Принцесса в академии. Суженый Медная Варя

Мой голос прозвучал так же хрипло, как и его, а, стоило коснуться руки, от пальцев пробежал маленький разряд, покалывая кожу, которая вдруг сделалась очень чувствительной.

— Вы только посмотрите, что на ней! — раздался резкий голос, и остатки оцепенения развеялись. — Это недопустимо! А как же ритуальный наряд? Мейстер, неужели вы позволите? Это против правил!

— Сядь, Грациана. Само твое присутствие здесь против правил, и после сегодняшнего вечера я подниму соответствующий вопрос. А сейчас давайте начнем.

Странный эффект, порожденный прикосновением к дракону, не проходил все то время, пока мы шли к столу. Поразительно, как можно чувствовать близость другого существа. Очутившись перед мейстером, я убрала руку и отодвинулась, готовясь сделать реверанс. Тончайшие нити волос тотчас протянулись к дракону, словно не желая его отпускать.

Поклонившись — сперва председателю, потом остальным участникам — я поприветствовала их по всем правилам.

Глава Клуба кивнул, сохраняя бесстрастное выражение лица, но я поняла, что он доволен. Все идет хорошо.

— Мейстер и уважаемые члены ковена, сожалею, если мой наряд не соответствует случаю. Господин Кроверус тут ни при чем. Я по неосторожности испортила платье, которое он подарил мне специально для ритуала, и прошу не возлагать на него вины за это.

— Голубушка, вы ослепительны! — подал голос один из драконов, и остальные закивали.

— Четкого регламента касательно наряда нет, — согласился мейстер Хезарий. — И покончим с этим вопросом.

Грациана сжала вилку, бессознательно пересчитывая подушечкой пальца зубцы, и оттолкнула лицо Кольцони, когда он наклонился шепнуть ей что-то на ухо. Дракониха не сводила с меня сверкающего взгляда, говорящего: «Я жду, пока ты совершишь ошибку, принцесса. А ты ее обязательно совершишь».

Я вспомнила обещание, которое взял с меня мейстер, доставив в замок, и лучезарно ей улыбнулась.

— Горшок готов? — спросил глава Клуба.

Поварята встрепенулись. Один из них поднес к поверхности серебряный черпак на длинной ручке, осторожно подцепил немного вязкой жидкости, побултыхал, вгляделся, понюхал и вылил обратно.

— Да, мейстер. Кондиция идеальная.

— Отлично.

Дракон отодвинул стул, встал и жестом пригласил меня приблизиться к помосту.

— Вы ведь знаете, что делать, принцесса?

— Да, мейстер.

Я на миг зажмурилась. Ответственный момент. Перед глазами пронеслась репетиция и десятки попыток воспроизвести эту сцену. Ни одна не удовлетворила Кроверуса, и теперь я понимала, что он был прав. Горшок, казалось, взирал на меня со всей суровостью и видел насквозь.

«Горшку нет дела до твоих формул. Он раскусит игру „на раз“!»

«Принцесса приближается к Решальному Горшку с открытым сердцем и испытывая смесь благоговейного ужаса и почтения».

Вот только где взять эту самую смесь? Да и что подразумевается под открытым сердцем? Что есть мерило? Я оглянулась на Кроверуса, искренне жалея, что он не может сопровождать меня и дальше. Его присутствие дарило спокойствие и чувство защищенности. Я мысленно одернула себя. С каких это пор тебе стало так важно ощущать под пальцами надежную твердость его руки, Ливи? Раньше ты всегда справлялась сама. Справишься и теперь.

Я тайком отерла вспотевшие ладони о платье и двинулась к помосту, где стоял Горшок. По пятам следовал стук трости мейстера. Поднявшись на две ступени, я остановилась и повернулась к остальным. За спиной булькал Горшок, распространяя приятный запах: мелисса, крапива, лаванда и сотни других вкраплений.

Поваренок протянул мейстеру подушку, на которой лежали простые с виду ножницы с узорчатыми лезвиями. Глава Клуба потянулся к ним, но вздрогнул от окрика, прогремевшего прямо над ухом.

— Нет.

Кроверус решительно встал между нами, оттеснив мейстера, и склонился ко мне.

— Тебе не нужно этого делать, принцесса.

— Я… не понимаю.

— Я тебя отпускаю, — твердо заявил дракон, вынул из нагрудного кармана рубин фортуны и вложил мне в ладонь. — Вот, держи, я скажу, как снять заклятие с твоего отца и без всего этого. — Он кивнул на котел, а потом, нахмурившись, на ножницы.

Поваренок испуганно попятился и едва не выронил подушечку.

Послышался шум, гости повскакивали с мест.

— Как можно?

— Что здесь происходит?

— Это какое-то безумие!

— Неужто опять? Помилуйте…

Грациана сидела бледная, впившись в нас взглядом, а в скатерть — когтями.

Глуховатый господин Фиал приставил ладонь к уху и громко спрашивал у соседей:

— О чем они говорят? Что происходит?

Мейстер пришел в себя и схватил сына за локоть.

— Что ты творишь? — прошипел он ему на ухо.

Дракон, не оборачиваясь, стряхнул руку. Смотрел он только на меня.

— Идем. — Он потянул меня к выходу, но я мягко высвободилась и покачала головой.

— Нет.

Кроверус оторопел:

— Что? Ты не расслышала, принцесса? Ты свободна и вольна покинуть замок. Ты ведь этого хотела?

— Хотела. Раньше. А теперь хочу закончить ритуал, я ведь вам обещала.

— Ты понимаешь, что творишь? — вскипел Кроверус. — Я сказал: в драконий ад ритуал!

— Да, сейчас вы так говорите. Но завтра пожалеете, потому что в глубине души для вас это важно. А вот я нет, потому что хорошенько все обдумала и приняла решение. Так я хоть как-то смогу отплатить вам за щипцы и… за все остальное. Приберегите рубин для меня и не волнуйтесь. — Я вернула ему камень и повернулась к мейстеру. — Я готова.

Сама взяла с подушечки ножницы и протянула их главе Клуба.

Кроверус отступил на шаг, словно сомневаясь в моем рассудке. И своем.

— Ты уверена?

— Как и в том, что нельзя смешивать клетку и полоску.

Ответ я подкрепила широкой улыбкой, которая, наверное, лишь подтвердила версию помешательства.

— Отойди, Якул, — сердито буркнул мейстер, — ты и так натворил достаточно.

Дракон послушался, все еще не придя в себя от растерянности, и попятился. Но далеко удаляться не стал. Остановился в полудюжине шагов, опершись одной рукой о стол и не сводя с меня глаз. Будто готовился в любой момент снова вмешаться. Однако я не собиралась давать повод.

Звонко щелкнули ножницы, и одна из моих прядок повисла в руке мейстера. Он аккуратно обернул ее платком и протянул мне.

Я взяла пучок, поднялась на последнюю ступеньку, уже одна, набрала в грудь побольше воздуха и заглянула в недра Горшка.

Оттуда повеяло мятным мармеладом и свежескошенной травой.

Поверхность напоминала болото в период цветения. Хоть содержимое больше никто не помешивал, оно находилось в постоянном движении, и подхваченные безостановочным водоворотом травины, цветки и мелкие веточки, кружили по поверхности. От этого зрелища повело голову, и смотреть было непросто, но отвести взгляд — еще сложнее. Со дна поднимались наполненные свечением зеленые пузырьки. Одни лопались, достигнув поверхности, другие срывались с нее и устремлялись к потолку.

— Пусть все сложится хорошо, и господин Кроверус получит место в Клубе, — прошептала я и кинула прядку в Горшок.

Я не просила ничего для себя. В эту минуту все мои помыслы были обращены к дракону.

Стоило волосам коснуться поверхности, кружение прекратилось, вода замерла и медленно, с чавканьем, поглотила подношение. Поверхность потемнела, загустела, задрожала, зашипела сотней пузырьков. Они скопились на дне, облеклись в чье-то лицо и устремились всем роем к поверхности. Я едва успела отскочить, как ввысь взметнулся фонтан брызг, и из воды начала быстро расти фигура, вертясь на месте.

Хоть я и знала, чего примерно ожидать, вернее, что ожидать можно чего угодно, тихонько вскрикнула, схватившись за висевший на шее кулон.

Фигура обрела окончательную форму и повернулась к нам. Небрежно откинув назад струящиеся влагой волосы, она обвела глазами притихший зал и остановила их на мне.

— Здравствуй, принцесса, — сказала она грудным голосом, в котором клокотала вода и звенели колокольчики.

Я оторопела, а когда дар речи вернулся, с трудом выдавила:

— Здравствуй… я.

На поверхности воды стояла моя неотличимая копия, даже платье — точно такое, как на мне сейчас, только соткано из зеленой воды, как и вся она. Водяная Ливи напоминала ледяную скульптуру или живую статую из зеленого бутылочного стекла, внутри которой постоянно что-то перетекало и журчало, как и ее голос. Волосы, тоже пышные и рассыпающиеся по плечам, плавали в воздухе вокруг лица и стекали каскадом по спине, вновь соединяясь с водой. Она принялась прохаживаться кругами по вареву плавной скользящей походкой, и ножки в узких туфельках ни разу до конца не оторвались от поверхности.

— Так о чем ты пришла спросить, принцесса? — поинтересовалась она, остановившись напротив и сцепив руки за спиной. Голова склонилась к плечу, а выпуклые зеленые глаза внимательно вгляделись в меня.

Справилась она так, для порядка — к Горшку ведь приходили с одной-единственной целью.

Я прочистила горло и постаралась придать голосу уверенность:

— Я пришла к себе… то есть к тебе, Решальный Горшок, с открытым сердцем и смесью благоговейного ужаса и почтения, дабы узнать свою судьбу.

— С открытым сердцем? — переспросила она, и задумчивый взгляд переместился на мою грудь, словно готовясь рассечь ее и разглядеть сердце со всех сторон. Мне вспомнилась проверка клятвой. И снова ощущение, как будто внутри кто-то побывал, только на этот раз обошлось без веселящего дыма и не отличающихся деликатностью прикосновений. Я затаила дыхание: видит ли она мою готовность и искренность? Ведь я правда всей душой хочу помочь дракону!

Похоже, водная Ливи осталась удовлетворена проверкой, потому что деловито кивнула:

— Мне люб твой настрой принцесса. Над ужасом и почтением надо бы еще поработать, но открытость вполне искупает их недостаток. Так, посмотрим.

Она закатала рукав, присела и поводила пальцами по поверхности, пытаясь что-то нащупать. Видимо, этого оказалось недостаточно, потому что она со вздохом подтянула рукава повыше и запустила обе руки по локоть. Даже кончик языка от усердия высунула.

— Есть! — обрадовалась она, резко разогнулась и выбросила вверх руки, подкинув сверкающие горсти воды.

Изумрудные брызги взметнулись в воздух и зависли, сложившись в слова:

• Остаться здесь или уйти —
• Перед принцессой два пути,
• Лишь ей решать, каким идти.
• В земле один, второй в огне.
• Пусть следует к своей судьбе.
• Каким бы ни был тот ответ,
• Передо мною долга нет.

Едва я дочитала, брызги упали обратно, да так ловко, что все до единой капли вернулись в котел.

— Что это значит? — удивилась я в наступившей тишине.

Мое недоумение разделяли и члены ковена.

Горшок пожала плечами и встряхнула руки.

— Я изрекаю волю, а не трактую ее.

— Прошу прощения, но, кажется, уважаемый Горшок имела в виду, что принцесса вольна поступать как вздумается, — подал голос господин Летолуччи. На него тут же зашикали со всех сторон, но в общем и целом дракон был прав.

— И я не вижу другой трактовки, — поддержал кто-то еще.

Вскоре загомонили все, ругаясь, перекрикивая друг друга и стуча кубками по столу и лбам особо упрямых соседей.

Мейстер умело восстановил тишину, приложив минимум усилий. Чувствовался многолетний опыт в подобных делах.

— А вы как думаете, мейстер Хезарий? — осведомился один из старожилов. — За вами последнее слово.

Пожилой дракон сложил ладони на набалдашнике трости:

— По-моему, все предельно ясно: воля Горшка изречена, и теперь дело за принцессой. Она должна огласить свой выбор.

Выбор? Я даже толком не понимаю, о каких двух путях речь…

«Все ты понимаешь», — прошептала водяная Ливи мне в самое ухо, не размыкая губ и не трогаясь с места. Только зеленые глаза наблюдали за мной. Она даже не шелохнулась, но я так явственно услышала этот журчащий голос, что невольно потерла ухо, чтобы стряхнуть несуществующую влагу.

— Но прежде такого не бывало, — запротестовал господин Виэн. — Решальный Горшок всегда указывал, как поступить с принцессой. Где это видано, чтобы девы сами выбирали свою судьбу?

— Горшок и указал, — холодно заметил мейстер Хезарий. — Он указал ей решать самой. Или вы желаете оспорить его волю?

Последнее было сказано подчеркнуто вежливо. Так дикий тролль мог бы попросить неудачливого путника снять воротничок, перед тем как отгрызть ему голову.

— Нет, что вы, я не хотел. Я не имел в виду… — Концовка захлебнулась в бормотании.

— Твое слово, принцесса, мы должны знать ответ.

Все взоры обратились ко мне в ожидании.

— Слово? — сипло переспросила я.

— Да. Объяви решение, уходишь или остаешься, — с нажимом сказал мейстер, — чтобы мы могли закончить этот вечер.

— И разойтись по замкам, — добавил кто-то.

Остальные согласно закивали.

Вот так просто: для них это всего лишь собрание, затягивать которое нет никакого желания — обряд, приятный ужин, и в уютную постель, к грелке.

А у меня, ни много ни мало, решается судьба…

Я посмотрела на водяную Ливи. Она тоже ждала, как и остальные, с интересом, ну, или изображая интерес, и время от времени поддевала носком туфли воду.

«Перед принцессой два пути».

Я перевела взгляд на Кроверуса.

«Остаться здесь или уйти».

Дракон сохранял неподвижность, однако отнюдь не равнодушие. Эмоции проносились на лице, но слишком быстро, я не успевала истолковать их. Почему он молчит?

«А что он должен сказать? Предложить тебе остаться? С какой стати? Он дракон, а ты принцесса, и сейчас представилась замечательная возможность покинуть это место. Они сами тебя отпускают. Так почему же ты медлишь?»

— Чего ты ждешь, принцесса?

Я не сразу поняла, что последнее произнесли вслух.

Грациана встала из-за стола, обошла его и двинулась ко мне уверенной походкой, помахивая перчатками. Голос звучал делано беззаботно, даже с легким налетом сочувствия.

— Господа, принцесса просто утомилась, иначе не раздумывала бы ни секунды. Вы же понимаете, что вечер у нее выдался не из легких. Разумеется, бедняжка хочет поскорее вернуться к себе во дворец, к куклам и прочим принцессиным забавам. Ведь так, милая? Я готова предоставить своего ящера.

Тут мейстер, не глядя, вытянул трость. Грациана поперхнулась, наткнувшись на нее, и обожгла его разъяренным взглядом.

Я повернулась к Горшку и спросила:

— Ты сказала, два пути? Что имелось в виду?

— Тебе решать, каким идти, — равнодушно отозвалась та и игриво подмигнула Кольцони.

— Тогда как насчет подсказки?

— Никакой по… — Внезапно вода у ножек забулькала. — Постой. — Водяная Ливи нагнулась, пошарила в вареве и что-то ухватила. На губах заиграла улыбка. Она вытащила руку и протянула мне какой-то предмет. — Кажется, это тебе. Только понятия не имею, что она означает, даже не спрашивай.

Драконы повытягивали шеи и привстали с мест, силясь разглядеть подношение. Я приблизилась и посмотрела на раскрытую ладонь.

— Зато я знаю. — Я забрала подарок и подняла глаза на свою копию. — Спасибо.

Когда я повернулась к остальным, в руках была зажата свеча. Теперь я точно знала, что делать.

— Потанцуете со мной, господин Кроверус? — спокойно спросила я.

Кажется, удивились все, кроме него.

ГЛАВА 30

Танцы с огнем

— Это просто смешно, — нервно фыркнула Грациана.

Не обращая ни на кого внимания, хозяин замка подошел, взял мою руку со свечой и, продолжая смотреть в глаза, тихонько подул. На фитиле затанцевал лилово-синий огонек.

Дракон потянулся положить ладонь мне на талию.

Я отступила.

— Нет, не так. Босиком.

Если говорить об оттенках тишины, то эта была потрясенной. Гости, включая мейстера, окаменели.

Дракон помедлил лишь мгновение, а потом скинул ботинки, решительно шагнул ко мне, крепко ухватил за талию и рывком притянул к себе. Теперь я не смогла бы вырваться, даже если бы захотела. А я и не хотела…

Не знаю, сразу ли полилась музыка или мы начали без нее, только волна вальса ворвалась в зал и затопила все вокруг, наполняя каждый уголок пространства и сознания. Тарелки зазвенели, задребезжали столовые приборы, люстра над головой звякнула, а салфетки и карточки с именами гостей буквально смело со стола. Они рассыпались по паркету, кружа и выписывая фигуры, словно в подражание нам.

И мы скользили посреди всего этого безумия…

Дракон двигался с мягкой звериной грацией, как будто в мире не было ничего естественнее, словно он всегда так умел. Это оказалось много лучше, чем танец. Единение, слияние, завораживающий пожар. Свеча в наших руках то вспыхивала болезненно ярко, то приглушала свет, растекаясь пламенными узорами в воздухе, оставляя за нами шлейф из дыма и огня. Я и сама горела, растворяясь в объятиях дракона, и уже не могла понять, где заканчивается моя рука и начинается наше пламя. Я сгорала в нем и сама же его порождала.

Горячая волна поднималась от груди и высасывала дыхание. Воздух тек и колыхался, стены плавились, занавески тлели, а лица гостей плыли миражом на жаре. В ушах раздавался стук наших сердец, бьющихся в унисон. Казалось, если сейчас остановлюсь, то умру. На одном из поворотов взгляд выхватил менестрелей в галерее над входом. Музыканты растерянно ощупывали свои инструменты, встряхивали смычки, вертели головами, пытаясь понять, откуда льется музыка, к которой они не имели никакого отношения. Мелодия, творимая стихией двух душ.

Все чувства обострились так, что это было почти невыносимо. Когда звуки начали постепенно затихать, возвещая завершение танца, я испытала одновременно облегчение и разочарование. Лучше прожить всего минуту, сгорев в объятиях этого танца, чем целую вечность прозябать, не зная его.

Последние ноты замерли, и мы наконец остановились, но не разомкнули рук. Стояли, пытаясь отдышаться. Грудь дракона бурно вздымалась, а мои волосы продолжали искрить и электризоваться, рассыпаясь в воздухе одуванчиком. Не сговариваясь, мы одновременно посмотрели на свечу. Пламя лизнуло воздух последним бурным всплеском и втянулось в фитиль.

Сознание медленно возвращалось, а вместе с ним проступал и зал со всеми, кто в нем был. Словно художник заполнял чистый холст. Стены, занавески, мебель, которую я запомнила искореженной и оплывшей, — все оказалось целым. Только гости теперь не сидели за столом, а обступили нас, лишенные мест: вокруг валялись опрокинутые стулья, скатерть съехала, половина блюд оказалась на полу…

Я подняла глаза на дракона. Это все сделали мы? В его ответном взгляде читался тот же вопрос и искрилось веселье.

— Гхм, — сказал мейстер, выразив общее мнение. Потом откашлялся и невозмутимо спросил: — Это было твое окончательное решение, принцесса?

Я мягко высвободила руку и повернулась, чтобы ответить, когда из-за спин раздалось робкое:

— Ливи…

Драконы начали оборачиваться и заворчали: кто-то пробирался вперед, не дожидаясь, пока они расступятся.

— Озриэль!

Его появление здесь казалось таким немыслимым, что я потерла глаза и на миг зажмурила, а когда снова открыла, он уже стоял напротив и сжимал мою руку. Руку, которая еще хранила тепло другого прикосновения.

— Это правда ты? — пораженно выдохнула я. — Но… как?

— Да, молодой человек, я бы тоже хотел знать, — недовольно заметил мейстер и зыркнул на охранявшего дверь Хоррибла. — Это закрытое собрание, и посторонним ифритам вход воспрещен.

Озриэль не удостоил его и взглядом, продолжая смотреть только на меня.

— Вообще-то его вызвал я.

Вперед выступила маленькая тень и просеменила к нам.

— Магнус?

Паук неуютно поежился, оказавшись в центре внимания.

Наверное, сейчас я полностью оправдывала образ глупенькой принцессы, каковой пыталась выставить меня Грациана, потому что была способна только моргать и производить односложные восклицания.

В голове все окончательно перемешалось.

— Я начертал его имя на зеркале, — пояснил паук и перевел тревожный взгляд с меня на ифрита и обратно. — Я ведь правильно поступил?

Конечно… Магнус был в темнице в Потерии вместе со всеми, когда мадам Лилит захотела встретиться с Орестом, а потому знал заклятие вызова ифритов. Всего два слова, второе из которых — имя. А завесу с замка мы сами сняли во время пикника на крыше.

— И давно ты здесь, Озриэль? — только и сумела выдавить я.

— С четверть часа, — пробормотал он и покосился на дракона. — Я слышал слова Горшка. Теперь ты свободна и можешь поступать как вздумается. Идем, Ливи. — Он покрепче перехватил мою руку и твердо потянул в сторону выхода, отпихнув с дороги официанта.

Я так растерялась, все еще не веря в реальность происходящего, что безропотно последовала за ним. Но путь преградил мейстер.

— Не так быстро, юноша. Мы еще не закончили. — Дракон обернулся к двери. — Эй, кто-нибудь, выведите ифрита. Тут не проходной двор.

Озриэль оттолкнул трость, которую тот упер ему в грудь, и предостерегающе посмотрел на официантов, неловко мявшихся и не знавших, как к нам подступиться. Они, в конце концов, обыкновенные слуги, а не вышибалы, и драки не по их части.

— Этот ваш дурацкий обряд завершен, — прошипел Озриэль с яростной решимостью, которой я в нем прежде не подозревала. — Горшок сказал, что она может идти, и Ливи хочет уйти, ведь так? Скажи им!

Он обернулся и внезапно изменился в лице. Не знаю уж, что было написано на моем, только Озриэль посерел.

— Ливи… — едва слышно прошептал он. — Ты ведь хочешь уехать, правда? Ты хочешь этого больше всего на свете… потому что, — он запнулся, — вместе, отныне и навек?

Больше всего на свете мне сейчас хотелось одного: осыпаться горкой пепла прямо на месте. Вот бы все удивились.

Где же удар молнии, комета смерти, разверзшаяся земля, когда они так нужны?!

Все же лучше, чем смотреть в глаза Озриэлю и молчать. Потому что любой ответ — предательство. Если не по отношению к нему, так к дракону или к себе…

Но есть решения, которые никто не примет за тебя. Выбор только твой. Как и последствия.

Я попыталась тихонько высвободить руку, и когда пальцы почти выскользнули из его ладони, ифрит опомнился и сжал их, не отпуская.

— Нет, — сказал он, подошел вплотную и добавил, заглядывая в глаза, — нет-нет-нет, Ливи, пожалуйста, не делай этого со мной… с нами.

— Послушай, Озриэль, я…

Он взял мое лицо в ладони:

— Ты сейчас сама не своя, ты так не думаешь. Это ведь не может быть из-за… — быстрый взгляд поверх моего плеча на хозяина замка, и снова зеленые глаза впились в мои. — Я люблю тебя, — твердо сказал Озриэль. — Я многого не знаю о жизни и во многом не уверен, но одно знаю наверняка: я люблю тебя так сильно, что больно дышать, и буду любить до конца своих дней. В этом я уверен так же неколебимо, как и в том, что завтра утром на востоке взойдет солнце. Ты мое солнце, Ливи. Помнишь, я как-то сказал, что лучше буду твоим другом, чем меня вообще не будет в твоей жизни?

— Да…

— Так вот, забудь: я был полным кретином, непроходимым идиотом. А сейчас буду самым эгоистичным на свете ифритом, потому что попрошу: выбери меня, Ливи, пожалуйста. Только не бросай! Если ты уйдешь, я умру. — Он опустился на колени, продолжая смотреть на меня снизу вверх и держать за руку. Среди драконов послышалось фырканье и хмыканье, но Озриэль и глазом не моргнул. — Пусть говорят и думают, что хотят, мне плевать. Могут катиться к чертям за компанию со всем остальным миром, лишь бы ты была со мной…

— Озриэль… — Я коснулась его лица, и он тотчас прижал ладонь к щеке.

Обращенный на меня взгляд был таким чистым и полным надежды, что сдавило горло. Почему он, такой чистый, любит меня, такую скверную? Лгунью и предательницу…

С каждым произнесенным им словом лицо дракона темнело. Я продолжала стоять, не отнимая руки, но невольно посмотрела на хозяина замка. Озриэль перехватил этот взгляд и крепче сжал мои пальцы:

— Я никогда не причиню тебе боль, Ливи, а он не может гарантировать того же. Опомнись, он же дракон! А значит, вспыльчивый и опасный. Пусть нечаянно, под влиянием момента, но однажды наверняка сорвется и навредит тебе.

Дракон шагнул было к нам, однако при этих словах замер. Лицо превратилось в неподвижную маску, посмертный слепок.

— Союз дракона и человека — это… противоестественно, нарушение всех традиций! — продолжил Озриэль. — И с мнением твоим он не будет считаться, а я сделаю для тебя все. Абсолютно все! Мы будем счастливы, Ливи, как никто и никогда, обещаю!

— Сколько красивых слов и обещаний за один вечер, — хмыкнул мейстер. — Все-то у вас, молодежи, отныне и навек, а если уж любовь, то непременно до смерти. — Он тут же вскинул ладони, показывая, что больше не станет вмешиваться.

Озриэль напряженно ждал моего решения.

Я посмотрела на хозяина замка. Тот не двигался.

Пауза затягивалась. Сперва никто не смел и вздохнуть, но постепенно драконы начали терять терпение. Кашель, шепотки, шебуршание — все указывало на то, что запасы великодушия на исходе.

— Скажи же хоть что-нибудь, — беззвучно попросила я дракона.

Наконец он разомкнул губы.

— Чего ты ждешь, принцесса? Ты слышала ифрита. Или рассчитываешь, что я схвачусь за другую руку?

Только сейчас я поняла, что действительно протягиваю вторую к нему.

Голос звучал совсем как этим утром, когда он вручил мне коробку с щипцами. В нем не осталось ничего от того дракона, в танце с которым я чуть не сгорела пять минут назад.

Лишь в глубине глаз пряталось что-то пугающее. И мне отчаянно захотелось, чтобы это затаенное чувство вырвалось наружу, но, если там что и было, дракон крепко держал его в тисках воли, загоняя внутрь.

— Зачем ты так? — прошептала я, умоляюще глядя на него и продолжая протягивать руку. — Не надо, пожалуйста… Якул.

Он дернулся и сделал шаг назад, сцепив руки за спиной, словно боялся, что те его не послушаются. Губы дрогнули в усмешке, страшнее которой я не видела в жизни.

— Или ты решила, что кому-то здесь нужна, принцесса?

Вырви мне кто-нибудь заживо сердце, и то не могло быть больнее. Я медленно опустила руку и целую минуту молчала, глядя в пол. А потом сказала.

— Идем, Озриэль. Мы едем домой.

Ифрит с готовностью вскочил, стянул сюртук, накинул мне на плечи и быстро повел к выходу.

Страницы: «« « ... 1314151617181920 » »»