Аналитика как интеллектуальное оружие Курносов Юрий

Рассматривая технологии поиска, отбора и экспресс-анализа данных, мы вскользь упомянули о том, что аналитик подвержен действию множества помех, сказывающихся на качестве проводимой им работы. Это действительно так: аналитик, помимо его воли, может быть переведен в режим, не приспособленный для рациональной оценки ситуации. Аналитический режим потребления информации — это особый режим мыслительной деятельности человека, отнюдь не всегда реализуемый им. Более того, аналитический режим потребления информации — это режим требующий от человека значительных мыслительных усилий и сопровождающийся стрессовыми нагрузками.

Мыслительная деятельность вообще нелегко дается человеку — достаточно вспомнить экзаменационную пору, когда есть хочется, как волку, голова гудит, как колокол, а добродушная шутка однокашника может стать причиной серьезной ссоры. Дело в том, что эмоции и логика — две грани, два метода познания мира. Эмоции можно отнести к восприятию системы как целого, а логику — к восприятию системы как совокупности элементов. Как следствие, логикой нам удается смирить эмоции, а неконтролируемые эмоции нередко «захлестывают» логику. Именно на этапе осмысления полученного блока информации для аналитика (человека познающего) эмоции могут выступать в качестве препятствия на пути к правильной интерпретации полученных данных. Когда же мы нечто сообщаем сторонним слушателям, то, как правило, выдаем уже результат размышлений и переживаний, и поэтому легко смешиваем логику и эмоции в тех пропорциях, которые сочтем нужными для достижения желаемого эффекта.

В случае, когда человек не имеет времени на логическое осмысление непосредственно наблюдаемой ситуации или поступившей информации, он приблизительно в 50 % случаев выступает в роли ретранслятора эмоций (собственных ли, чужих ли — безразлично, если обратиться к Социальным Технологиям, то причина становится понятна). Такой эффект часто можно наблюдать в прямых репортажах корреспондентов, передающих не содержание ситуации, а эмоциональную атмосферу, однако в СМИ так реагируют не только в силу специфики устройства психики, но и в силу профессиональной традиции. Действительно, что еще остается делать, когда точные причины и логика событий неизвестны, а единственно достоверные сведения либо слишком общи, либо слишком кратки? Более того, эмоции более мобильны и не требуют от субъекта серьезной мыслительной работы.

Взять, к примеру, события 11 сентября 2001 года: более суток большинство каналов телевидения и средств массовой информации посвящали этим событиям максимум экранного времени и основные ресурсы материальных носителей информации (газетные полосы, дисковые накопители и каналы ГСТК Интернет и т. п.), однако информации для установления населением реальной ситуации было недостаточно. В течение первых суток большинство граждан получило лишь достоверные и непротиворечивые сведения о самом факте состоявшегося террористического акта. За одни сутки население США и других стран было дезориентировано, сформировалась специфическая эмоциональная атмосфера — спустя неделю в Великобритании были отмечены неединичные случаи психических расстройств, вызванных просмотром трансляции с места событий (английские психиатры назвали это «манхеттенским синдромом»). Обилие сырых, построенных на недостоверной информации версий играло на руку террористам, на сцену выступили представители «оккультных наук», намеренно или ненамеренно дискредитировавшие своими заявлениями работу спецслужб. На этом фоне заявления руководителей спецслужб, осуществлявших систематический и целенаправленный сбор и анализ информации, вне зависимости от степени их достоверности воспринимались с подозрением. Мотивы недоверия были очевидны и скрывались на уровне обыденного сознания, сформированного в ходе просмотра различных горячих новостей, журналистских расследований, сериалов и боевиков: а) не может представитель спецслужбы, запятнавшей свое имя участием во множестве «грязных» дел, говорить правду; б) если так долго распутывается «простейшее» уголовное преступление, то столь масштабное преступление не может быть раскрыто в краткие сроки; в) США находятся в узле мировых противоречий и у них слишком много недоброжелателей; г) спецслужбы давно вышли из под контроля правительства, коррумпированы и недееспособны.

К чему это отступление? Поясним: существует масса причин, по которым даже та информация, которая является и достоверной и непротиворечивой, может быть не воспринята аналитиком — в числе этих причин одно из первых мест занимает эмоциональный строй информации и состояние аналитика. Эти факторы сказываются на состоянии «ментальных» моделей интерпретации информации, которыми пользуется аналитик. Однако, эта — эмоциональная — компонента текстовых сообщений очень часто исключается из рассмотрения при анализе информации либо выделяется в отдельный блок задач анализа. В результате чего при работе с такими сообщениями блокировка модели мира аналитика становится невозможной, что, как будет показано далее, является обязательным требованием к аналитическому режиму потребления информации. Однако, прежде чем продвинуться дальше в наших рассуждениях, следует дать ряд определений. И в первую очередь — определение термина «модель мира».

Модель мира субъекта познания — есть активно использующаяся им для выработки управленческих решений совокупность приобретенных в результате накопления и анализа индивидуального и социального опыта представлений о сущностях и процессах реального мира. Модель мира субъекта познания представляет собой целостную динамичную систему представлений, в которой в зависимости от ситуационного контекста субъект способен выделить множество формально изолированных модельных фрагментов.

С точки зрения информационно-аналитической работы наибольший интерес представляют собой следующие фрагменты модели мира субъекта:

— модель фрагмента реальности, являющегося предметом мыслительной деятельности;

— модель познающего субъекта, мыслимая им самими (познающий субъект совпадает с объектом познания);

— модель инструментария сбора данных, мыслимая познающим субъектом;

— модель источника сообщения.

В процессе аналитического восприятия массива исходных данных познающий субъект в различные моменты времени осознанно фиксирует или модифицирует различные фрагменты своей модели мира. При этом наряду с переработкой данных, непосредственно затрагивающих интересы субъекта в области практической деятельности, познающим субъектом должны подвергаться анализу и те фрагменты данных, которые непосредственно не связаны с решаемой управленческой задачей. Например, те приемы, которые используются источником сообщения для усиления воздействия на получателя сообщения.

Оперируя сформулированными понятиями, можно дать своеобразное определение информационно-аналитической работы.

Информационно-аналитическая работа (ИАР) — это специфический вид мыслительной деятельности человека, связанный с извлечением из некоторого массива входных данных информации (нового знания об объекте исследования) на основе использования некоторой относительно устойчивой субъективной модели мира. Специфика этого вида мыслительной деятельности заключается в недопущении субъектом ИАР (аналитиком) неконтролируемой, спонтанной модификации собственной модели мира в результате воздействия потока входных данных.

Итак, процесс восприятия сообщений представляет собой систему процедур, осуществляемых потребителем сообщения над отдельными высказываниями и их составляющими, раскрывающими субъективную модель реальности, отраженную в сообщении его автором. Каждое высказывание, входящее в состав сообщения, подвергается анализу с привлечением тех сведений, которыми получатель сообщения располагал на момент времени, непосредственно предшествовавший восприятию. В случае обнаружения логической неполноты или противоречий в приведенной аргументации, при диалогической форме обмена информацией получатель может направить запрос на повторное воспроизведение сообщения, или же потребовать пояснений. При восприятии сообщений, представленных в символьном виде, при обнаружении логической неполноты или противоречий в аргументации, потребитель может самостоятельно вернуться к тому высказыванию, начиная с которого, по мнению получателя, целостность аргументации была нарушена. То есть, в некоторых случаях для восполнения недостатка знаний потребитель сообщения может воспользоваться процедурами привлечения дополнительной (или не воспринятой ранее) информации. Для этого могут быть использованы процедуры повторного считывания информации, построения запроса к источнику сообщения или иным источникам информации.

С точки зрения анализа познавательных процессов особый интерес представляет собой процедура повторного считывания сообщения. Автомату, не способному к обучению, повторное считывание не способно дать какого бы то ни было положительного эффекта, но для обучающегося автомата повторное считывание уже приобретает смысл. Положительный эффект при повторном считывании достигается за счет пополнения или уточнения тезауруса, установления системы отношений между сущностями, упоминаемыми в сообщении, в результате им может быть получена информация об области значений ранее неизвестных терминов и иные сведения, способствующие восприятию сообщения и/или выявлению специфики локального тезауруса и модели мира источника.

Однако эти процедуры могут быть реализованы лишь при наличии мощного тезауруса, в котором возможен поиск, в том числе и ассоциативный. Это означает, что тезаурус в обучаемой системе должен строиться на основе семантического принципа упорядочивания. Принцип алфавитного упорядочения, используемого в классических словарях здесь неприменим — способ упорядочения должен определяться системой отношений в используемой источником сообщения модели мира. В настоящее время вновь стал популярен класс семантических словарей, строящихся именно по такому принципу[61] — использование таких словарей при синтезе автоматизированных систем обработки текстов способно дать положительные результаты, однако этого недостаточно: отношения между терминами должны выражать их эмоциональную окраску, направленность действия и иные характеристики. При этом направленность действия должна определяться не столько по отношениям, проявленным в сообщении (по формальным признакам, проявленным в синтактике, т. е. грамматическим категориям), сколько в абсолютном их истолковании (по постулированным в тезаурусе семантическим отношениям).

В качестве примера результатов некорректной аналитической обработки по формальным критериям можно привести результаты анализа высказывания «Лагерь боевиков подвергся бомбардировке». Данное сообщение, будучи истолковано в соответствии с формальными правилами интерпретации будет означать следующее: «Лагерь боевиков подверг себя (подверг-ся — обращение действия на себя) бомбардировке». Последнее утверждение не может быть признано корректным, однако по формальным признакам — вполне приемлемо. Корректность высказывания проверяется на модели мира субъекта, и в результате дополняется неким пропущенным в сообщении субъектом, восстановление которого возможно лишь с привлечением социального опыта получателя сообщения.

Если рассматривать конструктивные элементы естественного языка (слова, частицы, знаки препинания и маркеры, выделяющие текстовые макроструктуры, типа абзаца) с позиций семиотики, то в общем множестве этих элементов могут быть выделены специфические подмножества, элементы которых несут специфическую нагрузку как на синтактическом, так и на семантическом (смысловом) уровне. При этом по всем канонам на синтактическом уровне следует рассматривать интерфейсные свойства этих элементов, которыми обусловлены их грамматические функции (например, количество и тип связываемых компонентов для переходных глаголов, падежные цепочки и т. д.), но, в то же время, интерфейсные свойства элементов проявляются и на семантическом уровне. Более того, для ряда элементов строгое разграничение синтактики и семантики осуществить крайне сложно — эти элементы образуют своеобразное подмножество естественного языка. Именно эти элементы в свое время были выделены в логическое подмножество языка: сюда могут быть отнесены такие конструкции «если — то», «до|после», «ниже|выше», «и|или» (класс этих терминов охватывает причинно-следственные и пространственные отношения, отношения предшествования|следования, включения|вложенности, порядка и иные). Многие элементы служат для выражения отношений иного класса — близкого к прагматической компоненте сообщения — это отношения превосходства, предпочтения и иные, обладающие выраженной эмоциональной окраской.

Для корректной интерпретации сообщений требуется наличие служебных эталонных моделей, способных учитывать специфику каждого элемента языка и описывать объекты, процессы и явления реального мира в терминах грамматических и семантических категорий, составляющих модель дискурса (ситуационного и коммуникационного контекста). На основе их использования может быть распознана система различных умолчаний, используемых в сообщении, что позволяет, если не осуществить подстановку в автоматическом режиме, то, как минимум, предоставить для последующего рассмотрения экспертом состав категорий, подстановка которых на место пропущенного термина позволит сформулировать корректное высказывание.

6.1 Акт коммуникации и ошибки интерпретации

Увы, никто не застрахован от ошибок интерпретации — особенно часто они возникают при работе с иностранными языками, для которых потребитель сообщения, как правило, не в состоянии сформулировать целостную модель мира, построенную в терминах данного языка. Однако и родной язык часто преподносит сюрпризы: даже говоря на одном языке люди умудряются настолько превратно истолковывать слова собеседника, что остается только удивляться. Рассмотрим причины возникновения ошибок при осуществлении языковой коммуникации. Определим, что есть акт коммуникации и акт коммуникации в рамках нормативной языковой системы.

Акт коммуникации — это процесс информационного взаимодействия неизменной совокупности участников акта коммуникации (коммуникантов), ограниченный интервалом времени, на протяжении которого ситуационный контекст информационного взаимодействия остается стабильным. Под ситуационным контекстом мы понимаем как внешние условия протекания акта коммуникации, так и основное содержание деятельности его участников.

Акт коммуникации в рамках нормативной языковой системы или акт нормативной коммуникации — это такой акт информационного взаимодействия (ИВ), при котором его участники используют для представления сообщений нормативную языковую (знаковую) систему. При этом нормативная языковая система — есть некий эталон языка, имеющий внешнее материальное представление и в равной степени доступный его пользователям. По существу, нормативная языковая система — это эталонная модель языка, обращение к которой позволяет синхронизировать представление участников АК о правилах использования терминов и их значении.

Акты коммуникации (АК) в нормативной языковой системе могут быть успешными и неуспешными. В результате успешного акта языковой коммуникации участники получают адекватную проекцию сущностей и отношений реального мира на плоскость (множество) допустимых высказываний и обратное отображение с высказываний на модель реального мира.

Успешный акт коммуникации при нормативной языковой коммуникации характеризуется тем, что результат прямого и обратного преобразования «реальный мир — модельный мир — высказывание» приводит к правильной идентификации объектов и отношений реального мира. Такой акт может протекать различным образом и может быть:

— идеальным (траектории прямого и обратного преобразования сущностей и отношений реального мира в высказывание не будут отклоняться от нормативной траектории);

— когерентным (прямая и обратная траектории будут совпадать, но при этом могут отклоняться от нормативной траектории);

— дефлекторным (прямая и обратная траектории не будут совпадать, но приведут к корректному отображению на фрагмент реальности).

Неуспешный акт коммуникации при нормативной языковой коммуникации характеризуется тем, что результат прямого и обратного преобразования «реальный мир — модельный мир — высказывание» приводит к ошибочной идентификации объектов и отношений реального мира. Результат завершения АК не всегда очевиден его участникам — более того, в большинстве случаев ошибки остаются незамеченными.

Причины того, что ошибки часто остаются незамеченными, отчасти разъясняет классификация ошибок АК:

— ошибки прагматического плана, вызванные наличием расхождений между нормативной и субъективными моделями мира;

— ошибки семантического плана, вызванные наличием расхождений между нормативной и субъективными терминологиями;

— ошибки метаязыкового (синтактического) плана, порожденные наличием различий между нормативной и субъективными моделями метаязыка;

— ошибки контекстуального плана, вызванные нарушениями восприятия источником сообщения контекста информационного взаимодействия.

При возникновении ошибок следует различать два варианта отображения:

— квазикорректное отображение представляет собой вариант отображения, при котором единичная ошибка или их композиция не приводят к тому, что хотя бы в одной из плоскостей модельного или реального миров высказывание не имеет референта; обнаружение такого рода ошибок является чрезвычайно сложной задачей, поскольку обеспечивает формальное согласование моделей и может быть выявлено лишь при условии, что по мере накопления ошибок расхождение моделей станет явным;

— индикативное отображение представляет собой вариант отображения, при котором ошибки источника сообщения приводят к проекции высказывания на сущности и/или отношения, не имеющие референта хотя бы в одной из плоскостей модельного мира или в плоскости реального мира; следствием этого становится явление индикации ошибки — в зависимости от типа ошибки или их композиции индикативное отображение может обеспечивать различную точность при позиционировании ошибки.

Чрезвычайно важными при анализе ошибок, возникающих в ходе информационных взаимодействий, являются условия протекания акта коммуникации. От этих условий зависит то, какого рода ошибки коммуникации будут подлежать локализации, а также то, в какие сроки и с какой точностью это можно будет осуществить. Условия протекания акта коммуникации определяют контекст акта коммуникации в широком смысле. Рассмотрим виды контекста АК:

— коммуникация, синхронная фрагменту реальности;

— коммуникация, не синхронная фрагменту реальности;

— коммуникация с совпадением фрагментов моделей мира участников АК;

— коммуникация без совпадения фрагментов моделей мира участников АК;

— коммуникация с установлением визуального контакта между участниками АК;

— коммуникация без установления визуального контакта между участниками АК;

— коммуникация с наличием адекватного инструментального контакта с фрагментом реального мира, на который осуществляется проекция высказываний;

— коммуникация без наличия адекватного инструментального контакта с фрагментом реального мира, на который осуществляется проекция высказываний.

Таким образом, можно выделить четыре дихотомии, описывающие контекст информационного взаимодействия, относящиеся к условиям:

— наблюдаемости участников ИВ;

— совместимости фрагментов моделей мира;

— инструментальной доступности фрагмента реальности;

— синхронности АК фрагменту реальности.

Перечисленные дихотомии не предполагают симметричности отношений и обладают свойством направленности, т. е. контекст ИВ может быть несимметричным для участников АК. Более того, именно, несимметричность контекста ИВ наиболее характерна при анализе сообщений СМИ.

6.2 Управление элементами модели мира

Модель мира, синтезируемая аналитиком на основе личного и социального опыта, является тем фундаментом, на котором строится вся аналитическая работа. Более того, модельный мир субъекта представляет собой мыслимый интерфейс для управления объективной реальностью. Можно предложить различные классификации элементов модельного мира. Так, например, для объективной реальности элементами являются объекты и процессы реального мира, а элементами модели мира субъекта — их характеристики, состояния и отношения. Однако в данном случае нас интересует несколько иной аспект модельного мира — аспект, связанный с коммуникацией и восприятием информации.

Поскольку целью АК является передача информации (независимо от ее характера), постольку практически во всех случаях речь идет о процессе модификации (адаптации) моделей мира участников АК. Таким образом, в течение АК состояние элементов модельного мира участников остается стабильным лишь на протяжении времени, необходимого для восприятия высказывания (к числу элементов модельного мира относятся субъективная модель мира, субъективная модель терминологии и субъективная модель метаязыка[62]). Соответственно, ошибки могут возникать вследствие несовместимости различных фрагментов модельного мира участников АК (см. рис. 5.3).

При этом будем учитывать, что структура модельного мира аналитика, представленная на рисунке, показана для одного из видов деятельности (языковой коммуникации). Для других же видов деятельности может быть выбрано и иное деление на фрагменты, что мы и продемонстрируем позже.

Сформулируем ряд важнейших утверждений относительно целей акта коммуникации.

Утверждение 1: Целью любого акта коммуникации и процесса информационного взаимодействия в целом является управление состоянием элементов модельного мира.

Утверждение 2: Целью акта коммуникации могут быть синхронизация (согласование) или десинхронизация (рассогласование) состояний элементов модельного мира участников акта.

Утверждение 3: Целью управления состоянием элементов модельного мира является управление процессами реального мира.

Для всякой системы, в которой могут возникать ошибки различного рода важно оценить те условия, при которых она обладает максимальной и минимальной устойчивостью, по отношению к воздействию. В зависимости от целей, преследуемых участниками АК, участники АК по-разному оперируют своими моделями мира. Проведем анализ АК, условно разделив модельный мир потребителя сообщения на два фрагмента, один из которых ответственен за представление источника сообщений, а другой — за представление всех остальных элементов реального мира. Фиксируя в различных сочетаниях состояния этих фрагментов модельного мира потребителя сообщения, получим следующие разновидности АК.

— с абсолютной фиксацией модельного мира потребителя сообщения (ММПС);

— с фиксацией фрагмента модельного мира потребителя сообщения, ответственного за представление источника сообщения (ИС);

— с фиксацией фрагмента модельного мира потребителя сообщения, не ответственного за представление источника сообщения (ММПС-ИС);

— без фиксации модельного мира потребителя сообщения.

Данная классификация будет представлять интерес при решении прикладных задач лишь в том случае, когда для потребителя сообщения будет введено разграничение пассивной и активной стратегий. С этой целью в рамках диалогического режима коммуникации выделяются интервалы времени, в пределах которых каждый участник АК потребляет или передает информацию. Полная классификация АК по признаку состояния элементов модельного мира включает 32 варианта отношений между участниками АК. Однако при рассмотрении закономерностей аналитической работы с материалами СМИ или иных источников информации, не подлежащих обучению или переубеждению, интерес представляет лишь часть разновидностей АК. Работа с источниками информации предполагает скорее монологический режим коммуникации, а это значит, что элементы модельного мира источника сообщений (корреспондента) должны рассматриваться как фиксированные. Как следствие получаем всего восемь типов АК, различающихся лишь статусом активности потребителя сообщения (способом получения сообщений: целенаправленный поиск или помимовольное потребление информации). Поскольку аналитик имеет мотивацию к анализу сообщений, постольку и статус активности потребителя сообщений (аналитика) фиксируется в активном состоянии — соответственно остается лишь четыре варианта отношений. Таблица, содержащая сокращенный вариант классификация АК по признаку состояния фрагментов модельного мира приведена в табл. 4.1. Если колонка ММПС-ИС или ИС содержит «0», то данный фрагмент модели мира потребителя сообщения остается неизменным, а если «1», то фрагмент модифицируется.

Таблица 4.1 — Характеристика значимых вариантов АК

Относительно неэффективности варианта АК, приведенного в первой строке таблицы, следует привести некоторые пояснения. Если рассматривать АК, как акт, связанный с модификацией модельного мира его участников, то вариант АК1 не может рассматриваться, как успешный. Более того, АК1 не может быть квалифицирован, как АК, сопровождающийся переносом информации. Однако такой тип АК, который являет собой АК1, также значим, поскольку такие АК служат основой для формирования статистического знания (являются источником сведений, которые по мере накопления могут быть обобщенны до уровня нового знания). То есть, АК1 можно считать успешным, если допустить, что информация была воспринята, как очередное подтверждение сведений, имевшихся на момент, предшествовавший получению сообщения, как еще одна итерация на пути к синтезу знания.

В процессе ведения информационно-аналитической работы эксперт-аналитик переходит от одного режима коммуникации к другому, подвергая коррекции то одни, то другие компоненты модельного мира — это вполне естественно, но существует один нюанс: высокая динамичность модели мира аналитика может стать причиной его неспособности к прогностической деятельности.

По этой причине необходимо рассматривать несколько уровней моделей мира, обладающих различными степенями динамизма. Реализация такого подхода вне коллективной деятельности экспертов представляет собой сложную задачу. Квалификация аналитика, способного реализовать режим сопровождения такой многоуровневой модели должна быть очень высока — в противном случае произойдет разрушение модели высшего уровня, образующей мировоззренческую и методологическую базу ИАР. Подтверждением может служить низкий уровень аналитических способностей у людей, без подготовки перешедших к режиму активного поглощения телевизионных информационных программ, транслируемых по различным каналам. Низкое качество аналитических выводов обусловлено высокой адаптивностью синтезируемых ими моделей мира. Причиной такой их динамичности является как раз отсутствие базы для накопления статистических знаний (вариант АК 1 в предложенной классификации).

С учетом приведенной классификации АК попытаемся выявить такие сочетания дихотомических пар, описывающих контекст протекания АК, при которых будут возникать критические условия протекания АК. С этой целью определим, какого рода информация может передаваться в ходе АК и какое соотношение дихотомических пар при этом будет обеспечивать наибольшую вероятность ошибочного восприятия сообщения. Однако, даже рассуждая на уровне обыденного сознания, можно прийти к выводу о том, что не все языковые конструкции в равной степени будут подвержены действию этих дихотомических факторов.

Введем своеобразную классификацию видов информации, которая может передаваться с помощью средств языковой (знаковой) системы между участниками АК:

— эмоциональная (любая не имеющая физической репрезентации, например, этико-морального плана — такая трактовка характерна для эмотивистской философской школы);

— субстанциональная (потенциально эмпирически верифицируемая — трактовка Р. Карнапа);

— сенсорная (непосредственно данная в ощущениях, в том числе — с использованием инструментальных средств)

— пространственная (позволяющая локализовать субстанцию в некотором пространстве);

— временная (позволяющая соотнести состояние с некоторой шкалой времени).

Рассмотрим, каким образом влияет изменение контекста информационного взаимодействия на восприятие терминов, служащих для передачи перечисленных видов информации. Ниже на табл. 4.2 представлена зависимость, отражающая воздействие контекста АК на восприятие терминов, служащих для выражения информации различного типа.

Таблица 4.2 — Зависимость восприятия различных типов информации. Вид информации _Контекст АК_

Не имея возможности предоставить строгую количественную оценку изменениям качества восприятия, воспользуемся шкалой с тремя градациями {-1, 0, 1}. Каждой из градаций шкалы установим в соответствие следующие значения: «-1» — «ухудшение», «0» — «без изменений», «1» — «улучшение». Такое размещение данных позволяет наглядно продемонстрировать насколько комфортным для восприятия сообщения, состоящего из терминов заданного класса, является тот или иной вид контекста ИВ. Из таблицы явствует, что наиболее критичным для восприятия сообщения при любой комбинации прочих условий, задающих контекст, является несовместимость фрагментов модельного мира. Несовместимость фрагментов модельного мира оказывает негативное воздействие на восприятие всех видов терминов. Если же оценивать, какой именно вид информации наиболее устойчив по отношению к вариациям контекста ИВ, можно сделать вывод о приоритете временной информации (описывающей точное время, интервал времени или отношения предшествования/следования).

Стилистические особенности сообщений также влияют на качество усвоения информации. Например для СМИ могут быть выделены следующие стилистические/жанровые группы сообщений:

— фактографический отчет;

— репортаж с места событий (текст, аудио, видео);

— интервью, модерируемая (управляемая) беседа (в т. ч., ток-шоу);

— аналитический обзор;

— фельетон, памфлет;

— эссе и иные.

Для каждой жанровой группы характерны свои средства передачи информации, и, соответственно, эффективность их использования в интересах доведения до потребителя различных видов сведений существенно различается. Характерно, что с появлением и развитием технологических средств протоколирования состояния и процессов действительности, приобретения ими свойств портативности и мобильности, перечисленные жанры в целом сохранились, однако, за счет использования новых технологических средств, приобрели ряд новых черт. То есть, жанровые особенности могут быть усилены благодаря выбору тех или иных средств доведения информации (см. табл. 4.2).

6.3 Режимы восприятия информации

В целом же, при анализе сообщений СМИ специфика влияния контекста информационного взаимодействия на восприятие сообщений СМИ такова, что потребитель сообщений (аналитик) лишен возможности модификации состояния модельного мира источника сообщений (журналиста или иного лица, излагающего свою позицию в СМИ). В этом случае речь может идти либо о режимах восприятия при условии совпадения или несовпадения фрагментов модельного мира участников акта коммуникации, реализуемого посредством СМИ, либо о специфике целей аналитика или фазы АК.

Впрочем, все сказанное о СМИ в равной степени применимо и к иным «односторонним» коммуникативным ситуациям, в которые попадают люди. Студент на лекции, ребенок на уроке, девушка перед гадалкой-мошенницей, да мало ли таких ситуаций, в которых человек, как кролик перед удавом, бессилен изменить картину мира собеседника, в то время как его картину крушат и перестраивают, приводя в соответствие с некоторыми, не всегда сознаваемыми «жертвой» целями. Другое дело, что у одних цели благие, а у других — нет…

Очевидно, что существует ряд принципиальных различий между аналитическим, обычным и фоновым режимами потребления сообщений. Дадим соответствующие определения.

Аналитический режим потребления сообщений — это такой режим, при котором потребитель изначально фиксирует состояние своей модели мира и осуществляет ее модификацию лишь при условии внутренней (внутри сообщения), контекстуальной (на уровне согласования с контекстом сообщения — не АК!) и внешней (на уровне согласования с моделью мира потребителя) этической и логической непротиворечивости.

Аналитический режим восприятия сообщения характеризуется высокой концентрацией внимания, активностью сознания, формулированием целевых установок на реализацию поисковых процедур, служащих разрешению противоречий, раскрытию системы умолчаний, потенциально содержащих логические и иные противоречия. Данный режим предполагает привлечение многоуровневой долговременной памяти, хранящей как модели высокого уровня абстракции, так и модели более низкого уровня абстракции и конкретные факты. Процесс потребления сообщения в этом режиме может быть продлен вплоть до момента получения совокупности сообщений, позволяющей сформулировать целостное суждение.

Обычный (фрагментарно аналитический) режим потребления сообщений — это такой режим, при котором потребитель фиксирует состояние наиболее существенных (с точки зрения обеспечения целостности его системы ценностей) фрагментов своей модели мира, в отношении же остальных фрагментов модели мира допускает модификацию при условии внутренней (внутри сообщения) этической и логической непротиворечивости.

Для обычного режима потребления сообщений характерны высокая динамика ряда фрагментов модельного мира. В зависимости от того, какие именно фрагменты модельного мира потребителя фиксируются, данный режим может обеспечивать различную степень защищенности от акций целенаправленной дезинформации и манипуляции сознанием. В ряде случаев данный режим может быть сопоставим с аналитическим, однако это утверждение справедливо лишь в отношении случаев, когда сообщение затрагивает систему базисных ценностей, принятых потребителем.

Фоновый (не аналитический) режим потребления сообщений — это такой режим, при котором потребитель не фиксирует I состояние своей модели мира, допуская ее модификацию при условии формальной внутренней (допускающей умолчания даже на уровне единичного сообщения) этической и логической непротиворечивости.

Для фонового режима потребления сообщений характерны отсутствие интеллектуальной активности, отсутствие мотивации к потреблению, превалирование иррациональной (эмоциональной) компоненты сознания, высокая динамика модельного мира. Данный режим не обеспечивает защиты от акций целенаправленной дезинформации и манипуляции сознанием. Для большинства ситуаций он сопоставим с режимом непосредственного программирования потребителя. Лишь в случае акцентированного рассогласования с системой ценностей возможен кратковременный переход в другой режим.

Существует целый ряд технологий перевода потребителя сообщений из одного режима потребления в другой. Как правило, эти технологии опираются именно на специфику этапов восприятия сообщений и приемы подмены контекста АК. Так, например, перевод сообщения спорного содержания из стилистики, характерной жанру аналитического обзора, в стилистику, характерную для свободного дружеского общения, позволяет повысить порог срабатывания системы распознавания и отторжения противоречивых высказываний (и, тем самым, увеличить уровень внушаемости индивида). Такие приемы регулярно используются для придания сообщениям внешней идеологической нейтральности либо мнимого перевода их из области научного сознания в область обыденного.

В зависимости от того, какие частные задачи преследует потребитель сообщения и как изменяется состояние тех или иных фрагментов его модельного мира, можно выделить четыре фазы акта коммуникации.

— начальную (восстановление контекста АК, накопление данных для анализа специфики модельного мира объекта коммуникации);

— пассивную (анализ специфики модельного мира объекта коммуникации, накопление статистических знаний/аргументации, формулирование выводов о совместимости фрагментов моделей мира субъекта и объекта АК);

— активную (модификация фрагментов модельного мира субъекта);

— завершающую (использование модифицированной модели в рамках АК и/или практической деятельности — закрепление или отмена внесенных изменений).

Конкретный режим потребления сообщения реализуемый в ходе АК, определяет перечень частных задач, решаемых потребителем сообщения на протяжении АК. Однако для каждого из этапов АК существует некоторый базовый перечень частных задач, который и определяет его специфику. Для упрощения восприятия можно условно разделить задачи на два класса: задачи аналитического плана и задачи, связанные с модификацией модельного мира. Рассмотрим перечень аналитических задач:

— анализ и идентификация контекста АК (анализ условий протекания АК: наблюдаемость, доступность, синхронность);

— анализ и идентификация источника сообщения, определение жанра изложения;

— анализ совместимости терминологии;

— анализ оценки источником сообщения потребителя сообщения (гипотезы субъекта сообщения о типе потребителя, допустимости использования заданного стиля и степени сложности изложения);

— анализ структуры релевантности сообщения (характерно для жанровых АК — использование средств акцентирования внимания: заголовки, шрифтовые выделения, иллюстрации и т. п.);

— анализ субъект-объектной, временной и пространственной иерархий сообщения;

— анализ релевантности сообщения задачам потребителя;

— анализ референции и дистрибуции терминов;

— анализ совместимости моделей мира участников АК (например, убеждение, как правило, используется при наличии расхождений);

— анализ логической целостности и связности сообщения и АК в целом;

— анализ эмоциональной нагрузки и связности сообщения и АК в целом;

— анализ информации, релевантной целям потребителя сообщения;

— анализ информации, релевантной целям источника сообщения;

— анализ целей источника сообщения и их совместимости с целями потребителя сообщения;

— анализ хранимых в памяти аналитика сценариев и моделей поведения объектов, обладающих сходными с описываемыми в сообщении признаками, целями и характеристиками;

— анализ связности и непротиворечивости единовременного сочетания признаков и последовательностей их проявления.

Как было указано, помимо аналитических задач, служащих для формирования базиса для принятия решения о целесообразности осуществления модификации модельного мира, существуют задачи, связанные с модификацией моделей. По существу, данные задачи являются однотипными и различия между ними заключаются лишь в том, какой именно фрагмент модельного мира подлежит модификации. То есть задачи модификации — это задачи отображения результатов рефлексии на систему модельного мира познающего субъекта.

Естественно, все, что связано с моделями мира и манипуляцией ими, замыкается на психику. Однако все, что есть в арсенале средств ее защиты — это далекие от совершенства психологические технологии типа аутотренинга, основанные на принципе «рационализации» мышления. Все они предполагают вывод из под контроля рефлексов основных поведенческих реакций. Да, бесспорно, это действенный метод, но не надо забывать о том, что задача аналитика — не сопротивление любой ценой, а решение поставленной информационной задачи, а значит, контроль за процессами модификации моделей мира для аналитика — это «всего лишь еще один мыслительный процесс».

И этот «всего лишь» наслаивается на процессы решения сложных информационных задач, требующих рефлексивного мышления (задачи примерки на себя чужой шкуры). Но даже те люди, которые, сидя перед телевизором, получают порцию новостей и могут неспешно размышлять над ней, дожидаясь уточнений в воскресной телевизионной программе, подчас становятся чрезмерно мнительными, в любой новости выискивая признаки манипуляции его личностью. Соответственно, ни о чем другом такой человек думать уже не может. Это означает, что аналитик должен выдерживать такие психологические нагрузки, когда до раздвоения личности — рукой подать. Здесь на помощь аналитику могут прийти:

— методики СТ А.А. Шияна, как инструмент, позволяющий осознать и учесть свои особенности при ведении ИАР;

— переход к активному использованию средств автоматического анализа эмоциональной нагрузки сообщений, подлежащих оцениванию;

— использование средств предобработки сообщений, позволяющих перейти от первичных речевых конструкций к конструкциям, построенных из стандартизованных терминов и оборотов, объединенных допустимыми логическими связками.

Так что, проблема в целом очерчена, пути ее решения существуют — можно работать. Работать как над собой, так и над созданием тех средств автоматизации, которые способны разгрузить аналитика, снизить те стрессовые нагрузки, которые существенно осложняют их работу. Первые шаги на этом пути связаны с решением задачи атрибуции сообщений, формирования их «паспорта». Уже на этом уровне может быть получена та информация, учет которой позволит снизить нагрузку на эксперта.