Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен! Тишакова Валерия

— Чтобы она замазала то, что приписала!

Оба-на! Я предвкушающе потерла руки. Проговорилась старушка, пусть теперь объясняет, кто первым граффити на моей двери нарисовал.

— То есть не вся надпись за ее авторством? — как и следовало ожидать, Джонатан зацепился за эту оговорку.

— Ну…

— Так да или нет?

— Нет.

— Тогда почему она должна закрашивать то, что не писала? Когда найдете автора, тогда и предъявляйте претензии. А теперь до свидания!

Когда шаги старушки стихли, Эверо покинул кабинет.

— Лада, напиши приказ об урезании Карле Людвин зарплаты за этот месяц в связи с нецелевым использованием ресурсов Академии.

На стол мне бухнулась исписанная пачка гербовой бумаги.

— Мы заказываем эту бумагу для проведения контрольных работ, а не для написания жалоб.

С удовольствием. Кстати, пока не забыла, надо уточнить один момент.

— Она в разговоре с подругой назвала меня взяточницей, ты не знаешь почему?

Граф знал, более того, он невольно поспособствовал этому. Официальная версия моего ареста — за содействие взяточнику Каралю. Эверо уже тогда не верил, что я замешана в смерти представителей аристократии, но использовать меня собирался. А чтобы после выхода из тюрьмы меня не линчевали родственники погибших, для всех я была арестована по другой статье.

После обеда я, напевая бессмертный хит шведской группы про нехватку денег, протирала пыль на шкафах.

— Красиво. Перевести можете?

Я только чудом не свалилась. Сохраняя равновесие, осторожно спустилась и обулась. Опираясь на мой стол, стоял двухметровый бугай. Гладковыбритая голова, потертая кожаная куртка и сбитые костяшки пальцев не вызывали желания познакомиться с ним поближе. Ему только золотой цепи не хватало для образа братка.

— Вы секретарь графа Эверо?

— Да. Только по вопросу трудоустройства вам в отдел кадров, это на первом этаже.

— Трудоустройства? — браток вопросительно приподнял бровь.

— А вы разве не охранником устраиваться пришли? Говорю, вам на первый этаж! Форму и сканворд выдадут на месте.

Тут в приемную выглянул граф.

— Альберт! Какими судьбами?

— Невеселыми, ты же в курсе.

Я непонимающе переводила взгляд с одного на другого. Джонатан наконец осознал причину моего замешательства.

— Лада, позволь представить тебе моего давнего друга Альберта Триано. Регента при наследнике.

Регента? А я ему нахамила…

— Лада, нам коньяк, шоколад и лимон. И не пускай больше никого.

До трех часов дня я мелко тряслась. Уволят? Казнят? Помню я про Бирона… Ну, Лада, сколько раз можно так ошибаться? Сначала узнай социальный статус, а потом хами!

Как ни странно, после ухода Альберта никаких репрессий не последовало.

Я пошла убирать в кабинете. Эверо сидел на рабочем месте, согревая в руке бокал с коньяком.

— Боишься? — с любопытством поинтересовался он.

— Как догадались?

— Тебе не чуждо чувство самосохранения. А ты нахамила не последнему человеку в государстве.

— Да откуда я знала, что этот лысый бугай может похвастаться родословной длиной с километр?

— Лада, он военачальник! Голову бреет, чтобы вшей не разводить, а телосложением обязан службе, — объяснил мне Джонатан прописные истины. — Когда сестра взошла па престол, он отправился служить. Защищал границы. А теперь вернулся ради племянника.

— Не думаете, что он мог устроить смерть сестры, чтобы захватить трон? А что? Корона на лысине будет шикарно смотреться, блики от камней будут красивые.

Граф опустошил бокал и одернул меня:

— Лада, не забывайся. Он мой друг. А ты держи язык за зубами в его присутствии.

— Хорошо, в следующий раз сломаю перед ним швабру со словами: «Король умер, да здравствует король!»

— Лада!

— Мой рабочий день окончен. Всего доброго.

Когда я вернулась домой, моя входная дверь могла похвастаться новой краской и мордой Шарика, торчащей из нее. Похоже, меня тут ждали. Когда я оказалась в поле зрения пса, он с радостным лаем кинулся ко мне. Юбка была уделана эктоплазмой за минуту.

— Неправильно тебя Шариком назвали, Лизун[3] подошло бы больше.

В квартиру я заходила с дурным предчувствием. Интуиция не подвела, в слизи было все. Зеленая густая эктоплазма капала даже с шара-осветителя под потолком. Казалось, какой-то великан высморкался в мою однушку. Причем закрытые двери Шарика не останавливали. А теперь вспомним про отсутствие «Пемолюкса» и «Мистера Пропера» в этом мире. Так что мне придется убираться без лысого мужика на подхвате. Тут в моей голове сработали ассоциации, и я нервно хихикнула, представив регента со шваброй, оттирающего эту зеленую пакость. Впрочем, один чистый островок в квартире остался, и это оказался диван. Видно, при жизни это было единственное место, куда собачку не допускали. Хорошо хоть, эктоплазма не пахнет.

— Да, а я думала, проведу скучный вечер на диване с чаем и романом. Но ты внес разнообразие в мой досуг. Ну, хоть спать будет где.

Если честно, у меня появилось дикое желание пойти в архив, узнать адрес Идена и наведаться к нему, чтобы пригласить на мастер-класс «Мытье полов как основной навык первого года в армии». Я глянула в окно на сгущающиеся сумерки, потом перевела взгляд на термометр, показывающий минус десять. В битве между мстительностью и мерзлявостью победила последняя. Осторожно, стараясь не поскользнуться на зеленых потеках, я прошла в комнату и скинула пальто на диван, потом по безвозвратно испорченному ковру прошлепала к шкафу. Дверцы открывала, зажмурившись, но, вопреки ожиданиям, шкаф изнутри оказался нетронутым, так что чистая сменная одежда у меня была. Ладно, сама уборку сделаю, а на графчике потом проверю, знает ли Шарик команду «фас».

Два часа и пять тряпок спустя я закончила уборку. Сама я напоминала героиню сказки. То есть по всем законам жанра сейчас должна прилететь стрела, а за ней явиться царский сын. Увы, просто скинуть шкурку и вместе с ней зеленый колер с тела я не могла. Так что мое самое горячее желание было залечь в ванну часа на три. Что я и сделала.

Вот что за привычка у семейки Эверо пачкать мою жилплощадь? — лежа в ванне, размышляла я. Старший цветочками порадовал, этот собачкой. И все, блин, от чистого сердца! А чистоту потом мне наводить.

Внезапно из квартиры соседки слева донесся истошный вопль. Потом в моей квартире раздался лай, и заорала соседка справа. Надо вылезти посмотреть, в чем дело. Эх, ладно, все равно вода уже остыла. Запахнувшись в халат и накрутив тюрбан из полотенца, я покинула теплую, наполненную паром ванную. К счастью, на бис убираться не пришлось. Шарик вел себя странно. Он разбегался, проносился сквозь стену к соседям. Возвращался обратно, с пробуксовкой разворачивался и мчался в другую сторону. Я бы подумала, что пес играет, но у него заплетались лапы, он начал терять координацию, теперь Шарик пробегал стену не насквозь, а уходил в толщу кладки под острым углом. Потом он лег посреди комнаты и растянулся во всю длину. Хорошая идея. Мне тоже пора спать, благо, короткие волосы высохли и открыть окно можно безбоязненно. Устроившись поудобнее, я провалилась в легкую дрему. Увы, перейти в стадию полноценного сна ей не дали.

К ночи праздник жизни у строителей возобновился. Да сколько же у них алкоголя? Карлу Людвин больше не беспокоили личными визитами. Но сомневаюсь, что ее это сильно обрадовало. Спать было все равно невозможно. Теперь над нашими головами топало стадо слонов и горланило песни. Шарик подвывал. Через час я всерьез начала рассматривать идею о воплощении в жизнь тех поступков, которые мне и так приписали. У графа хоть выспаться можно будет!

Повернувшись, я уперлась в спинку дивана носом и лбом, одеялом накрыла голову, чтобы приглушить звук. Все, я в царство Морфея!

Утром я вспомнила про спирт с замоченным в нем клыком и догадалась соотнести странное поведение призрака с градусами в данной жидкости. Собакин так и дрых в той же позе, в какой отрубился. Интересно, а как у него похмелье будет проходить? Надеюсь, если это возможно, сушняком. Хоть убирать не придется.

Я, как обычно, занималась своими делами, когда в кабинет влетел Джонатан.

— Доброе утро!

Чтобы я, сова, сказала «доброе утро»?

— Утро!

— Собирайся!

— Куда?

— На казнь, меньше представителям власти хамить будешь.

Ага, и пальто мне подал и перчатки, заботливый конвоир. Может, обнаглеть и потребовать последний ужин, то бишь завтрак?

— А если честно? — между делом рассортировывая бумаги, поинтересовалась я. А откуда у меня список продуктов для столовой взялся? Надо будет завхозу отнести.

Но мой трудовой порыв не оценили, вырвав бумаги у меня из рук и запихнув в верхний ящик стола.

— Хочу осмотреть местную типографию. Может, найду что интересное. Да и перед Альбертом надо о ходе следствия отчитаться.

— Идти во второй корпус? Там ремонт, пыль, а у меня кашемировое пальто, которое с ними не сочетается!

Граф силой начал меня одевать.

— А зачем я, по-твоему, этот ремонт в Академии начал? Под его прикрытием можно хоть полк солдат здесь расквартировать. Кстати, с тебя что-нибудь вкусное за покраску двери! Я предпочитаю острые блюда.

— Нож в задницу, — прошипела я под нос.

До меня наконец дошло, какие вопросы обсуждал граф с прорабом строителей. Да я лучше бы со старой склочной грымзой раз в день собачилась, чем ночами не спала! Этикетка хоть знала, что ночной визит — это неприлично, и разборки устраивала по утрам. Иногда придавая мне этим скандальчиком заряд бодрости и язвительности на весь день. А учитывая ее бессонницу, она еще прекрасно выполняла роль будильника.

— Не бухти. Мне поднятие популярности Карлы Людвин в ящик коньяка обошлось, — миролюбиво заметил Джонатан, нахлобучивая на меня берет задом наперед. — Вот, теперь порядок. Перчатки не забыла?

Я хмуро поправила головной убор. Похоже, выбора у меня нет.

Как я и предсказывала, ремонт во втором корпусе шел полным ходом. Клубы пыли, разбросанные доски и трехэтажный мат. Ремонт — он в любом мире ремонт. Только чего-то не хватает для полного совпадения… Присмотревшись, я заметила перевернутое ведро с расстеленной на нем газетой, на которой стояла бутылка и нехитрая закуска. Хотя нет, все одинаково.

Пока мы пробирались по коридору, граф из-за осевшей на волосах пыли прибавил в возрасте лет двадцать. Я предпочла пожертвовать чистотой пальто и шла, прижавшись к стене… Знаю я эти ремонты, один раз балкон на меня упал, а сейчас может кусок штукатурки или ведро краски прилететь. Особенно если учитывать, что самодельный стол был далеко не единственным.

Возле типографии мы остановились, чтобы дождаться регента. Сюда стремление Джонатана облагородить Академию пока не дошло, поэтому везде было чисто и красиво. Да где носит этого лысого орла? Без него открывать дверь Джонатан отказался.

Наконец, спустя двадцать минут, Альберт соизволил появиться.

— Извините, задержался, — и, кинув ехидный взгляд в мою сторону добавил: — Слово в сканворде отгадать не мог.

Смолчав в ответ на шпильку, я поспешила пройти в помещение.

— Что за…

Уборщице мы платили не зря, пыли в помещении не наблюдалось. Холодное, но яркое зимнее солнце сквозь большие окна, завешенные тонким, почти невесомым тюлем, освещало комнату со светло-бежевыми обоями и темными декоративными панелями. Стены украшали вышитые панно с цитатами из местного жития святых. Уютно… было бы, если бы на все предметы не были надеты розовые чехлы с рюшами и кружевами.

— Лада, а кто газету издавал? — сдавленно поинтересовался граф.

— Женский книжный клуб.

Его передернуло. Мне тоже не по душе подобная пародия на заброшенный домик Барби.

— Оно и видно.

Граф снял с плеча регента длинный рыжий волос.

— А вот и слово… Та рыженькая дочь дипломата? Сколько там букв в ее имени? Ты хотя бы шифровался лучше, ее же наши дамы порвут в битве за твое внимание! А международный скандал нам не нужен.

Он подошел ко мне и, стянув берет, взлохматил мои короткие волосы.

— Вот! Смотри! Идеальный вариант! Стрижка под мальчика, и волос на одежде уже не вызовет таких подозрений.

Я с недовольным фырканьем сбросила ладонь и пальцами попыталась привести прическу в порядок. Тоже мне, нашел собачку!

Регент усмехнулся.

— Меня дамы линчуют за предложение укоротить волосы.

Тут я не сдержалась.

— Тогда введите моду на длинные волосы у мужчин. Подберете себе друзей нужной расцветки, и все, можно легко отбрехаться от похода по бабам. Правда, есть маленькая доля вероятности, что вам тогда припишут поход по мужикам.

Он кинул на меня недовольный взгляд и резко сменил тему.

— А может, перейдем к делу? Не хочу племянника одного оставлять надолго.

Да легко! Я подошла к креслу и, стянув чехол, удобно устроилась. Может, вздремнуть? Солнечный лучик так хорошо падает. Мр-р-р…

— Лада! — голос графа так и сочился укоризной.

— Что Лада? Я не знаю, что искать, могу испортить или пропустить что-нибудь. В итоге мы либо ничего не найдем, либо найдем, но потратим кучу времени, и тогда я в любом случае получу от вас по шее. Так что я лучше в сторонке посижу. Чтобы вам не мешать.

Выдав эту тираду, я поджала ноги, положила голову на спинку кресла, накинула на себя пальто на манер пледа и задремала.

Следующие два часа мужчины вылизывали комнату, а я спала… Но увы! Нас ждала неудача. Станки были идеально чистые, шрифт наш, стандартный, в целом ничто не указывало на их использование. Граф еле скрывал разочарование. Эта типография была их последней надеждой. Если не здесь, значит, тот документ был отпечатан за границей. А это плохо. Нам только войны и интервенции не хватало.

— Ладно, здесь пусто. Пошли.

Тут возмутились моя практичность и чистоплотность.

— А чехлы? Тут смотрите сколько смазки! Пыль осядет на нее и испортит! Накидывайте все обратно, — и, подав пример, первой закрыла кресло.

Знаю я завхоза! Ему достаточно только намекнуть, что я проходила рядом со сломавшейся вещью, чтобы он мне все мозги вынес. Мисс «Само сломалось», как он меня зовет. А за такое оборудование он мне сделает прическу в стиле регента. Плешь проест, иначе говоря.

— Помочь не хочешь?

— Не я снимала и комкала их на полу. Вот теперь сами и расправляйте.

Подойдя к зеркалу, я начала одеваться. Притащили против воли, так еще и к работе приставить хотят. Ага, сейчас, бегу.

Когда я уже расправляла складки пальто, раздался голос Альберта.

— Джонатан! Смотри!

Регент разглядывал кружевной край чехла.

Не удержавшись, я подошла поближе. В нитях тонкого кружева запуталось что-то металлическое, измазанное черной краской.

— Это оно?

— Да, та бумага была напечатана здесь.

Когда мы вернулись в кабинет Джонатана, о рабочем настрое не было и речи. Граф вместе с регентом куда-то убежали, оставив меня в гордом одиночестве. Разумеется, ни о каком приеме посетителей я даже не рискнула заикнуться. Поэтому мне пришлось отказать всем, кто был назначен на сегодня. Выслушала кучу гадостей, пару самых интересных даже запомнила. Заперев дверь, я углубилась в работу. Точнее, попыталась… Сначала тупо рассматривала узор древесины на столе, потом вспомнила про голодного Немо. Пока кормила рыбку, вспомнила про неполитый и некормленный котоцветок. Короче, делала все, чтобы не работать. Даже решила лично сходить к завхозу, чтобы отдать ему список продуктов.

Завхоз нашей Академии покинул армию в чине прапорщика. Это наложило определенный отпечаток на его характер. В ответ на мою кличку я прозвала его «Дайте мне чего-нибудь». Мой вариант прижился лучше, что только обострило наше негласное противостояние. Дошло до того, что он начал вводить нормы выдачи мне канцтоваров, вроде одного карандаша в год. Достойную месть за это я еще не придумала.

Теперь вы понимаете, насколько я не хотела работать, что решила пообщаться с этим душкой? Подхватив список и успокаивая совесть тем, что такие важные документы надо передавать лично в руки, я спустилась на первый этаж.

Из-за двери завхоза раздавалось приглушенное бормотание. Я прислушалась, там что-то считали. Подождем… Когда счет перешел за сотню, я без стука открыла дверь.

— Сто двадцать… Тьфу! Сбился! Кого нелегкая принесла?

Я вошла. На столе перед Илларионом лежала горстка золотых монет, видно, именно от их подсчета я и отвлекла его.

— Считаете откаты? — с милой улыбкой поинтересовалась я и процитировала по памяти бессмертные строки Александра Сергеевича Пушкина: — «Там царь Кощей над златом чахнет. Там русский дух, там Русью пахнет».

А ведь и правда, высокий и худощавый мужчина, упорно зачесывающий волосы назад, пытаясь скрыть намечающуюся лысину, чем-то напоминал русскую страшилку. Конечно, до Георгия Милляра он не дотягивал, но на «Мосфильме» его бы с руками-ногами оторвали. Как жаль, что эта кличка здесь не приживется из-за отсутствия подобного фольклорного персонажа.

— А, мисс «Само сломалось». Чем обязан? Хотя, точнее будет сказать, что вы сегодня испортили?

— Я? Поклеп!

Да я, наоборот, сегодня даже регента заставила беречь имущество Академии.

— Да? А почему позавчера какой-то вандал, несмотря на зиму, разворотил клумбу под окном ректора?

— А я при чем? Я дачные посадочно-выкапывательные работы с детства ненавижу! И потом, у меня маникюр!

— При чем? Следы мужских сапог вели в общежитие на ваш этаж!

Иден! Он умеет что-нибудь делать так, чтобы его потом нельзя было вычислить?

— Но не к моей же двери! Может, это у Карлы Людвин любимая канарейка сдохла, и она ее хоронила!

— В мужских сапогах? — скептически поднял бровь мужчина.

— Шифровалась! Впрочем, не будем о грустном, вы тут потеряли, — и я протянула ему список.

Завхоз взял его, надвинул очки повыше и вчитался.

— Так я его сегодня ректору на подпись принес! Зачем его возвращать? Не понравилось?

Тут настала моя очередь удивляться:

— А с каких пор ректор одобряет список продуктов?

Илларион глянул на меня, как на больную. Даже пальцами перед моим носом пощелкал.

— Лада, вы летите? Через месяц бал в Академии!

— Какой бал? — об этом я слышала впервые, если честно.

— Мы уже месяц к нему готовимся! — завхоз был потрясен. — Бал по случаю дня рождения наследника престола. Ему исполняется год. А это — список продуктов на праздничный стол. Ректор должен его утвердить. Так что отнесите обратно.

Я просмотрела бумагу внимательнее. Да, действительно, я чуточку ступила, в нашей столовой отродясь не было мраморного мяса и сыров по три золотых за килограмм.

— Да тут список вин на треть страницы!

— Естественно! Ведь мы празднуем день рождения будущего короля!

Я убрала список обратно в папку.

— Тогда введите в меню молоко и пюре из кабачков. А то нечестно получается, что вы за здоровье принца едите и пьете вкуснятину, которую он не скоро сможет попробовать.

Возвращаясь к себе, я думала о предстоящем празднике. Что-то мне подсказывает, что все будет не так чинно и скучно, как в фильме Бондарчука. Мне скорее представлялся пир у Нерона из польского фильма «Камо грядеши». То есть разврат, ведь декольте у студенток так и не уменьшились, правда, теперь они охотились на преподавателей. Нам уже грозились устроить забастовку, а двое даже уволились после громкого скандала со своими половинками, увидевшими, в какой обстановке работают их дражайшие мужья.

А в том, что с такой винной картой все упьются, как на школьном выпускном, я и вовсе не сомневалась.

Так что после бала нас ждет пора свадеб, отчислений учениц, а через девять месяцев в стране слегка повысится рождаемость.

Когда я вернулась, у двери ректора стояла хорошенькая девушка. Рыжие волосы, убранные в косу, пухлые губки, маленький аккуратный носик. Фигуру красиво подчеркивала бархатная амазонка насыщенного синего цвета. Не девушка — картинка.

— Ректор не принимает! — на ходу буркнула я, проходя мимо нее.

Она резко загородила мне проход.

— А я не к нему.

Только тут я заметила у нее на шее медальон с эмблемой ловцов.

— Мест для попаданцев сейчас нет. Мы пока в ваших услугах не нуждаемся.

В следующую секунду меня впечатало в дверь. Заломленная рука отозвалась болью.

— Открывай, — прошипели мне на ухо.

У меня и мысли не возникло поступить иначе.

Как только мы оказались в кабинете, она оттолкнула меня так, что я вылетела на середину комнаты и, не удержав равновесия, упала.

Щелкнул замок двери.

— Ч-что вы делаете? — я с трудом перевела дух. — Вы в курсе, что это можно рассматривать как нападение?

Девушка нехорошо улыбнулась.

— Нападение? Какое нападение? После того, как я с тобой закончу, ты будешь уверена, что неудачно упала с лестницы. Так неудачно, что больше не сможешь выполнять свои обязанности. Ни рабочие, ни постельные. Думаю, после этого ты тут не задержишься и закончишь свои дни в приюте для убогих.

У меня перед глазами заклубился багровый туман, комната потеряла очертания, контуры предметов поплыли. Я попыталась закрыться руками, но тело не слушалось, руки как будто налились свинцом. По губам что-то потекло и закапало с подбородка, во рту появился солоноватый привкус. Кровь.

Внезапно камея у меня на шее резко похолодела. Это отрезвило, мир вновь обрел резкость. Я с трудом встала на ноги. Штормило знатно. Проведя ладонью по лицу, я увидела на ней красные разводы. Кровь из носа так и не остановилась.

— А ректор бережет свои подстилки, даже на нелегальную защиту от ментальной магии расщедрился, — с каким-то непонятным воодушевлением проговорила девушка. Затем расстегнула бархатный жакет и, не глядя бросив ее на стол, начала закатывать рукава блузы. — Сомневаюсь, что он научил тебя чему-то большему, чем пара новых поз в постели.

Всю жизнь презирала женские драки. Визги, царапины, выдирание волос соперницы. Все это казалось мне вульгарным и пошлым. Но, как выяснилось, некоторые дамы предпочитают мужской стиль. Это я поняла, получив удар в живот. Удара по лицу, который был логичным в такой ситуации, не последовало. Видно, подпорченная физиономия не вписывалась в легенду о падении. Вместо этого меня толкнули к столу, ушибленное плечо тут же начало неметь.

— Вставай!

Уй! Вздернув за воротник, меня привели в вертикальное положение. Опять удар, на этот раз я упала на столешницу, рассыпая бумаги и переворачивая чернильницы. Одна из них, тяжелая, литая, в виде свернувшейся клубком змеи, попалась мне под руки, и ладонь инстинктивно сжала ее. А когда девушка наклонилась надо мной, чтобы снова вздернуть, я ударила ее по голове. Очень удачно, так, что рыжая на пару секунд отвлеклась. Мне хватило, чтобы собраться и с силой ее оттолкнуть.

Не раз я слышала, что человек в стрессовых ситуациях под воздействием всплеска адреналина способен на многое. Только этим я могу объяснить, как умудрилась отбросить девушку так, что она впечаталась спиной в аквариум Немо. Раздался треск… По стеклу очень быстро поползли трещины, и через секунду двести литров морской воды вместе с осколками обрушились на ловца.

Девушка потеряла равновесие и начала заваливаться назад, на крошево из камней, кораллов и стекла. Немо такое вторжение не обрадовало. Он выразил недовольство самым простым для него способом, а именно вцепился в щеку девушки. Раздался вопль.

Дальше помню смутно, вроде бы в дверь ломились с криками о том, что я их затопила. Потом был треск ломающихся створок, чей-то визг и просьбы позвать лекаря и охрану.

Пока откачивали девушку и останавливали мне кровь, пока искали перчатку, чтобы поймать мурену и закинуть ее в ведро с водой, прошло около часа. На пороге возник Джонатан.

— Что здесь происходит? Лада? — в голосе графа послышался ужас.

Да, видок у меня был тот еще: воротник форменной блузы порван, лицо и одежда запачканы засыхающей кровью. Радовало одно, ловец выглядела еще хуже, шрам на щеке точно останется.

— Так, вызывайте следователей, Ладу я отведу домой, — он повернулся к охраннику и указал на девушку: — Следи за ней. Если что, разрешаю боевую магию применить.

Второй раз за день Джонатан одевал меня.

— Идти сможешь?

Я кивнула, но первая же попытка сделать шаг доказала обратное. Граф тяжело вздохнул и подхватил меня на руки.

— Меня обвинят в нападении?

— Дело возьмет Никола, кроме того, этим заинтересуется служба внутреннего контроля ловцов. У них сейчас как раз тотальные проверки. Они построят сцену нападения сами от и до.

Дальше я молчала.

Когда мы поднялись на мой этаж, Шарик ждал меня, наполовину высунувшись из двери.

— Место!

Удивительно, но графа псина послушалась.

— Хороший сторож. Иден подарил?

— Угу. Когда там у него день рождения? Я тоже хочу ему что-нибудь подарить.

— Ему следует бояться?

- Да!

— Ключи давай. Мстительница.

Получив требуемое, граф отомкнул замок и внес меня в квартиру.

— Я пока на кухне посижу, а ты переоденься. Потом поговорим.

Когда через десять минут граф вошел в комнату, я полулежала на диване, откинувшись на подушки и завернувшись в плед. Джонатан устроился у меня в ногах.

— Ты, наверное, хочешь знать, кто и почему на тебя напал?

Я кивнула. Глупый вопрос, конечно, хочу.

— Это была Мика, напарница Родерика.

— Она его приревновала?

— Скорее, мстила, завтра его должны казнить.

Я аж подскочила. Неужели из-за меня?

— Нет, воздействие на тебя было только поводом, — ответил граф на мой невысказанный вопрос. — Во время обыска у него обнаружили предметы, за хранение которых полагается казнь. Это и стало причиной ареста.

— Какие предметы?

Вместо ответа граф задал свой вопрос:

— Когда ты погибала в своем мире, у тебя была с собой сумка?