Дело о секрете падчерицы Гарднер Эрл
– Хорошо, я покажу вам, как именно она была подстроена, – ответил Мейсон. – Кто, по-вашему, положил эти три тысячи долларов в кофейную банку?
– Я не знаю, и мне на это наплевать.
– А я могу совершенно точно сказать, кто их положил, и доказать, что это отнюдь не было рекламным трюком, – сказал Мейсон.
Келси уставился на Мейсона немигающим взглядом и мысленно взвесил ситуацию.
– Ладно, – сказал он наконец. – Я выложу свои карты на стол, мистер адвокат. Я собираю сведения. Я знаю людей. У меня есть знакомый парень по имени Уилмер Джилли. Он нашел кое-какую информацию и начал шантажировать людей, чьи имена я не хочу сейчас называть.
Джилли находится под моим контролем. Если кто-нибудь хочет иметь дело со мной, что ж, прекрасно. Если нет, тем хуже для них.
– С вами не хотят иметь дела, – сказал Мейсон. – Убирайтесь.
– Разве вы платите за эту квартиру? – спросил Келси.
– Я плачу налоги, – ответил Мейсон, – на которые содержится городская тюрьма. Я собираюсь обвинить вас во лжи и сделаю это без малейших колебаний. Если вы попытаетесь еще хоть раз надавить на эту молодую женщину и заставить ее признать, будто это был рекламный трюк, я обращусь в суд и сообщу, что это я положил деньги в кофейную банку. У меня есть оплаченный чек и свидетельство банковского служащего, который подтвердит, что деньги были выданы мне в десяти– и двадцатидолларовых купюрах. Кроме того, я записал номера некоторых банкнотов и готов предъявить их список, как только потребуется доказать, что речь идет именно о тех деньгах. Ева Эймори не станет подписывать документ, где говорится, что она провела рекламную акцию и что вы положили эти деньги в банку из-под кофе или вообще имели какое-либо отношение к этим деньгам, потому что это чистая ложь. Если же вы попытаетесь предпринять по этому поводу какие-нибудь действия, то мы выдвинем против вас встречное обвинение в вымогательстве, в попытке получения денег под ложным предлогом и в заведомо лживом заявлении властям.
Сказав это, Мейсон выступил вперед, взял бумагу, лежавшую на столе перед Келси, разорвал ее на четыре части и бросил клочки на пол.
– Хотите что-нибудь сказать, Келси? – спросил он.
Келси посмотрел на него с холодной яростью.
– Не сейчас, – ответил он. – Я скажу кое-что попозже.
– Скажите это мне, – сказал Мейсон.
– Я скажу это вам, – заверил Келси, – и то, что вы услышите, вам очень не понравится.
Раздался звонок в дверь.
Мейсон пошел открывать. На пороге стоял человек Дрейка.
– Звонили из вашего офиса, – сказал он. – Вас просят приехать.
Мейсон кивнул на выход и сказал Келси:
– Убирайтесь.
– Это не ваша квартира, – сказал Келси.
– Верно, – ответил Мейсон. – Убирайтесь.
– Вам не удастся меня выгнать.
– Хотите поспорить?
– Теперь, когда вы получили подкрепление, у вас это, может быть, и получится, – сказал Келси. – Кто этот парень?
– Частный детектив, – ответил Мейсон. – Вы у него под наблюдением. Мы собираем свидетельства, чтобы выдвинуть против вас обвинение в вымогательстве.
Келси заколебался. На мгновение он стал похож на попавшего в ловушку зверя.
– Покажите ему ваше удостоверение, – обратился Мейсон к детективу.
Тот вынул из кармана кожаный бумажник и показал свой документ.
– Ладно, – сказал Келси, – ладно, я ухожу. Но вам не удастся ничего собрать против меня. Может быть, у вас найдется что-нибудь против Джилли, но не против меня.
Мейсон сказал:
– Хотите поспорить?
– Нет, я не стану с вами спорить, – ответил Келси, и глаза у него вспыхнули. – Но я буду не прочь сделать кое-что другое…
– Проваливайте, – сказал Мейсон, когда тот предпочел не договаривать и замолчал.
Келси молча развернулся и вышел из комнаты. Мейсон обратился к Еве Эймори:
– Пойдемте, Ева. Вы поедете в офис Пола Дрейка. Вы останетесь там на несколько часов, пока мы не утрясем эти дела.
– Но он пригрозил, что…
– Разумеется, пригрозил, – сказал Мейсон. – Он зарабатывает себе на жизнь тем, что угрожает людям. Однако все его угрозы – это блеф. Он не собирается делать ни одну из тех вещей, о которых говорит. Это только слова, его цель – напугать человека. Собирайтесь, Ева, мы поедем в офис Дрейка, и вы останетесь там на некоторое время. Возьмите свои вещи. Я тороплюсь.
– Мне потребуется несколько минут, – сказала она. – Я…
– Хорошо, – перебил Мейсон, – но я не могу ждать. – Он повернулся к детективу Дрейка: – Посадите ее в свою машину. Отвезите в офис Дрейка. Пусть она останется там на пару часов. Если этот человек, Келси, появится поблизости и попытается что-нибудь предпринять, вы сможете с ним справиться?
– Одной рукой, – ответил детектив со спокойной уверенностью.
– Прекрасно, – сказал Мейсон, – тогда сделайте это.
Адвокат вышел из квартиры, стремительно прошел по коридору, спустился по лестнице, перескакивая через две ступеньки, прыгнул в свою машину и помчался к вертолету.
Бэнкрофт и Делла Стрит уже ждали его.
– Давно вы здесь? – спросил Мейсон.
– Всего несколько минут, – ответил Бэнкрофт. – Пилот сказал, что туман над заливом начал рассеиваться.
– Поехали, – сказал Мейсон.
Они сели в вертолет, пилот запустил двигатель и резко оторвал аппарат от земли. Они быстро набрали высоту, пролетели над городом и окрестностями, потом спустились ниже и полетели над ровной и открытой местностью.
Туман все еще клубился впереди, но, когда они приблизились к заливу, он распался на отдельные клочья и клубки, и пилот, аккуратно скользя по кромке тумана, замедлил ход машины и неподвижно завис над заливом.
– Я вижу! – крикнул Бэнкрофт сквозь шум мотора. – Вон там находится яхт-клуб. А это причал, у которого обычно стояла «Джинеза».
– Покажите мне тот топливный причал, который она узнала прошлой ночью, – попросил Мейсон.
– Возьмите немного правее, – сказал Бэнкрофт пилоту.
Вертолет переменил место над водой.
– Еще правее, – попросил Бэнкрофт.
– Никаких следов яхты, – отметил Мейсон. – Куда дул ветер прошлой ночью?
– Ветра не было. Стоял мертвый штиль. Вот почему туман так долго не редел. Не было никакого движения воздуха. Как только с берега подул легкий бриз, туман начал рассеиваться.
Мейсон сказал:
– Прошлой ночью вода прибывала. Давайте посмотрим дальше по заливу.
Пилот послушно повел машину в глубь залива.
– Глядите! Там, впереди! – вдруг воскликнул Бэнкрофт. – Похоже на нее.
– Где?
– Примерно в миле отсюда.
Мейсон кивнул пилоту, тот прибавил скорость и вскоре завис над яхтой, стоявшей на якоре у береговой линии, намытой из плоских наносов песка и глины, недалеко от устья залива.
– Это ваша яхта? – спросил Мейсон.
Бэнкрофт кивнул.
– Похоже, она стоит на якоре, – сказал Мейсон.
– Верно…
– Вода сейчас убывает?
– Да.
– И яхту держит якорь.
– Да.
– Не знаете, какая здесь может быть глубина?
– Судя по тому, что я знаю о заливе, и по длине якорной цепи, глубина здесь должна быть примерно десять-двенадцать футов, а якорная цепь вытянута на двадцать или двадцать пять футов.
Мейсон сказал:
– Обратите внимание, что шлюпка все еще привязана к лодке.
– Я вижу, – ответил Бэнкрофт.
– Похоже, яхту похитили. Думаю, что перед тем, как подняться на борт, лучше взять с собой представителя шерифа.
Пилот вертолета сказал:
– Недалеко отсюда офис помощника шерифа. Если хотите, я могу посадить там вертолет. Кстати, на моей развалюшке есть аэрофотокамера. Так что, если надо, можно сделать несколько снимков.
– Мы хотим, – сказал Мейсон, – и шерифа, и снимки, но о фотографиях пока никому ни слова.
Через несколько минут вертолет приземлился у офиса помощника шерифа.
Мейсон коротко объяснил помощнику ситуацию:
– У нас есть основания полагать, что прошлой ночью яхта мистера Бэнкрофта была похищена. Мы ее искали и наконец нашли. Она стоит на якоре недалеко отсюда, и, кто бы ее ни угнал, он все еще находится на борту, поскольку шлюпка привязана к яхте. Хотите взглянуть?
– Конечно, давайте посмотрим, – ответил помощник шерифа.
– У вас есть лодка?
– Есть.
– Тогда вперед, – сказал Мейсон.
– Я подожду у вертолета до вашего возвращения, – предложил пилот.
Помощник шерифа отвез их к берегу, где они сели на скоростной катер и поплыли вверх по заливу.
– Держите пока прямо, – сказал Мейсон. – Когда подъедем ближе, мы укажем, куда плыть.
– Она стоит примерно в четырех милях отсюда, у песчаных отмелей, – уточнил Бэнкрофт.
– На якоре?
– На якоре.
Они быстро прошли по фарватеру, потом замедлили ход, увидев, что приближаются к отмели.
– Это ваша яхта там, впереди? – спросил помощник.
– Да, это она, – ответил Бэнкрофт.
Помощник сделал круг на катере вокруг яхты.
– Эй, на «Джинезе»! – крикнул он. – Есть кто на борту?
Ответа не было. Помощник сказал:
– Я поднимусь на борт и посмотрю.
– Хотите, мы пойдем с вами?
Помощник покачал головой:
– Лучше оставайтесь здесь. Вы сказали, яхта была похищена?
Бэнкрофт ничего не ответил.
Помощник подогнал катер поближе к «Джинезе», перекинул через борт пару резиновых буферов и связал два судна вместе, после чего легко перепрыгнул на другую палубу.
Бэнкрофт сказал Мейсону приглушенным голосом:
– Мейсон, я собираюсь взять все на себя.
– Что вы хотите сказать?
– Если Джилли мертв, я заявлю, что это я застрелил его и…
– Вы будете держать рот на замке, – перебил его Мейсон. – Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, – это положиться на тот факт, что все случившееся было явным актом самообороны. Вы тоже можете взять на себя кое-какую ответственность. Можете сказать, что ваша жена находится в истерике и вы дали ей сильное успокоительное, и настаивать на том, что она получила сильный шок и сейчас не может давать показания.
Но запомните вот что. Они не смогут найти оружие, из которого был произведен выстрел, потому что ваша жена обронила его в тот момент, когда прыгнула за борт.
– Разве они не могут установить, в каком месте она прыгнула, послать водолазов и поднять оружие? Здесь не так уж глубоко.
– Она вовсе не обязана рассказывать им свою историю, – сказал Мейсон. – До сих пор обходилась без этого, пусть так будет и дальше. Я не люблю вести дела таким способом, но в подобной ситуации этот способ представляется мне единственно возможным. Быть может, когда-нибудь наступит подходящее время, и тогда ваша жена обо всем расскажет. А пока запомните, что она поднялась на борт яхты вместе с человеком по имени Ирвин Фордайс. Полиция обнаружит яхту, где нет Фордайса и лежит убитый Джилли. Они не предъявят никаких обвинений, пока не найдут Фордайса и не узнают его историю.
– А когда они ее узнают? – спросил Бэнкрофт.
– Когда узнают, – ответил Мейсон, – положение станет довольно трудным. Вашей жене придется просто заявить, что по определенным причинам она не может рассказать обо всем, что произошло. Она будет упрямо молчать о том, что случилось прошлой ночью. Объявит, что расскажет обо всем в соответствующее время, а пока есть основания, по которым она не хочет делать некоторые факты достоянием общественности.
– Это звучит ужасно, – сказал Бэнкрофт.
– У вас есть какие-нибудь идеи, благодаря которым это звучало бы менее ужасно? – спросил Мейсон. – Все, что вы должны были сделать, – это немедленно позвонить мне прошлой ночью и позволить мне рассказать полиции ее историю – о том, что она подверглась нападению и начала стрелять, чтобы защитить себя, и теперь не знает, попала в нападавшего или нет.
– Она знает, что попала, – сказал Бэнкрофт. – Он упал лицом вниз и остался неподвижным. Наверняка пуля убила его наповал. Она…
Помощник вернулся назад на катер и сказал:
– Послушайте, у нас довольно сложная ситуация. На борту лежит чей-то труп. Человек умер уже давно. Похоже, его застрелили в сердце.
– Действительно, – согласился Мейсон, – это усложняет ситуацию.
Помощник серьезно взглянул на него:
– Это еще мягко сказано. И меня начинает интересовать, почему владелец яхты, сообщивший о ее исчезновении, появился здесь в сопровождении одного из ведущих адвокатов штата, специалиста по уголовным преступлениям?
Мейсон усмехнулся:
– Это долгая история, мой друг.
– Не хотите рассказать ее сейчас? – спросил помощник.
– Нет, – ответил Мейсон.
– Мы должны собрать факты, – сказал помощник. – Мы можем сделать это легким способом, а можем трудным.
– Как давно умер этот человек? – спросил Мейсон.
– Довольно давно, судя по всему. Я не хочу там ничего трогать. Я хочу сообщить обо всем шерифу, взять эту яхту на буксир и отогнать ее к причалу, где мы сможем получить техническую помощь, чтобы осмотреть место преступления… И я предупреждаю вас обоих, что все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
– Вы собираетесь отбуксировать яхту? – спросил Мейсон.
– Мы должны это сделать, – ответил помощник шерифа. – Мы должны доставить ее в место, где у нас будут эксперты по отпечаткам пальцев, фотографы и криминалисты, которые осмотрят тело в том виде, в каком мы его нашли…
Мейсон хотел что-то сказать, но передумал и промолчал.
– Вы здесь распоряжаетесь, – сказал он.
– Хотите сделать какие-нибудь заявления? – спросил помощник.
Мейсон покачал головой.
– А вы? – обратился тот к Бэнкрофту.
– Мы подождем, пока не будут собраны улики и вещественные доказательства, – сказал Мейсон. – Все это стало для нас настоящим шоком.
– Шоком? – переспросил помощник шерифа. – Такое впечатление, что вы подготовились к нему заранее.
Глава 13
Было уже шесть часов, когда Бэнкрофта и Мейсона отпустили из офиса шерифа. Деллу Стрит освободили через несколько минут, после того как яхту доставили в док.
Когда они возвращались назад в машине Бэнкрофта, миллионер дал волю своим сомнениям.
– Как вы думаете, они уже допрашивали мою жену? – спросил он.
– А зачем, по-вашему, они продержали нас столько времени под надзором? Разумеется, они допросили вашу жену, и вашу падчерицу, и всю прислугу, какую только смогли найти.
– Я сказал жене, чтобы она абсолютно ничего не говорила, пока я не вернусь.
– И что вы собираетесь делать, когда вернетесь?
– Скажу ей, чтобы она продолжала молчать, пока вы не дадите ей свои инструкции, – ответил Бэнкрофт.
Мейсон сказал:
– Вы должны были позвонить мне прошлой ночью, но вместо этого стали давать ей свои советы, и теперь мне остается только принимать ситуацию такой, как она есть, и пытаться извлечь из нее то, что еще возможно. Сейчас я не удовлетворен тем, что происходит.
– Что вы имеете в виду?
Мейсон заметил:
– Я не думаю, что вы рассказали мне всю историю.
Бэнкрофт несколько минут молчал, потом ответил:
– Что ж, мистер Мейсон, в каком-то смысле вам придется действовать наугад. Пусть обвинение ищет доказательства в свою пользу. Они не смогут собрать никаких доказательств против моей жены, и я не думаю, что они сумеют найти какие-нибудь свидетельства против меня. Я хочу, чтобы вы действовали, исходя из того факта, что никто из нас не может делать никаких заявлений относительно того, что произошло прошлой ночью, и чтобы вы предоставили всю инициативу в ведении этого дела самой полиции.
– Полиция, – заметил Мейсон, – порой бывает очень компетентна.
– Я знаю, но они ничего не смогут доказать с теми уликами, которые у них есть сейчас, а когда они снимут отпечатки с Джилли, то обнаружат, что он бывший уголовник и шантажист.
– После чего они свяжут это убийство с письмом, найденным в кофейной банке, – заметил Мейсон. – И что тогда?
– Тогда, – ответил Бэнкрофт, – у них будет мертвый шантажист и женщина, которая, предположительно, является жертвой вымогательства. Но они не смогут доказать, что у моей жены когда-нибудь были личные контакты с Джилли или что такие контакты были у меня.
– Будем на это надеяться, – сказал Мейсон.
– Обычно, – продолжал Бэнкрофт, – если человек невиновен, он честно и откровенно рассказывает обо всем полиции. Иногда они ему верят, иногда нет. Если же человек виновен, он сидит тихо, ничего не говорит и предоставляет полиции собирать свидетельства, подтверждающие выдвинутые против него обвинения.
– И что из этого? – спросил Мейсон.
– А то, – сказал Бэнкрофт, – что нет никаких причин, по которым человек невиновный не мог бы воспользоваться уловками, которые выгодны настоящему преступнику. В данном случае мы будем просто сидеть и ждать, пока полиция станет шаг за шагом двигаться вперед, в расчете на то, что они споткнутся раньше, чем достигнут своей цели.
Мейсон покачал головой:
– Вы не оставляете мне никакого выбора. Если бы вы позвонили вчера ночью, когда ваша жена вернулась домой, мы смогли бы представить убедительную версию самозащиты. Но теперь думать об этом поздно. Прежде всего мы должны считаться с тем, что ваша жена должна молчать, потому что она пытается защитить других. Нам придется примириться с такой позицией.
– Примиритесь с ней и действуйте, – пожелал Бэнкрофт.
Мейсон кивнул:
– Я готов с этим согласиться, но при одном условии.
– При каком?
– Вы расскажете мне, что на самом деле произошло прошлой ночью.
– Я вам уже рассказал.
– Нет, не рассказали, – возразил Мейсон. – Кое-что вы пропустили. Кое о чем умолчали. А мне нужна полная правда.
– Возможно, вы откажетесь нас представлять, если узнаете всю правду.
– Человек всегда имеет право на защиту в суде, – сказал Мейсон, – независимо от обстоятельств. Я хочу знать подлинные факты.
– Хорошо, – согласился Бэнкрофт, – думаю, отчасти вы и сами догадались. Моя жена пришла домой. Она была вся мокрая. Она прыгнула за борт прямо в одежде. Она рассказала мне, что произошло.
Она хотела, чтобы Ирвин Фордайс воспользовался нашей яхтой. Она думала, что его там никто не найдет. Надеялась, что это позволит вывести его из игры до дня свадьбы или до того момента, когда закончится вся эта история.
У Фордайса был некоторый опыт в управлении яхтами. Она посадила его в машину возле его дома, привезла на берет, доставила на борт, поехала доставать деньги и вернулась обратно.
На лодке было большое количество провизии. Мы всегда держим там крупный запас консервированных продуктов. Он мог бы отправиться на яхте в Каталину или Энсенаду и вести жизнь яхтсмена столько, сколько бы ему хотелось.
– Продолжайте, – заметил Мейсон. – Расскажите, что произошло.
– К тому времени, когда моя жена достала деньги и вернулась на яхту, там уже не было никаких следов Фордайса. Но там был Джилли. Он явно собирался ее убить. Она направила на него пистолет, думая, что он поднимет руки и ситуация будет под ее контролем.
Вместо этого он набросился на нее. И в этот момент яхта дернулась. Моя жена непроизвольно нажала на спусковой крючок. Джилли замертво упал у ее ног. Моя жена прыгнула за борт, выбралась на берег, села в машину и вернулась домой.
Она рассказала мне о том, что случилось.
И здесь я совершил ошибку. Она была почти в истерике. У меня есть сильный наркотик, я держу его для себя на случай сильной боли, связанной с болезнью мочевого пузыря, которая иногда меня мучает. Я дал ей достаточно сильный наркотик, чтобы погрузить ее в глубокий сон. Я сказал, что мы сообщим в полицию об этом происшествии на следующий день, когда она будет чувствовать себя получше.
– И что вы сделали дальше? – спросил Мейсон.
Бэнкрофт сказал:
– Хорошо, Мейсон, я скажу вам правду. Я отправился в гавань.
– И поднялись на борт яхты?
– Мейсон, я уже говорил вам, что яхты не было на том месте, где она ее оставила.
– Что вы хотели сделать?
– Я хотел забрать тело Джилли, отвезти его в открытый океан, привязать к якорю и сбросить в воду. Потом я собирался хранить об этом полное молчание. Никто не смог бы связать мою жену с Джилли. Никто не смог бы связать Джилли и мою жену. Никто не смог бы связать Джилли и меня.
– И вам не удалось найти яхту? – спросил Мейсон.
– Она исчезла. Помните, тогда начался прилив? До этого вода стояла очень низко. Прилив поднял яхту, и течение стало уносить ее в залив, но я не смог ее найти, потому что стоял густой туман и я был абсолютно беспомощен. Я провел на берегу два или три часа и в конце концов вернулся домой, совершенно выбившись из сил.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Я рад, что вы все-таки рассказали мне правду. Но своими действиями вы сами сожгли за собой мосты. Ваша жена могла бы рассказать убедительную историю о самозащите, если бы она пришла с ней в полицию в ту же ночь.
– Может быть, она все еще может ее рассказать? Ведь она не знала о том, что я собирался сделать.
– Черта с два не знала, – мрачно сказал Мейсон. – Уж мне-то не надо об этом рассказывать.
– Ладно, – признался Бэнкрофт. – Я объяснил ей, что собираюсь сделать, и попросил хранить полное молчание – что бы ни случилось, никому и ни о чем не говорить.
– Будем надеяться, что она последует вашему совету, – сказал Мейсон. – В надлежащее время и в надлежащем месте она сможет рассказать всю правду, но пока мы должны выжать из истории с шантажом все возможное и создать впечатление, что ваша жена приносит себя и все свои интересы в жертву, чтобы защитить кого-то другого.
А теперь поезжайте домой. Вы обнаружите, что, пока нас держали в участке, полиция получила ордер на обыск вашего жилища, что они перевернули вверх дном весь дом и… Что случилось?
– Господи помилуй! – сказал Бэнкрофт. – Мокрая одежда моей жены со следами морской соли… Она оставила ее в шкафу. Я должен был сообразить, что надо от нее избавиться.
– А ваша жена? – спросил Мейсон. – Что она скажет им по этому поводу?
– Она не скажет ничего, – ответил Бэнкрофт. – Перед уходом я взял с нее обещание, что, если что-нибудь произойдет и в дом явится полиция, она не скажет ничего.
Читать бесплатно другие книги:
