Ночь поцелуев Джеймс Элоиза
— Они не мои. Настоящая хозяйка — Виктория, — успокоила Кейт.
— О нет! — пронзительно воскликнула крестная. — Только не это! Злые хищники пытались откусить твоей сестре нос! — Она с неподдельным ужасом посмотрела вниз, на мохнатые комочки. — У меня есть небольшой кинжал с инкрустированной рукояткой. Пожалуй, отдам тебе: будет чем отразить внезапное нападение. Я обычно ношу его на груди, чтобы привлечь внимание, но лезвие действительно очень острое.
Фредди смотрел с обычным обожанием.
— Это Фредди, — представила Кейт, — а красавицу с драгоценными камешками зовут Коко. А вот и Цезарь, самый опасный зверь. — Песик услышал свое имя и грозно зарычал на воробья — должно быть, чтобы не утратить боевое настроение.
— Ну-ну. — Генриетта внимательно посмотрела на новых знакомых и покачала головой. — Знаешь, а они ведь совсем не похожи на хищников. Вот эта малышка мне особенно нравится. — Крестная показала на Коко. — Выглядит так, как будто знает себе цену. Поверь, милая, в этом и заключается главное достоинство женщины.
— Коко необыкновенно тщеславна, — рассмеялась Кейт.
— Тщеславие — обратная сторона уверенности в себе. — Генри помахала веером. — На мужчин действует безотказно. А что это на ней — стекляшки или драгоценности?
— Драгоценности, — честно призналась Кейт.
— И принадлежит это создание Марианне? Странно, но, судя по всему, нас с ней объединяет не только твой отец. Украшенная драгоценностями собака мне тоже нравится. Пожалуй, заведу себе одну из огромных русских гончих, которых там держат аристократы, и обклею изумрудами. Правда будет восхитительно?
— Пойдемте в лабиринт, — пригласила Кейт, пытаясь спрятаться от любопытных глаз и ушей, и повернулась, чтобы войти в узкую аллею.
— Не спеши и не трать понапрасну силы, — остановила крестная. — Я стою здесь лишь для того, чтобы скрыться от солнца. Мои высокие каблуки совсем не предназначены для беготни по кустам.
— Наверное, они очень неудобные.
— Зато выгодно демонстрируют лодыжки. Стареть ужасно обидно, а потому остается одно: как можно полнее использовать то, что пока не меняется.
— Лодыжки?
— И грудь, — серьезно кивнула Генриетта. — Полагаю, если бы судьба подарила мне ребенка, то похвастаться было бы уже нечем. Ну а так я до сих пор могу гордиться великолепной грудью, в то время как подружки давно превратились в высохшие сливы.
— А у меня груди и вообще нет, — вздохнула Кейт. — Если вас интересует, то здесь главным образом воск.
— Как я уже сказала вчера вечером, для твоей фигуры его слишком много. На мне, разумеется, тоже немало воска. Называю его «сердечным другом», — озорно хмыкнула она. — Для мужчин главное то, что на поверхности. Послушай, милочка, я нашла для тебя безупречного кавалера.
Кейт застыла от неожиданности.
— Неужели?
— Да. Правда замечательно? Троюродный племянник Бартоломью, моего второго мужа, но в то же время каким-то образом связан и с Лео — который, кстати уже успел напиться. Я погрузила благоверного в лодку и приказала гребцу не возвращаться на сушу до ужина. Так он по крайней мере сможет довести меня до стола.
— А вы очень обижаетесь на лорда Роута? — сочувственно спросила Кейт.
— Да нет, не особенно. — Генриетта пожала плечами. — Уже выходя замуж, я знала, что жених небезупречен, но на деле все оказалось не так уж и плохо. Конечно, пьет он слишком много, но пока при необходимости справляется с обязанностями. — Она бросила на крестницу озорной взгляд.
Кейт фыркнула.
— Ну слава Богу, шутки тебя не пугают, а то порой с девственницами не знаешь, что и как сказать.
— В последние годы меня особенно никто не охранял, — призналась Кейт.
— О, на этот счет не волнуйся, — успокоила Генриетта. — Если не будешь такой дурочкой, как сестрица, то немного свободы до свадьбы не помешает. Просто вскрикни погромче в брачную ночь, и супруг ни о чем не догадается.
— О, я вовсе не это имела в виду! — обиделась мисс Долтри.
Леди Роут пожала плечами.
— Невесты любят выглядеть непорочными, но если на наших светских свадьбах хорошенько покопаться в торте, то можно обнаружить немало интересного.
Кейт задумалась. Мама часто повторяла, что единственное настоящее богатство женщины — достоинство и добродетель. А вот крестная явно придерживалась иного мнения.
— Не хотела бы оказаться на месте сестры.
— Виктория пострадала исключительно потому, что ее мать проявила постыдное легкомыслие и не предупредила о возможных последствиях, — возразила Генриетта. — А во всем остальном она права: женишок пусть и безвкусен, зато весьма и весьма состоятелен. К тому же влюблен.
— Элджи сделал предложение только после того, как мачеха загнала его в угол и рассказала о свершившемся факте.
— По глупости и наивности твоя сестрица слишком рано исполнила заветное желание дружка; сначала надо было потребовать гарантий. Но с другой стороны, ей все равно удалось его привязать.
— Повезло. А вот я на ее месте непременно оказалась бы в положении Марианны: растила бы ребенка в деревне и притворялась, что когда-то была замужем за полковником, — вдохнула Кейт.
— Если кому-то и повезло, так это тебе, — без тени сомнения возразила леди Роут. — У тебя есть я! Несколько минут назад я беседовала с Димсдейлом и не стала скрывать, что узнала крестницу. А он в ответ все уши прожужжал о достоинствах возлюбленной Виктории. Да, боюсь, до невесты Элджи ты явно недотягиваешь. К тому же лорд страшно переживает: ты уплыла на середину озера, чем, по его мнению, серьезно омрачила репутацию будущей супруги. Думаю, стоит переспать с красавцем принцем хотя бы ради того, чтобы окончательно испортить настроение будущему зятю.
— А не слишком ли много хлопот на пустом месте?
— Не притворяйся, что труд кажется чересчур тяжким. Его высочество сияет, как Париж в ясный день.
— Слишком ярко, — заметила Кейт. — Не устает повторять, что не пытается соблазнить, но…
— Разумеется, пытается, — пожала плечами Генриетта. — Собственно, почему бы и нет? В конце концов, он ведь принц.
— Даже высокий титул не дает права укладывать в постель каждую встречную, — не сдавалась Кейт. — Цезарь, вернись!
Каким-то образом дамам удалось выйти в противоположном конце лабиринта, так и не попав в центр. Зато они нашли доселе неизвестную часть зверинца: вольер с лохматыми, дурно пахнущими козами и еще один, по которому гордо разгуливал страус.
— Только посмотри на эту птицу, — окликнула крестная. — Выглядит как коротышка, который вытянул шею, чтобы заглянуть даме за корсаж. Давай-ка лучше вернемся к озеру и отыщем достойного джентльмена, которого я выбрала тебе в мужья.
— А как его зовут? — поинтересовалась Кейт и, пытаясь призвать Цезаря к порядку, с силой натянула поводок. — Успокойся же наконец, хулиган!
— Твоего будущего мужа? Данте, в честь великого поэта. Но почему бы тебе не отпустить эту несносную собаку? Смотри, как внимательно за ней наблюдает страус. Не исключено, что он близкий родственник тех змей, которые глотают кроликов. Цезаря бы ему надолго хватило.
— Может быть, Цезарь и не вызывает особой любви, но я успела к нему привыкнуть, — заметила Кейт, втайне надеясь, что если произнести слова вслух, то они могут стать правдой.
— Что ж, в таком случае, — протянула Генриетта, ясно давая понять, что видит ложь насквозь, — почему бы тебе не уступить мне на время вот эту украшенную драгоценностями красавицу, а самой не сосредоточиться на Фредди и страшном звере Цезаре? Терпеть не могу собак, но крошка выглядит очень мило.
Кейт послушно передала поводок Коко, и компания отправилась через лабиринт в обратном направлении. По дороге леди Роут встретила немало знакомых, и всякий раз представляла крестницу в качестве Виктории, причем с такой неоспоримой уверенностью, что никому и в голову не пришло высказать удивление по поводу заметной потери веса.
— Но как же вы собираетесь представить меня своему родственнику? — недоуменно спросила Кейт. — Неужели тоже назовете Викторией? Ничего не получится.
— О, ему мы скажем правду, — беззаботно отмахнулась Генриетта, — и притворимся, что нуждаемся в помощи. Уверена: парень сразу бросится тебя спасать. Конечно, легкомыслия он не одобрит, но, дорогая, ты же сама призналась, что мечтаешь о супруге, который никогда не собьется с пути. Данте не обманывал даже в детстве, когда играл в каштаны. И не обращай внимания на экзотическое имя: к Италии наш джентльмен не имеет ни малейшего отношения, — да и по характеру самый настоящий Джон: ничего яркого.
Сразу вспомнился эффектный, полный неожиданностей принц, и Кейт постаралась поскорее прогнать непрошеный образ.
— Ваш протеже кажется безупречным, — твердо заметила она, — тем более что давно известно: яркие личности опасны.
— И в деньгах он не нуждается, так что можешь не беспокоиться: за приданым охотиться не станет.
— Не беспокоюсь, потому что уверена: в отношении моего приданого вы заблуждаетесь. — Кейт ответила, словно извиняясь. — Я долго об этом думала. Если бы мама оставила состояние, то наверняка предупредила бы меня. Отца частенько не было дома, и мы сидели вдвоем. Она учила меня вышивать, правильно пользоваться вилкой и ножом и даже кланяться королеве.
— Бедняжка так долго болела, — вздохнула крестная. — Наверное, просто не успела обо всем рассказать.
— Да, силы уходили, и она постепенно становилась все слабее и слабее. — В горле у Кейт застрял ком. — Но все равно о плохом я не думала, а однажды утром зашла и увидела, что она лежит в постели… мертвая.
— Сейчас расплачусь. — Генриетта отвернулась.
— Нет-нет, не надо. — Кейт тяжело вздохнула. — И все-таки не сомневаюсь, что о приданом она бы мне рассказала.
— Надеялась, что еще не поздно, — покачала головой леди Роут. — Все мы думаем, что впереди есть время. Кажется, в запасе немало дней и ночей, а потом внезапно приходит конец. — В голосе ее послышалась такая острая боль, что Кейт закусила губу. — Первый муж был намного старше меня, и я вела себя совсем не так, как положено молодой жене. Но это вовсе не означает, что я его не любила. Любила. Когда он умер, выла дни напролет. Да-да, выла — иначе и не скажешь. Ненавидела себя за каждое мгновение, проведенное вдали от него.
— Мне очень жаль. — Кейт осторожно прикоснулась к ее руке.
— Да, так оно и есть. — Генриетта повернулась и посмотрела на нее сухими блестящими глазами. — Нам не дано знать, сколько времени отпущено на близких. Даже твой мнимый жених, который так важно раздувает грудь в импозантном лиловом жилете, завтра может исчезнуть.
— Виктория была бы безутешна.
— Разумеется, — нетерпеливо согласилась крестная. — Я не об этом, а о том, что мы живем и не помним, что конец может настать в любой момент. Твоя мама не думала о смерти, потому что любила тебя. Позволяла себе забыть о плохом и радовалась каждому дню. Разве это не счастье? Потому и не успела сказать о деньгах — знала, что они есть, и не беспокоилась. Другой вопрос, почему ничего не сказал Виктор.
— После смерти мамы отец упомянул, что она оставила мне наследство, но от переживаний я замкнулась в себе и не хотела ничего слушать, а уж тем более обсуждать. Ну а он горевал недолго: не прошло и двух недель, как привел в дом Марианну. А через несколько месяцев умер и сам.
— Мужчины всегда так поступают, — с досадой заметила леди Роут. — Умудряются умереть в самый неподходящий момент.
Подруги вышли из лабиринта и увидели, что сад наполнился элегантной публикой.
— Данте очень похож на Бартоломью, — неожиданно сообщила она. — Если помнишь, так звали моего первого мужа, предпредшественника Лео. Ах, он был чрезвычайно достойным джентльменом! Давай найдем твоего будущего жениха, спрячемся в укромное местечко, и я расскажу ему твою историю.
— Подождите! — Кейт схватила крестную за руку. — Не хочу встречаться с ним в таком виде!
— А в каком же виде ты готова с ним встретиться? — Генриетта насмешливо вскинула брови.
— Только не в этом парике!
— Он намного лучше вчерашнего, — успокоила леди Роут. — Должна признать, что вишневый цвет тебе к лицу. К тому же насыщенные оттенки сейчас в моде.
— Нельзя ли подождать до тех пор, пока я снова не стану собой?
— Ни в коем случае, — отрезала благодетельница. — Данте того и гляди сделает предложение Эффи Старк, а ведь ей почти восемьдесят! Точнее, двадцать два.
— Но мне двадцать три! — в отчаянии воскликнула Кейт.
— О, прости, я забыла. Но она совсем сошла с ума: начала приставать к лорду Бекхему под столом, представляешь? И он ткнул ее вилкой. Нет, кажется, это она его ткнула. А потом Бекхем всем рассказывал, как подумал, что под стол забралась собака и начала грызть его брюки. Не хочу подпускать авантюристку к бедному Данте даже на пушечный выстрел!
— А я не хочу встречаться с вашим протеже до того, как приеду в Лондон.
Генриетта повернулась и пристально посмотрела на крестницу.
— Да, — потупилась мисс Долтри. — Надеюсь предстать перед мистером Данте в более убедительном образе.
— Он не мистер Данте, — обиженно поправила леди Роут. — Он Данте Эдвард Эстли, лорд Хатауэй.
— Дело в том, что моя грудь — вернее, ее восковая часть — медленно, но верно тает, потому что в парике ужасно жарко. К тому же не хочу показываться с собаками.
Генриетта окинула подопечную критическим взглядом.
— Да, ты и вправду вспотела. Даже вишневый цвет не спасает.
— Пойду в свою комнату, — решила Кейт. — Отдайте, пожалуйста, Коко.
— Не отдам, — неожиданно заупрямилась крестная. — Смотри, как важно она вышагивает. Сразу видно, что красавице больше нравится демонстрировать драгоценности, а не сидеть в четырех стенах.
Кейт опустила взгляд и обнаружила, что собачка горделиво семенит возле подола новой хозяйки, как будто понимает, как славно гармонируют блестящие камешки с полосатым шелком.
— Отошлите ее, как только наскучит.
— Вечером надень другой парик, — распорядилась крестная. — А я прикажу дьяволу Бервику, чтобы непременно посадил нас рядом с Данте. У тебя есть хоть один, которого можно не стыдиться?
— Нет, — честно призналась Кейт и горестно добавила: — Волосы — единственное мое достоинство. Пожалуйста, позвольте познакомиться с лордом Хатауэем без маскарада, в собственном обличье!
— Волосы — единственное достоинство? — презрительно переспросила Генриетта. — Взгляни на Коко!
Кейт послушно посмотрела вниз.
— Невозможно представить более тщеславное и самоуверенное создание, а в результате малышка действительно неотразима. Никто не посмеет с пренебрежением отнестись к ее прелестям. Как по-твоему, она тоже считает, что обладает одним-единственным достоинством? А ты… если убедишь себя в том, что, кроме волос, ничего не имеешь, значит, так оно и будет. Среди прочего — все перечислять просто некогда — у тебя потрясающие глаза — точно такие же, как у Виктора. У него была грива роскошных светлых волос, совсем как у льва, и зеленые глаза. Да, он был настоящий красавец!
— Виктория положила в чемодан светло-зеленый парик. Пожалуй, он больше подойдет к глазам, чем вишневый, — устало вздохнула Кейт.
— Вот его и надень. Я поговорю с Бервиком, а ты тем временем соберись с духом. Данте уже созрел. Не хочу, чтобы Эффи сорвала сочный плод раньше тебя.
Глава 17
Гейбриел впал в крайнее раздражение. Пошел поприветствовать леди Дагобер, а вырваться из плотного кольца дам смог лишь после того, как одна молодая особа едва не бросилась на глазах у всех ему в объятия. Она так добросовестно напудрилась, что на белом лице живыми остались лишь глаза — черные как угли и пылающие нескрываемым вожделением.
Спастись удалось, лишь схватив за руку проходившего мимо мистера Тулуза и притворившись его лучшим другом.
— Это мисс Эмили Джилл, — пояснил всезнающий джентльмен. — Не стоит обижаться на бедняжку: склонность к материальным ценностям досталась ей от отца, а челюсти — от матери.
— Честно говоря, на челюсти я даже не обратил внимания, — признался принц, поспешно унося ноги. — Зато глаза такие страшные, что едва не свалился в озеро.
— В прошлом году мисс Джилл нацелилась на меня, — жизнерадостно сообщил Тулуз, — а отстала только после того, как я заявил, что намерен завещать все свои деньги добродетельным беднякам.
— А у вас есть деньги? — уточнил Гейбриел.
— Да. Большая удача, не так ли? Пока, правда, не очень много, но со временем стану виконтом, хотя искренне желаю папочке дожить до ста лет. Это обстоятельство и привлекает к моей скромной персоне внимание алчных дам: они смотрят и видят не человека, а кучу золотых дукатов. Ну а в вашем случае золотые дукаты украшены короной, так что советую неустанно держать оборону — во всяком случае, до тех пор, пока не женитесь на своей русской красавице.
— Не видели мисс Долтри?
— Видел. Скрылась в лабиринте в обществе леди Роут. Должен признаться, что искренне симпатизирую Генри. Конечно, супруга нашего добрейшего Леоминстера невыразимо вульгарна, но это та вульгарность, которую ожидаешь от королевы. Жаль; была бы лет на двадцать моложе, могла бы стать превосходной принцессой.
— Пойдемте в лабиринт, — распорядился Гейбриел.
Тулуз поднял бровь.
— О, только избавьте от остроумных комментариев! — зарычал принц. — В этом замке каждый считает своим долгом изречь что-нибудь необыкновенное.
— Не могут же наши дамы молчать. Они только и делают, что изрекают жеманные банальности, — парировал Тулуз и послушно свернул к живой изгороди.
Именно в этом и кроется секрет редкой привлекательности Кейт, подумал принц. Ее нельзя назвать ни сладкой, ни жеманной, ни даже чрезвычайно хорошенькой, особенно в этом нелепом парике. Да и вообще она мало похожа на леди.
Так зачем же он пытается ее разыскать и даже лезет в лабиринт? Уж не для того ли, чтобы сделать своей любовницей?
Стать любовницей она ни за что не согласится. Слишком энергична, откровенна и остра на язык и ни за что не согласится поселиться в уютном сельском домике на правах содержанки. И все же Гейбриел отчетливо представлял, как приезжает, спрыгивает с коня, бегом поднимается на крыльцо и бросается в спальню…
К середине лабиринта он подлетел так стремительно, что оставил спутника далеко позади. Однако на залитой солнцем укромной полянке никого не оказалось — лишь мирно журчал фонтан. Вода струилась из открытых ртов морских коньков, хороводом расположившихся по краю мраморной чаши.
Гейбриел присел на скамейку и глубоко задумался о внезапном наваждении.
Конечно, о том, чтобы сделать мисс Долтри любовницей, не могло быть и речи. Она не проявила ни малейшего интереса к подобному сомнительному положению. Ну а он… он считал себя приличным человеком и собирался вступить в законный брак.
Чем скорее приедет Татьяна, тем лучше. Жена удержит от метаний за непредсказуемой особой со смеющимися глазами и неотразимой улыбкой — за той, которая не побоялась надеть красный парик и притвориться дебютанткой.
Тулуз наконец-то появился на поляне и окинул фонтан разочарованным взглядом.
— После такой пробежки я надеялся увидеть что-нибудь более впечатляющее, — недовольно проворчал он и снял сначала перчатки, а потом и сюртук. — Что за жара!
— Какого рода впечатления вас привлекают? — поинтересовался принц.
— Ну например, несколько шезлонгов, пусть даже сделанных из камня. И на каждом по красавице… желательно не каменной.
— Мечты холостяка. — Его высочество покачал головой. — А я, как известно, собираюсь жениться.
— Поговаривают, что некоторые жены тоже порой не прочь проявить фантазию, — мечтательно заметил спутник.
— Приглядываете себе подругу жизни?
— Ни в коем случае, — решительно отрезал Тулуз и опустился на широкий мраморный бордюр. — Ах, до чего приятно чувствовать на лице брызги! Если честно, то не понимаю, зачем вы позволяете облеплять себя нашим английским барышням. Что ни говори, а через несколько дней должен состояться бал в честь вашей помолвки.
— Знаю, — согласился принц с безотчетной грустью. — Невеста приедет уже завтра. В крайнем случае послезавтра.
— Вам хотя бы миниатюру прислали? — сочувственно поинтересовался Тулуз.
— Нет.
— Значит, даже не представляете, как выглядит будущая супруга? Настоящее средневековье! Неизвестно, чего ожидать.
— Это точно, — кивнул Гейбриел. — Брат организовал помолвку уже после моего отъезда в Англию.
Наступило долгое молчание.
— Впрочем, внешность еще не все, — наконец снова заговорил Тулуз. — Возьмите, к примеру, мисс Долтри. Когда я встретил ее в первый раз, то принял за смешливую кокетку, но, судя по всему, болезнь изменила характер и сейчас леди кажется намного привлекательнее, хотя и худа как щепка. Видели бы, какой пухленькой и сочной была она несколько месяцев назад!
— Нет! — прорычал Гейбриел. Голос донесся из таинственной глубины существа.
Тулуз ничего не заметил, поскольку в этот момент как раз жизнерадостно подставил руку под прохладную струю.
— Судя по той скорости, с которой вы ринулись следом за ней в лабиринт, чары не обошли стороной и вас. Но молодая леди, должно быть, перенесла тяжкий недуг — не исключено даже, что оказалась на пороге смерти, — если судить по изменению внешности. Единственное, что осталось прежним, — это грудь, из чего можно сделать вывод…
Гейбриел внезапно метнулся вперед и прижал острослова к мраморной чаше.
— Ее грудь не для вас!
Тулуз смутился.
— Отпустите, — медленно произнес он.
Гейбриел ослабил хватку.
— Боже милостивый, — пробормотал джентльмен, поднимаясь, — если вы намерены украсть у племянника невесту, не стесняйтесь! Вам вовсе ни к чему разыгрывать здесь дикого степного хана. Этот спектакль я уже видел, и, честно говоря, не в восторге.
— Да, я вел себя как дурак, — покаялся Гейбриел. — Простите.
Тулуз поправил сюртук.
— Вы меня немного удивили своим сугубо мужским и к тому же провинциальным поведением.
— Сам не ожидал от себя такой прыти. А невесту у племянника красть не собираюсь.
Тулуз взглянул на него недоверчиво.
— Раз так, то с какой же стати вы бросились защищать ее грудь?
Хороший вопрос, подумал принц. Должно быть, он потерял голову от Кейт.
— Я ей не нравлюсь.
— Не хочу разрушать ваши иллюзии, — ехидно заметил придворный, — но мисс Долтри далеко не первый человек, которому вы внушаете подобные чувства.
Гейбриел грустно улыбнулся. Что и говорить — заслужил.
— Возможно, несдержанное поведение всего лишь нервная реакция на преследования мисс Джилл?
— Честно говоря, со стороны кажется, что это реакция на близость мисс Долтри.
Достойного ответа принц не нашел, а потому продолжил путь в полном молчании.
Глава 18
— С какой стати я должен сидеть рядом с леди Дагобер? — возмутился Гейбриел. — Не хочу!
Бервик раскурил трубку и сквозь дым посмотрел на господина.
— Ведете себя не как взрослый человек, а скорее как четырехлетний ребенок. Разумеется, вам надлежит сидеть рядом с графиней, ведь после вас именно она носит самый высокий титул. К тому же знает вас с самого детства. Я приготовил ей место справа.
— Хочу сидеть рядом с Кейт, — упрямо заявил принц, игнорируя очевидную справедливость утверждений дворецкого. — Как и вчера. Буду ужинать в семейном кругу.
— Нет, не будете. — Бервик невозмутимо отстаивал справедливость. — Мисс Кэтрин Долтри, которую иногда называют Викторией, займет место между крестной, леди Роут, и лордом Хатауэем. Возможно, вы и лелеете мечту превратить внебрачную дочку свинопаса в принцессу или в другую, менее респектабельную особу, однако крестная мать твердо решила соединить ее со своим дальним родственником.
— Но Кейт не может выйти замуж за лорда. Она же рождена вне закона.
— Одно я знаю наверняка: леди Роут заплатила целых две гинеи за то, чтобы я посадил молодых людей рядом.
— Кейт полна загадок, — задумчиво произнес принц. — Если леди Роут действительно ее крестная, то откуда же мозоли на ладонях?
— Да, лишь одно обстоятельство не вызывает вопросов: ваша безусловная влюбленность, — хитро прищурился Бервик. — Позвольте подвести некоторые итоги: молодая особа не проявляет к вам ни тени интереса, что весьма разумно. Вы же настолько испуганы предстоящим приездом невесты, что с громким криком бросаетесь вслед за той, кто не только не обращает на вас внимания, но даже не может рассматриваться в качестве достойного объекта ухаживаний. Нельзя ли проявить чуть больше оригинальности?
— Недавно я едва не оторвал одному джентльмену голову за неуважительное высказывание о ее бюсте, — мрачно признался Гейбриел. — К чести Тулуза он отреагировал очень достойно, хотя и крайне рассердился. Говоря по правде, этот человек мне нравится.
— В таком случае прекратите безумствовать, — строго посоветовал Бервик. — Гоняетесь за девочкой лишь потому, что хотите отвлечься, а это нечестно: жениться-то на ней вы все равно не сможете. К тому же у нее уже появилась соперница: леди Старк заплатила мне четыре гинеи, и тоже за возможность сидеть рядом с лордом Хатауэем. Как видите, джентльмен пользуется спросом. Боюсь, мисс Долтри потребуется проявить немало остроумия.
Гейбриел нахмурился.
— Леди Старк? Та самая, чья дочь — мисс Эффи Старк? Разве это соперница? Кейт без труда сотрет ее в порошок.
— Возможно. Но у мисс Старк два существенных преимущества: достойная родословная и солидное приданое, — трезво оценил Бервик.
— Я дам Кейт приданое, — не задумываясь парировал принц.
— Только что мечтали соблазнить, а теперь уже готовы выдать замуж за Хатауэя? А где же, позвольте спросить, вы намерены раздобыть деньги на приданое? Видит Бог, мне надо кормить льва, причем регулярно.
— Я всего лишь хочу сказать, что мисс Старк по сравнению с Кейт — настоящая мартышка.
Дворецкий вздохнул.
— Забудьте о Кейт, ваше высочество.
— Это ты должен назначить ей приданое, — неожиданно рассудил Гейбриел. — Шесть гиней с одного обеда! Очень даже неплохо!
— Место за вашим столом стоит еще дороже, — ухмыльнулся Бервик. — Уверен, что все молодые леди надеются, что корабль княжны Татьяны пойдет ко дну, так и не достигнув берегов Англии.
— Получается, что тебе выгодно держать меня холостяком.
— Просто я чувствую, Гейб, что в глубине души ты совсем не хочешь жениться на Татьяне, — тихо признался Бервик.
Принц удивленно посмотрел на брата: тот давно не называл его по имени, все больше обращался официально «ваше высочество», хотя порой позволял себе вольности вроде «ваше мошенничество» и «ваша гнусность».
— Дело не в Татьяне. Я вообще не хочу жениться.
— Так сбегите в свой Карфаген, — посоветовал дворецкий. — Не волнуйтесь, мы здесь не пропадем. Зато вы окажетесь первым женихом, который не дождался брачной ночи.
Долю секунды принц действительно обдумывал такую возможность: забыть все обещания, отказаться от ответственности и умчаться куда подальше, словно сам дьявол гонит его в шею.
Но, как всегда, разум возобладал. Гейбриел взял себя в руки и покачал головой:
— Не могу позволить себе нарушить данное слово. К тому же нам нужны деньги. Все-таки я планирую остаться принцем, а не перейти в разряд подлецов. Ну а сейчас, пожалуй, навещу Поула. Он начинает нервничать, если не пообщается со мной хотя бы немного.
В замке собралось больше сотни постояльцев, а потому дворецкий решил заменить большой дубовый стол, за которым обычно обедало семейство, на несколько отдельных, рассчитанных на шесть и восемь персон. Сам он лично встречал каждого гостя возле двери и, четко помня схему дислокации, уверенно провожал к заранее назначенному месту, чтобы передать в заботливые руки лакея.
Система работает четче, чем любое военное подразделение, подумал Гейбриел, направляясь к своему столу в обществе почтенной леди Дагобер.
— Что за удовольствие встретиться с вашей дочерью, миледи, — любезно произнес он, кланяясь леди Арабелле.
Арабелла улыбнулась с безупречным очарованием светской особы. Принц вздохнул и позволил разговору течь по безопасному руслу, так что скоро все сидящие за столом оказались вовлечены в обсуждение важного вопроса: какое влияние оказала французская континентальная блокада на ширину рукавов.
Гейбриел не позволял себе оборачиваться в ту сторону, где сидела Кейт, даже когда слышал ее смех. Судя по всему, лорд Хатауэй умел развлечь общество.
Только однажды из его груди вырвалось грозное рычание. Леди Арабелла испуганно вздрогнула, однако его высочество тут же опомнился и мило ей улыбнулся.
Кейт наверняка бы согласилась с мнением его высочества. Да, лорд Хатауэй действительно оказался забавным. Не то чтобы потрясающе остроумным, но очень и очень милым.
Ей нравился широкий разворот плеч, нравились аккуратно причесанные волнистые волосы — совсем как у маленького мальчика. Да и вообще, при очевидной мужественности джентльмену удалось сохранить мальчишескую непосредственность. Единственная проблема заключалась в мисс Эффи Старк, которая сидела слева от объекта внимания.
Как и предупреждала леди Роут, Эффи твердо рассчитывала завоевать сердце лорда. Больше того, Кейт даже казалось, что у настойчивой особы есть шансы на успех — во всяком случае, она постоянно держала ладонь на рукаве молодого человека, как будто заранее считала его своей собственностью.
Эффи оказалась прехорошенькой, хотя и походила на мышку, как безжалостно отметила про себя мисс Долтри. В перечень несомненных достоинств следовало внести мягкие светлые локоны, небольшой острый подбородок, ровные мелкие зубы. К тому же соперница явно была неглупой.
— Ах, какая же вы счастливая! — воскликнула мисс Старк и щедро улыбнулась Кейт, которую, разумеется, приняла за Викторию. — Мне бы тоже хотелось отметить помолвку в замке принца. Трудно придумать место более романтичное!
— Мне повезло: дядя очень добр, — вставил Алджернон, видимо, желая напомнить о том, что состоит в родстве с особой королевской крови.
— Конечно, — скромно подтвердила Кейт, не в силах избавиться от чувства вины. Виктория, несомненно, была бы рада сидеть за этим столом и выслушивать восторги по поводу собственной помолвки. А вместо сестры здесь оказалась она.
Эффи повернулась к лорду Хатауэю:
— Расскажите подробнее о дроздах, прошу вас!
Кейт удивленно прищурилась.
— Просьба родилась спонтанно, вам не кажется? — с лукавой улыбкой заметил джентльмен.
— Да, — согласилась Кейт, — однако тема странным образом завораживает. — Она посмотрела на Эффи. — Вот если бы вы сказали, например: «Расскажите подробнее о воронах», — то фраза прозвучала бы зловеще. А дрозды сразу напоминают о пирогах.
— И еще о королевах, — поддержал лорд Хатауэй. — А вдруг мисс Старк попросила бы подробнее рассказать о минотаврах? Что бы вы подумали обо мне в этом случае?
Читать бесплатно другие книги:
