Рассказы Вельзевула своему внуку Гюрджиев Георгий

Глава 11

Пикантная черта оригинальности психики людей

Давай говорить опять о трехмозгных существах, возникающих на планете Земля, которые тебя больше всего заинтересовали и которых ты назвал «слизняками».

Я начну с того, что выражу в словах личную мою радость относительно того, что ты находишься очень далеко от тех трехцентровых существ, которых ты назвал таким «оскорбляющим их достоинство» словом, и что они никак не узнают об этом.

Знаешь ли ты, несчастный, еще неосознавший себя мальчишка, что сделали бы они тебе, особенно современные тамошние существа, если бы слыхали, как ты их назвал?

Что они сделали бы тебе, если бы ты был там и они добрались до тебя, даже говорить об этом ужас берет.

В самом лучшем случае они избили бы тебя так, что ты, как говорит наш Молла Наср-Эддин, «до нового урожая веников не очухался бы».

На всякий случай я советую тебе, чтобы ты всегда при начале всякого нового дела благословлял судьбу и умолял ее о том, чтобы она смилостивилась к тебе и всегда была бы начеку и устраняла бы для существ планеты Земля всякие возможности догадаться, что ты, именно ты, любимый и единственный мой внук, осмелился назвать их «слизняками».

Дело в том, что за время моих наблюдений за ними с планеты Марс и за период моего существования среди них, я психику этих странных трехмозгных существ изучил очень хорошо, и потому я уже отлично знаю, что они сделали бы тому, кто осмелился бы дать им такое прозвище.

Хотя ты назвал их так по своей детской наивности, но трехмозгные существа этой оригинальной планеты, особенно современные, в таких тонкостях не разбираются.

Кто назвал, почему назвал, в каком состоянии назвал? Не все ли равно?! Раз ты назвал их таким словом, которое они считают оскорбительным, – этого и довольно.

А разбираться в этом, по пониманию большинства из них, – является просто, как они же выражаются, – «литье из пустого в порожнее».

Как бы там ни было, но назвав трехмозгные существа, водящиеся на планете Земля таким оскорбительным словом, ты поступил очень и очень опрометчиво, во-первых, создал во мне беспокойство за тебя и, во-вторых, уготовил самому себе в будущем угрозу.

Дело в том, что хотя, как я уже сказал, ты находишься от них очень далеко и достать тебя они не будут в состоянии, чтобы лично наказать, но тем не менее, если паче чаяния, хотя бы через двадцатые руки, они случайно узнают, как ты их оскорбил, то во всяком случае ты уже будешь обеспечен их настоящей так называемой «анафемой», а какие размеры примет эта самая «анафема», это будет зависеть от тех интересов, которыми в данное время они будут заняты.

Пожалуй, стоит описать тебе, как поступили бы существа Земли, если бы они случайно узнали, что ты их оскорбил. Такого рода описание может для нас послужить очень хорошим примером для выяснения странности психики этих заинтересовавших тебя трехмозгных существ.

Если бы у них в данное время было, за отсутствием других таких же бессмысленных интересов, более или менее «затишье», они по поводу такого инцидента, а именно такого твоего оскорбления их, стали бы устраивать где-нибудь в заранее выбранном месте, с заранее приглашенными и, конечно, одетыми в специальные для таких случаев костюмы, так называемый «торжественный совет».

Первым долгом они для этого своего «торжественного совета» выберут кого-нибудь из своей среды так называемым «председателем» и только после этого начнут это свое разбирательство.

Прежде всего они начнут тебя, как там же выражаются, «по косточкам разбирать», и не только тебя, но и твоего отца, деда, а может быть, дойдут и до Адама.

Дальше, если они решат, конечно, непременно «большинством голосов», что ты «виновен», они присудят тебе наказание согласно указаниям того свода законов, который собран на основании прошлых подобных же «кукольных игр» существами, так называемыми «песочницами».

А если случайно «большинством голосов» они не найдут в твоем поступке решительно ничего преступного, хотя у них это бывает очень редко, – тогда все это свое разбирательство, изложенное подробно на бумаге и подписанное всеми, направят… ты думаешь в огонь? Нет… к соответствующим специалистам, в данном случае в так называемый там «Святейший Синод». А там такой же порядок; только твое дело будут «разбирать» уже «важные» тамошние существа.

И только в самом конце этого их «переливания из пустого в порожнее» они сообразят главное, а именно что подсудимого-то лично достать нельзя.

Вот тут и возникает самое опасное для твоей личности, а именно когда они наконец «бессомнительно» убедятся, что тебя достать будет невозможно, все они на этот раз уже единогласно решат «предать тебя» не больше не меньше как «анафеме», о которой я тебе упомянул.

А знаешь, что это такое и как это делается? Нет?!.

Ну, так слушай и содрогайся.

Самые «важные» существа прикажут всем прочим существам, чтобы они во всех своих соответствующих учреждениях, вроде так называемых «церквей», «молелен», «синагог» и «городских дум» и т. д., в специальных случаях, специальными служителями в соответствующих церемониях желали бы мысленно для тебя вроде следующего: чтобы ты лишился своих рогов, чтобы твои волосы преждевременно поседели, чтобы пища в твоем желудке превратилась в обойные гвозди, чтобы у твоей будущей жены язык вырос до трех ее величин. Или, наконец, они пожелали бы тебе, чтобы, когда ты к своему рту подносишь любимое тобой пирожное, оно превратилось в гуталин и т. д. в этом духе.

Понимаешь ли теперь, каким опасностям ты себя подвергал тем, что этих далеких трехмозгных оригиналов назвал «слизняками»?

Докончив так, Вельзевул с улыбкой начал смотреть на своего любимца.

Глава 12

Первое «оскаливание»

Немного погодя, Вельзевул начал говорить следующее:

– По-моему, очень хорошим материалом для выяснения странности психики трехмозгных существ этой понравившейся тебе планеты может для начала послужить история, которую я сейчас вспомнил и которая связана как раз с только что упомянутой «анафемой»; а кроме того, эта история может тебя немного успокоить и дать надежду на то, что если случайно те оригинальные земные существа узнают о том, как ты их оскорбил и предадут тебя сказанной «анафеме», то и может для тебя получиться также очень и очень «недурно».

Эта история, которую я собираюсь тебе рассказать, произошла у современных тамошних трехмозгных существ совсем недавно и была вызвана там следующими событиями:

В одной их большой «общественности» мирно существовало одно обыкновенное существо, имеющее профессию, называемую там «писатель».

Запомни, между прочим, и о том, кстати, что там в давнопрошедшие времена среди существ такой профессии встречались часто и такие, которые все же кое-что сами придумывали и писали, а в последние эпохи «писателями» из среды тамошних существ, особенно из существ настоящего времени, делаются исключительно такие, которые из многих уже существующих книг, предпочтительно древнейших, только переписывают всевозможные подходящие одна к другой фразы и таким образом составляют «новую» книгу.

Не мешает отметить и даже подчеркнуть и то, что написанные разными тамошними писателями книги за последние века там в своей совокупности стали представлять из себя один из главных факторов того, что скоро, очень скоро, разум всех прочих тамошних трехмозгных существ в смысле легкости приобретает свойства эфира.

Итак, мой мальчик…

Тот «современный писатель», про которого я начал рассказывать, был «писатель», как все прочие тамошние писатели, и ничего особенного из себя не представлял.

Однажды, когда он кончил писать какую-то свою книгу, он начал обдумывать, о чем бы ему еще написать, и решил искать для этого какую-нибудь новую «идею» в книгах из его так называемой «библиотеки», которая обязательно должна иметься у каждого тамошнего «писателя».

И вот, во время таких его исканий, ему попадает в руки книга, называемая «Евангелие».

«Евангелием» называется там книга, написанная когда-то некими Матфеем, Марком, Лукой и Иоанном об Иисусе Христе, посланнике нашего БЕСКОНЕЧНОГО на эту планету.

Эта книга очень распространена среди тамошних трехцентровых существ, которые существуют якобы согласно указаниям этого посланника.

И вот, когда этому «писателю» случайно попадает в руки эта книга, ему вдруг приходит в голову мысль о том, почему бы и ему не сочинить «Евангелие».

Согласно изысканиям, которые мне пришлось делать по совершенно другим моим надобностям, оказалось, что он тогда дальше размышлял следующим образом:

«Чем я хуже этих самых Иоанна, Луки, Матфея и Марка, древних дикарей?!

Я, по крайней мере, цивилизованнее их и сумею для современников написать „Евангелие“ куда лучше.

Непременно следует написать именно „Евангелие“, потому что современные люди, так называемые „Англичане“ и „Американцы“, очень любят эту книгу, а курс их фунтов и долларов на бирже в настоящее время очень и очень „не-дурен“».

Задумано – сделано.

И с этого дня он начинает «намудровывать» новое «Евангелие».

Но, когда он кончает его и сдает в типографию для напечатания, – вот тут-то и начинаются все дальнейшие события, связанные с этим его новым «Евангелием».

В другое время, пожалуй, ничего бы и не случилось и это его новое «Евангелие» просто заняло бы очередное место в библиотеках тамошних книгоманов, в числе множества других книг с изложением подобных «истин».

Но дело в том, что, к счастью или несчастью этого писателя, некоторым «власть-имущим» существам той большой общественности, в которой и он существовал, страшно не везло в так называемые там «рулетку» и «баккара», и потому они все требовали и требовали, чтобы обыкновенные существа их общественности посылали им то, что они называют «деньги». Благодаря непомерным на этот раз требованиям «денег», обыкновенные существа этой общественности вышли наконец из своей обычной так называемой «спячки» и начали «хорохориться».

Оставшиеся дома «власть-имущие» существа, видя это, забеспокоились и начали принимать соответствующие «меры».

В числе этих мер было также и моментальное уничтожение с лица их планеты всего нововозникающего в их отечестве, дабы оно не мешало обыкновенным существам их общественности вновь впадать в «спячку».

Вот в этот самый период и появилось упомянутое «Евангелие» этого писателя.

«Власть-имущие» существа в содержании и этого нового «Евангелия» нашли нечто такое, которое, по их понятиям, тоже мешало обыкновенным существам их общественности опять впадать в «спячку»; и потому они решили было как самого писателя, так и его «Евангелие» тоже моментально «тавось», как они к этому времени такое «тавось» хорошо уже наловчились делать с подобными отечественными «выскочками», занимавшимися не своим делом.

Но, по каким-то соображениям, поступить так с этим писателем было невозможно, и потому они заволновались и долго судили и рядили – как быть?

Одни предлагали поместить и его просто-напросто туда же, где водится много «крыс» и «клопов»; другие предлагали отправить его «куда Макар телят не гонял» и т. д., и т. д., и в конце концов они решили этого писателя с его «Евангелием» предать, по всем правилам, всенародно, честь честью, той «анафеме», которой они несомненно предали бы и тебя, если бы узнали, как ты их оскорбил.

И вот, мой мальчик, как выразилась странность психики современных трехмозгных существ этой оригинальной планеты в данном случае: из-за того, что писателя с его Евангелием всенародно предали этой самой «анафеме», для него получилось просто опять-таки, как говорит многоуважаемый Молла Наср-Эддин, – «Лафа».

А произошло это следующим образом:

Обыкновенные существа данной общественности, видя такое «внимание» со стороны «власть-имущих» существ к этому писателю, очень сильно заинтересовались им и начали жадно покупать и читать не только это его новое Евангелие, но и все до того им написанные книги.

И с тех пор у всех существ сказанной общественности постепенно заглохли, как это вообще свойственно трехцентровым существам, водящимся на этой оригинальной планете, все другие интересы, и они стали говорить и думать только про этого писателя.

И, как там тоже обыкновенно бывает, когда одни начали во всю расхваливать этого писателя, другие начали говорить против него, и в результате таких споров и разговоров число заинтересованных этим писателем начало расти не только среди существ этой общественности, но также и среди существ других общественностей.

А последнее случилось потому, что часть «власть-имущих» существ этой общественности еще продолжала по очереди, по обыкновению с полным карманом денег, ездить в другие общественности, в которых происходили игры в «рулетку» и «баккара», и, ведя и там свои споры относительно этого писателя, постепенно заразили этим также существа других общественностей.

Короче говоря, благодаря странности их психики там постепенно сложилось так, что и в настоящее время, когда там уже давно забыто об его Евангелии, имя его стало известным почти повсеместно как очень хорошего писателя.

И теперь, о чем бы этот писатель ни писал, они все набрасываются на эти его писания и принимают их за неоспоримые истины.

Они все его писания теперь принимают с таким же благоговением, с каким тамошние же древние калькиане выслушивали прорицания своих священных «пифий».

Здесь очень интересно отметить, что если там в настоящее время любого из существ спросить об этом писателе, то оказалось бы, что каждый знает его и, конечно, станет говорить о нем как о необыкновенном существе.

А если в то же время спросить их, о чем писал этот писатель, то окажется, что большинство из них, конечно если признаются откровенно, ни одной его книги даже и не читали. Все же они будут о нем спорить, говорить и, конечно, с пеной у рта настаивать, что этот писатель-существо «необыкновенного ума» и феноменальный знаток психики существ, обитающих на их планете Земля.

Глава 13

Почему в разуме людей фантазия может восприниматься как реальность

– Дорогой и добрый мой дедушка! Будь так добр и объясни мне, хотя бы приблизительно, почему они такие, что «эфемерность» воспринимается в них как реальность?

На такой вопрос своего внука Вельзевул рассказал следующее:

– На планете Земля, в трехмозгных существах, такая особенность их психики стала иметься лишь за последние периоды, и возникла эта особенность в них только потому, что оформившаяся в них главенствующая часть их, которая оформливается в них, как и во всех трехмозгных существах, стала постепенно допускать, что другие части всего их целого наличия воспринимали всякое новое впечатление без так называемых существенских «Парткдолгдюти», а только просто так, как вообще воспринимают имеющиеся в трехмозгных существах отдельные самостоятельные локализации, существующие под названием «существенские-центры»; на их языке я бы то же самое выразил так: они верят всему, что говорят другие, а не только тому, что они могли бы сами познать собственным здравым рассуждением, т. е. убеждаться согласно результатам, долженствующим получаться через посредство происходящего в них, так сказать, «сопоставительного спора» между уже слагавшимися данными, порождающими вообще в существах понятия в отдельных их разнородных концентрациях.

Вообще всякое новое понимание в этих странных существах окристаллизовывается только, если о ком-нибудь или о чем-нибудь говорит так-то Иван Иванович; а если об этом же самом то же самое скажет еще и Петр Петрович, – то они уже окончательно убеждаются, что это именно так, и никак не может быть иначе.

Только благодаря этой особенности их психики и благодаря тому, что про сказанного писателя много стали говорить вышеупомянутым образом, в настоящее время почти все тамошние существа уже убеждены, что он действительно очень и очень большой психолог и психику существ своей планеты знает бесподобно.

Между тем, на самом деле, когда я был на этой планете в последний раз и тоже слышал про сказанного писателя и для выяснения совсем другого вопроса раз специально ездил к нему лично, он, по моим понятиям, оказался не только, как все прочие тамошние современные писатели, очень ограниченным и, как говорит наш дорогой Молла Наср-Эддин, – «дальше своего носа невидящим», но, в смысле знания действительной психики существ своей планеты в реальных условиях, даже – смело можно было бы сказать, – «совершенно неграмотным».

Повторяю. История с этим писателем является очень характерным примером для выяснения того, насколько в этих понравившихся тебе трехмозгных существах, особенно в современных, отсутствует осуществление существенских «Парткдолгдюти», и насколько в них совершенно не окристаллизовываются – как вообще это свойственно для трехмозгных существ – их собственные субъективные, существенские убеждения, оформленные собственными их логическими размышлениями, а окристаллизовываются в них «существенские-убеждения» исключительно только в зависимости от того, как скажут относительно данного вопроса другие.

Благодаря только тому, что в них отсутствует осуществление существенских «Парткдолгдюти», которое лишь и может дать существу осознание реальной действительности, они и увидели в упомянутом писателе какие-то несуществующие совершенства.

Такая странная черта общей психики, а именно, – чтобы удовлетворяться только тем, что скажет Иван Иванович или Петр Петрович, и не стремиться знать больше этого, – вкоренилась в них уже давно, и они совершенно больше не стремятся знать что-нибудь такое, что может быть познаваемо только собственным активным размышлением.

Относительно всего сказанного следует непременно заметить, что здесь ни при чем ни орган Кундабуфер, который имели их предки, ни его последствия, которые по вине некоторых священных Индивидуумов окристаллизовались в их предках и потом стали переходить по наследству из рода в род.

Виноватыми в этом стали лично они сами своими, ими же самими постепенно установленными, ненормальными условиями для обыкновенного внешнего существенского существования, которые в их общем наличии и оформили постепенно то, что ныне уже является их внутренним «Злым Богом» и называется «Самопокой».

Впрочем, и относительно всего этого ты сам поймешь очень хорошо после того, когда я сообщу тебе, как я уже обещал, побольше фактов, связанных с этой понравившейся тебе планетой.

Я тебе на всякий случай очень советую в будущем в своих выражениях относительно трехмозгных существ этой планеты быть очень осторожным, чтобы их как-нибудь не оскорбить, а то они, как они выражаются: «чем чорт не шутит», узнают о каком-нибудь твоем оскорблении и «подложат» тебе, по их выражению, «свинью».

И для данного случая не мешает опять вспомнить одно из мудрых изречений нашего дорогого Молла Наср-Эддина, который говорит:

«Чего, чего только на свете не бывает! Даже блоха может иногда проглотить слона».

Еще что-то хотел сказать Вельзевул, но в это время вошел судовой слуга и передал ему полученную на его имя «эфирограмму».

Когда Вельзевул выслушал содержание сказанной «эфирограммы» и судовой слуга вышел, Хассин обратился опять к Вельзевулу со следующими словами:

– Дорогой дедушка! Продолжай, пожалуйста, рассказывать о трехцентровых существах, возникающих и существующих на той интересной планете, которая называется «Земля».

Вельзевул, посмотрев на своего внука опять-таки с особенной улыбкой и сделав головой очень странный жест, продолжал так:

Глава 14

Начало перспектив, обещающих не очень много веселого

– Прежде всего следует сказать, что вначале и на этой планете трехмозгные существа имели такое же наличие, какое имеют вообще все так называемые «Кесчапмартные» трехмозгные существа, возникающие на всех соответствующих планетах всей нашей Великой Вселенной, и они также имели такую же, так называемую, «долготу существования», как всякие другие трехмозгные существа.

Всевозможные изменения в их наличии начались главным образом после второго несчастья с этой планетой, во время которого в нее вошел главный ее материк, существовавший тогда под названием «Атлантида».

Вот с тех пор, вследствие того, что они начали понемногу создавать всевозможные такие условия внешнего существенского существования, благодаря которым качество их излучаемости стало постепенно ухудшаться и ухудшаться, и Великая Природа была принуждена постепенно разными компромиссами и изменениями перерождать их общее наличие для урегулирования качества излучаемых ими колебаний, требуемого ею главным образом для поддержания благополучного существования бывших частей этой планеты.

По вышесказанной причине Великая Природа постепенно увеличила количество самих существ так, что в настоящее время они водятся уже почти на всех образовавшихся на этой планете твердынях.

Форма внешности их планетных тел почти одинаковая и, конечно, размерность и другие субъективные особенности каждого облекаются, как и у нас, согласно отражению наследственности, условиям момента зачатия и другим факторам, которые обычно являются причинами для возникновения и оформливания всякого существа.

Они различаются еще между собой цветом кожи и формой, возникающей и на них «комплекцинизации» волос, а эти последние особенности наличия каждого из них вытекают тоже, как и всюду, от планетных результатов той части поверхности, где данные существа возникают и оформливаются до возраста ответственного существа или, как они говорят, до того, когда они становятся «совершеннолетними».

А что касается до общей психики каждого и ее основных черт, то на каких бы частях поверхности своей планеты данные существа ни возникли, они оформливаются с одними и теми же особенностями общей психики, в числе которых находится и то свойство тамошних трехмозгных существ, благодаря которому из всей Вселенной исключительно только на этой странной планете происходит «ужасающий-процесс», называющийся «процесс-уничтожения-друг-у-друга-существования» или, как там, на этой злосчастной планете, говорят – «война».

Кроме этой главной особенности их общей психики, в каждом из них, также безотносительно к тому, где бы они ни возникли и ни существовали, вполне окристаллизовываются и становятся непременной частью общего их наличия функции, существующие там под названием «эгоизм», «самолюбие», «тщеславие», «гордость», «самомнение», «доверчивость», «внушаемость» и несколько других свойств, совершенно ненормальных и совершенно неподобающих для сущности каких бы то ни было трехмозгных существ.

Из вышеперечисленных ненормальных существенских особенностей психики самой ужасной лично для них является особенность, которая называется «внушаемость».

Относительно этой в высшей степени оригинальной и странной психической особенности я как-нибудь объясню тебе специально.

Сказав это, Вельзевул задумался на этот раз больше обыкновенного и после, обращаясь опять в внуку, сказал:

– Я вижу, что трехмозгные существа, возникающие и существующие на оригинальной планете, называющейся «Земля», тебя очень заинтересовали, и так как во время этого нашего путешествия на судне Карнак нам придется для скоротания времени волей-неволей беседовать о всякой всячине, то я буду рассказывать тебе возможно больше именно об этих трехмозгных существах.

По-моему, для ясного понимания тобою странности психики этих трехмозгных существ самым лучшим будет, если я расскажу тебе по порядку о моих личных спусках на эту планету и о тех происходивших там событиях, очевидцем которых я был лично во время этих моих спусков.

Поверхность этой планеты Земля я посетил лично всего шесть раз, и такие мои личные посещения каждый раз были вызваны разными обстоятельствами.

Начну с моего первого спуска!

Глава 15

Первый спуск Вельзевула на планету «Земля»

– На эту планету Земля, – начал рассказывать Вельзевул, – я спустился в первый раз из-за одного молодого существа нашего племени, который имел несчастье связаться всерьез с одним тамошним трехмозгным существом и, благодаря этому, попал в одну очень глупую историю.

Как-то раз в мой дом на планете Марс пришли несколько существ нашего племени, обитавших там же, на Марсе, и обратились ко мне с просьбой.

Они рассказали мне, что один из молодых их родственников триста пятьдесят марсовых годов тому назад переселился существовать на планету Земля и что с ним недавно произошел там случай очень неприятный для всех нас – его близких.

Дальше они мне сказали:

«Мы, его близкие, как существующие там на планете Земля, так и существующие здесь, на планете Марс, вначале хотели сами, своими возможностями, ликвидировать этот неприятный случай; но несмотря на все наши старания и принятые нами меры, мы до сих пор еще не могли ничего добиться.

И теперь, когда мы окончательно убедились, что мы сами не в состоянии самостоятельно ликвидировать эту неприятную историю, мы намереваемся беспокоить вас, ваше Преподобие, и умоляюще просим, чтобы вы были добры не отказать нам в вашем мудром совете, дабы выйти нам из этого печального для нас положения».

Дальше они подробно изложили мне, в чем заключалось выпавшее на их долю несчастье.

Из всего ими сказанного мне я увидел, что этот случай неприятен не только для близких этого молодого существа, но может стать также неприятен и для существ всего нашего племени.

И потому я не мог не взяться сразу же помочь им ликвидировать это их недоразумение.

Вначале я пробовал помочь им в этом, оставаясь на планете Марс, но когда я убедился, что оттуда что-либо сделать существенное невозможно, я решил спуститься на планету Земля и там, на месте, найти какой-нибудь выход.

После такого моего решения я на другой же день захватил с собою все необходимое, имевшееся у меня «под руками», и на нашем судне Оказия полетел туда.

Повторяю, Оказия было то судно, на котором все существа нашего племени были отправлены в эту солнечную систему, и оно, как я тебе уже сказал, было оставлено в пользование существам нашего племени для надобностей междупланетных сообщений.

Судно это имело свою постоянную стоянку при планете Марс, и главное распоряжение им было Свыше предоставлено мне.

И вот на этом судне Оказия я и спустился на планету Земля в первый раз.

Наше судно в этот раз опустилось на берега именно того материка, который при втором несчастье с этой планетой совершенно исчез с ее поверхности.

Этот материк назывался «Атлантида», и главным образом на нем и существовали тогда трехмозгные существа этой планеты, а также и большинство существ нашего племени.

Когда мы спустились, я с судна Оказия отправился прямо в город, именовавшийся «Самлиос» и находившийся на сказанном материке; на нем место своего существования имело то несчастное молодое существо нашего племени, которое и было причиной этого моего спуска.

«Самлиос» был тогда очень большим городом и являлся столицей тогдашней самой большой общественности планеты Земля.

В этом городе существовал глава этой большой общественности, которого называли «царь Апполис».

Вот с этим самым царем Апполисом и связался наш молодой неопытный земляк.

Все подробности этой истории я узнал уже в самом городе Самлиосе.

Именно я узнал, что до этой истории наш несчастный земляк почему-то был в дружеских с этим царем отношениях и часто бывал у него на дому.

Как выяснилось, раз, во время посещения дома царя Апполиса, в разговоре с ним наш молодой земляк «держал пари», которое и послужило поводом для дальнейшего.

Прежде всего надо сказать тебе, что та общественность, над которой царь Апполис был главой, и город Самлиос, в котором он существовал, были в тот период самыми большими и самыми богатыми из всех имевшихся тогда на Земле общественностей и городов.

Для поддержания такого богатства и величественности царю Апполису требовалось, конечно, много так называемых их «денег» и очень много трудов обыкновенных существ этой общественности.

Вот здесь и следует первым долгом отметить, что к периоду моего первого самоличного спуска на эту планету в этих заинтересовавших тебя трехмозгных существах уже не имелось органа Кундабуфера и только начинали в некоторых из них окристаллизовываться разные последствия свойств этого злостного для них органа.

В период, к которому относится этот мой рассказ, одним из уже хорошо окристаллизовавшихся в некоторых тамошних существах последствий свойств этого органа и было то, которое, когда в них еще функционировал орган Кундабуфер, способствовало тому, что они очень легко и совершенно без «угрызения-совести» ничего не выполняли добровольно по взятым на себя или возлагаемым на них старшими обязательствам, а всякие обязательства ими выполнялись только под влиянием боязни и страха от извне приходящих «застращиваний» и «угроз».

Вот это самое, уже хорошо окристаллизовавшееся в некоторых тамошних существах этого периода последствие такого свойства и было причиной всей этой истории.

Итак, мой мальчик, дело было в том, что царь Апполис, будучи сам очень добросовестным в отношении взятых на себя обязательств для поддержания величия доверенной ему общественности, не жалел своих собственных трудов и благ, но в то же время требовал того же самого и от всех существ своей общественности.

А так как в некоторых из его подданных, как я уже сказал, к этому периоду уже было очень хорошо окристаллизовано упомянутое последствие свойства органа Кундабуфера, то он, чтобы получать от всех требуемое для величия доверенной ему общественности, стал прибегать к всевозможным «застращиваниям» и «угрозам».

Его приемы были так разнообразны и в то же время так разумны, что даже те из его подданных существ, в которых уже было окристаллизовано упомянутое последствие, не могли не уважать его, хотя к его имени тогда, конечно за глаза, добавляли еще прозвище «Архихитрец».

И вот, мой мальчик, эти способы, какими царь Апполис добивался тогда от таких своих подданных требуемого для поддержания величия доверенной ему общественности, показались нашему молодому земляку почему-то несправедливыми, и он, как говорили, часто возмущался и не находил себе покоя, когда слышал о каком-нибудь новом способе царя Апполиса добиваться необходимого.

И как-то раз, во время одного разговора с самим царем, наш наивный молодой земляк не удержался и высказал ему в лицо свое возмущение и свои взгляды на такое его, царя Апполиса, «бессовестное» отношение к своим подданным.

На это царь Апполис не только не вознегодовал, как вообще на планете Земля делается в случае таких вмешательств не в свои дела, и не только не выгнал нашего земляка в шею, – но даже стал говорить с ним и рассуждать о причинах своей строгости.

Они говорили очень много, и результатом всего их такого разговора было «пари», т. е. они поставили друг другу условия, написали эти условия на бумаге и каждый подписал их своей собственной кровью.

В эти их условия входило, между прочим, что царь Апполис обязуется с этого времени, для получения всего требуемого от своих подданных, применять только те меры и приемы, которые будет указывать ему наш земляк.

А в случае, если все подданные не будут так же, как всегда, вносить требуемого, то наш земляк отвечает за все и обязуется уже сам доставлять в казну царя Апполиса всего столько, сколько требуется для поддержания и дальнейшего возвеличения, как столицы, так и всей общественности.

И вот, мой мальчик, после всего этого, со следующего уже дня, царь Апполис начал действительно очень честно выполнять взятое на себя обязательство согласно условию и все управление общественностью начал вести точно по указаниям нашего земляка.

Но результаты такого управления очень скоро показали совершенно противоположное тому, что думал и чего ожидал наш простак.

Подданные этой общественности, конечно главным образом те, в которых уже было окристаллизовано упомянутое последствие свойств органа Кундабуфера, не только совершенно перестали вносить в казну царя Апполиса требуемое, но даже начали таскать понемногу обратно прежде внесенное.

Так как наш земляк дал обязательство вносить требуемое, да еще подписал его своей кровью – а ты ведь знаешь, что значит для нашего брата взятие на себя добровольного обязательства, да еще скрепленного своей кровью, – то, конечно, он должен был скоро начать вносить в казну все недохватываемое.

Сначала он внес в казну все, что сам имел, а потом все, что мог достать у своих близких, обитавших там же на планете Земля.

А когда и у тамошних его близких иссякло все нужное, тогда начались обращения за материалами к его близким, обитавшим на нашей планете Марс.

Скоро и на Марсе все иссякло, а казна города Самлиоса все требовала и требовала, и этим требованиям не было видно конца.

Тогда вот и заволновались все близкие этого нашего земляка, и после этого они и решили обратиться ко мне с просьбой, чтобы я выручил их из этой беды.

Итак, мой мальчик, когда я прибыл в сказанный город, меня встретили там все оставшиеся на этой планете существа нашего племени, как пожилые, так и молодые.

В тот же день вечером всеми нами был устроен общий совет для того, чтобы, обсуждая вместе, найти какой-нибудь выход из создавшегося положения.

На этот наш общий совет был также приглашен сам царь Апполис, с которым наши пожилые земляки уже до этого имели много разговоров по поводу всего этого.

На этом первом нашем общем совете царь Апполис, обращаясь ко всем нам, сказал следующее:

«Справедливые друзья!

Я сам лично очень сожалею о случившемся и о том, что оно вызвало для собравшихся здесь столько беспокойства, и всем своим существом сокрушаюсь, что я не в силах избавить вас от предстоящих хлопот.

Дело в том, – продолжал царь Апполис, – что заведенный и налаженный веками механизм правления моей общественностью в настоящее время в корне изменен, и уже невозможно вернуться к старому без серьезных последствий, которые без сомнения должны вызвать возмущение большинства моих подданных. При нынешнем положении дел я один уже не в состоянии ликвидировать создавшееся без упомянутых серьезных последствий, и поэтому я вас всех прошу, во имя справедливости, помочь мне в этом».

И еще он тогда добавил:

«Я ужасно каюсь перед всеми вами, так как во всем этом несчастье я считаю и себя тоже очень виноватым.

А виноват я потому, что должен был предвидеть случившееся, так как здесь, в этих условиях, я существовал больше, чем мой противник и ваш собрат, а именно тот, с кем я заключил известное вам условие.

Откровенно говоря, мне непростительно, что я рискнул заключить такие условия с существом, которое, хотя может быть и много разумнее меня, но во всяком случае менее практично в таких делах, чем я.

Еще раз вас всех и особенно Его Преподобие прошу извинить меня и помочь мне избавиться от этой печальной истории и суметь найти благополучный выход из создавшегося положения.

При настоящем положении вещей я теперь могу делать только то, что вы будете мне указывать».

После ухода царя Апполиса, в тот же вечер, мы решили выбрать из своей среды несколько опытных пожилых существ, которые в ту же ночь, сообща, взвесили бы все данные и составили бы какой-либо приблизительный план дальнейших действий.

После этого мы, все остальные, разошлись с тем, чтобы на другой же вечер опять собраться туда же, причем на второе наше собрание мы царя Апполиса не пригласили.

Когда мы собрались на другой день, то первым долгом одно из накануне выбранных пожилых существ доложило нам следующее:

«Мы всю прошлую ночь размышляли и рассуждали относительно всех деталей этой прискорбной истории и в результате, прежде всего, единогласно пришли к заключению, что нет никакого другого выхода, кроме как вернуться к прежним условиям управления.

А дальше мы все, тоже единогласно, согласились с тем, что, действительно, возврат к прежнему порядку правления обязательно должен вызвать возмущение подданных этой общественности, причем, конечно, от этого непременно произойдут все, ставшие за последнее время на Земле в таких случаях неизбежными, последствия этого возмущения.

И при этом, конечно, тоже как уже стало здесь обычным, многие из так называемых „власть-имущих“ существ этой общественности сильно пострадают, включительно до возможности совершенного их уничтожения, а уже во всяком случае самому царю Апполису такой участи не миновать.

После этого мы начали рассуждать и придумывать какие-нибудь возможности, чтобы отвлечь хотя бы от царя Апполиса сказанные печальные последствия.

Это последнее мы потому очень искренно хотели придумать, что вчера, на нашем общем собрании, царь Апполис был сам очень искренен и доброжелателен к нам, и нам всем было бы очень жаль, если бы ему пришлось пострадать.

При дальнейших наших долгих рассуждениях мы пришли к тому заключению, что отвлечь удар от царя Апполиса возможно, только если во время упомянутого возмущения проявление гнева возмутившихся существ этой общественности направить не на самого царя, а на его окружающих, т. е. на его, как здесь говорят, „правительство“. Но здесь у нас возник вопрос: согласятся ли эти приближенные царя принять на себя последствия всего этого?