Мой враг, моя любимая Южная Влада

Тряхнув головой и прочистив горло, Ивар усилием воли заставил себя вернуться на землю, к нежеланным гостям, и пригласил всех пройти в гостиную. Он занял место во главе стола, обе семьи расселись по бокам, а Кира, ни капли не смущаясь, опустилась на стул напротив. Она взяла на себя роль хозяйки и отлично с ней справлялась. Жена судьи почти сразу оттаяла и принялась громко восторгаться оформлением пиршества. Жена начальника полиции не разделяла ее восторгов, но к еде приступила охотно. Лика смотрела на Киру во все глаза и казалась настолько погруженной в мысли, что пришлось спрашивать дважды, какой напиток она предпочтет.

Наконец Ивар разлил коньяк в рюмки мужчин, и некоторое время в комнате слышались лишь звуки энергично работающих челюстей.

– Кира, а как давно вы знакомы с Иваром? Мы не видели тебя раньше, – заметила жена судьи.

– Уже какое-то время, – не растерялась охотница. – Когда Ивар обмолвился, что его родители в отъезде, но ожидаются такие важные гости, я просто не могла остаться в стороне и не помочь. Надеюсь, вот этот салат вам нравится?

Разговор плавно вернулся к комплиментам по поводу кулинарных талантов Киры, потом к фальшивым словам сожаления из-за отсутствия настоящих хозяев, а сама она встретилась глазами с Иваром и приподняла брови. «Ну как, у меня получается вести себя как ты?» – говорил взгляд. Он вздохнул и покачал головой, как делает взрослый в ответ на шалости ребенка. Этот вечер, незнакомые люди, легкое ощущение опасности – все воспринималось ею как игра. Или соревнование: сможет ли она притворяться не хуже него самого, человека, всю жизнь менявшего маски?

Подумав об этом, Ивар нахмурился. В любой игре главное – не заиграться, не держать противника за дурачка, а себя – за самого умного. Он напрягся, вслушиваясь в каждую реплику непринужденной беседы и ежеминутно ожидая подвоха.

– Твоей маме надо почетную грамоту дать, – продолжала жена судьи, – мало того что вырастила такую дочь-красавицу, так еще и готовить научила! Сейчас молодежь уже не та. Им лишь бы в службе доставки что-то заказать или бутерброды таскать.

Кира погрустнела и из лукавой кокетки превратилась в прежнюю неискушенную девочку, которую Ивару доводилось видеть раньше.

– Жаль, но мама тут ни при чем, – со вздохом призналась она, – я уже рассказывала Ивару. Это все дядя Миша, наш старый охотник. У него рука…

Первый прокол.

Ивар застыл, стиснув челюсти. Кира и сама уже сообразила, что расслабилась и сболтнула лишнего. Ее перепуганный и умоляющий о поддержке взгляд метнулся к его лицу, а губы перестали улыбаться.

– Охотники? – оживилась жена начальника полиции. – Ты, случаем, не из того клана? – Она толкнула мужа в бок локтем. – Игорь, дело же еще не закрыли, кажется. Ужасная резня…

Все уставились на Киру, которая сжалась в комок. Ох, как же Ивару захотелось приложиться ладонью к ее хорошенькой попке за то, что полезла на рожон!

– Дядя Киры когда-то нанимался в тот клан. Но потом получил увечье и ушел, – произнес он, – на покое решил увлечься кулинарией. А потом заразил своим хобби и племянницу. Но вы правы, слухи о клане Седого просто кошмарны. Вы уже нашли виновных?

Плечи охотницы заметно расслабились. Она схватила тканевую салфетку и пальцами обеих рук приложила к губам, бросив исподлобья Ивару благодарный взгляд. Краем глаза он заметил, что Лика наблюдает за ними обоими по очереди, и решил на этот раз остаться бесстрастным. Уголки губ Киры огорченно поползли вниз, когда она не дождалась от Ивара ответного знака.

– Мы уверены, что это лекхе, сынок, – заговорил начальник полиции, и Ивар с трудом удержался, чтобы не поморщиться: очень уж его раздражала эта манера называть всех, кто помоложе, «сынком». – Осталось только найти этого уб…

– Игорь! – ахнула его супруга. – Ну не за столом же!

– Найти преступника, – снисходительно исправился тот, а потом понизил голос и оглядел собравшихся: – Только для нашего узкого круга признаюсь, что ждать осталось недолго. Мы почти нашли виновных.

Кира отбросила салфетку на край стола и заметно побледнела. Казалось, еще немного – и охотница не выдержит и сама признает вину. Ивар спрятал одну руку под скатерть и сжал кулак, мысленно умоляя ее не сорваться. Затея с ужином становилась все более провальной.

– Да? – пискнула Кира тонким голоском. – Вы догадались?

Начальник полиции кивнул и перевел взгляд на хозяина дома. Все замерли в напряженном молчании. К счастью, Ивару, в отличие от неискушенной охотницы, уже не в первый раз приходилось сидеть за одним столом с этими людьми, и кое-какие повадки он успел изучить.

– Боже мой, ну не томите, – лениво протянул он, откидываясь на спинку стула, – мы тут все уже извелись от любопытства. Кто же «они»?

Его собеседник ухмыльнулся и знаком показал, что неплохо бы налить еще по рюмке.

– Кто сказал, что «они»? Это «она». По всем признакам в доме Седого обитала девушка. Она же, скорее всего, и совершила все убийства. Только умоляю, молчать! Тайна следствия.

– Она… убила… – пролепетала Кира и сделала большой глоток воды из бокала. – Есть свидетели?

– Свидетелей нет. Но мы нашли следы пребывания в доме женщины. А саму женщину среди тел не нашли. Парадокс.

Ивар закончил разливать коньяк. Он уже догадался, о ком идет речь. Вспомнил дурно пахнущее худенькое тельце замухрышки, на которую наткнулся в темноте, когда пришел за Кирой.

– И эта девушка – лекхе, – вставил реплику он.

– Да, несомненно, – кивнул начальник полиции. – Мы уже нашли несколько подозреваемых. Осталось собрать доказательную базу.

Примерно такого ответа Ивар и ожидал. Облавы, на одну из которых наткнулся он сам с охотницей, не могли не принести плодов. Общество жаждало найти виновных и вздернуть их на первом же суку, а полиция собиралась дать требуемое любой ценой. Даже несмотря на то, что та девчонка-рабыня в данный момент находилась в безопасности в Сопротивлении. Одна жизнь взамен другой – Ивар уже почти научился относиться к этому философски.

Но он не учел, что Кира этого не умела.

– Но что с ними будет? – вдруг выпрямила спину она.

– Как что? – удивился начальник полиции. – Казнь, конечно же.

– Но вы ведь сначала убедитесь, что нашли правильных людей? Вы можете казнить по ошибке не тех, – настаивала охотница на своем, пока Ивар боролся с желанием преодолеть стол, разделивший их, и зажать ей ладонью рот. Его останавливала лишь мысль, что это вряд ли бы уменьшило подозрения собравшихся.

– Правосудие не ошибается, – прокаркал скрипучим голосом судья и напустил на себя обиженный вид.

– Но…

– Простите Киру, – рявкнул Ивар, ощущая, как задница начинает поджариваться на медленном огне, – она очень близко приняла к сердцу трагедию и хочет, чтобы именно тот, кто это сделал, понес самое строгое наказание. Если бы могла, наверно, лично бы отомстила за смерть таких уважаемых людей. Правда, Кирусик?

Его язвительный тон достиг цели. Охотница вспыхнула после «Кирусика», заметно разозлилась, но и пришла в чувство.

– Конечно, – пробормотала скороговоркой и сосредоточилась на еде.

– Она – как наша Анжелика, – фыркнула жена начальника полиции, наклонившись к супругу, – на все свое мнение.

Услышав свое имя, Лика отложила вилку и громко отчеканила:

– А я вот слышала, что сейчас очень модно брать девушек-лекхе и держать их у себя дома в качестве любовницы.

– Лика! – в очередной раз возмутилась ее мать. – Не за столом же!

– А что такого? – пожала плечами та. – Все об этом знают. Папа, ну скажи же!

Начальник полиции под строгим взглядом жены прочистил горло.

– Кхм… ну да, новое веяние.

– И это нормально?! – удивилась Кира.

– Ну, официально – нет. Говорят, сначала их выкупают из гетто на определенный срок, договариваются там с кем-то, причем выбирают самых красивых и наименее социально опасных, – не унималась Лика, – потом уже продают желающим. По заказу. Рост, цвет волос. В зависимости от пожеланий заказчика. И, главное, сами эти девушки не против.

– Не против? – с сомнением протянула Кира.

– Кто был бы против красивой жизни?! – закатила глаза жена судьи и положила себе еще порцию горячего.

– А разве в гетто не ведут строгий учет? – хмыкнул Ивар.

– Я тебя умоляю, – отозвалась она, – этого добра же там навалом. Пока проверка не нагрянет…

– А еще говорят, что потом возвращают не всех, – добавила Лика, обращаясь, почему-то к одной Кире.

– Как так?! – возмутился судья и посмотрел на начальника полиции.

– Да дело-то житейское, – скривился тот. – Ну, может, придушил ненароком во время постельных игр. Или другу какому передал попользоваться еще…

– Боже мой! Давайте сменим тему! – закудахтала его жена.

Ивар молча потягивал коньяк и наблюдал за беседой. Он тоже не слышал о подобном, но свои мысли предпочитал держать при себе. Неожиданно среди хора оживленных голосов он разобрал слова Киры:

– А может, они просто влюбляются?

Все разом замолчали.

– Кто? Кто влюбляется, милочка? – захлопала ресницами жена судьи.

– Они, – тихо повторила Кира и опустила взгляд, – девушки-лекхе и те, кто взял их себе. Может, они просто не хотят расставаться?

У гостей открылись рты. Некоторое время все смотрели на охотницу, а потом жена начальника полиции зашлась истеричным смехом.

– Милая девочка! – простонала она и толкнула мужа в бок. – Игорь! Слышал? Ох, не могу!

– Поверь, Кирочка, девушки, может, и влюбляются, – сжалилась жена судьи. – Но ты просто по наивности своей еще не понимаешь, что ни один нормальный мужчина надолго с ними не останется. Поиграл и вернул. Подрастешь – поймешь.

Судья фыркнул и покачал головой. Начальник полиции рассмеялся вслед за супругой. Одна Лика оставалась серьезной. Подкинув идею, она спокойно сложила руки на коленях и наблюдала за окружающими.

Кира опустила голову. Гости смеялись над ней, повторяли неосторожно брошенную фразу и обсуждали ее в разных интерпретациях. Предположение показалось им настолько абсурдным, что никому и в голову не пришло, чем на самом деле оно продиктовано. Ивар скрипнул зубами. Но когда он уже хотел вмешаться и разом прекратить издевательства, голос вдруг подала Лика.

– А я тоже думаю, что они влюбляются, – заявила она, вздернув подбородок под строгим взглядом матери. – Поэтому и не возвращаются обратно.

За столом повисла мертвая тишина.

– Это невозможно! – гаркнул начальник полиции. – В подобных извращенных отношениях ни о какой любви точно не может быть и речи.

Похоже, отец редко повышал голос на дочь, потому что Лика дернулась, как от удара.

– Ну, теоретически это возможно, – вмешался Ивар, – и генетически тоже. Между нашими видами не так уж велики различия.

Обе девушки уставились на него широко распахнутыми глазами. И на лицах обеих он прочитал почти одинаковое выражение… изумления.

– Бог с тобой, Ивар! – улыбнулась жена судьи. – Ты тоже поддался модному, как говорит Лика, веянию и веришь, что такое примитивное существо, как лекхе, может испытывать чувства, как разумный человек? Вы, мужчины, часто путаете страсть с такой высокой материей, как любовь. Вот в то, что ради постельных извращений кто-то держит лекхе у себя дома, я еще могу поверить. В остальное… – она покачала головой, – нет.

Кира прищурилась в негодовании. Лика сверлила Ивара взглядом в ожидании следующей реплики. Атмосфера становилась все более напряженной. Казалось, в воздухе вот-вот прострелит электрический разряд.

– Ну, может, не любовь, – был вынужден одернуть себя Ивар, – но привязанность, думаю, вполне может возникнуть. Не зря же люди переходят в Сочувствующие. Что-то их к этому побуждает.

– Привязанность, – грохнул по столу кулаком начальник полиции, – должна быть к матери, к Родине, к законам своей страны, сынок. А Сочувствующие – это аппендикс в теле государства, который рано или поздно придется вырезать. – Он оглядел собравшихся. – Думаю, здесь все согласны?

Гости переглянулись.

– Да, папа, – ответила за всех Лика, и в ее голосе не слышалось ни капли раскаяния.

– Все, давайте забудем, наконец, про грязных дикарей и просто поедим! – потребовала ее мать.

Казалось, разговор снова повернул в мирное русло. Принялись обсуждать погоду и цены на недвижимость. Бутылка коньяка пустела. Судья потихоньку клевал носом. Его жена, уже никого не стесняясь, выложила себе на тарелку остатки еды сразу с нескольких блюд. Лика поглядывала на Ивара каждый раз, когда он отправлял в рот вилку. Супруга начальника полиции хвасталась перед Кирой успеваемостью дочери. Охотница сидела с выражением скуки на лице.

В момент, когда Ивар уже хотел положить конец затянувшимся посиделкам, начальник полиции вдруг встрепенулся и заговорил:

– Все думаю, что же за вопрос на языке вертится. И вспомнил. Кира, мы не могли раньше встречаться? Может, я знаю твоих родителей? Чем больше смотрю на тебя, тем более знакомым мне кажется твое лицо.

О тарелку звякнула вилка, и с опозданием Ивар понял, что это он сам разжал пальцы. Глаза охотницы стали огромными на побледневшем лице. Они встретились друг с другом взглядами, и Ивар постарался, насколько мог, молчаливо успокоить ее. Сбылось самое худшее из его ожиданий. Мозг уже принялся лихорадочно просчитывать варианты и искать пути выхода из западни, но реакции, отработанные годами, не подвели. Словно со стороны Ивар услышал свой собственный насмешливый голос:

– Видишь, малыш, я же говорил, что ты похожа на какую-то актрису. Теперь ты мне веришь?

Кира нервно улыбнулась, потерла шею и украдкой глянула на начальника полиции.

– Да. Ивар тоже говорил, что у меня распространенный тип внешности.

– Хм… – нахмурился тот, и стало заметно, что версия не показалась убедительной.

– Может, пройдем в кабинет? – предложил Ивар.

На этих словах судья всхрапнул и проснулся, моргая и стараясь уловить, о чем разговор, но начальник полиции не торопился вставать.

– А где работают твои родители? – снова обратился он к Кире.

– Отец… он… – растерялась та.

– Пройдемте в кабинет, я все объясню, – ледяным тоном отрезал Ивар и встал, со скрежетом отодвинув стул. Нет ничего, что нельзя было бы уладить деньгами, решил для себя он. Осталось лишь не допустить, чтобы все зашло слишком далеко.

– Папа, – неожиданно фыркнула Лика, – ну ты что, не помнишь? По-моему, мы могли видеть Киру на собрании в начале учебного года в моем институте. Она, кажется, учится в параллельной группе. Ведь так?

– В самом деле?! – вскинула брови ее мать.

Облегчение явно проступило на лице охотницы. Она послала девушке благодарный взгляд.

– Да, – кивнула она, – я тоже все пыталась вспомнить, где видела Лику.

– Ну и как продвигается учеба? – заулыбалась жена судьи.

– Неплохо. Столько предметов…

– А какие нравятся больше всего? – не отставала собеседница.

Кира замялась. Ивар вспомнил, как дразнил ее отсутствием образования, а она отвечала, что занималась с отцом дома. Он страстно желал выручить и подсказать правильный вариант, но понятия не имел, где же учится Лика.

– Ну… история… – неуверенно протянула охотница. – Рисование…

– В педагогическом? – с легким недоумением покачала головой мать Лики.

Кира умолкла, явно опасаясь ляпнуть что-то еще.

– Мам, педагогика очень скучный предмет, – тут же возразила Лика. – Я вообще предпочитаю математику. Но кто меня спрашивает?!

– Извините, мне надо отойти, – пробормотала Кира и ретировалась на кухню.

Ивар глянул на начальника полиции. Похоже, тот поверил словам дочери и успокоился. Услышав очередное приглашение пройти в кабинет, спорить не стал. Они прошли в уютное, пропахшее книжной пылью помещение со старомодным рабочим столом и вполне современной оргтехникой. Деньги уже ждали, посчитанные и подготовленные так, как загодя оставил их отец.

Все время, пока Ивар перекидывался дежурными фразами о делах отца, оставшись наедине с мужчинами, он не переставал ломать голову над поведением Лики. Зачем она пришла на помощь? Почему соврала, ведь понимала, что видит Киру впервые? Он искал объяснения – и не находил. Но поверить, что это сделано по доброте душевной, тоже не мог.

Никто, ничего и никогда не делает просто так.

Получив по конверту с деньгами, мужчины удалились в гостиную, а Ивар задержался, чтобы запереть сейф и убрать на место ключи. Наклонился, выдвинул нижний ящик отцовского стола и скорее почувствовал, чем услышал в кабинете чье-то присутствие. Вскинул голову.

Лика с несмелой улыбкой на губах аккуратно прикрыла за собой тяжелую дубовую дверь и прислонилась к ней спиной. Ее взгляд прошелся по Ивару с головы до ног, как по лакомому куску пирога. Затем девушка сделала шаг, другой и сцепила пальцы в замок перед собой. Весь ее вид кричал о том, что пришла за наградой.

Повисло неловкое молчание, но внутри Ивара разлилось холодное спокойствие. Когда он убедился, что бескорыстием тут не пахнет, то уже не сомневался в том, как следует себя вести.

– Хотел сказать «спасибо»… – начал он, но Лика жестом оборвала фразу.

– Я знаю, кто ты, Ивар, – призналась она.

Игра шла на ее поле. Он поймал себя на мысли, что так длилось весь вечер. В течение времени, пока Ивар был вынужден сидеть и изображать заинтересованность в разговоре, Лика умело поворачивала беседу в то русло, которое хотела.

– Кто я?! – все же переспросил он и усмехнулся. – Конечно, знаешь. Так же, как и я знаю, кто ты.

– Нет, – она покачала головой, не сводя с Ивара сияющих глаз, и он выругался сквозь зубы, ясно истолковав значение этого взгляда, – не притворяйся больше со мной.

Лика подошла еще ближе и остановилась в одном шаге от него. Ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Он мог сломать ее одним движением, как тростинку. И очень захотел это сделать. До дрожи. До ломоты в суставах. Такова всегда была подспудная реакция на угрозу. Так кричали инстинкты. Уничтожить. Пока не уничтожили тебя. Именно то, чему научило Ивара общество людей.

– Уходи, Лика, – глухим голосом процедил он сквозь зубы, – твои родители уже собираются домой.

Она пропустила предупреждение мимо ушей.

– Как-то раз мы тоже были у вас в гостях, – заговорила она, – и моя мама пролила тебе на руку кипяток, помнишь? Она случайно толкнула чашку очень горячего чая, которую ты передавал ей по просьбе.

Ивар отрицательно мотнул головой, хотя сам прекрасно помнил тот случай. Глупая ситуация и достаточно сильный ожог.

– Ты должен помнить, – уверенным голосом произнесла Лика. – Все испугались, но ты заверил, что чай не такой горячий, и ничего страшного не случилось. Но я видела красное пятно. И я видела, как быстро оно исчезло, потому что сидела с тобой рядом.

– Тебе показалось.

– Нет! – резким движением девушка вдруг уцепилась в воротник рубашки Ивара, прижалась к нему всем телом и заговорила умоляющим тоном. – Я вступила в ряды Сочувствующих из-за тебя! Мама с папой не знают. А узнали бы – три шкуры спустили. Но я сделала это. И я знаю, что твой отец тоже из них. Он тоже лекхе? Как вам удается скрывать фамильяров?

– Ты ошибаешься, – он снял ее руки со своей шеи.

Глаза Лики стали влажными от набежавших слез.

– И я знаю, кто такая твоя Кира! – выпалила она, и в голосе звучало отчаяние. – Видела ее на ориентировках, которые прислали папе! И он видел! Просто не придал значения, потому что вскоре их сняли. Вроде как нашли ее. Но ведь не нашли! Это она!

Все было еще хуже, чем он думал. Уже присылали ориентировки. И только каким-то чудом сняли. Наверняка, из-за ложного следа.

– Зачем тогда ты соврала? Зачем прикрыла ее? – потребовал он ответа.

– Мне ее жалко.

– Что?! – Ивару показалось, что он ослышался. Жалко? Его охотницу? Да с чего бы?!

– Сначала я не хотела, – сжала кулачки девушка, – но она такая… – Лика шмыгнула носом, – она очень похожа на меня. Я поняла это, когда услышала те ее слова. Про любовь. И увидела, как она смотрит на тебя. А ты на нее…

Лика опустила голову, и Ивар с трудом расслышал:

– На ее месте могла быть я, Ивар. Она почти не знает тебя! Не так, как знаю я!

Он тяжело выдохнул.

– Ты ничего не знаешь, Лика.

Девушка тут же вздернула подбородок.

– Она с тобой добровольно?

– Теперь да, – не стал лукавить Ивар.

– Она сбежала ради тебя от своей семьи?

– Нет. Я увез ее.

Хорошенькое личико девушки исказилось.

– Значит, это правда? Ты любишь ее?!

Он помолчал, взвешивая важность ответа.

– Да.

Сердитыми движениями Лика вытерла покрасневшие глаза.

– Можешь не бояться. Я вас не выдам. Отец не вспомнит, я его успокоила. А если дома зайдет разговор – придумаю что-нибудь еще.

– Но зачем ты это делаешь? – недоумевал Ивар.

Она горько усмехнулась.

– Да что ты знаешь о любви, если спрашиваешь? На чужом несчастье счастья не построишь. Но я буду надеяться, что когда-нибудь…

Лика подступила к нему. Он еще обдумывал последние слова и не успел отреагировать, когда губы девушки прижались к его щеке, потом скользнули на подбородок. Ивар вскинул руки, ухватился за тонкие запястья, собираясь осторожно, но твердо убрать их от себя.

– Я правда желаю тебе счастья… – прошептала Лика.

– Я тоже…

Договорить он не успел.

– Ивар!

Кира распахнула дверь и застыла. Ее рот приоткрылся. Запечатлев увиденную картину, она развернулась и убежала прочь.

Ивар громко выругался.

19

– Кира! Открой сейчас же!

Я сидела на кровати в спальне Ивара, глотала слезы и смотрела, как дверь сотрясается от мощных ударов. К счастью, заперевшись, сообразила подставить еще и стул, хотя препятствие все равно казалось слишком хлипким. На полу валялись пакеты с покупками, сброшенные мной в сердцах. Подарки Ивара. Я старательно отводила взгляд, чтобы на них не смотреть. Хотела даже содрать с себя платье, но отвращение при мысли о том, что придется натягивать старую одежду, пересилило порыв.

– Охотница! Ты слышишь меня?!

Я прекрасно его слышала. А еще – отчетливо видела, как он обнимал ту красотку, уединившись с ней в кабинете отца. Лика целовала его, крепко обвивала руками за шею, а Ивар просто стоял, склонив к ней голову, и шептал что-то. Какой наивной дурочкой я почувствовала себя, застав их врасплох! Поверила, прониклась благодарностью к сопернице, когда та стала защищать меня от подозрений. И получила удар в спину. Как он мог? Как он мог?!

– Убирайся к своим гостям! – выкрикнула я. – Видеть тебя не хочу!

– Они ушли! – прорычал Ивар из-за двери. – Все ушли. Остались только ты и я, охотница. И я не собираюсь тратить всю ночь на глупую ссору!

Ночь. Я до боли впилась зубами в нижнюю губу. Вот чего он хотел от меня. Всегда хотел. Правильно сказала за ужином та толстая обжора: мужчины не думают о любви. Только о своих физических потребностях.

– Иди и проводи ночь со своей Ликой! – завопила я, задыхаясь от обиды и злости.

Господи, зачем мне только пришло в голову присутствовать на ужине?! Я уже сто раз пожалела о необдуманном порыве. Надо было сдержаться и прислушаться к голосу рассудка. Отец всю жизнь отправлял меня в комнату, когда приезжали важные гости, и внутри все отчаянно воспротивилось, когда Ивар решил поступить так же. Но может, это моя судьба? Может, я обречена просто сидеть взаперти, пока сильные мужчины решают сложные вопросы? Ведь я такая наивная, беспомощная и совершенно не знакомая с настоящей жизнью. И с настоящим предательством.

Организовывая ужин, я предвкушала, как загорятся глаза Ивара, с каким восхищением он будет смотреть, как ловко у меня все получается. Мечтала порадовать его и влюбить в себя еще больше. И поначалу так и было. Но потом все пошло наперекосяк. Следить за каждым словом и мимикой, подавлять внутри эмоции, вызванные вполне справедливым негодованием – Ивар наверняка из стали, раз умудрялся жить в подобном напряжении столько лет.

Хотя нет, о чем это я? Он же Хамелеон. Это мне пришлось притворяться, пока малознакомые люди с высокомерными лицами смеялись почти над каждым моим словом и окутывали пренебрежением, а я даже не могла бросить им в лицо, что отношусь к известному клану, и со мной нужно разговаривать с уважением. Ивару достаточно было лишь натянуть маску.

Так может, и в отношениях со мной он тоже притворялся? Быстро же с него слетела вся любовная шелуха, стоило появиться на горизонте хорошенькой горожаночке, свеженькой, образованной, с нежными пальчиками. Она наверняка и оружия-то в руках никогда не держала. И с ней Ивару не нужно постоянно чувствовать себя зверем. Ее отец всего лишь получает от него откат, и на этом проблемы заканчиваются. Между ними нет кровной вражды. И уж с ней-то ему будет гораздо спокойнее и легче устроить свою жизнь.

Подумав об этом, я едва не взвыла. Внезапно поняла, что пока боролась с гневом и обидой, за дверью что-то изменилось. Удары прекратились. Меня охватил страх. Что Ивар задумал? Я поднялась с кровати и сделала осторожный шаг. Прислушалась.

Тихо.

Судорожно огляделась. Уж не подумает ли ворваться через окно? Тем более оно как раз оказалось приоткрыто: белые занавеси слабо колыхались от ветерка.

Не спуская глаз с окна, я попятилась, теперь уже к двери.

– Я просто хочу поговорить, Кира, – раздался из-за нее умоляющий голос Ивара.

Я подпрыгнула от испуга и едва не взвизгнула. Выдохнула, чтобы унять дрожь в коленях. Уставилась на гладкую поверхность, как будто могла разглядеть за ней мужское лицо.

– Я не хочу говорить. Я хочу домой. В заповедник.

Послышались тихие ругательства. Шаги. От двери и обратно.

– Слушай, я представляю, как это выглядело со стороны… – Он осекся.

Я зажмурилась, потому что воскрешать перед глазами увиденное было мучительно больно. Как еще это могло выглядеть? Совсем недавно мы с Иваром разговаривали о будущем, и я считала, что смогу пережить необходимость построить семью с кем-то другим. Но увидев воочию, как это будет… как он, мой первый и единственный мужчина, обнимает другую, позволяет ей целовать себя, не говоря уже о чем-то большем…

– Но это дурацкое стечение обстоятельств! – В дверь что-то стукнуло. – Я сказал ей, что люблю тебя!

Мольба в его голосе сменилась отчаянием. Я хотела бы ему поверить. Просто мечтала сделать это. Но никак не могла переступить через себя.

– Что, прямо так и сказал? – хмыкнула упрямо. – А что еще сказал? Что я – твоя временная любовница, как она и намекала за ужином? Что через пару дней я уеду и освобожу путь для нее?

– Кира! – простонал Ивар. – Не глупи! Разве ты думаешь, что я мог променять тебя на кого-то еще? Да, она призналась, что защитила тебя из-за чувств ко мне. Но… охотница! Прислушайся к себе. Разве я стал бы снимать с тебя цепи, привозить сюда, отодвигать на второй план интересы общины, если бы относился просто как ко временной любовнице?

Он говорил так убедительно, что мой запал начал таять. Я сделала несколько шагов по комнате, не зная, что предпринять. Поверить ему? Или стоять на своем?

– Мне никто не нужен, кроме тебя, охотница, – эти слова Ивар произнес так тихо, что мне пришлось подбежать и приникнуть ухом к двери, чтобы разобрать. – Когда я увидел тебя в первый раз… в доме твоего… в моем бывшем доме… я… не хотел этого.

Я затаила дыхание и напряженно вслушивалась в тишину. Не дождавшись ответа, сама спросила:

– Не хотел чего?

Показалось, что Ивар вздохнул.

– Полюбить тебя с первого взгляда. Не хотел. Но так получилось. Когда увидел тебя с пистолетом… напуганную… но храбрившуюся… и такую красивую…

Я прислонилась спиной к двери, ругая себя за ту слабость, которая разлилась по венам от слов Ивара. Он заставил меня вспомнить момент встречи. И заново пережить те чувства, которые вспыхнули внутри. Тоже с первого взгляда.

– Неужели ты думаешь, я смогу так просто забыть тебя, охотница? – Голос проникал через преграду между нами, и казалось, что Ивар уже стоит рядом и прикасается ко мне. – Думаешь, что тебя вообще кто-то сможет заменить?

– Ты сам говорил, что любишь городских девушек, – пробормотала я, – а она как раз такая. И с ней тебе будет еще проще притворяться не-лекхе. Ее отец еще усерднее покроет все твои «хвосты».

– Как мне еще тебя убедить? – сдался он.

Если бы я сама знала! Если бы не любила Ивара так сильно! Мне было бы плевать, кто и как его обнимал. Но нас объединяло столько нежных, страстных и просто интимных моментов! Мы даже убивали вместе! Как после этого отрешиться от неприятных эмоций?

– Я хочу уехать домой завтра же, Ивар. Ты обещал освободить меня, – с усталостью произнесла я.

Показалось или он зарычал?

– Твоя свобода – самое дорогое, что у меня есть. Я хотел бы подарить ее тебе, но знай, что это свяжет меня клятвой.

– Какой клятвой? – насторожилась я.

– Просто традиции моего народа. Самое дорогое дарят своей суженой. Той, с которой хотят провести всю жизнь. Ты понимаешь меня, охотница?

Страницы: «« « ... 1516171819202122 » ... »»