался он у нас. Мы сделали неопределенные лица, Лева добавил:

— Сегодня по вашему делу передавали в новостях.

— По которому? — усмехнулся Коля.

— Про парня-бармена. Говорят, появился новый подозреваемый.

— Что? — сказали мы с Колей в один голос, уставившись на Леву.

— Посмотрите выпуск в интернете, — Лева засунул в рот целый кекс и принялся жевать с видимым огромным удовольствием.

— Это интересно, — пробормотал Коля, загружая на планшете страницу местного канала. Выпуск имел место быть. Самым интересным было то, что новым подозреваемым стал никто иной, как наш Нестеров. Имени его в выпуске не называли, видимо, потому что не знали, но просили всех, кому известно о местонахождении данного человека, сообщить по телефонам, указанным ниже. Тут же на экране появился Соловьев и пространно рассказал о том, что данный человек, возможно, имеет отношение к произошедшему в ресторане и что его видели недалеко почти сразу после покушения на Алексея. Выпуск закончился, мы с Колей переглянулись.

— Думаешь, правда? — поинтересовалась я, он пожал плечами.

— Вполне может быть. Неплохо бы поболтать с этим ментом, если он утверждает, что кто-то видел Нестерова, значит, появились новые детали.

— Узнать бы их в обход встречи.

— Нужно время, — хмыкнул Коля и привычно принялся звонить. Лева за это время успел прикончить весь пакет с кексами и скрутить себе очередной косяк. Прикурив его, предложил и мне.

— Как-нибудь в другой раз, — улыбнулась я, доставая сигареты.

— Как знаешь, — не стал он настаивать, поднялся из кресла и пошел в коридор, правда, остановившись на пороге, заметил:

— Кстати, чтоб ты знала: по своим свойствам конопля приносит организму гораздо меньше вреда, чем сигареты и алкоголь.

— А как же депрессии и нежелание жить в существующей реальности?

— За все надо платить, — невозмутимо заметил он и удалился. Я уселась на его место, Коля закончил говорить и посмотрел на меня.

— Что твоя идея насчет Прохорова? Все еще хочешь с ним встретиться?

— Конечно.

— Тогда с утра поедем звонить.

На следующий день часов в одиннадцать я уже стояла в почтовом отделении и слушала гудки. Сняли с третьего, и миловидный девичий голос буквально пропел:

— Офис Прохорова.

— Здравствуйте, девушка, — доброжелательно начала я, — Степан Иванович на месте?

— А кто его спрашивает?

— Передайте, что это Анна, близкая подруга его и его погибшего сына.

В трубке на мгновенье повисла пауза, после чего девушка растерянно произнесла:

— Одну секунду.

Ждать пришлось куда дольше, но вскоре в трубке раздался приятный мужской голос:

— Слушаю.

— Степан Иванович, вас беспокоит Иванова Анна, имею наглость просить вас о встрече.

— Вы это серьезно? — после запинки спросил он.

— Есть разговор. Мы с вами оба стали жертвами хитроумной игры, мне порядком надоело скрываться от правосудия, но боюсь, пока не будет найден убийца вашего сына, спокойной жизни мне не видать.

— От меня вы чего хотите?

— Поговорить. Некоторые детали требуют разъяснения.

— Как вы себе это представляете?

— Назначьте сами место и время. Только учитывайте, что мне нужна конфиденциальность.

Прохоров немного помолчал.

— Какая мне с этого польза? Откуда я знаю, что у вас на уме?

— Вы же знаете, что я не убивала Алексея, мы были с ним почти незнакомы, а с вами и вовсе не виделись ни разу. Но предполагаю, в вашей отставке сия история сыграла не последнюю роль.

— Думаете, меня интересуют детали? — усмехнулся он.

— Вероятно, теперь вам уже все равно. Но мне эта встреча нужна, и я готова рискнуть.

В трубке опять воцарилась тишина, наконец, Прохоров сказал:

— Хорошо. Сегодня вечером я буду ужинать в "Фердинанде", в отдельном кабинете. Подходите к заднему входу к восьми, там вас встретят. Скажете, что вы Марина Викторова.

— Спасибо, — отозвалась я, — я буду.

Повесив трубку, я быстро покинула отделение и юркнула в машину, Коля сразу же вклинился в поток машин.

— Неужто удалось? — кинул он на меня взгляд.

— Встреча вечером. Остается надеяться, что ему хватит благоразумия не вызвать ментов.

— У меня тоже есть новости, довольно интересные.

— Данные следственного отделения?

— Ага, последние сплетни, — усмехнулся Коля, — портрет Нестерова появился в сводках новостей еще пару дней назад, только не упоминалось, что ищут его в связи с убийством бармена. Просто просили сообщить любую имеющуюся информацию. Его опознал какой-то мужик, якобы подвозил в пятницу похожего мужчину. Взял недалеко от кабака, где все произошло, примерно в начале девятого. Мужчина был с желтым рюкзаком за плечами и очень нервничал. Довез он его до Строительной улицы, там мужик выскочил и ушел во дворы. Теперь выводы: одна из официанток видела бармена, когда тот шел к ресторану, за плечами у него был желтый рюкзак. Однако в его вещах никакого рюкзака обнаружено не было, после чего был проведен тщательный осмотр ресторана, тоже, как мы знаем, безрезультатный. Смекаешь, что у нас вырисовывается?

— Нестеров спер у Леши рюкзак.

— А в рюкзаке у нас…

— Деньги, — закончила я, — те самые, с которыми он собирался сбежать.

— Судя по всему, сумма немалая.

— Выходит, Нестеров знал Лешу? — нахмурилась я, — следил за ним?

— Есть такая вероятность. Однако мне трудно поверить в то, что подобный субъект мог самостоятельно подготовить операцию по убиению парня и последующему подставлению тебя.

— Что, если кто-то просто воспользовался ситуацией? Нестеров следил за Лешей и знал, что у того с собой крупная сумма денег. Он залез в подсобку, убил его и смылся с деньгами, а некто, поняв, что можно сыграть против меня, решил воспользоваться моментом.

— Не сходится, — покачал Коля головой, — этот кто-то должен был ухитриться взять кровь с затылка парня, принести ее к тебе домой и измазать статуэтку. Насколько я понимаю, проблемы начинаются сразу с первого пункта.

— То есть все-таки кто-то заранее готовился к данному сценарию? Тогда Нестеров тут причем? Ведь с чьей-то наводки он полез ночью ко мне в квартиру.

Коля громко выдохнул.

— Время идет, а мы по-прежнему далеки от разгадки, — высказался он.

— Надеюсь, сегодняшний разговор нам поможет.

— Еще идеи?

— Время есть, может, сгоняем на Строительную улицу?

— Думаешь, Нестеров сидит там возле подъезда на лавочке и трубку курит?

— Проверить не мешает, может, кто-нибудь его видел.

— Это может быть опасно, менты тоже его ищут, так что велика вероятность приятной встречи. Давай-ка я лучше пошлю туда кого-нибудь.

Я только согласно кивнула. До вечера делать было особенно нечего, так что я по большей части лежала в своей комнатке и прокручивала данные круг за кругом. Выходило так себе. Предположим, за всем стоит Миронов, по крайней мере, на то очень похоже. Откуда он узнал, что я приду на банкет с Ярославом? Импровизировал? Вряд ли. Могли за мной все это время приглядывать? Вполне. Ладно, допустим, Миронов узнал, что я буду на банкете, и решил воспользоваться ситуацией. Дождался подходящего момента и дал убийце зеленый свет. Тот стукнул Лешу по голове моей статуэткой и скрылся с ней в ночи, правда, сам предмет интерьера разумно вернул в мою квартиру. Дальше следствие начинает опрашивать посетителей, и все стягивается вокруг меня. Игра, таким образом, начинается. Чего Миронов добивался, ясно: сместить мэра и избавиться от меня. Но откуда вдруг появился Нестеров? Знали ли Миронов о нем или нет? Возможно ли, что тот играет сам по себе или под чьим-то руководством? Как ни странно, ответы на эти вопросы я получила в самом скором времени.

Около восьми я вышагивала к заднему входу в ресторан "Фердинанд", располагавшемуся в центре городе и считавшемуся, по большому счету, закрытым заведением. Трапезничали здесь обычно люди с особым статусом, а простые смертные могли только со стороны смотреть и завидовать. Лева снова надо мной потрудился, на этот раз я была кудрявой шатенкой с узкими и острыми чертами лица. Как мне показалось в зеркале, узнать меня было бы сложно. Возле ворот дежурил охранник, посмотрел на меня вопросительно.

— Я Марина Викторова, — улыбнулась я, он кивнул и жестом указал на дверь.

— Проходите, Степан Иванович ждет вас, — за дверью меня встретил еще один охранник и даже проводил до нужной двери. Глубоко выдохнув, я взялась за ручку и опустила ее. В роскошном кабинете на диване сидел Прохоров. В живую я его ни разу не видела, но он несильно отличался от себя на фотографии: высокий, худощавый, легкая седина в волосах. При моем появлении он поднялся, кивнув охраннику, тот удалился, прикрыв за собой дверь. Прохоров оглядел меня с интересом.

— Не очень-то вы похожи на себя, — высказался все-таки, проходя мимо и закрывая кабинет, — присаживайтесь.

Я села на предложенный диван.

— Приходится маскироваться, знаете ли, — пожала плечами, присматриваясь к нему. В чем-то он мне даже понравился. Интеллигентный взгляд, стать, однако, судя по рассказам, человек он не самых лучших нравов. Впрочем, вряд ли нормальному человеку придет в голову податься в политики. Тут нужен определенный склад характера. Прохоров тем временем тоже сел на диван и присмотрелся ко мне. Наконец, спросил:

— Так о чем вы хотели со мной поговорить?

— О ваших детях.