Проснись, когда умрешь Канг Андреа
***
«Когда я тихонечко подошла и встала около двери, откуда доносились приглушенные голоса, то не скрою, до того как постучаться и вежливо попросить и ведро, и швабру, я решила немного подслушать разговор. В приоткрытую дверь можно было даже подсмотреть. За большим круглым столом спиной к двери сидело несколько человек в мантиях темно-синего цвета, капюшоны скрывали их головы. Люди за столом разговаривали с кем-то, кто стоял в глубине темной комнаты.
– Почему ты так уверен, что он не пройдет испытание и посвящение? – глухим голосом сказал один из людей в мантии.
– Он чистоплюй, у него обострено чувство справедливости, и в голове всякая чушь о правильном и неправильном. У нас несколько раз были конфликты…
– Ты знаешь свое место и свою роль в этой истории! Тебя посвятили во все планы, и ты согласился на все! – гремел голос человека, сидящего в центре. – Тебе известно, что мы видим будущее. Он возглавит страну через 28 лет! Ты будешь рядом с ним, ты тот человек, на которого выпала роль тайно контролировать его под нашим руководством. Это не изменить! Знай свое место!
– Хорошо, простите меня, я очень взволнован вчерашним посвящением меня в ближний круг… – оправдывался молодой человек, скрытый в темноте.
– Ты взволнован? – усмехнулся таинственный голос. – Что за бред! Волнение, привязанности, любовь и прочая человеческая муть умерли в тебе вчера, после того как ты сделал выбор и закончил ритуал. Это только привычка – что-то чувствовать, а плохую привычку нужно искоренять. И чем раньше мы это сделаем, тем безболезненнее будет для тебя.
Люди в мантиях громко засмеялись. Но веселья в их голосах что-то не чувствовалось. («От этого глухого, как из преисподней, смеха у меня мурашки побежали по телу», – передернулась Юлька, вспоминая этот смех.)
Ну ладно, дальше они поговорили о том, что приезжает новая партия, чего я не поняла, и надо подготовить материал для посвящения в братство кого-то, кого тоже не поняла. Потом они заговорили о каком-то очень для них важном событии, которое они вычислили по каким-то картам, то ли звездным, то ли игральным, не знаю, слова иногда какие-то загадочные и незнакомые проскальзывали. Короче, один из этих «мудрецов» говорит, что, мол, наконец пришел проводник, которого они так давно ждали. Последний такой проводник был перед войной, какой и с кем, я не поняла… Дальше я вообще ничего не поняла, но старалась хоть что-нибудь запомнить, чтобы потом разобраться… Поняла только: его, проводника этого, они тогда упустили.
– Что мне надо сделать? – спросил тот, который стоял в глубине комнаты.
– Наблюдай за этим человеком… А ситуацию мы создадим… Все, свободен, можешь идти. По поводу Олега ты все понял? – спросил человек в мантии и встал из-за стола.
Он повернулся в профиль к двери, и я чуть не закричала от ужаса!»
Юлька и сейчас, вспоминая события того вечера, широко раскрыла глаза и зажала рот руками, показывая, как было страшно.
– Не томи ты! Говори! Что за монстра ты увидела? – дернула Ольга Юльку за руки, чтобы та освободила рот.
– Какое «монстра»! Это мумия живая, скелет, обтянутый старой-престарой кожей, ящер доисторический, ужас ходящий! А глаза! Прозрачные, без зрачков… Этот кошмар говорит тому, который в темноте: «Подойди ко мне». Из темноты выходит парень нормальной наружности, нет, не нормальной, просто очень и очень красивый, но глаза почти такие же прозрачные. «Ящер доисторический» протягивает ему две коробочки и поясняет, что в них находится. В первой – линзы, во второй – капли для какого-то Олега, чтобы подготовить его. Так и сказал: «Подготовить его». К чему – я не поняла. Потом я решила, что пора идти, и побежала вниз. Представляешь, я все перепутала и побежала вниз! Господи! Лучше бы я этого не слышала и не видела!
– Что еще там случилось? – Ольга почти кричала на Юльку. – Хватит причитать! Говори!
– Бегу я вниз, как ошпаренная, – взяла в себя в руки Юлька, – и навстречу ко мне поднимается Ирка, та моя подружка из лагеря, которая пропала. А в руках у нее ведро и швабра. Я посмотрела на нее и тут же вспомнила, зачем сюда пришла.
– Ирка, ты где была? Я спрашивала о тебе, говорят, ты уехала домой. Но я знаю, что у тебя дома нет! Хорошо, что с тобой ничего не случилось, – тараторю я.
А Ирка глаза поднимает и смотрит на меня пустыми, прозрачными глазами. Я в ужасе назад шарахнулась. Слышу, наверху дверь комнаты открывается, где «ящеры» заседают. Хватаю у Ирки ведро и швабру – и наверх. А Ирка, представляешь, стоит как истукан и ничего не говорит, не возмущается, словно обмороженная… Я в дверях чуть с блондинчиком (Альберт его зовут, я потом выяснила) не столкнулась, за секунду до него из двери на первый этаж выскочила. Голову опустила, тряпкой сухой возюкаю, авось не заметит. А он и вправду не заметил, вернее, внимания не обратил. Потом до меня дошло, что я ошиблась, и мыть в башню из наших никого и никогда не направляют, я перепутала башню со столовой… Вот и вся история…
Ольга молчала, уставившись в пустоту.
– Оль, ты чего? Скажи хоть что-нибудь, не молчи, – тормошила ее Юля.
Ольга очнулась и тихо проговорила:
– Ничего не понимаю, все мои версии рушатся, ничего не складывается.
– Ты о чем? Какие версии рушатся? Оль, кончай загадками говорить, а?
– Прости, – очнулась Ольга, – понимаешь, вчера я все думала, вспоминала какие-то обрывки, пыталась соединить фрагменты и дать логическое объяснение всему. И у меня выходило, что это какая-то секта, видимо, поклоняющаяся Вавилону. На это указывали разные мелочи… Как у всякой секты, причины вовлечения в свои ряды людей достаточно, на мой взгляд, банальны – жадность к деньгам и власти. То есть это неприятная уголовная ситуация. Но сейчас что-то изменилось… Я вспомнила, что, когда мы только приехали и зашли в круг, составленный из огромных каменных истуканов, стоя рядом со «звездочетом в маске», я почувствовала отвратный запах. Мне казалось, что так пахнет… точно! Забальзамированная мумия. Все не могла описание подобрать. И мне еще странным показалось, что я видела седые бороды и волосы у некоторых из них, а потом, когда рассвело и «звездочеты» сняли маски и перчатки, куда делись седые бороды?
Столько всего странного! Послушай, я никогда не видела этих самых звездочетов после захода солнца. Никогда… Эстер пишет клинописью, имен остальных я не знаю. У башни семь этажей… Каждый раз, когда приезжает или уезжает новая партия детей, раздается ужасный взрыв… Прозрачные глаза… Где я их видела? У доктора! Ты говорила, что надсмотрщики у вас с «рыбьими» глазами. У Альберта, девчонки как-то обсуждали, нереально голубые глаза… Что еще? В голове что-то крутится, не могу вспомнить… Ты говоришь, они упоминали имя Олега, обсуждали его посвящение?
Ольга сильно разволновалась:
– А кто такой проводник? А?
– Не знаю. Ты понимаешь, о каком Олеге идет речь? – спросила Юлька.
– Кажется, я знаю, о ком идет речь. И еще мне кажется, или нет, я уверена, что ему грозит опасность.
Ольга и Юля какое-то время сидели молча на чужой кровати, погрузившись в размышления. Потом очнулись, почти одновременно всполошившись, что ничего не делают, забегали по дому, спешно наводя хоть какой-то порядок. Ольга не переставала думать, и к концу уборки второго дома у нее созрел план, вернее, решение – поговорить с Олегом, достаточно откровенно, рассказать ему о своих подозрениях и страхах…
– Ты придешь завтра? – спросила Ольга, провожая Юльку на крыльце.
– Не знаю, если повезет с кем-нибудь поменяться.
Ольга, поддавшись вдруг внутреннему порыву, крепко обняла Юльку:
– Береги себя, хорошо? Я тоже позабочусь о тебе, обещаю. Вас, наверное, тоже военные везли. Там майор, который у них за главного был, друг моего папы и меня еще малышкой помнит. Он, кстати, что-то чувствовал и меня предупреждал, что здесь нечисто. Он нам поможет. Нам надо придумать, как выбраться из этого «Вавилона»…
Юлька, прижавшись к Ольге, только кивала головой, не в силах вымолвить ни слова, готовая разреветься в любую минуту.
Ольга некоторое время постояла на крыльце, смотря вслед удаляющейся маленькой худенькой фигурке. Она чувствовала острую жалость к Юльке, ей хотелось спрятать, закрыть ее от несправедливости, нищеты и унижения… Погрузившись в мысли, Ольга совсем ничего не замечала вокруг. Не заметила она и того, что за девочками достаточно давно наблюдает высокий красивый блондин с нереально голубыми глазами…
***
Ольга обдумывала, как бы ей поговорить с Олегом. Выйти и встретить его в столовой она не могла, она же «тяжело больна». Когда вечером вернулись ее соседки, приняли душ и собрались на ужин, Ольга позвала Дашу и тихо спросила:
– Я могу тебе доверять?
У Даши от любопытства загорелись глаза:
– Конечно, мы же подруги! А что?
– Передай записку Олегу. Только никому не говори, что я тебя об этом попросила, – Ольга прекрасно понимала, что за то время, пока Даша найдет Олега, половина лагеря будет знать об их встрече.
Но выхода не было: Ольга не знала, как поступить по-другому. Ей, конечно, можно самой пойти в столовую или в дом мальчиков, чтобы там найти Олега, но тогда ее увидят еще больше людей. Потом Ольге нужно было бы еще некоторое время притворяться больной, для того чтобы хорошенько подумать о плане «эвакуации», обязательно встретиться с Юлькой, и, по правде говоря, ей очень не хотелось видеться с Эстер и идти на занятия. А ходить по лагерю, шмыгать носом, притворно кашлять и спрашивать у каждого, где Олег, – это было бы глупо и как-то неправильно. Если и будут свидетели их свидания, то они увидят, что Олег сам пришел навестить больную Ольгу.
«Кстати, мог бы и на самом деле меня навестить, хотя, наверное, он и не знал, что я «болею», – подумала про себя Ольга, поймав себя на мысли, что немного обижается на невнимательность Олега.
Даша прибежала после ужина, (как еще сил хватает бегать?) и зашептала на ухо Ольге:
– Он записку тут же прочитал и сказал, чтобы ты в 11 вечера была у большого дерева. Слушай, он какой-то странный, как обмороженный, что ли. Мне даже вначале показалось, что он не сразу понял, от кого записка и вообще кто ты такая.
Даша с трудом скрывала злорадные нотки в своей «дружеской» речи.
«Вот язва! – подумала про себя Ольга. – Ну что ж, будем играть по их правилам».
А вслух сказала:
– Ты настоящий друг, Даша Зукина. Я знаю, что ни один человек не узнает о нашем свидании с Олегом.
– Конечно, нет, – в голосе у Даши как-то поубавилось уверенности. – Оль, я пойду спать, хорошо? А ты сегодня уже намного лучше выглядишь, может, завтра на занятия пойдешь? Эстер о тебе все время спрашивает, ты ей, кажется, очень понравилась. Она мне и Кристи даже как-то допрос устроила: а о чем ты говоришь, что читаешь, может, тебе из мальчиков кто-нибудь нравится, ну всякое такое…
У Ольги екнуло сердце: все, началось, скоро что-то случится…
– А ты что сказала?
– Да ничего особенного.
Даша отвела глаза в сторону и собралась встать, чтобы уйти. Ольга схватила ее за руку.
– Подожди! Что она обо мне знает? – строго и очень требовательно спросила Ольга Дашку, не отпуская ее руку.
– Все! Все, что узнали, увидели и заметили мы! – выпалила Зукина. – От нее невозможно что-то скрыть! Я, когда она на меня смотрит, чувствую себя как кролик перед удавом. Она читает чужие мысли! Я знаю! Это какой-то ужас! Думаешь о чем-то, а она, даже головы не поворачивая в твою сторону, говорит: «Мерилин, ход твоих мыслей не верен».
– А Мерилин – это кто? – удивилась Ольга.
– Я, – ответила Дашка.
– Ты? – удивилась еще больше Ольга.
– Ты что, не помнишь, как в первый день имена себе выбирали, ты еще выпендрилась со святой княгиней Ольгой? – напомнила Дашка.
– Ах, да! Забыла, прости, – успокоила ее Ольга.
– Ты вообще хоть что-нибудь помнишь? Пропустила очень много интересного! У тебя уже меньше шансов попасть на второй год и тем более пройти посвящение.
– Ты, Дашенька, права. Я думаю, что твои шансы, наоборот, только увеличиваются! Ты очень хорошо овладеваешь материалом, подходишь по моральным качествам к требованиям «звездочетов», и ты правильно выбрала имя Мерилин. Ее помнят все. Молодец!
– Ты подкалываешь? – обиделась Даша.
– Нет, я говорю совершенно искренне, – успокоила ее Ольга.
Без десяти одиннадцать вечера Ольга тихонечко вышла на улицу. Она понимала, что многие в лагере в курсе ее свидания с Олегом, уж в ее домике точно все девочки знали: никто не спросил, куда она идет на ночь глядя, да еще больная, только усмехались и перешептывались.
Когда Ольга пришла к назначенному месту, Олега еще не было. Она села на большие качели, привязанные к мощной ветке старого дуба, и задумалась, что же скажет Олегу? Что какая-то девочка, которую он не знает, видела в подземелье живых мумий, которые разговаривали с Альбертом, о чем – не понятно, кто-то где-то проводник чего-то… Кого-то, кто через 28 лет возглавит какую-то страну, надо контролировать… В пересказе получался какой-то бред. Олег, скорее всего, решит, что Ольга просто привлекает внимание и рассказывает всякую чушь, чтобы был повод вытянуть его на свидание.
«Я не знаю, что ему говорить, – размышляла Ольга, – все, что я чувствую, в пересказе звучит как бред, воспаленная фантазия. Мне придется пересказывать много своих подозрений, своих «показалось» и «почувствовала». Но ни одного факта… Единственное, что я знаю точно: Олегу грозит беда! Что-то против него замышляют».
Прошло уже минут тридцать, а Олега все не было.
«Наверное, забыл, а может, не хочет идти… Нет, он не такой, издеваться не будет. Скорее всего, какие-то дела…»
Наконец, на тропинке, ведущей к большому дереву, Ольга различила высокий светлый силуэт.
«Это не Олег. Идет как-то странно, словно спит на ходу или болен, еле-еле ноги волочит, шаркает. Олег такой стремительный, быстрый…» – думала Ольга, наблюдая за приближающейся к ней фигурой.
– Олег, это ты? – удивилась Ольга, когда парень подошел настолько близко, что можно было бы увидеть в темноте его лицо.
– Привет Оль, – устало сказал Олег и сел рядом на качели. Ольга рассматривала друга, поражаясь изменениям, произошедшим с ним за столь короткий срок.
«Когда я его видела в последний раз? Дня три назад! Он был совершенно нормальный, а теперь что же с ним случилось?»
– С тобой все в порядке, ты не болен? – спросила Ольга.
Он молчал, погрузившись в себя.
– Олег, что с тобой? – громче спросила Ольга.
– А? Что? – очнулся Олег, с удивлением посмотрел на Ольгу.
– Привет, Оль, как дела? – снова спросил парень Ольгу совершенно потухшим голосом.
Ольга в ужасе смотрела на него и не узнавала.
– Что с тобой сделали эти сектанты? Чем тебя накачали? Уроды! – Ольга трясла Олега за плечи, как мешок с картошкой.
Олег немного стал приходить в себя:
– Оль, все в порядке, я устал. У меня завтра самый важный день в жизни – посвящение. Мне надо готовиться. Ты что мне хотела сказать? Мне идти надо, Альберт ждет. Он со мной в последние дни чай полюбил пить, разговоры вести. Сейчас ждет. Я сказал, что ты мой друг и мне надо тебя увидеть…» – как-то механически проговорил Олег.
Ольга вдруг вспомнила Юлин пересказ разговора «ящера доисторического» и Альберта:
«Вот тебе две коробочки: Одна – с линзами, другая – с каплями, будешь ему каждый вечер давать – надо к посвящению подготовить».
«Они его какой-то «дурью» поят, чтобы зомби из него сделать… Что-либо объяснять ему без толку, ничего сейчас не понимает, кроме приказов… Стоп… Только приказы…»
У Ольги раскалывалась голова: все рушится, потому что Олег себе уже не принадлежит.
– Послушай меня внимательно, – Ольга встала перед сидящим на качелях Олегом.
Стоя, она была чуть-чуть выше сгорбленного Олега. Взяла за плечи, встряхнула и посмотрела в глаза:
– Посмотри на меня! Запоминай! Ты выливаешь незаметно (!) для окружающих любую жидкость – чай, кофе, соки, воду, которую дает тебе Альберт! Ты понял меня?!
Олег, без какого-либо выражения на лице, смотрел, как приказала Ольга, ей в глаза:
– Я незаметно выливаю любую жидкость, которую дает мне Альберт.
– Хорошо. Даже если он заставит тебя выпить, мой приказ главнее его. Я отменяю его приказы! Повторяю: ты незаметно выливаешь любую жидкость, которую дает Альберт! Мой приказ отменяет все его приказы! Повтори!
Олег послушно повторил за Ольгой все слово в слово.
«Он даже не спрашивает, не задает вопросы… Вряд ли получится толк из этого, но попытка не пытка», – думала Ольга, с трудом сдерживая слезы.
– Все, иди. Я тебя завтра найду, – Ольга повернулась к Олегу спиной, чтобы он не увидел, что она все-таки разревелась, и бросилась бежать в темноту.
Она бежала, не разбирая дороги, задыхаясь от слез. Ей хотелось завыть, закричать. Острое чувство надвигающейся беды заполнило каждую клеточку организма Ольги. Отчаяние, бессилие что-либо сделать и изменить парализовали мозг. Споткнувшись о ветку, она грохнулась на землю, очень больно ударилась, и эта боль вывела ее из шока. Ольга завыла от боли, и вместе с ее криком выходили страх и ступор, возвращая способность мыслить…
Грязная, опустошенная, с синяками на ногах и руках, она вернулась в комнату, грохнулась на кровать и моментально заснула.
***
Утром Ольга с нетерпением и волнением ждала Юльку. Ей надо было срочно поделиться своими мыслями с новой подругой. Еще Ольга решила, так, на всякий случай, собрать вещи. А чтобы не вызвать подозрение, в шкафу оставила часть одежды и обуви, в ванной – шампунь, зубную щетку и пасту. Убрала в сумку только телефон, любимые джинсы, кроссовки, книги и расческу. Спрятала сумку под кровать и в этот момент услышала, как хлопнула внизу входная дверь и кто-то поднимается в ее спальню.
– Наконец, я уже заждалась! – крикнула Ольга и подбежала к двери, ожидая увидеть Воробышка.
Но в дверях она столкнулась с доктором. Тем самым доктором с «рыбьими глазами».
– Меня прислала Эстер. Твои подруги сказали ей, что ты совсем здорова. Я должен осмотреть тебя и дать заключение, – ровным, ничего не выражающим тоном, глядя на Ольгу мутными глазами, сказал доктор.
– Нет, я еще болею! У меня, э-э, голова болит, температура очень низкая! Давление, наверное, упало, мне в постели надо быть…
Доктор, не замечая Ольгиной болтовни, слушал её пульс, мерил давление, осматривал горло.
– Все в норме. Если уже на свидания по ночам ходишь, то и на учебу пора. Я скажу сейчас Эстер, что через полчаса ты придешь. Приведи себя в порядок, позавтракай – и вперед, – у доктора в тоне ничего не поменялось.
– Ну можно я еще денечек полежу, а? Завтра с утра вместе со всеми пойду на занятия! Пожалуйста, миленький доктор Айболит, – умоляла его девочка.
Но доктор, уже совершенно не обращая внимания на Ольгу, как будто бы ее и в комнате не было, собрал свои инструменты в сумку и, не прощаясь, вышел из комнаты.
– Вот пустоглазый урод, – выругалась Ольга.
«Что же делать? На занятия я точно не пойду: нужно начинать действовать. А для разработки плана срочно нужна Юлька. Странно, в это время она уже приходила. Неужели не получилось ни с кем обменяться работой? Как жаль! Подожду немного еще и пойду ее искать», – решила про себя Ольга.
Но из домика она выскочила уже через пять минут. Быстро побежала по дорожке в сторону дальних бараков. Когда она неслась по пустому, как ей почудилось, лагерю, то поняла, что ошиблась. На территории было достаточно людей. В основном подростки в одинаковых одеждах цвета хаки. Иногда попадались и взрослые, и даже старенькие, как показалось Ольге, люди, лет около пятидесяти. Странно было то, что тишина не нарушалась ни разговорами, ни смехом. Где это видано, чтобы дети, выполняя неинтересную работу, не развлекали себя болтовней, не шкодили и не бесились? Ольга только удивлялась, замечая некоторых взрослых в одежде цвета хаки, механически передвигающихся по лагерю. На одного из них она и налетела. Ольга сбила с ног пожилого дядечку, который сажал вдоль дорожки цветы.
– Простите, – Ольга остановилась, чтобы помочь ему встать.
Протянула руку. Человек, по-видимому, садовник, не обратил внимания ни на Ольгу, ни на ее предложение о помощи. Он молча встал, отряхнулся и, как ни в чем не бывало, продолжил свою работу. Лишь мельком посмотрел на Ольгу. Но взгляд этих мутных, бесцветных глаз был направлен скорее сквозь девочку. У Ольги от этих глаз, уже знакомых, опять побежали мурашки по коже.
«Заразная болезнь здесь какая-то, чтоли, которая глаза мутными делает?» – приближаясь к баракам, подумала Ольга.
Зона, где жили ребята из детских домов и сироты, была отгорожена от основного лагеря забором. У ворот стояли очень высокие крепкие ребята лет двадцати с непроницаемыми лицами.
– Пропуск, – без какого-либо выражения лица и интонации в голосе спросили охранники Ольгу.
Она подняла голову на здоровяков и поняла, что начинает привыкать к этим мутным рыбьим глазам, уже мурашки по телу не бегают.
– Меня Альберт послал Юлю найти, – ляпнула она.
– Пароль, – как роботы спрашивали молодцы.
– А-а… Вавилон?
В ответ охранники не шевельнулись.
– Мардук?
Даже глазом не повели.
– Иштар?
Результат – ноль.
«Что же еще сказать-то», – думала про себя Ольга.
– Бибилим! – вспомнила Ольга еще одно название Вавилона.
– Проходи, – совершенно равнодушно сказали истуканы с рыбьими глазами.
Обрадованная Ольга проскочила мимо охранников на территорию.
Место, где жила Юлька, отличалось от ухоженной территории главного лагеря: ничего лишнего. Четыре длинных барака, дорожки из гравия, немного зелени. Детей, которые просто сидели или играли, видно не было. Ни смеха, ни музыки. Они молча передвигаются по территории, все заняты и очень сосредоточены.
– Ты знаешь Юльку? Юля Князева, маленькая такая, на воробышка похожа, четыре недели здесь, – остановила Ольга парня, идущего из барака.
Тот удивленно посмотрел на Ольгу:
– Нет, конечно, не знаю.
И продолжил путь.
Ольга еще несколько раз подбегала к разным ребятам с одним и тем же вопросом, получая один и тот же ответ: никто Юлю Князеву не знает, никто не видел.
Ольга бросилась к баракам: вдруг повезет и Юля где-нибудь там и работает. Пробегая внутри длинных помещений, она удивилась, насколько все обезличено. Все-все одинаково и стерильно. Нет ничего, что бы указывало на то, что здесь живут дети. Ни игрушек, ни рисунков, ни фотографий – ничего.
Пробежав по всем помещениям, заглянув во все углы, Ольга поняла, что здесь Юли точно нет, значит, надо искать ее в своем лагере. Уже подходя к воротам, она вдруг услышала, что из-за кустов кто-то тихонечко свистит. Она раздвинула ветки густого растения и увидела девчонку, которая схватила Ольгу за руки и, прижав палец к губам, сказала:
– Здесь кругом шпионы, молчи! Юльку утром парень из ваших забрал.
– Как он выглядел? – шепотом спросила Ольга.
– Высокий, с белыми, будто обесцвеченными волосами, голубыми-голубыми глазами, красивый, как картинка, старше тебя, – шептала на ухо Ольге девчонка.
– Альберт. Что ему надо от Юли? – спросила Ольга.
– Не знаю. Юлька хорошая! Она меня шоколадкой однажды угостила и на кухню работать поменялась.
– Спасибо тебе! – поблагодарила Ольга девчонку и побежала к своему лагерю.
В душе нарастала тревога. Юлю увел Альберт, возможно, она в башне. Сейчас туда идти нельзя – все лагерные и «звездочеты» там.
«Значит, пойду после отбоя», – решила Ольга.
До вечера Ольга с трудом находила себе место, металась по дому, не зная, чем занять свой мозг. Пыталась читать, но глаза бегали по строчкам, совершенно не усваивая прочитанное. Нервы были накалены, как провода, ум уже отказывался хоть сколько-нибудь логически думать. Действовать! Ольге казалось, что только действие и движение сейчас могли спасти ее от помешательства…
Каждую секунду она смотрела на часы, но стрелки во всем доме как будто остановились. Начали возвращаться уставшие соседки.
Ольга делала вид, что увлечена чтением, но внутри бешено стучало сердце: нужно бежать, спасать Юлю, Олега, всех! Нужно что-то делать! Быстрей! Быстрей! Быстрей! Беги! Беги! Беги! – отбивал ритм пульс.
«Когда же они улягутся?» – злилась на девчонок Ольга.
– Эстер, кажется, недовольна, что ты ослушалась ее и не пришла, – Кристина прервала процесс окрашивания ногтей, чтобы посмотреть на реакцию Ольги, но та делала вид, что увлечена книгой.
– Оль, к тебе обращаюсь! – крикнула Кристина.
– Извини, что ты сказала? – очнулась Ольга.
– Говорю: Эстер разозлилась, что ты не пришла! Говорит, что первый раз видит, чтобы девочка намеренно прогуливала ее занятия. Наверное, отправят тебя назад, – «подружка» внимательно следила за реакцией Ольги.
– Когда? – как ни в чем не бывало, спросила Ольга, но этот спокойный и равнодушный тон давался ей с большим трудом.
Кристина не торопилась с ответом, только еще ниже опустила голову, продолжая сосредоточенно красить ногти.
В комнате повисла тишина. Пауза явно затянулась.
«Если я сейчас эту крысу переспрошу, когда меня отправят домой, то все – проиграю. Буду молчать, будто мне все фиолетово, – Ольга, наконец, отвлеклась и смогла трезво думать. – Спасибо, Кристиночка! Ты, сама не зная, сейчас мне очень помогаешь, здорово отвлекаешь! И я, наконец, чувствую, что впервые за весь день начинаю собираться. А то совсем от волнения думать не могла…»
Ольга тоже опустила глаза, делая вид, что увлечена книгой.
Кристина украдкой начала поглядывать на Ольгу. Та шестым чувством видела эти взгляды, но упорно держала взгляд на странице книги. На самом деле Ольгу эта ситуация начинала веселить, она с трудом сдерживала улыбку.
Наконец Кристина не выдержала:
– Тебя хотят отправить домой.
– Я слышала, ты уже говорила, – не поднимая головы от книги, равнодушно ответила Ольга.
– Ты спросила когда, – Кристина явно начинала заводиться.
– Да. Я спросила когда, – не меняя позу и тон, поддакнула Ольга.
– Ну и?.. – Кристина уже забыла про лак и ногти.
– Что «и»? – удивленно спросила Ольга.
– «И» – в смысле, когда тебя отправят домой! – у Кристины ее милое личико стало похоже на крысиную мордочку.
«Сейчас лапки друг о дружку потрет и мордочку умоет» – представила Ольга, чуть не засмеявшись вслух. Кристина заметила в глазах Ольги насмешку.
– Я не знаю когда, – Ольга опять отпустила глаза в книгу, понимая, что все – леди Кри попалась в свою же ловушку.
– Почему ты не знаешь когда?! Когда что?! – почти кричала Кристина.
Потом, осознав, что попалась, со злостью отбросила от себя бутылочку с лаком.
– Тьфу, дура! Совсем меня запутала, – выскочила из комнаты за тряпкой, чтобы вытереть с пола красное пятно лака.
Даша, молча наблюдающая за этой сценой, удивленно посмотрела на Ольгу:
– Что это с ней?
– Переживает, наверное, за меня, – засмеялась Ольга, почувствовав, что немного расслабилась.
Она встала, тепло оделась, взяла маленький фонарик, сунула шоколадку в карман (ужин впервые «заботливые» соседки почему-то не принесли) и вышла из комнаты, не оборачиваясь, бросив Дашке:
– Пойду подышать.
– Ты надолго? – озабоченно спросила Зукина.
– Как получится, подружка! – махнула рукой Дашке Ольга.
«Надо же. Настроение вдруг улучшилось, мандраж прошел», – удивлялась про себя Ольга.
Она спокойным шагом направилась к башне. На территории было совершенно пусто. Около башни стояло большое ветвистое дерево. Ольга забралась на его могучие ветки, уселась удобно и стала наблюдать. Она не знала, чего ждет. Но, после того как благодаря Кристине расслабилась, почувствовала, что внутри зреет совершенно новое, незнакомое состояние. Ей казалось, что какой-то голос говорит ей, что делать. Придает ей силы и уверенность. Ольга, как большая спокойная птица, сидела на ветке. В голове не было никаких мыслей, тело было расслаблено, ум спокоен. Казалось, что девочка спит. Но Ольга не спала. Она слушала себя, спокойные удары своего сердца, и за мгновение до того, как слух уловил шаги по гравию, а глаза увидели приближающиеся силуэты, она уже знала, что сейчас увидит, вернее, кого. К башне подходили Альберт и Олег. Альберт открыл дверь, пропустил вперед Олега, внимательно посмотрел в темноту и вошел внутрь помещения.
Ольга, не меняя положения тела, посидела еще десять минут. Потом сама себе скомандовала: «Пора» – и стала осторожно спускаться с дерева, не нарушая тишины. Посмотрела на часы: без двадцати двенадцать. Дверь в башню не заперта. Ольга осторожно открыла ее. На первом этаже темно. Но Ольга хорошо помнила, где расположена лестница, ведущая наверх. Напротив этой двери, через большой холл, была еще одна дверь, почти незаметная. Девочка направилась к ней. Дверь легко открылась, и Ольга в темноте с трудом различила ступени, ведущие вниз. Вот и пригодился фонарик.
«Есть ли у Вас план, мистер Фикс?» – вспомнила Ольга детский мультик про путешественника, который всегда заранее укладывал в свой саквояж разные предметы, обязательно выручавшие его в опасных приключениях.
Ольга осторожно спускалась по старой каменной лестнице, которая спиралью уходила в темноту.
«Ага, вот минус первый этаж, где заседали «ящеры-звездочеты», – Ольга подергала ручку двери – та оказалась заперта.
«Пойдем ниже», – Ольге нравилось разговаривать самой с собой, было не так страшно идти вниз в темноту.
Путь, ведущий на «минус второй этаж» оказался почти в два раза длиннее, чем тот, который Ольга уже прошла. Наконец она увидела большую дверь и осторожно потянула массивную ручку. Дверь оказалась не заперта, но очень тяжелая. С трудом открыв ее, Ольга прошмыгнула в узкую щель. Дверь тут же с глухим стуком захлопнулась за девочкой. Ольгин фонарь осветил длинный широкий коридор.
«Как в фильмах про американскую тюрьму», – возникла ассоциация у Ольги, когда она различила решетки по обе стороны коридора.
Она медленно, осторожно ступая по каменному полу, шла вперед, освещая камеры маленьким фонариком. Вначале ей показалось, что камеры пустые, но затем луч света выловил из темноты движение каких-то фигур. Ольга подошла ближе к решетке камеры и увидела, что там есть люди. Приглядевшись к фигурам, поняла, что это в основном ее ровесники – дети в одежде цвета хаки. Кто-то спал, кто-то сидел или стоял. Но никто не среагировал на свет фонаря. Ольга окликнула шепотом:
– Эй, вы кто? Как здесь оказались?
Никто из заключенных не повернул головы в Ольгину сторону.
– Вы что, глухие? – Ольга начинала злиться.
– Посмотрите на меня кто-нибудь! – приказала она.
Тут же в ее сторону повернулись большинство из ребят. Привстали даже те, кто, казалось, спал.
Ольга в ужасе отпрянула от решетки, зажав рот руками, чтобы не закричать. Фонарь упал на пол, но не разбился. Ольга подняла фонарь и снова дрожащей рукой направила его на ровесников. Из-за решетки на нее смотрело несколько десятков пустых глаз. На детских ничего не выражающих лицах были белые, без зрачков глаза. Ольга уже видела такие глаза у доктора, у садовника, у охранников. Это было неприятно, но терпимо. Ольга и раньше замечала, что у взрослых часто бывают пустые глаза, не такие, конечно, как у тех взрослых, что в лагере, но очень похожие. Пустые глаза на равнодушных лицах она видела и в школе у учителей, и в районной больнице, и в магазине у продавцов, и у таможенников в аэропорту, у политиков по телевизору. Но пустые глаза не могут быть у детей, в них есть еще жизнь, есть надежды и интерес, вера в чудеса!
– Что эти «ящеры» с вами сделали? – плакала Ольга, прислонившись к холодным решеткам.
С другой стороны на нее продолжали «смотреть» ее ровесники, ожидая дальнейшие команды от девочки.