Орден Черного солнца Трофимов Ерофей

– Неужели это все сделали они?

– Ты не верить мне?

– Я не говорю, что не верю тебе. Я не могу поверить, что все это сделали те люди. Неужели здесь только дети?

– Да. Здесь только наш дети, – со слезами в голосе ответил Суно.

– Теперь я понимаю, почему ты так хочешь их всех убить, – ответил Алексей чуть громче.

Моментально зажав ему рот ладонью, Суно, резко посерев, прошипел:

– Нет шуметь. Здесь много укуфа. Гиена.

Словно в ответ на его слова, над оврагом раздался дикий хохот, и два десятка огромных пятнистых тварей ринулись по дну оврага в сторону их кустов. Несмотря на то что они сидели над крутым обрывом, оба разведчика, не сговариваясь, кинулись бежать. Стрелять Алексей не решился.

Патронов было мало, а такую тварь, как пятнистая гиена, одной пулей положить было очень сложно. К тому же звук выстрела в лесу разнесся бы очень далеко. Отбежав на достаточное расстояние, они остановились и, отдышавшись, дружно обернулись. Заполучить в качестве хвоста стаю этих тварей совсем не хотелось. Вспомнив, что усилие сжатия челюстей у этих тварей достигает пяти тонн, Алексей растерянно покрутил головой.

– Они могут погнаться за нами? – спросил он, отдышавшись.

– Нет. Они сытый. Они хотеть прогнать нас от места пища, – глухо ответил Суно.

– Не могу поверить, что в современном мире могут твориться такие вещи, – выдохнул Алексей, вспоминая увиденное во время войны на Кавказе.

– Тогда мы ждать здесь. Ты увидеть все свой глаза, – решительно ответил Суно.

– Ты собираешься сидеть здесь и ждать, пока они привезут очередную партию трупов? – растерялся Алексей.

Уходить от монастыря надолго совершенно не входило в его планы. Он собирался лишь вытащить оттуда своих – и валить из этой страны обратно домой. Но Суно был неумолим. Считая, что парень ему не верит, он упрямо набычился и монотонно повторял раз за разом:

– Мы остаться здесь, и ты смотреть все свой глаза.

– А если мы упустим что-то важное там, в монастыре? – пустил Алексей в ход последний аргумент.

– Мой людь всегда смотреть за них. Мы знать, что там делать.

– Ты меня достал! Мне нужно друзей спасать, – зарычал в ответ Алексей, теряя терпение.

– Это нет долго. Через завтра они прийти, – уверенно ответил Суно.

– Откуда ты знаешь? – насторожился парень.

– Они всегда приезжать один раз в одна месяц. Мы следить за ним.

– Вы следите за ними? – удивленно повторил Алексей, начиная понимать, какого масштаба достигла ненависть этих людей к обитателям монастыря.

– Получается, вы давно уже готовитесь к нападению на эту зону? – озвучил он свои мысли.

– Да. Я уже говорить тебе, мы хотеть убить их. Всех. Они убивать наши дети. Ты видеть, сколько там дети?

Отвечая ему, Суно все больше горячился, под конец вообще перейдя на крик. Понимая, что доктору нужно выпустить пар, Алексей с сочувствием смотрел ему в глаза, не зная, что ответить. Услышав вопрос, он кивнул и, вздохнув, ответил:

– Я видел это, друг. Но почему власти допускают такое? Ведь им достаточно увидеть то же.

Но вдруг, глядя в полные слез глаза Суно, он неожиданно понял, почему доктор принимал эту историю так близко к сердцу.

– Там, в овраге, остался кто-то из твоих близких? – осторожно спросил он.

– Они взять весь мой семья. Убить моя жена, моя сестра и забрать все наш дети, – безжизненным голосом поведал ему Суно. – А власть нет никакой дело до мой людь. Они хотеть только деньги. Им все равно, сколько дети умирать, главное, что хозяин этот монастырь платить много деньги.

Только теперь Алексей сумел понять всю глубину ненависти, сжигавшей этого человека. Впрочем, после того, что он увидел в овраге, это чувство он вполне понимал. В очередной раз вздохнув, Алексей поправил ремень автомата и, подумав, спросил:

– Что будем делать, пока ждем могильщиков?

– Идти в деревня. Кушать, спать и отдыхать, – коротко, но очень содержательно пояснил Суно.

– Ты уверен, что они придут?

– Да. Мы долго следить за них. Они приходить в один и тот же день. Всегда.

Молча кивнув, Алексей сделал жест рукой, указывая ему в сторону, откуда они пришли, и Суно, чуть усмехнувшись, решительно зашагал вперед. Спустя еще три часа они с удовольствием уплетали маисовые лепешки с медом диких пчел. Остаток вечера и весь следующий день Алексей посвятил разработке плана дальнейших действий.

Нападать на кучу тренированных, хорошо вооруженных бойцов в их же логове он считал самоубийством. То, что ему так легко удалось вырваться из зоны, при этом уничтожив сразу двух охранниц, парень изначально относил только к везению. Попытка с тайным освобождением тоже провалилась. Ведь в здание тюрьмы ему попасть так и не удалось. Да и невозможно вытащить из плена незаметно сразу такую большую кучу людей.

Неподготовленные, не умеющие правильно двигаться, они сами выдадут свой побег неосторожным движением или разговором. Охране даже напрягаться не придется. Оставался последний способ. Начать партизанскую войну, уничтожая каждого вышедшего за территорию периметра. Сократив таким образом гарнизон монастыря, можно будет предпринять попытку освобождения друзей и всех, кто там находился.

Но делать это нужно так, чтобы в монастыре раньше времени не подняли тревогу. Это значит, что всех выходящих нужно уничтожать бесшумно. Придя к такому решению, Алексей отправился искать своего нового друга. Несмотря на долгое путешествие по джунглям, доктор не отправился отдыхать, а занялся осмотром больных. Именно за этим занятием и застал его Алексей. Когда Суно отпустил очередного малыша, Алексей присел на пороге хижины, сплетенной из пальмовых ветвей, и осторожно спросил:

– Надеюсь, они все здоровы?

– Да. Они не болеть. Они просто мало кушать. Им надо кушать, и тогда наш дети быть здоровы, – грустно вздохнул доктор. – Но ты прийти говорить не за этим.

– Суно, ваши ребята все еще пользуются для охоты луком и стрелами?

– Копье, лук, стрела. Другой оружие у нас нет. Власть запретить нам нести оружие, – уныло протянул доктор. – Мы не напасть до сегодня только поэтому. У нас нет оружие.

– Это ваша слабость, ты прав. Но мы постараемся сделать это вашей силой, – загадочно улыбнулся Алексей.

Заметив его улыбку, Суно моментально отложил стетоскоп.

– Ты что-то придумать?

– Да.

Устроившись поудобнее, парень подробно изложил свою задумку. Внимательно выслушав, Суно помолчал, задумчиво теребя пальцами нижнюю губу, после чего весело усмехнулся:

– Я знать, что ты смочь придумать как надо. Я сказать людям, что надо делать.

– Хорошо. Тогда к оврагу нам нужно будет идти не вдвоем, а сразу с теми, кто хорошо умеет стрелять из лука.

– Я взять наш лучший людь, – кивнул Суно.

Ранним утром, едва начало светать, доктор разбудил Алексея и, сунув ему в руку пару лепешек, буркнул:

– Мы скоро уходить.

Быстро уничтожив принесенный завтрак, Алексей закинул на плечо автомат, заткнул за пояс пистолет и пару рожков и выскочил на улицу. Посреди деревни стояло человек десять, вооруженных древним оружием. Скептически покосившись на это вооружение, Алексей привычным жестом передвинул автомат под локоть и обратился к доктору:

– Ну что, пошли?

– Да. Идти, – кивнул Суно и, развернувшись, зашагал в джунгли.

У оврага их встретил все тот же гул мириадов мух и кошмарный хохот дерущихся гиен. Отряд затаился на деревьях, оставаясь под прикрытием джунглей. Ткнув Алексея пальцем в бок, Суно указал ему на какой-то участок и быстро прошептал:

– Они приехать сюда.

– Твои воины смогут попасть в них с деревьев? – настороженно спросил парень.

– Да. Они все опытный охотник, – уверенно кивнул Суно и, насторожившись, приложил палец к губам, давая понять, что следует соблюдать тишину.

Кивнув, Алексей вслушался в звуки джунглей и вдруг, на самом краю слышимости, уловил странный механический вой. Лишь через несколько минут сообразив, что это такое, он удивленно покосился на замершего как статуя доктора, отметив про себя: «С таким слухом ему только в спецназе служить, а не доктором работать».

Услышанный звук был не чем иным, как жужжанием работающего на низкой передаче двигателя. Еще минут через пятнадцать из-за деревьев выкатился грузовик и, не доезжая до оврага, остановился. Из кабины выскочили двое в брезентовых робах, резиновых перчатках и респираторных масках на лицах.

Привычным движением откинув задний борт, они убрали край брезентового тента и стали жестами показывать водителю, куда поставить машину. Подъехав задом к самому краю оврага, водитель заглушил машину и, выбравшись из салона, быстро вскарабкался на крышу кабины. Встав в полный рост, он положил на локоть левой руки цевье ружья и принялся караулить своих напарников.

Присмотревшись к ружью, Алексей чуть не облизнулся от желания получить его. Роскошный, мощный ремингтон с оптическим прицелом. С таким карабином он запросто смог бы ополовинить гарнизон монастыря. Но сначала нужно было получить его в руки.

Тем временем мужчины в робах принялись спокойно и методично выбрасывать из кузова детские тела. Алексей успел насчитать восемь трупов, когда из кустов выскочило полдюжины гиен и неуклюжей рысью понеслись к машине. Стоявший на крыше кабины охранник вскинул ружье, и джунгли огласились резким выстрелом.

Одна гиена с хрипом покатилась по траве, но остальные даже не оглянулись на свою товарку. Ловко передернув затвор, охранник выстрелил еще раз, и еще одна тварь рухнула на землю. Не останавливаясь, водитель принялся всаживать в бегущих гиен пулю за пулей, успев убить последнюю в нескольких метрах от машины.

Понимая, что лучшего шанса не будет, Алексей нетерпеливо дернул сидящего рядом Суно за рукав, требуя начинать, но подгонять никого уже не пришлось. Коротко свистнули стрелы, и все трое приехавших со стонами упали. Ужом соскользнув с дерева, Алексей кинулся к машине. Нужно было закончить начатое раньше, чем кто-нибудь из раненых успеет дотянуться до рации.

Одним прыжком влетев в кузов грузовика, он выхватил нож и, нагнувшись над ближайшим телом, прижал пальцы к шейной артерии. С этим было покончено. Стараясь дышать ртом, чтобы не задохнуться от смрада, он проверил второго могильщика и, убедившись, что тот мертв, выскочил обратно.

Третий охранник тоже начал остывать. Быстро обыскав его, Алексей с радостной улыбкой показал Суно горсть патронов к ружью. Кивнув, доктор что-то быстро сказал воинам, и те, подхватив тела, швырнули их в овраг. Все найденное в карманах было сложено в одну сумку и без слов передано доктору.

Усевшись за руль, Алексей отогнал машину от края оврага и, когда его бойцы залезли в кузов, повел машину в джунгли. Сев рядом с водителем, Суно давал парню короткие инструкции, сосредоточенно глядя на дорогу. Заметив его состояние, Алексей осторожно спросил, не забывая ловко крутить баранку:

– С тобой все в порядке, Суно?

– Теперь ты верить мне?

– Я и тогда тебе верил, – вздохнул Алексей, понимая, о чем он говорит. – Я не мог поверить своим глазам.

– Сегодня их быть мало. Они всегда привозить больше, – дрожащим голосом ответил Суно. – Они брать совсем юный девочки и делать им ребенок. Потом они доставать ребенок и исследовать его. Я сам смотреть тела и видеть шрамы. Ты верить мне?

– Да, приятель. Теперь я верю каждому твоему слову, – чуть подумав, кивнул Алексей. – Ничего, приятель. Теперь они нам за все заплатят. И за ваших детей, и за моих друзей. Начало есть, дальше все будет или хорошо, или очень плохо.

Спрятав машину в десяти минутах ходьбы от деревни и как следует замаскировав ее ветвями, они вернулись к периметру монастыря узнать новости. Но в монастыре все шло своим чередом. У Алексея на это нашлось только одно объяснение: охрана монастыря, здраво рассудив, что искать в джунглях беглеца можно до бесконечности, решила просто забыть о нем, а пропажу трех бойцов еще не заметили.

Оказавшись в одиночной камере, Васильев достал из внутреннего кармана пенал для очков и, подкинув его на ладони, прошептал:

– Эх, Лешенька! Ты как знал, сынок, что твои штуки мне пригодятся.

Открыв пластмассовый пенал, профессор вытащил из подкладки длинную иглу и процарапал в штукатурке на стене короткую полосу. Тщательно уложив иглу на место, Васильев вздохнул и, опустившись на набитый соломой матрац, принялся размышлять над случившимся. Ему до сих пор не верилось, что в двадцать первом веке может найтись место, где все еще существуют осколки той страшной войны.

Откинувшись на стену, он прикрыл глаза в попытке хоть немного расслабиться. Но беспокойство за подчиненных тяжким грузом лежало на совести, и профессор снова и снова возвращался к моменту, когда пытался предупредить своего помощника. Старческих сил не хватило, чтобы перекричать грохот боя и горное эхо. Отчаянно смелый парень не задумываясь вступил в схватку с превосходящими силами противника, а он не смог даже вовремя предупредить его об опасности.

Профессор вздрогнул, вспомнив, как медленно, словно в замедленной съемке, обломившийся карниз падал в пропасть, а следом летел так и не выпустивший из рук оружия Алексей. На лице парня не было страха – только сосредоточенность и злость. Именно таким Васильев и запомнил его. Спокойным, сосредоточенным, готовым к любым неожиданностям. Серые глаза парня смотрели на противника, но видели все вокруг.

Сморгнув набежавшие слезы, профессор снова вздохнул и, вспомнив мать Алексея, медленно опустил голову на ладони. Они никогда не были особенно близки, но проработали вместе много лет. Именно поэтому она и обратилась к Васильеву с просьбой помочь вернувшемуся из армии парню с работой. Она знала, что у сына два ранения, и что он вернулся из армии с медалью. Ведь о наградах родственникам сообщают отдельно. Впрочем, как и о гибели.

Она боялась отпускать от себя единственного сына, и Васильев понимал ее. Ему самому судьба не дала счастья отцовства. Прожил с женой почти четверть века, а детей нажить так и не удалось. В этом тоже был виноват лагерь. Точнее, опыты, которые над ним проводили. Похоронив жену, профессор с головой ушел в работу, спасаясь в рабочем кабинете от тоскливой тишины огромной квартиры.

Взяв парня на работу, он, сам того не замечая, вскоре очень привязался к нему, и теперь винил себя в его смерти. Ведь если бы он не привез Алексея с собой в эти горы, не потащил на поиски древнего святилища, парень был бы жив. Глотая слезы, Васильев тихо бормотал:

– Старый дурак. Говорили же тебе: сиди в своем кабинете и работай. Нет, в поле потянуло. Решил сам все посмотреть, и мальчика за собой потащил. Давно нужно было на пенсию уходить, кретин.

За тяжелой дверью послышались шаги, и Васильев, быстро взяв себя в руки, приготовился к самому плохому. Противно заскрежетал засов, и в камеру вошел Штольц. Внимательно посмотрев в лицо пленнику, Штольц сунул руки в карманы и презрительно усмехнулся:

– Уже плачете, профессор? Пожалуй, это правильно.

– С чего вы взяли, что я плакал? – пожал плечами Васильев, даже не делая попытки подняться.

– У вас ресницы влажные. Такие вещи я всегда умел замечать.

– Отдаю должное вашему зрению, но я не спал почти двое суток, вот глаза и слезятся. Старость, герр Штольц. Или мне называть вас лейтенант Штольц?

– Вообще-то майор. Майор гестапо Штольц. Лейтенант СС – это только прикрытие. Надеюсь, объяснять вам, что такое гестапо, не нужно? Обычно у дураков при этом слове перед глазами встает образ покрытого кровью садиста с дебильной физиономией, пистолетом в одной руке и плетью в другой.

Думаю, как образованному человеку, вам хорошо известно, что эта контора играла приблизительно такую же роль, как у вас НКВД. Надзирали за морально-идеологическим состоянием офицеров и солдат. Так сказать, одно из направлений деятельности нашей службы. Но теперь все это неважно.

– А что теперь важно? – чуть усмехнувшись, спросил Васильев.

– Важно то, что ваши экспедиции спутали мне все карты и отвлекли от очень важных дел. А мои дела намного важнее ваших жалких жизней.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся профессор. – Но тогда возникает вполне закономерный вопрос. Зачем тратить на нас так много времени и средств, если гораздо выгоднее было просто пустить в расход на месте?

– В вашем вопросе содержится ответ. Средства. Вы были совершенно правы, полагая, что средств на вас потрачено много. А я ничего не делаю в убыток себе. Заполучив вас, я сумею извлечь выгоду.

– И какую же, позвольте спросить? – не сдержался Васильев.

– Как вы уже, думаю, догадались, наши работы по созданию нового типа людей с окончанием войны не закончились. А проведение подобных экспериментов требует большого количества материала. Вы и станете таким материалом. Даже вы, профессор. Несмотря на возраст, вы еще достаточно сильны, чтобы безболезненно перенести испытание нескольких экспериментальных вакцин. О ваших спутниках я даже не говорю. Кроме того, черный рынок донорских органов требует постоянных поставок.

– Похоже, прошлое не дает вам покоя, – презрительно фыркнул Васильев. – Мне всегда было интересно, на что вы вообще способны как мужчина, если не причиняете никому боли и мучений? Думаю, в этом случае бы совершенно бесполезны.

– Ублюдок! – выкрикнул Штольц, нанося удар ногой в голову сидящему профессору.

Но Васильев, ожидая чего-то подобного, успел прикрыться руками. Он специально провоцировал старого врага на агрессию, чтобы тот вышел из себя. И ему это удалось. Сорвавшийся Штольц изо всех сил пинал его ногами, норовя попасть по самым уязвимым местам, но профессор, отлично зная, чего можно ожидать от подобного подонка, продолжал ловко прикрываться. Он даже не думал о том, что делает. Словно все старательно забытые навыки, которые помогали ему выживать в лагере, разом вернулись. Именно так он еще мальчишкой защищался от ударов лагерных капо и конвоиров.

Ко всему прочему, особой силы в ударах Штольца не было. Как ни крути, а возраст давал о себе знать. К тому же он слишком долго жил спокойной жизнью, занимаясь бизнесом, а не спортом. Тренажерный зал посещал только для поддержания общей физической формы. Все это Васильев понял после первых же посыпавшихся на него ударов.

Свернувшись в клубок на боку, он старательно прикрывал голову руками, продолжая презрительно смеяться. Этот смех вызвал очередной приступ бешенства у противника, и Штольц, тяжело дыша, кликнул охрану. Вот это было уже опасно. Два мордоворота, ворвавшись на крик шефа, с ходу ринулись избивать старого профессора дубинами.

Разом оборвав свой смех, Васильев продолжал старательно прикрываться руками, собрав в кулак всю волю и мечтая только о том, чтобы снова получить в руки свою старую двустволку. Резкой командой остановив избиение, Штольц, уже взявший себя в руки, медленно присел над лежащим профессором и тихо, почти интимно, проговорил:

– Это только начало, славянский выродок. Мои парни будут повторять эти упражнения каждый день. До тех пор, пока ты раз и навсегда не отучишься смеяться над тем, кого сама природа поставила над тобой.

– Надо мной всегда был только Господь, – прохрипел в ответ Васильев.

Не найдя что ответить, Штольц медленно выпрямился и, храня гордое молчание, вышел из камеры. Не получив новых указаний, громилы последовали за ним. Дверь захлопнулась, и профессор, с трудом перебравшись на матрас, принялся подсчитывать потери. Рот был полон крови, болели спина и грудь, но особых повреждений не наблюдалось. Очень хотелось пить, но Васильев сдержал себя. Убедившись, что ничего, кроме кучи синяков, нет, он презрительно усмехнулся и, не таясь, в полный голос сказал:

– Вырожденцы. Даже бить толком разучились.

Бродя по кабинету из угла в угол, начальник охраны Карл пытался понять, что происходит, и куда пропали четыре группы его людей. Точнее, сначала пропала группа чистильщиков, вывозивших отработанный материал. На их поиски была отправлена еще одна группа, так же бесследно исчезнувшая. После этого Карл отправил сразу две группы по шесть человек в каждой. Первая должна было проверить территорию у оврага, вторая – посетить несколько соседних деревень. Местное население нужно было держать в повиновении, чтобы не возникало глупых мыслей сопротивляться или того больше – напасть на монастырь. В итоге обе группы словно в воду канули. Ко всем прочим бедам, в свою резиденцию вернулся хозяин и первым делом приехал в монастырь – проверить, как исполнены его приказы.

Устроив разнос своим бешеным сучкам, он заперся в кабинете с Лизой, и выйдя оттуда через два часа, решительно потребовал к себе Карла. Выслушав его версию о случившемся убийстве, хозяин долго молчал, после чего задумчиво протянул:

– То, что вы не стали ослаблять гарнизон, отправляя людей на поиск неизвестного, правильно. Проводимые фройляйн Лизой исследования слишком важны, чтобы оставлять их без необходимого прикрытия. Но мне не нравится, что начали исчезать наши люди. Этого нельзя оставлять без ответа. Что вы планируете делать?

– Прежде всего, мне нужно разобраться, кто именно осмелился бросить нам вызов, – осторожно начал Карл. – Устраивать бойню прямо в деревнях я не хочу. И дело не в человеколюбии, а в нецелесообразности таких действий. Это может привлечь к нам ненужное внимание. Слишком долго здесь было тихо. Думаю, нужно послать людей просто поговорить с местными. Без шума, драк и тому подобных выступлений.

– А почему вы решили, что местные будут говорить с вами?

– Контраст. Обычно мы приходим туда или собирать материал, или проводить экзекуции. А в этот раз мы просто будем задавать вопросы. Кто-нибудь да заговорит.

– Хорошо. Но на эти переговоры отправитесь не вы. Вы нужны мне здесь. Пусть это будет кто-то из ваших людей, который способен грамотно выполнять полученный приказ.

– Надеюсь, ваши телохранители не примут в этом участия?

– Не будьте таким злопамятным, Карл, – усмехнулся в ответ хозяин.

– Я не злопамятен. Я рачительный командир, и не люблю терять толковых, перспективных ребят из-за глупой прихоти, – решился ответить начальник охраны.

– Согласен, выходка была более чем глупая. Но злостью ничего не изменишь. Так что постарайтесь забыть эту историю. Кроме того, из-за потери людей ваш гарнизон нуждается в подкреплении. Или вы хотите предложить мне что-то другое? В данное время я готов выслушать любое толковое предложение. Но учтите, Карл, именно толковое.

– Я давно хотел спросить, хозяин, есть ли еще смысл держать сразу два поселения? Тем более теперь, когда северное раскрыто.

– Мне нравится ваша прозорливость, Карл. Рудник в Непале выработан почти полностью, а основные исследования проводятся здесь. Пожалуй, действительно пришло время закрыть северное поселение и перевезти всех его обитателей сюда. Все лишнее оборудование и технику я смогу продать правительству. Возможно, мы так и поступим. Но это в будущем, а пока займитесь выяснением главного вопроса. Куда подевались ваши люди, и кто осмелился напасть на них.

– Я сегодня же сформирую группу, которая будет заниматься только этим. Я и сам теряюсь в догадках, но продолжаю утверждать, что местные здесь ни при чем.

– Что дает вам такую уверенность?

– Убийства. Так действовать мог только человек, отлично подготовленный. Не боящийся крови и готовый убивать. Среди местных такого просто нет. Это не глупые фантазии, хозяин. Моя уверенность основана на фактах. Удар, сломавший шею девчонке, усевшейся отлить, мог нанести только профи. Про вторую я не говорю. Скорее всего, согнувшись после удара в живот, она сама подставила под удар шею. Об этом говорит перелом основания черепа. Но первую убили, ударив в подбородок. И вот здесь человек, наносящий такой удар, должен быть мастером.

– Почему именно мастером? – с заметным интересом спросил хозяин.

– Точность, с которой нанесен удар, говорит сама за себя. Сломана не только шея, но и челюсть. Причем челюсть сломалась именно в точке удара. Подбородок.

– Похоже, вы правы, и бил действительно мастер, – подумав, кивнул хозяин. – Что ж. Начинайте формировать группу и обо всех новостях докладывайте сразу мне. Напрямую.

– Слушаюсь, хозяин, – вытянувшись в струнку и щелкнув каблуками, ответил Карл.

Вырвавшись из хозяйского кабинета, он тут же развил бурную деятельность и, не обращая внимания на кислые мины хозяйских охранниц, собрал в своем кабинете тех, кому мог полностью доверять. Пользуясь тем, что толстые двери его кабинета не пропускали ни звука, он тихо поставил отобранным бойцам задачу и, отпустив их, обессиленно перевел дух.

Разговор с хозяином отнял у него больше сил, чем суточный кросс по джунглям. Власть старика над личным составом поселений была безгранична. Каждый из живших здесь отлично понимал, что его жизнь и благосостояние полностью находятся в руках хозяина. Так было всегда, и оспорить это не решался никто. Ведь только хозяин знал все необходимое о финансах организации и имел доступ к банковским счетам.

Не станет его – и не станет самих поселений. И дело тут было даже не в деньгах. Привыкшие жить в замкнутом, обособленном мирке, они терялись в большом мире. Даже выезжая из поселений по необходимости, они спешили вернуться обратно, в привычный для них мир. Но едва дверь за отобранной группой закрылась, как на пороге появилась Грета.

Войдя в кабинет не спрашивая разрешения, девица бесцеремонно уселась на край стола и прямо спросила:

– Что тебе приказал старик?

– Хочешь знать приказ хозяина, спроси у него, – буркнул Карл, поднимаясь на ноги.

– Никак не можешь забыть ту историю, – понимающе кивнула Грета. – Лучше надо было готовить своих сопляков.

– Те ребята только начали тренироваться. Они изначально были вам не противники. Но дело не в них. Я всегда вас терпеть не мог. Тебя и твоих тварей.

– И за что же, позволь спросить?

– Долго объяснять. Да и бесполезно. Такие, как ты, человеческого языка все равно не понимают.

Карл подошел к двери, всем видом демонстрируя, что ему пора уходить. Но эта пантомима не произвела на Грету никакого впечатления. Не двинувшись с места, она качнула ногой и, помолчав, ответила:

– Говоря откровенно, твое отношение ко мне меня мало волнует. Сейчас мне не до тебя. Но если тебе известно нечто имеющее отношение к моим девчонкам, я должна это знать. Не заставляй меня применять кардинальные меры. Один на один ты, может, и сильнее, но в коридоре стоят еще четыре моих девочки, так что сам понимаешь, что с тобой будет, если мне придется позвать их.

– Ну так зови, – презрительно усмехнулся Карл. – Зови, и посмотрим, что из этого получится.

– Припрятал козырь в рукаве, – настороженно посмотрев на него, протянула Грета. – Только помни, им не всегда можно будет воспользоваться.

– Как же ты мне надоела, – вздохнул Карл. – Я уже сказал, иди к хозяину и задавай свои вопросы ему. У меня свои дела, и тебя они не касаются.

– Значит, ничего интересного ты мне не скажешь, – перевела его ответ Грета.

– Я уже все сказал. А теперь мне нужно идти, – решительно ответил Карл, кивком указывая на дверь.

– А разве я тебя держу? – иронично усмехнулась девица.

– Не надейся. Одну я тебя в своем кабинете не оставлю. И учти: после твоего ухода прикажу проверить его на наличие жучков.

– Ого! Все так далеко зашло? Не понимаю причины такого недоверия, – откровенно растерялась Грета.

– Странный вопрос, – пожал плечами Карл, нетерпеливо поигрывая связкой ключей.

– Ничуть. Наоборот, я действительно удивлена. То, что ты стараешься держать своих слабаков подальше от моих девчонок, я еще как-то могу понять, но какие у тебя причины не доверять мне?

– Я уже все сказал. А теперь просто уходи. Мне надоело попусту терять время.

– Однажды я уже предупреждала тебя, что со мной ссориться себе дороже. Но ты не слушаешь хороших советов.

– Когда-то мне дали совет никогда не слушать чужих советов, – усмехнулся в ответ Карл, автоматически опуская руку в карман легкой куртки.

Заметив этот жест, Грета моментально подобралась и, не спуская глаз с его руки, медленно поднялась со своего насеста. Сделав шаг в сторону, Карл пропустил ее в коридор, и лишь когда девица отошла на несколько шагов от двери, вышел сам.

План Алексея был вполне в духе партизанской войны. По команде Суно охотники, хорошо владевшие луком, блокировали все дороги к монастырю. Не мудрствуя лукаво, на каждую из так называемых дорог было брошено бревно, сдвинуть которое могли не менее четырех человек. Возле этих засек и устраивались засады.

Сам Алексей устроился у самой ограды с трофейным ремингтоном в руках. Чтобы не вводить своих соратников в соблазн, он оставил все огнестрельное оружие себе. Режим строжайшей тишины не должен быть нарушен ни в коем случае. Эту нехитрую истину он постарался донести до всех и каждого. Попытавшийся спорить с ним Суно, выслушав его доводы, задумчиво потеребил нижнюю губу и согласился:

– Твой прав. Эти людь не должен знать, кто их убивать. У них много огневой оружие.

– Именно поэтому я и требую, чтобы твои парни обязательно уносили трупы. Тела нужно прятать так, чтобы никто не нашел. Этим людям с первого взгляда станет понятно, от чего наступила смерть. Ты сам говоришь – это убийцы.

– Да, они убийца, – кивнул Суно.

– Тогда объясни это своим людям. Пойми ты наконец: они для нас слишком хорошо вооружены. Мы не можем ошибиться. Иначе они придут в деревни, убьют всех взрослых и уведут всех детей.

Убеждая его, Алексей специально нагнетал обстановку, играя на чувствах доктора. Но другого выхода у него не было. Отлично зная, что возиться с трупами – дело совсем не аппетитное, он старался добиться обязательного выполнения своих требований. Впрочем, доктор и сам все отлично понимал. Другое дело, что обычные обитатели деревень не видели особой необходимости в такой секретности.

Никогда не участвовавшие в настоящей войне, эти бесхитростные обитатели джунглей всегда были только жертвами в любом вооруженном конфликте. Их притесняли, убивали, сгоняли в лагеря для беженцев, и все, что они могли противопоставить своим мучителям, – только луки, стрелы и копья с костяными наконечниками. С этим оружием они охотились, чтобы прокормить семьи, защищали свой скот от хищников, а теперь начали охоту на убийц.

Зная, что никого из жителей деревни не пощадят, если фашистам станет известно про начавшуюся охоту, Алексей старался сделать все, чтобы дело не оказалось под ударом из-за простого недосмотра или лени. Убедившись, что Суно понял его как следует и постарается убедить своих соплеменников, Алексей вернулся на свой наблюдательный пост.

Сидя в густых ветвях дерева, он старательно высматривал в прицел ружья каждого, проходившего по территории монастыря. Больше всего его удивляло, что все охранники были поразительно похожи между собой. Заметив очередной джип, выкатившийся из-за здания костела, Алексей насторожился и, негромко окликнув сидящего под деревом Суно, прошипел:

– Еще одна машина выезжает. В ней четверо. Нужно сказать парням, чтобы одного взяли живьем. Мне нужно его допросить.

– Твоя глупый? – растерянно хмыкнул доктор. – Хочешь, чтобы отсюда кричать людь не убить их?

– Черт, я забыл совсем, что рациями они пользоваться не умеют, – пробурчал Алексей себе под нос. – Ладно, допросим следующих.

Припав к прицелу, он продолжал осматривать двор. Заметив десяток девиц, неожиданно высыпавших на улицу, он насторожился и, наведя прицел на самую татуированную, тихо выдохнул:

– Бах. Здорово было бы вот так, по одному, как в тире.

На дороге послышался гул мотора, и из-за поворота выехал огромный «линкольн-навигатор». Таких зверей в этих местах Алексей еще не видел, поэтому, быстро поймав машину в перекрестье прицела, настороженно замер. Подкатившись к дверям, машина остановилась, и из салона неспешно выбрался пожилой мужчина в отличном костюме, со шрамом на щеке.

Заметив, как вытянулись в струнку мускулистые охранницы, Алексей понял, что в монастырь прибыло высокое начальство.

– Вот этого гуся нужно обязательно взять живьем, – пробормотал он, продолжая наблюдать за стариком.

Как только тот скрылся в здании, Алексей бесшумно соскользнул на землю и, присев рядом с доктором, быстро поведал ему о приехавшем. Внимательно выслушав новость, Суно испустил удрученный вздох и мрачно произнес:

– Их большой приехал. Теперь все плохо стать.

– Почему? – не понял Алексей.

– Он умный и много деньги. Он приказать всех убить и дать власти много деньги. Власти молчать и смотреть на все через рука.

– Значит, нужно сделать так, чтобы он не смог связаться с властями.

– Но как это делать?

– У нас есть отличное ружье: как только они выставят из окна антенну, мы сможем испортить ее.

– И что будет?

– Они лишатся связи и не смогут вызвать помощь властей.

– Нет. Власть не давать им помощь. Они просто смотрят в другой сторона и не спрашивать, если здесь случается плохой вещь. Страшно другой. Там, день идти, есть еще один место, где много плохой людь. Помощь сюда прийти оттуда.

– Здесь есть еще одно поселение? – растерялся Алексей. – Так чего ж ты раньше молчал?!

– Там нет больница. Там жить этот старик. Его дом. Но там много охрана. Женщина. Большой, сильный и очень злой. Они всегда убивать мой людь, когда выходить за ворота.

– Значит, нам нужно сделать так, чтобы из того поселения никто не вышел. Так же, как мы сделали это здесь.

– Зачем?

– Как это зачем? Ты же сам хотел убить всех белых в этих поселках.

– Хотеть. Но их много, и у них есть огневой оружие. Всех моих людь убить, когда узнать, что это мы делать.

– Эй, приятель, похоже, ты уже начал сдаваться. Так не пойдет. Ну-ка, посчитай, сколько бандитов мы уже убрали?

– Мало. Там их все равно еще много есть, – вздохнул Суно.

– А если я заставлю их всех выйти оттуда? Ты сможешь сделать так, чтобы твои охотники начали убивать их в джунглях? – подумав, спросил парень.

– Если они выйти джунгли, мы их всех убить. Но как ты это сделать? – все тем же безжизненным голосом спросил Суно.

– Есть идея, – усмехнулся Алексей, показывая ему рацию, взятую у одного из бандитов. – Нужно найти место, куда я смогу их завести, и где твои люди смогут их уничтожить. Место для засады.

– Не надо место. Чем много они ходить по джунгли, тем лучше мой людь их убивать. Пусть они искать тебя, а мой людь найти их.

– Тогда собирай своих лучших людей, и завтра начнем игру, – хищно усмехнулся Алексей.

Суно кивнул, но ответить не успел. Из кустов вывалился мальчишка-посыльный и, подскочив к доктору, что-то восторженно протарахтел. Удивленно переспросив, Суно быстро поднялся на ноги и, повернувшись к Алексею, перевел:

– Они схватить тот людь, что недавно ехал наш деревню. Там нет оружие, но есть двадесять гранаты.

– Два десятка?! – переспросил парень, одним прыжком оказавшись на ногах.

– Да.

– Отлично. Вот теперь мы можем устроить им настоящую засаду, – азартно потер руки Алексей.