Молот Люцифера Пурнелл Джерри
Барри Прайс был не такого крупного телосложения, как противостоящий ему руководитель строительных работ. Тем не менее, не оставалось сомнения, кто из них главный. Прайс был в одежде военного образца цвета хаки, поверх — туристская куртка. Карманы его рубашки, набитые множеством авторучек, оттопыривались. С пояса свисал карманный калькулятор. Рядом с ним находился помощник, держащий наготове папку с бумагами. Короткая стрижка и аккуратные, словно карандашом нарисованные усы придавали Прайсу вид почти щеголеватый. Он сказал:
— Так что изменилось? Мы никогда не пользовались особой популярностью.
— Не пользовались, но черт побери — армия людоедов?! — В зале было не слишком жарко, но из-под шляпы руководителя строительства струйками стекал пот. — Барри, нам нужно удирать отсюда.
— Некуда удирать.
— Чушь. На западный берег моря. Куда угодно. Но здесь мы оставаться на можем! Мы не можем сражаться с целой армией.
— Но должны, — ответил Прайс. — Как мы можем оставить все это на гибель? Робин, вы работали столь же упорно, как и каждый из нас! Теперь у нас есть союзники…
— Да уж, союзники. Дюжина человек, — Робер Лаумер перегнулся через стол к Барри Прайсу, Словно в зале они остались лишь вдвоем. Безусловно, никто бы не стал прерывать их.
— Послушайте. Либо работать должно все оборудование, либо — ничто уже не работает. Правильно?
— Правильно.
— Так они нанесут удар по турбинам, или по силовой, или по аппаратной, или по залу контроля и управления — и все! АЭС оказывается под водой и никакое ее оборудование уже больше не заработает!
— Я все это знаю, — сказал Прайс. — Следовательно, мы не можем позволить им нанести ни одного удара.
— Дерьмо коровье… Барри, я отсюда уношу ноги, прихватив с собой всех тех людей, кто захочет уйти со мной. Одолжим ваши лодки, потом вернем их обратно…
— Ни лодки вы не одолжите, — сказал Джонни Бейкер. Он сидел слева от Барри Прайса, как раз напротив мэра Аллена. — Я привел сюда лодки не для того, чтобы помочь в эвакуации энергоцентра.
Лаумер, похоже, хотел вступить в спор. Потом пожал плечами:
— Тогда я возьму лодки, которые были здесь и до вас. Одна их них в любом случае принадлежит мне, это я ее сохранил. Но мы — уходим.
Он горделивой походкой пошел к выходу. Когда проходил мимо Тима Хамнера, Тим сказал ему:
— Вам уже никогда больше не придется снова быть чистым.
Лаумер запнулся на миг, потом пошел дальше.
— Может быть, остановим его? — спросил Бейкер.
— Как? — ответил вопросом Прайс.
Бейкер не ответил. Никто еще не был пока готов использовать единственный способ, каким можно было остановить Лаумера.
— Сколько людей уйдет с ним?
— Не знаю. Возможно, двадцать-тридцать строительных рабочих. Может быть, поменьше. Чтобы спасти этот энергоцентр, мы работали как рабы. Не думаю, чтобы ушел кто-нибудь из операторов.
— Таким образом, центр сможет продолжать действовать.
— Я в этом совершенно уверен, — сказал Прайс.
Джонни обернулся к мэру:
— А как насчет ваших людей? Особенно я имею в виду полицейских.
— Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь пожелал уйти, — ответил Бентли Аллен. — Слишком уж с большими трудностями нам удалось добраться сюда.
— Это хорошо, — сказал Бейкер. Задержал свой взгляд на лице мэра. — Итак, они не сбегут. И, разумеется, вы тоже останетесь, Барри.
Его слова произвели на Барри ошеломляющее впечатление. Он не принял безразличного вида, не стал напускать на себя гордость. Он выглядел как человек, испытывающий сильнейшую муку.
— Я обязан остаться, — сказал он. — Отступать некуда, невозможно. Нет, вы не понимаете. Когда этот проклятый Молот ударил, у меня был выбор: либо отправиться за указаниями в Лос-Анджелес, либо остаться здесь, и попытаться спасти энергоцентр. Я остался, — челюсти Барри лязгнули. — Так что мы теперь будем делать?
— Я не могу отдавать вам приказы, — сказал Джонни.
Прайс пожал плечами:
— Что касается меня — можете.
Он посмотрел на мэра, тот кивнул.
— По моему разумению, руководителем этого штата является сенатор Джеллисон. Возможно, он — президент. Он имеет на это больше прав, чем все остальные. Делает больше полезного.
— Вы тоже так считаете? — спросил Джонни. — Сколько уже президентов вам известно?
— Пять. Колорадо-Спрингз. Муз Джо, Монтана, Каспер, Вайоминг… Как бы то ни было, мне по душе больше сенатор. Отдавайте нам любые приказы — какие только пожелаете.
— Вы не поняли меня, — осторожно подбирая слова, сказал Джонни Бейкер. — В отданном мне приказе не предусматривается, чтобы я отдавал вам приказы. Я имею право только советовать.
Вид у Прайса — сконфуженный, обеспокоенный. Его помощник и мэр Аллен шепотом посовещались. Потом Аллен спросил:
— Вы не хотите брать на себя ответственность?
— Совершенно верно, — ответил Бейкер. — Видите ли, лично я на вашей стороне. Мы должны всемерно содействовать продолжению работы АЭС. Но во главе Твердыни нахожусь не я.
— Вы, как человек, обладающий наиболее высоким званием, можете… — начал мэр Аллен.
— Попытаться что-либо приказать сенатору? Я? Вот уж чушь!
— Я просто подумал, генерал, — сказал мэр Аллен. — Ладно, обязательства феодального типа должны быть двухсторонними. По крайней мере, должны быть таковыми, если королем является сенатор Джеллисон. Итак, он хочет, чтобы по отношению к нам его обязательства были минимальными. Так какие же, генерал Бейкер, у вас есть для нас предложения?
— Есть кое-что. Способы создания не совсем обычного оружия…
Прайс кивнул:
— Мы уже работаем в этом направлении. Тут нам, действительно, следовало подсказать. Знаете, тут мы разрабатывали проблему обороны (в недостаточной степени разрабатывали, как мне кажется). Но никто из нас и близко не додумался до отравляющих газов. О зажигательных снарядах мы думали, но недостаточно. И о пушке — тоже. Сейчас у нас над всем этим вовсю работают. Еще что?
— Делайте запасы. В воде недостатка нет и есть энергия, нужная, чтобы вскипятить ее. Мы привезли вам сушеной рыбы, но старайтесь наловить рыбы побольше сами. Готовьтесь к осаде. Согласно нашим сведениям, Новое Братство всерьез намерено уничтожить ваш энергоцентр. И очень всерьез намерено завладеть всей Калифорнией.
— Если в этом деле участвует Алим Нассор, то намерения у них, безусловно, серьезные, — сказал мэр Аллен. — Блестящий ум. И решительностью обладает просто дьявольской. Но я не понимаю, что им сейчас движет. Он никогда не участвовал ни в одном движении, которое ставило своей целью борьбу с индустриализацией. Как раз наоборот. Скорее уж по цитате: «Мы только что начали игру, а вы говорите, что пора заканчивать».
— Вы забыли об Армитаже, — сказал Бейкер. — По-видимому, Нассор и сержант Хукер не могли бы сами по себе удержать эту армию от развала. Сохранить ее как единое целое. А Армитаж это может. И как раз Армитаж желает, чтобы энергоцентр был уничтожен.
Мэр поразмыслил:
— Район Лос-Анджелеса тем и знаменит, что здесь возникали самые странные религии.
Тим в глубине души все время еще надеялся, что сотрудников энергоцентра не придется посвящать в историю Хьюго. Из-за Хьюго он и сказал:
— Когда-то ислам был тоже всего лишь странной религией. Можете посмеяться над этим совпадением, мэр. Сейчас они, как некогда мусульмане, захватывают все новые области. Они вбирают в себя всех: люди либо вступают в их ряды, либо оказываются съеденными. То есть, ассимиляция происходит или путем присоединения, или путем истребления.
— Энергоцентр в работе. У них никогда не будет другого такого энергоцентра, — сказал Барри Прайс. — Они, должно быть, сошли с ума. — Имел ли Прайс в виду Новое Братство или Твердыню? Никто не задал этого вопроса.
Бейкер внезапно встал:
— Ладно. Мы здесь, с нами наши ружья и заметки доктора Форрестера. Тим, вам предстоит попытаться использовать костюм для подводного плавания. Может быть, удастся добыть из-под воды что-нибудь, что поможет нам в бою. И хотел бы я знать, сколько у нас осталось времени.
Полисмен взбирался по наклонной лестнице — медленно, осторожно, на плечах его лежал мешок с песком. У полисмена были соломенного цвета волосы и квадратная челюсть. Его униформа была изношена чуть ли не до дыр. Следом, тоже с набитым песком мешком на плечах, лез Марк. Мешки шли на укрепление баррикады, сооруженной на верхней площадке башни охлаждения. Радиоаппаратура Тима была теперь защищена довольно прочной стеной.
Полисмен обернулся, оказавшись лицом к лицу с Марком. Телосложением он очень напоминал Марка — и он был весьма рассержен.
— Мы не дезертировали из нашего города, — сказал он.
— Я этого не имел вовсе в виду, — Марк с трудом преодолел желание ответить резкостью. — Я только сказал, что большинство из нас…
— Мы были на дежурстве, — сказал полисмен. — Я знаю, по крайней мере двух наших, которые смотрели тогда телевизор. И мэр смотрел. А я не смотрел. Впервые я узнал о том, что происходит, когда услышал, как какая-то девушка кричала, что комета столкнулась с Землей. Я остался на своем посту. Потом появился мэр, он собирал нас. По переходам — то вверх, то вниз — он провел нас к гаражу. Там он разместил людей по многоместным легковым автомобилям, уже нагруженным всяким барахлом. Пассажирами, в основном были женщины, но были и мужчины. Полицейские на мотоциклах образовали эскорт и мы двинулись в сторону Гриффит-парка.
— И вы не…
— Я совершенно не понимал, что случилось, — сказал полицейский Уингейт. — Мы выехали в горы и там мэр сказал нам, что комета вызвала некоторые разрушения, и что мы должны направиться туда, чтобы поддерживать там порядок. Ох, парень.
— Вы видели цунами?
— Ох, парень… Ческу, там ничего не осталось, чтобы можно было поддерживать там порядок. Сплошной туман, дождь. Некоторые здания почему-то не опрокинулись. Джонни Киму и мэру приходилось кричать друг на друга. Я стоял совсем рядом, но не мог расслышать ни слова. Грохотал гром, сверкали молнии, ревела цунами. Потом Джонни и мэр снова собрали нас и мы направились к северу.
Полисмен замолчал. Марк Ческу тоже уважительно хранил тишину. Они глядели как прыгают на волнах четыре лодки — это удирали Робин Лаумер и некоторые из его строительных рабочих. Перед отбытием Лаумер пытался заявить свои права на некоторую часть имевшихся на АЭС припасов. Крик стоял страшный, но люди с ружьями — в том числе Марк и полицейские мэра — настояли на своей точке зрения.
— Сан-Иоаквин мы пересекли часа за четыре, — продолжил полисмен, — и разрешите заверить вас, путь был очень нелегким. Мы ехали, включив сирены, но езда заняла много времени. Одну из автомашин пришлось бросить. Мы добрались сюда, когда вода поднялась выше ступиц колес. И строительство дамбы было почти закончено. Мы разгрузили машины и на себе под дождем перетащили вещи через дамбу. Когда мы закончили с этим, Прайс послал нас работать на дамбу. Мы вкалывали как ишаки. На следующее утро вокруг нас уже было море, и прошло еще шесть часов, прежде чем я смог принять душ.
— Душ.
— Что?
— Вы произнесли это так небрежно. Душ. Горячий душ. Знаете ли вы, что?.. Ладно, оставим это. Я сказал лишь: большинству из вас пришлось пуститься в бегство.
Нос полисмена почти коснулся лица Марка. Это был узкий, с выступающей переносицей, классический римский нос.
— Мы не пускались в бегство. Мы собрались там, чтобы можно было без труда, когда все кончится, вернуться в город и восстановить в нем порядок. Но, черт побери, от города ничего не осталось, кроме этой атомной электростанции. Мэр сказал, что с формальной точки зрения она является частью Лос-Анджелеса. И вот мы здесь. Никто не причинит АЭС никакого ущерба.
— Ну и славно.
Четыре лодки из-за большого расстояния казались уже почти маленькими. Несколько строительных рабочих, пожелавших остаться, взобрались на дамбу — смотрели как удаляются лодки. Смотрели, видимо, с грустью.
— Думаю теперь они станут рыболовами, — сказал Марк.
— Попытайтесь только представить, как мало мне надо, — сказал полисмен. — Ладно, принимаемся за работу.
Харри Джексон выключил мотор, и лодка двигалась по инерции, пока не остановилась. Насколько я понимаю, как раз сейчас под нами Васко, — подумал Харри. А если я неправ, то ничего не могу поделать.
Тим глянул на холодную воду и поежился. Костюм для подводного плавания в общем-то подходил Тиму, но кое-где был широк. А там, в воде, должно быть чертовски холодно. Тим проверил дыхательную систему. Система работала. Баллоны были полностью заряжены. Этот факт также производил впечатление. Если у механиков сан-иоаквинсой АЭС чего-либо, например, клапана, не оказывалось в наличии, они просто-напросто шли в мастерскую и делали то, чего не доставало. Здесь был остаток другого мира, мира, где ты не обязан обходиться тем, что случайно оказалось у тебя под рукой, где право решать оставалось тебе.
— Я вот все думаю, — сказал Тим, — если на свободе оказалась домашняя забава — золотые рыбки, то как обстоят дела с пираньями?
— Для них вода слишком холодна, — сказал Джейси Гиллкудди и рассмеялся.
— Понятно. Ладно, пора идти, — Тим вскарабкался на планширь, посидел, балансируя там мгновение, и спиной вперед бросился в воду.
Холод был ошеломляющий, и все же вода была не настолько ледяной, как ожидал Тим. Он помахал рукой оставшимся в лодке, затем нырнул для пробы. Вода была черная как чернила. Тим едва мог разглядеть, что показывают укрепленные на запястье компас и указатель глубины. Указатель глубины был еще одним из чудес, созданных людьми из обслуживающего персонала АЭС. Его смастерили и откалибровали за какие-то пару часов. Тим включил фонарь (герметический). Луч пробился не более чем на десять футов. Видимость — скверная. Словно вокруг разлилось молоко.
Вот в Изумрудном заливе вода была чистая как стекло. Тим тогда плыл, заросли водорослей походили тогда на джунгли. Стремительно проносились рыбы… Это было давным-давно.
Ударом ног Тим отправил свое тело в белесую тьму, пытаясь достичь дна. Дно оказалось в шестидесяти футах. Было абсолютно тихо — если не считать булькающего шипения регулятора и звуков дыхания Тима. Впереди обрисовалось неясно что-то — чудовищное, горбатое. «Фольксваген», понял Тим, когда подплыл поближе. Заглядывать внутрь машины он не стал.
Он плыл над дорогой. Проплыл мимо «Империала». Рыбные стайки вплывали в машину и выплывали обратно через разбитые стекла. Зданий вокруг не было — только автомобили… Наконец, показалась бензоколонка, но она, до того как ее затопила вода, успела сгореть. Тим поплыл дальше. Скоро придется выныривать.
Ну вот, наконец, во мраке вырисовались тени прямоугольной формы. Видимость слишком плохая, чтобы можно было заняться выбором. Тим попробовал двери, они были заперты. От кого заперты? — от моря… Тим поплыл дальше — пока не нашел разбитое окно. В доме было пугающе темно, но Тим заставил себя вплыть внутрь.
Он оказался в большой комнате. По крайней мере, комната ощущалась большой. Сбоку виднелось белое облако, тут прежде стояла полка с книгами в бумажных обложках. Бумага расползлась и превратилась в скопление взвешенных в воде частиц. Тим поплыл прочь, и туман поплыл вслед за ним. Тим обнаружил прилавки, полки, различные разбросанные по полу товары, Он плыл над полом, находя повсюду сокровища: лампы, кинокамеры, радиоприемники, магнитофоны, трубки дневного света, телевизоры, капли для носа, пульверизаторы с краской, пластмассовые модели, батареи, тропические шлемы, мыло, чистящие устройства, соленые консервированные земляные орехи…
Такое обилие вещей, и в большинстве все это безнадежно испорчено. Запас воздуха внезапно кончился. В панике Тим завертел головой в поисках товарища. Потом сообразил, что вопреки всем правилам сейчас он нырял в одиночку. Осознавать это было как-то странно. Одного комплекта снаряжения для подводного плавания мало, если хочешь идти под воду с напарником. Тим постарался успокоиться и потянулся рукой за спину, к баллонам. Наощупь достал клапан регулятора, переключился на резерв. Теперь в его распоряжении было еще несколько секунд, и Тим их использовал не то, чтобы собрать кое-что из валявшегося на полу, и сунуть добычу в мешок, прицепленный к поясу.
Он выплыл из магазина, вынырнул на поверхность. Обнаружил, что оказался на большом расстоянии от лодки. Он замахал рукой, привлекая внимание оставшихся в лодке, подождал, пока они подгребут к нему. Его втащили в лодку, выдохся он полностью.
— Нашли какую-нибудь пищу? — Харри Джексона интересовало только одно. — Пока есть возможность пополнять воздух в баллонах, нужно будет поискать еду. Когда вернемся к Портервиллю, я покажу места, где должна быть еда. Вы за ней нырнете, и мы поделимся.
Тим покачал головой. На душе его скребли кошки.
— Это был универмаг, — сказал он.
— Снова разыскать его сможете?
— Наверное, смогу. Он сейчас как раз под нами. — Видимо сможет, и там есть немало того, из-за чего стоит потрудиться, вытаскивая находки из воды. Но Тим так вымотался, что не мог восхищаться найденным. И ощущал он лишь одно: ужасающее сознание утраты. Он обернулся к Джейсону Гиллкудди. Лишь Джейсон сможет понять его — если вообще кто-либо сможет.
— Каждый, понимаете, каждый мог придти туда и купить что ему надо, — сказал Тим. — Бритвенные лезвия, носовые платки, калькуляторы, книги. Каждый был в состоянии купить все это. И если мы на протяжении долгого времени будем упорно трудиться, может быть некоторым из нас удастся дожить до того времени, когда эти товары будут продаваться снова.
— Так что вы доставили на поверхность? — требовательно спросил Харри Джексон.
— Универмаг, — сказал Адольф Вейли. — Вам удалось раздобыть что-либо из списка Форрестера? Растворитель? Аммиак? Что-нибудь в этом роде?
— Нет, — Тим протянул свой мешок. Мешок раскрыли. В нем обнаружились бутылка с жидким мылом и детская игрушка. Все уставились на Тима странными взглядами, все, кроме Джейсона Гиллкудди, положившего руку на плечо Тима.
— Вы не в том состоянии, чтобы сегодня нырять снова, — сказал он.
— Дайте мне полчаса и я схожу вниз снова, — сказал Тим.
Харри Джексон снова полез в мешок Тима. Рыболовные крючки и леска. Пустая коробка из-под трубочного табака. Земляные орехи. Харри открыл банку, пустил ее по кругу. Тим взял горсть. Орехи были на вкус… словами не передать, до того вкусные. И почему-то напоминало о вечеринке с коктейлями.
— Иногда после погружения под воду в голове возникают странные мысли, — сказал Тим, и тут же понял, что эта фраза ничего не объясняет. Ведь утерянный им, Тимом мир, находился сейчас там, под водой. Мир, превращенный в развалины.
— Угощайтесь, — сказал Гиллкудди. — Тут еще на глоток осталось. — Он протянул Тиму бутылку виски. Тим даже не помнил, что подобрал эту бутылку. Один глоток — небо обожгло взрывным ностальгическим пламенем — и бутылка полетела далеко за борт, в воду. И там, в восточной части моря, почти на линии горизонта Тим вдруг увидел зловещие пятнышки: лодки Нового Братства.
— Включайте мотор, Харри. Быстрее включайте мотор. Они перехватят нас, — сказал Тим. Двигатель заработал и Тим, балансируя, весь подался вперед, пытаясь разглядеть больше подробностей. Но все, что он смог увидеть — это множество маленьких лодок. А одна лодка была гораздо большего размера… это же баржа, и на ней что-то установлено.
— Мне кажется, они волокут с собой орудийную платформу.
ПРИНОСИМЫЕ В ЖЕРТВУ
Не их вина, что никто не объяснил им, что подлинное
назначение армии — это сражаться. И что удел солдата
(избегнуть которого могут лишь немногие) — страдать, а
если понадобится, то и умирать.
Т.Р.Ференбах. «Такова война».
Вид у Дана Форрестера был изможденный. Он сидел в инвалидном кресле на колесиках, которое мэр Зейц раздобыл в местном санатории. Было очевидно, что Дан борется с собой, стараясь не заснуть. От холода он был защищен неплохо: шерстяное одеяло, куртка с капюшоном, фланелевая рубашка и два свитера (один из которых был на три размера больше, чем нужно. Именно этот свитер был почему-то одет задом наперед). Пуля двадцать второго калибра не смогла бы пробить такой слой одежды.
Амбар не отапливался. Снаружи завывал ветер, дующий со скоростью двадцати пяти миль в час. А если порывами — то со скоростью вдвое большей. Ветер нес с собой снег. Раскачивающаяся керосиновая лампа отбрасывала яркий круг света, оставляя противоположный конец построенного из бетона амбара в тени.
Трое мужчин и две женщины вручную проворачивали бетономешалку. Остальные лопатами заполняли ее. Двое сыпали порошок красного цвета, один — алюминиевого. Бетономешалка вращалась. Воду не добавляли. Когда порошки оказывались как следует перемешанными, содержимое бетономешалки выгребали и рассыпали по банкам, добавляя гипс.
Вошла Маурин Джеллисон, стряхнула снег с волос, стоя на пороге, она вглядывалась несколько секунд, потом подошла к Форрестеру. Он не замечал ее, и Маурин пришлось потрясти его за плечо:
— Дан. Доктор Форрестер…
Он поднял на нее тусклый остекленевший взгляд:
— Что?
— Вам нужно что-нибудь? Кофе? Чай?
Он долго обдумывал ее слова. Потом:
— Нет. Я не пью ни чая, ни кофе. Что-нибудь, содержащее сахар. Кока-колу. Или просто подслащенную воду. Горячую подслащенную воду.
— Вы уверены, что этого достаточно?
— Да, спасибо, — что мне нужно, подумал он, так это годный к употреблению, не испортившийся инсулин. Если у меня окажется свободное время, я сделаю его сам, но сперва…
— Но сперва нужно делать то, что поможет снова восторжествовать цивилизации.
— Что?
— Я ведь знал, что приближается война, — сказал Дан. — И я наблюдал, что делают имущие. Поведение бедняков интересовало меня тогда в гораздо меньшей степени.
— Я принесу чай, — сказала Маурин. Подошла к поворачивающему бетономешалку мужчине: — Гарви, папа ждет вас в доме.
— Хорошо, — ответил Гарви Рэнделл. — Бред, вы остаетесь с доктором Форрестером. Постарайтесь, чтобы…
— Знаю, — отозвался Бред Вагонер. — Мне кажется, что ему бы следовало немного поспать.
— Не могу, — Форрестер был далеко от них, они никак не думали, что он их услышит… И во всяком случае, выглядел он так, будто вот-вот умрет. А мертвые не слышат. — Мне нужно сейчас быть в соседнем амбаре, — и Дан начал привставать.
— Черт возьми, оставайтесь в кресле, — закричал Вагонер. — Я перевезу вас.
Вслед за Маурин Гарви вышел из амбара. Дул ветер, и поэтому он поплотнее застегнул одежду. Недолгое время они шли в молчании. Наконец Гарви догнал Маурин.
— Не знаю, о чем говорить, — сказал он.
Маурин покачала головой.
— Ты действительно любишь его?
Маурин обернулась, выражение ее лица было странным. — Не знаю. Думаю, папа хотел бы этого. Тебя от этого не мутит? Траханье в политических целях! Ибо что папе нравится — так это воинское звание Джонни. Мне кажется, что он склонен признать законность Колорадо-Спрингз.
— Странно сказано. Ладно, это удобный выход.
— Удобный… удобный ли? Гарв, Джонни спал со мной задолго до того, как мы с тобой встретились. И спала я с ним вовсе не потому, что мне это было приказано.
— Да? — Гарви внезапно улыбнулся. Маурин увидела эту улыбку, удивилась. Но Гарви не стал ничего объяснять, не упомянул о тираде Джорджа Кристофера. Даже мысли не возникло этого сделать.
— Какие-нибудь шансы у меня есть?
— Не спрашивай меня сейчас. Подождем, пока вернется Джонни. Подождем, пока все это закончится.
Закончится? Когда это будет? Гарви выкинул из головы эту мысль. Слишком уж легко впасть в отчаяние. Сперва Падение Молота и смерть Лоретты. Кошмарная езда, когда Гарв Рэнделл мертвым грузом валялся на пассажирском сиденье, клубком свернувшись вокруг своего израненного Я. Надо готовиться к зиме, страшной зиме. Когда-то ледники в этих местах уже были. Каждый чертов камень в этой стене служит напоминанием об этом. Гарви чуть не завыл в небеса: разве всего этого еще недостаточно? Разве недостаточно, чтобы появились еще и людоеды, отравляющие газы, термит?
— Ты не сказала «нет», — сказал Гарви. — Буду надеяться.
Маурин ничего не ответила, и это добавило Гарви бодрости. — Я знаю, что ты сейчас должна чувствовать, сказал он.
— Знаешь? — голос Маурин был горек. — Я — награда победителю соревнования. Мне всегда казалось, что это смешно: бедная маленькая богатая девочка. И внезапно оказалось, что здесь ничего нет смешного.
Они подошли к дому, вошли в него. На полу гостиной сенатор Джеллисон и Эл Харди расстилали карты. Рядом стояла Эйлин, держа в руках бумаги — и что-то из бесконечного бумажного набора Харди.
— У вас озябший вид, — сказал Джеллисон. — Там в термосе что-то горячее. Мне не хочется просить, чтобы принесли чай.
— Спасибо, — Гарви налил себе чашку. Пах напиток пивом, и по вкусу очень напоминал пиво, но был горячим. Напиток согрел Рэнделла.
— Есть прогресс? — спросил Харди.
— Некоторый. Термитные бомбы уже изготовляются, но производство взрывателей — пока дело будущего. Далее: в амбаре Гала готовится дьявольское варево, из которого, как утверждает Форрестер, должен получиться горчичный газ. Но сколько времени продлится реакция, Форрестер пока точно сказать не может. Чтобы исключить всякие несчастные случаи, он свое варево готовит медленно.
— Нам его оружие может понадобиться быстрее, чем мы думали, — сказал Джеллисон.
Гарви быстро глянул на сенатора.
— Сэр?
— Час назад мы получили радиосообщение от Дика, — сказал Джеллисон. — Разобрать практически ничего не удалось. Алис взяла еще один радиоаппарат, чтобы доставить его на вершину Черепаховой горы.
— Алис? На Черепаховую гору? — недоверчиво переспросил Гарви.
— Она расположена на прямой, соединяющей нашу территорию и территорию Дика, — сказал Эл Харди. — А радиосвязь в последнее время улучшается. На этот раз ее видимо удастся наладить.
— Но — Алис? Двенадцатилетняя девочка? — Харди холодно глянул на Гарви:
— Вам известен кто-нибудь еще, у кого были бы лучшие шансы верхом на лошади добраться до вершины горы? Ночью и по снегу?
Гарви начал было говорить, что да, такие люди ему известны, разумеется, но затем передумал. Если нужно, чтобы на гору в темноте забрался человек на лошади, то для этого как раз подходят Алис и ее жеребец. И все равно — нельзя посылать во тьму, в снег маленькую девочку. Разве не для того и существует цивилизация, чтобы обеспечить защиту таким, как Алис Кокс?
— А пока что, — продолжал Харди, — мы объявили тревогу. На всякий случай. Сейчас как раз загружают боеприпасами ваш вездеход.
— Но… как вы думаете, что хотел сообщить Дик? — спросил Гарви.
— Трудно сказать, — усталым голосом ответил Джеллисон. Он выглядел таким же измученным как и Форрестер, и цвет лица его был такой же — серый. Звучал его голос мрачно: — Как вы знаете, сегодня днем Новое Братство попыталось захватить ядерный центр.
— Я этого не знал, — Гарви почувствовал облегчение. Ядерный центр был расположен более чем в пятидесяти милях от Твердыни. Новое Братство направило свой удар на АЭС, не на Твердыню. Сражаться с ними пришлось Бейкеру. Облегчение, а затем чувство вины, и это чувство Гарви вышвырнул из своего мозга, ибо менее всего сейчас ему было нужно ощущать себя виноватым. — И что же произошло?
— Они приплыли к АЭС в лодках, — сказал Эл Харди. — Потребовали капитуляции, а когда мэр Аллен послал их к черту…
— Что? Подождите! Мэр Аллен?
Харди не стал скрывать раздражения, вызванного тем, что его прервали.
— Мэр Бентли Аллен стоит во главе Сан-Иоаквинской АЭС. Нет, подробностей я не знаю. Дело в том, Рэнделл, что Новое Братство отрядило для нападения на ядерный центр только около двухсот человек. Не так уж много для атаки. Успеха они не добились, и своего нападения не возобновляли.
Гарви оглянулся на Маурин. Она укладывала в портфель мед, сахарный песок и термос. Она уже знала о сражении на АЭС и вид у нее был не такой, будто кого-либо из ее близких там убили.
— Потери? — спросил Гарви.
— Небольшие. Один убит — из числа полицейских мэра. Трое ранены, не знаю, насколько тяжело. Из тех, кого мы послали на выручку АЭС, не пострадал никто.
— Гм. Хорошая новость. Я знал Бентли Аллена, — сказал Гарви. — Знаю, что во время Падения Молота он был в городском совете Лос-Анджелеса. Он как раз человек того сорта, чтобы невредимым выпутаться из этого. Странно, однако, что мы заранее всегда предполагаем, что те, кого нет в Твердыне, наверняка мертвы.
Эл, Маурин и сенатор глядели на Гарви — очень внимательно, очень серьезно. — Но куда более странен следующий факт, — сказал Гарви, — двести членов Нового Братства нападают на ядерный центр. Это означает… Так что же это означает? — Гарви додумал мысль до конца, и вывод, к которому он пришел, ему не понравился. — Они решили, что захватить ядерный центр будет нетрудно. И свои главные силы направили в какое-то другое место. Сюда? Конечно сюда. Ударить прежде, чем мы успеем подготовиться.
Харди кивнул. Его губы сжались тонкой линией — это была не усмешка, так на его лице отразилось испытываемое им к себе отвращение. — Черт возьми, мы сделали все, что только было в наших силах.
— Руководил я, — сказал Джеллисон.
— Да, сэр. Но я обязан был думать над этим. Мы были так заняты, пытаясь подготовиться к зиме. У нас просто не было времени думать об обороне.
— Черт побери, мы были обязаны подготовиться к обороне, — сказал Гарви. — Нельзя было ждать, что вся эта чертова армия двинется в долину Сан Иоаквин.
— Почему же я этого не сделал?! — сказал Харди. — Ведь обязан был сделать. А получается так, что ничего я не сделал, и теперь всем нам придется расплачиваться за мои ошибки.
— Послушайте, — сказал Гарви. — Если б вы не заставили нас всех работать над производством и добычей пищи, здесь бы попросту было нечего защищать. Вы не должны…
Радиоприемник, стоявший рядом с Эйлин, ожил. Из него донесся голос Алис Кокс — чистый, тоненький, юный и испуганный. Можно было без труда разобрать каждое слово.
— Сенатор, это Алис.
— Продолжай, Алис, — сказала в микрофон Эйлин.
— Мистер Вильсон сообщает, что сейчас они подвергаются сильному нападению, — сказала Алис Кокс. — Нападающих много. Сотни. Мистер Вильсон говорит, что он не может отбить нападение. Он сообщает, что начал отступление и просит инструкций.
— Святое дерьмо! — сказал Гарви Рэнделл.
— Скажите ей, что мы передадим инструкции для него через пять минут, — сказал сенатор Джеллисон.
Эйлин кивнула:
— Алис, они могут подождать пять минут?
— Наверное, могут. Я передам мистеру Вильсону.
— Вы не выглядите удивленными, — сказал Гарви. — Вы предвидели все это заранее.
Эл Харди отвернулся. Сенатор Джеллисон ответил, осторожно подбирая слова:
— Удивлены? Нет. Я надеялся, что Новое Братство подождет, пока истечет срок их ультиматума, но меня не удивляет, что они не стали ждать.
— Так что мы теперь будем делать? — спросил Гарви.
Эл Харди склонился над картой:
— Мы работали над этим с момента получения их ультиматума. Я послал всех, кого только можно было оторвать от работы на Форрестера, рыть окопы и траншеи вот в этих горах, — он показал на линии, прочерченные на карте карандашом. — Шеф Хартман и его люди работают здесь уже второй день подряд. Джордж Кристофер должен вернуться не раньше чем через три дня. Мы надеемся, что он приведет с собой подкрепление, но твердо рассчитывать на это не можем. Люди Хартмана очень устали, они никак не успеют закончить свои земельные работы вовремя. И я прихожу к выводу, что работа по созданию супер-оружия Форрестера еще далека от завершения.
— Вы правы. Он считает, что закончит работу над своим оружием на следующей неделе, — сказал Джеллисон.
Эл Харди:
— Гарви, вы проработали весь день. Но вам не пришлось, как людям Хартмана, рыть землю. Кому-то нужно попытаться выиграть для нас время.
Гарви уже ожидал этого.
— Вы имеете в виду меня?
Он увидел, что Маурин застыла — в руке портфель, куда она укладывала термос и мед. Она стояла возле двери, не выходя, смотрела на тех, кто остался в комнате.
Читать бесплатно другие книги:
