Идентификация Спрута Щеглов Сергей

2.

Макаров хотел ответить, что это займет некоторое время, но не успел. Холодный ветер хлестнул его по щекам, в глаза ударили красные огни аварийного освещения, черная пена виртуал-геля с шипением впиталась в пол.

– Тревога! – крикнул Ями Хилл, показывая на главный экран.

Вот вам и слово Арбитра, подумал Макаров. А я уж думал, что мы договорились.

– Что случилось? – спросил он, забираясь в капитанское кресло.

– Звезды, – коротко ответил когаленец. – Они гасят звезды!

– Чего?! – опешил Макаров.

На экране и впрямь творилось что-то несусветное. Большая часть его погрузилась в кромешную тьму; четко различимая граница этой тьмы неумолимо поглощала звездные искорки, быстро приближаясь к краю экрана.

Черная дыра, с ужасом подумал Макаров. Этого только не хватало!

Одним прыжком он оказался в кресле, вцепился в подлокотники, скомандовал: «Ручной режим!». Есть ручной режим, отозвался «Рифей»; Макаров ощутил себя упругим, наполненным бурлящей энергией шаром, раскинувшим во все стороны невесомые нити гравитационных датчиков. Таинственная чернота прямо по курсу превратилась в тщательно затемненный астероид, приблизившийся к «Рифею» на опасно близкое расстояние; Макаров машинально дал задний ход, отпрыгнув на несколько тысяч километров, а затем переключился на всеволновое зрение и рассмотрел астероид во всех подробностях. Очевидно, это и был знаменитый корабль Исиана Джабба, не значившийся ни в одном из галактических регистров; его темная ноздреватая поверхность поглощала практически весь спектр электромагнитного излучения, отражая только ультракороткие радиоволны. На повернутой к «Рифею» стороне астероида чернело громадное круглое пятно, действительно напоминавшее черную дыру: ни единого кванта энергии не вырывалось из его мрачных глубин. Макаров пошевелил гравидатчиками, пытаясь определить, что же это за странное образование, и услышал предупредительный зуммер «Рифея».

– Исиан Джабб на связи, – сообщил корабль. – Приносит извинения.

Макаров вернулся в свое привычное тело и увидел на экране уже знакомую белую крысу, по-прежнему висящую посреди космоса.

– Извинения? – переспросил Макаров.

– Кажется, – Исиан Джабб помахал указкой, – ты испугался моего корабля? Напрасно, это был обычный стыковочный маневр.

Ничего себе маневр, прикинул Макаров. Дырочка-то в астероиде километров на пятьсот потянет. Проглотил бы «Рифей» с потрохами и не поморщился.

– Мы не договаривались о стыковке, – резко ответил Макаров. – Только белый контейнер. И к тому же я еще не дал своего согласия.

– А мне показалось, что дал, – вздернул нос таффианец. – Хочешь взять его обратно?

Макаров задумался. Попытка Исиана Джабба заполучить сразу весь «Рифей» с точки зрения пиратов выглядела вполне логично: зачем покупать, если можешь взять силой? А вот стоит ли после этого иметь с ним дело…

– Даже и не думай! – воскликнул Ями Хилл, оправившийся от пережитого страха. – Если ты откажешься от сделки, он решит, что ты затаил обиду!

– Ну и что? – пожал плечами Макаров.

– Вместо партнера ты получишь еще одного врага, – пояснил отставной генерал. – Соглашайся. Это приказ!

Ого, подумал Макаров. Генерал вспомнил свое звание? Значит, дело действительно серьезное, и отказываться от дружбы Исиана Джабба не следует.

– Хорошо, – сказал Макаров, поглядев на экран. – Робот в белом контейнере и пароль после снятия всех обвинений. По рукам?

– По носам, – ответил таффианец, вытянув вперед физиономию.

Подготовить робота, отдал Макаров мысленный приказ. «Рифей» заурчал, создавая вокруг погруженного в стасис робота спонков большой прозрачный цилиндр – пресловутый «белый контейнер». В отличие от «черных контейнеров», эта форма упаковки позволяла убедиться в количестве и качестве своего содержимого. Однако попытка вскрыть контейнер без соответствующего пароля приводила к столь же печальным последствиям, как и попытка проникнуть за многоярусную защиту черных контейнеров.

«Сделано», – доложил звездолет. Отправляй, махнул рукой Макаров, и снова перешел на ручное управление, чтобы посмотреть, как Исиан Джабб заберет свою плату. Прозрачный цилиндр с замурованным в нем трехметровым пауком появился в нескольких километрах от «Рифея» и двинулся в сторону черного астериоида, быстро набирая скорость. Уже через несколько секунд контейнер превратился в обычную слабую звездочку, одиноко сиявшую на фоне черного диска пиратского корабля. Затем звездочка погасла, и Макаров понял, что Исиан Джабб получил то, что ему причиталось.

– Открывай порт, – сказал арбитр Лиги и ткнул указкой в появившийся перед ним пушистый шар. – Это Руби Рут, мой лучший адвокат.

Шар раскрыл два больших круглых глаза с огромными черными зрачками и сложил маленький ротик в застенчивую треугольную улыбку. Макаров подумал, что внешность Руби Рута наверняка просчитана лучшими имидж-мейкерами Галактики, но все же не смог удержаться и улыбнулся в ответ.

– Вот и познакомились, – констатировал Исиан Джабб. – Давай, Руби, за работу.

Макаров отдал запоздалую команду, и перед большеглазым пушистиком раскрылся телепорт. Мгновением спустя Руби Рут объявился в рубке и тут же завертелся волчком, разглядывая каждый закоулок нового для себя помещения.

– Пиши, если что, – напутствовал Макарова Исиан Джабб и пропал с экрана. Пол под ногами Макарова ощутимо дрогнул – исчезая из трехмерного пространства, громадный астероид верховного пирата поднял за собой мощную гравитационную волну.

Макаров повернулся к Руби Руту и обнаружил, что тот бесцеремонно рассматривает Ями Хилла. Когаленский адмирал, в свою очередь, подпирал голову обеими верхними щупальцами и мрачно взирал на лучшего адвоката Галактики.

– Так это же Ями Хилл, – затараторил Рут, забавно закатывая глаза при каждой фразе, – живой и в добром здравии! Если мы сможем убедить его снять свою часть обвинений, цена судебной сделки сократиться на несколько процентов!

– На несколько процентов?! – опешил Макаров. – Всего-то навсего?!

До этого момента Макаров предполагал, что похищение Ями Хилла и Звездного Пророка являются его основными прегрешениями против галактических законов. Однако из слов шарообразного адвоката следовало, что о большей части своих преступлений Макаров мог даже и не подозревать.

– Простите меня, – опустил глаза Рут, – простите! Я же до сих пор не познакомил вас с вашим делом! Садитесь поудобнее, и как только мы уладим необходимые формальности, я тотчас же все объясню.

– Формальности? – переспросил Макаров. – Я должен подписать какие-то бумаги?

– Бумаги, – мечтательно повторил Руби Рут, – бумаги… добрые старые бумаги… Да, – затараторил он с удвоенной силой, – именно подписать, поставить свою электронную подпись под сетевой версией нашего контракта! Условия совершенно стандартные, а виртуальную ладонь нужно приложить вот сюда!

Руби Рут подкатился к Макарову, развел глаза в разные стороны. На макушке пушистого шара появился розовый квадрат с надписью «Контракт на адвокатские услуги. Условия стандартные. Место для подписи».

Интересно, что это за стандартные условия, подумал Макаров, прикладывая к квадрату свою правую ладонь. «Двести страниц мелким шрифтом, – ответил звездолет, – на ознакомление уйдет от шести до сорока часов, в зависимости от мощности подгружаемого интеллекта».

– Достаточно? – спросил Макаров, убирая ладонь. Подумав, он подышал на нее и тщательно вытер об комбинезон.

– Да, благодарю вас! – запрыгал над полом Руби Рут. – Итак, ваше дело, клиент Мак-Ар, содержит в себе шесть пунктов обвинения. Первый. Незаконное присвоение имущества Звездной России в составе: боевой звездолет – один, белковое тело – одно. Второй: похищение эрэса Ями Хилла с целью выкупа. Третий: вооруженное сопротивление когаленской полиции. Четвертое: умышленное уничтожение имущества Когаленской Империи. Пятое: незаконное проникновение в околозвездное пространство Бадарамхаз-Карамха. Шестое: похищение с целью выкупа эрэса Артема Калашникова, известного также под именем Звездного Пророка.

– Насколько я знаю, – заметил Макаров, – Звездная Россия и Калашников уже сняли свои обвинения. А с Когаленом я договорился о компенсации расходов.

– Этот факт приобщен к материалам дела, – согласился Руби Рут, – однако поскольку обвинения уже были предъявлены, их последующее аннулирование не освобождает вас от поражений в правах, предусмотренных законом для лиц, признанных виновными в аналогичных преступлениях. Конечно, в том случае, если суд сочтет вас виновным по соответствующим пунктам, но на этот счет можете не сомневаться. Таким образом, снятие обвинений само по себе не решает ваши проблемы, дорогой мой Мак-Ар; оно позволяет вам избежать наказания, но не последующего поражения в правах, которое для лиц нашей с вами специальности намного хуже самого наказания.

– А какое мне будет поражение в правах? – полюбопытствовал Макаров.

– Пожизненный запрет на владение, распоряжение и пользование межзвездными транспортными средствами, – затараторил Рут, – запрет на появление в околозвездном пространстве цивилизаций – членов ООП без предварительного согласования целей и сроков визита, запрет…

– Хватит, хватит, – замахал руками Макаров. – Да это же просто тюрьма получается!

– Точно так, – охотно согласился Руби Рут, – поэтому я и надеюсь на вашу полную поддержку моих планов по возвращению вам доброго имени.

– Но если вы говорите, что я уже фактически признан виновным, – нахмурился Макаров, – то как же вы рассчитываете меня оправдать?

– Как это обычно и делается, – ответил Руби Рут, – заключив судебную сделку. Вы признаете себя виновным в преступлении, которого не совершали, дадите показание на нескольких совершенно вам незнакомых эрэсов, и в обмен на это получите оправдание по всем пунктам обвинения. С учетом уже аннулированных обвинений вы можете рассчитывать на совершенно пустяковое основное преступление!

– На какое же? – без обиняков спросил Макаров.

– Вы будто первый раз в Галактике, – игриво заметил Руби Рут, – да на убийство, конечно же!

3.

Макаров икнул от неожиданности.

– Шутите? – спросил он и по вытянувшимся в струнку губам Руби Рута понял, что шутки кончились. Началась привычная адвокатская работа.

– Нет, не шучу, – ответил Руби Рут. – Убийство без экономического мотива и отягчающих обстоятельств карается одним пожизненным заключением без последующего поражения в правах. Я подыскал вам просто замечательное двойное убийство по неосторожности, так что можете быть уверены…

– Стоп, стоп, – замахал руками Макаров. – Какое пожизненное заключение?! Какое двойное убийство?! Что вы несете?!

– Дайте мне договорить, – взмолился Руби Рут, – я же на вашей стороне, господин Мак-Ар! Разве вы не знаете, что с пятьсот семьдесят третьего сеза все сроки заключения, в том числе и пожизненные, отбываются осужденными в специальных камерах с ускоренным течением времени? По глазам вижу, не знаете; ах, что бы вы без меня делали! Тюрьмы, знакомые вам по отсталым планетам вроде Звездной России, давно ушли в прошлое; в цивилизованной части Галактики отбытие наказания является личным делом осужденного, никак не затрагивающим интересы остального общества. В настоящее время приговоры приводятся в исполнение прямо в зале суда, и осужденный выходит на свободу одновременно с расходящимися после процесса зрителями. Вот только для самого осужденного все выглядит несколько иначе: попав в быстрючку – позвольте мне употребить это жаргонное словечко, обозначающее камеру с ускоренным временем, – эрэс оказывается в искусственной среде, создающей полную иллюзию длительного одиночного заключения. То, что для внешнего наблюдателя длится секунды – вошел в камеру и тут же вышел – для самого осужденного оборачивается годами самоанализа и раскаяния. Как правило, даже трехмесячного срока хватает, чтобы обратить на путь добра самых закоренелых преступников… – Рут неожиданно подмигнул Макарову, – если, конечно, они не пользуются поддержкой Гильдии. Пожизненное же заключение, то есть заключение на срок, оставшийся осужденному до конца его биологической жизни, приводит к полному изменению личности преступника и потому не требует дополнительного поражения в правах. Уважаемый господин Мак-Ар! Пожизненное заключение – именно то, что вам нужно!

– Э-э-э… – протянул Макаров, ошеломленный свалившимися на него юридическими подробностями. – Но мне-то все равно лет пятьдесят в камере торчать придется? В одиночном заключении?!

– Придется, – ответил Руби Рут и подмигнул левым глазом. – То есть все вокруг будут думать, что придется. А на самом деле вся хитрость в том, чтобы правильно выбрать быстрючку. Некоторые из них, как бы это правильнее сказать, не вполне исправны.

Макаров несколько раз моргнул, переваривая услышанное.

Двадцать третий век, подумал он. Сверхсветовые скорости, единая галактическая Сеть, черт знает насколько развитая техника. А люди – то бишь эрэсы – все те же. Появились тюрьмы с ускоренным временем – тут же под себя приспособили. Ворам в законе теперь даже сроки «мотать» не требуется; зарулил к знакомому судье, оформил пожизненное, вошел-вышел, и вот тебе еще одна «ходка» в трудовой биографии. Прогресс, одно слово.

– Ну, смотри, – мрачно сказал Макаров, – если «пожизненное» хотя бы на час затянется, я могу пароль и подзабыть.

– Не затянется, – заверил его Руби Рут, – не первый раз дела делаем!

– Посмотрим, – примирительно сказал Макаров и вдруг вспомнил про убийство. – Да, и самое главное. Кого я должен убить?

Руби Рут свернул ротик в колечко:

– Ну зачем вы так… Не надо никого убивать. Все уже убиты до вас! Вы только чистосердечно раскаетесь в неосторожном обращении с маршевыми двигателями, предоставите записи бортового компьютера, и судьи тотчас вынесут вам справедливый приговор.

– Ну-ка, – решительно сказал Макаров, – давай поподробнее. Кто уже убит? Где я включал маршевые двигатели?

– Вот, – Руби Рут подскочил поближе, и на его макушке засветился прямоугольный экран, сделавший адвоката похожим на телепузика, – это самые обыкновенные, ничем не примечательные эрэсы, юрисдикция Бадарамхаз-Карамха…

На экране появился уютный домик с округлыми стенами и низенькими бочкообразными башенками. Около домика стояли два существа, одно побольше, другое поменьше; отправив мысленный запрос к «Рифею», Макаров легко установил их расу – сасимахи. Эти симпатичные эрэсы – Макаров чуть было не подумал «зверьки» – имели две пары рук, тонкие гибкие туловища и большие дынеобразные головы с громадными чуть приоткрытым ртами. Шарообразные глаза сасимахов, буграми выступавшие по краям дынеобразных голов, смотрели на Макарова с нескрываемым любопытством; тонкие руки сжимали орудия, напоминавшие земные грабли. Должно быть, местные крестьяне, подумал Макаров и печально вздохнул. Крестьяне, в двадцать третьем-то веке! Вот бедолаги…

– Сасифо Мисишиши, – произнес Руби Рут, – и ее несовершеннолетняя дочь Кафика. Источник доходов – частная охотничья территория. Убиты в ночь с восемнадцатый на девятнадцатый день второго месанта путем направленного выброса высокотемпературной плазмы. Вот, полюбуйтесь.

Симпатичные сасимахи исчезли с экрана, уступив место дымяшимся черным развалинам. Макаров подался вперед, чтобы рассмотреть подробности, и тут же пожалел об этом. Во впадине между двумя обугленными стенами он увидел черное, обгоревшее до костей тело с четырьмя руками и большой дынеобразной головой.

– Кто же это их так? – спросил Макаров и закашлялся, прочищая горло.

– Виновные пока не найдены, – ответил Руби Рут и погасил экран. – В ту ночь ваш корабль находился совсем рядом с домом Мисишиши, всего в тысяче километров к экватору. Поверьте, это лучшее преступление из тех, на которые вы можете рассчитывать.

Макаров молча пожевал губами. Зрелище «лучшего преступления» все еще стояло у него перед глазами, и было чертовски трудно произнести хоть слово. Вот оно как в Галактике бывает, подумал Макаров. Это тебе не Звездная Россия.

– А остальные? – хрипло спросил он, пытаясь отсрочить неизбежное решение. – Другие преступления?

– Убийства холодным и огнестрельным оружием, членовредительство, истязания, – затараторил Руби Рут. – Все это потребует следственных экспериментов; при вашей тонкой душевной организации… не рекомендовал бы. Поверьте мне, как своему адвокату: дело Мисишиши – лучший вариант!

– Допустим, – выдавил Макаров. – Но как же настоящий преступник?

– А при чем здесь настоящий преступник? – искренне удивился Руби Рут.

– Ну… – смешался Макаров. – Нельзя же такое прощать! Преступник должен быть найден и наказан!

– Ну так вы и будете преступником, – поддакнул Руби Рут. – Вот правосудие и восторжествует!

– Правосудие? – переспросил Макаров таким тоном, что Руби Рут как-то сразу прижался к полу. – Правосудие?

– Преступник предстал перед судом и понес наказание, – осторожно ответил адвокат, – вот что я называю правосудием. Ни одно преступление не должно оставаться безнаказанным – вот основа нашей судебной системы. Что же касается настоящих виновников убийства… – Рут замолчал и хитро прищурился. – Мне продолжать?

– Да, – кивнул Макаров.

– Что же касается настоящих виновников, то против них правосудие бессильно, – печально вздохнул Руби Рут. – Это Бадарамхаз-Карамх, где у каждого из миров свои законы. Простых сасимахов не сжигают из плазменных пушек; всем понятно, что за этим преступлением стоят крупные деньги и влиятельные эрэсы. Более влиятельные, чем бадарамхаз-карамхские комиссары ООП; иначе преступление было бы уже раскрыто. Вот и все, что я могу сказать про настоящего убийцу.

– Вы знаете, кто он? – коротко спросил Макаров.

– Вы что же, – прищурился Руби Рут, – собираетесь взять на себя функции правосудия?

– Пока нет, – ответил Макаров, сжимая кулаки. – Но если мне придет в голову такая мысль, то не советую становиться на моем пути.

Руби Рут откатился на пару шагов:

– Спокойнее, спокойнее! Господин Мак-Ар, я же на вашей стороне! Я не меньше вашего ненавижу этих мерзавцев; но мы заключили сделку, и моя задача – выпустить вас на свободу. Вас выпустить, а не этих убийц засадить! Давайте успокоимся и поговорим как разумные люди: почему вы не хотите признаваться в этом преступлении?

– Потому, что я его не совершал… – машинально ответил Макаров и махнул рукой. – Да нет, потому, что если я его признаю, настоящий убийца никогда не будет найден!

– Совсем напротив, – возразил Руби Рут. – Единственный шанс найти настоящего убийцу – это самому признаться в его преступлении.

4.

Макаров уловил движение Ями Хилла и покосился на своего напарника. Когаленский отставной генерал утвердительно кивал всей своей громадной головой.

– Ну-ка, объясните, – потребовал Макаров. – Я что-то не вижу связи…

– Взяв вину на себя, – пояснил Руби Рут, – вы окажете настоящему убийце услугу. А это значит, что он окажется перед вами в долгу. Если все пройдет как задумано, на свободу вы выйдете уже членом Гильдии. А Гильдия не забывает долгов.

– То есть Гильдия найдет мне убийцу?! – воскликнул Макаров.

– Ну что вы, – между глазами Рута образовалась складка, как если бы он морщил несуществующий нос. – Убийца сам свяжется с вами, чтобы погасить долг. Он же не самоубийца!

Вот оно как, подумал Макаров. Получается, что в некоторых вопросах Гильдия будет посильнее ООП?! Кажется, я заключил с Исианом Джаббом выгодную сделку.

– Хорошо, – сказал Макаров. – Я согласен.

– Вот документы, – Руби Рут ткнулся Макарову в колено, снова зажег на макушке виртуальный экран. – И еще нам понадобится фальсифицированный бортовой журнал. Надеюсь, хоть это вы сможете сделать самостоятельно?

– Легко, – пробормотал Макаров, отдавая «Рифею» соответствующие распоряжения. Подлокотник под его левой ладонью встопорщился, щелкнул, выпуская архаичный коммутационный кабель; Макаров вытянул его на полметра и протянул Руби Руту. – Давайте координаты, и будет вам преступление.

Руби Рут заглотил кабель и зажужжал, помогая «Рифею» сочинять альтернативный бортовой журнал. Макаров вспомнил, что обычно такие журналы шифруются сверхстойкими алгоритмами по уникальному, атом к атому собранному ключу-кристаллу, и потому считается, что подделка их практически невозможна. Однако для звездолета, умевшего существовать сразу в нескольких экземплярах, копирование «уникального» кристалла было относительно несложной задачей. Пожужжав с минуту, Руби Рут удивленно раскрыл и без того огромные глаза:

– Готово. Поздравляю, господин Мак-Ар, у вас просто замечательный бортовой интеллект!

Да уж поумнее хозяина, подумал Макаров.

– И что теперь? – спросил он у своего адвоката. – Когда за мной придут?

– Придут? – удивился Руби Рут. – Зачем кому-то за вами приходить?!

– Ну, чтобы арестовать, – пояснил Макаров. – А иначе как я получу свое пожизненное?

– Да как и все, через Сеть, – устало ответил Руби Рут. – Собственно, вы его уже получили. Решение досудебного комитета передано в память бортового компьютера, все обвинения против вас признаны ничтожными, за исключением, разумеется, убийства по неосторожности с отягчающими обстоятельствами. Гражданские права вам будут возвращены сразу же после отбытия заключения, каковое вы можете принять в любом исправительном учреждении, имеющем соответствующий сертификат Управления юстиции. Я настоятельно рекомендую вам безотлагательно переместиться на планету Аррури, округ Дзунни, поселок Тленкваги, в котором для вас уже подготовлена темпоральная камера.

– Уже подготовлена? – удивился Макаров. – Так быстро?

– Быстро? – переспросил Руби Рут и медленно прикрыл глаза. – Господин Мак-Ар, я занимаюсь вашим делом уже больше шестидесяти часов. Я облетел половину Галактики, оформил полторы тысячи документов и переговорил с двумя сотнями эрэсов. Я устал, как никогда в жизни, и с трудом сохраняю адекватную форму. Прошу вас, поторопитесь, потому что вам подойдет далеко не каждая темпоральная камера!

– Понял уже, – хмыкнул Макаров. – Не дурак…

Поехали, мысленно приказал он «Рифею». Звездолет утробно заурчал, имитируя напряженную работу двигателей, и звезды стронулись с места, потянувшись к краям экрана. По расчетам, дорога до Аррури должна была занять около пяти минут, и Макаров решил потратить это время на совещание со своим куратором.

«Семен Петрович, – направил он мысленный зов по закрытому российскому каналу. – Разговор есть!»

«Говори, – раздался внутри головы басовитый голос. – Что стряслось-то?»

«Я правильно сделал, что согласился? – спросил Макаров, переправляя Лапину короткую справку о своем уголовном деле. – Или здесь какой-то подвох?»

«А что Хилл говорит? – полюбопытствовал Лапин. – Ого, двойное убийство. Значит, пожизненное».

«Пожизненное, – подтвердил Макаров. – А Хилл молчит. Кивает и молчит».

«Раз молчит, – сказал Лапин, – значит, все правильно. Отсидишь свое, и на свободу с чистой совестью. Не дрейфь, не ты первый».

«Значит, – обрадовался Макаров, – с нашими такое уже бывало?»

«А то, – хмыкнул Лапин. – Закон есть закон!»

«Ну, тогда я в камеру, – попрощался Макаров. – Выйду, позвоню».

«Бывай», – напутствовал его Лапин.

– Полицейский катер, – громко, на всю рубку доложил «Рифей». – Требует стыковки и выдачи эрэса без гражданства Павла Макарова.

– Мы что, – поднял голову Макаров, – уже прилетели?

– Как видите, – ответил за «Рифей» Руби Рут. – Скажите, что все переговоры будет вести ваш адвокат.

– Полицейскому катеру, – сказал Макаров, повернувшись к экрану. – Прошу вести переговоры с моим адвокатом, господином Руби Рутом.

– Выходите в стыковочную зону, – прогремел механический голос. – Господин Рут, вы подтверждаете идентичность вашего клиента?

– Подтверждаю, – ответил Руби Рут и промигал своим экраном серию цветных вспышек. – Мы выходим!

Макаров нехотя поднялся с кресла и встал рядом с Руби Рутом. Из пола выросли прозрачные стены, накрыли человека и пушистый шар с головой; образовавшийся трехметровый пузырь как нож через масло прошел сквозь стены «Рифея» и выскочил в открытый космос. Не пролетев и сотни метров, пузырь натолкнулся на силовую сеть и повис в ней, как муха в паутине. Из темноты – а встречали «Рифей» практически на границе звездной системы, у центральной звезды даже диска не было видно, – выдвинулась угловатая конструкция с пятиконечным захватом на конце. Металлические пальцы сжались вокруг кокона и потащили его в недра громадного звездолета, черной тушей раскинувшегося посреди звезд.

Прошло несколько минут, заполненных темнотой и тишиной. Потом впереди затеплился свет, и Макаров увидел, что они с Руби Рутом стоят посреди громадного пустого ангара.

– Осужденный Макаров? Адвокат Руби Рут? – громыхнул синтетический голос.

– Да, это мы, – так же громко, и почти так же синтетически ответил Руби Рут.

– Оставайтесь на местах, – повелел голос. – Сейчас вы будете перемещены в полицейское управление округа Дзунни!

Сплошные роботы, подумал Макаров. Интересно, увижу ли я хотя бы одного аборигена? А кстати, какие здесь аборигены?

Запрос, отправленный в галактический сегмент Сети, оставался без ответа томительно долгие секунды. Макаров успел даже испугаться – неужели нет связи? – и потому облегченно вздохнул, получив хоть какой-то ответ. А ответ этот гласил: «Внешний вид аррури. Закрытая информация».

Надо будет по российскому каналу попробовать, подумал Макаров, и в этот момент зажегся свет. Прозрачный пузырь, почувствовав снаружи пригодную для жизни среду, раскрылся, как цветок, и Макаров вдохнул воздух чужой планеты – сухой, обжигающе-холодный, с острым запахом перца.

Макаров поежился и решил, что пожизненное заключение на этой планете можно отбывать только для виду. Реально оно закончилось бы очень быстро, в первые же два месяца.

– Проходите, – раздался из-под земли глухой, но все равно синтетический голос. – Темпоральная камера перед вами.

Макаров огляделся по сторонам. Его окружала каменистая пустыня; поднимавшиеся из-под земли горячие потоки отклоняли лучи света, заставляя дальние камни колыхаться как бы в такт невидимым волнам. Шагах в шести по левую руку Макаров увидел висящую в воздухе дверь и невольно втянул голову в плечи. Такой странной и даже отчасти жуткой цивилизации он еще не встречал.

– Пойдемте, – сказал Руби Рут и покатился к двери.

Макаров поспешил следом, и уже на ходу понял, что за дверью к небу поднимается особо мощный восходящий поток. Камни по ту сторону двери ходили ходуном, смотреть на них без головокружения было просто невозможно. Макаров сосредоточился на двери, протянул руку, дотронулся до выступающего из нее кольца.

– Эрэс без гражданства, – прогремел подземный голос, – Макаров Павел, пожизненное заключение. Ожидаемый срок оставшейся биологической жизни – пятьдесят шесть сезов. Входите и постарайтесь раскаяться.

Макаров остановился и посмотрел на своего адвоката.

– Все в порядке, – сказал Руби Рут. – Ну же, смелее!

– Ладно, – пробормотал Макаров и потянул на себя кольцо.

Дверь потянулась следом, сделалась гибкой, словно тонкая пластиковая пленка, и захлестнула Макарова со всех сторон. После мгновенного замешательства он обнаружил себя в комнате размером три на четыре метра, с деревянной кроватью в одном углу, письменным столом в другом, умывальником в третьем и маленьким ковриком в четвертом. Окон и дверей в комнате не было.

Сердце Макарова застряло на половине удара. Он сделал неловкий шаг и почти повалился на кровать. Сел, пошарил за пазухой в поисках сигарет. Вспомнил, что никаких сигарет там нет. Еще раз огляделся по сторонам и вспомнил – «пятьдесят шесть сезов». Пятьдесят шесть сезов – вот здесь?!

Спокойно, приказал себе Макаров. Руби Рут говорил, что быстрючка быстрючке рознь. Может быть, и не пятьдесят шесть сезов. Может быть, всего полчаса. Но все равно, впечатляет.

Он встал и подошел к письменному столу. Выдвинул верхний ящик. Бумага, чистая белая бумага; и карандаши, целая груда карандашей. Интересно, это универсальный комплект, или специально для меня придумано? Надо будет спросить у кого-нибудь, кто отмотал полный срок.

Макаров задвинул ящик обратно и присел на краешек стола. Шутки шутками, а провести здесь хотя бы три месяца… Макаров вздогнул и обхватил плечи руками. Нет, не может быть, чтобы все так по-дурацки закончилось. Сейчас в камере появится дверь, Руби Рут выдаст мне справку об освобождении, я назову ему пароль и наконец-то займусь Спрутом… Пароль?

Погоди-ка, сказал себе Макаров.

А какой же там был пароль?