Дыхание Власти Мазур Степан

— Передам. Обязательно передам. Ну, все, хлопец, гуляй, а я полетел. Керосина может не хватить. Не хотелось бы потом пешком до базы. Не здешний я, заблужусь.

— Не переживай, Дмитрий в один из приоритетов развития поставил переход сначала на твердое топливо, а потом вообще что-то жутко фантастическое получится. В следующий раз точно долетишь. Не все так плохо.

— Будем надеяться.

Скорпион отцепил руки, падая с высоты двух с лишним метров в траву. Приземлился с перекатом. Обежал на безопасное расстояние, махнул пилоту.

Стекло вернулось на законное место, отрезав пилота от внешнего мира. Сопла загудели, взвыли, сжигая траву и выкидывая в воздух едкий дым. Як-141 оторвался от земли. Пилот поигрался с пультом, заставил «птичку» махнуть крылом, потом носом и резко стал набирать высоту. Взмыл в небо.

— Вот и инопланетные технологии. Вместо многомиллионных фильмов ни о чем лучше бы науку развивали. И не так бы летали, — пробурчал Скорпион, провожая птицу под прощальные лучи заходящего солнца.

Вечер плавно вступал в свои права. Солнце опускалось за виднокрай, окрашивая небо кистью незримого художника в малиновые оттенки. Скоро наползут сумерки, зажгутся первые звезды.

Скорпион вдохнул полной грудью, ощущая, как соскучился по природе. Повернулся и невольно вздрогнул. Перед глазами во весь статный рост стоял хмурый Рысь, скрестив руки на груди. Русые длинные волосы трепетали на ветру, синяя повязка на лбу сдерживала лишь малость.

— Я рад тебя видеть, долго ждал. Но раньше ты пешком приходил. Времена изменились или повзрослел?

— Прости, брат. Опаздывал.

— Дело не во времени. Мне пришлось порвать защитный кокон непрогляда, чтобы самолет совершил посадку. Я его полгода налаживал, сам знаешь. Мне до возможностей деда еще шагать и шагать, все приходится своим трудом, путем проб и ошибок… Эх, устал я что-то.

— Да не моя вина, брат. Отец вмешался, все карты переиначил.

— Ну ладно, чего на родню пенять? Рад тебя видеть. Пойдем, чаю попьем, — Рысь улыбнулся, суровый взгляд растаял.

Брат крепко обнял. Вдвоем пошли к дому, где на веранде уже парил самовар и воздух смешался сладкими привкусами печеных угощений.

— Брат, я тоже рад, — Скорпион замедлил шаг, — слушай, я пока летел, мне сон один родовой приснился. Забавный такой. Ты знаешь о пятом сыне Святослава?

Рысь невольно остановился, печально выдохнул:

— Мечеслав? Ну откуда ты знаешь про Мечеслава?

— Я не знал, как его звали. Я не досмотрел. Времени не хватило.

Рысь первым взобрался по крыльцу, разлил по тарелочкам чай, придвинул фиалки с пятью сортами меда. Убрал тряпицы с тарелок, полных сладких ватрушек, печенья, бубликов, снова вздохнул:

— Все-то ты знаешь. Я сам недавно докопался.

— Ну, рассказывай, рассказывай.

Скорпион старался не смотреть на накрытый стол, но подлое зрение послало сигнал мозгу, что под руками еда, ресурс. Обоняние тут же уловило тепло, свежесть печеного. Даже ветерок вступил с ними в союз, нагулял аппетит. Мозг взбунтовался, отвоевав себе часть тела. Рука своевольно потянулась за добычей, пальцы цепко вцепились в мягкое, горячее слоеное тесто.

— Мечеслав, младший и любимый сын князя. Ему Святослав Хоробрый пророчил владение своей империей, что построит после взятия Константинополя. Двенадцать весен парнишке было. За два дня до рокового события доказал свое право на ношение взрослого оружия. Ты же помнишь, сколько весил взрослый харалужный меч?

Скорпион кивнул:

— Не всякий взрослый воин поднимет. Но там все богатыри были, лентяев в дружине Святослава не наблюдалось, сам ратным был и другим спуску не давал. Этого даже летописи выкинуть не смогли.

— То-то и оно, — подтвердил Рысь. — Не привык паренек к новому мечу, а старый уже взять не мог…

— Драка? Битва? Что там было? — Скорпион безжалостно поглощал труды долгих часов старания Рыси за русской печкой.

— Тут сразу и не объяснишь. В дружине князя были не только русичи. После побед к нему присоединились и болгары, и племена печенегов, и местные проводники, наемники. Непримиримые враги шли за Святославом рука об руку, разногласий не было. Ты же знаешь, как обычно воюют печенеги?

Скорпион попытался ответить, но булочка, как на грех, не позволяла открыть рта.

— Ладно, сам скажу. Печенеги — кочевое племя. Нападут быстро, затем резко отступят, осыпая контратаку врагов тучей стрел, потом снова нападут и так много раз.

Скорпион кивнул.

— Но слишком долго воевали с князем рука об руку, отвыкли отступать. Стяги князя не знали поражений. Ни разу.

Скорпион перестал жевать, весь превратившись в слух.

— Вард Склир, крещенный печенег, полководец византийцев, ночью вышел из стен Аркадиополя. Это городок такой был перед Царьградом. Мощный городок. В общем, вышел и напал на засадные полки — печенегов-союзников Святослава. Те, узрев земляка-предателя, двинулись на пролом покарать мерзавца, поломав строй. — Рысь примолк, вспоминая подробности, добавил, — кстати, общее войско Святослава не превышало пятидесяти тысяч человек. Хитрые ромеи загодя до этого, уточняя количество дани, спросили о точном количестве воинов. Святослав назвал цифру, в два раза превосходящую его войско — сто тысяч. Император Византии, не медля, собрал всю казну, обобрал подданных до последнего золотого и насобирал наемного и своего войска на двести тысяч конных, мечей и топоров. Воины со всех стран с лучшим вооружением, закованные в железо, конница, лучшая армия, превосходящая войско Святослава в четыре раза.

— Это знаю, ты про драку, про драку давай.

— Экий ты боевой, все тебе мечом махать. Ну ладно. Так вот. Завязалась драка. Но печенеги… не отступили! Полегли все, как один. Битва была жесткой, разгорелась по всем фронтам. Святослав с воеводами рубились на другом краю поля, а Мечеслав, углядев прореху в обороне, повел ближайших русичей закрыть брешь. Охрана не поспела за княжичем. Малолетний Мечеслав, едва удерживая тяжелый меч в руках, столкнулся лицом к лицу с массивным богатырем — Вардом Склиром, рослым полководцем, что побывал не в одной сече. Рубака, как ты понял, отменный. Меч Мечеслава чиркнул по шлему полководца, но ответный удар сразил княжича. Византийские хроники гордо ознаменуют этот бой, как победу прославленного ромея над воеводой диких варваров. Мужик ребенка зарубил. Доблестный герой, — Рысь замолчал, рассматривая первые вспыхнувшие звезды в чернеющем небе.

— Но на этом история не закончилась? Святослав-то не умер, как я помню. — Спросил Скорпион.

— Не умер, — подтвердил Рысь. — Четырехкратно превосходящее войско не смогло одолеть потрепанные отряды северного князя. Император Цимисхий запросил мира. Собрал все оставшееся золото и велел дипломатам во что бы то ни стало запросить примирения у грозного варвара. Святослав трижды проклинал ромеев с их золотом и собирался стереть Царьград с лица земли. Никакие подношения не могли замолить его мести, но…

— Что но? Всегда это «но»! Что у нас за история такая, если везде сплошные эти «но»… — забурчал Скорпион.

— …но один из дипломатов догадался в очередной раз прихватить с собой меч убиенного сына Святослава. И как только горящие очи отца узрели оружие любимого сына… Святослав сломался изнутри. Подписал мир, собрал золота на живых и на павших. За каждого убиенного, его семье взял золота. И уплыл на многочисленных ладьях морем на север, в родные края.

— Но не дошел… — выдохнул Скорпион.

Рысь кивнул.

— Цимисхий тотчас послал послов к печенегам, наклеветал, что Святослав повинен в гибели их людей. А тут еще как назло армия Святослава разделилась. Он послал головной, лучший и больший отряд в Киев с добычей, а с малым, ранеными и младшими воинами, остался на зимовье, ожидая возвращения подмоги с Киева.

— Но подмога не прибыла, — печально добавил Сергей.

— Слишком сильна стала фигура нового «Македонского» в мире. Византия приложила все усилия, чтобы осерчавшие печенеги встретили его по дороге. Христиане Киева также осознавали свою второстепенность в случае переноса Святославом столицы из Киева южнее.

— Все-таки снова пре-да-тель-ство, — протянул Скорпион.

Рысь кивнул.

— Один из воевод — Свенельд, христианин, не довел дружину на помощь Святославу. Князь, как и большинство воинов, были язычниками. Свенельд был куплен Византией. Клятва князю оказалась легче пуха. Малому отряду, пережившему зиму и изъевшему все припасы, пришлось встретиться с печенегами один на один. Ты же знаешь, что значит разочароваться в кумире. Они почитали Святослава, как полубога, великого героя, а он заключил мир с презренными ромеями… В той битве Святослав не вынимал из ножен меча, убитый гораздо раньше, под стенами Царьграда. Его убили не печенеги. Его убила боль потери любимого сына. Домой в Киев не спешил. Он не любил дворовое лицемерие, бояр и вечные заговоры. Это был настоящий князь, последний конунг. Но настоящих всегда боятся…

В груди что-то потухло, оставив звенящую пустоту.

Почему так всегда в истории? Что за злой рок над державой — терять лучших и достойнейших, предавая праху времени их заслуги? Страна, что не помнит своих героев, обречена…

Слова сами сложились в стихи. Губы зашлепали, чеканя каждый слог:

Грудь обожгло огнем, привстал и продолжил, повысив голос:

В памяти всплыли глаза Мечеслава и образ князя, что отражался в глазах мальчугана. Слова шли из души сами:

Каганат, работорговцы, освобожденные пленные, что не надеялись обрести свободу. Страх Цимисхия. Ужас ромеев при слухах о приближении северного князя.

Битва с ромеями, пыл схватки, сердце больно бьет по груди, предчувствуя несчастье. Глаза ловят в толпе телохранителей сына, но напрасно — он на другом краю сечи.

Мир? Зачем мир? Ради чего? В столице не ждут. Дома нет. Ради кого покорять мир? Ни любви, ни сына. Шакалов все больше и больше подле раненого льва.

Свенельд вступает в Киев с большой дружиной. Пир. Бояре решают сменить князя. Посол скачет к печенегам. Все. Снова шайка тайных заговорщиков решила судьбу.

Рысь долго молчал, переваривая порыв души младшего брата, наконец, обронил:

— Святослав один из тех, кто сдобрил землю русскую, сделал обильнее и защитил от врагов. Ты его потомок. Твоя воля посадить и вырастить на этой земле дивные всходы. Стальная воля и желание соберут добрый урожай. Будет хлебородный год. Прошлого не вернуть, но создай настоящее, верши будущее. Попытайся, как пытался великий князь, радетель своей земли. Пусть современники и не поймут многих дел, но потомки оценят. Высоко оценят. Докопаются до истины.

— Брат, я понял, что значит тринадцатая ступень. Я понял, что значат «зародыши семян во влаге». Это наши безграничные возможности, то самое «могу», которое превратится в «сделал».

Рысь улыбнулся.

— Спасибо, брат. Какая следующая?

— «Травы и деревья».

— Значит, будем растить урожай. Скоро постигну и эту.

— Я верю в тебя. У тебя все впереди. Достань, наконец, до звезд, как не смогли другие. Достань и другим позволь… достать.

Молочные точки над головой словно вспыхнули ярче, за горизонт свалилась падающая звезда. И шепот трав и деревьев докатился до слуха яркий, живой, родной. Своя родная природа дала сил и веры в новые свершения, новые силы. Боги стихий всегда были с человеком, давали сил тем, кто был способен слушать и слышать.

— Жениться тебе надо, Рысь. Сколько еще в одиночестве сидеть будешь?

Брат поднял полные тоски глаза, приподнял уголки губ:

— Помнится, ты сам хотел остаться здесь навсегда. Одиночество не беспокоило.

— Увидел рыжую и сменил мнение. Зачем еще жить, как не ради любви?

— Все-то ты верно говоришь, да кто ж пойдет за отшельника? Кому нужны те знания, что я собираю и охраняю?

— Вторая половина все поймет. Ты просто должен ее найти. Найти свою берегиню. Глаза все расскажут сами.

— Взрослеешь, братишка. Да нельзя мне отлучаться. А сама вряд ли забредет. Под лежачий камень…

Ложь во благо — святость.

— Рысь, ну что ты здесь охраняешь? Меч Славы у меня. Он никому не нужен — спалит любого, кто коснется, кроме меня и самого князя. Само место? Знания то в тебе.

— Ох, не знаю. Просто надо так и… все.

Да что ж я делаю? Он не намного старше меня, прислушается еще…

— Раз надо, то я сам найду тебе вторую половину. Найду и приведу. Даю слово.

Рысь широко улыбнулся. Глаза вспыхнули печальным огнем мудрости. Отвел печальный взгляд, обронив:

— Пусть тебе повезет. Сложно беречь древние знания в двадцать восемь лет…

А- а-а, в точку, брат.

— …сложно одному, но не вдвоем, — добавил вслух Скорпион. — Знаешь, чего не хватает вот здесь, сидя на веранде?

— Волхва и волка?

— Их тоже. Но больше не хватает детского смеха и дюжину больших красивых глаз. Где мои племянники и племянницы?

— Все, не тревожь больше душу, — взмолился Рысь. — Уйду, и не найдешь.

— Я дал слово. Я слова держу. Сам знаешь

Невольные братья судьбы еще долго сидели на веранде, коротая время беседами. Сон смог совладать с обоими лишь далеко за полночь.

Восходящее солнце бросало косые лучи прямо в глаза, светило ярко и безжалостно. День будет жарким и душным.

Пиджак сидел на широких плечах непривычно, делая их еще больше. Рубашка и брюки выводили из равновесия, заставляя нервничать. Не привык к такой одежде. Больше военный комбез по душе, чем бабочка на шее. Хорошо хоть от галстука спасся. Удавку галстука на шее вообще не понимал. Зато прекрасно помнил ее предназначение. Слабо немало усилий приложил, чтобы вбить постулатом в головы людей о необходимости носить на шее хоть что-то. Вне зависимости от времени года. Не удавку и веревку для овец и коз, так хоть галстук. Все одно ассоциации с ведомыми.

Скорпион выделялся на фоне одноклассников размером плеч, статью, длинной прической и огнем в глазах. Словно тот самый северный варвар среди перепуганных ромеев.

Василий затряс за плечо, выдавая порцию паники:

— Что-то у меня действие валерьянки заканчивается. А ты пятачок в туфлю положил?

Сергей бросил взгляд на ненавистные туфли, что за пять минут умудрились натереть все пальцы — воистину! Самая неудобная в мире обувь! — ответил:

— Ты-то чего переживаешь? Зачем тебе пятачок? Ты знаешь больше, чем все здесь вместе взятые. Причем только одну, официальную историю. С другой не перепутаешь, напишешь все, как по учебникам. Только если скажешь, что американские танки под Москвой остановили Гитлера, получишь персональный перелом носа… по-дружески конечно, по-свойски.

Вася округлил глаза:

— Я не до такой степени доверяю учебникам, я с фронтовиками общался. Помню. Последних застал. Так что на реформы положить.

Скорпион ощутил посторонние пальцы на плече, повернулся. В глаза смотрела одноклассница Катюха, весело прощебетала:

— Привет, Скорпион. К экзамену готов? Пятачок под туфлю положил?

Сергей воздел глаза к небу, обхватил лицо, взмолился:

— Да учил я! Учил! Хоть и некогда…

Учительница собрала детей, зашептала всем перед сортировкой:

— Все пятачки под туфли положили?

— Все! — грянули одноклассники.

Скорпион треснул себя по лбу, прошептал:

— Да когда этот ужас кончится?

Из школы грянули порции учителей с табличками групп. Школьный двор загомонил. Каждый на секунду превратился в индивидуума, осознавая свой номерной знак с искомой аудиторией. Разбились по группам, испытывая и без того новую порцию стресса. Вдобавок из школы вышел кордон из нескольких охранников, директора, завуча и комиссии. Дети группами двинулись сквозь этот недружелюбный живой коридор, где цепкие глаза совдепа упорно подозревали всех в наличии шпаргалок, за поимку с которыми обещали немедленный ноль баллов и возможность пересдачи лишь в следующем году.

Скорпион вздохнул, возвращая потерянный настрой. Двинулся за своей группой последним. Хотелось напоследок вольным воздухом подышать. Суету, что творится внутри школы, не любил.

— Стой! — Выдернул за локоть из группы толстый охранник. — Паспорт! Что-то рожа у тебя не больно ученическая.

Скорпиона приподнял бровь, холодно ответил:

— Мужик, ты как разговариваешь? Рожа у тебя. У меня лицо. Или лик. Суровый, грозный лик. Понял?

Толстые пальцы сдавили плечо, скучающий охранник недобро улыбнулся:

— Паспорт!

Зубы сжались в плотную линию, прошептал, закипая:

— Руки убери, животик пивной! Тебя любой террорист мордой в пол уложит прежде, чем ты скажешь: «Здравствуй».

— Паспорт, засранец! Или не пущу!

Скорпион схватил руку охранника, с легкостью заломал, ткнул пропускной бумагой в самую морду охранника:

— Паспорта у учителя, дегенерат! Сам же видел, все прошли со специальными бумагами, на которые обменяли паспорта у учителей. Мозг включи. Вот бумага! Еще бы в детском саду в Рембо начал играть. Совсем что ли с ума сошел? Ты где служил?

— Пусти, сученок, я тебе сказал… — снова начал гнуть свою линию охранник, пытаясь освободиться от захвата. Пузо мешало, ничего не выходило.

Скорпион не стал дальше спорить — бесполезно. Ткнул пальцами в солнечное сплетение. Усадив отключившегося охранника на стул, пошел к искомой аудитории на третий этаж.

— Корпионов? — выбежала одна из назначенных смотрящей.

— Да, — кивнул Сергей.

— Садись быстрее. Уже несут бумаги.

— О, Провидение, да что за суета? Ну, опоздал бы на минуту и что? Четыре часа все-таки экзамен.

— Как можно? Как можно? Ты должен подготовиться… — затараторила училка.

— Ага, посидеть и понервничать, разгрызая карандаш, — обронил Скорпион, занимая положенное место.

Суета, нервы, еще этот охранник. Все выводило из равновесия.

— Карандаши не положено, только ручки, только черная паста, — заспорила вторя надзирательница.

— Спокойно! Спокойно! — Вспылил Скорпион. — Просто дайте мне этот чертов пакет с заданиями, и я понаставлю галочек строго в положенных клеточках для тупой машины кустарной сборки-производства, что не может отличить единицу от семерки. Пара старушек помогут ЭВМ повысить уровень производительности…

— Молодой человек, как вам…

Скорпион молча подошел к столу, схватил один из пакетов, вскрыл, сел за парту, приступая к заданию.

— Как вы можете! Не положено! Мы должны сами строго ножницами… — защебетали надзиратели.

Скорпион треснул ладошкой по парте, закричал:

— Так подайте на меня в суд! Только не мешайте писать! — и про себя додумал. — Сколько миллионов потратили на всю бумажную волокиту? С кого-то надо снять денег, чтобы бюджет не лопнул. Шаг влево, шаг вправо от установленных норм — расстрел или не поступишь в институт. Сколько Золо денег вложил, чтобы выбить из России здравый смысл? Или все-таки Слабо? Предстояло разобраться и перерубить этот канат, пока есть, кого спасать.

В надзирателях возобладал здравый смысл над инструкциями, сели по разным углам класса, оставив в покое Сергея и прочих экзаменуемых.

Скорпион быстро заполнил бланки, приступил к заданиям класса «А». Скрипя зубами, за двадцать минут выполнил и заполнил почти все задания. Формулировки вопросов подавались таким образом, чтобы выкинуть из головы все, что знал, запутать и понизить интеллект:

«Как звали князя Владимира?»

1) Красное солнышко 2) Черная заря 3) Владимир 4) Вадим.

«Что конкретно имел в виду Святослав, говоря: «Иду на вы!»?»

1) Осторожно, затопчу 2) Главная дорога, имею право 3) Сбор налогов 4) Вызов на «разборку».

«Кто такой Вещий Олег?»

1) Калика перехожий 2) Бард 3) Князь 4) Хиромант

Скорпион сжал ручку, выдохнул сквозь стиснутые зубы. Все, с министром образования личные счеты. Каждый год все больше и больше недоразумений.

Следующий вопрос чуть не лишил разума:

«Назовите дату основания Руси».

1) 1999 г. 2) 1991 г. 3) 1700 г. 4) 988 г.

Руки потянулись изорвать листы в клочья. В памяти всплыли три даты. Волхва, разумная и официальная.

«Запомни, Скорпион, Руси 32 514 лет». Дед помнил первую дату, до переписываний. Но доказать ее официально не мог, летописи были уничтожены при крещении Руси. С тех пор прошло три года. Сейчас Руси 32 517 лет.

«В лето от сотворения мира Славяне ведут свое летоисчисление». На современную хронологию дата от сотворения мира — 5508 год до н. э. Значит, по этому исчислению Славянству Руси 7517 год. Но и эту дату официальная история не допустит. Огромное количество археологических находок и работ историков не в состоянии изменить консервативный взгляд системы. Незнающими управлять проще.

Но как могли низшей планкой поставить дату крещения Руси как образования Руси? А где тысячи лет родоверия, исконной религии славян? Той, что ромеи назовут язычеством. Они все религии, что не их, звали язычеством, от слова «языки». Где тысячи лет ведизма?

Стоило больших трудов для сердца патриота перейти к заданиям «B». Вопросы там звучали более конкретные, без вариантов ответов:

«Каким словом можно было охарактеризовать настроение населения после кризиса августа 1998 года?»

«Как вы относитесь к МММ?»

«Сколько роковых августов было в истории России?»

Скорпион положил голову на парту. Ярость сменилась отчаянием. Накатила волна грусти, прошептал:

— Такую страну даже не надо завоевывать. Сами сдались. Никакие войны не причинили больше вреда, чем причинили себе сами по вечным недоразумениям.

— Молодой человек! С кем это вы там разговариваете? Быстро мобильный убрали!

Скорпион поднял голову. Расхотелось даже спорить. Когда убивают изнутри, на внешние факторы мало обращаешь внимания. К тому же глаз зацепился за первый вопрос уровня «С»:

«Сталин — враг человечества. Назовите не менее десяти причин ненавидеть Сталина».

— Все, хватит! Я ухожу. С таким бредом и в институт расхотелось поступать. — Скорпион приподнялся из-за парты.

…Но судьба преподнесла новый виток развития.

Кто- то решил иначе.

В класс ворвались двое рослых парней в черных масках с автоматами АКМ на перевес. Автомат всех времен и народов служил всем людям одинаково. Учительнице, оказавшейся ближе всех к двери, достался удар прикладом в лоб. Женщина рухнула на пол, теряя сознание. По лбу потекла струйка крови. Вторую смотрящую один из налетчиков схватил за волосы, кинул на пол, наступив тяжелым ботинком на шею.

— Мордой в пол! Быстро! Лежать, свиньи! — С горским акцентом закричал один из налетчиков.

Что ж, толстый охранник вряд ли добился от террористов паспортов.

Дети попадали на пол в чистых рубашках, сорочках и пиджаках, как гроздья спелого винограда. Скорпион не стал торопить время, лег рядом. Сначала стоило оценить обстановку, прежде чем начинать бой. Сколько человек в масках в школе?

Первый налетчик приложил к губам ушко рации, доложил по-арабски. Скорпион улыбнулся, понимая язык:

— Ахрам, дети шайтанов лежат лицами в пол. Сопротивления не было. Все по плану. Ждем тяжелого оружия, оцепления и репортеров. Шумиха поднимется изрядная. Да пребудет с нами Аллах.

— Все будет вовремя, Ишмек. Аллах поможет своим детям.

Скорпион рефлекторно увеличил диапазон слуха, чтобы расслышать, что донеслось от наушника.

— Слушайте меня, — заговорил Ишмек на русском языке с сильным акцентом. — Кто не хочет отправиться в ваш христианский ад раньше времени, лежите и не двигайтесь. Одно движение, и я спускаю курок. Шайтан моментально заберет ваши неверные души, и бросит на раскаленные пески.

Скорпион задавил гнев души. Хотелось высказать Ишмеку все. И про Шайтана, и про священную войну вместе с Джанной[6]. Но вряд ли фанатики станут слушать. В тренировочных лагерях в головах давно стерлись понятия о человечности. В настоящий смысл Корана никто не вникал…

Один из одиннадцатиклассников что-то запричитал, роняя слезы. Нервы от экзаменов сдали окончательно, направленный в спину холодный ствол автомата убрал все последние преграды и заслонки мозга. Второй налетчик закричал, неестественно засмеялся, словно под воздействием наркотиков, пнул ботинком под ребра пацану.

— Спокойно, Махед, — обронил по-арабски Ишмек, — помни, наша задача не в захвате заложников. Нам главное спецназ «Альфы» дождаться. Дождаться штурма и положить всех до одного, как самых опасных антитерроров. За свободу Кавказа, за свободную Ичкерию. Телевидение растиражирует этот сюжет по всему миру. Нейтральные братья по вере положат на счета еще больше денег. Знамя полумесяца пойдет по миру гораздо быстрее. Русские отдадут нам все земли, а сами зароются в грязь, и будут лежать там как свиньи, кем по существу и являются…

Скорпион прокачал тело до тринадцатой подвластной ступени. Время вокруг замедлилось, сам ускорился во временном потоке. Мозг отключился, выпуская ярость. Сорвался в движение, как взведенная пружина.

Длинный нос Ишмека расплющился от мощного удара. Кости воткнулись в мозг. Террорист молча рухнул на колени, не веря в неожиданную смерть.

Ступай в свой рай, девственницы заждались.

Махед заметил смазанное движение. Автомат из рук перекочевал куда-то в сторону и приклад в два удара раздробил затылок. На глаза навалилась темнота. Совсем не так он представлял героическую смерть. Она должна была случиться на вершине горы, под открытым небом, чтобы Аллах забрал душу верного бойца напрямую, чтобы зрел подвиг прямо из-за облаков. Все не так. Он, верный меч ислама, должен был до последнего патрона отстреливаться от неверных, но не так… Совсем не так.

Скорпион не стал останавливаться в классе, успокаивать народ, отвечать на вопросы. Потеря время недопустима. То, что о нем подумают сверстники или учителя — за это пусть отвечает официальное начальство в лице Никитина — интересно, он успел уволиться? — Его же задача спасти жизни детей, учителей и «Альфу».

Кавказу несладко придется без спецгруппы быстрого реагирования высшего уровня. Страна не может терять таких бойцов. Жертвы среди мирного населения возрастут во сто крат.

Сбросил пиджак и туфли и коридор донес до следующего класса быстрее, чем раздались шаги. Двигался на сверхскорости, срывая не разогретые мышцы и жилы, травмируя связки. Не до них сейчас, время дороже.

Дверь была отворена. Налетчики прислушивались к происходящему в коридоре, заложить вход партами не успели. Ворвался внутрь горячим ветром Аравии. Палец спустил предохранитель, и два одиночных выстрела продырявили лоб и затылок зверей в масках.

Снова коридор, снова бегом, темп. Стоит успеть как можно больше. Надо облегчить задачу своим парням. Необходимо успеть зачистить хотя бы часть этажа, хотя бы одно крыло, чем больше снять, тем парням будет проще…

Третью дверь с лету выбил ногой. Удачно задел дверью единственного на класс налетчика. Еще одна пуля покинула обойму.

Судить таких людей будет система. Антисистема велела сердцу спускать курок на месте по законам разума. На Востоке это называлось законом Шариата, на Западе — судом Линча. В стране двуглавого орла пусть зовется законом разума.

Забрав запасной рожок и две гранаты с пояса бандита, Скорпион помчался дальше, стараясь не встречаться взглядом с бывшими заложниками. Для них парень одногодка, раскидывающий террористов, должен выглядеть как минимум странно. Будет чем поделиться в компании сверстников, распивающих пиво на лавочках в каждой подворотне.

Последним помещением, что успел зачистить перед поднимающейся тревогой среди террористов, была библиотека. Налетчики приспосабливали склад макулатуры в качестве склада оружия. Каково же было удивление фанатиков, когда вместе с выломанной дверью в проем влетели две гранаты.

Скорпион заткнул уши, прижимаясь спиной к стене. Грохот вынес стекла, взметнул из прохода облачко белого дыма.

Задерживая дыхание, Сергей ринулся в пролом.

Двое в масках, которые ближе всех оказались к эпицентру взрыва, не подавали признаков жизни, изорванные осколками. Третий истекал кровью, придерживая внутренности. Рыдал и выл. Он пришел забирать жизни и не допускал мысли, что самому придется оказаться в роли жертвы. Последний бандит без маски, с большой черной бородой и оторванной ногой читал молитвы, силясь прицепить обрубок ноги на место. По повторяющимся строчкам Сергей понял, что с молитвами у верного «меча Аллаха» не густо. В лагерях учили убивать и взрывать, а не запоминать священные строчки. Фальшь священной войны сквозила повсюду. Вроде воевали ради Корана, но о содержимом священного писания знали… те самые несколько строчек.

Палец надавил на курок, отправляя в преисподнюю третьего. Подошел к четвертому, бросил зло по-арабски:

— Пустынный шакал, где Ахрам? Говори и я подарю тебе легкую смерть.

Бородач поднял мутные глаза, криво улыбнулся:

— Повтори свои слова моим сорока семи братьям, что отправят на небо всю эту школу вместе с бойцами и детьми. У вас нет будущего…

Палец надавил на курок сильнее обычного. Не смог возобладать над собой, пока не расстрелял в упор весь оставшийся рожок. Чужой кровью забрызгало с ног до головы, закричал:

— Это у вас его нет, мрази!!!

Сердце рвалось из грудной клетки, некстати на глаза наплыла дымка отдачи организма. Так не вовремя, еще столько всего надо успеть…

— Третий этаж! Третий этаж! У вас все в порядке? Третий этаж! Отвечайте! Что за выстрелы? Кто стрелял? — запищала рация на поясе бородача по-арабски.

Скорпион подхватил рацию, сменил частоту, настраивая на свою:

— Никитин, пенсия отменяется. Школа захвачена фундаменталистами. Около пятидесяти человек. Свяжись с Даней и Андреем. Не пускай Альфу на штурм раньше моего сигнала. Уничтожат вместе со школой и детьми. Схема три.

Бросил рацию в угол, сконцентрировался на образе Семы: