Империя Jay Z: Как парень с улицы попал в список Forbes Гринберг Зак

13. Тайный агент

Робинсон Кану – редкий спортсмен, из тех, кто способен забросить бейсбольный мяч на сто метро в летнее небо с такой легкостью, словно двухфутовая бита – это мухобойка.

В 2009 году он принес Янкиз 25 хоум-ранов, при этом поддерживая средний балл в 320 очков, приводя команду к таким победам, которыми могут похвастаться только Дерек Джитер и Итиро Судзуки. Следующим шагом его команды стала их первая победа в Мировой серии с 2000 года, неофициальным саундтреком которой стала Emрire State of Mind Jay Z.

К 2013 году Кану был, без сомнения, лучшим игроком самой знаменитой команды, можно сказать, более ценным, чем стареющий Джитер, и, по общему мнению, один из пяти лучших в этой игре. Его бытность свободным агентом завершилась в конце сезона, когда он подписал контракт на шесть лет стоимостью 55 миллионов долларов[344]. Ожидалось, что он заключит новый длительный контракт стоимостью в два раза больше. В конце концов, его агентом был Скотт Борас, которому в течение своей карьеры доводилось заключать контракты на несколько миллиардов.

Поэтому Кану вызвал крайнее удивление публики, сообщив на первой неделе сезона, что увольняет Бораса. Еще большее удивление вызвало имя его нового агента – Jay Z.

Летом 2013 года роль спортивного агента была одним из пунктов в списке планируемых достижений Jay Z, самым впечатляющим из которых был выпуск его первого с 2009 года сольного альбома Magna Carta Holy Grail, назначенный на 4 июля 2009 года.

Вместо традиционного выпуска Magna Carta, сопровождаемого длительной рекламой для привлечения интереса публики, Jay Z объявил о выпуске альбома всего за две недели до него в рекламе Samsung, которая демонстрировалась во время пятой игры финальной серии NBA.

«Цифровые музыкальные технологии – это как Дикий Запад, дикий Дикий Запад, – произнес он, сидя в студии в компании величайших хип-хоп-исполнителей всех времен, среди которых были Фарелл Уильямс, Тимбалэнд, Рик Рубин и Swizz Beatz. – Нам нужно придумать новые правила»[345].

За несколько следующих дней появились новые детали. Альбом должен был быть выпущен в 00.01 в День независимости через приложение, доступное только пользователям Samsung, а всем остальным он будет доступен только 8 июля. За предоставление клиентам Samsung привилегии первыми получить доступ к альбому Jay Z – и за честь, оказанную тем, что его имя будет ассоциироваться с компанией, – Samsung выплатила рэперу вознаграждение в размере 5 миллионов долларов.

Команда Jay Z хотела удостовериться, что эта сумма будет отражена в чарте Billboard. Однако коллектив редакции отклонил кандидатуру рэпера. «Ничего не было продано, – писал выпускающий редактор Billboard Билл Верде, – но Jay Z повезло так, как будто его альбом стал платиновым еще до того, как кто-либо купил хотя бы один его экземпляр»[346].

Тем временем Американская ассоциация звукозаписывающих компаний (подразделение, отвечающее за присвоение золотого и платинового статуса) присвоила Magna Carta платиновый статус, продемонстрировав, что последний альбом сорокатрехлетнего Jay Z достиг отметки в миллион экземпляров раньше, чем любой другой альбом в его карьере. Эта сумма была значительно выше, чем с альбома Kingdom Come, проданного тиражом в 689 тысяч экземпляров.

Почти через пятнадцать лет после того, как Jay Z ударил ножом продюсера Ланса Риверу, незаконно распространявшего его музыку, и спокойной реакции на утечку музыки с его альбома American Gangster, Jay Z подготовился к тому, чтобы не допустить повторения пройденного с новым альбомом. Если бы кто-то предпринял подобные попытки, то это была бы проблема Samsung, а свои 5 миллионов он бы все равно получил. По сути, Samsung заплатила Jay Z за распространение его собственного альбома.

На этом были сосредоточены Rolling Stone и Forbes, это обсуждалось поклонниками хип-хопа, и даже случайные наблюдатели не могли не заметить хитрости этого хода. В музыкальном плане альбом Jay Z также не разочаровал публику. Он был записан при участии некоторых лучших хип-хоп-исполнителей, а также таких поп-звезд, как Джастин Тимберлейк и Бейонсе.

Затем настал черед Jay Z в перформансе: в течение шести часов он исполнял свою песню Picasso Baby в нью-йоркской Pace Gallery, на глазах у ценителей искусства и при включенных камерах. Стоит упомянуть и о текстах нового альбома, провокационных, предсказуемых, оскорбительных, неожиданных и хвастливых.

Например, в песне Somewhereinamerica он читает: You can turn up your nose, high society/ You never gon’turn down the homie/ Knock knock, I’m at your neighbor house («Высшее общество, вы можете задирать нос,/ Но вы не отвергнете одного из вас./ Тук-тук, я в соседнем доме»). На этом моменте песни, где Канье Уэст добавил бы слегка агрессивное откровение вроде: I’m all up in your neighbor’s spouse («Я уже в жене вашего соседа», подобная строчка присутствует на одной из песен его альбома Yeezus), Jay Z остался верен теме денег: Straight cash, I bought your neighbor out («Это все деньги, я выкупил вашего соседа»).

Но о своей, возможно, самой крупной бизнес-победе года Jay Z упомянул в песне Crown: Scott Boras, you over baby/ Robinson Cano, you comin with me («Скотт Борас, твоя песенка спета./ Робинсон Кану, теперь ты со мной»).

Эта строчка была лишь констатацией факта. Jay Z предложил Кану, лучшему хиттеру «Янкиз» и желанной добыче для любого агента, стать главным клиентом Roc Nation Sports. Деталей о том, как они познакомились и выстраивали отношения, известно немного. Jay Z не один год вращался в кругах выдающихся спортсменов, и он провел немало времени в компании «Янкиз» во время чемпионата 2009 года.

Ясно, однако, одно: это стало причиной вражды с Борасом – по крайней мере, по мнению некоторых ключевых обозревателей, а также стало новым этапом в и без того разносторонней карьере магната.

Около десяти лет жизни Jay Z одним из его любимых поводов для хвастовства было то, что он владел долей баскетбольной команды NBA. Конечно, доля была небольшой, но это было подтверждением его участия в крупной сделке в области спорта, благодаря чему его влияние – от Нью-Джерси до его родного Бруклина – вышло на новый уровень.

Поэтому для многих стало шоком то, что через год после открытия суперсовременного Барклайс-центра в Бруклине, которое сопровождалось серией концертов, магнат продал свою долю владения командой, а также спортивной ареной.

«Работа с «Нетс» был воплощением моих самых больших амбиций, – сообщал он в письменном заявлении, размещенном на своем веб-сайте. – Это было не ради денег, это только из-за моей любви к «Нетс» и Бруклину. Моя деятельность как их владельца окончена, но как фаната – только начинается. Я всегда буду их поклонником»[347].

Но Jay Z уже получил от сделки с «Нетс» все, что его интересовало. Хотя условия контракта не обсуждались публично, стоимость команды с 2005 по 2015 год возросла от 269 миллионов до полутора миллиардов долларов за счет их нового домашнего стадиона и возросшей ценности для лиги[348]. В новом помещении также находились магазин Rocawear, клуб 40/40 и собственно его аура.

Помимо всего прочего, Jay Z стремился повысить свою прибыль, поскольку «Нетс», напротив, терпели убытки. Отчасти из-за расточительности русского миллиардера Михаила Прохорова, купившего большую часть акций Брюса Ратнера, который руководил последними приготовлениями к переезду Нетс в Бруклин, команда за сезон-2013/14 лишилась 144 миллионов долларов и была исключена из последней серии плей-офф. Учитывая наличие в составе ветеранов, которым платили больше, чем они на самом деле заслуживали, введение финансовых ограничений было непростой задачей, и будущее команды выглядело довольно безрадостным (на момент выпуска этой книги Михаил Прохоров, по слухам, планировал продать свою долю в команде).

У Jay Z были и другие причины стремиться разорвать сделку с «Нетс». Теперь среди его интересов была более прибыльная цель – стать спортивным агентом. Представление интересов игроков было прямой дорогой к прибыли, которая не зависела от уровня игры команды и даже от будущего качества игры самих спортсменов. Агенты ведущих спортсменов, как правило, получали пятипроцентную комиссию с контрактов, которые игроки заключали с командами, и от пятнадцати процентов за рекламные сделки. По правилам NBA Jay Z не мог быть спортивным агентом и одновременно владеть акциями «Нетс» по причине возможного конфликта интересов, что и побудило его продать свою долю в «Нетс».

В начале 2013 года он создал Roc Nation Sports, сотрудничающую с CAA с целью оказания услуг по сопровождению игроков. 20 июня было подтверждено, что кандидатура Jay Z была утверждена как MLB, так и NBA – не то чтобы стать спортивным агентом было так сложно. Например, в бейсболе все, что требуется, – заполнить заявление, выписать чек на 500 долларов и найти хотя бы одного из сорока игроков, который хотел бы, чтобы вы стали его агентом.

Оплатив необходимую сумму, разобравшись с бумажной работой и заручившись согласием Кану, Jay Z был готов к работе. Его новые коллеги по САА были достаточно профессиональны, чтобы оказать игроку необходимую поддержку, пока Jay Z набирал необходимые навыки. К тому моменту магнат уже заключил сделки с Кану, распасовщиком «Джетс» Джено Смитом и звездой WNBA Скайлар Диггиннс, а еще через несколько дней – с суперзвездой NBA Кевином Дюрантом[349]. Некоторые обозреватели отмечали, что Jay Z передавал немалую часть ответственности за заключение этих сделок CAA, в частности – Броди Ван Вагенену, который сыграл важную роль в сделке с Кану (на просьбу дать свой комментарий Вагенен не откликнулся).

«Это был очень умный ход, – отмечает Пол Свэнгард, генеральный директор Варшавского центра спортивного маркетинга Университета Орегона, не по наслышке знающий о необходимости ограничивать свою деятельность в качестве руководителя. – Он нашел подходящих людей, которые ему в этом помогли»[350].

Вскоре был готов контракт, который Jay Z и его новые коллеги могли бы предложить Кану. Кое-кто полагал, что Jay Z, склонный к хвастовству по поводу своей способности «сделать кепку Янки более популярной, чем это мог бы сделать сам Янки», посоветовал бы Кану остаться в Нью-Йорке. В New York Times отмечалось, что Jay Z «сыграл важную роль» в том, чтобы убедить Алекса Родригеса, который в 2007 году установил новый рекорд, подписать контракт с «Янкиз»[351].

Из-за подобных идей Jay Z не воспринимали в бейсболе всерьез. Многие считали его как минимум наивным. «Янкиз» больше не заключали контрактов на десять лет. Некоторые даже опасались, что Jay Z получит приз 2013 года за самую катастрофическую сделку, как это произошло с одним хип-хоп-магнатом Master P, который печально известен своей сделкой 1999 года со звездой NFL Рикки Уильямсом (контракт на семь лет предполагал лишь 8,8 миллиона долларов чистых денег, за что получил звание худшего контракта в истории футбола)[352].

Тем временем Борас высказался насчет деятельности Jay Z как спортивного агента: «Если бы Стивен Спилберг зашел в медицинский центр Университета Южной Калифорнии и сказал: «Я хочу провести операцию на головном мозге», ему бы не дали скальпель»[353].

Представьте себе удивление Бораса и остальных, когда в сентябре распространились слухи, что Кану не был удовлетворен семилетним контрактом на 161 миллион долларов. В прессе сообщалось, что он рассчитывает на заключение десятилетнего контракта на 310 миллионов, который стал бы самым крупным за всю историю спорта. (Позднее Кану отрицал, что такое обсуждение имело место[354].)

Вскоре завершился очередной сезон, в котором «Янкиз» не вышли в плей-офф в шести с половиной играх, и вскоре началась борьба за Кану. Но он, судя по всему, оценивал себя выше, чем кто-либо мог себе позволить, даже вечно богатые «Янкиз». В рамках чистого блефа, нацеленного на то, чтобы снова их заинтересовать, Jay Z и Ван Вагенен обедали с их соперниками «Метс». Хотя генеральный директор команды Сэнди Элдерсон отмечал увлеченность рэпера беседой во время обеда, у него не было сомнений насчет его истинных мотивов.

«Не было ничего удивительного в том, что о встрече стало известно СМИ еще до того, как мы доели десерт»[355], – говорил он. Когда президента «Янкиз» Рэнди Левина спросили, готов ли он увидеть Кану в форме «Метс», он ответил: «За триста миллионов – да»[356].

На мгновение всем показалось, что блеф Jay Z был воспринят всерьез. Другие команды не нуждались в услугах Кану. По-видимому, ему пришлось бы, поджав хвост, возвращаться к родной команде и принимать предложения на 100 миллионов меньше, чем он рассчитывал получить. При таких условиях контракт Кану был бы дешевле, чем у игроков чуть ниже рангом: Джоуи Вотто (десять лет, 225 миллионов) и Принса Филдера (девять лет, 214 миллионов).

Незадолго до Дня благодарения произошло нечто странное. Из Сиэтла дошли слухи, что «Маринерс», которые в 2013 году поставили худший рекорд со счетом в 71–91, выразили интерес к кандидатуре Кану. Нинтендо, богатый владелец команды, был разочарован ее последними поражениями. Контракт с Кану давал надежду на то, что команда может реабилитироваться.

Вскоре серьезность их намерений подтвердилась, и Кану был близок к подписанию нового крупного контракта, который хоть и не перешел бы границу в 300 миллионов, но все же был бы лучше контрактов Вотто и Филдера. Обсуждение продолжалось до начала декабря, и «Маринерс» пришли к решению, что готовы заключить контракт на 9 лет за 225 миллионов.

В последний момент кто-то из представителей Кану запросил контракт на 10 лет за 252 миллиона, и сделка чуть не сорвалась. Но затем произошел последний поворот: Кану и «Маринерс» сумели преодолеть все разногласия и заключили контракт на 10 лет стоимостью 240 миллионов долларов[357]. Да, это было всего на один миллион больше, чем последнее предложение «Янкиз», но срок этого контракта был на три года дольше, что представляло несомненную выгоду для Кану.

Jay Z и Ван Вагенен лично летали в Сиэтл для заключения сделки. Многие осуждали Кану за то, что он променял успешных «Янкиз» на провальных «Маринерс».

Но в конечном итоге эта сделка подняла его на уровень редких спортсменов: более выгодный контракт был лишь у Алекса Родригеса. А Сиэтл оказался гораздо более приятным местом, чем можно было ожидать.

За счет сделки Кану Jay Z вновь выполнил то, на что многие считали его неспособным. Он превратил себя из дилера в рэпера, из рэпера в магната индустрии развлечений. Теперь к его резюме прибавилась строчка «спортивный агент». В одной из его песен есть слова: Difficult takes a day/ Impossible takes a week («На трудное мне нужен день/ на невыполнимое – неделя»).

Так какова же была роль Jay Z в заключении сделки Кану? Источник, близкий к этой ситуации, сообщил мне, что хотя Jay Z и разрешал спорные моменты и внес свой вклад в ведение переговоров, основная роль принадлежала Ван Ванегену, который в данном – и во многих других случаях – выступал как агент. Роль Jay Z заключалась в руководстве процессом и поиске звездных спортсменов[358].

«Присутствие Jay Z обеспечивает доверие к предприятию, – добавляет Свонгард. – В конечном итоге, я думаю, основной ход бизнеса идет именно благодаря ему».

Тот факт, что роль Jay Z в сделке Кану, судя по всему, минимальна, не помешал прессе обсуждать его строчку «Скотт Борас, твоя песенка спета» и следующий за ним прием, достойный суперагента. В Wall Street Journal эта история была опубликована под заголовком «Борас против Jay Z. За кого вы?»[359], а ESPN на эту же тему высказался в статье, озаглавленной «Новое увлекательное баскетбольное соперничество»[360].

Оглядываясь назад, можно сказать, что Jay Z идеально выполнил свой старый хип-хоп-трюк, на который попался Борас. Так же как Jay Z втянул Nas в прибыльную словесную войну в конце 1990-х и как многие появляющиеся и исчезающие рэперы пытались повысить свой статус за счет нападок на Jay Z, надеясь, что так их начнут узнавать по имени, Jay Z подстроил Борасу ловушку, в которую тот благополучно угодил (может быть, именно из-за своего просчета суперагент через своего представителя передал мне отказ давать комментарии для этой книги)[361].

За год в публикациях наиболее респектабельных изданий Jay Z успел пройти путь от того, чтобы вообще не являться агентом, до роли главного противника Бораса. Это, так же как то, что Jay Z и его команда заключили самый крупный контракт среди всех, кого не зовут Алекс Родригес, заставило многих игроков обратить свое внимание на Roc Nation Sports.

В год, последовавший за заключением сделки Кану, Jay Z пополнил свой послужной список сотрудничеством с такими именами, как Расни Кастильо, подписавшим контракт на семь лет за 72,5 миллиона с «Бостон Ред Сокс», звезда хоум-ранов Йоэнис Сеспедес, который, став к 2016 году свободным игроком, может получить еще более выгодное предложение, и суперзвезды NFL Ндамюконг Са и Дез Брайант.

Несмотря на ограниченность роли Jay Z в успехе этих сделок, он и его компания, похоже, поняли суть этого бизнеса: в начале 2015 года пути Roc Nation и их партнера CAA разошлись.

Пресс-секретарь компании Jay Z рассказал Forbes, что сопровождение таких игроков, как Кану, останется их приоритетной задачей и что расставание с CAA было «очень дружеским»[362]. Что интересно, в новостных сообщениях о расставании Jay Z с его верным «советником» Джоном Менейлли чуть менее года назад использовались точно такие же выражения[363].

Поиск новых клиентов вряд ли будет сложной задачей для Jay Z. Его репутация суперзвезды помогала ему привлекать спортсменов; его клиенты уверены, что Roc Nation поможет им выйти на новый уровень успеха. А мысль о том, что именно он будет их агентом (пусть это и не всегда соответствует действительности), делает сотрудничество с его компанией еще более притягательным.

«Эта идея переплетения спорта с индустрией развлечений дала возможность появлению таких компаний и создает много шума, – говорит Свонгард о Jay Z и его коллегах. – Критики говорят, что они рассматривают спортсменов в первую очередь как бренды, а не как спортсменов. Думаю, они переживают, что Roc Nation не дает им сосредоточиться на действительно важных вещах, которые необходимы, чтобы играть на таком уровне».

Кану пока оправдывает их ожидания. В свой первый год в Сиэтле он в шестой раз за свою карьеру был выбран для участия в Матче всех звезд, а во время пятого из них выдвигался на звание самого ценного игрока Американской Лиги. «Маринерс» выиграли на шестнадцать игр больше, чем за предыдущий год, не выйдя в плей-офф лишь однажды. А «Янкиз»? Средний счет 84–78. Четыре игры до плей-офф.

14. Миллиард в лифте

В мае 2014 года, после Met Ball, шумно обсуждаемого благотворительного мероприятия Института костюма Метрополитен-музея, у Jay Z произошла самая неприятная поездка в лифте за всю его жизнь.

Неприятности начались, когда он с телохранителем, Бейонсе и ее сестрой Соланж Ноулз спускался на цокольный этаж отеля The Standard. Соланж болтала со своим зятем, а затем начала толкать и пинать его как одержимая; дородный телохранитель с трудом смог ее остановить.

Бейонсе смотрела на это, не пытаясь вмешиваться и стараясь держать свое изысканное платье подальше от сестры. Соланж быстро успокоилась, но, когда лифт наконец открыл двери в лобби отеля, она решила напоследок огреть Jay Z своей сумкой. После этого сестры сели в машину, а Jay Z удалился в одиночестве.

Для Jay Z и Бейонсе, однако, самое худшее было только впереди: через неделю TMZ раздобыл пленку с камер наблюдения, и этот эпизод стал достоянием общественности. Сотрудник, виновный в утечке, был немедленно вычислен и уволен, но ситуацию это исправить не могло[364].

Почти сразу же представители прессы стали высказывать догадки о возможных причинах такого поведения. Впервые налицо было неоспоримое доказательство наличия проблем в предполагаемом раю Jay Z и Бейонсе. И все это произошло как раз за месяц до того, как должно было увидеть свет их самое крупное совместное предприятие.

В течение двух лет, предшествовавших эпизоду в лифте, Jay Z и Бейонсе обрели новый уровень гармонии в своих отношениях и карьерах. Даже растя маленькую дочь (хотя им было кому помогать), они находили время для создания музыки и концертных туров.

После Magna Carta Holy Grail Jay Z 13 декабря 2013 года последовал неожиданный выпуск альбома Бейонсе, носящего ее имя. За две недели было продано 1,3 миллиона экземпляров только в США. И хотя не все ее песни о любви наполнены солнечным светом (в песне Jealous она поет: I never broke one promise, and I know when you’re not honest – «Я никогда не нарушала данного обещания, и я знаю, когда ты нечестен со мной»), такие композиции, как Drunk in Love, отражают картину счастливого крепкого брака.

Быть может, названия песни и заверений Бейонсе в том, что «все в порядке», ей показалось недостаточно, и потому в ней упоминается шампанское Jay Z Armand de Brignac; за этим упоминанием следует куплет Jay Z, в котором он, в свою очередь, рекламирует коньяк D’Usse, который он пьет в клипе на эту песню.

Как и следовало ожидать, Jay Z не заявлял вслух о своей финансовой заинтересованности в D’Usse, когда он появился в продаже в 2012 году. Вместо этого он просто стал упоминать его в своих песнях и клипах (Sipping D’Usse, boy, this ain’t your daddy’s congac/ He is in a Cadillac. Me? I» in a Maybach – читает он в F.U.T.W. – «Потягивая D’Usse, это не коньяк твоего папочки,/ Он на «Кадиллаке», ну а я? Я на Maybach»). Один из тех же источников, посвятивших меня в подробности истории с Armand de Brignac, подтвердил, что у Jay Z есть доля в компании D’Usse[365]. Судя по всему, это объединенное предприятие совместно с Bacardi, среди брендов которого есть коньяк (представитель компании отказался это комментировать).

Удачное упоминание D’Usse в альбоме Бейонсе – еще один пример финансового объединения их карьер. По словам Адама Клюгера, основателя Kluger Agency, компания осуществляет подобные сделки, и такое упоминание обычно стоит как минимум четверть миллиона долларов[366].

Как я писал в Forbes, с 2012 по 2014 год совместный заработок Jay Z и Бейонсе составил 270 миллионов долларов. В 2014 году одна Бейонсе заработала 115 миллионов долларов. Их доход значительно увеличился после мирового тура Бейонсе Mrs. Carter Show и сольного тура Jay Z (так же как и его совместные выступления с Джастином Тимберлейком). Личный успех каждого из них повлиял на их решение организовать первый совместный тур On The Run, о котором они объявили в конце апреля 2014 года.

А в начале мая новость о драке в лифте с бешеной скоростью разлетелась по интернету, что было как никогда не вовремя. Некоторые издания полагали, что Соланж набросилась на мужа своей сестры, потому что он слишком уж сблизился с бывшей женой Дэймона Дэша Рейчел Рой, и хотела помешать его планам встретиться в этот вечер с Рой и Рианной, его давней протеже и клиенткой Roc Nation.

«Рэйчел слишком близко общается с Jay Z, – один источник поведал New York Daily News. – Соланж это не нравится. Бейонсе – тоже»[367].

Когда Jay Z и Бейонсе начали свой тур, заголовки пестрели предположениями о том, что же не так в отношениях этой пары. «Может быть, это конец Бейонсе и Jay Z?» – задавалась вопросом New York Post. Тем временем таблоиды выражали свои предположения более определенно. В Us Weekly в августе вышла статья, цитирующая анонимные источники, сообщавшие, что пара собиралась разойтись по окончании тура. Daily News сообщала, что Бейонсе подыскивала себе отдельную квартиру на Манхэттене.

Для людей, которые всегда гордились тем, что держат свою личную жизнь в секрете, это был худший вид газетной популярности. Но на продажах билетов на их концерты это, похоже, не отразилось[368]. И, поскольку поклонники и критики внимательно следили за их выступлениями и сообщениями прессы, внимание к ним только росло.

Каждый концерт превратился в повод для знатоков порассуждать о том, что же не так в их паре. Их жесты, объятия и даже то, как они смотрели друг на друга, стали темой для подробного обсуждения. А билеты на концерты тура, которым предвещали низкие продажи, практически всегда были скуплены полностью. Финансовые успехи пары были настолько впечатляющими, что отец Бейонсе Мэтью Ноулз предположил, что это их собственный маркетинговый ход.

«Это называется психологическим трюком Джедая, – поведал он радиостанции Хьюстона 101.4 KRBE в августе. – Трюк Джедая может обмануть тебя несколько раз… Продажи билетов выросли. Продажи альбома Соланж выросли на 200 процентов»[369].

Старший Ноулз отказался давать комментарии по теме для этой книги[370], но его слова не лишены смысла: к моменту окончания тура сумма прибыли до вычета налогов составила 100 миллионов долларов. При ставке в 5 миллионов долларов за концерт Jay Z и Бейонсе зарабатывали чуть больше, чем Rolling Stones, которые годом ранее получили 87,7 миллиона долларов за 18 концертов[371].

И все же сложно поверить, что эта королевская пара будет добровольно жертвовать своим тщательно созданным имиджем для того, чтобы повысить продажи билетов. Их репутация как музыкантов, способных собирать стадионы, для них, несомненно, важна, но собственная безупречность – как пары, так и каждого по отдельности – долгое время была ключевой ценностью для перфекционистки Бейонсе и Jay Z, который «никогда не проиграет».

«Это воплощение победы, – рассказал Канье Уэст GQ в одном из редких интервью. – А я был воплощением, пожалуй, борьбы за победу. Но все всегда видели борьбу. А в случае с Jay Z все всегда видят победу»[372].

Мир так привык видеть победу, так готов к тому, что он всегда это ловко проворачивает, что, независимо от того, была ли ссора Бейонсе и Jay Z простой уловкой, многие считают, что драка в лифте была срежиссирована и ее цель – увеличить спрос на билеты.

В итоге вся эта история была достойно завершена. В октябре 2014 года сообщалось, что пара вновь произнесла свои свадебные обеты и занимается поиском дома в Париже[373]. Jay Z никогда не распространялся о том, что произошло в тот вечер после Met Gala, но Бейонсе не смогла сдержать своих размышлений в ремиксе на песню Flawless: Of course sometimes shit go down when it’s a billion dollars on an elevator («Всякое случается, когда в лифте миллиард долларов»).

Вскоре Jay Z и Бейонсе вернулись к привычной жизни. В декабре они были замечены на игре «Нетс» в компании принца Уильяма и принцессы Кейт, представляя себя не только как бруклинскую элиту, но и как посланников мира. Через месяц Jay Z приобрел шведскую стриминговую компанию Aspiro за 56 миллионов долларов. В феврале Roc Nation сообщила о начале сотрудничества с компанией Three Six Zero Group для расширения своей деятельности до сопровождения клиентов в сферах кино, телевидения и литературы. И, верный себе, Jay Z продолжил перекрестное продвижение своих брендов на новом уровне.

Для достойного проведения его NBA’s 2015 All-Star Weekend в Нью-Йорке Jay Z устроил первый ежегодный музыкальный фестиваль Roc City Classic, который напоминал о его ранних экспериментах в Ракер-парке. Его клиенты Кевин Дюрант и Скайлар Диггинс заводили публику, делая селфи с ней. Затем клиент Roc Nation Канье Уэст выступил сорокапятиминутным сетом, который включал в себя его соответствующую происходящему песню Clique.

Когда шоу закончилось, VIP-гости, в числе которых были Дюрант и Диггинс, а также клиенты Jay Z Рианна, Робинсон Кану, C. C. Sabathia и J. Cole отправились в клуб 40/40, где они вместе с Jay Z и Бейонсе попивали коньяк D’Usse и шампанское Armand de Brignac. О свершениях Jay Z, выросшего в социальном жилье Бруклина, сегодня лучше всего поведала заключительная строчка выступления Уэста: Remember that anything is possible[374] («Помни, что возможно все»).

15. История – и за ее пределами

Успешными были не все предприятия Jay Z. В числе идей, оказавшихся в мусорной корзине, были неудавшийся план по созданию Jay Z Jeep, неудача с ночным клубом в Лас-Вегасе, так и не осуществленная идея с казино и ипподромом в Нью-Йорке[375] и игра для Facebook под названием Empire, которая провалилась почти сразу после запуска. Но у большинства магнатов есть свой список неудач, важность которых меркнет в свете успеха их новых, благополучных проектов. Мало кто помнит, что Стив Джобс когда-то был уволен из Apple; вместо этого все вспоминают то, как он вернулся и возродил компанию, которую основал, создав iPod, iPhone и iPad.

Jay Z запомнят по его успешным проектам – Rocawear, Roc Nation, по выпуску большего количества платиновых альбомов, чем у какого-либо еще сольного исполнителя, и за те сделки, которые ему еще предстоит совершить в будущем. Вспоминать будут не о тех наставниках, с которыми он прекращал общение, а о тех его протеже, которым он помог построить карьеру: о Канье Уэсте, Рианне, Рике Россе, Ne-Yo и J. Cole. Он расширил свои музыкальные горизонты, участвуя в выступлениях таких альтернативных групп, как Muse и Grizzly Bear, и даже сотрудничая с такими рок-исполнителями, как Сантиголд и Крис Мартин. Его альбом The Blueprint 3 2009 года – не только один из самых эклектичных, но и один из самых успешных среди поклонников поп-культуры его альбомов. «Это серьезный вклад в наследие Jay Z, – говорит Крейг Каллман, глава Atlantic Records. – Мировой масштаб популярности этого альбома – это выдающееся достижение его карьеры»[376].

Причина столь долгой популярности этого альбома кроется в его заглавном треке Empire State of Mind. Алиша Киз, исполнившая припев, предчувствовала, что эту песню ждет выдающийся успех. Но даже она не могла предсказать, что песня станет трижды платиновой и поборется с New York, New York Фрэнка Синатры за звание лучшего гимна города.

«Я не думала, что она распространится так быстро, – говорит Киз. – Как огонь… и в ней есть такая же сила. Я очень благодарна, что стала частью этого»[377].

Благодаря сотрудничеству с Samsung следующий сольный проект Jay Z, Magna Carta Holy Grail, стал платиновым еще до своего выпуска. Он также еще больше расширил музыкальные горизонты Jay Z за счет участия в записи альбома таких исполнителей, как Бейонсе, Фрэнк Оушен, Джастин Тимберлейк и – в виде сэмплов – Майкла Стайпа, Дэйва Гроула и Курта Кобейна.

Между тем предпринимательские ходы Jay Z становятся все более изысканными и приобретают интернациональный характер. В 2005 году он приобрел значительную долю акций в мишленовском гастропабе The Spotted Pig в Вест-Виллидж[378]. В 2009 году он, объединившись с Уиллом Смитом и Джадой Пинкетт-Смитт, инвестировал миллион долларов в мюзикл Fela! ставший лауреатом премии «Тони»[379].

Jay Z даже выражал заинтересованность в покупке акций футбольной команды, состоящей в английской Премьер-лиге, что могло бы стать удачным вложением, учитывая мировой интерес к этому виду спорта и его растущую популярность в США, где многие фанаты с одинаковым увлечением смотрели игры MLS и зарубежных футбольных клубов. «Я не очень разбираюсь в футболе, но если в будущем представится такая возможность, то почему бы и нет? – говорит он. – Я бизнесмен, и я всегда в поисках возможностей»[380].

Учитывая наличие у Jay Z состояния в более чем полмиллиарда долларов и закрепленной позиции на вершине хип-хоп-пантеона, можно подумать, что у него немного поводов продолжать работать, не говоря уже о том, чтобы ввязываться в такое сложное предприятие, как покупка иностранной футбольной команды. Но он тем не менее продолжает создавать музыку и преследовать многочисленные цели в бизнесе с большей настойчивостью, чем когда-либо.

После приобретения компании Aspiro за 56 миллионов долларов Jay Z объединил ее стриминговые сервисы WiMp и Tidal (наименование последнего стало общим названием сервиса). В марте 2015 Tidal был перевыпущен с выгодой для тех, кого Daft Punk окрестили «Музыкальными мстителями». Шестнадцать исполнителей, среди которых Канье Уэст, J. Cole, Мадонна, Deadmaus, Ники Минаж, Джейсон Олдин и, конечно же, Бейонсе, получили по три процента акций компании, заявленной как конкурент Spotify, которым владеют сами артисты. Главное различие между ними в том, что Tidal не предоставляет бесплатную подписку. Стоимость стандартной подписки составляет 9 долларов 99 центов в месяц, премиум-аккаунта – 19 долларов 99 центов.

«Это то, о чем все мечтали и чего боялись, – сказал Jay Z в видео, посвященном запуску продукта. – Объединение всех этих исполнителей изменит игру навсегда».

Произойдет ли это на самом деле, нам еще предстоит узнать. Громкий запуск сервиса вызвал негативную реакцию как среди поклонников, так и среди музыкантов в связи с игнорированием большинства музыкантов среднего уровня. Как сказал Маркус Мамфорд, фронтмен группы Mumford&Sons, «под музыкантами, которым «принадлежит этот сервис» подразумеваются эти богатые и знаменитые музыканты»[381].

В свое время Beats Music, приложение, созданное Dr. Dre, столкнулось с подобными же трудностями и в конце концов было приобретено Apple за три миллиарда долларов. Конкуренция в этой сфере очень высока, и от Tidal потребуется максимум усилий, чтобы соответствовать заявленному уровню. Однако, при достаточном финансировании и необходимом упорстве, Jay Z может сделать Tidal ведущим продуктом этого рынка.

Но что заставляет Jay Z продолжать запускать новые проекты, даже рискуя потерпеть убытки и стать объектом насмешек, учитывая все, чего он уже успел достичь? Кто-то относит это к его, по-видимому, неутолимой жажде богатства и славы, попытке компенсировать времена бедности и незащищенности его юных лет.

Jay Z мог бы сказать, что им движет нечто более благородное: стремление к совершенству своего наследия. Он редко бывает сентиментальным, но в песне History он к этому ближе всего. После отсылок к горьким надеждам его юности (All I got is dreams, nobody else can see/ nobody else believes, nobody else but me («Все, что у меня есть, – это мечты, о которых не знает никто/ Больше никто не верит, никто, кроме меня») он рассказывает о своем путешествии к вершинам славы, сравнивая абстрактные понятия с вымышленными женщинами. До тех пор, пока он не найдет Победу (She keeps eluding me – «Она все время меня избегает»), он вынужден довольствоваться Успехом (She’s good to the touch, she’s good for the moment, but she’s never enough – «К ней приятно прикасаться, она хороша на время, но ее всегда недостаточно»). Когда он наконец покорит Победу, у них будет ребенок (We’ll name him History – «Мы назовем его Историей»). Заключительный куплет песни на мгновение открывает перед нами захватывающий вид души Jay Z, скрытой за его непроницаемой внешней оболочкой: Long after I’m gone, long after I breathe/ I leave all I am in the hands of History («После того как меня не станет,/ Все, что во мне есть, будет принадлежать Истории»)[382].

Мы с DJ Clark Kent сидим в Applebee’s в Бруклине уже около трех часов. Лучи зимнего солнца освещают заснеженные крыши Флэтбуш-авеню, и наши «Маргариты» превратились в остатки льда и соли. Кент продолжает рассказывать о Jay Z.

– Мне кажется неправильным называть Jay Z рэпером, – говорит он. – Рэп – это лишь одна из сфер его деятельности. Его слова «Я не бизнесмен, я и есть – бизнес» следует принимать всерьез. Он – это бизнес, и рэп – лишь часть этого бизнеса[383].

Кент помешивает коктейльной палочкой в пустом стакане, стоящем на столе.

– Есть люди, которые говорят, что они хотят быть как Билл Гейтс, но гораздо больше тех, кто говорит, что хочет быть как Jay Z, – задумчиво произносит он. – Они не знают, кто такой Билл Гейтс. Может быть, Jay Z сидит и думает: «Я хочу быть как Билл Гейтс в десятой степени».

На этих словах Кент достает свой BlackBerry. Уже позже, чем он думал, – пора идти. Он пожимает мне руку и устремляется к выходу. Надевая куртку, он произносит свою заключительную мысль о том, какой след Шон Картер оставит в истории.

– Он не рэпер и не артист, – говорит Кент. – Он Jay Z.

Послесловие

Огни Mandalay Bay Events Centre в Лас-Вегасе приглушены, и последнее выступление в рамках Мирового бессмертного тура Майкла Джексона вот-вот начнется. Двое опоздавших пробираются на свои места в ряду перед моим. Внезапно луч прожектора падает на их лица. Это Jay Z и Бейонсе.

Пока они нежничают в нескольких метрах от меня, я на протяжении всего шоу продумываю план обращения к нему, перебирая в голове возможные отсылки к его песням (Allow me to reintroduce myself…) и другие подходящие остроты. Но к тому моменту, когда акробаты отдают последние поклоны, Картеры уже на полпути к выходу.

В конце концов, мне выпала возможность обменяться любезностями с Jay Z. Но перед этим мне довелось пообщаться с другими людьми в его жизни, у которых я сначала не мог взять интервью для этой книги: Рассел Симмонс, Алиша Киз, Дж. Коул, Лайор Коэн и Стив Стаут – вот некоторые из них. Киз рассказала мне, какой гордостью для нее, как жительницы Нью-Йорка, было исполнить Empire State of Mind, а со Стаутом мы дружески болтали о неудавшемся Джипе Jay Z, речь о котором идет в Главе 11.

В рамках своей работы в Forbes я получил возможность взять интервью и у некоторых других современников Jay Z и вручить каждому из них по экземпляру этой книги. Реакции были самые разные. Глава Chef Money Records Брайан Birdman Уильямс неопределенно окрестил его «темной лошадкой», а рокер Джон Бон Джови высказался на тему того, как некоторые артисты любят преувеличивать свою роль в жизни профессиональных спортивных команд. Рэпер Уиз Халифа просто сказал: «Спасибо! Можете ее подписать?»

Были и другие приключения. Я оказался в эпицентре конфликта, когда The Atlantic отказался публиковать отрывок из Главы 7 из опасений, что Jay Z подаст на издание в суд из-за того, что я раскрыл его финансовые договоренности с Armand de Brignac. (Несколько месяцев спустя в книге The Tanning of America Стаут подтвердил факт их существования.) Я даже читал лекции на курсе профессора Майкла Эриксона Дайсона в Университете Джорджтауна под названием «Социология хип-хопа – теодицея Jay Z», где моя книга обязательна к прочтению.

Лучшим, чем что-либо, были отзывы, которые я получил от читателей – особенно начинающих предпринимателей и музыкантов – в виде электронных сообщений, твитов и порой даже бумажных писем. Поступающие из самых разных точек Земли – от Нью-Йорка до Нигерии, – они, как правило, выражали одну мысль: «Спасибо, что показали мне, как Jay Z построил свою карьеру, и составили план, которому можно следовать».

Как мне кажется, это гораздо важнее, чем все, что мне мог бы рассказать Jay Z. Несмотря на это, в конце концов, мне довелось перемолвиться с ним словом через полтора года после выхода первого издания этой книги.

Обстоятельства нашей встречи были, мягко говоря, довольно необычными. Во-первых, моя первая встреча с Jay Z произошла через несколько секунд после того, как я вышел из кабинки уличного биотуалета. Во-вторых, если бы я вышел на десять секунд раньше, я мог бы нечаянно ударить его дверью по лицу. Но давайте вернемся немного назад.

Стоя в очереди в туалет во время открытия фестиваля Jay Z Made in America, в тридцати метрах от себя я заметил сооружение с красными плюшевыми креслами, отличным видом на главную сцену и открытым баром. Заинтригованный, я спросил секьюрити, разрешен ли туда проход журналистам. Он ответил – нет, это VIP-зона, только для Jay Z, Бейонсе и их сопровождающих. Также она добавила, что они около часа назад скрылись в павильоне для представителей СМИ. За весь день это было единственное время, когда я там не был: как раз тогда я брал интервью у The Hives.

Я был уверен, что снова упустил шанс узнать, что Jay Z думает о моей книге, или, еще лучше, просто представиться и посмотреть, что будет. На самом деле, как журналист, я просто хотел написать о нашей встрече и подвести итог проекта, который занял несколько лет моей жизни.

Итак, я вышел из кабинки туалета и увидел Jay Z и Бейонсе, стоявших в пяти метрах от меня. Я сделал шаг вперед, и он повернулся. Бейонсе стояла позади, разговаривая с кем-то. Когда мы с Jay Z оказались достаточно близко друг к другу, наши глаза встретились – и он на долю секунды задержал на мне взгляд, прежде чем двинуться дальше. Тогда, как и планировал, я выбрал утверждение, а не вопрос.

«Джей, – сказал я, когда он проходил мимо, не повернув головы, – я тот парень, который написал о вас книгу».

Он продолжал идти, и на секунду я подумал, что он делает вид, что не услышал меня. Затем он бросил на меня взгляд через плечо и поделился своим мнением.

«Это ужасная книга», – сказал он. Затем он засмеялся тем самым мультяшно-высоким смехом, который иногда звучит в начале или в конце его треков, и удалился.

Итак, вот как это случилось. Поначалу я не мог понять, хотел ли он оскорбить меня, пошутить или это просто был единственный остроумный ответ, который он успел придумать за несколько секунд, пока делал вид, что уходит, не услышав моего обращения. Если он хотел подорвать мою веру в эту книгу, то ему это точно не удалось: множество законодателей хип-хоп-вкусов восхищались Empire State of Mind, начиная с Fab 5 Freddy и заканчивая Дэном Чарнасом, автором The Big Payback, так же как и печатные издания, от Financial Times до Bloomberg News.

Но комментарий Jay Z дал мне нечто важное, что я уже слышал от близких к нему источников, – подтверждение того, что он читал эту книгу – мне даже не пришлось упоминать ее название, или говорить, где я работаю, – а также того, что что-то в ней задело его достаточно глубоко для того, чтобы он выдал стандартное оскорбление вместо того, чтобы просто молча пройти мимо, сохранив свое фирменное самообладание.

Для меня это означает, что как журналист я справился со своей задачей.

Благодарности

Я чуть было не удалил эту книгу прежде, чем начать ее писать. Я сидел дома с простудой жарким летним днем, лихорадочно удаляя из почтового ящика приглашения от прессы и какие-то предложения о мошеннических денежных операциях, когда я наткнулся на письмо с темой «Возможность написать книгу (Penguin)». Мой затуманенный мозг сообразил, что это письмо, возможно, стоило бы прочесть, лишь после того, как мой указательный палец опустился на кнопку «удалить». Большое спасибо Джиллиан Грей, отправителю письма и первому издателю этой книги, за то, что все-таки связалась с автором, который на тот момент был даже моложе, чем Jay Z на момент выпуска первого альбома. Я всегда буду благодарен ей, Эдриану Закхейму и всему коллективу издательства, в том числе Брии Сэнфорд, издавшей эту последнюю версию, и Джеки Берк, которая творила чудеса в рекламе каждого из изданий. Я безгранично благодарен моим агентам, Уильяму Кларку и Эду Виктору.

Я бы никогда не получил возможность написать эту книгу без поддержки моих друзей и наставников в Forbes. Я буду вечно благодарен Мэри Эллен Иген и Стюарту Пинкертону за то, что взяли меня на работу; Лее Голдмен, одолжившей мне свой хип-хоп-Rolodex; Дэну Бигману – за то, что он сделал меня ответственным за публикации и рэпе, и за многое другое; Рэнделлу Лейну и Льюису Д’Воркину за справедливую критику и постоянную поддержку. Спасибо и другим бывшим и нынешним коллегам: Нилу Вайнбергу, Сью Рэдлоер, Курту Баденхаусену, Натали Робехмед, Мэтту Шифрину, Дороти Померанц, Нане Альбертс, Тому Посту, Ларри Райбштейну, Брюсу Упбину, Дэйву Уэлану, Джиму Клэшу, Дэйву Серчуку, Кээри Кулидж и, конечно, печатному станку.

Jay Z стоит на границе двух миров. По аналогии основная часть этой книги была написана в квартире, находящейся на границе между Гарлемом и Верхним Ист-Сайдом Манхэттена. Остальные части были задуманы, написаны, обсуждены, сданы и выпущены в самых разных географических точках и душевных состояниях. За щедрое гостеприимство и творческую поддержку большое спасибо Сьюзан Кэлхун, Чарли Моссу, Сюзанне Маас, Джулии Брэдфорд и Чарли Уорнеру из Нью-Йорка; Уильяму Кристиану, Даниэле Слонински и Мэтту Лачману из Калифорнии; Терри Фикселу, Сэму Ла Рокко и Гасу Ла Рокко из Флориды; Эдиссону, Джейдену, Джоселин, Мэгги и Джоелу Пек из Иллинойса; Бриджет, Нилу, Мэри Бесс, Джеймсу и Ирме О’Мэлли из Техаса и Себастьяну Гайну и Саре Гельригель из Германии.

Без хороших источников книга – ничто, так же как без помощи извне. Спасибо моим источникам, ставшим друзьями, и друзьям, ставшим источниками, которых слишком много, чтобы я мог упомянуть всех. Спасибо и тем, кто обеспечил мне непрерывный поток новостей о Jay Z, с которым не мог бы тягаться даже мой Google Alert: Джанин Лебовски, Дипаку Тосару, Джону, Наоми и Ли Пек. Спасибо Алману Шибли за его глубокое понимание звуковых оттенков, Элизабет Мендес Берри и Туре за то, что поделились своими впечатлениями о Jay Z, и Дэмиену МакКэффри за оказавшееся очень полезным прочтение в последний момент.

Большое спасибо за поддержку другим старым и новым друзьям: Райану Виктору, Сэму Моссу, Люку Сильвер-Гринбергу, Моргану Сильвер-Гринбергу, Мэдлин Кернер, Келли Рид, Кори Тэйлору, Дэну Эдлеру, Джону Биттнеру, Ребекке Блюм, Кэти Мэннинг, Дэну Хэммонду, Ларе Берлин, Маркусу Леонарду, Петеру Шварцу, Майку Сафиру, Ли Сеймору, Максу Блюму, Джиджи Кампо, Натану Гриффиту и Вики Шусслер. Отдельное спасибо Мелиссе Окана и Эзре Марковичу, которые периодически звонили из Орегона, чтобы убедиться, что я не (окончательно) сошел с ума, а также артисту, ранее известному как Ник Месситте-Грибнерг, за безжалостно вдумчивое чтение.

Мне бы не удалось сохранить ясность ума, если бы не друзья, с которыми я встречался в пабе почти каждый вторник в период написания этой книги. Без Эндрю Седотала, Ньколь Вилленев, Мэллори Хэллмана, Лори Беркитт, Майка Сепловица, Лорен Хенри, Франчески Леви и Беттани Кернер моя жизнь бы значительно обеднела в отношении дружбы (и бесплатной пиццы). Я бесконечно благодарен Джону Брюнеру, который хоть их не знал, как произносится имя жены Jay Z, обеспечил мощную поддержку в технической, издательской и других сторонах работы. Миллион благодарностей Джулиену Дюмолин-Смиту как за чтение этой книги во время полета из Дубая, так и за дружбу, без которой я гораздо меньше знал бы о хип-хопе и бизнесе.

Спасибо моей матери, Сюзанне О’Мэлли, которая научила меня многому: возможно, оказываться в нужном месте в нужное время – не вопрос удачи, а вопрос твоего прихода туда. Спасибо Джудит Гринберг, чьи глубокие замечания помогли значительно повысить качество этой книги и чьи комментарии служили лакмусовой бумажкой рэп-жаргона («Что означает сокращение Hov? Дэн предполагает, что это связано с Иеговой, что было бы интересно…»). Спасибо моему отцу, Дэну Гринбергу, моему самому строгому критику и самому большому поклоннику. Пап, я не могу передать, как я благодарен и за то, и за другое.

Самая большая из всех возможных благодарностей – Даниэлле Ла Рокко, моему лучшему другу, возлюбленной, музе, советнику, доктору и издателю. Спасибо, что ты такая замечательная, и отдельное спасибо за то, что терпела мое невротическое писательское поведение, включавшее ночной анализ текстов Jay Z («Ты как будто железную дорогу строишь»), кастрюлю с пастой, которую я оставил на плите на ночь, и мои постоянные мечты побеседовать с Jay Z в Duane Reade.

Я бы хотел, чтобы Лея Гринберг, Сэм Гринберг, Дон О’Мэлли, Пэт О’Мэлли и Франсуа Дюмолен были здесь и могли прочесть эту книгу. И мне очень жаль, что Эндрю Клэнси уже никогда не напишет свою.

И, наконец, я хочу сказать спасибо Jay Z за его жизнь, достойную того, чтобы написать о ней книгу.