Вечный Палач Чугунов Сергей
– Любимая, а разве нужно сравнивать живое пение птички со звучанием созданной искусным композитором божественной музыкой?
– Любимый, ответь: а существует ли во Вселенной жизнь, подобная нашей?
– Любимая, а существует ли подобная Вселенная в нашей жизни?
– Любимый, ты думаешь, все, что мы видим – это игра нашего воображения?
– Любимая, видишь ли, все, что я выдумал – это воображение нашей игры…
– Любимый, я хочу иметь от тебя ребенка….
Юноша ничего не отвечает девушке. Он подхватывает ее на руки и начинает кружиться. Сначала медленно, потом сильнее, еще сильнее, пока влюбленные не превращаются в пестрый вертящийся волчок. Начинает звучать тягучая, как «Orbit» музыка и пахучая как Гаванская сигара. Между грубых и громких звуков слышны нежные нотки печали и опасливый шепот юноши:
– Я тоже хочу, но еще не время. Для того чтобы родить ребенка, одного желания мало. Время нашего ребенка еще не пришло. Но я безнадежно знаю его новое имя и пол.
– Я тоже! Это будет девочка…
– Девочка?
– Да, девочка.
– Хорошо, пусть будет девочка, и звать ее будут…
– Анастасия!
– Анастасия? Но я думал…
– Зачем думать, все уже решено за нас на небесах…
– Наверное, ты права.
– Я люблю тебя, милый…
– Помолчи, послушай Вселенную, она молчит, как беспокойно и тревожно молчит Вселенная. Видно ей не хочется видеть нашего счастья и любви, она не хочет, чтобы у нас была дочка Ася…
– Какие глупости, милый, по-видимому, ты боишься этого сам. Ребенок ни может не родиться, если ему предопределено стать хрупким плодом нашей страстной любви, как и Вселенная ни может молчать. Нет, милый, она поет, просто ослепленный своей страстью, ты сам ничего не хочешь видеть и слышать, а может и осмысливать…
– Я боюсь, любимая, боюсь потерять тебя, так и не обретя земного счастья, как недавно я потерял жизнь.
– Но я же вернула ее тебе…
– Вернула, но мне кажется, что не всю…
– Как это, не всю?
– Не знаю, ничего не знаю-ююю…
Вертящийся в сумасшедшем ритме волчок резко затормозил, и утомленные тела юноши и девушки спинами упали на сочную изумрудную траву и белоснежные цветы.
– Я не вижу звезд, милая.
– Еще не ночь.
– Я не слышу ветра, милая.
– Еще не шторм.
– Я не знаю жизни, милая.
– Еще не смерть!..
В дверь комнаты кто-то вероломно постучал, и Константин прогневлено нажал на кнопку «Стоп», полный негодования справился:
– Кто там?
– Твоя смерть!
4. Выход королевы
Алексей прилетел в Парк победы, где стоял памятник танку, первому ворвавшемуся в город, без двух минут 12. Прошло томительных пять минут, но никого – ни жертвы-девушки, ни злодея-парня – не было видно.
«Может быть, зря это я все затеял, лучше бы отсыпался после дежурства, а не занимался несвойственным мне занятием. С каких пор пожарные стали вызволять невинных жертв из рук неведомых убийц? Надо было сообщить в милицию, хотя ей это тоже все до фени, как и многим в этом жестокосердном мире…
Что-то я стал красиво выражаться, будто Костька…
Не к добру это все…»
Прошло еще несколько долгих минут и, когда Катин уже собрался уходить, на аллее в глубине парка появилась высокая, стройная девушка.
Она шла, не торопясь и немного наклонив вперед голову и, как показалось Алексею, пританцовывая. Дул порывистый сентябрьский ветер, и Анжелика, как какая-нибудь принцесса, (нет! королева!!!) грациозно придерживала развивающиеся, как паруса, полы свободного, цвета утренней зари, платья. Дующий ветер – озорник и большой шалун, совсем расхулиганившись, то и дело играл с вьющимися локонами шелковистых темно-каштановых волос девушки.
Все в ней было совершенно и гармонично: и плотно сбитое, гибкое тело, и высокая грудь, и округлые широкие бедра. Каждое движение Анжелика подтверждало, что и по жизни она идет так же, как по этой усыпанной опадающей листвой алее – свободно и легко, улыбаясь и пританцовывая.
У Катина заколотилось сердечко, и сильная боль, аналогичная утреней, но более отчетливая и безжалостная, сдавила виски. Шатенка не дошла до Алексея метров десяти, как от дерева, полевую сторону от песчаной дорожки, отделилась огромная фигура молодого мужчины немного деревенской наружности.
– Анжелика, Эйнжил, – окликнул он девушку и медленно полез в карман за папиросами. Девушка приблизилась к нему и громко чмокнула в щечку. Улыбка ни на мгновение не сходила с ее кругленького, немного полноватого лица. А в больших, сияющих почти черных глазах резвились маленькие, неугомонные чертята.
– Hello, Костик, I’m sorry to be so late, опоздала немного…
Голос девушки звучал мелодично и сладострастно так же, как тот музыкальный инструмент, звучание которого Алексей слышал однажды на концерте, но, к своему сожалению, названия не запомнил. Какое-то мудреное у него было название, итальянское…
– Идем к пруду, – предложил парень и, взяв Анжелику под руку, повел ее напрямик, через заросли сирени.
Катину ничего не оставалось делать, как следовать за ними.
«Экий геркулес, если что случится, я еще и не справлюсь с ним, хотя и силенкой меня Бог не обидел. Но, да, что думать, поживем – увидим… Может все еще обойдется. Не могу же я допустить, чтобы на моих глазах совершилось душегубство», – одна мысль набегала на другую, все перемешалось, как в недавнем, жестоком сне…
Со скамейки на боковой аллее поднялся приземистый мужчина неопределенного возраста и заурядной внешности. Одернув штанины брюк, незнакомец неожиданно закашлялся, закатывая глаза и хватаясь за воздух тонкими, как плети, паучьими руками. Когда приступ кашля прекратился, человек недовольно покачал головой и, прихрамывая на левую ногу, неторопливо направился к выходу из парка.
У выхода его окликнули, когда незнакомец оглянулся, он увидел, как к нему спешат высокий мускулистый юноша с белокурой девушкой.
– Где они? – спросил властным голосом юноша.
– Кто?
– Не пори муру, Исаак, ты ведаешь, о ком идет речь. Куда они пошли?
– Зачем вам это, вы уже не силах помешать. Великий Экзекутор на этот раз не выполнит свою миссию.
– Ну, мы это еще посмотрим, бежим… – уверено произнесла девушка и, крепко схватив юношу за руку, потянула его в глубь парка, – Я думаю их надо искать у пруда…
5. Продолжение кошмара…
Алексей не понял, что произошло с ним… Спустя некоторое время после того, как Петр начал извращенно истязать безмолвствующего немого Савву, случилось нечто сверхъестественное, и случилось совсем неожиданно, не только для монахов, но и для самого Катина.
Неизвестно откуда появившаяся блестящая мысль схватила себя за хвост и приподнялась над полом. Еще мгновение, и она стала сияющим золотым нимбом. Нимб завис над головой Катина, и вся зала озарилась необычным, мерцающим светом.
Алексей осмотрел себя и удивился необычности своего наряда. Белые, свободные одежды ниспадали с плеч, увеличивая его схожесть с архангелом Гавриилом, внегда оный предстал перед Девой Марией с благой вестью.
И вот, помимо своей воли, Катин произнес громогласным голосом, звучащим торжественно и сурово:
– Восстань, отрок!
Юноша с большим трудом, покачиваясь и постанывая, встал, многочисленные путы с шумом упали на каменный пол. Все находящиеся в зале попадали ниц и начали что-то бормотать и причитать.
– Да отверзнутся уста твои!
– Кто вы? – спросил Алексея художник, оглушенный своим же собственным голосом, он никак не мог поверить, что снова обрел способность говорить.
– Возьми Творение Свое и следуй за мною.
– Но…
– Обаче, аз рех ти: возьми в руце Творение Свое и следуй за мною… Исполняй ныне же мою волю…
Юноша склонился к деревянному крошеву, и в мгновение ока стружки, щепки и обломки соединились; в дрожащих от волнения руках просветленного монаха засияла золоченая доска с ангельским ликом прекрасной девушки.
– Следуй за мною…
Художник покорно пошел за Алексеем, не понимая, что с ним происходит. Едва за ними захлопнулись двери, как из залы раздался шум обрушивающегося потолка, сквозь громогласный грохот которого были едва слышны громкие крики и угасающие стоны погребаемых заживо монахов…
6. Контакт состоялся
Когда Катин пришел в себя, то увидел склонившуюся над ним Анжелику, по ее раскрасневшимся щекам текли слезы, а пухленькие губки, в этот раз, улыбались как-то загадочно, и вместо чертят в глазах зияла бездонная пустота.
– Наконец-то… Я уж, блин, трухнула за тебя.
Алексей с трудом приподнялся и попытался встать. Все тело от затылка до пят ломило. Сильная боль сжимала виски, и даже немного поташнивало.
Анжелика помогла ему встать на ноги и добраться до ближайшей скамейки.
– Ну что, спаситель мой, сам до дому докандыляешь или помочь?
– Сейчас, отдышусь… Может тебя проводить?
– Вот еще! Неужели ты считаешь, что, если ты защитил меня, я теперь без ума от твоего поступка, что я втюрилась в тебя по уши, что даже, блин, жить без тебя не могу… Это только в дешевых рыцарских романах – дама, спасенная неустрашимым рыцарем, навсегда теряет голову, которой у нее, как правило, никогда и не было. Так что извини, донкихот – ты мой героизированный, но я пока образуюсь без твоей помощи…
– Не юродствуй, тебе это не идет…
– Как хоть тебя, блин, зовут, защитничек?
– Алексей, Алексей Катин.
– А столь тебе годков-то, горе луковое?
– Двадцать первый идет…
Девушка как-то зло улыбнулась:
– На ловца и зверь, дай бог, чтобы на этот раз не вышло ошибки…
– Чего ты там шепчешь?..
– Ничего… Как ты теперь, Алексей? Оклемался немного?
Молодой человек потрогал свою голову, боль не отпускала, но тело уже не ныло, как прежде.
– Ничего.
– Ладненько… тогда я сматываю удочки.
– Погоди, Анжелика.
– Эйнжил, – железным, не позволяющим никаких возражений голосом произнесла девушка, – меня зовут Эйнжил Эвил.
– Ты что иноземка?
– Мы все иноземцы в этой жестокой стране. Черт даст, мы еще поговорим на эту щепетильную тему…
Анжелика встала, одернула подол и, чмокнув Алексея в щечку, как еще совсем недавно целовала своего прежнего ухажера, легко заспешила к выходу из парка.
– Стой, Эйнжил, стой…
Катин с большим трудом догнал девушку и крепко схватил ее за руку.
– Стой… Где мне искать тебя?
– Здесь…
– Когда?
– Может завтра, а может через сто лет… Пусти руку, больно, да…
Выхватив руку, куколка, весело смеясь, бросилась в кусты и скрылась из виду. Алексей медленно опустился на ближайшую скамейку и закрыл глаза, боль прекратилась… Но в душе осталась горечь и обида.
Читать бесплатно другие книги:
