Зоя Колесников Фёдор
— Я знаю, что это совсем по Фрейду, — не раз признавался он. Но она действительно была великолепна, остроумна и очень сексуальна. Такая же, как и его мать.
— Но ты хотя бы подумаешь об этом? — спросил Николай.
— Да, но не ждите, что я соглашусь. Я не продам универмаг производителю собачьих консервов только потому, что вы оба выдохлись. — Она повернулась к своему младшему сыну:
— Почему бы тебе не создать новые духи?
— Мама, пойми, нам уже никогда не сделают столько выгодных предложений.
— А разве мы в них нуждаемся? — Тут она посмотрела на детей и все поняла. — Вы, наверное, считаете, что я слишком стара, не так ли? — Она перевела взгляд с Николая на Мэтью и была тронута тем уважением и любовью, которые прочла в их глазах. — Да, это так.
Этого нельзя отрицать. Но я еще не совсем сдала. С головой у меня все в порядке. — Она прикрыла глаза, размышляя. — Я думала отойти от дел в восемьдесят. — И тогда они все втроем рассмеялись, а Зоя пообещала все обдумать еще раз.
В течение последующих четырех месяцев страсти разгорелись, так как поступили новые предложения, еще выгоднее прежних. Но весь вопрос был не в предлагаемой сумме, а в том, надо ли вообще продавать универмаг. Весной 1975 года, когда Пол в возрасте восьмидесяти шести лет тихо скончался во сне, Зоя начала наконец осознавать, что не будет жить вечно.
С ее стороны было бы несправедливо оказывать давление на своих сыновей, отказывать им в праве поступать так, как они хотят. Она прожила свою жизнь, у нее были свои радости, но теперь она не может вмешиваться в их жизнь. И вот однажды днем, после долгих переговоров, она капитулировала, чем поразила обоих.
— Ты что, действительно так решила? — Николай с изумлением смотрел на нее. К тому времени он уже почти сдался и решил про себя сохранить универмаг, пусть лишь ради своей матери.
— Да, Ники, я так решила. — Зоя произнесла эти слова совершенно спокойно. Она многие годы не называла его так. — Думаю, что пора.
— Ты уверена? — Он вдруг забеспокоился оттого, что она так покорно пошла на попятный. Может быть, плохо себя чувствует или подавлена? Но по ее виду нельзя было этого сказать. Ее зеленые глаза по-прежнему задорно сверкали.
— Да, если только вы оба этого хотите. Я найду, чем заняться. Я хочу немного попутешествовать. — Всего несколько недель назад она пообещала маленькой внучке взять ее летом в Париж. Затем она медленно поднялась и обратилась к собравшимся на совещание служащим:
— Благодарю вас, джентльмены, за вашу мудрость и ваше терпение и за ту радость, которую вы мне доставили. — Она открыла универмаг почти сорок лет назад, многих из них тогда еще не было на свете. Зоя обошла стол и всем пожала руки. Мэтью прослезился. Это был волнующий момент.
— Кажется, свершилось. — Николай печально посмотрел на Мэтью, когда они остались вдвоем. — Как ты думаешь, сколько понадобится времени на заключение договора?" — Они уже решили, какое предложение принять.
— Несколько месяцев. Надо к лету все закончить. — Мэтью был тронут до глубины души.
Николай кивнул.
— Она хочет поехать с Зои в Европу. Я собирался разубедить ее, но теперь думаю, что не стоит, — с грустью сказал он.
— Не стоит. Это доставит удовольствие им обеим.
Николай кивнул и пошел обратно в свою контору.
Глава 52
День выдался жаркий и солнечный, когда Зоя в последний раз сидела за столом в своем кабинете. Все вещи она уложила еще накануне, а Мэтью устроил грандиозный прием в ее честь. В универмаге собрались известные люди, сливки общества. Все ее целовали, кланялись ей, все ее помнили и благодарили. А теперь, готовясь навсегда покинуть свой кабинет, она сидела и вспоминала тех, кто побывал здесь за тридцать восемь лет. Шофер, вероятно, уже ждал ее, но она не торопилась уходить. Она подошла к окну и посмотрела на Пятую авеню, на поток автомобилей. Так много изменилось за сорок лет, многие мечты сбылись, многие — нет. Она вспоминала, как Саймон помог ей открыть магазин, как он был взволнован, как счастливы они были, когда впервые поехали вместе в Европу закупать товары. Казалось, за одно это мгновение перед ней прошла вся жизнь.
— Графиня?.. — Услышав в дверях тихий голос, Зоя обернулась и увидела свою последнюю ассистентку, девушку, которая была моложе ее старшей внучки.
— Да?
— Машина ждет внизу. Шофер просил вам передать.
— Спасибо, — с благодарностью улыбнулась Зоя; она стояла, выпрямившись, и в глазах у нее светилась гордость, — пожалуйста, скажите ему, что я скоро выйду. — Ее речь, манеры до сих пор свидетельствовали о ее благородном происхождении в большей степени, чем ее титул. Никто из тех, кто работал с ней когда-либо, никогда ее не забудет.
Дверь тихо закрылась, и Зоя в последний раз оглядела свой кабинет. Она знала, что еще будет приходить сюда к Мэтью, но это уже будет совсем не то. Теперь все это принадлежит им. Она подарила детям универмаг, а они предпочли его продать. Но в глубине души она думала, что Саймон согласился бы с ними. Он был умным бизнесменом, и Мэтью тоже.
Она осмотрелась в последний раз и закрыла дверь — новый темно-синий костюм от Шанель, аккуратно причесанные волосы. Выйдя из кабинета, она чуть было не столкнулась с Зои.
— Бабушка! Я боялась, что ты уже ушла! Посмотри! Посмотри, что у меня! — Николай давно уже согласился на их поездку в Париж; они должны были выехать через две недели — на сей раз, правда, не на пароходе.
Они летели самолетом. Уже не осталось таких теплоходов, на которых бы ей хотелось совершить плавание, и Зои не возражала. Она подпрыгивала от радости, как и полагается двенадцатилетней девочке, держа в руках множество проспектов.
— Что это у тебя там? — засмеялась ее бабушка.
Девочка воровато оглянулась, как будто за ней следили, и заговорщически прошептала:
— Только не говори папе. Когда мы доберемся туда, ему уже будет все равно. — Проспекты, которые она протягивала бабушке, были не парижские, а петербургские: виды Зимнего дворца… Екатерининский дворец… Александровский… Аничков… И Зоя с удивлением посмотрела на внучку. — Бабушка, поехали в Россию! — Зоя уже давно туда собиралась, может быть, теперь, с маленькой Зои, эта поездка и состоится.
— Даже не знаю. Возможно, твой отец будет возражать… — Но, поразмыслив, она улыбнулась. Более полувека назад Зоя уехала из России со своей бабушкой и вот теперь имела возможность вернуться туда с собственной внучкой. — А знаешь, — она улыбнулась, обнимая девочку за плечи, — мне эта идея, пожалуй, даже нравится. — Она ступила вместе с ней на эскалатор, разглядывая проспекты, строя планы; мысли опережали одна другую.
Они спустились на первый этаж универмага, и, подняв глаза, она замерла от удивления, увидев своих сотрудников, столпившихся внизу; многие из них плакали. Зоя пожимала им руки, улыбалась, некоторых целовала, а затем вдруг все было кончено, и она с внучкой оказалась на Пятой авеню и махнула шоферу, чтобы тот уезжал. Ей не хотелось ехать в машине. Они решили прогуляться. Всю дорогу Зоя-младшая восторженно болтала о поездке.
— А потом мы могли бы поехать в Москву!.. — Глаза у нее сверкали точно так же, как и у слушавшей ее Зои.
— Нет. Москва меня всегда очень утомляла. Санкт-Петербург… и возможно… знаешь… когда я была маленькой, летом мы ездили во дворец в Ливадию… это в Крыму. — Они шли по улице, держась за руки, а автомобиль Николая медленно ехал за ними. Сын не мог допустить, чтобы в последний день работы мать шла пешком, и приехал, чтобы отвезти ее домой, — и тут он увидел их… стройную фигуру в костюме от Шанель и свою собственную дочь с развевающимися черными волосами, они оживленно о чем-то беседовали. Старость и юность. Прошлое и будущее; они шли домой, держась за руки. Он решил не окликать их; остановив машину, Николай медленно вошел в универмаг.
— По-твоему, мы сможем попасть туда, бабушка?.. Я имею в виду Ливадию… — Глаза внучки были полны любовью, и Зоя улыбнулась.
— А почему бы и нет, дорогая? Попытка — не пытка.
Читать бесплатно другие книги:
