Дело о секрете падчерицы Гарднер Эрл
– Давайте вначале обратимся к первому участку поисков, расположенному рядом с топливным причалом к северу от яхт-клуба. Что вы обнаружили на дне?
– Я нашел дамскую сумочку и револьвер.
– Я показываю вам эту дамскую сумочку, представленную как вещественное доказательство суду, и спрашиваю – это та самая сумочка, которую вы нашли?
– Да, сэр.
– Я показываю вам этот револьвер и спрашиваю – это тот самый револьвер, который вы нашли?
– Да, сэр.
– Перекрестный допрос, – сказал Хастингс.
– Скажите, дамская сумочка находится в том же состоянии, в котором она была, когда вы ее нашли? – спросил Мейсон.
Свидетель внимательно осмотрел предмет:
– Да, сэр.
– И с тем же самым содержимым?
– Да, сэр.
– Когда вы нашли сумочку, в ней были какие-нибудь деньги?
– Да, сэр, были. Там лежал кошелек, в котором были три бумажки по двадцать долларов, две по десять, одна по пять, три по одному доллару и еще немного мелочи.
– Они находились в сумочке, когда вы ее нашли?
– Да, сэр.
– И других денег не было?
– Нет, сэр.
– Револьвер в том же состоянии, в котором вы его нашли?
– Да, сэр.
– Как далеко он лежал от сумочки?
– Он лежал примерно… примерно в двадцати или тридцати футах от нее.
Мейсон сказал:
– Окружной прокурор не задал вам этот вопрос, но, очевидно, вы тот самый водолаз, который позже отправился в другое место, обозначенное на этой береговой геодезической карте словом «яхта» и обведенное кружком. Это так?
– Да, сэр.
– И вы обследовали там дно залива?
– Да, сэр.
– И ничего не нашли?
– И ничего не нашел.
– Совсем ничего?
– Ну, – сказал свидетель, – там была старая консервная банка, которую какой-то рыбак использовал для наживки, а потом выбросил за борт. Но она находилась футах в ста от яхты – то есть от того места, где была найдена яхта.
– Однако если бы ее снесло приливом к берегу, это расстояние было бы гораздо меньше?
Свидетель на минуту задумался и потом сказал:
– Да, пожалуй, так.
– Почему вы решили, что это банка для наживки? – спросил Мейсон.
Свидетель улыбнулся и ответил:
– На такой глубине в воде все прекрасно видно. Я смог даже прочитать этикетку на банке. Это была банка из-под консервированных бобов, и она была пуста. Поэтому я решил, что это старая банка для наживки.
– А что это была за этикетка?
– Самая обычная наклейка, полоска бумаги, обернутая вокруг банки и приклеенная клеем.
– Но почему вы решили, что это старая консервная банка?
– Потому, – улыбнувшись, ответил свидетель, – что вокруг не было ни одного рыбака, и я рассудил, что эта банка лежит на дне уже некоторое время.
– С приклеенной этикеткой? – спросил Мейсон.
Свидетель нахмурил брови, подумал и сказал:
– Ну, если поразмыслить, поскольку этикетка все еще была на банке, то, наверно, будет лучше сказать, что это была просто банка для наживки, а не старая банка для наживки. Насколько она старая, мне неизвестно.
Свидетель с улыбкой посмотрел на окружного прокурора.
– Спасибо, – сказал Мейсон, – это все. А сейчас, ваша честь, – продолжал он, – в связи с появлением новых вещественных доказательств я хотел бы продолжить перекрестный допрос одного из свидетелей со стороны обвинения и задать несколько вопросов Стилсону Келси.
– Вы имеете право расспросить любого свидетеля со стороны обвинения, поскольку после того, как обвинение закрыло дело, в нем появились новые свидетельства, – заметил судья Хобарт. – Мистер Келси, подойдите сюда.
Келси, одетый на этот раз почти роскошно, занял свидетельское кресло.
Мейсон спросил:
– Мистер Келси, вы не были вчера на пресс-конференции, где моя подзащитная сделала свое заявление?
– Нет, сэр, не был.
– Но вы слышали о том, что она сказала?
– Да.
– И сразу после этого вы, прихватив с собой акваланг, быстро поехали на пляж, отправились на место, описанное ответчицей, нырнули под воду, нашли там сумочку, принадлежавшую ответчице, где находилось три тысячи долларов в купюрах по сто и пятьдесят долларов, присвоили эти деньги себе, а потом, чтобы подбросить вещественное доказательство, которое могло послужить убедительной уликой против обвиняемой, оставили на дне, неподалеку от того места, где лежала сумочка, орудие убийства?
– Что! – воскликнул Келси. – Не понимаю, как…
– Ваша честь, – вмешался Хастингс, – это нарушает правила перекрестного допроса. Это абсолютно неправомочно. Свидетель не является подследственным и не привлечен к суду.
– Он будет привлечен к суду, – пообещал Мейсон, – поскольку я намерен доказать, что еще до того, как ответчица сделала свое заявление, я с помощью водолаза обследовал дно залива в указанном ею месте и обнаружил там дамскую сумочку, в которой лежало три тысячи долларов. Мой водолаз вынул эти деньги и заменил их другими тремя тысячами долларов, которые я взял в банке и записал номера банкнотов. В то время никакого оружия рядом с сумочкой не было.
Позже кто-то поспешил на это место, вынул из сумочки три тысячи долларов и подложил орудие убийства, которое и было найдено впоследствии.
Именно этот человек и является убийцей – человек, который был партнером Джилли, который присоединился к нему на яхте после того, как ее покинула ответчица, у которого была шлюпка, привязанная им к яхте, который оставался на яхте во время всего прилива, пока яхта дрейфовала по заливу, и который сидел рядом с Джилли, пока тот ел консервированные бобы, взятые им из запасов провизии, имевшихся на яхте. Потом они выбросили банку из-под бобов в воду, вскоре между ними завязалась ссора, и этот человек, обвинив Джилли в том, что он пытался его обмануть, застрелил его из того самого оружия, которое миссис Бэнкрофт обронила на палубе яхты, перед тем как выпрыгнуть за борт.
Потом этот человек оставил тело на палубе, обыскал лодку в надежде найти деньги и ничего не нашел.
Тогда убийца доплыл на шлюпке до берега и…
– Нет, постойте, – прервал Келси, – вы не можете предъявить мне такое обвинение, потому что сами приставили ко мне детектива. Он следовал за мной повсюду с момента моей встречи с Евой Эймори и до дома в Аякс-Делси.
Мейсон улыбнулся:
– Значит, вы видели, что за вами следит агент?
– Разумеется.
– Так вот почему, – улыбнулся Мейсон, – зная о том, что за вами следят и детектив поджидает у подъезда, вы ускользнули из дома через черный ход, взяли стоявшую у обочины машину и поехали на ней в гавань?
– Вы не сможете ничего доказать, – сказал Келси.
– Нет, смогу, – ответил Мейсон, – потому что те купюры, которые я положил в сумочку миссис Бэнкрофт, были выданы мне банком спустя долгое время после убийства, и у банка есть номера этих купюр. Либо я сильно ошибаюсь, либо эти самые купюры лежат сейчас у вас в кармане или спрятаны где-нибудь у вас в комнате или в машине. Я намерен получить ордер на обыск и…
Мгновение загнанный в угол Келси смотрел на Мейсона, оценивая ситуацию, и вдруг одним прыжком, прежде чем кто-нибудь успел его остановить, вскочил с места и бросился к выходу из зала.
После первой секунды изумления шериф сломя голову кинулся за ним.
Мейсон повернулся и улыбнулся Бэнкрофту.
Из дальнего коридора донесся голос шерифа: «Стой или буду стрелять!»
После этого один за другим прозвучали два выстрела.
Через несколько минут шериф вернулся в зал суда, ведя с собой закованного в наручники Келси.
– А теперь, если позволит суд, – заявил Мейсон, – я предлагаю шерифу обыскать задержанного и в том случае, если он найдет у него какие-либо деньги, сличить номера банкнотов с тем списком, который предоставил мне банк и который я передаю сейчас вам.
Келси полагал, что Джилли пытался обмануть его, присвоив себе часть выкупа. Услышав на яхте рассказ Джилли, он подумал, что тот вновь хочет обмануть его и что миссис Бэнкрофт на самом деле отдала ему крупную сумму денег перед тем, как наставить на него оружие.
Я хочу напомнить суду, что, когда якорь зацепился за дно, яхта дернулась так сильно, что миссис Бэнкрофт потеряла равновесие и непроизвольно нажала на спусковой крючок. Естественно предположить, что Джилли тоже потерял равновесие и, когда раздался выстрел, сообразил, что ему лучше лежать тихо, иначе в него могут выстрелить еще раз.
Келси обвинил Джилли в жульничестве. У него был револьвер, который вовсе не упал за борт, а остался на палубе, там, где его обронила миссис Бэнкрофт. Из этого револьвера он хладнокровно убил Джилли, а потом обыскал его, надеясь найти деньги, но, к его удивлению и разочарованию, денег у Джилли не оказалось.
Потом он покинул яхту, доплыл до берега, сел в машину, которую взял напрокат или угнал, вернулся к задней двери дома в Аякс-Делси, проник в комнату Джилли и тщательно сфабриковал все свидетельства того, что Джилли ел в последний раз раньше, чем отправился в яхт-клуб. Таким образом, ему удалось убедить судебного хирурга в том, что смерть произошла несколькими часами раньше, чем это было на самом деле.
Судья Хобарт посмотрел на съежившегося Келси и сказал шерифу:
– Обыщите этого человека. Посмотрим, есть ли у него банкноты, номера которых соответствуют списку, представленному мистером Мейсоном.
Глава 25
Через десять минут, изучив с помощью окружного прокурора номера купюр, найденных в бумажнике Келси, судья Хобарт сказал:
– Номера совпадают, мистер Мейсон. Я полагаю, мистер Хастингс, это достаточное основание, чтобы снять обвинение с миссис Бэнкрофт.
– Я снимаю обвинение, – сказал Хастингс с несколько пришибленным видом.
– Погодите, я тоже хочу кое-что сказать, – заявил Келси.
– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас, – предупредил судья Хобарт. – Вы не обязаны делать никаких заявлений. Если вы сделаете какие-либо заявления, они будут сделаны добровольно и без принуждения и могут быть использованы против вас.
– Я знаю, какие у нас ставки, – устало ответил Келси. – Я просто хочу сказать, что мистер Мейсон угадал все правильно, кроме одной вещи. На самом деле я убил Джилли, защищаясь. Я обвинил его в жульничестве, обвинил во лжи и в том, что он делает за моей спиной вещи, о которых я ничего не знаю.
Он все отрицал, и тогда я сказал ему, что хочу его обыскать. Я начал к нему приближаться, но тут он выхватил нож, который нашел, наверное, на камбузе, и кинулся на меня. Я его застрелил.
– Что вы сделали потом? – спросил судья Хобарт.
– Я посмотрел, нет ли у него денег. Тех, что я искал, у него не было, но зато я нашел остаток от тысячи долларов, которую он еще раньше получил от миссис Бэнкрофт. Он был отъявленный жулик и пройдоха, и, как только понял, что я могу его разоблачить, он попытался меня убить.
– Что вы сделали с оружием? – спросил судья Хобарт.
– Я взял его с собой и спрятал в таком месте, где его трудно было найти. Потом, когда я узнал о том, что миссис Бэнкрофт рассказала прессе, я выбросил из барабана одну из использованных гильз и вставил в гнездо целый патрон. Я надел акваланг, спустился на дно, нашел сумочку, вытащил деньги и положил рядом револьвер. Я считал, что в сложившихся обстоятельствах заслужил эти деньги. Только благодаря мне Джилли смог заработать на своей идее.
Судья Хобарт повернулся к Мейсону:
– А что случилось с пулей, которую выпустила миссис Бэнкрофт?
– С ней могла произойти только одна вещь, – ответил Мейсон. – Она пролетела мимо Джилли, когда тот упал на палубу, возможно, всего в полдюйме от его головы, просвистела в воздухе и вылетела в открытую дверь каюты. Вспомните, что Джилли поднял якорь и завел мотор, прежде чем войти в каюту. Дверь, в которую он вошел, была все еще открыта. Пуля миссис Бэнкрофт вылетела в эту дверь.
Судья Хобарт задумчиво нахмурил брови.
– Это было чрезвычайно интересное и чрезвычайно важное дело, – сказал он. – Можно поздравить ответчицу с той удачной стратегией, которую выбрал ее адвокат, чтобы поймать настоящего убийцу… Я хотел бы спросить, в порядке информации, действительно ли один из свидетелей, Дрю Кирби, ошибся при опознании человека, с которым он видел миссис Бэнкрофт вечером десятого числа?
– Да, он ошибся, – ответил Мейсон. – На самом деле это был Ирвин Виктор Фордайс.
– И что случилось потом с Фордайсом? – спросил судья Хобарт.
– Его или убили, – сказал Мейсон, – или он предпочел исчезнуть, чтобы выйти из игры.
Харлоу Бэнкрофт поднялся с места:
– Могу я сделать заявление, ваша честь?
– Разумеется, – ответил судья Хобарт.
– Я полагаю, Ирвин Фордайс сбежал, потому как знал, что полиция разыскивает его в связи с ограблением заправочной станции. Наверно, он сознавал, что предыдущая судимость еще больше отягощает его вину.
Я хочу воспользоваться возможностью, чтобы сделать одно публичное заявление. Мы все совершаем ошибки. Я их тоже совершал. Однажды, во времена своей безответственной юности, я совершил кражу и отсидел в тюрьме срок за угон автомобиля. С тех пор я сильно изменился и стал вести другую жизнь. Я хочу публично заявить, что если Ирвин Фордайс придет с повинной, то я прослежу за тем, чтобы он получил справедливый суд и самого лучшего защитника, какого только можно нанять за деньги. Я оплачу гонорар мистера Мейсона, чтобы он защищал его в суде, и если он окажется виновен в ограблении заправочной станции, то получит справедливый срок. Если же он невиновен в этом ограблении, я добьюсь того, чтобы его оправдали, и, как только его оправдают, предложу ему ответственный пост в одной из своих компаний, чтобы он мог честно зарабатывать себе на жизнь.
Газетчики и фотографы обступили Бэнкрофта, беспрерывно щелкая вспышками.
Судья Хобарт чуть улыбнулся:
– Я рад, что вы сделали это заявление, мистер Бэнкрофт. Это была речь достойного человека, и я уверен, что впоследствии вы сами будете рады тому, что сказали то, что мы сейчас услышали. Что касается ваших слов о самом лучшем защитнике, какого только можно нанять за деньги, мне кажется, сегодняшнее дело говорит само за себя.
Ответчица освобождается из-под стражи. Мистер Келси поступает в распоряжение шерифа. Суд приобщает найденные у него деньги к вещественным доказательствам и объявляет заседание закрытым…
Глава 26
Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк, Харлоу Бэнкрофт, Филлис Бэнкрофт и Розина Эндрюс собрались в кабинете Мейсона.
Миссис Бэнкрофт говорила со слезами на глазах:
– Я не могу выразить, как много значит для меня все, что вы сделали, мистер Мейсон.
Бэнкрофт, вытаскивая чековую книжку, прибавил:
– Я тоже не могу выразить свою признательность словами, но попытаюсь изобразить ее письменно вот на этом чеке.
Мейсон ответил:
– Я рад, Бэнкрофт, что у вас хватило твердости, решительности и мужества, чтобы встать посреди суда и во всеуслышание сделать свое заявление. Вы сами убедитесь, что ваша жизнь после этого станет гораздо легче и спокойней. – Мейсон обошел вокруг стола. – Я хочу пожать вам руку, – добавил он. – Мне будет приятно обменяться рукопожатием с истинным мужчиной.
Адвокат пожал руку Бэнкрофту. Розина в непроизвольном порыве поцеловала адвоката, а Филлис Бэнкрофт поцеловала его в другую щеку.
Мейсон, с губной помадой на обеих щеках, с улыбкой посмотрел на Деллу Стрит.
Делла слегка поджала тубы:
– Не хватает только фотографа.
Читать бесплатно другие книги:
