Фунт плоти Джексон Софи
Ева подавила тревогу, уже подступавшую к горлу.
– Если тебе не хочется… сделать шаг навстречу… я… пойму.
– И ты, мама, пойми! – В зеленых глазах Кэт читалось отчаяние. – Я не то чтобы не хочу сделать шаг навстречу. Но я не могу переступить через твое отношение к человеку, которого я люблю. А тебе невыносимо находиться с ним в одной комнате. Мы с Картером – одно целое. И если ты этого не признаешь, нам бесполезно даже пытаться восстанавливать прежние отношения.
– Понимаю, – прошептала Ева, сжимая кулаки и подавляя привычные эмоции, бурлившие внутри.
– Нет, не понимаешь, – возразила Кэтрин. Она закрыла глаза, успокаивая собственные эмоции, которые тоже бурлили. – Если Картер рассказал тебе, как он меня спас, это еще не значит, что ты поняла суть наших с ним отношений. То, что мы значим друг для друга.
– Так объясни мне, – попросила Ева.
Она хотела понять. Нуждалась в понимании.
– Я люблю его больше, чем могу объяснить словами, – начала Кэтрин. – Он понимает меня, оберегает и очень любит.
– В этом я не сомневаюсь, – призналась Ева.
– Он честный, отзывчивый и невероятно смелый. Я хочу прожить с ним до конца жизни.
Сердце Евы тут же отреагировало несколькими испуганными ударами, но слова дочери ее не удивили. Да, Кэтрин хотела прожить с ним всю жизнь. Картер был ее половиной, такой же, как Дэнни для Евы. Так смеет ли она мешать счастью дочери, о котором мечтала с первых дней жизни Кэтрин?
– Мама, ответь честно: что ты чувствуешь, слушая меня сейчас? Человек, к которому ты относишься с такой неприязнью, однажды станет моим мужем и отцом твоих внуков. Какие чувства это у тебя вызывает?
Ева засунула руки в рукава фуфайки и зябко поежилась. Она смотрела на заснеженные лужайки, но видела их зелеными и цветущими. Между деревьев с веселым визгом носились ее внуки. Потом она увидела Кэтрин в простом белом платье, с полевыми цветами в волосах. Харрисон вел ее по дорожке, усыпанной белыми магнолиями. А в конце дорожки стоял Уэс, чертовски элегантный в своем черном костюме и белой рубашке с расстегнутым воротником.
Это было так просто, так естественно. И… так неизбежно.
– Мама, я спросила, какие чувства это у тебя вызывает.
– Мне… очень страшно.
– Почему? – выкрикнула Кэтрин. – Ты все время твердила, что хочешь видеть меня счастливой! Тогда почему тебя пугают мысли о моем счастье?
Ева смотрела на свою красивую, сильную и решительную дочь:
– Почему? Потому что ты уже не будешь моей маленькой девочкой. – Она пододвинулась ближе и откинула волосы Кэтрин с плеча за спину, где они замерли рыжими волнами. – Я ведь не святая, – вздохнула Ева. – В моей жизни было предостаточно отвратительных решений. Среди них – попытки руководить твоей карьерой и твоей жизнью. Мне стыдно за то, как я вела себя с тобой. Прости меня, Кэтрин. Но кое-что из моих мотивов ты поймешь, когда сама станешь матерью. Если бы кто-нибудь вздумал угрожать тебе, я была бы готова отправиться в ад и голыми руками сражаться с сатаной. Мать защищает своих детей, не думая о последствиях. И когда детям пять лет, и когда двадцать пять. – Руки Евы коснулись лица дочери. – Когда твоего отца не стало и я поняла, что ты единственная ниточка, связывающая меня с ним, я невероятно испугалась. Мне захотелось защитить тебя от всего мира. От одной мысли, что с тобой что-то может случиться, у меня внутри все холодело. Умом я понимала: ты вырастешь и все равно уйдешь в свою жизнь. И это меня тоже пугало. – По щекам Евы ручьем катились слезы. – Конечно, это не оправдывает моего поведения. Я не хотела делать тебе больно, сдерживать твои порывы. А получалось наоборот. Ты гораздо сильнее меня, но я долгое время отказывалась это признать. Прости меня, доченька. Знаю, твое прежнее доверие ко мне не может вернуться мгновенно. Я просто надеюсь, что оно вернется. Мне и сейчас тяжело. По многим причинам. Но я хочу, чтобы ты была счастлива и защищена от всех опасностей. Мы с твоим отцом всегда об этом мечтали.
– Я знаю, мама, – сказала Кэтрин. – Ваша мечта осуществилась. Я счастлива с Картером. И лучше его меня никто не защитит.
Ева нежно поцеловала ее в лоб и встала, оставляя все свои надежды в руках Кэтрин:
– Я скажу Картеру, чтобы вышел к тебе.
Ева взялась за ручку двери.
– Мама.
– Да, любовь моя.
– И ты меня прости. Я тоже тебя люблю.
Глава 34
Через две недели Остина вызвали на совет директоров WCS.
После памятного визита Бена Остин дергал всех, кому когда-то оказывал услуги и кто был у него в долгу. Но, увы, даже совместными усилиями они не могли вытащить его из глубокой ямы, в которой Остин оказался стараниями Картера и этого проныры Томаса.
К Остину вернулось прежнее самообладание. Даже сейчас он не считал, что проиграл по всем статьям, и потому игнорировал настороженный взгляд секретарши Хелен.
– Привет, Хелен. Если не ошибаюсь, совет соберется…
– Они уже здесь, – пряча глаза, ответил секретарша.
– Уже? – поморщился Остин.
– Да, сэр.
Это было… как-то непривычно.
Остин сделал глубокий вдох, толкнул массивную дверь и… немедленно пожалел об этом.
«Расшиби мне яйца о стенку!» – подумал Остин.
В начале стола, там, где не раз сидел Остин, стоял его двоюродный брат. Костюм от Диора. Такие костюмчики стоят не меньше четырех тысяч долларов. Прямой, как стрела, Картер стоял и улыбался, словно яппи с рекламного плаката. Ничто в его облике не напоминало бывшего зэка, каким его видел Остин всего несколько месяцев назад. Остину отчаянно захотелось въехать родственничку хуком справа и согнать эту поганую улыбочку.
– Доброе утро, – поздоровался Картер. – Прошу. – Он кивнул на стул слева от себя.
– Я предпочитаю стоять, – ответил Остин, оглядывая собравшихся.
Пятнадцать человек, включая Адама.
– Смотрю, вы тут удобно устроились. – Усилием воли Остин притушил подступившую злость. – Кажется, это называется враждебным поглощением.
– Возможно, – за всех ответил Картер. – Но в случившемся нет ничего враждебного. И это ни в коем случае не захват. Я просто возвращаю себе то, что принадлежит мне на законных основаниях. Члены совета единодушно согласились признать меня главой корпорации и мажоритарным акционером WCS. То и другое находится в полном соответствии с документами, подписанными нашими дедом и бабушкой.
– Ах, единодушно согласились? – прорычал Остин.
– Да, – ответил Адам. Он встал и подошел к брату. – Они бы сделали это гораздо раньше, если бы ты не утаивал от них существование упомянутых документов. Тебе необходимо подписать отказ от имущественных притязаний. Я это уже сделал. По юридическим нормам подпись ставится в присутствии членов совета.
Остин злобно сощурился на Адама. Успел переметнуться?
– Знаю, – процедил он сквозь зубы.
– Можешь не беспокоиться, – снова заговорил Картер. – Я распорядился, чтобы за тобой осталась часть акций компании. Дивидендов по ним тебе должно хватить на безбедную жизнь и даже на две.
– Меня не деньги заботят.
– Верно, – бросил ему Картер. Он понизил голос до хриплого шепота. – Дело не в деньгах, Остин. Дело всегда было в принципе. Это слово вечно ускользало от тебя, и ты привык считать, что можешь обойтись без него.
Остин смотрел на Картера и Адама. Все надежды на чудо провалились. В груди стало холодно и пусто.
– Где контракт?
– Пожалуйста, мистер Форд.
Юрист фирмы услужливо протянул ему бумаги.
Остин почувствовал, что его обыграли. Хитро. Коварно. Исподтишка. Он многим не нравился. Теперь они торжествуют свою маленькую грязную победу. Промчавшись мимо Картера и Адама, Остин схватил первую попавшуюся ручку и подписал все экземпляры контракта. Все годы напряженной работы, все его мечты… Этот ублюдок, не вылезавший из тюрьмы, его переиграл.
– Вам необходимо подписать еще и «правило кляпа», – добавил тот же юрист. – Там сказано, что в случае любых ваших попыток очернить мистера Картера и репутацию компании контракт, только что подписанный вами, потеряет законную силу. Вы лишитесь всего, что оговорено в контракте, и будете вынуждены отвечать перед судом за действия, на которые в данный момент совет директоров закрывает глаза.
– Я не вчера родился, – огрызнулся Остин.
Подписав «правило кляпа», он отшвырнул ручку и язвительно взглянул на членов совета.
– Желаю удачи. – Остин ткнул пальцем в направлении Картера. – С ним она вам очень понадобится. – Потом он сам повернулся к Картеру и натянуто улыбнулся. – Ловко ты это провернул, Картер.
– Я лишь получил заслуженное, – возразил Картер. – И ты тоже.
– Плевать я хотел, – огрызнулся Остин, направляясь к выходу.
Ему захотелось поскорее убраться отсюда, взять несколько бутылок «Джека Дэниелса», найти женщину без комплексов и на ближайшую неделю послать этот мир в задницу.
– Да, забыл тебе сказать.
Голос Картера настиг его у самой двери. Остин повернулся.
– Кэт передает тебе привет.
Остин щелкнул зубами так, что эхо ответило ему из углов. Он спиной видел торжествующую ухмылку Картера. Хлопнув дверью, Остин Форд покинул компанию WCS. Теперь уже навсегда.
– Это надо слизывать.
– Не могу.
– Еще как можешь. Давай!
Кэт поперхнулась лапшой, которую скармливал ей Картер, и засмеялась. Картер тоже засмеялся. Лапша сползала у нее с подбородка и шлепалась прямо на голые груди. Увидев это, Картер тут же навис над ней и принялся поедать лапшу. Естественно, он не забывал облизывать ей соски. Поедание китайской лапши голыми имело свои явные преимущества.
Проворный рот Картера поднялся выше, к ее подбородку, пачкая Кэт в кисло-сладком соусе. Кэт слабо сопротивлялась, пытаясь его оттолкнуть.
– Ну ты и придурок, Картер.
– Зато твой придурок, – ответил он и громко захохотал.
Он поправил подушку и устроился возле Кэт, захватив со столика открытую коробку с китайским куриным деликатесом «гунбао» и палочки для еды. После часа занятий любовью со своим Персиком Картер чувствовал зверский голод. Кэт, соблазнительно пахнущая их недавними слияниями, угощалась креветками с чесноком и рассеянно поглядывала на экран плазменного телевизора. Там шла рождественская комедия с вполне предсказуемым сюжетом.
Картер наслаждался простотой их домашнего уюта. Недолгим молчанием, нарушаемым лишь бормотанием телевизора. Все это обволакивало его и Кэт защитным коконом. Картер был счастлив. Его любила потрясающая женщина. И пусть внешний мир не был такой же тихой гаванью, как его спальня, Картер не роптал на судьбу. Он выдержит все, только бы Кэт была с ним.
Проглотив очередную порцию курятины, обильно сдобренной китайскими специями, Картер облизал губы.
– Ты ведь останешься на ночь? – спросил он Кэт.
Обычно он не спрашивал, предоставляя ей самой решать. Но сегодня ему почему-то захотелось услышать, что она останется.
Он хотел, чтобы она вообще никогда не уходила.
Мысль это продолжала раскручиваться, вовлекая Картера в раздумья.
Кэт рядом с ним. Всегда. Каждый день.
Это значит… переезд к нему?
Картер часто думал о таком варианте. В их совместной жизни было много преимуществ. Он взглянул на голые ноги Кэт, красиво вытянутые во всю длину. Нет, дело не только в ее красоте. И не только в сексе. Он хотел жить вместе с ней, потому что любил ее.
Его мозг крутился на повышенных оборотах. Их отношениям… взрослым отношениям нет и полугода. А сколько всего произошло за эти месяцы. Может, еще рано заводить разговор о переезде? Вдруг Кэт решит, что он давит на нее? Вдруг ей пока не хочется жить с ним вместе? Он неряха, каких поискать, и свой лофт частенько превращает в логово. По утрам бывает мрачен и ворчлив. Конечно, Кэт все и сама знает, но…
– Мы с Бет встречаемся в «Старбаксе». Пойдешь со мной?
Картер мотнул головой и только сейчас заметил, что Кэт внимательно смотрит на него, ожидая ответа.
– Дорогая, повтори вопрос, – попросил он.
– Дорогой, а не переел ли ты курятины? – засмеялась Кэт. – Не знала, что «гунбао» – такое улетное блюдо. Куда ты уносился?
– Никуда, – ответил Картер, возвращая коробку на стол.
– У тебя что-то случилось? Расскажи.
Рассказать ей? Сейчас?
– Я… я просто думал.
Кэт нервозно шевельнулась. Инстинктивно натянула одеяло, прикрывая свою наготу. Картер стиснул зубы и потихонечку стал освобождать ее от одеяла. Раньше она никогда не стеснялась своего тела. Нельзя позволять, чтобы это вошло у нее в привычку. Наклонившись к ней, Картер поцеловал ее между грудями.
– Ничего у меня не случилось, – сказал он, подкрепив слова не очень уверенным смешком. – И надеюсь, не случится.
Кэт взяла его за руки:
– Ты же знаешь: что бы там ни было, ты можешь смело мне рассказывать.
Картер почесал макушку. Когда-то этот разговор все равно нужно начинать.
– Я тут подумал… Может… если ты, конечно, хочешь. Потому что я хочу… – Он понял, что несет какую-то чушь. – Кэт, ты не считай, что я тебя подталкиваю. Но я подумал. Мне тут в голову пришло. Может, мы с тобой… – Он не договорил. Зазвонил его мобильник, лежащий рядом с коробкой недоеденного «гунбао». Макс, черт бы побрал этого придурка! – Что там у тебя? – сердито спросил Картер, поднося телефон к уху.
– Картер, окажи мне услугу.
– Макс, я сейчас малость занят, – ответил Картер, кося глазом на Кэт. – Это может подождать?
– Нет, не может! – сердито рявкнул Макс. – Один раз ты меня уже кинул из-за своей телки!
Безмятежности вечера – как ни бывало. У Картера волосы стали дыбом. Похоже, Макс опять во что-то вляпался.
– Ты можешь объяснить, в чем дело?
– Объясню на месте. Через двадцать минут жду тебя в мастерской. Приедешь?
Картер почесал вспотевший лоб. Неужели Макс опять… Об этом не хотелось даже думать.
– Приеду, – коротко ответил он и отключился.
– Ты уезжаешь? – насторожилась Кэт.
– Да. – Картер торопливо застегивал ремень на джинсах. – Я недолго. У Макса что-то стряслось.
Кэт побледнела.
– Что-то, – тихо повторила она. – Опять… трения с законом?
– Не думаю, – ответил Картер, подходя к ней. – Я быстренько.
Кэт обняла его за талию.
– Прошу тебя… Он ведь… То что ты… Будь осторожен, – сказала она, пытаясь улыбнуться.
При каждом упоминании имени Макса Кэт настораживалась. Мало того что Картер из-за него отправился в Артур-Килл. Макс все глубже увязал в кокаиновой зависимости. Картер видел, как напрягается Кэт, когда ему звонит Макс. Она ни разу не высказала вслух своих опасений, но она всерьез боялась, что из-за Макса Картер снова может оказаться в тюрьме. По правде говоря, такие опасения были и у него самого.
Иногда Кэт осторожно намекала ему о том, чтобы сменить работу у Макса на другую мастерскую или вообще перестать копаться в моторах. Теперь, когда его имя вернулось в списки акционеров WCS, он всегда мог сказать, что постигает премудрости бизнеса. Такое объяснение вполне устроит и Дайану, и Джека. Поначалу они с Картером даже ссорились по этому поводу. Он злился на ее опеку, пока не начал понимать, что страхи Кэт растут не на пустом месте. Она отчаянно боялась его потерять. Он ведь тоже боялся ее потерять. Кэт пеклась о его безопасности, пыталась оберегать, как умела.
Картер откинул ей за ухо рыжую прядку.
– Малышка, я слишком ценю нашу любовь, чтобы рисковать, – сказал он, целуя ее. – Когда буду на месте, пришлю тебе эсэмэску. – Он наклонился и снова поцеловал ее.
– Возвращайся поскорее.
Картер оставил мотоцикл возле двери мастерской, отправил Кэт обещанную эсэмэску и закурил. Инстинктивно огляделся по сторонам – нет ли поблизости подозрительных личностей. Не обнаружив таковых, толкнул дверь мастерской.
Он шел, чувствуя, как взмокают ладони. «Дурная затея», – твердил ему голос интуиции, становясь все громче. Картер и сам это понимал. Кого-нибудь другого он послал бы подальше. Но Макса не мог.
Друга он нашел в кабинете. Растрепанного, измученного бессонницей, в мятой одежде. Щеки покрывала трехдневная щетина. Круги под глазами стали еще темнее. Макс курил, не вынимая сигареты изо рта. Его руки были заняты выравниванием кокаиновой дорожки, насыпанной прямо на столе. Лопаточкой Максу служила кредитная карточка, вероятно, давно опустошенная. Картеру оставалось лишь засунуть руки в карманы и бессильно наблюдать, как его друг втягивает белую отраву через двадцатидолларовую бумажку, свернутую трубочкой. Вдохнув все, Макс закашлялся, почесал ноздри и только потом встал.
– Спасибо, что приехал, – сказал Макс, ударяя свой кулак о кулак Картера – их традиционное приветствие. – А я думал, сумею ли оторвать тебя от перепихона с твоей красоткой-училкой.
Макс был в своем репертуаре.
– Кажется, я тебе уже говорил. У нас с нею не перепихон, – резко напомнил ему Картер.
– Ах да, – язвительно фыркнул Макс. – Вы с ней любите друг друга. Похоже, для тебя это теперь важнее всего.
Его ерничанье Картер пропустил мимо ушей. Под усмешками скрывалась неподдельная горечь.
– Говори, зачем звал.
– Наводку получил от знакомого чувака. Мрази, что тогда меня отлупили возле клуба… Короче, сегодня хабар у них должен появиться.
– И что? – спросил Картер, хотя догадывался, куда клонит Макс.
Глаза Макса сердито вспыхнули.
– А то! Их хабар мой по праву. Тридцать тысяч наличными. Со всеми долгами расплачусь. Я Полу позвонил. Встретит нас на подходе.
– Где-где?
– На подходе. – Лицо Макса побагровело от злости. – Мы навсегда отобьем у них охоту меня кидать.
У Картера заледенела кровь.
– А как ты все это мыслишь?
Макс свирепо улыбнулся:
– Больше они не столкнут меня на обочину. Хватит, побегал я от этого долбаного сучонка. Прежде всего, пусть вернут то, что тогда забрали. А потом… Либо пусть по чесноку берут меня в долю, либо я научу их со мной считаться.
Картер даже побледнел:
– Макс, ты никак все мозги себе прококаинил? Ничего глупее я еще от тебя не слышал! А если они пошлют тебя подальше с твоими бизнес-планами? Или ты их заставишь?
– Картер, мне и без твоих правильных речей тошно. Мастерская едва дышит. Долгов выше головы. У меня нет другого выхода.
– Неправда. Я тебе не раз предлагал помощь. Нужны деньги? Скажи сколько.
– Нет, – упрямо замотал головой Макс.
– Я предлагаю тебе простой и разумный выход, – как ребенка, уговаривал его Картер. – Почему ты веришь наводке того парня? А вдруг это подстава? Мы туда явимся и увидим пятнадцать лбов, которые любят пускать кровь. Ты уже однажды поиграл в Рэмбо.
– Не боись. Тот чувак надежный. Не крыса, – убеждал его Макс. – Все будет в лучшем виде. Можешь мне верить.
Картер открыл было рот, но тут же закрыл. Он все меньше и меньше верил своему другу. К тому же Макс отличался диким упрямством. Кокаин лишь усугублял все дрянные стороны его характера. Ложная гордость не позволяла ему принять финансовую помощь Картера. Макс не желал слушать никаких доводов. Он принял решение и плевать ему на последствия.
Мобильник Картера просигналил о поступившем сообщении. Картер сразу догадался, от кого оно.
Разбуди меня, когда вернешься. Будь осторожен. х
Страх взял его грудь в тиски. Картер убрал мобильник и снова спросил:
– А я тебе зачем?
– Ты единственный, кому я доверяю прикрывать мне спину.
– Редкостное счастье, – невесело усмехнулся Картер. – Макс, это провальная затея. Ты уверен, что других способов нет?
Макс как будто не слышал его вопроса. Он подошел к стене и снял обрамленный плакат с изображением винтажной «Шелби GT». Открыв дверцу встроенного сейфа, вытащил два пистолета марки «глок». Один протянул Картеру.
Картер не торопился брать оружие, и это не понравилось Максу.
– Я все еще под наблюдением, – напомнил ему Картер. – Если меня схватят с этой игрушкой… Я уж не говорю про то, если придется стрелять. Ты понимаешь, чем это закончится?
– Кто тебе говорил, что придется стрелять? – огрызнулся Макс. – Бери.
Глубоко вдохнув, Картер взял пистолет. Хорошо еще, что он был в перчатках. Раньше ему нравилось держать в руке огнестрельное оружие. Это вселяло ощущение силы и непобедимости. Но сейчас все было по-другому. «Глок» показался ему чужой и опасной игрушкой.
Картер сглотнул.
Он понимал, что больше не нуждается в таких подпорках. Любовь Кэт придавала ему сил гораздо лучше, чем любое оружие. С ней Картер научился чувствовать себя другим человеком, которому не нужны пистолеты и наркотики и который не будет марать руки, угоняя машины и вступая в сделки с разным отребьем. Он даже и не подозревал о существовании силы любви. Любовь Кэт – вот что делало его по-настоящему непобедимым.
«Глок» лежал на его ладони. Картер представлял Кэт в своей постели: теплую, сонную, ждущую его возвращения. И тогда вдруг понял, что достиг жизненной развилки.
Одна дорога вела домой, к Персику и новой жизни. Вторая грозила вернуть его в мир, где он провел столько жутких беспросветных лет. В темную пещеру, где полным-полно гадких воспоминаний, безнадежности и страха. Ну хорошо, мозги Макса затуманены кокаином. Но он-то не утратил способности думать. Если он возьмет пистолет и отправится на эту идиотскую разборку, все закончится водворением обратно в Артур-Килл. Он снова станет никчемным преступником без перспектив и будущего. Потеряет уважение всех, кто верил в него. Но что еще хуже… что несравненно хуже… он потеряет Кэт. Такого вероломства она ему не простит.
Макс был не в той ситуации, когда его нужно выручать ценой собственной жизни и свободы. Картер категорически не хотел возвращаться в тюрьму. Он потратил слишком много сил, чтобы выбраться из того мира. Он не предаст своего Персика. Она была для него смыслом жизни.
Макс выволок из сейфа большую сумку и стал выкладывать на стол весь находящийся там арсенал огнестрельного и холодного оружия.
– Я не могу, – тихо сказал Картер.
– Что? – не понял Макс, вертя в руках большой нож.
Картер положил «глок» рядом с сумкой.
– Не могу пойти с тобой.
– Это еще почему? – спросил озадаченный Макс.
– Я перерос такие штучки. – Картер кивком указал на пистолет.
– Что значит – не могу? – Макс отказывался ему верить. – Ты мне там нужен.
– Нет, Макс, не нужен. И тебе самому там нечего делать. Ты завяз. Я помогу тебе выбраться. Без оружия, без кокаина. Я заплачу твои долги. Я…
– Иди ты в задницу со своей благотворительностью! Не нужны мне твои деньги! – заорал Макс. – Что, не понимаешь?
– Не понимаю. А ты мне объясни. Просто и доходчиво.
– Хорошо. Будет тебе просто и доходчиво.
Макс обошел вокруг стола. Он ступал тяжело, вкладывая злость в каждый шаг, однако Картер не сдвинулся ни на дюйм.
– Думаешь, если ты перед своей Кэт разыгрываешь хорошего парня и она тебе верит, ты действительно изменился? Думаешь, ты выше всего этого? – Макс обвел руками свой тесный кабинет. – Нет, чувак. Ты все тот же Уэсли Картер. Ты никогда не изменишься. Не сможешь.
Умом Картер все понимал. Кокаин развязал Максу язык, и из него сейчас выплескивалась обида и злость на перекосы в собственной жизни. И тем не менее Картеру отчаянно хотелось въехать Максу кулаком по губам.
Молчание Картера Макс расценил по-своему:
– Или ты очумел от свалившихся денежек? Ну как же, теперь тебе позволили запустить руку в бабушкину копилку. Вот только не у всех есть фонды и акции. Некоторые вынуждены пользоваться другими платежными средствами.
– Хватит поливать меня дерьмом! – не выдержал Картер. – Сам знаешь, я никогда не дрался за те деньги. И никогда не был помешан на деньгах. Просто когда они у тебя есть, можно не соваться туда, где тебе въедут битой по черепу. Но вижу, говорить с тобой бесполезно. Кокаин разъел тебе все извилины.
– Уважение дороже денег.
Макс схватил «глок». Его глаза сейчас состояли из одних зрачков. Черных. Угрожающих.
– Уважение важнее, чем твои долбаные шестьдесят процентов акций. Оно важнее, чем сука с Верхнего Ист-Сайда, которая у тебя сосет.
– А ну заткнись! – потребовал Картер. – Ты ничего о ней не знаешь.
Макс ухмыльнулся:
– Зато я знаю, как кто-то обещал в случае чего прикрыть мою спину. А я, придурок, поверил.
– Редкостный ты сукин сын, – удивленно качая головой, пробормотал Картер. Недавняя злость на Макса начинала ослабевать. – Я даже не знаю, с кем сейчас говорю: со взрослым человеком или с одиннадцатилетним мальчишкой… Кстати, ты помнишь ту ночь, когда ты спас мне жизнь?
– Еще бы не помнить! И бок мой помнит, где след от пули остался.
– Хорошо, что ты помнишь. – Картеру стало трудно дышать. – Так вот, Макс: мы квиты. Я выплатил свой долг. Отсидел за тебя. Больше я тебе ничего не должен.
– Картер!
– Не проси. С меня хватит. Можешь мне не верить, но у меня теперь другая жизнь. И ломать ее из-за твоих глупостей я не стану.
Картер повернулся, чтобы уйти.
Макс схватил его за руку. Он все еще отказывался верить.
– Значит, бросаешь меня? Ради своей девки?
– Макс, твои грязные слова к ней не пристанут. Я люблю ее, и это главное. Неужели ты не способен этого понять? Она для меня – все. Благодаря ей я понял, что гожусь для более достойной жизни.
– Не верю! – Макс даже сплюнул на пол. – Чувак, она бросит тебя. Выдоит из тебя все, что сможет, а потом свалит. Они все такие. Пока им нужно, будут тебе уши засирать своими красивыми словами. Потом исчезнут и даже записки не оставят. Неужели ты еще не допер? Ты для этой суки – экзотика. Временное развлечение, как твой отец был для твоей мам…
Картер не смотрел, куда бьет. Удар пришелся по носу Макса, и там что-то громко хрустнуло. Макс попятился назад, взмахивая руками. Картер надвигался на него: его душила ярость.
Опомнившись, Макс ощупью схватил со стола «глок» и нацелил ствол в голову Картера. Окровавленное лицо делало его глаза еще более дикими и безумными.
– Что, Макс? – спросил Картер, глядя на друга в упор. – Собрался меня застрелить?
– Тронь меня еще раз, тогда увидишь, – прорычал Макс, продолжая целиться. – Ты мне задолжал пулю.
Он выплюнул кровь.
Читать бесплатно другие книги:
