Между Рутиэн Альвдис
* * *
— И ты сосватал ему мою мать? Ирб улыбается:
— Считай, своим появлением на свет ты обязан мне. Марх кивает:
— Отличная шутка, не считая того, что это правда.
Кромка памяти: Марх
Я мало помню отца. Врезалось в память одно: вечер, закат. Такой же, как сейчас. Кожаные ладьи… курахи, или как там их на языке скоттов? — плывут с запада. Отец возвращается из очередного похода? набега? впрочем, какая разница. Я стою на берегу. Он выпрыгивает из ладьи — и закат отсвечивает в его рыжей гриве. Будто его волосы вспыхнули костром. Он хватает меня, подбрасывает в воздух, снова, снова… Я визжу от радости, он хохочет. Победитель.
* * *
— Ирб, он ведь был выше меня ростом?
— Это важно?
— Нет, но всё же?
— Да, выше. И ярче волосом.
— С веками бронза темнеет…
Кромка памяти: Ирб
Да, Марх, мы с тобой второй раз стоим над морем. И тот день… мне его не забыть. Всётаки я тогда поступил правильно. Да, разлучил тебя с отцом. Н дал тебе — вечность. И дал всем нам, нелюдям, — тебя. Я убедил Рианнон, что твое время уходит, — и скоро станет поздно, если уже не стало. После такого разговора нетрудно было угадать, как она заставит тебя овладеть магией. Чтонибудь с риском для жизни. Трюк, древний как мир. Когда вы втроем пошли к морю, я отправился за вами. Чувствовал: стоит быть рядом. Море ревело далеко внизу, я уже понял, что сделает твоя мать. Мейрхион взахлеб рассказывал об очередном походе, ты сиял от счастья, внимая ему с большим восторгом, чем жрец — откровению от своего бога, а Рианнон… она улыбалась, кивала……и все мы пропустили тот миг, когда она столкнула тебя со скал. Мейрхион оцепенел. У меня в ушах до сих пор стоит отчаянный мальчишечий крик — сменившийся ржанием.«Спасся. Превратился. Всё в порядке».Это была даже не радость. Это было… я не знаю, как назвать. Никогда в жизни я не был счастлив — так. Я метнулся к обрыву — и увидел внизу, на волнах вороного жеребенка, упавшего на спину и неловко дрыгающего ногами. Наконец ты смог перевернуться, встать… ну, и начал учиться скоку. Ноги тебя не слушались и выглядел ты, признаться, донельзя забавно. И море было тебе — что луг с высокой травой.
— Мой сын..! — прорычал Мейрхион.
— Вон твой сын, — Рианнон кивнула в сторону моря. — Забери его, если сможешь. И вырасти человеком — если заберешь.
— Ты… ты…Мейрхион в ярости — это зрелище было привычным, но каждый раз — впечатляющим. Как летняя гроза.
— Я всего лишь дала ему то, что его по праву рождения. Он — Марх, Конь. Теперь он стал им. И вороной жеребенок учился скакать по волнам…
* * *
— И после этого они расстались?
— Если ты имеешь в виду разрыв — то нет. Какоето время Мейрхион гневался, Рианнон не появлялась в Альбе, а потом — всё вернулось. Твой отец смирился, что не ты унаследуешь его земли… но ты же не был старшим изо всех его детей.
— Так странно… слушать о своем отце как о чужом человеке.
— Манавидан был тебе ближе?
— Да. Он вырастил меня. Если я кого и назову отцом, то именно его. Странно, что не взял с собой, когда женился на матери и пошел править в Прайдене.
— Ничего странного. Кем бы ты пришел с ним? Соперником Придери? Два сына Рианнон вместе — это могло оказаться слишком много. Слишком.
— Меня берегли про запас? — рассмеялся король.
— Именно. Я так и сказал твоей матери: пусть до поры растет в тайне и явится во всей мощи — в свой час и к своей славе.
— Снова ты! Ирб, я думал, что хорошо тебя знаю, — а ты нашпигован секретами, как жаркое приправами. Что еще ты скрываешь от меня?
— Скрываю? — круитни улыбнулся. — Я не скрывал ничего и никогда. Но припомни: много ли за эти века у нас было времени на разговоры о твоем детстве?
— Хм…Солнце давно село. Становилось сыро, холодно. Марх присел на валун.
— Война действительно кончилась… Мы с тобой говорим не о настоящем и не о будущем, а о давно прошедшем. Северянин снова улыбнулся, размотал обернутую вокруг пояса верхнюю часть килта, набросил на плечи.
— Пойдем в замок? — приподнял бровь Марх.
— Как хочешь, — пожал плечами тот. — Можешь еще поспрашивать. Я расскажу.
— Что еще я не знаю из своей жизни?
— Пожалуй, тебе известно всё.
— А об отце?
— Вряд ли тебя интересуют схватки Мейрхиона с вождями островов…
— Ты был его советником?
— Не совсем. Я приходил к нему — иногда. Советовать ему надо было осторожно, исподволь. Он не терпел ничьей воли над собой. Даже Рианнон. А ей это нравилось… Она называла его нахалом, рыжим медведем, «этим дикарем с запада» — и каждый раз это звучало наивысшей похвалой. Ты знаешь, что она предлагала ему бессмертие?
— Откуда? Это ты всё знаешь о них, — хмыкнул Марх.
— Предлагала. Уйти с ней в Аннуин. Или даже стать богом Альбы.
— И он отказался. Понимаю. Кем бы он был в Аннуине? ее любовником и только? Он бы умер от скуки, и никакое бессмертие бы не помогло!
— Да, — кивнул Ирб. — Ему нужно было действовать. И обязательно — самому. Самому первым выскочить из своего кожаного корабля, самому врубиться в строй врагов, самому снести голову их вождю… если бы это сделал ктото другой, пусть верный друг — он стал бы навеки врагом для Мейрхиона.
— Он погиб в бою?
— Нетрудно догадаться. Как сказали бы барды, к тому времени его волосах серебро сменило медь.
— Человек был, человек во всем… — задумчиво повторил Марх. — Быть может, к лучшему, что мы с ним не узнали друг друга. Тратить жизнь на то, чтобы утвердить себя… пусть это будет поражением, но моим, чем победой, но помощника… мне это кажется глупостью. Мальчишеством.
— Было бы чему удивляться, — пожал плечами Ирб. — Во сколько раз ты старше его? В дюжину? Меньше? Если и меньше, то ненамного. Неожиданно Марх спросил:
— А ты? Насколько ты старше меня?
— Ну-у… — Ирб присвистнул. — Я родился в горах Шотландии… честно говоря, я и сам не знаю, когда.
Кромка памяти: Ирб
Похоже, сегодня мы решили странствовать по прошлому, Марх? И твое детство оказалось недостаточно далекой древностью? Ладно, давай обо мне. И то: надо ж тебе хоть после свадьбы узнать, кому ты отдал свою сестру… Шучу, да. Никакое знание родословной не даст нам того, как мы узнали друг друга за эти века и эти войны. Расскажу, расскажу. Уже рассказываю. Моя мать была дочерью вождя, это всё, что я знаю о ней. Отец — он был богом. Богом маленького племени горной Альбы. Я был ребенком, когда на нас напали… с тех пор всё, что есть у меня от родителей, — это этот золотой торквес на шее да один замшелый кромлех в горах. Я иногда режу там жертвы, кормлю отца… он никогда не приходит ко мне, да и я не стремлюсь видеться с ним. Мертвые боги, Марх, это… это больно. Они умирают вместе со своим народом. Представляешь, каково это: умирать — вечно? Л-ладно. Ты не об этом спрашивал. Когда на нас напали, я, дитёныш, удрал в лес. Забрел в Аннуин — у нас в Альбе это так же просто, как у вас в Корнуолле. Там есть чудеснейшее место — лес Муррей. Бродя по нему, никогда не знаешь, в каком из миров ты сейчас. Там я встретился с Рианнон. Она тогда была совсем несчастной и оттого невероятно злой: Сархад Коварный лишил ее восточных равнин… ты знаешь эту историю?
* * *
— Отчасти знаю, — кивнул Марх. — Этот негодяй жаждал власти и ради этого призвал силу ан-дубно. Она затопила нынешний Ллогр.
— Да, — кивнул Ирб, — а Ху Кадарн смог загнать хаос обратно в преисподнюю. И погиб при этом.
— Погиб… что означает это слово, когда речь идет о бессмертных? Ху Кадарн был больше, чем богом! Ирб серьезен и отвечает негромко:
— У каждого из нас есть предел силы. Когда исчерпано всё, до последней капли — это и есть смерть. Они молчат долго. Темно. Серо-синее небо и черные абрисы скал. Потом Марх говорит:
— Расскажи дальше?
— Дальше — о ком? О Ху Кадарне, о себе?
— О Ху Кадарне и о себе. Ведь ты его потомок?
— Марх, ты не поверишь, но — я не знаю. Многие вожди Севера возводят свой род к Ху Кадарну, он был прародителем королей. Может быть, и мой дед — его корня… я не знаю, да и знать не хочу. Марх, я — это я. Не славные предки. Я сделал в своей жизни немало — и то, потомок я Ху Кадарна или нет, не добавит ничего к моим заслугам.
— Да, я понимаю. Прости.
— Не за что. Я пытаюсь сообразить, что бы рассказать тебе интересного… и не нахожу. Я был вождем без племени, и когда я вернулся из Аннуина в Альбу, то принялся бродить от одного властителя к другому, ища достойных и помогая им советом. Иногда подолгу жил у когото, даже женился на смертных…
— Подолгу — это сколько? Год? Дюжина? Срок человеческой жизни?
— И год, и дюжина, и срок человеческой жизни, — улыбнулся Ирб. — Всякое бывало. Знаешь, Марх, я не искал ни справедливых, ни мудрых — я искал тех, в ком чувствовал силу. Силу, способную направить судьбу Альбы ввысь. Твой отец был одним из них.
— Но теперь ты стал правителем сам.
— Так получилось, — негромко смеется Ирб. — Один из моих отомков умер бездетным. Пришлось явиться к друидам и объяснить, кто я такой и почему желаю наследовать. Согласись, нечасто прадед становится преемником правнука.
— Все эти века ты был некоронованным королем Альбы, — медленно говорит Марх.
— Нет, — машет рукой Ирб. — Там достаточно королей и вождей. Я лишь советовал… не всем и не всегда. Честно говоря, мне нравилась эта жизнь бродяги. Сегодня здесь, завтра — там, если очень надо поторопиться, то срежу путь через Аннуин… и всегда доверять чутью, научиться распознавать в сиюминутных желаниях истину. Если хочется рвануть в Дал Риаду, забыв обо всем, — значит, так и надо. Если хочется назавтра уйти на восток… или в Аннуин, с Рианнон поболтать… ну и так далее.
— Сколько же это всё длится?
— Считай сам. Я родился после, много после гибели Ху Кадарна. А жаль. Говорят, он заботился обо всем Прайдене. Да и сама его гибель в бою с ан-дубно подтверждает это… Я иногда дерзко думаю, что похож на него. Это много больше, чем родство по крови, Марх.
— Я понимаю.
* * *
Видно было, что Ирб всеми мыслями уже там, в своем Лотиане. Гвен тоже хотела поскорее отправиться в свое новое королевство.
— Я не хочу отпускать вас, — сказал както Марх, — но пусть ваш сын родится там. В горах Шотландии. Как мы с тобой.
— Ты уверен, что это будет сын? Не дочь?
— А ты в этом сомневаешься? Друзья рассмеялись.
— Как малыш подрастет — жду в гости.
— А ты к нам?
— Нет, Ирб. Ехать через весь Прайден — слишком долго. А путь через Аннуин мне закрыт: Гвин. Так что приедете уже втроем… когданибудь.
здесь заканчивается ветвь первая
Изнанка вышивки
Если вам доводилось читать роман с кучей примечаний в конце книжки, то вы знаете: заглядывание в примечания только мешает. Поэтому мой совет: не отвлекайтесь на всё это. А во-о-от потом, если возникнет желание узнать, из чего и как тут сделано, — милости прошу.
Собственно, идея написать сие широковещательное приложение возникла, когда еще на этапе черновиков два человека высказались в том смысле, что у них любимым героем кельтской мифологии стал Сархад.
От такого комплимента мне стало плохо. И настолько, что это превратилось в огромный довесок к поэме.
Дело в том, что в свободное от написания романов время я немножко преподаю в институте. И преподаю как раз мифологию. И когда мне студенты на экзамене преподносят очередную истину по принципу «тысячелетняя мудрость, автор жив», то я им с чистой совестью ставлю двойку.
Оказаться в роли такого ж автора — это для меня несовместимо с честью препода.
Так что — вот пишу. Честно и по пунктам: где кельтский миф, где авторский вымысел.
Я же, извините, не ставила целью беллетризовать легенды Уэльса. Я писала наглую отсебятину по мотивам «Тристана и Изольды», всё честно, без подвохов. И играть с кельтскими сказаниями я имею полное право.
Только не надо мою отсебятину считать мифами!
Умоляю, запомните! — ни у одного кельтского народа не было героя по имени Сархад! (Не, я понимаю, вы поверили Коварному на слово… хотя вас две ветви подряд предупреждали: ему верить нельзя.) Другое дело, что герой-Ворон — это вполне кельтский персонаж, да и во всем остальном он вполне соответствует законам уэльских легенд… он мог бы быть, но — вот незадача! — его не было.
Но Сархад — это еще ладно. А вот Седой…
Это, друзья мои, образ не просто авторский — он еще и не кельтский. Не было у кельтов почитания волка. Ворон был, Кабан был, Кони — табунами, а Волк был у германцев. Увы и упс.
Отчего ж тогда Седой так на сердце ложится? А потому, что это таки центральный персонаж мифологии, тока вот не кельтской и даже не германской, а мифологии современного мегаполиса. У нас сейчас просто культ белых волков… чай, сами знаете.
Стая его — не придумана, такие «волчьи союзы» были много где. У славян, кстати, тоже.
Короче, Седой — образ обобщенный, но точно не кельтский. Потому и кельтского имени у него нет.
Под стать ему Риэнис. Имя… почти вымышленное. То есть корень со значением «королева» там просматривается, но… но… но… Это Богиня-Мать в чистом виде. Образ универсальный, отголоски его есть везде, но не более того.
Ее союз с Седым — это уже не обобщение мифов, это отсебятина.
Теперь Марх и Рианнон. Имя «Марх» действительно означает «Конь» и с христианским именем «Марк» оно было отождествлено значительно позже. В ранних версиях «Тристана и Изольды» у Марха-Марка еще… конские уши.
Рианнон действительно уэльская богиня, действительно белая лошадь или всадница на белой лошади.
Всё так. Но вот родство между Рианнон и Мархом — это уже… да-да-да, мое. По кельтским текстам он ей совсем не сын.
На этом список главных расхождений с источниками заканчивается.
…есть такая книжка. Тоненькая, но чтобы осилить — нужно несколько лет упорного чтения. «Мабиногион» называется. Сборник уэльских легенд. Так вот, мне думается, что после «Между» вы эту книжку найдете (хвала Интернету!) — и осилите с первого раза. Даж не «осилите», а легко и с удовольствием прочтете. Потому что почти всё уже будет знакомо.
Приступаем, что ли, к постраничным примечаниям?
Сразу скажу, их особо много к первой ветви, потом полегче пойдет.
К ветви первой
Манавидан… могучий сын Ллира… был принужден обучать людей этим ремеслам. — Манавидан — бог моря в уэльских мифах, муж Рианнон. Историю их скитаний по миру людей вы найдете в третьей ветви «Мабиногиона». Отчасти она изложена здесь — тоже в третьей ветви.
Придери и был моей тревогой. И вот он мертв! Убит Гвидионом. — Придери (имя означает «тревога») — сын Рианнон от смертного короля, Пуйла. Подробно эта история рассказывается далее. Ну и в «Мабиногионе», разумеется, — на все четыре ветви. Поскольку в оригинале Рианнон — не мать Марха, то и Придери ему не брат.
Гвидиона от Аннуина мне не отличить. — Да, я понимаю, что столько названий сразу — это тяжело, но придется потерпеть. Аннуин — мир волшебства в валлийской мифологии. Рианнон в оригинале с Аннуином не связана.
Ху Кадарн пришел… в Прайден. — Прайден, или, точнее, Инис Придейн, «Остров Могущества» — кельтское название Британии. Собственно, отсюда слово «Британия» и возникло. Кто такой Ху Кадарн… давайте подождем с этим до конца этой ветви? А то и так три примечания на два предложения выходят.
…хлынули воды Ворруда, отрезав наш остров от иных земель. — Кто хорошо учил в школе географию, тот знает, что когдато Британия была частью материка. Под словом «Ворруд» понимают то мифические морские бездны, то банальный Ла-Манш.
…Дал Риады, дальней северной земли. — Дал Риада — весьма своеобразное «пиратское королевство», расположенное на островах, соединяющих северную Ирландию с западной Шотландией. Число «королевств» там, как нетрудно догадаться, постоянно варьировалось. Иногда в Дал Риаду входили и берега «главных» островов.
К песни «Кабан»
Они строили кромлехи, возводили менгиры, сооружали длинные курганы… — Исключительно для тех, кому лень лезть в справочник по археологии: менгир — это вертикальный камень-мегалит, кромлех — круг менгиров, длинный курган — много-много каменных плит, образующих коридор, камеру (лучше всего круглую, но бывает и просто торец с жертвенником или погребением) и всё это каменными же плитами перекрыто. Еще есть каирн — в Британии и Бретани это каменный круг, перекрытый плитами и засыпанный землей. А вообще, если эти термины встретились вам впервые, то поройтесь… в Интернете, что ли. Оно того стоит! На всякий случай сообщаю, что самый крупный кромлех — это Стоунхендж. Возведены все они были примерно три тыщи лет назад, кем и зачем — по сей день совершенно непонятно (хтя толпы эзотериков всё, конечно, достовернейше знают).
Я — часть этой земли. — Образ Динаса, сенешаля Корнуолла, возник в средневековье в результате неправильной понятой фразы. Слово «динас» означает «город, обнесенный стеной».
Корнуолл всегда был частью скорее Аннуина, чем мира людей. — Кельты делили мир на «светлую», то есть человеческую, и «темную», то есть магическую часть. В русифицированном переводе — Альба и Думнония. Так вот, Думнония — это кельтское название то ли Корнуолла, то ли Девона, то ли их обоих. И народ, живущий там, именовался думнониями. Тот же корень — и в слове «Аннуин», и в «ан-дубно».
От равнин Ллогра… От полной чудес Кимры — устье Северна — Ллогр — древнее название восточной и центральной Англии, Кимра — древнее название Уэльса. Северн — главная река Уэльса, граница между ним и Корнуоллом.
Хоровод Великанов — Стоунхендж. См. выше про менгиры. Версия строительства, изложенная в «Между», — полностью авторская, хотя в ней и действуют подлинные герои кельтских мифов. С именами «строителей» разберемся позже.
В Прайдене королем может стать тот, кто выдержит схватку с одним из Великих Кабанов. — Заметим, не только в Прайдене, но и в Эрине, то есть Ирландии. Это общекельтский обычай, по разному отразившийся в многочисленных сказаниях.
Градлон — вполне реальный персонаж легенд. Э-э-э, в смысле — вполне мифологический, но кельтский, а не мною придуманный. Король подводного Исса, отец стервы Дахут.
Лосось из Ллин-Ллиу и все остальные — упомянуты в «Мабиногионе» как старейшие животные, мудрые, но главное их достоинство — чрезвычайно древний возраст. То, что они эрлы и наставники короля — уже моя отсебятина. Ну неприлично же таким красивым персонажам пропадать без роли в сюжете!
Его шерсть отливала серебром. Смертоносный зверь… — В «Мабиногионе» есть совершенно жуткий текст «Килох и Олвен». Он набит мифологическими именами, как бочка селедкой, и читать его… гм, сложно. Даже раза с четвертого. Зато цити-и-ировать… выбирать из него героев, что третьего плана, что для эпизода, что для одного упоминания… мрр! Короче, Гургин — оттуда. Со всем своим серебром, крыльями и прочим антуражем. И он действительно имеет прямое отношение к испытанию на воцарение.
Тот, кого Рианнон и Араун лишили власти. — У кельтов короля наделяли властью друиды — и, соответственно, могли и лишить власти.
Тинтагел — Всё, что сказано здесь про Тинтажель — чистая отсебятина. Огромной башней он не был, хотя позже кельты строили башни. Те руины, которые исправно посещаются толпами туристов, — это вообще не замок. Это монастырь, от которого осталось полторы стены. Но кого, черт побери, интересует такая правда?!
У тебя есть дочь, Градлон. Отдай Дахут мне в жены… — Вы не поверите, но это подлинная легенда. В оригинале Марх (именно в исконном, конском, образе и с кельтским, а не библейским именем) домогается Дахут и она, бедняжка, бежит от него. Ну, изобразить Марха насильником — у меня не вышло при всем уважении к кельтским мифам.
…вернуть в Аннуин стадо священных свиней — Я не буду пересказывать здесь «Мабиногион» (ветвь четвертая — «Мат, сын Матонви»), история похищения Гвидионом священных свиней у Придери изложена в «Между» на все лады и не один раз. Я просто успокаиваю читателя: все, что касается Гвидиона, Придери, стада — всё строго по первоисточнику, даж с минимумом художественных украшений, за исключением истории Хен Вен. Эта замечательная свинья действительно бежала, но не от Гвидиона, и ее бегство описано в «Триадах Британии». Колл сын Коллфевра — ее пастух; согласно «Триадам», он — третий из величайших Свинопасов, даром что выглядит не величественно. Первый из оных величайших — Придери, а кто второй — узнаете в свое время, хе.
К песни «Вечный Ворон»
Бендигейд Вран — Или Бендигейд Бран. Но «Бран» значит «Вран», в смысле «ворон», так что проще дать имя в переводе. Сын Ллира и брат Манавидана. Исполин: на своих плечах переносит войско через море. Убит в Ирландии. Потом Манавидан со спутниками приносят его голову в Британию… Словом, «Мабиногион», ветвь вторая «Бранвен, дочь Ллира». Забегая в четвертую ветвь: замок «Карбонек» — таки в переводе «Вороний», Увечный Король легенд о Граале — это христианизированный образ Бендигейда Врана. И легенда о том, что череп Врана был погребен под Лондоном, чтобы охранять Британию, а король Артур от гордыни выкопал его, — это тоже правда. В смысле, тоже по источникам.«Бендигейд» — «Благословенный». В христианское время Врану приписывалось аж крещение Британии, но изначально, видимо, благостью Врана была магическая защита Острова.
Мир людей… да пожалуй что и Аннуин — лишь прах под копытами двух Быков. — У кельтов (кстати, отнюдь не только у них) два исполинских быка символизировали небеса и подземный мир. В Ирландии это Бурый и Белорогий (см. «Похищение Быка из Куальнге). Нинниау — сын небесного бога Бели. Мотив царственной пахоты на этих двух быках — также по источникам.
…горькую повесть о сестре нашей Бранвен, чье сердце раскололось от горя — См. «Мабиногион», ветвь вторая. Здесь пересказана достаточно подробно.
Дом Ллира и дом Бели — они всегда были недругами. — Ллир считается морским божеством (в основном изза сына — Манавидана), Бели — солнечным. Вражда этих двух родов си-и-ильно преувеличена в «Между». Да, строго говоря, и двух родов не было, настолько часты были браки между потомками того и другого. Резались эти потомки между собой не по принципу «Монтекки и Капулетти», а просто все против всех.
История захвата власти Касваллауном — строго по «Мабиногиону».
Причиной моей гибели был мой собственный брат. Но не по отцу, а по матери. Не из дома Ллира, а из дома Бели. Долго рассказывать… — Опятьтаки, «Мабиногион», ветвь «Бранвен».
Говорят, над героями Эрина часто летают птицы, скованные золотой цепью попарно. — И не только говорят, но и пишут. Почти во всех ирландских сказаниях.
Рогатый Король Араун — Что у кельтов владыка иного мира изображался мужчиной с оленьими рогами — это общеизвестно. Однако такие рога конкретно у Арауна — мой домысел. У нас нет сведений о его облике.
Мало мне было Пуйла, который в день свадьбы точно так же невольно пообещал меня в жены моему врагу! — «Мабиногион», ветвь первая.
Эудаф, сын Карадауга — персонаж из «Мабиногиона», но там он не предпринимает никаких попыток вернуть себе власть.
И ты, его старший брат, наследуешь его земли. — Боюсь, историки побьют меня за это чемто тяжелым. Такой формы наследования у кельтов не было, это перенос наших представлений о переходе власти. Но в «Видении Максена» Эудаф выведен как один из уэльсских правителей. Надо же было както объяснять, откуда у него взялось королевство, которое никак не принадлежало его предкам!
К песни «De bella Britanicae»
De bella Britanicae — «О британской войне» (латынь).
…эта сила несет с собой Законы. Они ей — вместо богов. — Художественный пересказ трактата Цицерона «О законах», посвященного как раз вопросам религии. Подробности — чуть позже.
Так и записать… — Цезарь свои «Записки» не писал в буквальном смысле. Он их диктовал. И именно поэтому мог одновременно писать и разговаривать. Но вот как при этом он умудрялся еще и читать — для меня загадка! Истинно, великий человек.
Альба — Шотландия, по ней остров называли Альбион. Кстати, у Шекспира в «Лире» герцог Албанский — таки из Альбы, а отнюдь не из Албании.
Кассивелаун… откуда я знаю, какие буквы там удвоенные?! — Правитель Британии именуется «Кассивелаун» в римских хрониках и «Касваллаун» — в уэльских сказаниях. Подозреваю, что латинское написание таки правильнее. А учитывая наличие племени катувеллаунов — похоже, что это и не имя вовсе, а просто обозначение вождя.
Я собираю вас — буйные ветры всех сторон света. — При первой высадке Цезаря в Британии его заставило отстуить не столько сопротивление бриттов, сколько буря, грозившая кораблям.
…Дрем, сын Дремидида. — Ты же видишь весь Прайден, от Пенгваэдда в Корнуолле до Пенн-Блатаон. — О «Килох», без конца и без края… Очередная цитата из столь полезного текста.
Лотиан — область на юго-востоке Шотландии.
Эти обряды у них может совершать даже тот, кто открыто смеется и над богами, и над обрядами, кто издевается над всем священным. Но и насмехаясь, он проводит все обряды в срок — чтобы крепла их империя. — Здесь, гнусным произволом автора, Касваллаун обнаруживает поразительное знание трактата Цицерона «О законах», цитируя латинский текст почти дословно. Цицерон, сам будучи авгуром (то есть одним из верховных жрецов государства), в рекомом трактате высмеивал абсолютно все формы жреческой деятельности. И публиковал ведь, не стыдился. А прирезали сего достойного римского оратора, что характерно, совсем не за это…
Ан-дубно, столь активно упоминаемое далее, это вообще не образ кельтской мифологии. Само название — этимология слова «Аннуин», означает «не мир», то есть не мир людей. В поэме превращается в отрицание всякого бытия, чистый хаос. К дубам никакого отношения не имеет, но этимологически родственно русскому слову «дно».
…вороной конь взвился на дыбы — способность Марха оборачиваться конем — всецело на моей совести. В оригинале ему положены только конские уши и никаких превращений.
Остров Скай — вполне реальный остров. О Скатах и обучении героев у нее — читайте ирландские сказания, цикл Кухулина. Имя Скатах означает «тень».
Все воители, что пытались сразить свою тень, поражали самих себя. — И не-воители — тоже. Это универсальный миф: встреча со своей тенью, своим двойником — губительна. Так что известная сказка Шварца «Тень» — самая счастливая версия данного сюжета. Ну и здесь всё кончается тоже неправильно благополучно.
…всей одежды на нем — килт. — Увы мне: сие есть жуткий, просто возмутительный анахронизм. Килт — очень поздняя одежда шотландцев… но он настолько сроднился с их образом, что ни вы, ни я уже не можем себе представить того, кто родился в горах Шотландии, одетым иначе. На самом деле пикты носили неантуражные рубаху и штаны… только я вам этого не говорила, вы этого не слышали, и вообще — этого примечания здесь нет! В утешение могу добавить, что Ирб — лицо мало-мальски историческое, во всяком случае, в списке пиктских вождей он упомянут, равно как и сын его Друст (правивший, согласно хроникам, сто лет, вот такто).
То синие от вайды круитни, то рыжие скотты. — Скотты — это как раз ирландские пираты. Они так успешно позахватывали Альбу, что превратили ее в Scotland и даже возник клан Скотт, из коего и был сэр Вальтер. Круитни, которых римляне называли «пикты», то есть «раскрашенные», изза боевых узоров, — это древнейшее население Британских островов.
Я хорошо помню Мейрхиона, рыжего пирата. — Марх действительно называется сыном Мейрхиона, но никаких сведений о том, кто был по национальности его отец, — нет.
…самый верный способ обезопасить себя от пиратов, — это завести своего. — Да, это перефразированная цитата из Шварца.
Из вереска напиток забыт давным-давно… — Ну, тут уж указывать источник цитаты мне кажется какимто неуважением к читателю.
Ты помнишь Андрогея? — Персонаж со столь неприличным именем выведен у Гальфрида Монмутского («История бриттов») как сволочь, предавшая Касваллауна. Родство его с Враном — исключительно мое хулиганство, поскольку сходство как имени, так и характера с Андредом ну просто невозможно не обыграть.
Андрогей решил, что ему самое место на троне Верховного короля. И Цезарь обещал сделать его бренином — в уплату за предательство. — Так по Гальфриду. Андрогей ведет активную переписку с Гаем Юльевичем на тему «Я тебе — предательство, ты мне — корону». Главы 61-65 «Истории бриттов».
…он убедил Цезаря захватить Флур. — Отсебятина, примиряющая две версии — предательство Андрогея и похищение жены Касваллауна. Вторая — по «Мабиногиону»: Флур увезена на материк, и Касваллаун спешит освободить ее, в коем предприятии погибает.
Но Цезарь… так спешил, что даже увел из Прайдена все войска и не наложил дань. — В исторической действительности всё примерно так и было. С ма-а-аленькой поправкой на то, что Цезарю важно было исключить Британию из числа союзников Галлии (уточним, что Британия была, кажется, единственным союзником). Короче, целью Гая Юлия был не захват земель и не обретение дани, а достижение окончательной и бесповоротной победы над Галлией. Начхать ему было на островные земли… сколь это ни обидно сие для самосознания бриттов.
К песни «Гибнущие бессмертные»
Вот только это трофеи Цезаря, а не Августа. В мире людей такое — то ли подлость, то ли нелепость. — Октавиан Август действительно устроил такой триумф.
…чтят Августа выше всех прочих богов. — И такое тоже взаправду было. Августа при жизни провозгласили богом (что характерно, больше «снизу», в порыве благодарности за мирную жизнь).
И зовется теперь Цимбелин — на римский лад. — Любопытно, что в одноименной пьесе Шекспира Цимбелин выведен противником Рима. Но примирить исторические данные с шекспировской отсебя… э-э-э, творческой мыслью — это уже оказалось слишком сложно.
А вдруг и Август — не вечен? Вдруг и он умрет как человек? — Октавиан Август прожил 77 лет, из них правил 41 год. Так что для поколения римлян он и впрямь казался бессмертным.
Каратак — лицо историческое и, возможно, реальный потомок Касваллауна. Во всяком случае, он был вождем племени катувеллаунов.
…какой облик принимали силуры и ордовики в то, свое время, когда весь мир был в их власти. — Тут причудливым образом сплетаются история людей — с историей нашей планеты, сиречь с палеонтологией. Берем любой справочник по палеонтологии, листаем глубже, глубже, в аж палеозойскую эру. И лицезреем там периоды «ордовик» и «силур». Всякие там трилобиты-аммониты, кистеперая рыба как шедевр эволюции. Дело в том, что в то время, когда палеонтологическая наука стремительно развивалась и каждый великий ученый мог назвать аж целый период как захочет, то в Британии был сущий культ кельтики. Вот и как откопают в Уэльсе новый, прежде еще не описанный период палеозоя, — так и назовут в честь немеркнущей славы кельтского племени.
Они не растят хлеб, не пасут скот. Они просто бродят по своим землям. — Реальные силуры и ордовики (которые племена, а не палеозойские периоды!) действительно вели сильно бродячий образ жизни, но скотоводством всётаки занимались.
Но как скала не может убежать от кайла, врубающегося в ее плоть, так и ордовики оказались еще более беспомощны перед магией римлян. — Силуры и ордовики действительно были разбиты войсками Клавдия.
Он сам вошел в племя ордовиков… — Берем справочник по палеонтологии и находим: Карадокский уровень в Ордовикском периоде. Угадайте, в честь кого был назван. Нет, у меня решительно голова кругом от этого кельтского палеозоя! Людей не было, но кельты были, ага.
К песни «Поражение Победы»
…даже слонов притащили. — В хрониках подробно описана история восстания Боудикки, а я здесь достаточно точно придерживаюсь источников. Кровавые подробности, извините, опускаю — очень страшно.
Ее упоминают лишь вместе с тобой. — И в научных текстах — тоже. Об Андрасте известно только то, что ей поклонялась Боудикка, во время восстания принося ей в жертву знатных римлянок, пытаемых изощренным образом.
Прокуратор Дециний, самими же римлянами названный Катом… — Его действительно звали Кат Дециний; Catus по-латыни. Волею случая «кат» по-украински означает «палач».
…явилась Победа ко мне. — Имя «Боудикка» означает «Победа».
В огне корчатся священные рощи наши. — В это время Гай Светоний Паулин разгромил крупнейшее бриттское святилище друидов — на острове Мона у северных берегв Уэльса.
Словно из котла, куда кидают трупы воинов, чтобы заставить их биться вновь… — Такой котел описан в «Мабиногионе», ветвь вторая.
…чужеземные воины, символ которых — крылатый конь… Пегий? пес? чтото такое. — Пегас был эмблемой II Августова легиона. Этот легион не принял участия в войне с Боудиккой, испугавшись численного преимущества бриттов.
Есть такая богиня — Дисциплина. — Таки да. Культ Дисциплины был введен императором Адрианом в I веке. Особенно почиталась в легионах, что совершенно не удивительно.
И склонится Виктория перед ней. — В правление королевы Виктории (1819-1901) образ Боудикки (в латинской транскрипции — Боадицеи) будет весьма почитаем. В Лондоне ей установят весьма выразительный памятник, который здесь и описан сколь возможно точно.
К песни «Навал на вал»
Вал Адриана отрезал Альбу от Ллогра. — Вал Адриана посмотрите на карте, а я здесь замечу, что образ великой Стены, защищающей королевства от дикарей, — это никак не китайские влияние, а сугубо британское представление. Причем в некоторых романах-фэнтези такая стена не перешеек перекрывает, а тянется себе и тянется… видимо, у британцев генетически сохранилась бо-о-ольшая вера в мощь Стены.
…есть грозное животное с рогом на носу. Его кожу беспрестанно клюют птицы… и иногда до крови. — Зверь зовется черный носорог, и птички-симбионты его действительно обклевывают до крови.
Я слышал, что гдето далеко на юге был город, стенами которому служила храбрость его воинов. — Так пишут о древней Спарте. Где и когда Марх успел ознакомиться с трудами античных авторов, а также с трактатом Клаузевица, который упрощенно излагает… ну, это осталось неизвестным. Можно предположить, что в курганах была обширная библиотека.
Да, здесь перешеек вдвое уже, чем у Великой Стены. — Ширина Британии от моря до моря в районе вала Адриана — 73 мили, вала Антонина — 39 миль.
Построить стену в гуще островов! О чем думал их командир?! — Одного взгляда на карту хватает, чтобы в полном изумлении повторить сей риторический вопрос Марха. Лет двадцать назад ходила шутка: «Каково соотношение между планом по валу и планом по качеству на картине Айвазовского 'Девятый вал'?» Так вот, применительно к валу Адриана и валу Антонина эта шутка еще уместнее.
Септимий Север. — Ударение — Север. Даты жизни в справочнике посмотрите, коли охота будет. А заодно и очень красивый бюст.
Приходит Северус к Альбусу и хочет его убить… Глупости какието лезут в голову. Что я — болтливая кумушка из селения к югу от Антонинова вала… — Эдинбург расположен чуть южнее перешейка, где был вал Антонина. Полагаю, поклонникам Альбуса (а тем паче Северуса!) известно, кто там живет.
Gallia omna divisa es in partes res — «Галлия в целом разделена на три части» — первые слова «Записок о Галльской войне» Цезаря.
А ножи? а зубы?! Или вы уже остались без зубов?! — Это почти прямая цитата из фильма «Остров сокровищ» 1937 года. От Стивенсона там оставили немного, зато сюжет оказался посвящен героической борьбе ирландского народа за свободу. Песня про «свободное, гордое племя» — из него же. Шедевр в некотором роде… если оценивать вне связи с романом.
… сломлен хребет римского зверя в поединке с великими стражами нашей земли. — Марх преувеличивает: ХХ легион будет расформирован лишь спустя 85 лет, в 296 году. Конечно, для легиона, основанного еще в 31 г. до н. э., это не особо большой срок, но всётаки стоило бы быть точнее и скромнее.
Медью текут пряжки легионеров, гибнут в огне сотнями кабаны и единороги, переставая быть воплощением римской доблести и становясь лишь каплями расплавленного металла. — Кабан был символом Двадцатого легиона, единорог — Двадцать Второго. Знаки легиона чеканились на пряжках воинов.
Август был убит. — Септимий Север действительно скончался в Эбораке в 211 году. Он был первым римским императором, кто умер в Британии. Видимо, британский климат стал вреден для здоровья южан…
Разумеется, с его смертью отнюдь не настал конец римскому владычеству в Британии. Впереди еще почти два века до того дня, когда последние легионеры покинут остров. Но всётаки поражение (то есть, извините, победа… конечно-конечно, победа) Септимия Севера в Шотландии была началом конца.
К песни «Яростный Ясень»
Марх? Неужели ты? — Кончились тексты, написанные на основе хроник, начинается очередной виток отсебятины. Разумеется, нет никаких оснований связывать короля Марха из легенды о Тристане и Изольде с «Битвой Деревьев». Мирддина это касается тем более. Самое смешное, что это касается и… Арауна! В тексте песни «Битва Деревьев» просто сказано о «трех великих». Ну то есть полный простор для фантазии…
Это важно в Бельтан? Или в Лугнасад? — Вы это наверняка знаете, но на всякий случай: Бельтан приходился, условно говоря, на первое мая и был праздником начала лета. В ночь на Бельтан — Вальпургиеву в средневековье — всяческая любовная свобода была не просто разрешенной, а прямтаки обязательной. Лугнасад — условно 1 августа, праздник урожая.
Меня зовут Ллиан. — Персонаж совершенно вымышленный, если не считать того, что написан как портрет Либерис.
Каэр-Невенхир. Крепость Небес. — Так в оригинале названо место этой битвы.
Мирддин — бриттский бог дорог, и в «Мабиногионе» считается сыном Морврана. Подробнее о Морвране — в примечаниях к «Пробуждению» (третья ветвь). В «Триадах острова Британии» Мирддин назван одним из трех искусных бардов (два других — Талиесин и Мирддин Эмрис, более известный как Мерлин).
