Меня зовут Алекс Кросс Паттерсон Джеймс

ГЛАВА 69

Нед мог не только потерять работу за то, что передал мне такую информацию, но и сесть в тюрьму. Чувствуя себя его должником, я хотел извлечь из этого списка максимально полную информацию. Поэтому, последовав совету Неда, я начал сверху, с самого крупного «благодетеля» Тони.

Если бы месяц назад мне сказали, что сенатор от Виргинии Маршалл Ярроу имеет отношение к подобному скандалу, у меня это вызвало бы только скептическую усмешку. Этому человеку было что терять и помимо денег, в которых он, мягко говоря, не нуждался.

Ярроу стал миллиардером, еще не достигнув пятидесяти лет, разбогатев в девяностых на интернет-бизнесе, но вовремя прекратив эту деятельность. Он потратил часть своего состояния на создание фонда в стиле Билла Гейтса, которым руководила его жена, а сам занялся вопросами детского здоровья в США, Африке и Восточной Азии. Затем вложил свою добрую волю и большой мешок денег, чтобы попасть в сенат. Его участие в избирательной кампании никто не воспринял всерьез, однако он победил. Ярроу отсиживал свой второй срок в сенате, и ни для кого не было секретом, что он уже учредил негласный исследовательский комитет с прицелом на следующие президентские выборы.

Да, Ярроу рисковал многим, но он оказался бы не первым вашингтонским политиком, просадившим все из-за спеси.

Позвонив кое-куда, я выяснил, что в этот день у Ярроу рабочий ленч в его офисе, а в половине второго — встреча, причем и то и другое в помещении сенатского здания Рассела. Следовательно, незадолго до половины второго он будет в вестибюле.

Именно там я и поймаю его.

В двадцать пять минут второго Ярроу вышел из лифта в сопровождении помощников. Сенатор разговаривал по телефону.

Я остановился перед ним так, чтобы он увидел мой жетон.

— Простите, сенатор, не уделите ли мне минуту?

Единственная женщина в группе, потрясающая блондинка лет под тридцать, встала между нами.

— Чем могу помочь, офицер?

— Я — детектив, — пояснил я, не сводя глаз с Ярроу. — Всего несколько вопросов сенатору. Я расследую большую аферу с кредитными карточками в Виргинии. Кто-то воспользовался одной из карточек сенатора. В общественном клубе в Калпепере.

Ярроу держался отлично. Он даже не моргнул, когда я упомянул клуб на «Ферме кузнеца».

— Ну, если только по-быстрому, — не слишком охотно отозвался он. — Грейс, скажи сенатору Морхаусу, чтобы не начинал без меня. Вы все идите, я поговорю с детективом и догоню вас. Все в норме, Грейс.

Еще через несколько секунд мы с ним остались одни. Насколько я знал, трехэтажный свод над нами доносил звуки абсолютно повсюду.

— Так о какой кредитной карте шла речь? — невозмутимо спросил Ярроу.

Я понизил голос.

— Сенатор, мне хотелось бы спросить вас о переводе полумиллиона долларов на определенный счет за рубежом в последние полгода. Не удобнее ли вам поговорить об этом в другом месте?

— Знаете что? — отозвался он так весело, как будто беседовал с Мэттом Лауэром, ведущим шоу «Сегодня». — Я забыл взять досье, а оно понадобится мне для встречи. Помощников своих я уже отослал. Не прогуляетесь ли со мной?

ГЛАВА 70

В офисе Ярроу мне сразу бросилось в глаза великое множество его фотографий, развешанных по стенам. Ему хотелось, чтобы его видели в обществе высокопоставленных людей, поэтому тут были фотографии с президентом и вице-президентом, с Тайгером, Вудсом, Боно, Арнольдом и Марией, Бобом Вудвордом, Робертом Барнеттом. Вполне очевидно, что Ярроу имел отличные связи, и каждый, кто входил в его офис, должен был убедиться в этом.

Ярроу присел на край огромного инкрустированного письменного стола, однако не предложил мне сесть.

Сначала я собирался вести себя агрессивно, но теперь решил проявить деликатность. Если Ярроу предпочтет возвести между нами стену, добраться до него без вызова в суд будет затруднительно.

— Сенатор, забудем о ваших отношениях с неким клубом. Сейчас меня интересует не это, — сказал я, несомненно лукавя.

— Я никогда не говорил о своих отношениях с каким-то клубом, — заявил он. Это были довольно опрометчивые слова, поскольку он участвовал в сексуальных играх, записанных Николсоном на нескольких дисках.

— Пусть так, но вам следует учесть, что меня больше интересует вымогательство, чем домогательство.

— Пожалуйста, не пытайтесь решить одну задачку за счет другой, детектив. Я слишком умен и слишком занят для этого. Что именно вы рассчитываете здесь добыть?

— Скажите, банковские переводы — именно то, что я подозреваю?

Помолчав, Ярроу ответил:

— Ладно, давайте выложим карты на стол. Я бывал в этом клубе — для того чтобы развлечься. И я говорю не только о себе, но и о посетителях из других городов, спонсорах, гостях с Ближнего Востока и прочих. К сожалению, это часть моей работы. Я привожу их, выпиваю с ними, а затем предоставляю самим себе. Вот и все, поверьте. — Он поднял левую руку и помахал пальцем с золотым кольцом. — Я не могу себе позволить сердить Барбару, и это еще важнее для меня, чем недовольство моих избирателей. Так что никакого домогательства! Ни малейшего повода для шантажа.

Меня уже тошнило от людей, делавших вид, что ничего особенного не происходило.

— Извините, сенатор, но свидетельства, которыми я располагаю, говорят об обратном. Цифровое видео. Не хотите ли изменить избранный вами путь?

— Детектив, закрытое совещание началось пять минут назад, и если я не продвину важный закон о воде сегодня, мне придется вообще забыть о нем. Поэтому прошу меня извинить.

— Совещание надолго?

Ярроу вынул из кармана карточку и двумя пальцами протянул ее мне.

— Позвоните Грейс. Мы запишем вас на прием.

Я чувствовал, как воздвигается стена — все выше и выше, все быстрее и быстрее.

ГЛАВА 71

В тот вечер я принес в палату Наны музыку — записи той поры, когда она ходила по клубам с моим дедушкой и друзьями: Бейсик, Сара Воэн, Лена Хорн, сэр Дьюк и великий мистер Эллингтон.

Когда мы сидели у нее, эти записи звучали на ноутбуке Бри.

Джазовые певцы были не единственными знакомыми голосами в палате. Я привел с собой Дженни и Али. В этот вечер сёстры впервые впустили Али в палату. Сидя возле кровати Наны, он держался спокойно и почтительно. Славный маленький мальчик.

— Это зачем, пап? — спросил он меня совсем детским голосом. Он говорил так, когда нервничал и в чем-то сомневался.

— Это сердечный монитор. Видишь линии? Они показывают, как бьется сердце Наны. Сейчас оно бьется ровно.

— А труба зачем?

— Через нее Нану кормят, пока она в коме.

Тут Али произнес:

— Я хочу, чтобы Нана скорее вернулась домой. Хочу этого больше всего на свете и целыми днями молюсь за Нану.

— Скажи ей об этом сам, Али. Нана же здесь. Не стесняйся.

— Она услышит меня?

— Наверное. — Я положил его руку на руку Наны, а свою сверху.

— Говори!

— Привет, Нана! — воскликнул Али так громко, будто Нана была глухая.

— Громковато, приятель, — заметила Бри. — Зато с энтузиазмом. Уверена, Нана услышала тебя.

ГЛАВА 72

Дженни вела себя более сдержанно. Она неловко двигалась по палате, будто не зная, где остановиться. В основном маячила у двери, пока я не позвал ее.

— Иди сюда, Дженель. Я покажу тебе и Али кое-что интересное.

Али вцепился в мою руку, а Дженни подошла и заглянула через плечо. Теснота у кровати была мне по душе: семья сплотилась, готовая ко всему, что может случиться.

Я достал из бумажника фотографию. Это ее я нашел в квартире Каролин и теперь всегда носил с собой.

— Смотрите, это Нана — мама, ваш дядя Блейк и я. Давно, в 1976 году.

— Папа! Ты такой смешной! — Дженни показала на красно-бело-синюю шляпу, надетую на мою африканскую прическу в стиле семидесятых. — Что это на тебе такое?

— Это называется канотье. Было двухсотлетие Америки, и в тот день около миллиона людей надели такие шляпы. Но далеко не все веселились.

— Ой, как жаль! — Дженни смутилась, чувствуя жалость к своему бедному простодушному отцу.

— Так или иначе, — продолжил я, — примерно через пять минут после того, как сделали этот снимок, мимо нас в парадном строю проплыл индейский поплавок, такая большая платформа. С него кидали в толпу небольшие мячи, и мы с Блейком едва с ума не сошли, так старались поймать хоть один. Мы бежали за ними несколько кварталов, даже не подумав о бедной Нане. Ты знаешь, что случилось потом?

Я рассказывал детям, но также и Нане, как мы сидели за кухонным столом, а она стояла у плиты и слушала. Я и сейчас представлял себе, как она стоит там, помешивая что-то вкусное и делая вид, будто ничего не слышит, а тем временем обдумывая, как бы посмеяться надо мной.

— Нана искала нас несколько часов, и уж поверь, когда нашла, нам досталось как следует.

— Она сильно разозлилась? Расскажи! — попросил Али.

— Помнишь, как она рассорилась с нами и на время уехала?

— Ага.

— Ну так еще злее. А помнишь, как некий мальчик, — я ткнул Али в бок, — съехал на пылесосе по лестнице и поцарапал дерево?

Подыгрывая мне, Али открыл рот от изумления.

— Рассердилась сильнее, чем тогда?

— Раз в десять, малыш.

— Так что же произошло, папа? — вступила в разговор Дженни.

Если честно, то Нана для начала дала нам обоим по физиономиям, затем обняла и по дороге домой купила по красно-бело-синей сахарной вате, огромной, как наши прически. Она придерживалась традиций старой школы, во всяком случае, в те времена. Но я не осуждаю ее за взбучку. Порка в те дни была делом обычным. Суровая школа, но со мной это срабатывало.

Я взял руку Наны и посмотрел на нее, такую хрупкую и неподвижную. Она как будто караулила место той женщины, которую я любил так сильно и знал так долго, что даже не помнил, с каких пор.

— Ты сделала все, чтобы нам уже и в голову не пришло еще раз убежать, верно, Регина?

Еще две секунды назад я шутил. Теперь меня охватили такие эмоции, какие скорее всего владели Наной в тот день на параде до того, как она нашла меня и Блейка живыми и невредимыми.

Мной овладели страх и отчаяние, наверное, потому, что я предвидел самое скверное развитие событий. Больше всего на свете я хотел, чтобы вся наша семья снова была вместе — как прежде.

Но я сомневался, что это возможно, и не мог смириться с этим.

«Останься с нами, Нана!»

ГЛАВА 73

Следующее утро началось слишком рано для большинства других детективов, занятых в деле. У меня был список фамилий из записок Николсона, добытых нами в банковской ячейке, а Сэмпсон нашел двадцать два адреса девушек по вызову, в разное время работавших в клубе в Виргинии.

В восемь часов я разослал пять групп, по два полицейских в каждой, на поиски девушек по вызову.

Разыскивали мы ночных птичек, поэтому утро казалось наиболее подходящим временем. Я хотел поговорить с этими девицами, пока перекрестный допрос окончательно все не запутает и не сделает расследование еще труднее.

Сэмпсон попросил нашу коллегу Мэри-Энн Понтано из подразделения по борьбе с проституцией, чтобы помогла нам устроиться в офисе, который делила с группой, занимающейся наркотиками, и согласилась присутствовать при допросе.

К десяти часам мы собрали пятнадцать девиц из двадцати двух, обозначенных в списке.

Я рассадил их по всем комнатам для заседаний, кабинетам дознания, закуткам и даже холлам, поэтому едва ли обрел в то утро друзей среди сотрудников отдела по борьбе с наркотиками. Плохо, конечно, но я не опасался причинить кому-то неудобства.

Помещение превратилось почти в зоопарк, так как я задействовал четырех офицеров, велев им следить за тем, чтобы никто не улизнул. Остальную команду я отправил на поиски оставшихся проституток. Я старался пока не думать, что некоторых из них, возможно, так и не удастся найти.

Допросы начались вяло. Никто из красоток не выказывал мне доверия, в чем я не мог их винить. Мы не скрывали от них подробности убийства Каролин, как и вероятности того, что такая же судьба постигла и других. Я хотел, чтобы эти молодые женщины осознали, какой подвергались опасности, работая на Николсона или кого-то другого в эскортном бизнесе. Я использовал все, чем располагал, чтобы заставить их говорить.

Несколько девушек сразу узнали Каролин на фотографии. В клубе они знали ее под именем Николь, хотя, судя по всему, она посещала его не слишком часто. Она была «милой». И «тихой». Иными словами, они не сообщили мне ничего, чем я мог бы воспользоваться, чтобы найти ее убийцу.

Вместо ленча я обошел квартал, чтобы проветрить мозги, но цели своей не добился. Неужели я зря теряю время? Может, задаю не те вопросы? Или нам следует отпустить проституток и спасти хотя бы часть дня, чтобы заняться чем-то полезным?

Для меня это была обычная проблема: я никогда не умел вовремя остановиться, ибо полагал, что тем самым сдаю позиции. А это я отвергал. Прежде всего потому, что очень живо помнил «останки» Каролин. И опасался, что еще несколько девушек закончили жизнь таким страшным образом.

Я свернул на Третью улицу, но настроение мое ничуть не улучшилось. Позвонила Мэри-Энн Понтано.

— Тебе следует вернуться и еще раз поговорить с девушкой по имени Лорен.

Я ускорил шаг.

— Рыжая, в дубленке?

— Она самая, Алекс. Кажется, у нее восстановилась память. Она расскажет кое-что интересное про одну из исчезнувших девушек, Кэтрин Теннанкур.

ГЛАВА 74

Как и все вызванные в этот день девушки, Лорен Инсли была великолепно сложена и поражала красотой. Когда-то Лорен работала моделью в Нью-Йорке и Майами, закончила институт во Флориде и специализировалась на мужчинах, любителях бойких девушек, лидеров групп поддержки. Николсон, видимо, должен был потрафлять самым разнообразным вкусам, при этом главным критерием отбора стало слово «дорогая».

— Кэтрин умерла, верно? — спросила Лорен, когда я сел напротив нее. — Никто ничего мне не говорит. Вы заставляете нас рассказывать, а сами помалкиваете. Как такое могло случиться?

— Мы сами не знаем, Лорен, поэтому и беседуем с вами.

— Но что вы думаете? Это вовсе не любопытство. Кэтрин была моей подругой, одна хотела стать юристом. Ее приняли в Стетсон, а это хорошая школа.

Лорен терзала бумажную салфетку, разрывая ее на маленькие кусочки. Я решил, что она действительно хочет услышать правду. И рискнул рассказать.

— Из полицейских отчетов ясно, что Кэтрин не собирала вещи в своей квартире. Поскольку прошло много времени, есть все основания полагать, что она уже не вернется.

— О Господи! — Девушка отвернулась, борясь со слезами.

Атмосфера становилась все более гнетущей. Мы находились в одном из самых просторных кабинетов дознания, где граффити пробивались сквозь свежую краску, а пол был покрыт пятнами от незагашенных окурков.

— По словам детектива Понтано, вы упоминали об особом клиенте в клубе и Кэтрин. Лорен, расскажите мне об этом клиенте.

— Не знаю, — ответила она. — То есть знаю только то, что говорила Кэтрин. Но там постоянно распространялись всякие слухи.

— Что она сказала вам, Лорен? Мы не арестуем вас за то, что вы здесь расскажете, поверьте. Это большое дело, связанное с убийствами.

— Кэтрин сказала, что у нее назначена встреча с кем-то очень важным. Она назвала его Зевсом. Это был наш последний разговор с Кэтрин.

Я записал. Зевс?

— Это что, кличка? Или Кэтрин так кодировала его?

— Кличка. Почти все использовали литературные имена. Ну, знаете — мистер Шекспир, Пигскин, Грязный Гарри, что в голову взбредет. Это не означает, что вы не сходитесь лицом к лицу, но настоящее имя клиента нигде не записывается. Для всех так безопаснее.

— Еще бы, — кивнул я. — Итак, Лорен, вы знаете, кто такой Зевс?

— Нет. Честно. Но я вот что скажу. Допустим, он имеет какое-то отношение к правительству. Кэтрин была слишком доверчивой. Я даже не задумалась, когда она мне это сказала.

Мои мысли теперь немного забегали вперед.

— В каком смысле доверчивой? Что вы имеете в виду?

Лорен откинулась на стуле и откинула волосы с лица.

— Поймите, — она подалась ко мне, — клиенты постоянно врут насчет того, чем они занимаются. Им кажется, что если придадут себе значительности, девушка позволит им все. Поэтому я никогда не верю и половине того, что говорит клиент. Думаю, те, кто болтает о своей жизни, обязательно врут. Люди с настоящей властью? Эти держат рот на замке.

— А Зевс?

— Я вообще не уверена, что он существует. Это просто имя. Имя греческого бога, верно? Греческого? Может, тут ключ? В его сексуальных преференциях?

ГЛАВА 75

Рассказ Лорен не привел меня ни к какому выводу, потому-то на следующее утро этот вывод сделали другие.

Я гнал взятый напрокат автомобиль по направлению к дому и думал о том, как мне плохо без собственной машины. После перестрелки в Александрии она находилась в мастерской, и я хотел еще вчера забрать ее. Ничто не заменит знакомую машину, даже отверстие для стакана находится именно там, куда ты автоматически тянешься.

Зазвонил мобильный.

— Детектив Кросс? — Женский голос, несколько официальный, мне незнакомый. — Пожалуйста, подождите и ответьте начальнику штаба Белого дома.

Я не успел ответить, как меня перевели в режим ожидания. Меня поразил не сам звонок, а выбранное время. Что происходит? Звонит Белый дом? Неужели это возможно?

Долго ждать Габриэля Риза мне не пришлось. Я узнал его характерный голос сразу, возможно, потому, что часто видел Риза в новостях и в случайных воскресных утренних шоу «Встреча с прессой».

— Привет, детектив Кросс, как поживаете? — бодро начал он.

— Это зависит от обстоятельств, мистер Риз. Простите, а где вы узнали номер моего телефона?

Разумеется, он не ответил.

— Я хотел бы встретиться с вами как можно скорее. Лучше всего в моем офисе. Когда вы подъедете?

Я вспомнил, как накануне был возбужден Нед Маони. Как его преследовала мысль, что документы расследования могут обнародовать. Вероятно, это уже случилось.

— Простите, мистер Риз, но в чем дело?

После паузы, возможно, не случайной, Риз сказал:

— Полагаю, вы уже знаете.

Что ж, теперь знал.

— Я буду примерно через пятнадцать минут.

Тут Риз снова удивил меня.

— Нет. Скажите, где вы. Мы подхватим вас.

ГЛАВА 76

Тошнотворного цвета машина с военнослужащим за рулем добралась до меня через несколько минут. Водитель зашел за мной в ближайший парковочный гараж, подождал, а затем отвез меня в Белый дом.

Мы подъехали к северо-западным воротам, выходящим на Пенсильвания-стрит. Я показал удостоверение личности часовому у ворот, а затем вооруженному охраннику возле поворота в Западное крыло. Оттуда агент секретной службы проводил меня прямо к входу, ближайшему к розарию.

Я был в Белом доме не раз, поэтому сообразил, что ведут меня кратчайшим путем в офис начальника штаба. Еще я понял, что мой визит не должен привлечь внимания к поводу для него.

Габриэль Риз имел репутацию скорее эксперта, чем бульдога, в основном из-за тайной власти, которой он здесь пользовался. Он был знаком с президентом с давних пор. Многие считали его теневым вице-президентом. Для меня это означало, что Риз организовал нашу встречу либо по своей инициативе, либо по требованию президента. Мне не нравились оба варианта.

Сопровождающий агент передал меня женщине — той, чей голос я слышал по телефону. Она провела меня к Габриэлю Ризу.

— Спасибо, что приехали, детектив Кросс. — Он пожал мне руку и жестом предложил сесть. — Примите мои соболезнования по поводу вашей племянницы. Это тяжелый удар.

— Спасибо, — сказал я. — Признаться, меня беспокоит, что вы обладаете таким объемом информации по этому делу.

Риз выказал удивление.

— Было бы странно, если бы я не обладал этой информацией. Секретная служба должна знать все, что имеет отношение к Белому дому.

Я недоумевал. «Какое отношение мое уголовное расследование имеет к Белому дому? Что вообще происходит?»

— В таком случае, — произнес я, — полагаю, мне следовало бы встретиться с секретной службой.

— Всему свое время, — усмехнулся Риз. — Мои нервы не выдерживают больших нагрузок.

В манере Риза не было ничего вызывающего — просто очень уверенный в себе человек. Странно, вблизи он выглядел моложе, казался почти студентом в этом консервативном галстуке. Глядя на него, никто не заподозрил бы, что он приложил руку к внешней американской политике.

— Сейчас, — сказал Риз, — я хотел бы услышать, как продвигается расследование. Сообщите мне ваше мнение об этом деле и расскажите, что уже раскопали.

Беседа с каждой минутой становилась все более необычной.

— Все идет нормально, спасибо.

— Я имею в виду…

— Догадываюсь, что вы имеете в виду. Уважаю вас, мистер Риз, но перед Белым домом отчитываться не должен. — Пока, во всяком случае.

— Понятно. Конечно, вы правы, совершенно правы. Извините за слишком острую реакцию.

Как и Риз, я зашел куда дальше, чем собирался, но решил продолжить наступательную тактику.

— Вы когда-нибудь слышали имя Зевс в связи со всем этим делом? — спросил я.

— Что-то не припоминаю. Я обязательно запомнил бы, все-таки Зевс.

Я почти не сомневался, что он лжет, и мне на ум пришли слова Лорен Инсли по поводу клиентов. Зачем такому человеку, как Риз, отвечать на мой вопрос? Чтобы соврать?

На столе зазвонил телефон, он сразу взял его, слушал и наблюдал за мной. Затем повесил трубку и встал.

— Извините, я должен отлучиться на минуту. Мне очень жаль, что я задерживаю вас. Знаю, как вы заняты.

Когда он вышел из комнаты, агент секретной службы шагнул в открытую дверь и встал ко мне спиной. Любопытно, подумал я, что произойдет, если я попытаюсь уйти? Но разумеется, я сидел, пытаясь расставить все по местам. Почему начальник штаба Белого дома интересуется моим делом? Как он с ним связан?

Вскоре снаружи послышались голоса, но я не мог разобрать слов.

Агент у дверей сделал шаг наружу, и его сменил другой. Он вошел и быстро оглядел офис. Меня он рассматривал так же, как мебель.

Затем он отошел в сторону и уступил дорогу президенту. Она улыбнулась.

— Алекс Кросс. Я столько о вас слышала. И только хорошее.

ГЛАВА 77

Президент держалась совсем иначе, чем Риз. Она почти дружески пожала мне руку и села на мягкий диван, а не за письменный стол. Тем не менее я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Я читала вашу книгу, — сказала она мне. — Много лет назад, но хорошо помню ее. Очень интересно. И очень пугает, потому что все — правда.

— Благодарю вас, мадам президент.

Мне нравилась Маргарет Вэнс. Она много сделала для процесса переговоров. Она и ее муж Теодор Вэнс были влиятельными фигурами не только в Вашингтоне, но и во всем мире. В обычной ситуации я бы с удовольствием работал с ней. Но сейчас ситуация была далека от нормальной.

— Хочу попросить вас о любезности, детектив Кросс. — Она кивком отослала сопровождавшего ее агента.

— Это связано с расследованием?

— Совершенно верно. Полагаю, вы согласитесь, что расследование не должно ставить под подозрение невинных людей, национальную безопасность или ежедневную работу нашего правительства. Подозрения порой не менее опасны, чем обвинения, если представить их в неправильном свете. Вы, разумеется, знаете это.

— Да, у меня есть подобный опыт.

— Тогда вы оцените деликатность вопроса и в этом случае. — Маргарет Вэнс не обращалась непосредственно ко мне, а словно говорила в моем присутствии, считая, что вопрос уже утрясен. — Я попросила бы вас встретиться с нашим ведущим агентом, Дэном Кормораном. Введите его в курс и передайте дело ему.

— Не уверен, что располагаю такими полномочиями. По нескольким причинам.

— Проблем не возникнет. Подразделение секретной службы имеет законную власть над муниципальной полицией.

Я кивнул.

— В пределах города это так.

Она продолжала так, будто я ничего не сказал.

— И конечно, секретная служба располагает всеми ресурсами, необходимыми при любом расследовании. У нас все самое лучшее в мире. — Она посмотрела на меня поверх очков. — Разумеется, включая присутствующих.

Необыкновенное ощущение, когда твою задницу целует лидер свободного мира. Жаль, что я испытывал его лишь несколько секунд. Интуиция подсказывала мне, что меня подталкивают к краю, откуда возврата нет.

— Президент Вэнс, я хотел бы принять все это к сведению и дать ответ в ближайшие двадцать четыре часа — в письменном виде или лично, как вы предпочтете.

— Я пришла сюда не торговаться, детектив Кросс. Наша встреча — проявление вежливости, весьма необычное, кстати сказать. Я полагала, что такому человеку, как вы, не понравится, если начнут действовать через его голову. Я ошиблась. — Она встала. Поднялся и я. — Признаться, я удивлена. Мне говорили, что вы — человек разумный и патриот.

— Сейчас очень трудно быть патриотом, мадам президент.

После этого Вэнс даже не взглянула на меня. Последний раз я услышал ее голос, когда она сказала агенту по другую сторону двери:

— Проводите детектива Кросса. Мы закончили.