Новая хронология Руси Носовский Глеб

2.12. Смотр войск Дмитрия Донского мог произойти на Московской Полянке, на правом берегу Москвы-реки

Бабий городок и Бабьегородские переулки на Полянке

Московское Девичье Поле находится на ЛЕВОМ берегу Москвы-реки. Чтобы попасть сюда, Дмитрий Донской должен был сначала форсировать реку Дон = Москву-реку. Однако «Сказание о Мамаевом Побоище» и другие источники утверждают, что Дмитрий Донской устроил смотр войск ЕЩЕ ДО ПЕРЕПРАВЫ через Дон и даже до переправы через Оку — под Коломной [635], с. 155, 163. Если смотр был до переправы через Дон, то, следовательно, он должен был происходить на ПРАВОМ берегу Москвы-реки. В этом случае смотр войск происходил, скорее всего, в районе современной Полянки в Москве, напротив Кремля. Которого во времена Дмитрия Донского здесь еще не было. Кремль будет построен тут позже, в XVI веке.

Оказывается, именно в этом месте Москвы когда-то располагался так называемый БАБИЙ ГОРОДОК [803], т. 2, с. 587. Который, возможно, назывался также и ДЕВИЧИЙ ГОРОДОК. Здесь расположены Бабьегородские переулки. Происхождение старого московского названия Бабий Городок сегодня считается неясным.

«Бабьегородские переулки названы по местности „Бабий Городок“, известной с XVII века… „Городками“ тогда называли укрепление. СКАЗАНИЕ О БОЕ ЗДЕСЬ В 1382 ГОДУ ЖЕНЩИН, ПОСТРОИВШИХ „ГОРОДОК“, С ТАТАРАМИ ДОКУМЕНТАЛЬНО НЕ ПОДТВЕРЖДАЕТСЯ» Цит. по [825], с. 65. Таким образом, с Бабьим Городком связаны старые предания о битве с татарами в 1382 году. То есть, примерно тогда же, когда и произошла Куликовская битва. Что вполне естественно. Вероятно в этом предании отразилась сама Куликовская битва 1380 года. Или же ее дубликат-отражение, попавший в 1382 год, о чем мы скажем ниже.

Рассказывая о «битве с татарами» в 1382 году, В.В. Назаревский пишет о названии Бабий Городок следующее: «Существовало предание, будто несколько сот крестьянок, спасаясь от татар, явились в Москву и просились в Кремль, но из опасения голода не были туда пущены. Тогда они на правом берегу Москвы-реки сделали деревянный сруб, окопали его рвом и ЗДЕСЬ ЗАЩИЩАЛИСЬ ОТ ТАТАР. От этого будто бы эта местность получила название „Бабьего городка“» [568], с. 68. В этом описании речь идет, скорее всего, о военном лагере, а не о простом срубе.

Сегодня историки предлагают различные теории, объясняющие старое московское название Бабий Городок. Тем не менее, считается, что «пока не выяснено точное происхождение этого названия (Бабий Городок — Авт.). Одна версия говорит о том, что здесь якобы было укрепление, в котором оборонялись женщины от вражеского нападения, другая — о том, что на берегу Москвы-реки татары выбирали себе полонянок… Наиболее распространенное объяснение заключается в том, что в этих местах речной берег укрепляли — „городили“ при помощи свай, вбиваемых молотами, „бабами“» Цит. по [735], с. 298–301. Как нам кажется, название Бабий Городок, вероятнее всего, связано не с деревянными «бабами», которыми забивают сваи, а с женщинами — воительницами, участвовавшими в Куликовской битве.

В этом месте располагался монастырь Рождества Богородицы. Еще раз напомним, что Куликовская битва произошла в день Рождества Богородицы. Поэтому монастырь с таким названием в этом месте мог быть поставлен в память о Куликовской битве. Так же, как и церковь Рождества Богородицы на самом Куликовском поле — московских Кулишках, согласно нашей реконструкции, рис. 6.37. «В 1472 г. здесь упоминается Голутвинский монастырский двор — то есть подворье. Монастырь Рождества Богородицы на Голутвине известен по духовной Ивана III 1504 г. Приходская церковь РОЖДЕСТВА БОГОРОДИЦЫ значится с 1625 г.» Цит. по [13], № 107.

Рис. 6.37. Улица Солянка и церковь Рождества Богородицы на Кулишках, расположенная на этой улице. Фотография 1997 года

О том, что монастырь в Голутвине основан в честь Куликовской битвы, пишет, например, В.Г. Брюсова: «Известно, что в честь Куликовской победы Дмитрий Донской построил несколько храмов: основывает монастырь на Дубенке, в Голутвине и на Стромынке, достраивает храм в Коломне (скорее всего, Дмитрий построил этот храм не в Коломне, а в московском Коломенском — Авт.), а в память павших в бою церковь Всех Святых в Кулишках» [100], с. 121.

Надо сказать, что место около Бабьего Городка действительно хорошо подходило для смотра войск. Сегодня здесь — Октябрьская площадь, улицы ПОЛЯНКА, БОЛЬШАЯ ПОЛЯНКА. Сами эти названия указывают, что в этом месте находилось БОЛЬШОЕ ПОЛЕ. Может быть, Большая Полянка и называлась раньше Девичьим Полем, поскольку рядом был «Бабий (Девичий) Городок». Не исключено, что Дмитрий Донской мог именно здесь устроить смотр войск, то есть заранее, еще до переправы через реку, в более спокойной обстановке. Дело в том, что Мамай в это время уже находился на левом берегу Москвы-реки.

Итак, согласно данному варианту реконструкции, рядом с московской Большой Полянкой, где Дмитрий Донской мог устроить смотр войскам, потом, в честь Куликовской битвы построили монастырь Рождества Богородицы в Голутвине. Оба указанных выше варианта движения Дмитрия Донского при переправе через Москву-реку показаны на рис. 6.26. Впрочем, надо сказать, эти два места находятся недалеко друг от друга.

Как мы уже говорили выше, недалеко от Большой Полянки, на другом берегу Москвы-реки, построили первый в Москве Девичий монастырь.

2.13. Переправа через Москву-реку

В каком месте Дмитрий перешел через реку? Точно сказать трудно, однако нельзя не обратить внимание, что как раз около Девичьего поля, в тех же московских Хамовниках, было известное место древней переправы через Москву-реку — знаменитый КРЫМСКИИ БРОД. Именно по нему и переходили Москву-реку в старые времена, когда через нее не было еще мостов [803], т. 2, с. 407. Сегодня на месте Крымского брода — известный московский Крымский мост, рис. 6.33. Раньше здесь проходила старая ДОРОГА, соединяющая Киев и Смоленск с Владимиром, Суздалем и Ростовом Великим. Она шла через Москву-реку, — там, где сейчас стоит Крымский мост, а тогда был брод, — мимо прибрежных сел и лугов к Кремлю и далее на северо-восток [803], т. 2, с. 407. Быть может, как раз по Крымскому броду Дмитрий Донской и перешел с войском реку Дон — то есть, Москву-реку. Тем более, что, как мы видим, именно к этому броду и подходили старая московская дорога — а по словам летописи Дмитрий с войсками шел «на Котел» именно ДОРОГОЙ, а не полем. «А сам князь великий поиде на Котел дорогою со многими силами» [477:3], том 7, лист 60.

В летописях сохранились прямые указания на то, что войска Дмитрия Донского воспользовались именно БРОДОМ для переправы через Дон. Вот, что сообщает, например, известная Воскресенская летопись: «И повеле мосты мостити чресь реку Донъ и БРОДОВ ПЫТАТИ тое ночи, въ канонъ праздника Пречистые» [148:1], том 2, с. 60. Конечно, конница могла пройти по броду и без мостов. Мосты мостили, вероятно, чтобы перевезти обозы и дать возможность перейти пехоте. И вряд ли в ночь перед самой битвой войска Дмитрия Донского могли позволить себе строить настоящий мост на глубоком месте реки. Скорее всего, мостили на мелком месте, то есть по броду.

Перейдя Москву-реку по Крымскому броду, Дмитрий Донской должен был оказаться на северо-восточном краю Девичьего поля. На противоположном от него конце поля, примерно в 4 километрах от места переправы, сегодня стоит Новодевичий монастырь, рис. 6.33. А совсем рядом с местом переправы, по пути от него к московским Кулишкам, находился, как мы видели СТАРЫЙ ДЕВИЧИЙ МОНАСТЫРЬ. Это прекрасно соответствует сообщению первоисточников о том, что Дмитрий Донской устроил войскам смотр на Девичьем поле у Девичьего монастыря, см. выше.

На рис. 6.38 мы приводим страницу из Лицевого Свода, где показана переправа войск Дмитрия Донского через Дон. Это было за несколько дней до Куликовской битвы.

Рис. 6.38. Рисунок из Лицевого Свода: Дмитрий Донской с войском переправляется через Дон. Взято из [666], с. 145

2.14. Место Березуй и Берсеньевская набережная в Москве

Перед переправой через реку Дон Дмитрий Донской с войском стоял на месте, называемом БЕРЕЗУЙ [635], с. 160–161. Замечательно, что набережная Москвы-реки у Большого Каменного Моста, рядом с Кремлем, то есть именно там, где, по-видимому, и переправлялся через Москву-реку Дмитрий Донской с войском, называлась и до сих пор называется БЕРСЕНЬЕВСКОЙ набережной. Берсеньевка — очень старое название в Москве. Считается, что оно восходит к XIV веку. «На этом месте в древности был Никольский на БЕРСЕНЕВКЕ на Болоте монастырь — „Никола Старый“. Сведения о нем имеются от 1390 и 1404 гг.» Цит. по [13], № 24 и 76.

Трудно не заметить, что слова БЕРЕЗУЙ и БЕРСЕН или БЕРЗЕН легко могли перейти одно в другое при переписывании летописей. С учетом того, что буквы И (или Й) и Н писались раньше почти одинаково, мы имеем почти полное совпадение остовов согласных: БРЗЙ и БРСН.

Здесь уместно отметить, что в рамках романовской версии историки не могут указать место Березуй или Березой в окрестностях современного Дона. Каждый из предлагаемых ими вариантов, оказывается, не согласуется с данными, указанными в летописях и в «Сказании». Обзор этой длинной и бесплодной дискуссии см. в книге [631], с. 214.

2.15. Переправа войск Владимира Андреевича через Москву-реку на Красном перевозе

Вспомним, что по пути на Куликово поле, Дмитрий Донской и Владимир Андреевич разделились и двинулись разными дорогами. Дмитрий со своими полками пошел на Котел — то есть через московские Котлы — а войско Владимира Андреевича направилось к полю боя по Брашевой дороге. Напомним слова первоисточника: «Князь великий Димитрий отпустилъ брата своего Владимира на БРАШЕВО ДОРОГОЮ бо не зместилося войско все едною дорогою, а сам пошолъ на КОТЕЛ» [631], с. 354.

Когда же они встретились? До или после переправы через Дон = Москву-реку? Судя по словам летописей, войска Дмитрия Донского и Владимира Андреевича соединились уже после переправы. В летописях переправа Дмитрия названа ПЕРЕПРАВОЙ ЧЕРЕЗ ДОН, а переправа Владимира Андреевича ПРЯМО НАЗВАНА ПЕРЕПРАВОЙ ЧЕРЕЗ МОСКВУ-РЕКУ. Историки предлагают считать, что речь идет о совершенно разных, разнесенных во времени и пространстве переправах. Дескать, Дмитрий переправлялся через Дон перед самой битвой, а Владимир Андреевич переправлялся через Москву-реку, когда еще только выходил из Москвы, направляясь на далекое «Куликово поле» под Тулой. Но тогда почему в источниках ничего не говорится о переправе через Москву-реку и других русских полков? Ведь все они должны были переходить Москву-реку, не только Владимир Андреевич. И, потом, в чем значительность такой переправы, если она происходила — как думают историки — еще задолго до битвы, по сути, у себя дома, в спокойной обстановке? Но если, как мы считаем, переправа войск через реку была совершена перед самым сражением, вблизи расположения противника, то дело приобретает совсем иной оборот. И понятно, почему источники уделяют такое внимание этой переправе.

«Стукъ стучитъ и гром гремит по ранней зоре — князь Володимеръ Ондриевичь МОСКВУ РЕКУ възится на Красномъ перевози НА БРАШЕВЕ» [631], с. 158.

В другом списке «Сказания» московский Красный перевоз НА БРАШЕВЕ называется также Красным перевозом В БОРОВИЦЕ. «Стук стучит гром гремит по ранней зоре, а князь Володимер Андреевич МОСКВУ-РЕКУ перевозится на красном перевозе в БОРОВИЦЕ» [631], с. 235.

О каком перевозе тут идет речь? Есть ли в Москве такое место? Да, есть. Скорее всего, здесь имеется в виду древний московский Перевоз, который находился между Саввинской и Бережковской набережными Москвы-реки. Он был хорошо известен в старой Москве. «Перевоз (Саввинская набережная). Упоминается в обводной XV века (1410–1431)… и в летописи под 1533 годом… Перевоз через Москву-реку находился близ Дорогомилова, у выхода к реке Можайской дороги; обычно служил для связи (в летнее время) города с великокняжеским селом Воробьевым. Так, возвращаясь в 1533 году из села Воробьева, князь Василий III „поеде… на пором под Дорогомиловым, и въеде в славный свой град в Москву в ворота БОРОВИЦКИЕ“» [876:1*], с. 115. Таким образом, дорога от Перевоза вела прямо к БОРОВИЦКИМ воротам Кремля. Тогда понятно, почему летопись назвала его «красным перевозом в БОРОВИЦЕ».

Согласно летописям, полки Владимира Андреевича подошли к Перевозу по БРАШЕВОЙ дороге. Что это за дорога? Как мы видели, от Перевоза шла дорога на Можайск. Но к нему подходила и другая древняя московская дорога — БОРОВСКАЯ. Сегодня это — Боровское шоссе, которое, вступая в пределы современной Москвы превращается сначала в Озерную улицу, затем в Мичуринский проспект, улицу Косыгина, и выходит на Бережковскую набережную Москвы-реки, в точности к месту древнего Перевоза, напротив Саввинской набережной.

Но тогда все сразу же становится на свои места. Ведь Владимир Андреевич был Серпуховско-БОРОВСКИМ князем. Причем, именно Боровск был его старой столицей. Город Серпухов он построил только лишь в 1374 году [988:00]. Поэтому именно по БОРОВСКОЙ дороге и должны были идти его войска в Москву к месту битвы. Таким образом, БРАШЕВА дорога летописных сказаний — это БОРОВСКАЯ дорога. Недаром летописи путали названия БРАШЕВО и БОРОВИЦА, см. выше.

«Владимир Андреевич Храбрый — князь серпуховско-боровский, внук Ивана Калиты (1353–1410)… В 1374 году он „заложи град Серпухов дубов“… За участие свое в Куликовской битве… Владимир, как и великий князь, получил прозвище „Донского“» [988:00], статья «Владимир Андреевич Храбрый».

Боровская дорога должна была привести полки Владимира Андреевича прямо к московскому Перевозу. Переправившись по которому, они попадали на Девичье поле возле Новодевичьего и Саввиного монастырей (нынешняя Саввинская набережная).

Итак, Дмитрий Донской и Владимир Андреевич, скорее всего, переходили Дон = Москву реку в разных местах — хотя и недалеко друг от друга. После переправы они оказались на одном и том же Девичьем поле в московских Хамовниках. Дмитрий, переправившись по Крымскому броду, оказался на северо-восточном краю Девичья поля, а Владимир Андреевич, переправившись по Красному перевозу, вышел на юго-западный его конец, около нынешнего Новодевичьего монастыря.

2.16. Река Дон Куликовской битвы и Москва-река

Согласно летописям, русские войска, двигаясь на Куликово поле, перешли через реку ДОН. См. ПСРЛ, т. 37, с. 76. Да и победитель Дмитрий, и даже его брат, назывались ДОНСКИМИ.

Сегодня считается, что речь идет об известной реке Дон к югу от Москвы. Но эта современная река Дон в средние века чаще называлась ТАНАИС. Именно так она именуется во многих описаниях Московии, составленных иностранцами, посещавшими Русь в XV–XVII веках. См. книгу «Иностранцы о древней Москве. Москва XV–XVII веков», [314]. При этом, подавляющая часть русских городов, рек и т. п. называются в этих дневниках путешественников, по-видимому, со слов их русских собеседников, своими РУССКИМИ ИМЕНАМИ, каковые нам известны и сегодня. Хотя можно усмотреть некоторое созвучие имен Дон и Танаис. По-видимому, именно словом ТАНАИС называли реку русские люди, беседовавшие с проезжими иностранцами. См. например [314], с. 23, 59 и т. д. Реку Волгу, кстати, иногда называли РА [314], с. 23.

Но тогда возникает законный вопрос. А где же в средние века была русская река Дон? Сегодня название ДОН обычно связывается лишь с одной рекой — современным ДОНОМ. Но оказывается, слово ДОН означало, — и во многих языках означает до сих пор, — просто РЕКА.

Причем, это — известный факт. Этимологический Словарь М. Фасмера [866], т. 1, с. 553, сообщает, что слова ДОН и ДУНАЙ во многих древних языках означали РЕКУ вообще. Причем, не только в славянских, но и в турецком, в древнеиндийском, в древнем авестийском и других языках. До сих пор в русских наречиях существует слово ДУНАЙ, означающее РУЧЕЙ (олонецк.). В польском языке ДУНАЙ означает «глубокая РЕКА с высокими берегами», а в латышском ДУНАВАС означает «речушка, родник» [866], т. 1, с. 553.

Более того, производными от слова ДОН являются также названия крупнейших рек Европы — ДНЕПР и ДНЕСТР. В составе всех этих названий первые две буквы ДН означают «река», то есть ДОН или ДН без огласовок. О реке ДУНАЙ и говорить нечего. Это просто чуть иная форма слова ДОН [866], т. 1, с. 518.

Итак, ДОН — это «РЕКА». А следовательно, ДОНОМ ДОЛЖНЫ БЫЛИ НАЗЫВАТЬСЯ МНОГИЕ РЕКИ. Поскольку мы выдвигаем идею, что Куликово поле было на территории нынешней Москвы, то возникает вопрос: а где же в Москве река Дон? Видимо, сама Москва-река ранее называлась ДОНОМ.

Нам скажут — Куликовская битва произошла на Дону, а не на Москве-реке. Но, повторим, слово ДОН или ДУНАЙ раньше использовалось в качестве названий самых разных рек. М.Б. Проханова пишет: «Самый яркий… пример… — использование гидронима „Дунай“ в славянском фольклоре для наименования крупных славянских рек — Дона, Днепра, Москва-реки и др.» [661], с. 18. Поскольку Москва-река, как мы видим, также называлась Дунаем или Доном (Дон и Дунай — фактически одно и то же слово), то «Дон» Куликовской битвы вполне может оказаться Москвой-рекой. Потом это забыли.

Е.П. Савельев пишет: «Названия рек и вообще воды „дон, тон, дан, тун, дун“ очень древние, встречающиеся на пороге истории арийских народов по всей Европе и западной Азии и удержавшиеся до настоящего времени только в одном языке осетин… Устья рек носили общее название „донье“, „тонье“ или „тона“, удержавшиеся до сего времени во многих местах славянских земель, как, например, у нас и у сербов… Одним словом, название воды или рек „дан“ было известно тому доисторическому народу, от которого Eridanus, знаменитая мифическая „река борьбы“, получила свое название» [757:1], с. 34.

Савельев совершенно прав в том, что в «древности» слово «дон» означало любую реку. Но, следуя неправильной хронологии Скалигера, он полагает, что «древность» окончилась уже несколько тысяч лет назад, задолго до Куликовской битвы. Это неверно. После исправления ошибок скалигеровской хронологии древняя эпоха перемещается в X–XIV века н. э. и накрывает собой время Куликовской битвы. См. подробности в книгах А.Т. Фоменко «Основания хронологии», «Методы», а также в наших книгах «Звезды свидетельствуют», «Небесный календарь древних». «Новая хронология Египта», «Древние зодиаки Египта и Европы». В нашей книге «Царь Славян» получена датировкой Рождества Христова серединой XII века. Таким образом, XII век — это еще «глубокая древность», эпоха Христа.

Согласно Новой хронологии, «древнее» название любой реки ДОНОМ должно было действовать и в эпоху Куликовской битвы.

Итак, возникает естественная мысль, что Доном в данном случае названа Москва-река. Напомним, что по нашей реконструкции, город Москва в то время еще не был заложен, а потому современного нам названия Москвы-реки могло еще и не быть. Ее могли называть ДОНОМ, то есть просто РЕКОЙ. По поводу смыслового тождества слов ДОН и РЕКА в старом русском языке см. ниже. Кстати, современная река Дон называлась «Тихий Дон», то есть «Тихая река».

Возможно и еще одно объяснение. Слово ДОН может означать в русском языке ДОННЫЙ, НИЖНИЙ, от слова ДНО. Поэтому «Донской» могло означать НИЗОВОЙ — хорошо известный термин в русской истории. См. Н.М. Карамзина, [362], указатель географических имен, столбец 364. Вспомните, например, «низовые полки (войска)». Вероятно, здесь имелись в виду Ордынские войска, расположенные НИЖЕ по течению Волги. Отсюда — и ДОН, ДОНСКАЯ, то есть НИЗОВАЯ область. Кстати, Сарская епархия получила, скорее всего, свое имя от имени САРАЙ. Да и слово ЦАРЬ — того же корня: цар = cap. О Сараях на Руси мы говорили выше. Добавим, что и в Москве мы встречаем имя САР, например, в названии знаменитой Сарской епархии и речки Сара.

В связи с именем ДОН в Москве, вспомним также знаменитый ДОНСКОЙ монастырь, не очень далеко от центра Москвы. Он основан в XVI веке.

2.17. След древнего названия Москвы-реки «Доном»

Сарское и Подонское подворье в Москве

Яркие следы старого названия ДОН в Москве сохраняются до сих пор. Недалеко от московского Старо-Симонова монастыря, — который, как мы вскоре увидим, непосредственно связан с Куликовской битвой, — до XVIII века располагалось подворье старинной московской «Сарской и ПОДОНСКОЙ» епархии, с кафедрой этой епархии, архиерейским домом и соборной церковью. Оказывается, ее название «Подонская» связано именно с Москвой. В 1742 году Сарская и Подонская епархия была переименована в Крутицкую. Сегодня она именуется «Московской», а возглавляет ее митрополит Крутицкий и Коломенский. «Последним архиереем с титулом Сарский и Подонский был архиепископ Леонид (до 1742 года). Его преемник… в 1742 году был поставлен епископом Крутицким… епархия просуществовала до 1788 года, когда… она была упразднена вместе с Крутицким монастырем. Однако Крутицкое архиерейское подворье сохранялось… кафедра митрополитов Крутицких была восстановлена… в 1918 году» (сведения взяты с официального сайта Московской епархии Русской православной церкви www.mepar.ru/eparhy/history).

Надо сказать, что Сарская и Подонская епархия первоначально возникла не в Москве. Она была перенесена сюда из столицы Золотой Орды — Сарая. Однако подворье в Москве Сарайские епископы имели еще до переноса кафедры. «Епископы Сарайские пребывали постоянно при ханах… При наличии своей постоянной резиденции в Сарае епископы Сарайские издиевле… имели также подворье в Москве на Крутицах, месте на высоком берегу Москвы-реки. Подворье епископов Сарайских в Москве было расположено в Крутицком монастыре» (см. там же).

О происхождении названия «Сарская и Подонская» имеются различные мнения. Тем не менее, известно, что название это возникло, когда епархия была уже перенесена из Сарая в Москву (см. там же). Как правило, «считается, что… епархия была переименована в Сарскую и Подонскую по омывавшим Крутицы небольшим речкам Сара и Подон» (см. там же). «Даниилу Александровичу приписывают основание монастыря на Крутицах — местности, названной так по своей крутизне. У подошвы этой возвышенности ПРОТЕКАЛИ ДВЕ РЕЧКИ, с северной Сара, с южной ПОДОН» [568], с. 24.

Однако странно, что в названии епархии удостоились быть упомянуты лишь две маленькие речушки, притоки Москвы-реки — но не сама Москва-река, ПРЯМО НА БЕРЕГУ КОТОРОЙ РАСПОЛАГАЛОСЬ ПОДВОРЬЕ. Поэтому, скорее всего, приведенное объяснение просто неверно. Название епархии САРСКАЯ, вероятно, происходит от Сарая, где она первоначально располагалась. Переехав из Сарая в Москву, епархия получила новое имя «Сарская и Подонская», см. выше. Поскольку, название «Подонская» прибавилось после переезда в Москву, то, следовательно, это уже — МОСКОВСКОЕ название. Причем, скорее всего, в названии ПОДОНСКАЯ должно звучать не имя маленькой речки Подон — причем, даже не речки, а маленького ручейка длиной около километра, см рис. 6.39, — а старое название самой Москвы-реки — ДОН.

Рис. 6.39. Речки Сара и Подон на гидрографической карте рек и водоемов Москвы. Увеличенный фрагмент на рисунке выше. Речка Сара обозначена пунктиром, то есть на этом месте никаких следов речки не обнаруживается. Скорее всего, ее никогда тут и не было. «Речка Подон» представляет собой лишь небольшой ручеек около километра длиной. Такой ручей трудно назвать рекой. И совсем уж странно было бы назвать его именем крупнейшую средневековую епархию, переехавшую сюда из столицы Золотой Орды

Причем, если Москва-река называлась Доном, то местность вокруг нее, расположенная, «по Дону», естественно, именовалась «Подонской». Ясно, что когда Сарская (Сарайская) епархия переместилась на Москву-реку, — то есть, на ДОН, в по-донскую местность, — то она и стала называться Сарской и ПоДОНской.

И действительно, по некоторым сведениям, название епархии «Сарская и Подонская» происходит от Сарая и реки ДОН. «В 1261 году… в самой Орде поставлена была кафедра христианского епископа. Святитель Сарайский… имел титул Сарского и Подонского; ибо область его простиралась от Черного Яра по Хопру и по ДОНУ» [472:1], с. 56.

Вряд ли речь здесь может идти о современном нам Доне, поскольку он расположен очень далеко, как от Сарая, где была епархия первоначально, так и от Москвы, куда она потом переехала. А вот если Москва-река когда-то называлась Доном, то все становится на свои места.

Итак, река Дон, упоминаемая в первоисточниках, рассказывающих о Куликовской битве, это, скорее всего — Москва-река.

2.18. Летописная река Непрядва на Куликовом поле — это московская Яуза

Согласно прямым указаниям летописей, Куликовская битва произошла в устье реки Непрядвы. Говоря более точно, Куликово поле располагалось на месте слияния рек Дона и Непрядвы и ограничивалось этими реками с двух сторон. Об этом говорится во всех летописях и сказаниях, рассказывающих о Куликовской битве. А в некоторых источниках помещены также и красочные рисунки, ясно показывающие, что Куликово поле было НА СТРЕЛКЕ ДВУХ РЕК — ДОНА И НЕПРЯДВЫ.

Раскроем, например, Лицевой Летописный Свод — обширную, богато иллюстрированную летопись, принадлежавшую в XVII–XVIII веках русским царям [477:3]. Там совершенно четко показано, что Дмитрий Донской бился с Мамаем в устье Непрядвы, прямо на стрелке двух рек, рис. 6.40.

Рис. 6.40. Рисунок из Лицевого Свода: Куликовская битва. «И тако сступишася обе силе великие на бой. И бысть брань крепка и сеча зла зело. И льяшеся кровь аки вода. И падоша мертвых бесчислено множество от обоих сил». Поле Куликово показано НА СТРЕЛКЕ ДВУХ РЕК — Дона и Непрядвы. В ТОЧНОСТИ так расположены московские Кулишки — на стрелке Москвы-реки (Дона) и Яузы (Непрядвы). Ничего подобного на нечаевском «Куликовом поле» нет. Взято из [666], с. 177

Можем ли мы указать реку Непрядву в Москве? Да, можем. Из уже сделанных нами выше сопоставлений куликовских и московских названий вытекает, что Непрядва, которая, согласно летописям, протекала прямо по полю битвы, должна соответствовать московской реке ЯУЗЕ.

В самом деле, Кулишки лежат между Яузой и Москвой-рекой так же, как летописное Куликово поле — между Непрядвой и Доном. Поэтому, если Куликово поле — это московские Кулишки, а Дон Куликовской битвы — Москва-река, то в качестве Непрядвы должна выступать именно река Яуза, рис. 6.28. При этом возникает просто ИДЕАЛЬНОЕ соответствие между летописной географией Куликовской битвы и подлинной географией московских Кулишек.

Итак, скорее всего, Непрядва это Яуза.

На первый взгляд, между названиями «Непрядва» и «Яуза» нет ничего общего. По звучанию слова совершенно разные. Однако, приглядевшись внимательнее, можно заметить, что ПО СВОЕМУ ЗНАЧЕНИЮ ОНИ ОДИНАКОВЫ.

В самом деле, что означает русское слово «Непрядва»? «Прядать» означает дергаться, совершать резкое движение. Например, «прянуть в сторону» значит рвануться в сторону. В.И. Даль: «ПРЯДАТЬ, ПРЯНУТЬ, ПРЯДЫВАТЬ — прыгать, скакать, сигать; метаться швырком… Серны, прядая с холма на холм (Державин)… Прядать из окна, выпрыгнуть… Прядать в окно, впрыгнуть… ПРЯДУН [уна], сиб. водопад, ручей, падающий со скалы» [223], т. 3, ст. 1392–1393.

Поэтому Непрядва — «недергающаяся», спокойная речка.

А что такое «Яуза» по-русски?

Слово УЗА означает связь, ограничение. В.И. Даль: «УЗА…. УЗЫ — вязи, цепи, оковы» [223], т. 4, ст. 970. От того же корня — УЗДА, ограничивающая движение лошади, не дающая ей метнутся, ПРЯНУТЬ в ненужную сторону.

Итак, УЗА не дает ПРЯДАТЬ. Что можно выразить и так:

УЗА = НЕ-ПРЯДВА.

А потому, ЯУЗА и НЕПРЯДВА, по сути, ОДНО И ТО ЖЕ ИМЯ.

Возможно московская река Яуза-Непрядва получила свое название оттого, что не выходила, НЕ ПРЯДАЛА из-за высоких или как-то укрепленных своих берегов. То есть — из-за наложенных на ее УЗ. Конечно, мы не настаиваем на таком объяснении. Важно лишь, что ЯУЗА и НЕПРЯДВА — два названия, ОБОЗНАЧАЮЩИЕ ОДНО И ТО ЖЕ.

Сегодня близость имен Яуза и Непрядва ощущается уже далеко не так сильно, как прежде. Отношение к именам сильно изменилось. В Средние века они были почти всегда осмыслены и наибольшее внимание люди уделяли именно смыслу имени, а не его звучанию. Сегодня, наоборот, главное в имени собственном — его звучание, а не смысл. Поэтому, скажем, в наше время, при переводах с языка на язык, стараются прежде всего сохранить звучание иностранного имени, не обращая внимания на его смысл. Но так было не всегда. Например, английское имя «mister Brawn» сегодня переведут как «мистер Браун». Но еще 200 лет назад в XVIII веке, его могли бы перевести как «господин Чернов». Ведь слово «Brawn» означает, коричневый, темный цвет, а потому английское имя «Brawn» наиболее близко к русскому «Чернов». Поскольку мы занимаемся здесь исследованием средневековых текстов, необходимо, прежде всего, учитывать точку зрения средневекового переписчика. Который легко мог заменить «Яузу» на «Непрядву» или наоборот.

Отметим, что Яуза — далеко не маленькая река, вполне достойная упоминания в летописях вместе с Москвой-рекой (Доном). Яуза — самый крупный приток Москвы-реки, протекающий по городу Москве. Возле своего устья это достаточно глубокая река, способная поставить преграду разгромленным и бегущим войскам. В то же время, Яуза не очень широкая река и потому войска Мамая вполне могли навести через нее мост перед битвой, по которому и перешли на поле боя со стороны Красного (Таганского) холма. Во время их беспорядочного бегства мост, вероятно, сломался и они стали тонуть в реке. Как и описано в летописях, см. ниже.

Склоны холмов, окружающих устье Яузы = Непрядвы со всех сторон, при приближении к устью становятся весьма отлогими и постепенно превращаются в обширное поле, заключенное между Яузой и Москвой-рекой, рис. 6.25. Это и есть московские Кулишки. НО ИМЕННО ТАК И ОПИСЫВАЕТСЯ КУЛИКОВО ПОЛЕ В ЛИЦЕВОМ ЛЕТОПИСНОМ СВОДЕ: «И статна на поле Куликове, на усть Непрядвы-реки. Бе же то поле велико и чисто и ОТЛОГ ВЕЛИК ИМЕЯ НА УСТЬ НЕПРЯДВЫ» [477:3], том 7, л. 82, оборот.

На рис. 6.41 показана страница из Лицевого Свода с изображением Куликова поля. Нарисовано, как Дмитрий Донской и его воевода Дмитрий Боброк выехали осмотреть Куликово поле в ночь перед битвой. Четко показано, что войска Мамая располагаются еще по другую сторону реки от них. Река, разделяющая противников — это Непрядва.

Рис. 6.41. Рисунок из Лицевого Свода: Дмитрий Донской с Дмитрием Боброком на Куликовом поле в ночь перед битвой. Войска Мамая изображены за рекой — то есть за Непрядвой-Яузой, поскольку Дмитрий уже перешел через Дон = Москву-реку. Рисунок идеально соответствует московским Кулишкам, но совершенно не вяжется с нечаевским «Куликовым полем». Взято из [477:3], том 7, лист 77 оборот

Далее, в летописи подчеркивается, что Дмитрий Донской и Дмитрий Боброк выехали на Куликово поле тайно, вдвоем, без охраны. «Князь великий же не повеле ему никомуже сего поведати. И егда заря угасе и глубоцей нощи суще, и Дмитрей Боброк Волынец всед на конь и поим с собою великого князя и выехаша на поле Куликово» [477:3], том 7, листы 77, 78 оборот.

Все это прекрасно соответствует географии московских Кулишек и реки Яузы в качестве Непрядвы. В самом деле, согласно нашей реконструкции, войска Дмитрия стояли в ночь перед боем на самих Кулишках, а войска Мамая хотя и совсем рядом, но по другую сторону реки Яузы, см. рис. 6.28 выше. Значит, Дмитрий действительно мог беспрепятственно выехать на Куликово поле в ночь перед боем, не имея с собой охраны и не боясь быть захваченным врагом. Поскольку, чтобы попасть на Кулишки, мамаевцам надо было сначала пересечь Яузу, а Яуза — глубокая река. Как мы уже говорили, Мамаю, скорее всего, пришлось наводить мосты утром перед битвой, чтобы попасть на поле боя. Тогда становится понятно, почему Куликовская битва началась так поздно — в шестом часу дня. Ведь обычно битвы начинались на рассвете.

Такое позднее начало Куликовской битвы было настолько необычным, что особо подчеркивалось в летописях: «и бе УЖЕ ШЕСТЫЙ ЧАС ДНИ, сходящимся им на усть Непрядвы-реки, и се внезапу сила великая татарская борзо с шеломяни грядуща, и ту паки не поступающе сташа, ибо НЕСТЬ МЕСТА, ГДЕ ИМ РАЗСТУПИТИ» [477:3], том 7, лист 86, оборот. В Лицевом Своде даже изображено высоко стоящее солнце с палящими лучами перед началом боя, см. рис. 6.22 выше. Действительно, странно, что битва началась так поздно. А вот если Мамаю пришлось наводить мосты перед битвой, то все становится на свои места. Пока Мамай наводил мосты через Яузу-Непрядву, Дмитрий объезжал войска и готовил засадный полк в дубраве на высоком холме прямо над полем битвы, см. ниже.

Отметим, что на нечаевском «Куликовом поле» никакого объяснения позднему началу Куликовской битвы мы не найдем.

Обратим внимание еще на одну интересную подробность. Летопись сообщает, что спускавшимся с высокого холма на Куликово поле войскам Мамая БЫЛО ОЧЕНЬ ТЕСНО при входе на поле боя. Настолько тесно, что они какое-то время были вынуждены даже постоять на месте, поскольку «им негде было расступиться», см. выше. Чем такое можно объяснить? На нечаевском «Куликовом поле» — НИЧЕМ. Там нет ни холмов, ни достаточно глубоких рек, ни каких-либо других преград при входе на поле боя. Но если Непрядва — это Яуза, то иначе и быть не могло. Вы только взгляните на Кулишки. Войска Мамая просто не могли не стесниться на небольшом пространстве между Яузой и подножием Красного (Таганского) холма, прежде чем все воины смогли перейти по мостам через Яузу на Кулишки = Куликово поле.

И опять мы видим идеальное соответствие между летописным описанием Куликова поля в устье Непрядвы и московскими Кулишками в устье Яузы. Соответствие, доходящее до мельчайших подробностей.

Приведем еще один показательный рисунок из Лицевого Свода, рис. 6.42. Изображен рассвет на поле Куликовом, утром перед битвой. Хорошо видно, что Дмитрий с войсками стоит уже на самом Куликовом поле. Мамаевцы же находятся еще за Непрядвой, впадающей в Дон в правом нижнем углу рисунка. Как мы уже сказали, это прекрасно соответствует географии московских Кулишек с Яузой в качестве летописной Непрядвы и Москвой-рекой в качестве летописного Дона. Заметим далее, что согласно летописному рисунку, Мамай с войсками стоит с восточной стороны от Яузы-Непрядвы. Ведь именно на его стороне нарисовано восходящее солнце, рис. 6.42. И опять мы видим полное соответствие с московскими Кулишками. Красный (Таганский) холм, где была ставка Мамая, действительно находится на ВОСТОЧНОМ берегу Яузы, см. рис. 6.28 выше.

Рис. 6.42. Рисунок из Лицевого Свода: рассвет на поле Куликовом перед битвой. Дмитрий с войсками стоит на самом Куликовом поле. Мамай же находится еще за Непрядвой=Яузой, которую они должны перейти перед битвой. Место слияния Непрядвы и Дона изображено в правом нижнем углу рисунка, войска Мамая — в правом верхнем. Мамай стоит на восточном берегу Яузы-Непрядвы (показано восходящее на востоке солнце). И действительно, ставка Мамая была на восточном берегу Яузы, см. рисунок выше. Взято из [477:3], том 7, лист 82

Как отметили А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко, нельзя исключать также еще один вариант реконструкции расположения летописной реки Непрядвы в Москве. Этому посвящен следующий раздел.

2.19. Возможно, что летописная Непрядва — это московская речка Напрудная или же Неглинка

Вероятно, Яузу также называли Напрудной

А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко дополнили предыдущий анализ еще одним соображением, согласно которому, летописная Непрядва — это река НАПРУДНАЯ, она же Самотека, в центре Москвы [284], с. 54. Трудно отделаться от впечатления, что летописная НЕПРЯДВА — это просто вариант московского имени НАПРУДНАЯ, от слов «на пруду», «на прудах». То есть Напрудная = Напрудова НПРДВ Непрядва.

Более того, река Напрудная расположена на московских Кулишках, то есть прямо на Куликовом поле. Так что название «Напрудная-Непрядва» летописцы вполне могли связать с Куликовской битвой. В самом деле, сообщается следующее. «Главная, так сказать, становая возвышенность направляется… сначала по течению РЕЧКИ НАПРУДНОЙ (Самотека), а потом НЕГЛИННОЙ прямо в Кремль… идет по СРЕТЕНКЕ и Лубянке (ДРЕВНИМ КУЧКОВЫМ ПОЛЕМ) и вступает… в Китай-город» [284], с. 54. Все это — район большого Куликова поля в Москве.

Итак, по московским Кулишкам протекала раньше река НЕГЛИНКА. Она впадала в Москву-реку. Это — маленькая речка. Кулишки назывались также «Кучковым полем у Неглинной» [841], с. 51. Приставка НЕ в названии реки — довольно редкое явление. Возможно, преобразование приставки НА в НЕ в имени НАпрудова-НЕпрядва возникло из-за близости реки НЕглинки. Названия рек Напрудной и Неглинки могли тесно переплетаться в сознании людей еще и потому, что на Неглинке ранее находилась ЗАПРУДА, в результате чего перед Кремлем в древности образовался ПРУД. Вот что писал об этом Сигизмунд Герберштейн в XVI веке: «Неглима (Неглинная) вытекает из каких-то болот и пред городом, около высшей части крепости (Кремля — Авт.) до такой степени ЗАПРУЖЕНА, ЧТО РАЗЛИВАЕТСЯ В ВИДЕ ПРУДА, вытекая отсюда, она заполняет рвы крепости и… под самой крепостью соединяется с рекой Москвой» [314], с. 15.

Возникновение имени Непрядва-Напрудная совершенно естественно, поскольку в Москве было, да и есть, много прудов. Сегодня хорошо известны улицы Напрудные (Первая и Вторая), затем Напрудный переулок, Прудовая улица, Прудовой проезд и т. д. [858].

Более того, к северу от Кремля на Яузе было село НАПРУДСКОЕ [841], с. 125. Имена НЕПРЯДВА и НАПРУДНАЯ практически тождественны. Легкая трансформация Напрудной в Непрядву также может быть понята из сохранившегося до сих пор в Москве имени ПРУДОВАЯ. Напрудную речку вполне могли называть также НАПРУДОВОЙ, или Непрядвой. Так что реку Яузу тоже могли именовать Напрудной-Непрядвой.

Откуда вообще возникли «Напрудные названия» на территории Москвы, в районе Кулишек? Однозначно ответить трудно, но стоит обратить внимание на толкования слов НАПРУДИТЬ, НАПРУЖАТЬ, ПРУДИТЬ, ПРУДНОЕ (место) в известном Словаре В. Даля [223]. Этими словами в русском языке ранее обозначалось следующее: сделать плотину на реке, насыпь, сделать запруду; прудные места на реках возникали из-за того, что течение запружено наносами, мелями (естественные пруды); реку специально напруживали, чтобы сделать на ней водяную мельницу (мельничные пруды); плотины делали при монастырях, чтобы в запруженном, «напрудном» месте разводить рыбу (рыбные пруды) и т. д. Поскольку на территории Москвы всегда было много речек, то в языке селившихся здесь людей естественно возникли и сохранились «напрудные названия».

Напомним, кстати, что название Непрядва в некоторых местах современных изданий Задонщины выделено курсивом. Хотя имеются, конечно, «Непрядвы» и без курсива. Это означает, см. выше, что в этих местах текста Задонщины имя Непрядва было кем-то «реконструировано».

Для полноты картины, приведем дополнительные интересные свидетельства по поводу Напрудной-Непрядвы.

Вероятно, «Напрудной-Непрядвой» могли называть не только реку, но и местность. Открываем книгу москвоведа С.К. Романюка «По землям московских сёл и слобод» [735:2]. В разделе «Напрудная слобода», на стр. 228, читаем:

«Напрудная слобода находилась на северо-востоке Москвы, на берегах речки Напрудной. Она брала начало в районе нынешнего Рижского вокзала, далее протекала вдоль Екатерининской улицы и по территории сада Екатерининского училища, где было несколько прудов, богатых рыбой (отсюда, вероятно, и названия этой речки — Напрудная и Рыбная), проходила по Самарскому переулку и впадала в реку Неглинную.

Слобода стояла на землях древнего села Напрудского, существовавшего, возможно, ещё в XII–XIII вв. Первый раз оно упоминается в старинной духовной грамоте (завещании) московского князя Ивана Калиты в 1339 г.: „Се дал юсмь сыну своему болшему Семену… село Напрудское у города“. Примерно через сто лет село, по сути дела, вошло в состав города — в духовной (или, как он пишет, — в „грамоте душевной“) великий князь Василий Васильевич уже упоминает об этом селе вместе с городскими дворами: „А из Московских сел даю своей княгине Напрудское у города и з дворы з городскими“».

Итак, взглянув на современную карту Москвы, обнаруживаем, прежде всего, что след села Напрудского (или Напрудного) сохранился в названиях 1 — го и 2-го Напрудских переулков и Напрудной улицы. Далее, судя по описаниям расположения речки Напрудной (Напрудовой), она протекала примерно по направлению Олимпийского проспекта, затем параллельно Цветному Бульвару и (впадая в реку Неглинную) вдоль улицы Неглинной к Кремлю и впадала в Москву-реку за Боровицким холмом. Кстати, вполне вероятно, что у речки было несколько названий в разных её частях и в разное время. В частности, вся речка могла назваться Напрудной (Напрудовой), а некоторые её части — в какое-то время — Рыбной и Неглинной.

Во всяком случае, во времена Куликовской битвы, в конце XIV века, вокруг Куликова (Куличкова) поля яркими названиями местностей были — река Напрудова (Напрудная, по современному) и Напрудная (Напрудова) слобода, а с другой стороны — Дон, то есть довольно большая излучина современной Москвы-реки вместе с низким её правым берегом. Поэтому при описании географического места битвы, естественно, летописцы могли воспользоваться названиями: ДОН и НАПРУДОВА, то есть НЕПРЯДВА при небольшом искажении или неправильном прочтении.

Итак, не исключено, что летописное название «река Непрядва» могло быть отражением сохранившихся в Москве «Напрудных названий», в частности, в районе Куликова поля, совсем недалеко от него, и на реке Яузе.

2.20. Тульская «Непрядва» отсутствует в русских географических описаниях до-нечаевского времени

Скорее всего, так назвал ее сам Нечаев, по летописям

Нам могут возразить, что на карте Тульской области, не очень далеко от того места, куда историки сегодня помещают Куликовскую битву, протекает речка с прямым летописным названием «Непрядва». Если Куликовская битва, как мы утверждаем, была в Москве, то откуда же в тульской области появилась «куликовская» речка Непрядва? Ведь «Непрядва» — очень редкое название реки. Река с таким названием сегодня только одна. И протекает она именно в Тульской области, вблизи нечаевского «Куликова поля». Значит именно там — а не в Москве — и должно быть подлинное Куликово поле?

Конечно, случайным такое совпадение быть не может. Но давайте посмотрим — когда речка Непрядва в Тульской области впервые стала известна? Когда люди узнали о ней как о «реке Непрядве»? Если то произошло лишь во времена помещика Нечаева, то дело принимает совсем другой оборот. Поскольку тогда речь пойдет о ПРЯМОМ ПОДЛОГЕ Нечаева.

Напомним, что тульская Непрядва — очень маленькая речка, ПРОТЕКАВШАЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО ПО ЗЕМЛЯМ, ПРИНАДЛЕЖАВШИМ ЛИЧНО НЕЧАЕВУ. И крестьяне, которые жили по ее берегам, ТОЖЕ ПРИНАДЛЕЖАЛИ НЕЧАЕВУ. Напомним, что в России в то время было крепостное право. Поэтому ничто не мешало Нечаеву просто ПЕРЕИМЕНОВАТЬ дотоле неизвестную общественности маленькую речку в своем имении, и назвать ее громким летописным именем «Непрядва». Тем самым, он получал еще одно «надежное подтверждение» своему замечательному «открытию» Куликова поля. И если уж Нечаев «нашел» и даже выставил в своем музее кремниевый пистолет (!), якобы оставшийся от Куликовской битвы, то вряд ли бы он остановился перед переименованием небольшой речки в своем имении в «Непрядву». Он легко мог подать дело так, что, дескать, благодаря своему открытию, восстановил, наконец подлинное древнее имя этой речки.

Итак, обратимся к географическим описаниям России второй половины XVIII века, когда Нечаев еще не успел совершить своего «открытия». Знали ли географы XVIII века хоть что-нибудь о реке Непрядве, притоке Дона, в Тульской области? Реке весьма знаменитой в русских летописях и потому, вряд ли ускользнувшей от внимания ученых.

Воспользуемся объемистым трудом Харитона Чеботарева, напечатанным в Типографии Московского Университета в 1776 году под длинным названием: «Географическое и методическое описание Российской Империи, с надлежащим введением к основательному познанию Земнаго шара и Европы вообще, для наставления обучающихся при императорском Московском университете юношества, из лучших новейших и достоверных писателей собранное трудами университетскаго питомца Харитона Чеботарева», рис. 6.43. Книга Чеботарева содержит в себе 540 страниц и включает подробный географический указатель. Она охватывает все губернии Российской империи и перечисляет принадлежащие к ним все сколь-нибудь значительные города, монастыри, остроги, крепости, реки, озера и т. п.

Рис. 6.43. Титульный лист «Географического описания Российской Империи» Харитона Чеботарева, напечатанного в Москве в Университетской типографии в 1776 году

Итак, что знал Харитон Чеботарев в конце XVIII века — то есть незадолго до Нечаева — о реке Непрядве? Оказывается — НИЧЕГО. В указателе географических имен его книги слово «Непрядва» ВООБЩЕ ОТСУТСТВУЕТ, см. рис. 6.44. Вот полный перечень сведений, которые сообщает Чеботарев о реке Дон и ее притоках: «Дон, Tanais, le Don, а от Татар Туною или Дуною называемый, выходит неподалеку от Тулы из Иван-озера, и протекши всю Воронежскую губернию, впадает при Азове в тамошний залив, Азовским морем называемый».

Рис. 6.44. Страница из указателя географических имен к «Географическому описанию Российской Империи» 1776 года. Река Непрядва в указателе отсутствует

И далее: «Из многих рек, текущих по сей (Воронежской — Авт.) губернии, пред прочими достопамятны следующия:

1) ДОН…

2) ЦНА…. небольшая река, которая по соединении с МОКШЕЮ… впадает в ОКУ.

3) ВОРОНЕЖ…, хотя не великая, но по соединении с УСМАНОМ, столь глубокая река, что вешною водою в Дон прохаживали по ней военные корабли с 70 пушек и более…

4) ХОПЕР… не малая река… по соединении с Бузулуком, впадающая в ту же реку Дон…

5) МЕЧА… и СОСНА…, равным образом посредственныя реки, впадающие в тот же Дон…

6) ДОНЕЦ… или северной Донец, также не малая река… Сия река в своем течении принимает в себя много других не малых рек, как то с правой стороны текут в нея ТОРБ, БАХМУТ, ЛУГАНЬ и КУНДРУША; а с левой БЕЛАЯ, ОСКОЛ и АЙДАР» См. страницы 364–365 книги Чеботарева.

Получается, что река Непрядва, приток Дона, по мнению русского географа XVIII века Харитона Чеботарева, либо вообще не существовала (в его время), либо была «недостаточно достопамятна» и упоминания не заслуживала. Но как же тогда быть с летописными известиями о том, что именно на реке Непрядве произошла величайшая в русской истории Куликовская битва? Вряд ли Чеботарев совершенно ничего не знал о ней. Ведь к его времени русские летописи были уже обнародованы и введены в научный оборот. Поэтому, скорее всего, о ЛЕТОПИСНОЙ Непрядве, на которой произошла Куликовская битва, Чеботарев знал.

Но тогда получается, что он ничего не знал о современной ему реке Непрядве, притоке Дона в Тульской области. Иначе бы он конечно же включил ее в число достопамятных рек. Разве Куликовская битва — недостаточная причина, чтобы сделать реку Непрядву достопамятной?

Итак, сделаем вывод. По всей видимости, река Непрядва появилась в Тульской области лишь в начале XIX века, когда помещик Нечаев, владевший этими местами, решил «доказать», что Куликовская битва произошла именно здесь. С этой целью, он, вероятно, и переименовал небольшую речушку в своих владениях, дав ей летописное имя «Непрядва», вычитанное им из сказаний о Мамаевом побоище. Неудивительно, что географы, писавшие свои труды до Нечаева, об этой «тульской Непрядве» ничего не знали.

2.21. Засада Владимира Андреевича на Куликовом поле

Московская церковь святого Владимира в садах, на холме над Кулишками

Исход Куликовской битвы определил засадный полк под началом двоюродного брата Дмитрия Донского, князя ВЛАДИМИРА Андреевича. Именно его удар решил судьбу сражения. Этому важному, переломному моменту Куликовской битвы в летописях уделяется немало места [635], с. 177–179.

По словам летописцев, засадному полку, ударившему на противника из зеленой дубравы, помогало небесное ангельское воинство, в котором сражались святые русские князья Борис и Глеб. Говорится, что именно ангельские силы обратили татар в бегство своими огненными стрелами. С виду похоже на сказку, но на самом деле за этим кроется глубокий смысл. Но это — совсем другая тема, далеко выходящая за рамки настоящей книги. Отсылаем читателя к нашей книге «Крещение Руси» за подробными разъяснениями. Здесь же нам будет достаточно того, что победа засадного полка связывалась в умах современников не только с именем князя Владимира Андреевича, предводителя полка, но и с именами святых князей Бориса и Глеба.

Вот как это описано в Лицевом Летописном Своде: «Тогда убо Дмитрей Боброк рече князю Владимиру Андреевичу: „Господине княже, час прииде, время приближися“… И тако вси идоша с яростью и ревностью божественою на неверныа и противныа враги… Видеша вернии, яко аггели помогающи христианом, и святых мученик полки, и воина великого Христова Георгиа, и славного Дмириа, И ВЕЛИКИХ РУССКИХ СВЯТЫХ БОРИСА И ГЛЕБА» [477:3], том 7, лист 96 оборот. См. рис. 6.45.

Рис. 6.45. Рисунок из Лицевого Свода: засадный полк Владимира Андреевича нападает на врага. Ему помогают ангельские силы под предводительством архангела Михаила, Георгия Победоносца, святого Дмитрия и святых русских князей Бориса и Глеба. Враг бежит от огненных стрел, посылаемых ангелами. Взято из [477:3], том 7, лист 95, оборот

Итак, запомним имена русских князей-предводителей засадного полка и помогавших ему ангельских сил: ВЛАДИМИР, БОРИС и ГЛЕБ.

Естественно ожидать, что на Куликовом поле должны были сохраниться какие-то памятники, связанные с засадным полком. Ведь именно этот полк, в конце концов, выиграл битву!

И действительно, на высоком холме, возвышающемся прямо над московскими Кулишками, до сих пор стоит старинная церковь Святого ВЛАДИМИРА в Садах. У нее два придела — БОРИСА и ГЛЕБА, и Кирика и Улиты [803]. В названии церкви и ее придела звучат имена предводителей засадного полка князя ВЛАДИМИРА Андреевича и его небесных помощников БОРИСА и ГЛЕБА Отметим, что князь Владимир Андреевич — единственный Владимир, упоминаемый в связи с Куликовской битвой. И церквей святого Владимира на Руси крайне мало. В Москве такая церковь была только одна. Поэтому данное совпадение достаточно многозначительно.

Более того, местоположение церкви святого Владимира ИДЕАЛЬНО подходит для засады во время битвы на Кулишках. Церковь находится в Старосадском переулке, на южном крутом склоне холма, спускающемся прямо к Кулишкам с северо-западной стороны, рис. 6.46, рис. 6.47, рис. 6.48. Это — прекрасное место для засады. Перед битвой оно находилось в расположении войск Дмитрия Донского и потому не могло быть разведано врагом. В начале сражения засадный полк скрывался на холме над ЛЕВЫМ КРЫЛОМ войска Дмитрия. Но когда противник начал одолевать и продвинулся вперед, пройдя мимо засадного полка, тот оказался у него сбоку и в тылу, и ударил В БОК И В ТЫЛ противнику.

Рис. 6.46. Церковь Святого Владимира в Садах на вершине холма, спускающегося к Куликову полю = к московским Кулишкам. Здесь, на южном лесистом склоне холма скрывалась засада Владимира Андреевича, которая решила исход Куликовской битвы. Фотография 2003 года

Рис. 6.47. Церковь Святого Владимира в Садах. Фотография 2003 года

Рис. 6.48. Церковь св. князя Владимира у Ивановского монастыря («св. Владимир в Садах»). Фотография XIX века. Взято из [330:1], с. 122

Но именно так и описан удар засады Владимира Андреевича в первоисточниках. Вот, например, как пишет об этом Татищев, следуя русским летописям. «Егда же татарове начаша ЛЕВУЮ РУКУ князей белозерских одолевати, И МИНУША ДУБРОВУ, ИДЕЖЕ СТОЯША ВОЛОДИМЕР АНДРЕЕВИЧ И ВОЕВАДА ЛИТОВСКИЙ ДМИТРИЙ ВОЛЫНЕЦ С ЗАСАДОЮ, тии, видевше сие, удариша СО СТОРОНЫ И В ТЫЛ ТАТАРОМ» [832], том 5, с. 147. Дадим перевод на современный русский язык: «Когда татары начали одолевать полк левой руки, в котором бились белозерские князья, и, продвигаясь вперед, миновали дубраву, где стояли в засаде Владимир Андреевич и литовский воевода Дмитрий Волынец, те, увидев это, ударили сбоку и в тыл татарам».

Это описание В ТОЧНОСТИ соответствует нашей реконструкции хода Куликовской битвы на московских Кулишках, см. рис. 6.27, рис. 6.28 выше. Сама география местности вокруг Кулишек однозначно определяет именно такой ход событий.

А вот на нечаевском «Куликовом поле» под Тулой ничего подобного произойти не могло. Там вообще нет никакой дубравы, рис. 6.49, рис. 6.50. И, скорей всего, ее там никогда и не было. Ведь это — степь. А даже если дубрава здесь когда-то и была, то находясь на ровной, как стол, местности, она все равно не могла бы скрыть в себе засадный полк. Кто-нибудь из воинов противника обязательно заскочил бы туда с поля боя и легко обнаружил бы засаду. Разве можно спрятать В СТЕПИ — даже если там и росли какие-то деревья — ЦЕЛЫЙ ПОЛК, СПОСОБНЫЙ ИЗМЕНИТЬ ХОД СРАЖЕНИЯ? Причем — ПОД САМЫМ НОСОМ У СРАЖАЮЩИХСЯ ВОЙСК! Вряд ли такое возможно.

Рис. 6.49. Схема Куликовской битвы, изображенная на щите возле церкви Сергия Радонежского на нечаевском «Красном холме». Никакой дубравы тут нет. На плане отмечена река Смолка, на берегах которой якобы росла эта дубрава, но на самом деле ее тоже нет. Она существует лишь в воображении историков. Фотография 2005 года

Рис. 6.50. Схема Куликовской битвы с предыдущего рисунка (вверху) в сравнении с географической картой (внизу). Для удобства сравнения мы перенесли на карту обозначения Красного холма (буква К в кружке), села Монастырщина у слияния Дона и Непрядвы (буква М в кружке), и обвели предполагаемое историками поле боя. Хорошо видно, что никакой речки Смолки, отмеченной историками на схеме (вокруг нее якобы росла дубрава), на самом деле нет. Никаких дубрав и лесов там тоже нет

Заметим, что, согласно схеме на рис. 6.49, историки были вынуждены существенно сместить предполагаемое Куликово поле от устья «Непрядвы» в сторону «Красного холма», рис. 6.50. Иначе им пришлось бы, по сути, пожертвовать нечаевским «Красным холмом». Ведь, как мы уже говорили, с этого «холма» разглядеть место слияния Дона и «Непрядвы» можно разве что в современный бинокль. А ведь Мамай, согласно летописи, наблюдал с него «за кровопролитием».

Конечно, «тульский Красный холм» историкам терять было никак нельзя — ведь на нем уже установлен памятный чугунный столб и построена церковь Сергия Радонежского в память о Куликовской битве (ныне музей Куликовской битвы). Но после переноса «Куликова поля» ближе к «Красному холму» совсем испортилось дело с зеленой дубравой. То есть — с местом засады Владимира Андреевича. Нет там ни дубравы, ни каких-либо других естественных укрытий, где можно было бы спрятать целый полк. Поэтому историкам пришлось вообразить некую речку Смолку, якобы протекавшую по Куликову полю невдалеке от Красного холма, и потом впадавшую в Дон, рис. 6.50. Сегодня от этой Смолки нет и следа, но раньше она якобы существовала. Именно вокруг нее якобы и зеленела злосчастная дубрава. Впрочем, историки, по словам директора музея-заповедника «Куликово поле», сказанным им в телепередаче «без галстука» в октябре 2009 года, не теряют надежды снова когда-нибудь высадить эту дубраву. «Когда деньги появятся» — сказал директор. Пока же денег хватает только на высаживание ковыля. Как это ни смешно, но, по мнению историков, поле с ковылем куда больше «тянет на Куликово», чем без ковыля.

Но вернемся к московским Кулишкам — настоящему Куликову полю. Сразу становится понятно, что место для засады было выбрано действительно очень удачно. Находясь на крутом склоне, высоко над полем битвы, засада оставалась все время незамеченной снизу, где шла сеча. Ее мешали видеть деревья, росшие на склоне холма. Склон был южный, а южные склоны особенно сильно порастают деревьями и кустарником. Недаром первоисточники подчеркивают, что засада Владимира Андреевича находилась в ДУБРАВЕ, то есть среди густого леса. Впоследствии там разводили сады, о чем говорит и название Старосадского переулка и само название церкви — святого Владимира «в Садах».

Спустившись вниз с холма, засадный полк оказывался на краю Куликова поля (Кулишек) приблизительно там, где сегодня проходит улица Солянка и стоит церковь Рождества Богородицы на Кулишках, рис. 6.51-6.53. Возможно, церковь поставлена там не случайно. Скорее всего, она отмечает место, где ударила засада, переменив ход битвы и принеся победу Дмитрию Донскому.

Рис. 6.51. Улица Солянка и церковь Рождества Богородицы на Кулишках, расположенная на этой улице. Вид со стороны войск Дмитрия Донского на Куликово поле. Впереди, вдали — Таганский холм (Красный холм), где была расположена ставка Мамая. Слева — резкий подъем вверх на холм, где была спрятана засада Владимира Андреевича. Церковь Рождества Богородицы на Кулишках расположена как раз на том месте, где засадный полк, спустившись с холма, вступил в битву с Мамаем. Куликовская битва произошла в день Рождества Богородицы, поэтому церковь здесь была поставлена именно в честь праздника Рождества Богородицы. Фотография 2003 года

Рис. 6.52. Улица Солянка. Вид с Куликова поля, со стороны войск Мамая. Фотография 2003 года

Рис. 6.53. Церковь Рождества Богородицы на Солянке. Фотография 2003 года

Засада Владимира Андреевича изображена в Лицевом Своде, спрятавшейся на высоком холме, прямо над полем боя, рис. 6.54. На вершине холма нарисованы деревья. Летописный рисунок В ТОЧНОСТИ отвечает местоположению церкви святого Владимира на высоком, поросшем лесом холме, прямо над московскими Кулишками.

Рис. 6.54. Рисунок из Лицевого Свода: засадный полк Владимира Андреевича скрывается на высоком холме прямо над полем боя. На вершине холма изображены деревья — «Зеленая дубрава». Внизу, у подножия холма идет битва на поле между Доном и Непрядвой. Взято из [477:3], том 7, лист 93, оборот

Поскольку Владимир Андреевич был двоюродным братом Дмитрия Донского — то есть членом великокняжеской семьи — естественно ожидать, что построенная на месте его подвига церковь имела отношение именно к великокняжескому дому. И действительно, церковь святого Владимира в Садах в XV веке была, как считается, ДОМОВОЙ ЦЕРКОВЬЮ великого князя Василия Дмитриевича, СЫНА ДМИТРИЯ ДОНСКОГО. Вокруг нее располагалось имение великого князя и великокняжеские сады. В то время церковь была деревянная. В современном каменном виде она была выстроена, как считается, в 1514 году Алевизом Новым по повелению великого князя Василия III [803].

2.22. Летописная река Чура на Михайлове — это московская река Чура в окружении восьми Михайловских переулков

Мы благодарим И.Б. Меньшагина за замечание о московской реке Чуре в связи с Куликовской битвой, которое послужило толчком для разработки настоящего раздела. Большую работу проделала Т.Н. Фоменко, чьи ценные наблюдения вошли в данный раздел.

Воспользуемся изданием «Памятники Куликовского цикла» [631], где собраны различные версии Сказаний о Куликовской битве.

При описании Куликовской битвы в «Сказании о брани благовернаго князя Димитриа Ивановича с нечестивым царем Мамаемъ еллинским» [631], с. 137–194, сообщается, что ночью перед началом сражения воин Фома из войска Дмитрия Донского был поставлен на стражу на реке Чуре, на Михайлове. Ему было небесное видение, о чем он сообщил князю.

Вот этот фрагмент: «В ту же нощь некто разбоиникъ был именем Фома от великого князя на реци на ЧЮРУ НА МИХАИЛОВИ мужества его ради, на крепком стражи стоя от поганых» [631], с. 172–173. На рис. 6.55 мы приводим старинное изображение этого сюжета из «Повести о Куликовской битве» (текст и миниатюры Лицевого Свода XVI века) [666].Река Чура изображена на миниатюре слева внизу. Между прочим, слово «разбойник» раньше могло иметь иной смысл, чем сегодня.

Рис. 6.55. Фома Кацибей в дозоре на реке Чуре на Михайлове. Взято из [666], лист 155(80)

Например, происходить от слова РАЗБИТЬ врага, то есть иметь не отрицательный смысл, как сегодня, а указывать на воинскую профессию.

В другом варианте «Сказания» написано так: «Фома разбойникъ поставленъ бысть на реце на ЧУРУ, явися ему в нощи во облаце два юноши, секуще поганых» [631], с. 173. И далее: «И на утрии же поведа великому князю единому» [631], с. 173. В других списках «Сказания» приводятся прозвища Фомы: Фома Кацибей, Фома Хабычеев, Фома Хецибеев [631], с. 217.

В «Повести о побоищи Мамаевым с князем Димитрием Ивановичем Володимерским в лето 6889, от Рождества Христова 1381» сказано так: «В ту ж нощ некто синглит, разбойник, именем Фома Кацей, поставлен бысть сторожем от князя великого на реце на ЧЕРУ МИХАЙЛОВЕ» [631], с. 242. См. также [631], с. 359.

Итак, перед самым началом Куликовской битвы войска Дмитрия Донского стояли на реке Чуре, на Михайлове. Спрашивается, есть ли в Москве река с таким названием? Да, есть. Более того, эта речка существует и сегодня и под тем же названием ЧУРА. На рис. 6.56 приведен фрагмент современной карты Москвы, где показана река Чура, рис. 6.57. Она протекает рядом с Даниловским монастырем, недалеко от Ленинского проспекта, по Мусульманскому кладбищу, которое ранее называлось Татарским [143]. Название Чура — старое, оно присутствует и на старых планах Москвы. Недалеко находятся Нижние Котлы, через которые, как мы уже говорили, проходило войско Дмитрия Донского, сближаясь с Мамаем. Таким образом, московская река Чура находится именно там, где, согласно нашей реконструкции, шли войска Дмитрия Донского перед Куликовской битвой.

Рис. 6.56. Район Москвы, где протекает река Чура. Недалеко — Нижние Котлы. Взято из [551], карта 60

Рис. 6.57. Фрагмент карты Москвы с рекой Чура. Здесь, в ночь перед Куликовской битвой, стояли войска Дмитрия Донского. Взято из [551], карта 60

Но имело ли смысл Дмитрию Донскому высылать перед битвой дозор с московских Кулишек, где он стоял с войсками, на реку Чуру? Посмотрим на расположение войск. Обратимся к рис. 6.27, где представлена наша реконструкция пути Дмитрия Донского на Куликово поле и, в частности, нарисована река Чура. Хорошо видно, что дозор на реке Чуре действительно имел смысл. Он был необходим Дмитрию Донскому для того, чтобы обезопасить свой тыл. Ведь какая-то часть войск Мамая вполне могла переправиться через Москву-реку ниже по течению и, повторив путь войск Дмитрия, выйти ему в тыл. Что было бы крайне опасно.

Зададимся крайне интересным вопросом. Почему в «Сказании» отмечено, что войско стояло на реке Чуре, «на Михайлове»? Наверное, река текла по селу Михайлову или по какой-то местности с таким названием. Протекает ли московская река Чура по территории с подобным названием? Да, протекает.

Достаточно взглянуть на карту Москвы, приведенную на рис. 6.56, чтобы увидеть буквально рядом с рекой Чурой и Мусульманским кладбищем МИХАЙЛОВСКИЙ проезд. Более того, он тут не один с таким названием. Здесь — целое скопление МИХАИЛОВСКИХ ПРОЕЗДОВ. Восемь проездов! На увеличенном фрагменте современной электронной карты Москвы, рис. 6.58, мы видим 1-й Верхний Михайловский проезд, 2-й Верхний Михайловский проезд и так далее, до 5-го Верхнего Михайловского проезда. Более того, их всех пересекает Михайловский поперечный проезд. Наконец, здесь же проходят еще 1-й и 2-й Нижние Михайловские проезды [858], с. 200. На карте, которая была в нашем распоряжении, они не обозначены, но названы в справочнике «Улицы Москвы» [858].

Рис. 6.58. Фрагмент карты Москвы, где хорошо видно скопление шести Михайловских проездов рядом с рекой Чура. Еще два Михайловских проезда (итого — восемь), расположенные здесь же, на карте не обозначены, но названы в справочнике [858], с. 200. Так что стоянку войск в этом месте Москвы с полным правом могли назвать станом «на Чуре, на Михайлове», как и говорится в «Сказании». Взято из электронной карты Москвы

Совершенно ясно, что вся эта территория тесно связана с названием МИХАЙЛОВ. Скорее всего, это название — старое. Может быть, тут была старая Михайловская слобода и что-то еще с таким именем. Надо сказать, что московская река Чура не длинная, поэтому она практически целиком расположена около этого «Михайловского места» Москвы, рис. 6.56. С полным правом стоянку войск в этом месте летописцы могли указать как стоянку «на Чуре, на Михайлове».

Это скопление «Михайловских названий» на территории Москвы — ЕДИНСТВЕННОЕ. Согласно справочнику «Улицы Москвы», есть еще лишь улица Михайлова и Михайловский проезд, проходящие около станций метро «Таганская», «Пролетарская» и «Рязанский проспект» [858], с. 199–201. Других «Михайловских улиц» на территории Москвы в справочнике [858] не упомянуто.

Итак, здесь мы столкнулись с ярким фактом, прекрасно подтверждающим нашу реконструкцию.

А как обстоят дела с рекой Чурой на нечаевском «Куликовом поле» в Тульской области? Из рук вон плохо. Нет там никакой реки Чуры, не говоря уж о Чуре, протекающей мимо Михайлова. Вероятно поэтому некоторые историки предлагали искать вместо реки — селение под названием Чур Михайлов. Впрочем, сегодня такого селения в Тульской области тоже нет. Уклончиво пишут так: «ПО МНЕНИЮ К.В. Кудряшова, Чур Михайлов ЛЕЖАЛ близ впадения в Дон р. Кочуры в 50 с лишним километрах ниже по Дону от устья Непрядвы» [631], с. 106.

А по поводу слов летописи, где прямо говорится о РЕКЕ Чуре — а отнюдь не о селении с таким именем — историки пишут следующее: «Фраза испорчена описками и позднейшей неверной интерпретацией текста, которые затемняют ее смысл» [631], с. 106, 120. И опять у историков во всем виноват первоисточник. По их мнению, безусловно, правы только они сами.

По нашему же мнению, все дело в том, что место Куликовской битвы было указано Нечаевым неверно. И историки зря ему поверили. Если искать куликовские названия в Москве, а не в тульской области, то река Чура находится без труда. И Михайлово тоже. Как и подавляющее большинство других куликовских названий.

В январе 2001 года А.Т. Фоменко и Т.Н. Фоменко побывали на реке Чура в Москве. Подойти к ее берегам было непросто — большой район обнесли сплошными заборами, велись строительные работы. Еще ранее долина реки Чуры была, оказывается, засыпана [490:1], с. 116. В результате Чура сильно обмелела. В 2001 году пройти к реке можно было лишь по узкому проходу через старое Татарское кладбище. На рис. 6.59 — 6.62 представлен вид реки Чуры в 2001 году. В то время здесь начали возводить эстакаду, и вскоре вся территория сильно изменила свой вид. В 2008 году, когда мы побывали здесь снова, то увидели, что открыт дополнительный проход к Чуре, с другой ее стороны.

Рис. 6.59. Река Чура в Москве. Вид вверх по течению, по направлению к современному Ленинскому проспекту. Справа — мусульманское кладбище. Фотография сделана Т.Н. Фоменко в январе 2001 года

Рис. 6.60. Река Чура в Москве. Ведутся большие земляные работы. Слева — экскаваторы. Сейчас здесь возводят эстакаду. Вскоре вся территория радикально изменит свой облик. Мы застали реку в последние месяцы ее существования в прежнем виде. Фотография сделана в январе 2001 года

Рис. 6.61. Вид на реку Чуру с левого берега, от подножия большого холма, на склонах которого расположено мусульманское (бывшее Татарское) кладбище. Фотография 2001 года

Рис. 6.62. Вид с правого берега реки Чуры на холм и на мусульманское кладбище. За ним расположены Михайловские переулки. В соответствии со старинной миниатюрой, приведенной выше, где-то здесь, перед Куликовской битвой, с дозором стоял Фома Кацибей. Фотография 2001 года

2.23. Гребневская Икона Божией Матери, преподнесенная Дмитрию Донскому перед Куликовской битвой Гребневскими казаками с реки Чары и река Чара на гребне Московских гор

Данный раздел расширяет исследование, ранее сделанное на эту тему Т.Н. Фоменко.

Недалеко от Куликова поля Дмитрию Донскому были преподнесены две знаменитых русских иконы Божьей Матери — Донская и ГРЕБНЕВСКАЯ. Здесь пойдет речь о Гребневской иконе, рис. 6.63. По поводу Донской иконы и мест в Москве, с ней связанных, см. ниже, а также в нашей книге «Москва в свете Новой хронологии».

Рис. 6.63. Гребневская икона Божьей Матери. Список XIX века. Взято из [298:1], с. 343

Вот, что известно о Гребневской иконе.

«После битвы великий князь Дмитрий Иванович… возвращался домой… В местечке Гребенях, НЕДАЛЕКО ОТ МЕСТА СРАЖЕНИЯ, князь, по преданию, стал прощаться с войском. Ратные люди преподнесли ему икону Божьей Матери. По месту преподнесения она получила название Гребенской (Гребневской) Богоматери и стала национальной святыней. Вначале икона находилась в Успенском соборе Московского Кремля, а затем в 1472 году для нее была построена деревянная церковь… Деревянную сменила каменная. Переменилось с XVII века и название: теперь церковь имела имя главной иконы (т. е. вместо Успенской стала называться церковью Гребневской Богоматери — Авт.). Она стояла до 1930-х годов на Лубянской площади, за Никольскими воротами, в самом начале Мясницкой улицы, на правой стороне»[867:1].

Лубянская площадь, где находилась Гребневская икона, расположена как раз на вершине одного из холмов, ограничивающего московские Кулишки, и противолежащего Красному холму. С Лубянки вполне можно было наблюдать за ходом боя на Кулишках. Не исключено, что именно на Лубянке и располагался стан Дмитрия Донского во время Куликовской битвы. Ведь летопись прямо говорит, что войска Мамая и Дмитрия шли навстречу друг другу, СТЕКАЯ С ДВУХ ХОЛМОВ: «И выступиша татарская сила на шоломя, и поидоша с шоломяни. Такоже и крестьянская сила поидоша с шоломяни и сташе на поле чисте, на месте тверде» [477:3], лист 83. См. рис. 6.64.

Рис. 6.64. Страница из Лицевого Свода: войска Мамая и Дмитрия идут навстречу друг другу, стекая с двух противолежащих холмов на устье Непрядвы. «И выступиша татарская сила на шоломя, и поидоша с шоломяни. Такоже и крестьянская сила поидоша с шоломяни и сташе на поле чисте, на месте тверде»[477:3], лист 83

Кстати, слова летописи, что спустившись с холмов, войска, в конце концов, стали «на твердом месте», косвенно свидетельствуют о том, что между холмами и полем боя были какие-то болота или реки. И действительно, Красный холм отгорожен от Кулишек рекой Яузой, а Лубянский — небольшой речкой Рачкой, рис. 6.28. Рачка начиналась возле нынешних Мясницких ворот, текла приблизительно по Чистопрудному бульвару, переулкам Колпачному, Подкопаевскому и Подколокольному, затем пересекала Солянку, и впадала в Москву-реку недалеко от устья Яузы [876:1*], с. 107. Остатками этой речки сегодня являются Чистые пруды. Река Рачка просуществовала до начала XIX века и отмечена на карте Москвы 1805 года [876:1*], с. 107.

Возможно, церковь для Гребневской иконы была поставлена на Лубянке именно потому, что там была ставка Дмитрия Донского. Считается, что первоначальная церковь, построенная в XV веке, была деревянной, и лишь впоследствии ее перестроили из камня. Старую фотографию церкви Гребневской иконы Божией матери на Лубянке мы приводим на рис. 6.65.

Рис. 6.65. Церковь Гребневской иконы Божией матери на Лубянке в Москве. Фотография первой половины XX века. Взята из Интернета

Итак, Гребневская икона была достаточно знаменита в русской истории и непосредственно связана с Куликовской битвой. Может ли она помочь нам в установлении МЕСТА БИТВЫ? Да, может. Обратим внимание, что икона была подарена Дмитрию Донскому в местечке Гребни или Гребени РЯДОМ с Куликовым полем. Давайте выясним — где находились эти куликовские Гребни? Оказывается, они располагались возле устья некой реки под названием ЧАРА.