Зеленые святки Козинаки Марина

Целитель и его сын, скрытый теперь от посторонних глаз черным плащом, чья магическая защита позволяла молодому человеку оставаться неузнанным, двинулись дальше. Пустые Холмы были поистине необычным местом: они простирались вдаль на сотни метров, образуя огромный безжизненный пустырь, на котором даже не росла трава, лишь одинокие клочки какой-то пожелтевшей растительности изредка возникали под ногами. Даниил Георгиевич прибавил шагу. Справа пологий участок земли начал постепенно меняться, образуя неглубокую, но широкую канаву, дно которой покрывали полосы и разводы, будто совсем недавно здесь бежала быстрым потоком река, но затем русло это высохло, опустело. Сколько Сева помнил, картина эта никогда не менялась. Таинственный овраг всегда выглядел так, словно за минуту назад до появления человека был наполнен шумящей водой, которая внезапно испарялась, стоило лишь взглянуть на нее. Ему даже казалось, что он слышит ее далекое журчание. На другом берегу канавы стояло дерево, черное и кривое, ствол его покрывал серый лишайник, корявые голые ветви простирались над невидимой речкой. Дерево это было последней границей местности, прозванной Пустыми Холмами. Дальше начинался лес.

Целитель остановился, не дойдя каких-то пару метров до высохшей канавы, и взглянул на часы. В тот же миг в черной полосе леса на противоположном берегу сверкнула маленькая светлая точка, которая начала стремительно приближаться, увеличиваясь в размерах, и вот уже приобрела очертания животного – пушистой рыжей лисицы, которая без труда перескочила через овраг и, лишь раз оглянувшись на ожидавших ее магов, побежала по сухой темной земле к самому сердцу Пустых Холмов. Сева и его отец двинулись за ней. На пути им встречались редкие деревья, мертвые и черные, как и все вокруг, их ветки словно вонзались в звездное небо, а корни, выбравшиеся из-под земли, извивались и будто хотели ухватить за ногу идущих мимо людей. Стволы этих деревьев были мощными, с глубокими морщинами в тяжелой коре. Когда-то они, наверное, были раскидистыми зелеными дубами.

Сева вдруг задумался, почему местность звалась Пустыми Холмами, когда холм здесь был всего один. Теперь он возвышался впереди, его очертания хорошо различались на фоне пестрящего огоньками неба.

Мелькнул и снова исчез в темноте лисий хвост, и на месте животного вдруг появилась еще одна человеческая фигура, закутанная в темный плащ до самых пят. Фигура замерла на месте. Остановился и Даниил Георгиевич. Он повернулся к сыну и еле заметным жестом приказал ему замедлить шаг.

Под глубоким капюшоном лица их таинственного спутника в плаще не было видно, но Сева различил, что голова его повернута в сторону целителя, будто незнакомец удивлялся тому, что Даниил Георгиевич явился без одеяния, скрывающего его наружность.

В течение нескольких минут они втроем стояли под мерцающим светом звезд, но вскоре внезапное движение нарушило спокойствие ночи – неподалеку появилась фигура высокого, крепко сложенного мужчины. Лица своего он не прятал, как и полагалось предводителю Светлого сообщества. Ирвинг коротко оглядел присутствующих, не выразив ни малейшего удивления от того, что здесь находился незваный свидетель.

Сева почувствовал прилив волнения. Что-то важное происходило сейчас, он был уверен. Раз сам Ирвинг здесь, раз его сопровождает Севин отец – самый лучший целитель Росеника, то должно случиться что-то по-настоящему интересное. И этот незнакомец в плаще, лис-перевертыш, наверняка был кем-то из Дружины. Сева огляделся по сторонам. Теперь он не сомневался в том, что большой всклокоченный филин, восседавший на корявой ветке ближайшего сгоревшего дуба – не кто иной, как оборотень. В случае опасности он бы незамедлительно превратился в одного из дружинников. И волк, притаившийся за сухим витиеватым корнем, в любое мгновение мог обернуться защитником Ирвинга. Сева чувствовал присутствие женщины. Кто-то из этих животных мог вполне оказаться Боевой колдуньей.

А Ирвинг смотрел вдаль и молчал, иногда дотрагиваясь до большого перстня на указательном пальце. Он ни словом не перекинулся с Севиным отцом и не поинтересовался, кого тот привел с собой. Он и так все знал, это было ясно.

Но внезапно почти непроглядный мрак впереди начал видоизменяться, и Сева сначала с трудом, а потом уже четче и яснее различил неторопливое движение. В первые секунды было трудно понять, что именно происходило, потому что на горизонте возвышался черный холм, не позволяющий увидеть, что творилось у его подножия. Темнота словно приобретала форму, объем и плоть, и вот уже две очерченные серебристым звездным заревом фигуры отделились от холма и начали приближаться. Откуда они взялись? Обогнули холм с одной из сторон или вышли прямо из него?

Даниил Георгиевич сделал решительный шаг в сторону и загородил сына собой, а затем вытянул вперед правую руку, готовый защищаться. Вытянул руку и второй маг, и только Ирвинг остался стоять неподвижно.

Сева с неподдельным интересом вглядывался вдаль. Его на секунду расстроило, что Странников оказалось только двое. Он уже успел напридумывать себе грандиозную схватку с десятком врагов, но на деле пока что ни одного полноценного противника перед ним не оказалось. А ведь если бы Велес узнала, что он поучаствовал в битве со Странниками (и конечно, геройски проявил себя), она бы сочла его посвященным и освободила от прохождения испытаний. И уж тем более избавила бы от всех долгов перед Заречьем.

Идущий слева казался выше и крупнее своего спутника, походка его была мягкой, но решительной. Добравшись до того места, где ожидали Светлые, странник снял капюшон и поглядел сначала на Ирвинга, а затем на целителя.

Выглядел он именно так, как, по представлению Севы, и должен был выглядеть Странник. Длинные темные волосы доставали до плеч и лежали неровными волнами, будто привыкшие к сильному ветру.

Брови были густыми, нахмуренными, глаза зорко сверкали из-под них, ловя отблески звезд. Подбородок покрывала густая щетина, на правой щеке виднелось несколько мелких царапин, а левую бровь и веко пересекал большой красноватый шрам, придающий всему лицу суровый вид.

Напряжение росло. Безмолвие наконец было нарушено Странником:

– Приветствую тебя, Ирвинг.

Голос его был низким, спокойным, в нем не чувствовалось волнения или страха, что сразу расположило к Севе этого колдуна. Ирвинг не проронил ни слова и только молча поклонился, а затем вдруг обратился к магу в темном плаще, с которым Даниил Георгиевич и Сева повстречались у высохшего русла реки:

– Который из них?

Сева ничего не понял, но увидел, как черная фигура в развевающемся одеянии приблизилась к Страннику. Тот беспрекословно позволил незнакомцу подойти. Прошло несколько секунд тишины, и Светлый маг тоже открыл свое лицо.

Сева не поверил глазам: перед ним, лицом к лицу со Странником, стоял никакой не дружинник, а Лиса – ее белые волосы ярким светящимся пятном выделялись на фоне ночи. Конечно, Сева мог бы и раньше подумать о том, что именно она пришла с ними сюда, но такая мысль даже не приходила в голову. Помимо Дарьи Сергеевны еще несколько колдунов оборачивались лисами.

Молодая наставница не сводила немигающих желтых глаз с лица Странника, словно изучая его шрамы и запоминая черты.

– Александр, – наконец произнесла она равнодушно. – Странник.

И только теперь Сева заметил, что Странник, названный Александром, также потрясен. Глаза его горели изумлением, брови удивленно изогнулись. Казалось, что он тоже не мог поверить в то, что перед ним стоит эта колдунья.

«Но почему? Его-то что удивило?» – подумал Сева.

Лиса же тем временем вернулась назад и заняла свое место рядом с целителем, не придав никакого значения реакции Странника на ее появление.

– Здравствуй, Александр, – сказал Ирвинг. – Я рад, что это действительно ты.

Филин на дереве встрепенулся и ухнул, Странник встревожено покосился на него и ответил:

– Прости, Ирвинг, но и я должен быть уверен в тебе, прежде чем открою цель нашей встречи.

Теперь шевельнулась фигура, стоящая рядом с Александром. Невысокий человек, чье лицо все еще было скрыто капюшоном, сделал несколько шагов навстречу Светлому магу. Сева внимательно следил за движениями незнакомца и на миг увидел высунувшуюся из-под темной ткани плаща кисть руки, на безымянном пальце которой блеснул тяжелый грубый перстень – точно такой же, какой носил и Ирвинг.

«Кольцо!» – подумал Сева, и тут же перед глазами закрутились видения, вырванные из памяти: Ярилина рукопись, подземелье, Василиса, рассказывающая про таинственные голоса, услышанные в поместье Велес. Были ли они связаны с этим кольцом? С этим странным перстнем?

Но удивлению Севы не было предела, когда и этот колдун снял свой капюшон. По сравнению с человеком, пришедшим в обществе Странника, даже присутствие Дарьи Сергеевны переставало казаться необычным. Напротив Ирвинга стоял не кто иной, как профессор Звягинов, пухлый, улыбчивый, как всегда в своем пенсне. Тот самый профессор Звягинов, которого искали вот уже столько времени, которого некоторые даже считали мертвым!

– Да, Саша, – повернулся к Страннику пожилой маг. – Это самый настоящий Ирвинг.

Сева совершенно перестал понимать, что происходит. Все стояли и смотрели друг на друга с неподдельным изумлением, даже целитель опустил руку и переводил вопросительный взгляд с Ирвинга на бывшего зареченского наставника Звягинова.

– Эдуард!

– Ирвинг, – с улыбкой ответил Звягинов и пожал плечами. – Этот молодой человек, что пришел со мной, все сам сейчас объяснит. Это была его идея. Он толковый парень, честное слово.

– Он Странник, – вдруг воскликнула Лиса с ноткой возмущения.

– Но-но, моя дорогая. Выслушайте сперва, – покачал головой Звягинов.

– Ирвинг! – Странник подошел ближе к Светлому магу и низко поклонился. – Примешь ли ты меня на свою сторону?

– Вот как? – отозвался Ирвинг заинтересованно, но больше ничего не сказал.

– Странники все больше сближаются с Темными колдунами. Грядут великие перемены. Но я выбрал свой путь, я хочу стать Светлым.

– Ты имеешь в виду, что хочешь вернуться? – уточнил Ирвинг.

Александр кивнул. Сева поежился под плащом: все в облике этого человека говорило о его силе, о знании каких-то тайн. Его манера разговаривать немного резала слух – видимо, этот Странник привык больше молчать, нежели говорить.

– Ну что ж, тогда объясни нам всем, что же случилось с нашим другом? – Ирвинг покосился на профессора.

– Я узнал о кольцах, – начал Странник. – Мне известно их назначение, и оно также известно Темной стороне. Они начали охоту и они не отступят. Одно из колец уже попало к ним, кольцо Святогора, второе же должно было достаться им посредством смерти профессора. Узнав это, я больше не мог бездействовать.

– Не забыл своего старого наставника! – усмехнулся Звягинов. – Я всегда говорил, что из Македонова выйдет толк.

– И ты похитил его? – спросил Ирвинг. – Похитил, заставив всех нас искать его?

– Все должно было выглядеть естественно, как настоящее похищение. Если бы Светлые знали, что профессор в безопасности, и не волновались за него, не искали, Темные заподозрили бы неладное и обрушились бы на вас всей своей мощью. А из-за моего поступка они набросились на Странников. Ведь Странник предал их.

– А что Верочка? Очень переживала? – вдруг подал голос Звягинов, испуганно поглядев на Ирвинга.

Сева не сразу сообразил, что под «Верочкой» подразумевалась Велес, а когда наконец догадался, то еле смог сдержать смех.

– Но зачем же вы решили раскрыть свой обман? – спросил Ирвинг, игнорируя вопрос Звягинова.

– Дольше тянуть было нельзя, – ответил Александр. – Все изменилось. Теперь вам необходимы все кольца, вам необходимо то, что скрыто за ними, и то, что без них не имеет смысла. Сила Темной стороны возросла, и, возможно, даже не заполучив того, что ищут, они объявят вам войну. Причиной тому – Водяной маг. Говорят, что только Воды не достает для Союза стихий. Для Темного Союза стихий.

– Значит, им известно о девочке… – задумчиво протянул Ирвинг, а Сева снова содрогнулся: он ведь знал, откуда стало известно о ней.

– А еще им известно обо мне. О том, что в деле исчезновения профессора Звягинова замешан я, – сказал Странник, и в голосе его послышалось волнение. – Ия прошу твоей защиты, Ирвинг. Одному мне им не противостоять.

Ирвинг отозвался не сразу, он долго смотрел куда-то вперед, на высокий черный холм, будто увидев там нечто интересное.

– Значит, Александр, кроме тебя, никто не знает о местонахождении профессора?

– Нет, никто.

– Расположение его жилища также остается засекреченным?

– Да.

– Это неправда! – раздалось уверенное восклицание, и все повернули головы на Даниила Георгиевича, но когда и он сам обернулся, стало ясно, что голос, хоть и очень похожий на его, принадлежал не целителю.

Сева скинул капюшон и взглянул сначала на Лису, которая немало удивилась при виде своего воспитанника, а затем на Ирвинга.

– Странница, я не знаю ее имени, но могу описать внешность, знает, где находится дом профессора.

– Сева, о чем ты? – непонимающе шепнул отец.

– Продолжай! – сказал Ирвинг.

– Это наша вина, – ровным голосом произнес Сева. – Боюсь, по неосторожности мы с друзьями вывели ее туда. Она оставила след на руке… на руке… одного из моих друзей. Мы не заметили сразу. Вы можете увидеть ее, если хотите, я открою свои мысли.

– Пусть это сделает Александр, – вдруг сказал Ирвинг. – Пусть он посмотрит на Странницу и объяснит, как же так получилось, что он не сообщил нам о ней.

– Нет, Ирвинг, – возразил Странник. – Я не могу читать мыслей. Лишь единицам колдунов Огненной стихии послан этот дар. Но я знаю, о ком говорит молодой человек. Эта Странница уже давно находится в плену у Светлого сообщества. В тот же день ее схватили ваши Охотники. И я поспособствовал этому. Не знаю, жива ли она еще, но…

– Жива, – отрезал Ирвинг. – Светлые маги не убийцы. Но она больше не скажет ни слова нашим врагам.

– Теперь ты знаешь все. Я прошу тебя еще раз: прими меня на свою сторону, – Странник склонил голову.

– Конечно, он принимает тебя, – ответил за Ирвинга Звягинов, а затем обратился к предводителю Светлого сообщества. – Только знай, что за Сашей все еще охотятся Темные. Мы должны помочь ему: спрятать, как он спрятал меня. Я думаю, можно публично взять его в плен или даже разыграть его смерть. Пусть об этом напишут в газетах – пресса всегда попадает в руки врагам.

– Нет, – ответил Ирвинг. – Смерти не надо. Я придумал кое-что понадежней. Место, где его никто не достанет. Это и будет что-то вроде плена.

Цепь тревожных Полининых снов, где она снова и снова лежала на грубом дощатом полу и сама себе твердила о приближающейся смерти, была прервана негромким, но очень настойчивым постукиванием. Девочка открыла глаза и, находясь еще в прострации после кошмарных сновидений, заморгала. Ей казалось, что она лишь минуту назад опустила голову на подушку, а теперь ее кто-то будил! В комнате стоял мрак, и Полинино внимание привлекло неясное золотистое свечение за окном – будто маленький мерцающий шарик бился в стекло.

– Что это? – раздался сонный шепот в темноте: на своей кровати в другом конце комнаты сидела Маргарита, кутаясь в одеяло, и тоже глядела в окно.

– Не знаю, – ответила Полина. – Может, впустить… его?

Огненная колдунья пожала плечами, а Полина подошла к оконной раме, повернула ручку и потянула тяжелую створку на себя. Едва светящийся шар попал в комнату, он подлетел к Водяной колдунье и растворился в ее грудной клетке, проникнув внутрь прямо сквозь кожу. Полина вздрогнула, но тут же услышала где-то внутри себя голос Анисьи: «Бегите скорее к нам. Есть новости».

– Что случилось? – вскрикнула Маргарита, увидев, как золотой свет исчез в теле подруги. – Где… это?

– Все нормально. Мне кажется, это было послание, – и Полина произнесла вслух слова, которые только что прозвучали в ее голове.

– Ты хочешь сказать, что Анисья таким образом отправила нам приглашение? Но как она это сделала?

– Понятия не имею. Не тот ли это «информационный ком», о котором она когда-то упоминала? Мы пойдем или нет?

– Конечно, идем! Вдруг это касается Димы!

– Касается Димы… – тихо повторила Полина. – А ты не считаешь, что это может быть опасным? Выходить из дома среди ночи… потому что кто-то прислал нам эту… эту штуку…

Но Маргарита уже вскочила на ноги и принялась натягивать джинсы:

– Нет, Полина. Бабушка говорила, что в этой деревне нам нечего бояться. Если это, конечно, не чья-нибудь глупая шутка.

Полина вздохнула, поежившись от страха, и надела первое попавшееся платье, которое висело на спинке стула, взяла теплую кофту и вышла за подругой на улицу.

Было около трех часов ночи, а может быть, немногим больше, звезды еще мерцали в темно-синем небе, а на востоке уже вот-вот готово было появиться зарево рассвета. Полина не посмотрела на часы, когда вернулась домой с Зеленых святок, но ее не покидало ощущение, что это случилось всего пару часов назад.

Девочки миновали улицу Гроз, затем два поворота Дубового проулка, и наконец очутились у знакомой избушки-на-курьих-ножках, в которой жили Василиса с Анисьей.

Полина вслед за Маргаритой поднялась по ступенькам крыльца и вошла в незапертую дверь.

– О, это вы! Почему так долго? Спали, наверное? – воскликнула Анисья.

– Будто ты не спала, – парировала Маргарита, но тут ее голос изменился, и она прибавила, кокетливо улыбнувшись. – Оу, приветик.

Полина выглянула из-за ее плеча и без удивления посмотрела на Севу, который сидел на стуле, облокотившись на спинку, и глядел в пол. Рядом с ним на столе стояла большая чашка, и девочка была уверена, что та наполнена молоком. Она уже давно заметила, что этот напиток был его любимым.

Василиса поспешно встала и переместилась на кровать Анисьи, на которой уже развалился Митя и сидела сама хозяйка постели.

– Садитесь, – рыжеволосая колдунья кивнула подружкам и указала на свою кровать.

– У нас потрясающее известие, – сказал Митя.

– У нас тоже, – отозвалась Маргарита, сверкнув глазами в сторону Севы, который продолжал изучать пол. – Мы знаем кое-что про Диму. Про его любовь к Темной магии. Или Анисья уже все рассказала?

– Нет, – ответила за брата Анисья. – Мы вас ждали.

– Так вот, – продолжила Маргарита. – Теперь почти наверняка можно утверждать, что Дима причастен к похищению профессора. Неспроста же он…

Полина заметила, как Сева усмехнулся, а потом поднял голову и оглядел присутствующих из-под своей длинной челки:

– Дима не имеет никакого отношения к этому делу.

– Да?

– Да. Звягинов нашелся.

– Что? Откуда ты знаешь? Как нашелся?

Шквал вопросов был остановлен одним единственным недовольным взглядом, и Сева рассказал о том, что случилось этой ночью на Пустых Холмах. Полина слушала, не решаясь перебивать, хотя многое в его рассказе было ей непонятно.

– Значит, это был Странник? Всего один Странник похитил Звягинова?

Сева кивнул Мите.

– А как он выглядел? – спросила Василиса.

– Как и должен выглядеть Странник, – Сева вдруг улыбнулся.

– И все это произошло из-за колец? Но что за кольца? Что они значат?

– Ирвинг рассказал. Да, и он спросил о Страннице, которую мы видели в городе. Пришлось открыть истинную цель той прогулки, сказать о Ярилиной рукописи.

– Ирвинг удивился? Рассердился?

– Нет, – Сева покачал головой. – Мне кажется, даже обрадовался нашей сообразительности. Он объяснил, почему мы с Митей ничего не увидели в книге. Чтобы прочесть текст Ярилиной рукописи, необходима сила трех колец – это своего рода защита, придуманная когда-то Звягиновым для того, чтобы Темные маги, даже если украдут книгу, не смогли ею воспользоваться. Кольца эти находились у трех разных людей для надежности. Окажись кто-то из них предателем, он все равно не смог бы увидеть то, что скрыто в Ярилиной рукописи. Но теперь и Светлые не могут воспользоваться книгой. Одно кольцо принадлежало Святогору.

– Так статья из «Сорокиного хвоста» была правдой? – вскрикнула Анисья. – Святогору действительно отрезали палец? У него украли перстень?

– Да.

– Но… – вдруг подала голос Василиса, а Полина откинулась на подушку, переводя взгляд с Анисьи на ее соседку по комнате. – Как же так вышло, что мы с Анисьей смогли увидеть… текст. Мы правда видели его, если бы это было ложью, то мы просто не догадались бы, как пройти обратно мимо Рарога…

– Я знаю, – кивнул Сева. – У меня появился тот же вопрос. Что такого вы сделали, что книга открылась вам?

– Ты спросил у Ирвинга?

– Нет. Что-то меня остановило.

– Может быть, защита книги иногда слабеет? – предположила Анисья.

– Или Звягинов знает, как снять защиту, не имея всех трех колец? Он же сам изобрел этот способ, может быть, он имеет представление о том, как воспользоваться книгой?

– Но зачем ему было снимать защиту, когда в его доме в это время находился Странник?

– Нет, – сказал Сева. – Я думаю, дело в чем-то другом.

Все замолчали, размышляя о книге. Полина взглянула на Анисью: глаза той горели азартом, на лице читалась напряженная работа мыслей, Митя же выглядел более расслабленным, взор его был направлен куда-то перед собой, а Василису, как и Полину, уже сильно клонило в сон, хоть она и пыталась справиться с собой: не уронить голову на плечо Муромцу и сосредоточиться на разгадке тайны. Маргарита теребила прядь черных волос, глядя вниз. Ей очень хотелось самой оказаться в том подземелье и увидеть Ярилину рукопись собственными глазами.

Сева молча пил молоко.

– Так что там про Диму? – вдруг вспомнил Митя. – Что вы узнали?

Но ответа Полина так и не услышала. Она всего на секундочку прикрыла глаза, и перед ее взором снова возник пол из грубых, неотесанных досок, ее собственное тело, на которое она смотрела будто бы сверху. Полина из сна заливалась слезами, глядя на свои ладони, покрытые кровью, и шептала: «Теперь он убьет меня», – а когда она в следующий раз разомкнула веки, в комнате уже было светло. На кровати у противоположной стены в неудобных позах, полусидя, спали Анисья и Василиса. Рядом с Полиной лежала Маргарита, свесив с постели правую руку. Водяная колдунья приподнялась на локте и огляделась: Севы нигде не было, Мити тоже. Почему они ушли? Внезапно Полину осенило.

– Девочки, девочки! Просыпайтесь! Марго, Вася, Анисья!

– Что такое? – протерла глаза Анисья и осмотрелась по сторонам.

– Митя и Сева исчезли! Посвящение!

Прошло три дня, но ни Сева с Митей, ни их сверстники не появились в Заречье.

– Это нормально? Неужели так всегда бывает? – спрашивала Полина у Анисьи с Василисой, но те только пожимали плечами.

– Куда они делись? Я не думала, что Посвящение длится так долго! – взволнованно говорила Маргарита.

– Мы тоже этого не знали! Никто никогда ничего не рассказывает про Посвящение…

Наставники же, их неофиты и остальные старшие колдуны вели себя как ни в чем не бывало – им, конечно, было все это известно. Зато сверстники Полины и Маргариты вдруг все разом начали рассказывать друг другу, будто совершенно потеряли сон и по ночам слышат жуткие крики, доносящиеся из леса.

Был вечер, подружки шли вслед за остальными колдунами по Дороге желаний. Затем все дружно свернули в Говорящий сад.

– Как, интересно, ставят эти руны отличия? Это что-то вроде татуировки? – спросила Маргарита.

– Митя сказал, что их выжигают на коже… – со страхом в голосе отозвалась Полина.

– Я же говорила вам никогда не верить моему брату! – воскликнула Анисья. – Ему ведь доставляет радость вас запугивать. Уверена, что получать руны отличия совсем не больно.

– Тем более что не все руны отличия рисуют на руке. Часть их ставится в Велесовы книги.

В Говорящем саду, под розовеющим летним небом яблони были похожи на темные пушистые холмы. Природа пахла жарким, душным теплом, и хотелось лечь под деревьями и раствориться в траве. Но стоило перевести взгляд на расположенные полукругом под яблонями высокие деревянные кресла, на которых восседали наставники, и спокойствие тут же пропадало. Приближаясь к этому месту, все начинали заметно нервничать. Полина с Маргаритой замедлили шаг, пропуская вперед Земляных магов, которые выстраивались в ряд перед резным креслом с изображенными на его спинке животными. Крупные узоры складывались в фигуры лошади, змеи, волка и нескольких птиц. На этом кресле сидела пожилая колдунья с высокой прической в виде закрученных рогов. Ее длинные одежды срастались с подножной травой.

– Да это же Велес! – удивленно прошептала Маргарита, заметив на шее колдуньи амулет с медвежьим когтем. Тут же ей показалось, что главная наставница повернула голову и взглянула прямо на нее.

– И Лиса… – таким же тихим и изумленным голосом произнесла Полина.

Молодая наставница сидела рядом с Верой Николаевной с левого края таинственного полукруга. Ее серебристо-белые волосы были убраны под головной убор в виде морды лисы с открытой пастью, а тонкие пальцы перебирали ворсинки пушистого лисьего хвоста, лежащего у нее на коленях.

– Лиса и Велес ставят руны отличия за освоение стихии Воздушным, Земляным, ну и тебе… – сказала Маргарита. – Но где же тогда Маливиничок, чтобы нарисовать руны нам, Огненным?

Юные маги тем временем по одному проходили мимо кресел, и наставники протягивали тому или иному колдуну руку. Что происходило дальше, ни Полина, ни Маргарита разобрать не могли, и когда подошла их очередь, разволновались еще сильнее. Солнце окончательно село, на небе зажглись первые звезды, и где-то в кроне ближайшей яблони запел соловей.

– Хотите посмотреть в Велесовых книгах, какие руны отличия вам дали остальные наставники? – спросила Людмила, неофит Маливиничка, и, не дожидаясь ответа, развернула перед девочками огромную книгу – Руна отличия за изучение древних языков, – пробормотала Полина, найдя свое имя. – И одна от Нестора Ивановича…

Больше никаких рун нарисовано не было. Полина оглядела высокие кресла наставников, и ей показалось, что Лиса, сидящая дальше всех, поманила ее пальцем.

– Я следующая? – спросила Полина у Люды, передававшей книгу группе Огненных.

– Кажется, да. Проходи мимо наставников. Если кто-то из них протянет тебе руку, ты должна к нему подойти.

– И мне поставят руну?

– Да.

– Это больно?

– Больно? Ты смеешься? – улыбнулась Людмила.

Полина неуверенно вышла из поредевшей толпы и сделала шаг навстречу выставленным в полукруг резным тронам. Ей показалось, что со стороны это было странным зрелищем: на огромных высоких креслах со спинками в виде животных и деревьев сидели невиданные волшебные существа с рогами; цветами и ветками в волосах; с необычными шапками в виде звериных морд или небесных тел; в плащах; платьях, растворявшихся в траве, – а перед ними стояла совсем обычная девочка в простом платье, в котором приехала сюда почти год назад. И эти волшебные существа, эти наставники должны были определить, как хорошо она справилась с жизнью в их мире.

На ближайшем кресле восседала наставница по Звездословию Кассандра Степановна. На ней было множество звенящих подвесок, а на голове полумесяц, словно снятый прямо с неба. Перед собой наставница держала хрустальный шар и внимательно смотрела сквозь него на приближающуюся Водяную колдунью, отчего Полине лицо Кассандры Степановны виделось искаженным и растекающимся по стенкам шара. Она с трудом сдержала улыбку, а наставница внезапно вытянула руку ей навстречу.

«Что? – пронеслось в голове у девочки. – Она же зимой говорила, что не даст мне руну отличия из-за неверного гороскопа для Велес…»

Тем не менее Полина подошла к колдунье.

– Дай мне свою ладонь, Полина Феншо, – таинственно проговорила Кассандра Степановна, и все ее подвески с монистами звонко затряслись и зазвенели.

– Левую или правую?

– Все руны отличия, полученные до Посвящения, ставятся на левой.

– Хорошо… – Полина смущенно протянула ей руку.

Наставница накрыла своей пухлой ладонью в перстнях ее ладонь, Полина ощутила мимолетное покалывание, и через секунду уже разглядывала на своей коже бледную звездочку.

Как Кассандра Степановна это сделала? Чем она нарисовала руну? Водяная колдунья была так удивлена и обрадована столь быстрым и неожиданным появлением руны на своей ладони, что прошла мимо кресла Густава Вениаминовича, который все равно почти не протягивал руки колдуньям, считая их неспособными к Целительству. И хотя его черные волосы были распущены, а в ушах блестели серьги, Полина не оглянулась на него, даже чтобы мысленно пошутить над его необычным видом.

Следующим в полукруге располагался Эбонит Павлович. На нем был серебряный плащ, а на голове – металлические обручи. Каждый раз, когда мимо проходил юный колдун, резное кресло наставника по Физимагии начинало светиться. Заметив этот свет, Полина повернулась к наставнику и замедлила шаг, ожидая, что тот вот-вот позовет ее – она не так уж плохо работала все эти месяцы над его заданиями. «Интересно, – подумалось ей. – Как выглядят руны отличия за успехи в Физимагии? И кем становятся те, кто получает много таких рун? Наверняка именно они и проектируют избушки-на-курьих-ножках…» Полина действительно много работала над постижением этой сложной науки и старалась не пропускать встречи с наставником, хотя, будучи потусторонними, ни она, ни Маргарита не могли похвастаться отличными результатами. Полина поймала себя на этой мысли и поняла, что кресло, на котором восседал Эбонит Павлович, уже осталось позади, а руна отличия по Физимагии так и не появилась на ее руке. От этого ей стало грустно, и к следующему наставнику она приближалась уже с меньшим воодушевлением.

Дальше, вся укрытая шалями, сидела Яга, закрыв глаза, словно заснула от скуки. В этот раз не было заметно ее горба. Голову украшал огромный пышный венок из белоснежных цветов, а по длинным, серым, как пепел, волосам струились вниз тонкие стебельки разнообразных трав. Морщинистое лицо, крючковатый нос и впалые глаза с опущенными веками делали ее грозной и устрашающей. Она походила на состарившуюся, высохшую Русалку-Морянку. Яга повернула голову Полине вслед, но не открыла глаз и не протянула ей руку.

«И по Снадобьям нет руны… – с тревогой подумала Полина, приближаясь к Вере Николаевне. – Велес ставит руну Земляным магам и оборотням… Значит, и тут мне ничего не светит…»

Действительно, Велес осталась сидеть неподвижно, но Полине показалось, что она одобрительно улыбнулась.

За Верой Николаевной на последнем резном кресле сидела Дарья Сергеевна в своем лисьем наряде. При виде подопечной она тут же протянула руку. Полина подошла к ее высокому деревянному трону с изображениями кроличьей стаи и большого оленя, подняла глаза на наставницу, и неожиданно слезы покатились по ее щекам.

Лиса вопросительно взглянула на девочку, загадочно улыбаясь.

– Извините, – прошептала себе под нос Водяная колдунья, протягивая ей ладонь. – Просто… почти никто не дал мне рун отличия…

– Почему тебя это расстроило? Ты же здесь не для этого… – тихо ответила Лиса, отпуская Полинину руку через несколько секунд.

Полина кивнула и, отойдя на достаточное расстояние, разжала кулак и снова взглянула на ладонь – возле звездочки стояли две руны за владение магией Воды, два маленьких колечка. Дышать сразу стало легче, и слезы постепенно унялись.

«Так зачем я здесь? – подумала колдунья, когда обида прошла, и спокойствие постепенно вернулось, но какое-то неприятное чувство, похожее на злость, все же скреблось внутри. – Зачем? Наверное, я должна поразмышлять и прийти к мудрому ответу… – иронично подсказала она себе. – Наверное, я здесь, чтобы понять, к какому наставнику я больше не хочу ходить на встречи! Вот так!»

– Целых две руны по Стихии? Ничего себе! – прошедший мимо Светослав заглянул в ее растопыренную ладонь и присвистнул.

– Ну, что у тебя? – Маргарита появилась тут же, чуть ли не бегом миновав Велес и Лису Она тоже не выглядела довольной.

– Да вот, почти ничего… – сказала Полина. – Руна отличия по Звездословию и две – по Стихии Воды. Чаша с рунами за Целительство меня миновала, как видишь…

– Две по Стихии? – Маргарита огорченно вздохнула. – У меня одна от Кассандры и одна от Яги.

– И ни одной по Стихии?

– Ни одной! Как мы уже выяснили, Маливиничка даже не пригласили на этот праздник! Я надеялась, что кто-то рисует руны вместо него, потому что он не умеет этого делать, но нет… А, вон и Анисья с Василисой. Посмотри-ка, по сравнению с Анисьиным наши с тобой лица просто сияют от счастья.

И действительно, Анисья стояла чернее тучи, ее кудри светились в самых последних, темно-красных лучах уже упавшего за лес солнца.

– Принцесса, что случилось? – усмехнулась Маргарита, назвав подружку на Севин манер. – Только не говори, что ты тоже рассчитывала на появление Маливиничка!

Василиса миролюбиво улыбнулась, а Анисья, полная гнева, вытянула руку и показала свою ладонь Маргарите. Там красовалась звездочка за успехи по Звездословию, руна от Эбонита Павловича, полумесяц от Бабы-Яги, круг за владение магией Камня, а под ним – руна за успехи в магии животного происхождения.

– А! – понимающе закивала Маргарита. – Тебя возмутило, что они зарисовали всю твою руку, да? Согласна, слишком много рун отличия для тебя одной.

– Здесь нет руны Меркурия! – выпалила Анисья. – По Целительству!

– Так ее просто некуда было бы ставить, – отшутилась Маргарита.

– Это не смешно, Марго! – Анисья вся кипела и не могла успокоиться. – Я не получила руну отличия по Целительству, ты что, не понимаешь? Жаба не дал мне руну!

– Тише ты, не то тебя услышит Звездинка, и день, когда тебе не поставил руну наставник, который в принципе не дает руны отличия девочкам, станет лучшим в ее жизни! – Маргарита взяла ее под руку. – Не волнуйся! Даже старшая Огненная колдунья Ульяна, которая после Посвящения осталась в Заречье заниматься Целительством, получила эту драгоценную руну не с первого раза. И то знаешь, почему вообще получила?

– Почему? – вяло откликнулась Анисья.

– Огненные говорят, потому что она лицом похожа на бывшую жену Густава Вениаминовича, которая когда-то от него сбежала.

Прошла секунда, и Василиса, Полина и Маргарита, не сдержавшись, захихикали. Анисье ничего не оставалось, как присоединиться к ним.

Так было всегда. Всегда ранним летним утром, таким как это, их нагие фигуры окутывает туман. Из года в год меняются их лица, но не сама картина. Нет, она не меняется. На небосводе медленно гаснет лунный серп, первые солнечные лучи крадутся из-за леса. Но глаза этих юных существ ничего не видят. Они слепы.

Их переполняют чувства – бурные, разные. Но рассказать о них друг другу они не могут – они немы. И думают, что это наказание за непройденное испытание. Но первое испытание не проходит никто – так нужно. Но они пока этого не знают. Зато догадываются, что это еще не конец, и некоторые из них очень боятся.

Они стоят – красивые, юные, незрячие существа. И прислушиваются к голосам леса. Конечно, ощущают, что кроме них здесь есть еще кто-то, и оттого их страх делается сильнее. Все они бледны, голодны и очень устали. Это пройдет.

Но что это? Внезапно один из них пошевелился…

Он не просто повернул голову, принюхиваясь к ветру, он ступает вперед… Он приближается! На груди его горит солнечный диск, в кудрях сверкает рассветное зарево. Его малахитовые глаза пусты, но на изможденном лице появляется улыбка. Он вытягивает руки, и пальцы его касаются прохладной чешуи…

И снова фигуры двигаются, среди них появляется чужое существо. Оно кажется похожим на обыкновенного человека, но, если взглянуть под другим углом, кожа его отливает зеленью морских водорослей. Его тонкогубый рот измазан кровью.

Тот первый отдергивает руку, пугаясь раскатистого рева. Под скребущими когтями вздымается земля. Под чешуей зарождается пламя. Этому существу здесь не место! На его устах чужая кровь!

Но вместо огня вдруг появляется прямо из воздуха рыжий зверь с длинной мордой и пушистым хвостом. Он сбивает с ног это существо и тащит его в сторону, вцепившись острыми зубами прямо в руку.

Теперь мне до него не добраться. Мне нужно оставаться здесь и стеречь…