Молот Люцифера Пурнелл Джерри

— Поскольку меня кормили, в качестве оплаты я обязан выиграть время, — сказал Гарви.

— Примерно так, — сказал Джеллисон. Глянул на Маурин. — То что происходит здесь — для тебя важно?

Она кивнула.

— Ты сможешь побеседовать с ним до того, как он уйдет. У него еще есть что-нибудь около часа, — сказал Джеллисон.

— Спасибо, — Маурин открыла дверь. — Будь осторожен, Гарви. Пожалуйста, — и вышла.

— Я подготовил для вас помощников, — бодро сказал Эл Харди. Теперь, когда решение было принято, он снова был сама деловитость. Гарви подумалось, что Харди-встревоженный нравится ему больше. — Хотя и не лучших из тех, кто находится в нашем распоряжении. В общем, боюсь, это будет дети.

— То есть те, кем можно пожертвовать, — сказал Гарви Рэнделл, стараясь, чтобы голос его звучал ровно.

— Если это окажется необходимым, — ответил Эл Харди.

Самое худшее, подумал Гарви, заключается в том, что такой подход — разумен. Нет смысла для выигрыша времени посылать на смерть лучших людей. Пусть хорошие солдаты окапываются, а послать нужно тех, кем можно пожертвовать. Харди жертвует мной! Твердыня жертвует мной…

— Мы не ожидаем от вас чудес, — сказал сенатор Джеллисон. — Но то, что поручаем вам — дело важное.

— Понимаю, — ответил Гарви.

— Мы полагаем, что вам лучше отправиться на вездеходе, — сказал Харди. — Радиоаппаратура на него уже погружена. Берите вездеход, берите в него снаряжение сколько поместится — и отправляйтесь выигрывать для нас время. Если удастся, выиграйте для нас несколько дней. Но хоть несколько часов обеспечьте для нас в любом случае. Как сказал сенатор, мы не ожидаем от вас чудес. Люди Дика начнут отступление. Они будут взрывать мосты, будут сжигать все, что удастся. Идите на встречу с ними. Возьмите с собой бензопилы, лебедку, динамит. Сделайте дорогу непроезжей.

— Пусть они смогут передвигаться только пешком, — добавил Джеллисон. — Превратите Новое Братство в пеших. Разрушайте дороги. Только этим вы уже выиграете для нас день, а, возможно и больше.

— Сколько времени я должен продержаться? — спросил Гарви. Дыхание у него перехватывало, но он старался, чтобы этого никто не заметил. На то, чтобы справиться с нервами, нужно время, думал он. А на то, чтобы перепугаться до ужаса, никакого времени не нужно.

Джеллисон рассмеялся:

— Я не могу приказать держаться до момента, пока вас не убьют. Может быть, я бы и приказал, если бы считал, что вы сможете… Впрочем, это неважно. Просто передайте Дику, что его люди могут уходить с вами — и возвращайтесь сюда… Держитесь, сколько сможете. Может быть, вам в голову пришла какая-нибудь идея получше?

Гарви покачал головой. Он уже пытался придумать что-нибудь получше — не получалось.

— Вы это сделаете? — резко спросил Харди, будто пытался уличить Гарви во лжи.

Этот тон дьявольски раздражал, и потому Гарви ответил тоже резко:

— Да.

— Молодец, — сказал Харди. — Эйлин, радиосообщение для Дика: операция «Выжженная земля» начинается.

В группу Рэнделла входили: дюжина мальчиков (самому старшему семнадцать), две девушки подросткового возраста, сам Гарви Рэнделл. И Мария Ванс.

— Что вы здесь делаете, черт побери? — вопросил Гарви.

Мария пожала плечами:

— Сейчас в моем поварском искусстве Твердыня не так уж нуждается. — Одета она была по-походному: сапоги, шапка с наушниками, одежда в несколько слоев (самый верхний слой — куртка, состоящая как казалось, сплошь из карманов). В руках Марии — винтовка с телескопическим прицелом. — Мне приходилось охотиться на лис. Я умею водить машину. И вы это знаете.

Гарви глянул на остальных, назначенных в его отряд — и постарался не выказывать страха. Он знал лишь некоторых. Томми Таллифсену — семнадцатилетнему парнишке, предстояло быть его заместителем. Гарви не мог представить какое положение в группе займет Мария.

— Томми, ты поведешь машину.

— Хорошо, мистер Рэнделл. Со мной будет Барбара Энн. Если не возражаете, — и Том показал на девочку, которой на вид было вряд ли больше пятнадцати.

— Не возражаю, — ответил Гарви. — Ладно, все в машину. — Он вернулся на веранду. — Господи, Эл, это же дети!

Во взгляде Эла смешивались разочарование с неудовольствием. В этом взгляде читалось: «Ты мешаешь выполнению намеченных мной планов». Или, может: «Не гони волну».

— Они — то, чем мы располагаем. Поймите, это не просто дети, а дети фермеров. Они умеют стрелять, и большинству из них уже приходилось иметь дело с динамитом. Они хорошо знают эти горы. Не преуменьшайте их возможностей.

Гарви покачал головой.

— И, наконец, — продолжал Харди, — если они погибнут, то будут мертвы точно так же, как и в том случае, если победит Новое Братство. То же касается и Марии. И вас. И меня. Черт побери, нельзя сдаваться еще до того, как началось сражение!

— Нельзя. Но — если в твоем распоряжении всего четыре ружья?

— Ружья — это те ружья, которые мы можем пожертвовать. Отправляйтесь делать порученное вам дело. Не теряйте понапрасну времени.

Гарви кивнул, пошел к двери. Может быть, дети фермеров отличаются от всех прочих детей. Нужно в это верить… потому что он уже слишком много видел ребят, городских ребят, постарше чем эти, во Вьетнаме. Ребят, только что выпущенных из тренировочных лагерей. Они не умели сражаться. Они только боялись. До ужаса. Беспрерывно боялись. Гарви снял о них несколько фильмов. Но армия от этих фильмов не сделалась лучше.

И он сказал себе: мы не сдались, мы не сдаемся еще до начала сражения. Может быть, все получится самым великолепным образом. Может быть.

В городе сделали остановку. Загрузили грузовик припасами. Часть припасов пришлось поместить в багажник на крыше вездехода. Динамит. Пилы. Бензин. Кирки и лопаты. Пятьдесят галлонов отработанного машинного масла. Когда все было погружено, Гарви приказал Марии вести машину. Сам он сел на заднем сиденье: на переднем разместился один из местных ребят — с картой. Машины покатили по шоссе, ведущему из долины.

Гарви попытался разговорить ребят, ему хотелось узнать их получше, но ребята в разговор вступали не слишком охотно. Они отвечали на вопросы, причем отвечали вежливо, но каждый из них сидел, погруженный в собственные думы. Через некоторое время Гарви откинулся на спинку сиденья, попытался расслабиться. Отдохнуть. Но он этой позы в мозгу всплыло воспоминание о времени, когда вездеходом тоже управляла Мария, воспоминание о времени ужаса — и Гарви рывком выпрямился.

Автомобили выехали из долины. Гарви почувствовал себя голым, беззащитным. Чтобы добраться в эту долину, ему, Марку, Джоанне и Марии пришлось перенести слишком многое. Ему захотелось узнать, о чем думают ребята. И о чем думает девочка по имени Марилоу — Гарви никак не мог вспомнить ее фамилии. Ее отец был городским фармацевтом, но к аптекам она никакого интереса не проявляла. Похоже, гораздо больше, чем любая аптека, ее интересовал мальчик, рядом с которым она сидела. Гарви вспомнил, что этого мальчика звали Биллом. Билл и Марилоу ухитрились получить государственную стипендию. Остальные ребята считали их не совсем нормальными: желания Марилоу и Билла простирались слишком далеко, вплоть до колледжа.

Мария выехала к гребню горы. Гарви никогда не бывал здесь прежде. На самой вершине гребня виднелись движущиеся огоньки: люди шефа Хартмана продолжали рыть траншеи, возводить укрепления. Работы продолжались несмотря на то, что уже была ночь, несмотря на пронзительно холодный ветер. Застава по ту сторону гребня охранялась только одним человеком. Стражник съежился в крохотном укрытии. Машина миновала заставу. Теперь можно считать, что они окончательно выехали из долины.

Он видел это, он ощущал это: автомашина въезжала во вселенский хаос, порожденный Падением Молота. Сделалось очень страшно. Гарви заставил себя сидеть тихо. Заставил себя не кричать Марии, чтобы он тормозила, чтобы она возвращалась обратно — туда, где безопасно. Хотелось бы знать, ощущают ли остальные то же самое. Лучше не спрашивать. Пусть каждый из нас считает, что никто, кроме него самого, не боится. Что никому, кроме него самого, не хочется обратиться в бегство. В неестественном молчании пассажиры вездехода продолжали ехать дальше.

Местами дорога была размыта, но машина объезжала разрушенные участки. Гарви отмечал в памяти те места, где дорогу будет легко заблокировать. Указывал на эти места остальным, сидящим в машине. Шел перемешивающийся с дождем снег, за окнами машины густая тьма. Видно было плохо. Карта показывала, что вездеход уже выехал в соседнюю долину. К югу лежали горы, гораздо более низкие, чем те, что окружали Твердыню.

Здесь и произойдет сражение. Внизу тянулся один из рукавов реки Тьюл — главной линии обороны Твердыни. Далее лежали земли, которые Харди даже не пытался удержать. Через несколько дней, а может быть, всего через несколько часов эта долина, по которой они сейчас едут, превратится в поле сражения, в поле смерти.

Гарви попытался представить. Шум, непрерывный шум. Тарахтенье автоматов, треск винтовочных выстрелов, грохот мортир, взрывы динамита. Крики раненых и умирающих. Здесь не будет спасательных вертолетов и полевых госпиталей. Во Вьетнаме раненые часто попадали в госпиталь быстрее, чем оставшиеся дома гражданские после уличной катастрофы попадали в больницу. Здесь таких благоприятных возможностей у них не будет.

У них? Не у них, подумал Гарви. У меня. Кто это сказал: «Разумно действующая армия должна обращаться в бегство?» Кто-то. Но куда бежать?

В Сьерру. Бежать к Горди и Энди, Разыскать сына. Долг мужчины — быть со своими детьми… Прекрати! Веди себя как подобает мужчине, приказал себе Гарви.

Вести себя как подобает мужчине — это спокойно сидеть в машине, везущей туда, где тебя убьют?

Да. Иногда. На этот раз — да. Думай о чем-нибудь другом. Например о Маурин. Есть ли у меня шансы? Размышления на эту тему радости тоже не принесли. Самому не понятно, почему он так поглощен Маурин. Ведь он едва ее знает. Они провели здесь вместе день, с того дня прошла целая вечность, они тогда любили друг друга. С тех пор им еще выпадало любить друг друга — три раза, украдкой. Не настолько много, чтобы не мыслить без нее свою дальнейшую жизнь. Может он так тянется к ней потому, что она — гарант безопасности, силы, власти? Вряд ли так, Гарви был уверен, что тут какие-то иные причины. Но, если рассуждать объективно, что это за причины? Верность? Верность женщине, любовником которой он оказался? Что-то вроде той верности, которая связывала его с Лореттой? Такой ответ Гарви никак не устраивал.

Во мраке виднелись огни — несколько огней. Светились окна домов, расположенных на будущем поле битвы. Эти дома еще не были покинуты обитателями. И те, кто оставались в этих домах, не занимали мыслей Гарви. По-видимому, им уже все известно. Вездеход ехал все дальше, пассажиры его молчали. Машина выехала к южному рукаву реки Тьюл. Пересекла его. Теперь дороги назад не было. Группа Гарви оказалась вне пределов обороны Твердыни. И помощь ждать неоткуда. Гарви ощутил, какое напряжение охватило его товарищей. И от этого, как ни странно, на душе его посветлело. Каждый из сидящих в машине боится, но никто не высказал этого вслух.

Вездеход повернул к югу, перевалил через гребень к следующей долине. Земля по обе стороны дороги была ровная, гладкая. Гарви приказал остановиться и установить мины. Мины были самодельные: банки, в которых — динамит со взрывателями, а поверх — гвозди и битое стекло. Сверху в каждую банку был вставлен ружейный патрон, а точно над патроном — присыпанная землей доска с торчащим из нее гвоздем.

Мария глядела, недоумевая.

— Как вы заставите их именно в этом месте сойти с дороги? — спросила она.

— Вот для этого-то мы и взяли с собой масло, — Гарви вместе с ребятами откатил бочку с машинным маслом на обочину дороги. — Когда будем проезжать мимо, выстрелами пробьем в бочке дыры. А если дорога залита маслом пройти по ней невозможно… во всяком случае — проехать невозможно.

Поехали дальше. Гребень. Долина. Гребень. Долина. Дорога извивалась, пересекая впадины гребней. Местность была неровная, частично залитая водой. Они уже отъехали на десять миль от Твердыни, когда повстречали первый грузовик с людьми Дика Вильсона. Грузовик был забит женщинами, детьми и ранеными мужчинами. И всяким домашним барахлом. Наверху и по бокам грузовика были привязаны корзины, наполненные всем, чем угодно: кастрюлями, сковородками, ни на что не нужными предметами мебели, драгоценной пищей, драгоценнейшими удобрениями, бесценными боеприпасами. Кузов грузовика был покрыт брезентом, под которым — вперемешку находились люди и вещи. Простыни и шерстяные одеяла. Птичья клетка без птицы. Жалкое имущество — но теперь это было все, чем недавно владели эти люди.

Через несколько миль повстречались еще несколько грузовиков, потом две легковые машины. Водитель последней легковушки понятия не имел, следует ли ожидать еще машин. Вездеход пересек широкую реку. Гарви велел остановиться и установить динамитные заряды. Местонахождение взрывателей отмечалось обломками камней, так что любой из группы мог без труда разыскать мины и взорвать мост.

Небо на востоке приобрело слабый серовато-красный оттенок. Вездеход как раз достиг вершины последнего гребня, за которым начинались низкие, покатые холмы — земля Дика Вильсона. Вездеход продвигался вперед с осторожностью: все понимали, что Новое Братство может кинуться в погоню за людьми Дика Вильсона, может выслать солдат для охраны дороги… Но никто не вставал на пути вездехода. Машину остановили, прислушались. Издалека донеслись отзвуки редкой пальбы.

— Ладно, — сказал Гарви. — Принимаемся за работу.

Гарви и его товарищи валили деревья. Дорогу перегородили завалом. Точнее, лабиринтом из стволов деревьев: машина могла бы пройти, но только медленно, осторожно, осторожно, останавливаясь, пятясь назад и разворачиваясь. Приготовили динамитные бомбы и установили их в подходящих местах — чтобы швырять сверху на дорогу. Потом Гарви послал половину своего отряда на фланги, остальных отправил с вершины холма пониже. Ребята подпиливали деревья, чтобы впоследствии, когда нужно, их можно было бы легко свалить. Ушедшие на фланги и сам Гарви слышали визг пил, а иногда и резкое «бах!» — такой звук производит взрыв половинки динамитной палочки.

Серой небо над Хай Сьеррой превратилось в красное. Вернулись те, кто валил деревья.

— Еще спилить пару деревьев, да взорвать заряды — и дорога станет непроходимой на целые часы, — доложил Билл. — Так что заблокировать ее труда уже не представляет.

— Мне кажется, лучше бы это сделать прямо сейчас, — сказал кто-то.

Билл оглянулся, потом снова повернулся к Рэнделлу:

— Может быть, подождем машину мистера Вильсона?

— Да, подождем, — сказала Мария. — Будет ужасно, если мы перегородим дорогу перед своими же.

— Разумеется, — согласился Гарв. — Если Братство появится раньше Дика, перед завалом им придется остановиться. Давайте устроим перерыв.

— Стрельба стала ближе, — сказал один из мальчиков.

Гарви кивнул:

— Мне тоже так кажется. Но наверняка сказать трудно.

— По мусульманскому определению уже рассвело на самом деле, — сказала Мария. — Рассвет — это когда можешь отличить белую нитку от черной. Так говорится в Коране, — Мария прислушалась. — Я слышу, что к нам кто-то едет. Грузовики.

Гарви свистнул. Крикнул находившимся поблизости ребятам, чтобы они рассредоточились. На дороге никого не осталось. Они ждали, а шум мотора грузовика делался все громче и ближе. Машина вывернулась из-за поворота. Завизжали тормоза, и она остановилась почти вплотную у поваленного дерева. Это был большой грузовик. В сером полусумраке утра он показался лишь каким-то смутно очерченным предметом.

— Кто вы? — крикнул Гарви.

— А вы кто?

— Вылезайте из машины. Мы хотим вас увидеть.

Кто-то выпрыгнул из грузовика, встал на дороге.

— Мы — люди Дика Вильсона, — прокричал он. — Кто вы?

— Мы из Твердыни, — и Гарви направился к грузовику. Один из мальчиков обогнал его. Намного обогнал — и, вскочив на подножку, заглянул в кабину. И тут же соскочил обратно.

— Это не…

Закончить он не успел. Протрещали пистолетные выстрелы и мальчик упал. Что-то тяжело ударило Гарви в левое плечо и опрокинуло его на спину. Стреляли все чаще. Из грузовика выпрыгивали люди.

Мария Ванс выстрелила. И сразу начали стрелять с обочин дороги и с нависших над нею скал. Гарви изо всех сил пытался разыскать свою винтовку. Падая, он уронил ее, и теперь царапал землю ногтями — и никак не мог ее нащупать.

— Ложись! — завопил кто-то. И что-то шипящее, плюющееся искрами, шлепнулось прямо перед грузовиком и закатилось под него. Ничего не произошло и не происходило целую вечность, стучали выстрелы, и наконец, динамит взорвался. Грузовик чуть приподняло, поплыл запах бензина. А затем грузовик взорвался, скрывшись во взметнувшемся столбом пламени. Вокруг разливался бензин, и огонь плясал в воздухе совсем рядом с лицом Гарви. Он видел мечущихся в пламени людей — мужчин и женщин, кричавших. Хлопали все новые выстрелы.

— Прекратите! Прекратите стрелять! Вы напрасно тратите патроны, — к горящему грузовику бежала Мария Ванс. — Прекратите! — выстрелы смолкли. Не было слышно ничего — лишь треск пылающего грузовика.

Гарви, наконец, нашел свою винтовку. В левом плече пульсирующая боль, Гарви боялся посмотреть, но все же пересилил себя и взглянул, ожидая увидеть кровавую рану. Но не увидел ничего. Вообще ничего. Он ощупал плечо. Было больно. Гарви расстегнул пиджак и обнаружил большой синяк. Рикошет, подумал он. В меня ударила срикошетившая пуля. Но не смогла пробить толстую материю пальто и пиджака. Гарви встал и пошел вниз к дороге.

Та девочка, Марилоу, пыталась подойти ближе к костру, двое ребят не пускали ее. Она ничего не говорила, просто старалась пересилить их, и все смотрела на горящий грузовик и разбросанные возле него трупы.

— Он был мертв еще до того, как упал на землю, — закричал один из мальчиков. — Мертв, черт побери, ты ничего не сможешь сделать. — Ребята, казалось, уже мало что понимали — так они смотрели на пламя и мертвые тела.

— Кто? — спросил Гарви. Показал на труп мальчика, лежащий неподалеку от грузовика. Мальчик лежал ничком. Спина его горела.

— Билл Думмер, — ответил Томми Таллифсен. — Надо ли нам… Что теперь будем делать, мистер Рэнделл?

— Вы знаете, где Билл установил свои заряды?

— Да.

— Покажите мне. Пора их взрывать. — Они двинулись вниз по склону. Быстро светлело. Сто ярдов, двести. Добрались до нависшей над дорогой скалы. Томми показал. Гарви нагнулся, собираясь поджечь бикфордов шнур, но Томми схватил его за плечо.

— Приближается еще одна машина, — сказал он.

— Да и черт с ней, — Гарви снова нагнулся к бикфордову шнуру. Томми промолчал. Но Гарви выпрямился. — Мы успеем произвести взрыв до того, как они подъедут сюда. Вернись наверх и предупреди ребят. Все равно мимо горящего грузовика они проехать не смогут. Не приближайтесь к машине до тех пор, пока точно не выясните, кто в ней находится.

— Хорошо.

Гарви ждал, проклиная себя, Дика Вильсона, Новое Братство, Билла Думмера, вместе с его госстипендией и девочку по имени Марилоу. Моя вина.

Машина подъехала ближе, взбираясь по склону. Грузовик, набитый людьми. Никакого барахла не видно. На багажнике, на крыше кабины стояли дети — двое, закутавшиеся, чтобы защититься от ветра в старомодные плащи. Грузовик подъехал ближе, и Гарви узнал мужчину, стоявшего в кузове возле кабины. Это был один из фермеров, приходивших с Вильсоном в Твердыню. Звали его Винг, кажется.

В грузовике были женщины и дети. И мужчины в измазанных кровью повязках. Некоторые неподвижно лежали в кузове. Перегруженная машина ползла вверх по склону. Гарви подождал, пока она пройдет мимо, потом поджег бикфордов шнур. И побежал вслед за грузовиком. Бежал изо всей мочи. За спиной взорвался динамит, но скала не обрушилась на дорогу.

Перед завалом грузовик остановился. Сомнений, чей это грузовик, ни у кого не возникло. Ребята вылезли из укрытий. Винг соскочил на землю. Вид у него был измотанный, но ни ран ни повязок на нем видно не было.

— На черта вам нужно было блокировать дорогу до того, как мы проехали! — закричал он.

— Заткнись, мать твою! — в ярости завизжал Гарви. Он изо всех сил старался овладеть собой. Грузовик был набит ранеными, женщинами и детьми, и все они были полумертвые от изнеможения. Гарви затряс головой. Его захлестывали обида, негодование и жалость.

— Гоните сюда вездеход, — крикнул он Марии Ванс. — Чтобы расчистить для них дорогу, нам понадобится лебедка.

Пришлось распилить два бревна и вытащить их, чтобы грузовик мог миновать завал. Но это ушло полчаса. Пока вытаскивали бревна, Гарви послал Томми Таллифсена попробовать снова обрушить скалу. Запасы динамита кончались, а нужно еще было заблокировать дорогу во многих местах. Взрывчатку следовало экономить. На этот раз скала обрушилась. Дорога оказалась перекрытой наглухо, объехать препятствие было бы трудно. Ребята, орудуя пилами, дополнительно заваливали дорогу деревьями.

— Очистили, — крикнул один из мальчиков, прокладывающих путь машине. — Можете катиться.

Винг подошел к грузовику. В кабине теснились четверо. На месте водителя сидел паренек — подросток, лет примерно четырнадцать. Его роста едва хватало, чтобы дотянуться до рычагов и педалей.

— Позаботься о матери, — сказал фермер.

— Хорошо, — ответил подросток.

— Поезжай, — сказал фермер. — И… — он покачал головой. — Поезжай.

— До свидания, папа. — Грузовик пополз прочь.

Фермер вернулся к Гарви Рэнделлу.

— Меня зовут Джейкоб Винг, — представился он. — Примемся за работу. Оттуда никто из наших больше не приедет.

Звуки боя явно сделались гораздо ближе. Гарви глядел на холмы, тянущиеся к морю Сан-Иоаквин. Столбы дымы отмечали горящие дома фермеров. Непрерывный треск выстрелов — словно трещала жареная кукуруза. Странно было осознавать, что не далее, чем в миле отсюда сражаются и умирают мужчины и женщины — и ничего не видеть. А потом один из мальчиков крикнул:

— Вон кто-то бежит!

Они мчались через вершину холма, находящуюся в полумиле от Гарви. Неуклюже бежали, не соблюдая никакого порядка. Лишь у немногих в руках было оружие. Бегут, объятые ужасом, подумал Гарви. Это нельзя назвать отступлением. Это бегство! Беглецы хлынули с холма в долину, бежали туда, где затаился отряд Рэнделла.

На соседний гребень выехал грузовик-пикап. Остановился, из него начали выскакивать люди. Гарви охватил ужас, когда он увидел, что по обочинам дороги тоже появились человеческие фигуры — пешие. Они подобрались так незаметно, с такой осторожностью, что прежде он не замечал их. Они что-то показывали знаками тем, кто остался в грузовике, и кто-то в кузове встал и пригнулся, опершись локтями о дверцу кабины. Поднес к глазам бинокль. Линзы бинокля прошлись по людям, мчащимся вверх по склону, туда, где находился Гарви. Задержались на мгновение на бегущих, затем поползли вдоль дороги. Наблюдатель тщательно осмотрел каждое из сооруженных группой Гарви препятствий. Враг перестал быть чем-то отвлеченным. Так и должно быть.

Меньше, чем через пять минут долина и дальний гребень холма заполнились вооруженными людьми. Они продвигались вперед с осторожностью. Охватывали с флангов группу Гарви. Каждое крыло охвата — в полмили. И все приближались и приближались к Гарви.

Беглецы, неуклюже пошатываясь, лезли вверх по склону. Бежали по направлению к Гарви и его ребятам — и пробегали мимо. Дышали так, будто их всех поразила внезапная пневмония. В руках у них не было оружия, глаза ослепли от ужаса.

— Стойте! — закричал Гарви. — Остановитесь и сражайтесь! Помогайте нам!

Беглецы продолжали удирать будто и не слышали. Один из ребят Гарви встал, поглядел на неумолимо приближающуюся цепь врага и побежал, смешавшись с толпой беглецов. Гарви заорал ему, требуя остановиться, но мальчик продолжал бежать.

— Хорошо, что остальные остались, — сказал Джейкоб Винг. — Я… черт побери, мне тоже хотелось бы удрать.

— Мне тоже. — План рушился на глазах. Новое Братство и не думало, перевалив через гребень, заняться очисткой дороги. Вместо этого солдаты врага развернулись длиннейшей цепью, и у Гарви никак не хватило бы людей, чтобы перекрыть им путь. Он надеялся задержать подольше их наступление, но шансов на это — никаких. Если сейчас отряд быстро не отступит, Гарви и его ребята попадут в окружение.

— И удирать нам не придется. — Взяв свисток, Гарви громко засвистел. Свист был такой громкий, что цепь наступавших даже смешалась на мгновение.

Гарви махнул рукой, показывая своим ребятам на грузовик и вездеход. Джейкоб Винг занял место Билла. Гарви повел было грузовик назад, но его тут же охватили сомнения.

— Надо бы попытаться. Если мы попытаемся встретить их огнем…

— То ничего хорошего из этого не выйдет, — перебила Мария Ванс. — Слишком много прикрытий, и они понимают, что особо высовываться под пули им не следует. Мы окажемся в ловушке, не причинив им абсолютно никакого вреда.

— Откуда вы так хорошо разбираетесь в военном деле? — спросил Гарви.

— Я видела много фильмов о войне. Пора убираться отсюда!

— Хорошо, — Гарви развернул вездеход и покатил вниз с холма. Выход один: отряду отступить в соседнюю долину. Грузовик затормозил, давая возможность беглецам забраться в кузов.

— Бедные ублюдки, — сказала Мария.

— Мы дрались с ними весь день, — сказал Винг, — Но остановить их не смогли. Все происходило как на этом холме. Они развертываются цепью, заходят с флангов, оказываются у тебя в тылу — и ты погиб. Так что тебе приходится удирать. Беспрерывно. И через некоторое время это превращается в привычку.

— Конечно. — Привычка это или не привычка, подумал Гарви, но бежали вы как кролики, а не как мужчины.

Дорога вела к реке, вздувшейся от дождей, порожденных Падением Молота. Низменности были затоплены глубоким слоем грязи. Гарви переехал мост и остановился. Вылез, чтобы поджечь шнуры заранее установленных динамитных зарядов.

— Вот они! — закричал один из мальчиков.

Гарви оглянулся на гребень холма. С сотню, а то и более вооруженных врагов перемахнули через вершину холма и теперь уже мчались вниз по склону. Раскатилось стаккато выстрелов, рядом с Гарви под пулями зашуршала трава.

— Быстрее! — закричал Джейкоб Винг. — Они стреляют в нас!

От гребня холма их отделяла почти миля, но звуки были знакомы по Вьетнаму: тяжелый пулемет. Вскоре Гарви и его вездеход окажется в пределах досягаемости огня, и тогда — конец. Он чиркнул зажигалкой и возблагодарил ее в душе, когда огонек зажегся с первой же попытки. А ведь зажигалка была заправлена не специальным горючим, а обычным бензином. Бикфордов шнур занялся, затрещал и Гарви побежал к вездеходу. Мария скользнула на сиденье водителя и уже трогала машину с места. Гарви догнал машину, сразу несколько рук вцепилось в него и втащило внутрь. Снова раскатилась чечетка выстрелов: тра-та-та! И что-то просвистело возле самого уха.

— Святое дерьмо! — вскрикнул Гарви.

— Стреляют они здорово, — сказал Винг.

Динамит взорвался, и мост превратился в руины. Но, как увидел Гарви, не так уж и в руины, разрушен он был не полностью. Часть моста сохранилась. Сохранившийся участок был достаточно широк, чтобы пройти по нему. На ремонт должно уйти не так уж много времени. Но при всем этом Гарви никак не собирался вернуться к мосту. Машина поехала к вершине следующего холма, миновала ее, съехала вниз. Сидящие в машине оглядывались, подыскивая деревья, которые можно было бы спилить, скалы, под которые можно будет подложить динамит. Подыскивая все, что угодно.

Солдаты Нового Братства занимали долину — в большинстве пешие, некоторые на мотоциклах. Волна наступавших докатилась до разрушенного моста. Несколько человек кинулись пересекать реку вплавь или вброд. Остальные рассыпались вдоль берега, ища иную возможность переправиться. Уже через пять минут реку пересекло около сотни солдат. Волна наступающих вновь покатилась туда, где находилась группа Гарви.

— Господи, это похоже, будто на тебя идет цунами! — выдохнул Гарви. Джейкоб Винг ничего не ответил. Он продолжал подкапываться под скалу, чтобы заложить туда динамитный заряд. Выше по холму, как раз над ними, на дорогу с треском обрушился ствол. Ребята, спилившие его, перешли к следующему дереву.

Послышался шум моторов. Два мотоцикла осторожно двинулись по уцелевшему участку моста. За ними еще мотоциклы. Два передних переправились и, стреляя двигателями, понеслись к линии обороны Гарви.

Мария Ванс скинула с плеча винтовку, обернула ее ремень вокруг своей левой руки. — Продолжайте копать! — крикнула она. Сев, Мария оперла винтовку о большой валун, прильнула к телескопическому прицелу. Выждала пока мотоциклы не оказались в четверти мили от нее, и лишь тогда выстрелила. Эффекта от выстрела — никакого. Мария передернула затвор и прицелилась снова. Выстрелила. После третьего выстрела передний мотоцикл завилял из стороны в сторону и прямиком воткнулся в придорожную канаву. Один из тех, кто ехал на нем, вскочил на ноги. Мария прицелилась снова. Но второй мотоцикл съехал с дороги, и мотоциклисты рассыпались в стороны, ища укрытия. Видимо, они решили выждать, когда приблизится беспрерывно стреляющая цепь атаки. Наступающие неуклонно приближались, и Мария изменила прицел, пытаясь замедлить их продвижение.

Снова наступление в цепи в центре замедлилось. Атакующие расходились в стороны. Они развертывались веером, охватывая с флангов любую точку, где Гарви мог бы организовать оборону.

— Заканчивайте, — закричал Гарви. — Пора убираться отсюда!

Спорить никто не стал. Винг заложил две динамитные палочки в вырытое под скалой углубление, а сверху нагреб земли.

— Смотрите! — в ужасе закричала напарница Томми Таллифсена, Барбара Энн. Она показывала на холм на противоположном берегу, туда, где дорога утром была перегорожена завалом. На эти завалы ушел не один час.

На вершине холма показался грузовик. Он перевалил через холм и покатил вниз. А за ним следом еще один. А следом еще. Грузовики докатились до разрушенного моста. Из кузовов, скатывая балки и стальные листы, выпрыгивали люди. А через холм переваливали все новые грузовики.

Гарви глянул на свои часы. Его отряду удалось замедлить продвижение грузовиков всего лишь на тридцать восемь минут. Ровно на тридцать восемь минут.