Верой и правдой. Битвы фельдъегеря (сборник) Корчевский Юрий

Они шагали не меньше двух часов, да всё в гору. Потом пошла ровная степь, только кое-где были холмы.

В паре километров от них паслись лошади с длинными гривами и неподрезанными хвостами – явно не из византийских ал. Да и знал бы Алексей, если бы здесь находились союзники из вспомогательных частей. Обычно командиры подвижных сил всегда докладывали в селения о своём местонахождении.

Алексей разгромил селение скифов, и теперь сюда пришли другие степняки. Может, те же скифы, только из другого племени. Вступить в переговоры? Он языка не знает. Да и опасно. Скифы – или кто там пришёл на эти земли – могут просто убить, пользуясь численным превосходством. Ведь лошадей около трёх десятков, стало быть – и мужчин в племени не меньше. Проще всего отвадить степняков, уничтожив корм для лошадей. Сжечь бы траву! Сейчас осень, трава уже не такая сочная, местами высохшая. Но нужно какое-то горючее.

Вместе с гоплитами Алексей вернулся в Гурзуф – надо было поразмыслить.

Проблемы было две: что использовать в качестве горючего и как доставить и разлить это горючее по степи?

Алексей стал обходить лавки торговцев. В порту у лавочника он обнаружил небольшие глиняные амфоры с чёрной жидкостью. Принюхался. Пахло нефтью.

– Это что? – спросил Алексей.

– Земляное масло. Его из Персии возят.

– А зачем?

– Знахари и лекари берут – суставы мазать. Говорят, помогает. А ещё моряки берут – для «греческого огня». Только я состава не знаю. А разве у тебя сифон есть?

– Сифон? – удивился Алексей. – Что это?

– Железная труба с мехами – из неё греческий огонь мечут. В крепостях ставят или на кораблях.

О «греческом огне», прообразе напалма, Алексей слышал, о сифонах – краем уха.

– Мне бы деревянную бочку из-под вина с земляным маслом.

– Зачем тебе столько? – удивился продавец.

– Степь хочу поджечь, скифов заставить уйти.

– Как бы худа не случилось, – обеспокоился лавочник.

– О, до Гурзуфа огонь не дойдёт, пастбище слишком далеко.

– Тогда приходи завтра. Надо бочку найти, масло в неё налить. Мог бы и оливковое использовать.

– Оно дорогое и горит хуже.

– Это верно.

На следующий день, расплатившись, Алексей получил бочку с нефтью. Торговец был так любезен, что сам привёз её к казарме на повозке, запряжённой осликом.

Увидев винную бочку, гоплиты возликовали, но Алексей быстро остудил их пыл:

– Бочка не с вином, а с «греческим огнём». Не вздумайте пробовать!

Солдаты разочарованно отошли. Конечно, в бочке была сырая нефть, но для гоплитов слова о «греческом огне» были понятны и потому настораживали.

Теперь следовало подумать о доставке. Ослик и повозка – это вариант, но уж больно скорость мала. Скифы, увидев ослика с повозкой, попытаются отбить его или как-то помешать разлить нефть и поджечь её. А проделать все надо было максимально быстро, без риска.

Алексей решил посоветоваться с Актитом.

– Ага, про старого друга вспомнил! – обрадовался тот. – А ведь я подскажу! Лучшее средство – колесница!

– Да где же её взять?

– Коня арендуй, а колесницу целиком тебе не надо – всего-то тележная ось и колёса. Бочку свою сверху привяжешь. Всадник на коне сидеть будет. Как бочка опорожнится – обрубить постромки, да и бросить её вместе с колёсами. Быстро и просто.

– Верно! Спасибо за подсказку! Мне нужны два человека. Один – чтобы управлять лошадью, другой – для того, чтобы поджечь.

– Тоже проще простого. На лошадь с колесницей сяду я. Ещё одна лошадь нужна. К её седлу нужно длинную верёвку привязать, шагов тридцать-сорок длиной. Свободный конец по земле пустить и поджечь.

– Понял. Один впереди едет и из бочки земляное масло разливает, второй за ним скачет и поджигает. Быстро и просто.

– За подсказку с тебя кувшин вина.

– После того, как пастбище подожжёте. Ищи второго наездника.

– Алексей, ты забыл, что у тебя десяток из варваров. Здесь половина умеет в седле держаться.

– Тогда сооружай свою колесницу и ищи напарника, а я займусь лошадьми.

За полдня Актит соорудил импровизированную коляску. Найти лошадей оказалось сложнее, и у Алексея на это ушло несколько дней.

Торговцы пользовались для перевозки товаров осликами – животными неприхотливыми. Они и повозки таскали, и по горам вьюки во зили. Причём ослика иногда и видно не было из-под поклажи. Только недостатков у этого «транспорта» было два: скакать не умели и в неподходящий момент заупрямиться могли. Даже хозяева не всегда могли сдвинуть с места упрямое и своенравное животное. Лошади в селении тоже были, но в основном у богатых людей – для парадных выездов. Отдавать их, даже за плату, никто не хотел.

Подсказал Аресий-лавочник, парень жуликоватый:

– Возьми у греков, что на окраине живут. Они иногда тайными делами занимаются. Ну, сам понимаешь – везут товар на лошадях в обход мытарей, налоги не платят. Они за деньги пару лошадей уступят тебе на день-два.

– Так ведь я не знаю там никого. Не думаю, что они пойдут навстречу незнакомому человеку.

– Ха! Да ты наивен, декарх, как юная девочка. Кто же в Гурзуфе тебя в лицо не знает? Иди смело! Если что – сошлёшься на меня. Погоди-ка! Ты что, Алексей, снова в набег на скифов собрался?

– Намереваюсь.

– Тогда, чур, пленных – ко мне!

– Я помню, Аресий!

Оба расстались, довольные друг другом, и Алексей сразу отправился к грекам.

На окраине, на правой улочке, жили одни греки.

Алексей спросил у прохожего, где найти старшего.

– Вон дом Микидиса, – махнул прохожий рукой.

Грек встретил неожиданного гостя доброжелательно. Усадил за стол, налил кубок вина, женщины сразу поставили вазу с фруктами. Несколько раз Алексей пытался заговорить о деле, но хозяин не позволял ему это сделать.

– Ты о здоровье расскажи, о семье.

– Не болею, чего и тебе желаю. А семьи нет, не женат.

– Вот! Молодой, начальник уже – и не женат. А хочешь – мы тебе жену найдём?

– Ты мне лучше двух лошадей найди.

– Э! Это мелочь! Когда лошади нужны?

– Завтра, на один день. Деньги сразу отдам.

– Зачем говоришь о деньгах? Я тебе так дам.

Но Алексей твёрдо знал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

– Ну да! А потом чем расплачиваться?

– А, мелочь! Твои гоплиты будут иногда закрывать глаза на моих людей. Знаешь, такой маленький караван с товаром! Если платить все налоги, совсем бедным буду. А у меня семья большая, двенадцать человек – что твоя декархия, – Микидис хихикнул.

Алексей поднялся и начал прощаться.

Он шёл назад и размышлял. Выходит, люди одинаковы во все века. Так же уходят от налогов, так же занимаются тайными делишками. А впрочем, деятельность грека Алексея не касалась, он солдат, а не полицейский. Его дело – оборона селения, а о Микидисе пусть голова у других болит.

Утром молодой грек привёл двух осёдланных коней. Одного запрягли в колесницу, где была привязана бочка с нефтью. Верхом на коня сел Актит. На другую лошадь легко взлетел сухопарый и жилистый Барт.

Уже перед их отъездом Алексей решил сам посмотреть, как всё пройдёт, и уселся на бочку. Актит лишь головой покачал, но перечить не стал.

Менее чем за час они добрались до места.

Оставив лошадей в неглубоком овраге, все трое подобрались к кустам. За ними простиралась степь. Впереди, километрах в пяти возвышался небольшой холм.

Алексей послюнявил палец и поднял его, пытаясь определить, откуда дует ветер.

Актит удивился:

– Ты язычник, Алексей?

– Почему ты так решил?

– Палец.

– Нет, я определяю, откуда ветер дует. У меня на родине так делали.

– И что сказал тебе палец?

– Что ветер справа. Потому скачем до холма, разворачиваемся, выбиваем пробку, и ты, Актит, возвращаешься сюда. А ты, Барт, немного выждешь, подожжёшь конец верёвки и поскачешь по нашему следу. Смотри, ты обязательно должен поджечь разлитое масло!

– Слушаюсь, декарх!

– Готовы?

– Да! – Дружно гаркнули гоплиты.

– Тише вы!

Лошади степняков паслись в отдалении слева. Но Алексей был уверен, что при лошадях будет пастух. Увидев посторонних, он поскачет к своим, поднимет тревогу. Пока скифы – или какое там ещё племя – соберутся, пока доберутся до своих лошадей, пройдёт время, и Алексей рассчитывал, что не меньше четверти часа в худшем случае. В лучшем же – когда они, сотворив поджог, уже вернутся в Гурзуф.

Передохнувшие кони рванули резво. Колесница подскакивала на кочках, и Алексею стоило немалого труда удержаться на бочке.

Вот и холм. Актит описал полукруг и остановился. Алексей выбил пробку из бочки, и на траву потекла чёрная маслянистая жидкость.

– Трогай.

Алексей вскочил на бочку, спиной по ходу движения, и колесница тронулась. За ней на земле оставался чёрный след, пахнувший нефтью.

Когда колесница преодолела уже метров двести, по её следам поскакал Барт. К его седлу была привязана длинная верёвка. Конец её тащился по земле и горел. Пламя было неярким и на солнце едва заметным, но чёрная нефтяная дорожка вспыхнула. Сразу появился чёрный дым.

Однако в одном Алексей просчитался – огонь побежал по нефтяному следу быстро. Вот он догнал лошадь Барта, и тот был вынужден съехать в сторону, чтобы не опалить шкуру лошади.

Алексей забеспокоился. Стоило огню подобраться к бочке, как она воспламенилась бы, и они сгорели бы живьём. Он закричал Актиту:

– Гони!

Гоплит обернулся, увидел, что огонь их догоняет, и хлестнул лошадь. Теперь они двигались с одинаковой скоростью – лошадь и огонь. Пригнувшись к гриве коня и поминутно оглядываясь, Актит лихорадочно соображал, что случится раньше – кончится нефть в бочке или огонь всё-таки их догонит? Ведь уже и кусты недалеко. А там и тропинка кривая, да с камнями, быстро не погонишь.

Тем временем нефть перестала течь из бочки, тянулся лишь тонкий ручеёк. Потом и вовсе закапало.

– Тормози!

Алексей спрыгнул с бочки.

– Руби постромки!

Двумя взмахами меча Актит перерезал дублёную кожу постромков.

Алексей побежал вперёд, Актит и Барт скакали за ним на лошадях. У кустов Алексей остановился и обернулся назад.

Нефть горела, горела трава, ветер нёс пламя и дым в сторону пасущихся лошадей. Дело сделано! Вот только опять неувязка. У обоих гоплитов лошади, а Алексею предстоит возвращаться пешком. Только, слава богу, без щита.

– Садись на лошадь! – наклонившись, предложил ему Актит.

– Лошадь не выдержит двоих!

– Тогда держись за седло и беги рядом.

Местность шла под уклон – едва заметный, но не в гору, и это уже было хорошо.

Правой рукой Алексей держался за заднюю луку седла и бежал. Его занимала только одна мысль – как бы лошадь копытом не наступила ему на ногу.

Два раза они останавливались для отдыха и, как только у Алексея восстанавливалось дыхание, двигались дальше.

Вот и стройка на горе, караульные гоплиты. Внизу Гурзуф.

Добравшись до ворот, Алексей сел отдышаться. Пробежка была – будь здоров! С него градом катился пот, в ногах ощущалась непривычная слабость, мышцы во многих местах мелко подрагивали.

– Зато дело сделали! – Актит соскочил с коня и уселся рядом.

– Тебе хорошо, ты верхом!

– Я предлагал тебе сесть в седло, по очереди бы ехали.

– Актит, отведи лошадей к греку Микидису, он на…

– Я его знаю, – перебил Алексея Актит.

– Когда же ты успел?

– Когда раненый отлёживался.

Актит увёл лошадей, Алексей же направился в казарму. После пробежки хотелось есть. А может – ну её, армейскую пищу? Он мысленно махнул рукой и направился в таверну.

Глава 5

Херсонес

Спустя некоторое время Алексей снова отправил своему кентарху в Херсонес послание, в котором описал почти героическое уничтожение пастбища и доложил об отсутствии потерь. Периодически о себе нужно было напоминать, тем более если есть о чём говорить. Он отправил письмо с оказией – в Херсонес шло судно.

А через две недели с другим кораблём получил ответ. Всем декархиям предписывалось пешим строем идти в Херсонес – путь долгий и небезопасный.

Алексей решил пожертвовать парой серебряных силикв из своего жалованья, но погрузить свою декархию на попутное судно. Так и солдаты прибудут в Херсонес не вымотанными многокилометровым переходом, и стычек с возможным противником удастся избежать – так же, как и потерь. Для любого командира потеря подчинённого ему воинства – чёрный штрих в продвижении по службе. К тому же для командира – это и личные переживания, ведь со многими воинами он сблизился, а с Актитом практически подружился. Да, иногда для выполнения поставленной задачи командир должен посылать подчинённых на верную смерть. Но можно бездумно посылать солдат на гибель, а можно, тщательно проанализировав ситуацию, минимизировать потери, а ещё лучше – и вовсе обойтись без них, выполнив при этом задачу.

Вот и теперь Алексей нашёл попутное торговое судно и уговорил купца взять его солдат за небольшие деньги. Для купеческого судна десяток солдат – лишняя нагрузка, но если с другой стороны посмотреть – защита от морских разбойников.

Оставив ветеранов, согласно приказу, в Гурзуфе, Алексей погрузил декархию с полным вооружением на судно, и корабль тотчас же отплыл.

Солдаты расположились на носу – так они меньше мешали команде работать. Гоплиты нежились под солнцем, наслаждаясь бездельем, а Алексей с грустью смотрел на исчезающий в дымке Гурзуф. Удастся ли ему вернуться на благословенные берега?

Корабль шёл до Херсонеса шесть дней. Погода благоприятствовала, дул попутный ветер. На ночь корабль приставал к берегу. Тогда гоплиты разводили костёр и готовили немудрящую похлёбку. На это время Алексей обязательно выставлял часового: и себе спокойнее, и гоплиты о службе не забывают, не расхолаживаются.

Судно обогнуло южное побережье Крыма и повернуло на север. Вот и Херсонес открылся – справа по берегу. Мощные крепостные стены, в бухте – несколько военных судов.

В порту Алексей узнал, где располагается военный лагерь, и повёл туда свою декархию. Как оказалось, прибыл он в числе первых. Кентарх с удивлением оглядел свежих, не пропылённых гоплитов.

– Ты как ухитрился? – спросил он Алексея.

– Мы с попутным судном. Я купца уговорил взять нас за пару силикв.

– Молодец! Другие пешим порядком шли, вымотались, да и потери есть. А у тебя декархия – как после отдыха. Ладно, слушай задачу. По сведениям лазутчиков, да и купцов тоже, гунны собираются напасть на город. У императора сейчас свободных сил нет, чтобы прислать помощь. Приказано держаться своими силами. Поэтому турмарх приказал собрать в Херсонес всех. Чего гуннам делать в маленьких селениях? Там богатой добычи не возьмёшь. Выделяю тебе участок городской стены для обороны, за него отвечаешь головой. Пойдём, покажу.

Октис Гракх показал Алексею участок стены, на которой его декархия должна будет обороняться при подходе гуннов. Для десятка участок в пятьдесят шагов был великоват, и Алексей осторожно высказал свои сомнения.

– Инженеры помогут. У них камнемёты есть, баллисты, даже сифоны. Солдат не хватает, со многих судов сняли пехоту и перевели в крепость. У гуннов кораблей нет, поэтому в первую очередь бой будет на суше.

Ещё когда Алексей вёл свой десяток в крепость, он видел, что здесь полно военных, крестьяне свозили на подводах в город запасы продовольствия. Для опытного глаза всё свидетельствовало о подготовке к обороне, предстоящей осаде города.

Между тем в город начали прибывать декархии их, девятой, кентурии, да и других тоже. Состояние некоторых декархий, особенно прибывших из отдалённых гарнизонов, расположенных в маленьких селениях по восточному Черноморью, было удручающим. Главное – потери. Вместо полноценного десятка в кентурии было пять, а в некоторых – и два солдата.

Командиры обеспокоились – ведь они рассчитывали на значительное усиление гарнизона Херсонеса. Декархии и кентархии было решено усилить, довести до обычной численности за счёт нерегулярных войск, иначе говоря – ополчения или милиции в первоначальном значении этого слова.

У Алексея забрали пятерых гоплитов и передали их в другую декархию, ему же дали пятерых греков из бывших ремесленников. Он, как и остальные декархи, был недоволен, но приказ выполнять надо.

По мнению Алексея, спаянные десятки, уже повоевавшие вместе, разделять было нельзя. Но он оставил своё мнение при себе и приступил к обучению новичков, вместе с Актитом гоняя греков до седьмого пота. Всё, чему учили его – оборона строем, построение «черепахи», метание дротиков, развёртывание из походного строя в фалангу и многие другие способы ведения боя, – он вдалбливал в головы новичков. К вечеру и Актит, и сам Алексей падали без сил.

Греки не роптали. Они знали, что враг близок, и готовились защищать свой родной город. Но, кроме храбрости и патриотизма, защитникам нужны были умения, иначе можно было без толку сложить голову в первом же бою. Особенно трудно было приучить греков к дисциплине.

Один из новичков не выдержал и к вечеру задал Алексею вопрос:

– Декарх, зачем мне эти премудрости? Я готов и без них умереть за свою родину!

– Умереть за родину – похвально. Но перед этим нужно убить двух-трёх врагов, чтобы твоя смерть в бою не была напрасной и спасла город. Просто умереть – удел слабых. А ты убей десяток врагов и останься в живых – вот истинная храбрость и патриотизм. У греков были прекрасные примеры – тот же Александр Македонский, великий полководец. А в древних сказаниях – Геракл. Тебе, греку, есть чем гордиться и с кого брать пример.

– Декарх, ты лучше меня знаешь греческую историю!

– Они были храбрыми и умелыми воинами, убили множество врагов и остались живыми. А ты – сразу умереть!

– Мне стыдно, декарх! Прости неразумного, – склонил голову грек.

Видимо, грек переговорил со своими соплеменниками, потому что они стали относиться к тренировкам более серьёзно.

Алексей торопился, он чувствовал, что грозные события грянут со дня на день, а времени на подготовку мало.

В один из дней он устроил показательный бой – пятёрка своих воинов против новичков. Вооружение полное, но вместо боевых мечей – деревянные. Две маленькие фаланги сошлись во встречном бою. Всего пара минут – и греки потерпели поражение.

– Ну, убедились? А если бы вместо гоплитов были настоящие гунны?

Алексей не видел, что со стороны за учебным боем наблюдает Октис Гракх. А вечером он был призван к кентарху.

– Садись, Алексей, угощайся.

Кентарх разлил в кружки вино, разбавленное по римскому и византийскому обычаю водой – такое вино хорошо утоляло жажду.

– Я видел, как ты сегодня проводил учебный бой. Похвально. Скажу больше – пока твои новобранцы лучше подготовлены, чем другие. Скажи, у тебя в десятке есть человек, который смог бы заменить тебя?

Алексей сразу вспомнил об Актите.

– Есть. Его зовут Актит. Он храбр, опытен, умён и осторожен, зря людьми рисковать не станет.

– Отлично! Властью, мне данной, с завтрашнего дня назначаю его декархом. Можешь его поздравить.

– А я как же? – растерялся Алексей.

– Думаю, декарха ты уже перерос. Для некоторых декарх – это потолок в карьере, а для тебя – только начало. С завтрашнего дня ты лохаг, командуешь второй полусотней. Там много новичков, обрати на них внимание. Все повышения – твои и Актита – будут записаны писарем, жалованье увеличено. Ты доволен?

– Да, конечно. Просто я не ожидал. Спасибо, Октис Гракх.

– Мне нужны толковые люди. Запомни ещё одно, Алексей. Где война, там всегда потери. Для империи это плохо, а для тех, у кого голова варит, – хорошо.

– Я думаю, ты, кентарх, говоришь не о трофеях, а о возможности карьеры.

– Ты слишком умён для варвара, Алексей. От исхода предстоящего сражения зависит многое. Если устоим, не исключены повышения по службе, а мне нужны преданные люди.

Выделив интонацией слово «мне», сотник продолжил:

– Я хоть из знатного, но бедного рода. Приходится пробиваться самому, не то что эти белоручки и лентяи из гвардии. Только и умеют, что вести подковёрные игры в столице. Бездари!

Последнее словечко у кентарха вырвалось явно от обиды. Он, боевой командир, участвовавший в боях, уже несколько лет всего лишь кентарх, тогда как гвардейцы, неся службу в столице, уже давно обошли его в чинах. А звание – это не только жалованье. Быть замеченным и приближённым к полководцам, начальникам провинций или самому императору – это богатые дары в виде земель со всеми селениями. Алексей хорошо понимал своего командира.

– Только всё, что ты услышал здесь, Алексей, не должен узнать никто.

– Буду нем как рыба. Можешь во всём положиться на меня, Октис Гракх.

– Надеюсь, что не ошибся в тебе, Алексей.

И он настал, этот день – день, когда гунны подступили к городу. Тревогу забили часовые, когда увидели вечером облако пыли, медленно приближавшееся к Херсонесу, – это шла конница гуннов.

В тот день гунны не успели подойти близко, остановившись на ночёвку. Но с высоты крепостных стен было хорошо видно бесчисленное множество костров – гунны готовили пищу. Если учесть, что возле каждого костра сидели по десятку воинов, то было понятно, что армия гуннов насчитывала многие тысячи.

С крепостной стены взирали на далёкого по ка противника командиры византийского вой ска – кентархи, хилиархи, простые воины. А к Херсонесу тянулись вереницы жителей близлежащих селений. Из отдалённых городов вроде Ольвии и Керкинетиды беженцы прибыли раньше, рассказывая о жестокости, жадности и беспощадности гуннов. Воистину – дикое племя!

Но объединял их под своей железной рукой Аттила, человек безусловно с выдающимися организаторскими и полководческими талантами. Обитали гунны в Паннонии, занимая территорию, простирающуюся от Дуная и до Рейна.

Отец Аттилы, Мундзук, был из царского рода, имел несколько жён и множество детей. Наиболее известны были двое сыновей – Бледа и Аттила. Аттила воевал на западе государства гуннов, Бледа – на востоке. В 444 году Аттила убил Бледу, став единовластным правителем.

С виду Аттила был невзрачным: с усами, жиденькой бородкой клинышком, тронутой сединой, волосы на голове заплетены в косички. Но готский историк Иордан писал о нём: «Повелитель всех гуннов и правитель, единственный в мире, племён чуть ли не всей Скифии достоин удивления и баснословной славы своей среди всех варваров».

Врагам своим Аттила внушал страх, бежавший впереди его войска. Однако после смерти Аттилы старший сын его, Эллак, не смог сохранить государство.

Только часам к десяти, позавтракав, войско Аттилы подошло к городу. Гунны не торопились – зачем? Пусть ромеи подождут, понервничают. Эмоции в боевой обстановке – чувства не лучшие, они заставляют совершать необдуманные поступки.

Все ворота города были заперты, и каждые из них охранялись не меньше чем кентархией. Ведь стоит врагу захватить хоть одни ворота, гуннов будет не остановить, город падёт.

Алексей, как и другие воины, был на крепостной стене. Толпа бородатых, свирепых лицами и одетых в шкуры воинов остановилась метрах в ста пятидесяти – двухстах, на пределе полёта стрелы. Но в крепости были ещё баллисты и камнемёты, немного позже названные требюше.

По команде баллистарха все машины разом дали залп, и через стены на варваров полетели огромные камни, смяв и расплющив несколько десятков тел.

Гунны отошли назад. Камнемёты били не прицельно, по площадям, дальность метания камней не превышала трёхсот метров, и камнемёт едва ли мог делать два выстрела в час – слишком уж долог процесс взведения боевого рычага. Десяток воинов вращал рукояти лебёдки, поднимая противовес на высоту, потом в верёвочную петлю несколько человек укладывали тяжеленный камень. Быстро изменить направление стрельбы и дальность полёта камня тоже было затруднительно.

Другое дело – баллисты. Сами машины, по сравнению с катапультами, весили немного, и обслуживали их всего два воина. Выстрелы можно было производить даже по одиночной цели, и скорострельность была выше – пять-семь минут на подготовку, и выстрел. Баллисты ставились на палубы кораблей, в крепостях, иногда на передвижные деревянные башни.

А ещё ромеи – как называли вандалы и варвары римлян и византийцев – имели устрашающее оружие – «греческий огонь». Его могли метать, залив в глиняные горшки и катапульты, а в жидком виде горящей струёй древнего напалма поливали врагов сифоны. Секрет состава горючей жидкости так и остался неразгаданным ни варварами с вандалами, ни их потомками.

Неожиданно стояние варваров прекратилось, и они все, явно по команде, ринулись к крепости, прикрываясь сверху круглыми щитами, сплетёнными из ивовых ветвей и обтянутыми толстой бычьей кожей.

Заработали лучники ромеев, впрочем без особого успеха.

Но нападающие несли здоровенное бревно и с ходу ударили им в ворота. Звук удара был мощным, но и ворота были сделаны на совесть, из дуба. Запоры в виде двух обтёсанных дубовых брёвен выдержали удар.

Тут же на атакующих полилась кипящая смола. Снизу донеслись крики, вопли, стоны. Расплавленная смола проникает через складки одежды и наносит обширные ожоги. Единственное спасение – сразу сбросить одежду.

Рядом с Алексеем стоял новоиспечённый декарх – Актит.

Вчера вечером после разговора с кентархом Алексей объявил старому товарищу о новом назначении. Тот сначала не поверил:

– Поклянись, что не обманываешь!

– Актит, разве такими вещами шутят? С завтрашнего дня ты десятник.

Рот Актита расплылся в улыбке до ушей.

– Кабы не осада – пошли бы в таверну, отметили бы моё повышение. – Но потом лицо его вытянулось. – Погоди-ка! Ведь декархом был ты! Стало быть, и у тебя новый чин?

– Я теперь лохаг нашей полусотни.

– И молчал, скрывая от товарища!

– Когда бы я успел сказать, если сам только узнал? Сначала повысили меня, а потом Октис Гракх спросил, кто достоин быть декархом. Я, конечно, назвал тебя.

– Я знал, что ты не забудешь старого товарища! Я печёнкой чувствовал, что ты пойдёшь далеко, и не ошибся.

– По-моему, полгода назад ты сомневался, что я смогу стать декархом. А отныне я лохаг, и жалованье соответствующее.

– Так и у меня тоже! – возликовал Актит.

– Наконец-то дошло.

Актит наклонился к уху Алексея:

– Скажи по-честному, а сотником когда станешь?

– Это только Богу известно.

– Э, нет, парень! У меня ощущение, что ты знал, что тебя ждёт.

– Только Господь знает судьбу человека.

– Да, правда. Завтра под стены заявятся гунны, и никто не знает, останется ли жив. Но знай – я тебе благодарен. Ты ведь мог назвать другое имя, но вспомнил обо мне. Я не подведу.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Книга о греческом острове Корфу и о том, что значит объединение между людьми.Читатель пройдет вместе...
Activities to encourage children to tell and respond to stories. This book introduces a wide range o...
Гитлер не зря величал свою Империю Смерти «тысячелетним Рейхом» – даже подыхая, нацизм дал метастазы...
Елена Никандрова живет в Нижнем Новгороде. Это ее четвертая книга. В сборнике представлены новые сти...
Два ребенка — мальчик и девочка, Кнопик и Кнопуля, — герои цикла детских стишков-потешек Вадима Прях...
В этой книге в стихах изложен духовный путь человека. Любовь — вот, что движет человечество к вечнос...