Мой враг, моя любимая Южная Влада

– Это же символ твоего клана, – озадачился он, глядя на покачивающийся кусочек железа. – Я думал, ты им гордишься.

Мне хотелось плакать, но я заставила себя улыбнуться.

– Вернешь ее, когда мне придет время возвращаться домой. У меня не получится быть одновременно дочерью своего отца и твоей возлюбленной, Ивар. Поэтому на эти несколько дней я хочу превратиться в обычную девушку.

– Кира… – Он разжал пальцы. Пуля упала на пол, а Ивар обхватил мою голову обеими руками и принялся целовать с такой страстью, словно хотел вынуть душу и оставить меня бездыханной. – Моя девочка… но для меня все уже не важно…

– Для меня важно… – Я задыхалась, бесстыдно прижималась к нему всем телом. Развела ноги в стороны, чтобы он мог подобраться ближе. Вскрикнула, когда Ивар вошел, раздвинув большими пальцами мои складки. Он подхватил меня под ягодицы и принялся поднимать и опускать на себя, как вчера, с той лишь разницей, что теперь мы делали это не ради удовольствия.

Нет, мы нуждались друг в друге. Мне требовалось оставить след на Иваре, поэтому я рычала, кусала его шею, царапала плечи, хотя царапины почти сразу исчезали. А он хотел заклеймить меня изнутри. Поэтому врывался так глубоко, как мог, с лицом, искаженным болью. Мое тело поддавалось под его ударами, принимало и подстраивалось под него. Горячее семя разлилось мягкими толчками, и казалось, что я – иссохшая раскаленная земля, которая вбирает в себя внезапно пробившийся свежий источник.

«Запомни меня», – вот, что беззвучно пытались сказать мы друг другу.

Ивар положил голову на мое плечо, его тяжелое дыхание щекотало шею. Сжав мышцы, я ощущала, что он все еще внутри, и это было приятно. Как будто мы оставались одним целым, несмотря ни на что.

– Охотница… давай не будем никуда ходить, а просто проведем время, не вылезая из постели.

Я потерлась носом об его ухо и почувствовала, как по его спине прокатывается волна дрожи.

– Тогда мы умрем от истощения, – возразила я.

– В холодильнике полно еды.

– Я не об этом истощении. Кроме того… – я задумчиво поглаживала его по затылку, перебирала пальцами волосы. – Мне хочется увидеть все. Все, что папа не показывал мне.

– Ладно. Быстро прокатимся… – ворчливо начал он.

– Нет. Не хочу смотреть из машины. Всю жизнь я видела мир только из окна отцовского джипа. Я хочу увидеть его твоими глазами, Ивар.

Он тяжело вздохнул.

– Хорошо. Выбери что-нибудь удобное из одежды и не возись долго.

Но «не возиться долго» не получилось, потому что Ивар сам же пожелал принять душ вместе со мной. Потом придирчиво наблюдал, как разбираю пакеты с купленной одеждой, и морщил нос до тех пор, пока я не уступила и не надела то эротичное белье, которое выбрал он. Трусики непривычно впились между ягодиц, а соски терлись о жесткий край лифа, почти не прикрывшего грудь.

К счастью, против остальных вещей возражений не было, и я не без удовольствия повертелась перед зеркалом, разглядывая новую юбку и кофточку. Попутно посматривала в отражении как одевается Ивар. Четкими движениями он затянул ремень брюк, накинул рубашку на плечи, стал застегивать пуговицы – и тут поднял голову и поймал мой неосторожный и жадный взгляд. В глазах мелькнул вызов.

– Мы же уходим! – охнула я, а когда он начал наступать на меня, юркнула в двери. – Ивар! Отстань! Ты обещал!

Догнать меня не составило труда, потому что я запуталась в череде комнат. Лишь основательно измучив поцелуями, он сжалился надо мной. Взявшись за руки, мы миновали небольшой дворик и вышли через калитку на улицу. День выдался ясным и довольно жарким, а я порадовалась, что благоразумно приобрела туфли на плоской подошве, как раз подходящие для долгих прогулок.

– До этого ты видела лишь темную сторону моей жизни, – сказал Ивар, когда мы побрели вдоль по тихой улице, и я поняла, что он имеет в виду поселение лекхе и тяготы их существования, – но сегодня мне не хочется думать о плохом. Хочу показать тебе что-то красивое, как обещал.

И город вокруг на самом деле не казался враждебным и пугающим. Благодаря Ивару я заметила, как чисто кругом, какие яркие цветы украшают клумбы, как вкусно пахнет из ближайшей пекарни, куда мы зашли, чтобы купить целую гору булочек и пирожных. На мой вопрос, зачем столько еды, Ивар загадочно ухмыльнулся.

– Свожу тебя в Квартал Искусств.

– Квартал Искусств?!

– Ну, я так его называю.

Заинтригованная, я брела за ним и послушно вертела головой по сторонам, следуя указаниям, на что стоит обратить внимание. Мы добрались до автобусной остановки и стали ждать нужный транспорт. Старушка, сидевшая неподалеку на лавочке, смотрела на нас и улыбалась морщинистыми губами. Мимо прошла девушка с коляской. Я обняла Ивара и призналась:

– Все выглядит таким обычным… кажется, я всегда жила тут. И могла бы прожить еще целую жизнь.

– Знаешь, охотница, – вдруг стал серьезным Ивар, – мы сейчас гуляли с тобой по центру. Здесь нет лекхе. Но я повезу тебя на окраину. Там все будет немного по-другому. Но ты сама хотела посмотреть город со всех сторон.

Я кивнула, показывая, что не передумала. Подъехал автобус и с шипением распахнул двери. Глядя, как Ивар любезно подсаживает старушку, а она пытается обернуться и пококетничать с ним, я едва удержалась от смеха. Мы забрались в салон и сели на самое последнее сиденье.

– Вот бы она удивилась, если бы узнала, что такой «любезный молодой человек» – один из лекхе, – шепнула я на ухо Ивару и показала на старушку, которая осталась в начале салона.

Его взгляд заледенел.

– Лекхе не ездят в автобусе. А даже если водитель пустит – приличные люди не поедут в таком случае.

Улыбка сползла с моего лица.

– Ивар, я пошутила. Я просто пошутила!

Он взял мою руку и переплел наши пальцы.

– Я не обижаюсь, охотница. Я просто напоминаю тебе о реальности. Если в твоей голове все перепутается – ты выдашь нас обоих. Только ты знаешь мой секрет, но этого нельзя показывать окружающим. Не думай обо мне, как о лекхе, когда мы на людях, – он помолчал и добавил тише: – Потому что я сам стараюсь о себе так не думать.

– Хорошо, – пролепетала я, а наполненные прохожими улицы за окном вдруг перестали казаться безопасными.

Мы сошли на остановке в каком-то промышленном районе. Из заводских труб, поднимавшихся за крышами домов, шел черный дым. Ветерок гнал по тротуару обрывок газеты. Бродячие кошки небольшой группкой собрались вокруг скамейки и грелись на солнце. Тут же, на асфальте, дрались за черствую горбушку двое воробьев.

Не успела я сделать и шага, как раздалась полицейская сирена. Воробьи вспорхнули, а кошки прыснули в разные стороны. Два автомобиля с «мигалками» промчались мимо нас с Иваром и с визгом покрышек свернули за угол.

– Что это было? – выдохнула я.

– Очередная неумелая полицейская облава, – поморщился он. – Клан Седого вырезали, виновных не нашли, и все стоят на ушах по этому поводу.

– А нам здесь… не опасно?

– Я постараюсь тобой не рисковать, охотница.

Крепко держа меня за руку, Ивар повел незнакомыми дворами. По моим подсчетам, мы преодолели около трех кварталов, когда свернули к свалке, за которой возвышались стены недостроенного здания. Запах тут стоял соответствующий.

– Смотри под ноги, – предупредил Ивар.

Я старалась идти след в след за ним, но все равно дергалась, потому что среди мусора то и дело сновали жирные крысы и копошились тараканы. Преодолев «минное поле», мы забрались в недострой. Я смогла, наконец, вдохнуть полной грудью. Тут гулял сквозняк, и пахло сыростью, но дышать стало ощутимо легче.

Побродив полутемными коридорами, мы оказались в подобии внутреннего дворика, окруженного стенами со всех четырех сторон. Здесь густо росла трава, пышно раскинулись кусты жасмина. Ивар подвел меня к ржавой бочке, валявшейся на боку, и попросил:

– Присядь.

Я опустилась, не чувствуя под собой ног от любопытства. Тогда он отошел на середину двора и коротко свистнул. Сначала было тихо, потом в одном из темных дверных проемов показалась фигурка мальчишки. Ребенок, видимо, узнал Ивара, потому что приблизился без страха. Ивар отдал ему пакет с едой и перекинулся парой слов. Мальчишка кивнул, глянул на меня, повернулся и убежал, сверкая пятками.

И тут, как по мановению волшебной палочки, из всех щелей полезли люди. Нет, не люди… лекхе! Они не выглядели оборванцами, хотя, как я догадалась, устроили здесь убежище. Что-то вроде поселения, но только без особых удобств.

– Это и есть квартал Искусств? – спросила я, когда Ивар вернулся и присел со мной рядом.

– Угу, – он кивнул.

– Как ты о нем узнал?

– О, это не я, а Байрон. Это он поделился со мной.

– Так вот для кого ты купил еду…

– В качестве оплаты за представление.

– Почему они живут тут, а не в Сопротивлении?

– Потому что считают: творчество должно быть свободным от любых рамок.

В это время на середину дворика вышла девушка со скрипкой. На ее плече сидел соловей. Вскинув смычок, скрипачка коснулась струн – и птица запела. От изумления я открыла рот.

– Это… ее фамильяр?!

– Да, – вполголоса подтвердил Ивар.

– Фамильяр умеет петь?

– У нас с фамильярами ментальная связь, – Ивар коснулся виска, – хозяйка управляет птицей так же, как управляет пальцами, когда играет на скрипке.

Он сказал «у нас», хотя сам не имел фамильяра, но я не стала говорить об этом вслух. Урок в автобусе прочно закрепился в памяти. Вместо этого решила насладиться представлением. Сочетание звуков было потрясающе красивым. Скрипка выводила основную партию, мелодия то бушевала, как море в шторм, то журчала неглубокой речкой. Птичьи трели дополняли музыку вкраплениями, но отдели одно от другого – и получилось бы уже не то.

Я слушала и слушала, и уродливые стены недостроенного помещения заволакивала дымка. Исчезли запахи сырости. Забылась свалка, которую пришлось преодолеть по пути сюда. За спиной скрипачки упал тяжелый бархатный занавес кулис. Под ногами возникли доски пола. Свет софитов выхватил девичью фигурку, а птичьи перья заискрились синеватым отливом. Когда последний звук растворился в тишине, огромный зрительный зал взорвался аплодисментами.

Я тряхнула головой. Хлопал один Ивар, а все вокруг стало как прежде.

– Тебе понравилось, охотница?

У меня просто не находилось слов.

– Я… не знала, что лекхе умеют…

– Играть на скрипке? – лукаво глянул он.

– Да… – я смутилась, – то есть… что они понимают в музыке.

Ивар беззлобно фыркнул и приобнял меня.

– Моя маленькая охотница. Маленькая и глупая.

Я зажмурилась, пока он целовал мой висок, щеку и шею. Рядом с ним действительно ощущала себя такой – маленькой и глупой. Сколько еще мне нужно узнать, чтобы перестать удивляться?

Потом вышли парень с девушкой. Они были одеты в обтягивающее трико, а в траве скользнули две змеи. Когда начался танец, я в очередной раз поразилась, насколько органично двигаются тела всех четырех. Змеи извивались, скользили по рукам и ногам танцоров, придавали действию фантасмагоричности. Я могла только стискивать пальцы от волнения и восхищения.

– Им нужно на сцену. Нужно выступать.

– Нужно, – согласился Ивар, – но в лучшем случае это будет что-то вроде шоу уродцев. Серьезно никто не воспримет.

– Жаль… – протянула я.

– Ладно, охотница. Пойдем еще картины посмотрим?

Посмотреть мы не успели. Со стороны улицы послышался шум – и в мгновение ока все лекхе исчезли. Ивар вскочил на ноги, схватил меня и дернул за собой.

– Бежим, охотница!

– Что случилось? – испугалась я.

– Полиция. Похоже, облава дошла и сюда.

В подтверждение его слов раздался пронзительный свист. Мое сердце ушло в пятки. Если полиция поймает нас здесь… как Ивар будет это объяснять? Времени на раздумья не оставалось, и я побежала в спасительное укрытие полутемных коридоров.

Громадина недостроенного здания поглотила нас, как огромный кит – мелкую рыбешку. Под ногами захрустел строительный мусор и бетонная крошка, а за спиной уже раздавались окрики полицейских и топот. Множество дверных проемов зевало немыми ртами. Какой выбрать? Куда бежать? Всюду лабиринт коридоров, всюду – грязь, пыль и безнадежность.

Рука Ивара крепко сжимала мои пальцы, пока он свернул за угол, лавируя в череде незнакомых мне комнат. Только чудом удавалось не спотыкаться о брошенные доски и расколотые блоки. Полицейские не отставали, и опыт жизни в клане подсказывал, что я знаю причину.

– Мы слишком шумим, Ивар!

– Что? – он замедлил шаг и обернулся.

– Здесь не получается ходить тихо, – я указала себе под ноги. – Они нас слышат.

Он бросил напряженный взгляд мне за спину. Коротко выдохнул, словно принял нелегкое, но экстренное решение.

– Иди сюда, охотница.

Мы с Иваром добежали до лестницы без перил, которая вела на верхние этажи, когда он скомандовал:

– Поднимайся!

Я запрокинула голову, оценивая количество пролетов. Где-то под самой крышей вспорхнула стая голубей, вибрация от хлопанья десятков крыльев наполнила воздух.

– Нет! Нам нельзя разделяться…

– Поднимайся! – Он довольно грубо толкнул меня в спину, заставив перебирать ногами вверх по лестнице, чтобы не упасть. – Я примерно знаю, что здесь и как. А ты – нет. Я немного запутаю следы и вернусь за тобой, охотница. Спрячься и жди.

– Но, Ивар…

Из ближайшего дверного проема в коридор, где мы спорили, ударил луч фонаря. Ивар весь подобрался и в мгновение ока рванул вдоль по первому этажу, производя столько шума, сколько раньше не получалось у нас двоих вместе взятых. Инстинкт самосохранения не позволил мне ждать, что будет дальше. Мысленно проклиная упрямого лекхе на чем свет стоит, я стрелой припустила по лестнице, сама не зная, как далеко нужно бежать. Спрятаться не слишком высоко или забраться под самую крышу?

К сожалению, мы с Иваром потратили непозволительно много времени в споре, потому что меня заметили. Я поняла это, когда услышала, как кто-то бежит следом. Притормозила на повороте, оглянулась. Мелькнул рукав с характерной полицейской нашивкой, а от высоты ничем не огороженного пролета закружилась голова. Зачем Ивар не послушал меня? Нам нельзя было разделяться!

Я выскочила на площадку следующего этажа, ощущая, как сердце колотится уже где-то в районе желудка. Паника означала бы катастрофу в моем случае, поэтому пришлось сделать несколько глубоких вдохов и выдохов.

– Стоять! – раздалось этажом ниже. – Я делаю первый предупредительный выстрел!

Эхо прогрохотало по этажам от земли до самой крыши, и из стены неподалеку от меня брызнул целый фонтан пыли и мелких камней. Я успела закрыться руками и при этом не закричать. Первым желанием было бежать куда глаза глядят, рваться еще выше, забиться под самую крышу, но я вспомнила уроки Коли и заставила себя мыслить трезво.

Прислушалась к шагам. Двое. Отбились от основной группы, которая преследовала Ивара. Двое взрослых тренированных мужчин. А я – одна.

Но ведь у меня тоже за плечами кое-какие уроки от брата. И за мной идут не охотники. Не безумный Жорж и не жестокий Митяй. Всего лишь люди в форме, которые обязаны действовать в рамках закона. Их действия предсказуемы, их вера – не фанатична. А значит, они не так опасны, как мы.

Я нащупала стену и умудрилась почти невесомой тенью скользнуть за нее. Прижалась к холодному осыпавшемуся от прикосновений камню и затаила дыхание.

Полицейские поднялись на площадку.

– Где она? – вполголоса спросил один у другого.

– Наверх побежала.

– Почему мы не слышали ее шагов?

Наступило молчание.

Я выругалась сквозь крепко стиснутые зубы. Догадливый сукин сын! Грудь уже разрывалась от напряжения, хотелось вдохнуть, глотнуть хоть немного воздуха после быстрого бега вверх по лестнице. Но полицейский стоял совсем рядом, за стеной, и я боялась, что он услышит.

– Да говорю тебе, она где-то наверху! – нетерпеливо повторил второй.

– Иди проверь там. А я осмотрюсь здесь.

Я лихорадочно огляделась. Если он войдет в дверной проем, всего-то сделает пару шагов и заглянет в комнату – все пропало. С улицы донеслись выстрелы. Что там произошло? Ивар? Это в него стреляли? В глазах резко потемнело, и я позволила себе короткий вдох. Он показался громче ураганного порыва.

Взгляд наткнулся на два одинаковых прямоугольных прохода в длинной соседней стене. Вот бы мне повезло, и эти комнаты сообщались между собой! Тогда я могла бы спрятаться в одной, а при необходимости перейти в другую. Времени уже не оставалось. Стараясь наступать на свободные от мусора участки пола, я перебежала к спасительному проему и спряталась за ним. Глубоко вдохнула широко открытым ртом. Воздух! Какой же он сладкий! Пара секунд потребовалась, чтобы скинуть туфли и стиснуть их в пальцах. Теперь шаги станут еще тише.

Притаившись, я слушала, как полицейский бродит за стеной, пинает пустые банки из-под краски, хрустит битым стеклом. Вот шорох раздался совсем рядом с местом моего укрытия. Я начала отступать в поисках убежища.

Повезло! Очередная дверь, похоже, все-таки вела в смежную комнату, а оттуда – снова в первое помещение и на лестницу.

Полицейский остановился. Я услышала чирканье зажигалки и почуяла сигаретный дым.

– Выходи лучше сама, – раздался спокойный мужской голос. – Я не собираюсь бить тебя. Просто надену наручники и отвезу в участок. Все равно ведь найдем.

Я беззвучно усмехнулась. Не на ту напали!

Одновременно с тем, как в дверном проеме показалась нога в черном ботинке, я скользнула вдоль стены в соседнюю комнату.

И от резкой боли едва не выронила из рук туфли.

Впилась зубами в нижнюю губу, дрожа от крика, застрявшего в горле. Опустила голову и сквозь пелену выступивших слез заметила, что босой ступней стою на разбитой бутылке.

И у меня не было возможности излечиться в мгновение ока.

– Выходи! – снова позвал полицейский.

Его голос оказался так неожиданно рядом, что я едва не подпрыгнула. Да он сейчас войдет и сюда! А я не могу и шагу ступить порезанной ногой!

Но опасность придала сил. Пришлось опереться рукой о стену, чтобы сохранить равновесие, наклониться и выдернуть кусок стекла, который вонзился в подушечку большого пальца. Я аккуратно положила осколок на пол, чтобы не зазвенел.

Кровь. Теперь повсюду останутся следы.

Выбирать не приходилось. Я сунула ногу в туфлю, ощущая, как противно и скользко стало в ней. Прокралась к выходу. Шаги полицейского не отставали. Сейчас он увидит кровь на полу и все поймет. Быстрее. Надо двигаться быстрее.

Я попятилась, пересекая помещение, которое отделяло от лестницы, и старалась в то же время не выпускать из поля зрения проход, откуда вот-вот должен был появиться мой преследователь.

Кто-то схватил меня сзади. Грубая мужская ладонь зажала рот. Неужели второй полицейский успел спуститься обратно?! Так быстро?!

– Тш-ш-ш! Это я, – шепнул в самое ухо Ивар и вытащил меня на площадку.

Я готова была разрыдаться от облегчения. Знаками показала, что можно отпустить. Потом ненадолго сняла туфлю, чтобы продемонстрировать порез. Ивар поморщился, с сочувствием глядя на меня. Вдруг подхватил, перекинул через плечо и ловко преодолел лестницу вниз до самого первого этажа. Я даже пискнуть не успела.

Спустившись, он, вопреки моим ожиданиям, не пошел на улицу, а потащил меня в какой-то темный и сырой проем. Ступени вели еще ниже. Дневной свет остался где-то над головой, а тут без фонаря никто не разглядел бы и собственную руку. Я услышала, как под ногами Ивара хлюпает вода. Он свернул за угол, поставил меня и прижал к влажной стене всем телом. Я застыла, ощущая холод за спиной и теплое дыхание на лице. К счастью, подошвы туфель не промокли насквозь, и сточная вода не попала в порез.

– Что мы…

– Ш-ш-ш!

Где-то наверху послышались голоса. Ивар вжал меня в стену еще крепче, словно хотел закрыть собой от всего мира. Его губы нашли мой висок и припечатались к нему поцелуем. Все тело Ивара сотрясалось в конвульсиях, и я с удивлением осознала, что дрожь исходит не от него, а от меня.

– Там точно была лекхе, говорю вам! – настаивал на своем уже знакомый мне голос.

– Давайте прочешем улицу.

– Надо идти дальше. В соседние дома.

– Там двоих поймали. Уже неплохо.

– А здесь смотрели?

Я судорожно сглотнула. Похоже, речь зашла о подвале, где спрятались мы с Иваром.

– Да пойдем уже! – возразил кто-то.

– Идите, я догоню. Хочу только убедиться…

Это был мой старый заочный знакомец. Ну конечно, такой дотошностью, видимо, отличался он один.

Когда ботинок полицейского шаркнул на верхней ступеньке, я инстинктивно дернулась. Ивар едва удержал, не позволил шелохнуться.

– Дальше хода нет, – раздался над ухом тихий шепот. – Некуда бежать.

Слова прозвучали, как приговор. Я обхватила его руками и зажмурилась. Мелкие камешки посыпались с полуразрушенных ступеней, когда полицейский спустился еще ниже. Что-то мелькнуло за закрытыми веками и, распахнув глаза, я увидела луч света, который проходил мимо нас с Иваром и бил в стену напротив. Вид пятен плесени и ржаво-рыжих кирпичей даже не вызвал отвращения, хотя наверняка моя спина в тот момент прижималась к чему-то подобному. Все чувства и эмоции вытеснил страх.

Я медленно перевела глаза на Ивара. Он сверху вниз смотрел мне прямо в лицо немигающим взглядом. Спокойный, как скала. Впрочем, его фирменное спокойствие уже не удивляло. Почему-то я сразу догадалась, что на таком пике напряжения он боится только одного – что мои нервы не выдержат. Тогда я сделала над собой усилие и растянула губы в улыбке. Если он может держать себя в руках, то и мне стоит этому поучиться.

Наверно, зрелище получилось жуткое, потому что Ивар моргнул. Полицейский спустился еще ниже. Луч света спикировал по стене вниз, выхватил лужи на полу. Казалось, секунды с громким щелканьем отсчитываются в моей голове. Спина Ивара под моими ладонями напряглась. Он перевел взгляд в сторону ступеней. От катастрофы нас отделял всего один шаг.

Улыбаться больше не получалось, и я спрятала лицо на груди у Ивара. Вдохнула его запах, прижалась губами к жилке над расстегнутым воротником рубашки. И вдруг ощутила, как бешено она пульсирует. Как колотится его сердце. Его кадык подпрыгнул и плавно вернулся на место. Ивар сглотнул от нервного напряжения или моего прикосновения?

Шаг. Полицейский сдвинулся с места. Я не сразу смогла поверить в то, что он уходит. Казалось – это слуховая галлюцинация. Но шорох на ступенях затих, а вместе с ним исчез и луч света. Только когда Ивар заметно расслабился, я позволила себе выдохнуть.

– У тебя губы искусаны, охотница, – шепотом заметил он, хотя в темноте мы уже не могли друг друга рассмотреть. – Ты так испугалась?

Шершавая подушечка пальца коснулась моей нижней губы. Так, словно хотела стереть с нее следы зубов.

– Нет, – тихо ответила я, почти не покривив душой, – это когда на стекло наступила. Чтобы не закричать.

– Моя смелая девочка. Моя охотница…

Ивар оставил мою губу в покое. Но через секунду ее накрыл его рот. Пальцы обеих наших рук переплелись, ладони тесно прижались друг к другу. Этот поцелуй уносил меня все дальше от пережитого страха, и я радовалась, что Ивар сдержал слово. Он за мной пришел. Точно так же, как тогда, в клане Седого. И только за это я готова была простить ему и похищение, и унизительное содержание на цепи, и принудительное лишение девственности, и многое-многое из того, что он успел натворить.

Неожиданно для самой себя я рассмеялась. Нервный хохот заклокотал в горле. Я легонько оттолкнула Ивара и зажала рот рукой, но смех все равно рвался сквозь пальцы, сотрясал грудь, выдавливал слезы на глазах. Следом начались всхлипывания, все тело содрогалось, и я ничего не могла с этим поделать.

– Что с тобой? – встревожился Ивар.

– Ничего… – я хрюкнула и шмыгнула носом, – я только что… поняла… что ты исполнил мою мечту…

– Это какую? – теперь он насторожился.

– Чтобы первый раз, – я подавила еще одно истеричное всхлипывание, – у меня случился с мужчиной, который меня полюбит… а я полюблю его…

Ивар вздохнул и посочувствовал:

– Выпить бы тебе, охотница. Да чего-нибудь покрепче. Вон как накрыло.

Выпить, правда, не получилось. Ивар убедился, что опасность миновала, вывел меня безопасным путем на улицу и успокоил, а затем повел… в аптеку. К тому времени я уже успокоилась и привела себя в порядок.

Вооружившись лейкопластырем и спиртовыми салфетками, Ивар направился в ближайшую аллею и усадил меня на первую подвернувшуюся скамью. Хозяйским движением схватил за лодыжку и устроил мою ногу у себя на коленях. Снял туфлю и оценил ущерб, пока я одной рукой схватилась за деревянную спинку, а другой – за край скамьи.

– Все плохо? – обреченно поинтересовалась я.

– Жить будешь, – хмыкнул он, а потом принялся вытирать кровь и заклеивать рану.

– Хочу себе фамильяра! – простонала я, когда порез защипало.

Ивар смерил меня скептическим взглядом.

– Зачем он тебе, охотница? Мало от полиции побегала? Понравилось?

– Нет, – я поморщилась, – совсем не понравилось. Зато не пришлось бы мучиться с ногой.

– Да ладно тебе! Через пару дней как на кошке все заживет! – Ивар полюбовался плодом своих трудов и надел туфлю обратно.

– А вообще хочу быть, как ты, – я опустила ногу и встала, прислушиваясь к ощущениям, – чтобы фамильяр внутри был.

– Да неужели?! – Ивар тоже поднялся, приобнял меня, и мы побрели по улице.

– Да, – кивнула я, – это очень удобно. Я даже тебе завидую. Иногда. Совсем немного.

– Завидуешь? Мне? Человеку низшей расы?

Я фыркнула.

– Не кокетничай! Низшая раса! Ты же сам от этих слов смеешься!

Ивар приподнял бровь, напустив на себя высокомерный вид. Прохожие совершенно не обращали на нас внимания. Видимо, со стороны мы смотрелись как обычная влюбленная парочка. Но все равно хотелось быстрее убраться из этого района.

Несмотря на пострадавшую ногу, я уговорила Ивара не ехать домой, и он любезно решил показать городской парк. Американские горки, высоченные аттракционы, от одного взгляда на которые захватывало дух, были мне в новинку. Я глазела по сторонам и не могла наглядеться. Здесь предлагался отдых на любой вкус. Хочешь – развлекайся всей семьей. Хочешь – занимайся спортом на свежем воздухе. Хочешь – устройся в тени раскидистого клена на изящной покрытой лаком скамье и читай книгу.

Вдоволь побродив, мы с Иваром купили по бургеру и нашли себе место прямо на солнечной лужайке подальше от оживленных пешеходных маршрутов. Ивар лег на спину, закинул руку за голову и прищурился, разглядывая небо, а я сидела рядом на траве и расправлялась с едой. Ветерок приносил запахи нагретой земли и попкорна.

Здесь, в безопасности, на фоне красивой природы и полнейшей безмятежности, вдали от бедных районов, полицейская облава уже начала казаться опасным, но все-таки приключением.

– Ты бы видел, как я бесшумно прокралась по этажу, – похвасталась я с полным ртом. – Как настоящая лекхе!

Ивар одарил меня снисходительным взглядом, а потом вернулся к созерцанию облаков.

– Нет, правда! – настаивала я. – Я могу прятаться не хуже их! И полицейского одурачила. Сама придумала! Если бы ты увидел, точно бы решил, что я лекхе!

Он вдруг приподнялся на локте и улыбнулся так, что я мигом забыла, что еще хотела сказать.

– Тебе не нужно быть лекхе, Кира, – костяшкой пальца Ивар подцепил каплю соуса в уголке моих губ, а затем слизнул ее. – Ты должна быть той, кто и есть. Охотницей. Моей охотницей.

Я разочарованно надула губы.

– Но я спряталась…

– Как любой нормальный человек. Как, наверно, учил тебя отец.

– Не отец, – проворчала я, – Коля.

– Ну вот, – Ивар с нежностью погладил меня по щеке. От этих прикосновений все внутри сладко сжималось. – Я не хочу, чтобы ты пыталась стать лекхе. Я уже говорил тебе, что не люблю женщин своего вида. Ты нужна мне такая, какая есть. Сильная и независимая. Без фамильяра.

Он говорил так искренне, что я не могла не поверить. Но не удержалась от соблазна услышать это еще раз, подняла глаза и спросила:

– Правда?

– Правда, охотница, – Ивар потянулся и поцеловал меня. – Это я хотел бы стать обычным человеком ради возможности быть с тобой.

Я почувствовала, что краснею, и пробормотала невпопад:

– А еще я ножи метать умею…