Гамбит девятихвостого лиса Ли Юн Ха
Она прикусила губу, но формационный инстинкт заставил отдать нужные указания и выйти из дымки, где пахло грязью, химикатами и свежей кровью, заставил сесть в хоппер вместе с солдатами.
Она Кел. Ее жизнь – разменная монета, которую начальство сегодня решило не тратить. Она должна была испытывать благодарность, но впервые за долгое время презирала себя за то, во что ее превратил формационный инстинкт.
Крепость Рассыпанных Игл, Аналитический отдел
Приоритет: Высокий
От кого: Вахенц африр дай Ноум
Кому: Гептарх Лиож Цзай
Календарные детали: Год Тучной коровы, месяц Свиньи, день… пускай решают эти грёбаные Кел.
С утра день был хорошим, моя дорогая Цзай. Но это продлилось недолго. Я не могу обвинять население Крепости в том, что оно устраивает праздники, но эти люди предоставили Джедао шанс, который будет иметь для нас сокрушительные последствия. Самый кошмар заключается в том, что мы не можем объявить победу вражеским замыслом; это подорвет боевой дух.
Я могла бы пнуть Стогана за организацию тех парадов, но правда в том, что он всего лишь извлек выгоду из существующей тенденции. Людям нужен был праздник, пусть они и прятались под столами во время пальбы.
Если уж на то пошло – не то чтобы у нас были веские доказательства, – это не спонтанные торжества. Они слишком хорошо синхронизированы. Это наверняка работа подстрекателей Шуос. Полагаю, что один из них несет ответственность за безобразно прилипчивый гимн, который курсирует по сети. Я поймала себя на том, что отстукиваю его ногой.
Они уже называют это Днем Триумфа Барабанщиков. Ликование не продлится долго, но Кел в этом и не нуждаются. Можете сделать отметку в календаре Доктрины.
Чего я не понимаю, так это замыслов Кел. Пространство параметров слишком запутано. Я поручила части своей команды поработать над этим, но если я попытаюсь надавить на них сильней, бедняги испустят дух. Я хотела бы подключить вторую аналитическую группу, потому что Тсегай не лишена математических способностей, но она к тому же их лучший сетевой дайвер, а вам нужно, чтобы она занималась именно этим.
Меня обрадовали хорошие новости с фронта Хафн: они уничтожили рой Штыря-в-глазу. Они были обеспокоены тем, не сбежала ли бригадный генерал Мариш, чтобы снова сражаться, но я могла бы сказать им, чтоб не беспокоились. Генералы Кел редко выживают после смерти своих роев, даже если у них есть выбор.
Геренаг Абрана и некоторые люди в Финансовом отделе проводят слишком много времени вместе. Да, конечно, я слежу за вашей коалицией, Цзай. Я здесь, чтобы делать гадкие вещи вместо вас. Понимаю, что вы мечтаете о более эгалитарном гептархате, который спонтанно возникнет из пепла старого режима, но вы убедитесь, что вне зависимости от организации социальных структур люди остаются людьми. В любом случае вам, возможно, придется воткнуть нож в спину Абране, преде чем она попытается сделать то же самое с вами. Будь она умнее, сообразила бы, что лучше позволить кому-то другому принять огонь на себя, а самой дергать за ниточки. Но мы ведь знаем, какие уступки подразумевало то соглашение, не так ли?
Сложись всё иначе, мы были бы противниками. Обвинив вас в предательстве за толику серьезной критики, гекзархат превратил вас в предательницу. Я знаю, вам не нравится это слово, но мы должны быть честны сами с собой.
На этом этапе игры Джедао на шаг впереди, поэтому придется посмотреть, сможем ли мы преодолеть отставание. Я сообщу, если нам повезет с этими грубыми подсчетами, но скорых результатов поиска не ждите. А я пока что пойду и утоплю свои дурные предчувствия в каком-нибудь омерзительном пиве.
Искренне ваша в календарной ереси,
Вх.
– Это еще один положительный момент, – сказала Черис, прочитав последнее донесение Шуос.
Она не стояла в командном центре. Она вообще не была на борту пепломота. Вместо этого ее перебросило на Форум Барабанщиков – то, что от него осталось. Видеотрансляции были четкими. Следы взрывов, кратеры, ошметки внутренностей, расколотые деревья. Где-то там лежал бесценный пистолет с перламутровой рукоятью, принадлежавший великому генералу Андан Чжэ Наво. Она хотела бы приложить дуло к виску и проверить, в рабочем ли состоянии оружие. Тот пистолет, что у нее на поясе, не сработает. Но ее тело вернули на «Негласный закон» и выставили на всеобщее обозрение.
– Это хорошо, – сказал Джедао тоном, который говорил о том, что ничего хорошего не происходит. – Черис, я не могу понять, диссоциируешь ты или галлюцинируешь. Иди в медотсек.
Она едва вспомнила про субвокальную речь.
– Нет. Мне должно быть больно.
Она сказала шести ротам Кел, что лучший для них способ исполнить свой долг – сразиться и проиграть. Стать мясом для фиктивной победы. Всё ради единственного дня в календаре.
Формационный инстинкт заставил полковника пехоты выполнить ее приказы. Формационный инстинкт заставил роты подчиниться. И они не последние.
– Раньше ты заставлял людей делать такие вещи, не прибегая к формационному инстинкту, – сказала Черис.
– Да, – сказал Джедао. – Помни цифры, Черис. Иногда это всё, что у тебя есть.
Благодаря Шуос у них был внятный расклад союзников Лиож Цзай и карта их владений в шести округах, пусть даже о расположении конкретных людей можно было лишь гадать. Вот хорошее свойство фабрик: просто так их не передвинешь. Предположительное место изготовления компонентов ампутационной пушки находилось в недрах Сияющего округа.
Инженерный отдел сообщил, что переоборудование порогового отделителя отстает от графика всего на двадцать семь минут, что было чудом. Инженеры также добавили, что работа идет медленнее из-за того, что ряд самых технически квалифицированных сервиторов отправились искать острые ощущения в Крепости – и, может быть, когда генерал в следующий раз выкинет такой фокус, она проконсультируется с отделом по поводу назначений, а не просто позволит сервиторам удрать.
Черис не стала подыскивать нужные слова и ответила простым подтверждением. Моргнула и опять оказалась вне собственного тела. На этот раз она была в дуэльном зале, и Кел Неревор отдавала ей честь своим свирепым желтым календарным мечом. В этом сценарии было по меньшей мере три неправильные детали, но она не хотела уходить.
– Черис, – опять сказал Джедао. – Генерал. Или прими грёбаное лекарство, или убирайся из грёбаного командного центра. Прямо сейчас ты угроза для роя.
– Два и девять десятых часа до начала операции, – сказала Черис. Неревор пыталась ей что-то сказать, но вместо слов сыпала образами трещин, припадков, остывающего пепла. Черис не понимала, в чем их смысл. – Я должна…
– Черис, у большинства генералов для таких вещей есть адъютанты. К несчастью, в твоем распоряжении только я. Наркотики, сон, наркотический сон, мне плевать, выбери что-нибудь, или я придумаю, как взять верх над твоим разумом.
– Коммандер, я буду в каюте, – сказала Черис Хазану.
– Сэр, я вызову вас, когда начнется операция.
Будь она на месте Хазана, тоже предпочла бы разбудить генерала. По крайней мере, он не понял, что она лжет.
А вот Джедао сразу ее раскусил.
– Черис, ты ведешь себя нелепо.
Когда Черис вошла в дуэльный зал, несколько человек вытаращили на нее глаза. Ну да, верно – она же побывала здесь всего один раз.
– Надеюсь, это излишние слова, – сказал Джедао, – но ты не должна сражаться на дуэли. Ты способна кого-то случайно убить.
В груди у нее болело.
– Полагаю, это предпочтительнее намеренного убийства.
– Став солдатом, на что ты рассчитывала? На парады? Красивые речи? Поклонников?
– Я знала, что буду убивать, – огрызнулась она. – Просто не думала, что придется преднамеренно убивать собственных солдат!
– Иногда другого выхода нет.
Тень была позади, поэтому она не могла сверлить ее взглядом.
– Ну да, конечно, – сказала Черис. – Живешь согласно своим убеждениям. Как похвально.
– Я не имею в виду конкретно Адское Веретено.
Она фыркнула.
– Ты считаешь меня низким человеком, – сказал Джедао. – Я это знаю. Но будь я так хорош в манипулировании людьми – может, ты бы уже дремала, вместо того чтобы нервировать дуэлянтов?
– Ты не спишь, – сказала Черис, вспоминая. – Ты совсем не спишь. Чем ты занимаешься всё это время? Ворон считаешь?
Джедао молчал так долго, что она подумала – с ним что-то случилось. Затем он проговорил:
– В «черной колыбели» темно и очень тихо, если только они не проводят тесты. Здесь есть на что посмотреть, и я могу вспомнить, как выглядят цвета и как звучат голоса. Пожалуйста, Черис. Иди спать. Ценность чего бы то ни было понимаешь лишь после того, как это у тебя навсегда забирают.
– Ты просто хочешь заставить меня делать то, что тебе нужно.
– Тебе придется объяснить мне, как всё устроено, – сказал Джедао. – В Сияющем округе неизбежно что-то пойдет не так, и ты им понадобишься.
– То есть ты, а не я.
– Ты, а не я. Я именно это и сказал.
Черис окинула взглядом дуэльный зал, потом позволила ногам отнести себя обратно в каюту. Прежде чем лечь, она спросила:
– Тебе одиноко, когда я засыпаю?
Он не ответил, но на этот раз она оставила маленькую лампу включенной.
Глава восемнадцатая
Последний раз, когда Кел Нарочер поучаствовал в большой формации, случился во время учений перед парадом в городе Филигранных Масок, и в конце концов они эту формацию не использовали. Нарочер любил парады. Могли случиться любые неприятности, но даже если что-то шло не так, никто не умирал. Не считая одного случая с горящим голубем, но то была дурацкая шутка.
Хоппер высадил их в захваченном доке, далеко за пределами градиента коррозии. Они собрались в узловых точках большой формации, у которой не было имени. Она ведь, в конце концов, была еретической. Было трудно сконцентрироваться на расстояниях, на том, чтобы держать строй, и том, куда ставить ноги, пусть даже формационный инстинкт заставлял его рывком менять позицию каждый раз, когда сержант сообщал о коррекции.
Потом прибыли сервиторы.
У Нарочера были сомнения по поводу допуска сервиторов к формациям Кел. Он не возражал, когда они занимались обычными делами, но это совсем другое дело. Может, он в большей степени традиционалист, чем сам считал, пусть он и первый Кел в семье. Он заставил себя смотреть, как сервиторы зависли на позициях. Они действовали эффективно, не совершая лишних движений. Если бы Нарочер был честным с самим собой, ему пришлось бы признаться, что сервиторы вызывали не презрение. Они вызывали чувство собственной неполноценности.
Генерал решила, что они в достаточной степени Кел, чтобы служить вместе с Кел. Если он сам хоть в какой-то степени Кел, этого должно хватить.
Износ сервиторов оказался сильнее, чем рассчитывали. Майор Кел Ула связалась с полковником и получила уточненные боевые приказы. Это привело к задержкам, поскольку формации пришлось менять сообразно количеству людей, и нескольких человек запихнули в другие роты. Целых сорок три человека и сервитора остались в арьергарде. Нарочер, чтобы скоротать время, представлял, как будет играть с собаками брата. С собаками, хоть и слюнявыми, было куда веселей, чем с мрачными сослуживцами. Впрочем, на войне тоже хватало жидкостей.
– Ладно, – раздался на общем канале голос полковника Рагата, и Нарочер сосредоточился. – Майор Ула из Седьмого батальона распоряжается транспортом. Она проедет по дамбе и направится по туннелю к Сияющим Вратам. Не запускайте стержни формации, пока не прибудете на место. Неизвестно, когда коррозийные взводы заметят, что мы их объехали. Я бы не рассчитывал больше чем на час, так что не мешкайте.
Как только окажетесь в Сияющем округе, направляйтесь прямиком к фабрике. Вы не сможете ее удержать, но я уверен, что такие творчески настроенные парни смогут учинить там серьезный бардак. Тяните так можно дольше, чтобы отряды отделителей смогли всё установить. Мы предупредим, когда можно будет оттуда сматываться.
Возможно, вы слышали, что отделители считывают статус лояльности и теоретически неспособны убивать своих. Это согласно машинным расчетам, а не полевым испытаниям. Если вы достаточно тупы, чтобы задержаться до полевых испытаний, я лично принесу цветочки на ваш погребальный костер.
Нарочер был с капитаном Чжан Горо, прямо за ротой майора Улы. Он испытал зловещее чувство, как будто кто-то следит за ним – наверное, из-за того, что вокруг было так много сервиторов. Ему пришло в голову, что сервиторы чувствуют себя столь же неловко. Наверное, они когда-нибудь поговорят об этом друг с другом за выпивкой, хоть он и не знал, что у сервиторов вместо алкоголя.
Градиенты коррозии должны были удерживать Кел на месте, и у еретиков, видимо, закончились генераторы – иначе они бы уже их запустили. Нарочер слыхал, что всё дело в саботаже Шуос. Он знал, что Шуос относились к Кел как к туповатым младшим братьям и сестрам, но радовался, что они на одной стороне.
Нирай занимались мощными бурильщиками, готовя проход к Сияющим Вратам. Врата были одной из достопримечательностей Сияющего округа и сами представляли собой твердыню. Их сделали из уплотненной материи некоей умирающей звезды. Если бы вся Крепость состояла из того же вещества, им пришлось бы трудно. Странно ощущать благодарность за то, что одно из оборонительных сооружений гекзархата оказалось слабым, но так уж вышло.
Коридор, по которому они шли, был странным и каким-то сырым. У Нарочера возникла омерзительная фантазия: кто-то выращивает Кел в замкнутом помещении с нездоровым сине-белым освещением, и скоро наступит время снимать урожай. Интересно, Кел вкуснее всего маринованными? Копчеными? Он ненавидел копченую еду, но для пепельных ястребов она подходила лучше всего.
Ну вот и они: Сияющие Врата. Вся конструкция была прозрачной, хотя индекс рефракции даже с такого расстояния вызвал у Нарочера приступ головной боли. Под поверхностью вертелись живые световые линии, которые всё время писали и переписывали похвальбы в адрес гекзархата. Свет был то золотым, то бронзовым, то серебряным и создавал ощущение тепла, которое Нарочер никогда не приписывал своему правительству.
Рота майора Улы ненадолго замешкалась. Потом они разобрались, что к чему, и стержни формации начали появляться на положенных местах. Вокруг роты разлился яркий, неистовый свет. Нет, это был не свет. При нем нельзя было читать, от него не согрелись бы руки, но чем бы он ни был, он притягивал взгляд и одновременно заставлял его отвести. Он предвещал знамена, высоко поднятые мечи и салюты из шести стволов.
Ула подняла знамя: конечно, это хороший знак, выставленный напоказ ястреб-самоубийца, пусть даже своего генерала они могли представить лишь нулевым знаменем. Кто-то зашипел на Нарочера. Он напомнил себе держать темп. Если уж сервиторы делают свое дело, даром что новички, ему надлежит делать свое.
Удивительно, но врата поддавались. Прозрачная материя струями змеящегося пара уходила прочь. И свет – эти сияющие слова, все идеалы гекзархата, написаные давно умершими поэтами, – свет струился, как разворачивающийся свиток, как витки разматывающегося каната, и слова вырвались на свободу, словно их кто-то спугнул.
– …Это капитан. – Голос на общем канале даже сквозь треск звучал яростно. – Сообщение от полковника. Еретики очнулись. Они отключили градиент коррозии и направляются к нашему арьергарду. Подразделения арьергарда меняют фронт. Мы последуем за майором, как только она пройдет внутрь, и нанесем удар по фабрике – будем надеяться, арьергард сумеет занять еретиков.
Нарочер снова посмотрел на роту Улы. На этот раз он заметил кое-что, не проявившееся раньше. По краям формации, на не стержневых позициях, люди и сервиторы превращались в столбы раскаленных добела цифр. Нарочер не должен был разглядеть их с такого расстояния, но он смог. Большинство были написаны вертикальным письмом высокого языка. Также попадался машинный универсальный, хотя его он не мог читать.
Он не мог объяснить свою убежденность, но точно знал, что числа имели значение. Дни рождения и фестивальные дни. Размер детской обуви. Сколько раз солдат навещал искалеченного товарища. Удельный вес любимого вина. Количество пуль в пистолете. Расстояние от этой осады до дома детства, который кто-то помнил, но так и не навестил.
Количество солдат, которыми генерал Кел готова была пожертвовать ради достижения своей цели.
Нарочер не плакал, когда его рота добралась до усохших останков Сияющих врат, куда пришлось идти сквозь дымные призраки людей, сведенных к иллюзорным числам. Но у него болели глаза. Рота Улы сгорела, испаряя врата. Он мог лишь выполнить свою роль: сразиться, чтобы проникнуть через брешь, которую открыли погибшие для своих товарищей.
В командном центре «Неписаного закона» Черис выслушивала донесения. Она не скорбела. Она утратила право скорбеть. Джедао бы возразил, потому она с ним и не разговаривала.
Первая в истории формация Кел была самоубийственной. Она узнала об этом в Академии и забыла. Теперь уже никогда не забудет.
Глава девятнадцатая
Капитан-инженер Нирай Вениат, наверное, был единственным человеком в рое, которому нравились пороговые отделители. Дело не в том, что он считал их разрушительность забавной, хотя люди обвиняли его в том, что он думает, будто разрушение вообще смешная штука. Дело в том, насколько безупречным предназначением они обладали: творили смерть, которая творила смерть, творящую смерть.
Вся вселенная существовала за счет смерти. Никакое заводное чудо в мире не могло остановить энтропию. Можно работать со смертью, можно позволить ей случиться; третьего не дано.
– Сэр, – проговорил Нервный Инженер № 3, – у меня проблемы с… а, всё нормально. – Тихий щелчок.
– Побольше уверенности, – подбодрил Вениат. Эффект получился противоположный желаемому.
Они устанавливали оборудование в парке в Сияющем округе. Кучка Кел выгнала гражданских, героически воздержалась от стрельбы по ручным оленям, которые клянчили угощение, и теперь патрулировала периметр, чтобы предотвратить какие-нибудь неприятные сюрпризы.
Где-то в другой части округа еще продолжались бои. Один из капитанов пехоты, с которым Вениат был в приятельских отношениях, рассказал ему о самоубийственных формациях сервиторов Кел. Вениат был под впечатлением. Умное использование сервиторов, самое время Кел применить нестандартное мышление. Когда Вениат узнал, что командовать ими будет капитан-выскочка, про которую никто не слышал, он подумал, что Командование Кел сошло с ума – но, похоже, у этой женщины всё-таки есть потенциал.
В парке было слишком тихо. Нервный Инженер № 2 озирался по сторонам. Один из оленей подошел слишком близко, и его пришлось прогнать. Животное, похоже, приняло отделитель за раздатчик угощений.
– Всё готово, сэр, – сказал Спокойный инженер, который всё это время тихо работал.
Ничто в облике отделителя не намекало на его предназначение. Не понимая, что он такое, его можно было ошибочно принять за что-то вроде кинетической скульптуры из извивающихся проводов, вращающихся колес и соединенных между собой валов. Вениат, который с тринадцати лет разбирался в соответствующей механике, прекрасно понимал, что к чему.
– Это Вениат, – сказал он, выходя на связь. – Отряды со второго по четвертый, статус.
– Отряд два, приготовления завершены.
– Это отряд четыре. Еще шестнадцать минут, у нас тут небольшая проблема с… гляди, ты держишь это вверх тормашками. Давай я… – Тишина.
– Отряд три, сэр, мы готовы.
Четвертый отряд разобрался с тем, что они делали, через тридцать восемь минут. Двое из его членов были на грани некомпетентности, но ими руководил особенно бдительный лейтенант.
– Вениат вызывает полковника Рагата, – сказал он, как только убедился, что в последний момент ничего не открутилось. – Все отделители готовы. Рекомендую вашим Кел сматывать удочки.
– Капитан, – раздался в ответ мученический голос Рагата, – однажды я пойму, почему Нирай могут декламировать трансцендентные числа[8] из сотен цифр, будучи мертвецки пьяными, но не в силах запомнить собственный ранг.
Вениат был впечатлен тем, что полковник знал о трансцендентных числах. Надо перестать недооценивать Кел.
– Вы хотите эвакуировать персонал, капитан?
– Нет, сэр, – сказал Вениат. Все здесь были добровольцами. Нирай могли выносить обоснованные суждения о таких вещах лучше, чем Кел. Это была их работа – понимать математику.
– Ладно, – сказал Рагат. – Как только еретики заметят, что мы уходим, всё быстро полетит к чертям. Я буду держать вас в курсе ситуации.
– Мы выигрываем, сэр?
Небольшая пауза.
– Можно сказать и так. Полковник Рагат, конец связи.
Прошло время.
Потом еще больше времени.
К ним снова забрел олень. Нервный Инженер № 3 бросал в него камни, пока он не ушел.
– Сколько времени потребуется Кел, чтобы выбраться отсюда? – спросил Нервный Инженер № 5, который частенько ныл.
– Ключевое слово «выбраться», – сказал Спокойный Инженер. – Я видел тебя с пистолетом – думаешь, ты бы справился быстрей?
– Я что-то слышу, – сказал Нервный Инженер № 4, понизив голос на полтона. Люди ломились через парк, хрустели ветки. Они пришли сюда не кормить оленя.
– Вениат вызывает полковника Рагата, – тотчас же сказал Вениат. – Осложнения. К нашей позиции приближается патруль. Не знаю, сколько их.
В отряде при каждом отделителе было всего пять человек.
– У меня три отстающие роты Кел, – сказал Рагат после минутной паузы. – Однако ваша миссия имеет приоритет. Включайте отделители, когда сочтете нужным.
– Благодарю вас, сэр.
– Делайте свою работу, капитан. Полковник Рагат, конец связи.
Звуки приближались. Голоса, зовущие друг друга.
– Вениат всем командам. – Он трепетал от смеси страха и предвкушения. – Активировать все отделители.
Вениат и его команда стояли в зоне укрытия. Все современные отделители имели зоны укрытия для своих команд. Можно было лишь гадать, сработает ли зона этой модели как положено.
У первых отделителей зон укрытия не было.
Звуки, которые издал отделитель, походили на взрыв печи, на пение разбивающихся бокалов, на гул качающихся колоколов. Эти машины не испускали света, но извергали ветер, который получился бы, если собрать все облака мира в веретено и предоставить ему вертеться сто лет.
Зона укрытия работала, о чем свидетельствовало слабое свечение. Вопрос заключался в том, действует ли сам отделитель. Здесь, в парке, среди деревьев, которые отбрасывали длинные тени, было трудно сказать.
Стоп. Раздался какой-то шепот. Выступ на дереве приоткрылся, словно глаз. Изнутри полыхнуло странным, искаженным светом.
Олень опять забрел на шум. Отделитель задребезжал, и животное попятилось. Свет померк в его глазах, они стали цвета шрамов и разбитых лун. Он сделал несколько неуверенных шагов, прежде чем упасть. На его горле и боках открылись изогнутые дыры, в которых блеснули маленькие зубы, и раздавались щелкающие звуки. Было что-то комичное в углах, под которыми изогнулись ноги оленя.
Из дыр выдвинулись округлые формы. Глаза. Все глаза смотрели на отделитель.
Они были в зоне укрытия. Они были в безопасности.
Вениат до той поры почти не дышал.
– Вениат ко всем командам отделителей. Статус.
– Мы сбили каких-то птиц, сэр. – Четвертая команда. – С нашей позиции можно с трудом разглядеть жилой комплекс. Трудно сказать с уверенностью, но похоже… да, у нас всё работает. Световая чума.
Третья команда:
– Мне жаль, сэр, наш создает зону укрытия, но в остальном не действует. Мы бы попытались его отремонтировать, но невозможно добраться до пострадавших компонентов, не выходя из зоны.
– Даже не думайте об этом, – сказал Вениат. – Вы скоро будете в опасности от других отделителей. Я бы предпочел, чтобы мы все ушли отсюда в целости и сохранности.
Четыре отделителя были перебором даже для целого округа. С одним всё было бы хорошо. Остальные предназначались на случай неизбежной поломки.
У второй команды всё по обыкновению было как в аптеке.
– Все системы функционируют в пределах параметров, сэр.
– Вениат вызывает полковника Рагата. Три действующих отделителя, сэр. Мы не можем как следует оценить рабочее состояние в этой…
– Они работают, – невыразительным голосом перебил Рагат. – Капитан Джагун переслала нам видео, прежде чем радиация догнала ее роту. Капитан Изиади был уже вблизи от туннеля, но я велел его перекрыть. Еретики действуют быстро. Они уже перекрыли всё остальное; мы сотрудничаем, чтобы минимизировать ущерб. Сканирование пошло к чертям, когда отделители заработали, но вы, возможно, единственные, кто остался в живых.
Численность населения округа оценивали в 43 000 человек. Дело не в том, что число было большим. Не особенно. Вениат знал, как выглядят большие числа. Дело было в соотношении. Умерли все.
По крайней мере, это случилось быстро. Не безболезненно, но быстро. Конечно, очистка округа от трупов будет, мягко говоря, проблемой. К счастью, не его проблемой.
Вениат, что случалось редко, собрал в себе остатки человечности:
– Мне жаль ваших солдат, сэр.
Рагат проигнорировал это.
– На всякий случай оставьте отделители работать еще на час, а затем отключите их. Мы вернем вас, но в случае какой-то катастрофы с нашей стороны вы знаете, что делать.
Уничтожить отделители. Нельзя допустить, чтобы они попали в руки врага.
– Однажды вы поручите мне что-то трудное, сэр, – сказал Вениат.
– Трахни силовую розетку, – беззлобно предложил Рагат и отключился.
– Вы уверены? – спросила Черис полковника Рагата. – У нас тут наверху ожидаемые проблемы со сканированием.
– Уверены, – подтвердил Рагат. – Мы прямо сейчас эвакуируем команды отделителей. Ничего не осталось, кроме грибка и трупов. Спасибо капитану Джагуну, у нас даже есть видеозапись нетривиальной, но бесплодной попытки одного солдата выжить, вытащив глаза пальцами. Не сработало, разумеется.
Ни один из них не упомянул о том факте, что отделители не учли статус лояльности. Рагат уже сообщил об уничтожении трех рот Кел. Больше об этом нечего было сказать.
– Спасибо за вашу работу, полковник, и мои поздравления командам отделителей, – сказала Черис. – Сообщайте мне о дальнейшем развитии событий.
– Разумеется, сэр.
– Ты ему нравишься, – сказал Джедао.
– Я заметила, – сказала Черис. Потом продолжила вслух: – Всё еще никаких подвижек, Сканирование?
– Не похоже, что нам удастся получить хоть какие-то показатели по этому полушарию еще несколько часов, сэр.
– И всё это, – сказала Черис субвокально, – даже не главный штурм. Мы уничтожили население целого округа в качестве отвлекающего маневра. По крайней мере, еретичка Геренаг Абрана, чьи владения и сторонники были сосредоточены в Сияющем округе, точно примет случившееся к сведению.
– Лучшие ложные выпады, – сказал Джедао, – выглядят как настоящие атаки.
Во время атаки с использованием отделителей лазутчики Шуос в других округах занимались саботажем. Они провели очень много тщательно спланированных диверсий.
Она опять заговорила вслух:
– Вызовите мне капитана Дамиода и капитана Ко.
Команда криптологов и Шуос. Их лица появились рядом с ее главным дисплеем.
– Сэр, – приветствовал Ко.
– Сэр, – сказал Дамиод. – Вы хотели узнать про ту линию.
– Да, – согласилась Черис. Не так давно он сообщил ей об этом открытии.
– С помощью лазутчиков мы подтвердили, что линия 92832–17 идет прямиком в командный центр Крепости. Вероятно, это прямая линия Инаиги Цзай. Нам не удалось расшифровать пакеты данных. Подозреваю, использована какая-то передовая теорема, потому что структуры забавные такие… впрочем, забудьте. Ближе к теме: мы подтвердили, что тайное подключение к 17-й ведет к индивиду, связанному с лейтенантом Цзай, Геренаг Абраной. Если Шуос не заскучали, никто ничего с этим подключением не делал. Мы думаем, что Цзай о нем не знает.
– Вы согласны? – спросила Черис у капитана Ко.
– Да, сэр, – ответил тот.
– Сожалею, что у меня нет для вас новостей получше, – сказал Дамиод, хотя прозвучало это так, словно на самом деле он сожалел, что тратит время на этот разговор.
– Всё в порядке, – сказала Черис и заметила, как Ко на миг прищурился. – Мне нужно не это. Вы подготовили для меня тот фальшивый шифр?
– Он готов, – подтвердил Ко. – Выглядит как «ёж», но хорошая команда должна его взломать за несколько дней, если зайдет с правильной стороны, в особенности с вычислительными ресурсами Крепости.
Черис могла спорить на что угодно, что у Геренаг Абраны отличная команда.
– Еще кое-что, – сказала Черис. – Мы можем внедрить сообщение в 17-ю линию? И удостовериться, что его заметит тот, кто ее прослушивает?
– Это отличная прослушка, – насмешливо ответил Дамиод. – Она, скорее всего, подмечает больше, чем основная линия. Но сэр, если сделать это, они смогут отследить вмешательство. Они поймут, что мы их подслушиваем.
– Вот и хорошо, – сказала Черис. – После этого сообщения нам не придется больше подслушивать.
Ко призадумался.
– Вы прямо как настоящий Шуос, сэр.
– Есть возражения? – спросила Черис.
– Это всего лишь мысли вслух, сэр.
– Вот какое сообщение надо вставить любыми возможными средствами, – продолжила Черис, обращаясь к Ко и Дамиоду, – полное видео, покажите тень. Начните с Двойки шестерней. – На этом настоял Джедао. – Говорит Гарах Джедао Шкан – простите косметические изменения; мои варианты были ограничены. – Имя прозвучало, вопреки здравому смыслу, естественно. – В соответствии с вашей просьбой, я очистил ваш дом от вредителей. Если наведете порядок со своей стороны, у вас будет полная свобода действий в переговорах, когда прибудут Хафн. Тем временем мне нужно разобраться с Кел. Надеюсь, мы сможем обсудить дальнейшие договоренности за ужином, как было согласовано ранее. Наслаждайтесь тишиной и покоем.
Если это сработает, если лейтенант Цзай взломает фальшивый шифр и подслушает «переговоры» Цзай с Джедао с целью устранения ее подчиненных, еретики разорвут друг друга на части, и они все скоро отправятся домой.
Черис взглянула на свои руки в перчатках без пальцев, делая вид, будто не замечает, как люди на нее смотрят.
– Дело сделано, – сказал Джедао. – Теперь ждем.
Глава двадцатая
Шуос Хаодан ненавидел, когда ему приказывали кого-то убить. Много лет назад один инструктор объяснил, что потому он и подходит для таких миссий идеально. Конечно, у него имелись нужные навыки – кое-что из них было связано с тем, что он вырос в семье Кел, – и высшие баллы в Академии. Но изначально он надеялся, что ему поручат что-то тихое, из области аналитики или администрирования.
И всё-таки в одну из первых миссий куратор послал его в качестве полевого агента на подстраховке. Основной агент был талантливым, но чудаковатым. Он – точнее, она – увязла в побочной схеме, связанной с подделкой произведений искусства (хотел бы он узнать формулировку выговора), и Хаодану пришлось самому избавляться от цели.
Он слишком хорошо справился. Куратор сказал, что теперь его долг – браться за новые миссии по устранению. Когда он запротестовал и заявил, что не испытывает радости, забирая жизни (в некоторых подразделениях Шуос можно было за всю карьеру никого не убить, пусть даже широкая публика ни за что бы в это не поверила), но куратор с жестокой убедительностью сказал, что если всякий Шуос будет хитростью избавляться от «мокрых дел», ими будут заниматься только агрессоры и социопаты. Потому политика Шуос состояла в том, чтобы использовать убийц, которым работа не доставляла удовольствия. Впрочем, широкая публика и в это бы не поверила.
Хаодан понимал, что этот довод апеллирует к его эго. Метод сработал.
И вот много лет спустя он в округе Стрекозы занимает позицию, чтобы попытаться устранить главу аналитического отдела еретиков, чужачку по имени Вахенц африр дай Ноум. Подслушивая разговоры еретиков, Шуос пришли к выводу, что она оказывает влияние и на политику Крепости. Как объяснил ему куратор, они не попытались убить Вахенц раньше, потому что было полезнее отслеживать ее деятельность, не совершая поступков, которые спровоцировали бы несподручное усиление безопасности. Но теперь, когда Крепость почти взяли, они хотели убедиться, что Вахенц не ускользнет, чтобы причинять неприятности где-то еще, учитывая, какой вред она уже нанесла. Они поразмыслили над тем, как взять ее живой, но в конце концов отказались от этой идеи на том основании, что исход миссии был бы слишком сомнительным.
Хаодан устроился курьером в модную кондитерскую; граждане Крепости, как выяснилось, не отказывали себе в кое-каких излишествах даже во время осады. Предыдущий курьер, женщина, заболела не без участия Хаодана, и он выдал на собеседовании все правильные ответы. Кое-какие изыскания выявили тревоги менеджера по поводу родственников, которые застряли в округе Барабанщиков, и Хаодан беззастенчиво сыграл на этом. Он мог бы сказать менеджеру, что жизнь в округе Стрекозы теперь, когда кампания близится к завершению, будет не лучше, пусть даже кондитерская и находится в одном из районов, менее всего затронутых военными действиями. Как только Кел захватят Крепость, они пошлют за Видона, а Видона обязаны проявить необычное усердие в процессе перевоспитания, поскольку речь идет о последствиях бунта в узловой крепости.
Вахенц заказывала кондитерские изделия каждый день, с точностью часового механизма. Предсказуемые люди приводили Хаодана в отчаяние. Они делали его работу слишком легкой. Впрочем, чем легче миссия, тем больше вероятность, что ее удастся завершить без чрезмерных случайных жертв, так что стоило сказать ей спасибо.
Интересующая его посылка была вся обклеена искусными бумажными фигурками, изображающими сельскохозяйственных животных в соответствии с еретическим календарем. Выглядела она элегантно, в особенности с учетом сдержанных оттенков бумаги, подобранных со вкусом. Это будет его третья доставка.
Его забавляло то, что менеджер кондитерской настаивала на ручной доставке во время осады. Человеческое участие и прочая ерунда. Она твердила, что люди за это доплачивают. Впрочем, доставка при помощи сервиторов не усложнила бы его работу существенным образом. Он знал, как обращаться с гражданскими сервиторами.
Менеджер давала ему указания. Ей нравилось, что он стоит почти по стойке смирно – такому учишься, если у тебя отец Кел, пусть и медицинский техник – и относится к ней серьезно.
– Не забудь сказать Ленгу, что я думаю про их сына, – говорила она. – И обязательно скажи Адженио, что я опять запускаю в производство те печенья с кунжутом, которые он хотел заказать. Я положила в его пакет несколько образцов, но они ему понравятся. Я в таких вещах не ошибаюсь. А, и не суйся в коридор 17–4. Там пройдут солдаты примерно в то же время, а с ними не стоит пересекаться. Какой-то парад – но тебе-то надо заниматься делом.
В конце концов она сказала всё, что хотела, и Хаодан смог отправиться в путь. Он ехал на своем скутере по обозначенной дорожке. В коридорах на этом уровне царил бардак, а лифты были катастрофой. Опять же, крепость первоначально создавалась как место отдыха гептархов, и округа проектировали отдельные команды, а после уничтожения фракции Лиож по соображениям, связанным с Доктриной, большие части внутренней структуры разрушили и реконструировали, чтобы ликвидировать седьмой округ. Удивительно, что эта штука вообще пригодна для жилья.
Первые две доставки прошли, как и ожидалось. Адженио, круглый краснолицый мужчина, настоял на дегустации кунжутного печенья при Хаодане, а затем предложил ему одно. Хаодан отказался. Он знал, что менеджер распознает его согласие. Кроме того, она и так каждый вечер отправляла его домой с корзиной угощений, и он не сомневался, что набирает вес.
К тому времени, когда Хаодан освободился от Адженио, чьи вирши о печенье даже Андан сочли бы поводом для конфуза, он на двенадцать минут отстал от графика. Тем не менее это было не катастрофично.
Читать бесплатно другие книги:
