Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра Клавелл Джеймс

– Нет, Иэн, это моя работа. Извини за плохие вести, но я подумал, что ты должен знать про Джона.

– Да… да, старина, спасибо. Слушай, у меня тут одно дело у губернатора около семи, но к десяти тридцати все закончится. Не хочешь выпить или перекусить на ночь?

– Да. Неплохая идея. Может, в баре «Квэнс» в отеле «Мандарин»?

– В десять сорок пять?

– Хорошо. Кстати, я попросил, чтобы твою тайтай пропустили прямо через паспортный контроль. Извини за плохие вести. Пока.

Положив трубку, Данросс поднялся и стал смотреть в окно. Жужжал интерком, но он его не слышал.

– Бедолага! – бормотал он. – Какая нелепая смерть, черт возьми!

Раздался тихий стук в дверь, и она приотворилась. Это была Клаудиа.

– Извините, тайбань, Ландо Мата на линии два.

Данросс присел на край стола.

– Привет, Ландо, нельзя ли нам встретиться в десять двадцать?

– Да-да, конечно. Я тут узнал про Зеппелина. Ужас! Сам еле выбрался! Проклятый пожар! Но мы все же выбрались, а? Джосс!

– Ты уже говорил с Прижимистым?

– Да. Он приезжает на следующем пароме.

– Прекрасно. Ландо, мне сегодня может потребоваться твоя поддержка.

– Но, Иэн, мы же обговорили все это вчера вечером. Я понял, что…

– Да. Но мне нужна твоя поддержка сегодня. – Голос Данросса стал жестче.

Последовала долгая пауза.

– Я… я поговорю с Прижимистым.

– Я тоже поговорю с ним. А пока я хотел бы знать, могу ли рассчитывать на твою поддержку сейчас.

– Ты пересмотрел наше предложение?

– Мне рассчитывать на твою поддержку, Ландо? Или нет?

Еще одна пауза. По голосу Маты чувствовалось, что он нервничает.

– Я… я скажу, когда встретимся в десять двадцать. Извини, Иэн, но мне действительно нужно сначала поговорить с Прижимистым. Встретимся за кофе. Пока!

Щелчок – и телефон умолк. Данросс аккуратно положил трубку и пробормотал вполголоса:

– Цзю ни ло мо, Ландо, старый приятель.

На мгновение задумавшись, он набрал номер:

– Мистера Бартлетта, пожалуйста.

– Его телефон не отвечать. Вы хотите сообщение? – спросил оператор.

– Прошу переключить меня на мисс Кей Си Чолок.

– Что?

– Кейси… Мисс Кейси!

Послышался тоновый сигнал, а затем сонный голос Кейси:

– Алло?

– О, извините, я перезвоню попозже…

– О, Иэн? Нет… нет, все нормально, мне надо… мне давно уже надо было встать… – Она подавила зевок. – Господи, как я устала. Мне этот пожар не приснился, нет?

– Нет, Сирануш. Я лишь хотел убедиться, что с вами обоими все в порядке. Как вы себя чувствуете?

– Не ахти. Должно быть, что-то подрастянула… не знаю – то ли от смеха, то ли от рвоты. А у вас все нормально?

– Да. Пока что. Как насчет температуры, ничего такого? Именно за этим велел следить доктор Тули.

– Не думаю. Линка я еще не видела. Вы с ним говорили?

– Нет. Он не отвечает. Слушайте, я хотел бы пригласить вас обоих на коктейль в шесть.

– Я так с удовольствием. – Еще один зевок. – Рада, что у вас все в порядке.

– Я перезвоню попозже, чтобы…

Снова интерком.

– Губернатор на линии два, тайбань. Я сказала, что вы будете на утренней встрече.

– Хорошо. Послушайте, Сирануш, коктейль в шесть, а если нет, то попозже поужинаем. Я перезвоню потом и подтвержу.

– Хорошо, Иэн. И спасибо за звонок.

– Не за что. Пока. – Данросс ткнул клавишу «2». – Доброе утро, сэр.

– Прошу прощения за беспокойство, Иэн, но мне нужно поговорить с вами об этом ужасном пожаре, – сказал сэр Джеффри. – Просто чудо, что не погибло больше людей. Министр рвет и мечет из-за смерти бедного сэра Чарльза Пенниворта и в совершенной ярости из-за того, что принятые у нас меры безопасности позволяют такое. Поставлен в известность кабинет министров, так что мы можем ожидать последствий на самом высоком уровне.

Данросс изложил свою идею насчет кухонь для Абердина, приписав авторство Шитэ Чжуну.

– Превосходно. Шити – умница! Но это лишь начало. А пока что уже звонил Робин Грей, Джулиан Бродхерст и другие члены парламента. Они просят о встрече, чтобы выразить протест по поводу наших никуда не годных правил пожарной безопасности. Мой адъютант говорит, что Грей просто в ярости. – Сэр Джеффри вздохнул. – Возможно, он и прав. Во всяком случае, этот джентльмен собирается по мере возможности раздуть историю, преподнести ее в самом скверном для нас свете. Я слышал, завтра они с Бродхерстом устраивают пресс-конференцию. Теперь, когда бедного сэра Чарльза нет в живых, старшим в делегации стал Бродхерст, и одному Богу известно, что будет, если эти двое начнут излагать свои чванливые взгляды на Китай.

– Пусть министр заставит их замолчать, сэр.

– Я просил его, но он сказал: «Боже правый, Джеффри, заставить замолчать члена парламента? Да это хуже, чем пытаться поджечь сам парламент». Все это на самом деле так утомительно. Я подумал, может, вы смогли бы утихомирить мистера Грея. Я собираюсь посадить его рядом с вами сегодня вечером.

– Я бы не сказал, что это хорошая мысль, сэр. Он просто ненормальный.

– Абсолютно согласен, Иэн. Но я был бы вам крайне признателен, если бы вы хоть попытались. Вы единственный, кому я могу это доверить. Квиллан может его прибить. Он уже звонил и официально отказался – исключительно из-за Грея. Может, вы не откажетесь пригласить этого типа на скачки в субботу?

Данросс вспомнил про Питера Марлоу.

– Почему бы вам не пригласить Грея и всех остальных в вашу ложу? А я какую-то часть времени возьму его на себя. – «Слава богу, там не будет Пенн», – подумал он.

– Очень хорошо. Следующее: Роджер попросил меня встретиться с вами в банке завтра в шесть часов.

Данросс дал молчанию затянуться.

– Иэн?

– Да, сэр?

– В шесть. К этому времени Синдерс тоже должен быть там.

– Вы его знаете, сэр? Лично?

– Да. А что?

– Просто хотел убедиться.

Теперь замолчал губернатор. Данросс еще больше напрягся.

– Хорошо. В шесть. Дальше: вы слышали про Джона Чэня?

– Да, сэр, всего несколько минут назад. Как не повезло.

– Согласен. Бедняга! И надо было этой заварухе с Вервольфами случиться именно сейчас. Дело Чэня, несомненно, станет громким, все противники Гонконга поднимут вой. Пока одна досада, не говоря уже об этой трагедии. Боже мой, ну, по крайней мере, мы живем в занятные времена: вокруг одни проблемы.

– Да, сэр. У «Виктории» неприятности? – Данросс задал этот вопрос как бы между прочим, но сам напряженно вслушивался, и от него не ускользнуло едва заметное колебание сэра Джеффри, прежде чем тот непринужденно ответил:

– Боже милостивый, нет! Мой дорогой друг, как вам такое только в голову пришло?! Ну, благодарю вас, Иэн. Остальное можно отложить до нашей встречи в полдень.

– Да, сэр. – Данросс положил трубку и вытер пот со лба. «Очень зловещее, черт возьми, это колебание, – сказал он себе. – Если уж кто знает, насколько плохи дела, то это сэр Джеффри».

Дождь с новой силой забарабанил в окна. «Столько еще нужно сделать». Он взглянул на часы. «Сейчас Линбар, потом сэр Луис». Он уже решил, что ему нужно от главы биржевого комитета, чего он должен добиться от него. На заседании внутреннего правления сегодня утром он не сказал об этом. Позиция остальных вызвала у него раздражение: все они – и Жак, и Гэваллан, и Линбар – были убеждены, что «Виктория» станет поддерживать «Струанз» до конца.

– А если нет? – спросил он.

– У нас есть сделка с «Пар-Кон». Как это «Виктория» может не помочь? Такое даже в голове не укладывается!

– А если не поможет?

– Может, Горнт больше не будет продавать.

– Он будет продавать. Как быть?

– Если не удастся остановить его или отсрочить платежи «Тода» и «Орлину», мы окажемся в очень скверном положении.

«Мы не можем отсрочить платежи, – снова подумал он. – Без банка, или без Маты, или без Прижимистого даже сделка с „Пар-Кон“ не остановит Квиллана. Квиллан знает, что у него есть весь сегодняшний день и вся пятница, чтобы продавать, продавать и продавать. А мне все не купить…»

– Мастер Линбар, тайбань.

– Пригласите, пожалуйста. – Он бросил взгляд на часы. Линбар вошел и закрыл за собой дверь. – Ты опоздал почти на две минуты.

– Да? Прошу прощения.

– Похоже, мне не удается донести до тебя, насколько важно быть пунктуальным. Без этого с шестьюдесятью тремя компаниями не управиться. Если это повторится еще раз, останешься без годовой премии.

Линбар покраснел:

– Прошу прощения.

– Я хочу, чтобы ты принял наш филиал в Сиднее вместо Билла Фостера.

Линбар Струан просиял:

– Да, конечно. Это по мне. Я давно уже хотел управлять чем-то самостоятельно.

– Вот и прекрасно. Я хочу, чтобы ты вылетел завтра рейсом «Кантас» и…

– Завтра? Но это невозможно! – взорвался Линбар, и его довольного выражения как не бывало. – Мне нужно пару недель, чтобы все…

Голос Данросса стал таким мягким и в то же время таким беспощадно резким, что Линбар Струан побледнел.

– Я все это понимаю, Линбар. Но я хочу, чтобы ты отправился туда завтра. На две недели. Потом вернешься и доложишь. Понятно?

– Да, понятно. Но… как же суббота? Как же скачки? Я хочу посмотреть, как бежит Ноубл Стар.

Данросс лишь взглянул на него.

– Я хочу, чтобы ты был в Австралии. Завтра. Фостеру не удалось завладеть «Вулара пропертиз». Без «Вулара» у нас не будет фрахтователя на суда. Без фрахтователя наши сегодняшние банковские договоренности недействительны. У тебя две недели, чтобы исправить положение и доложить.

– А если я этого не сделаю? – Линбар был взбешен.

– Ради бога, не трать зря время! Ты знаешь ответ. Если ты этого не сделаешь, то больше не будешь членом внутреннего правления. А если завтра ты не улетишь этим рейсом, то, пока я тайбань, ноги твоей не будет в «Струанз».

Линбар Струан открыл было рот, но передумал говорить.

– Хорошо, – подвел итог Данросс. – Если у тебя выгорит с «Вулара», твой оклад будет увеличен вдвое.

Линбар Струан лишь смотрел на него во все глаза.

– Что-нибудь еще? Сэр?

– Нет. До свидания, Линбар.

Линбар кивнул и широкими шагами вышел. Когда дверь за ним закрылась, Данросс позволил себе тень улыбки.

– Много мнит о себе, ублюдок мелкий, – пробормотал он под нос, встал и снова подошел к окну.

Он чувствовал себя как в клетке. Хотелось прочистить голову, рассекая волны на быстроходном катере или, еще лучше, мчась в машине, проходя повороты чуть быстрее, чем нужно, разгоняя и машину, и себя чуть сильнее на каждой прямой. Рассеянно поправив картину, он в глубоком раздумье смотрел на капли дождя, опечаленный смертью Джона Чэня.

Дождевая капля преодолела дистанцию с препятствиями и исчезла. За ней последовала еще одна, потом еще и еще. За окном по-прежнему ничего не было видно, а дождь все хлестал и хлестал.

Звякнув, снова ожил его личный телефон.

– Да, Пенн? – сказал он, сняв трубку.

– Мистер Данросс? – послышался незнакомый голос.

– Да. А кто это? – напряженно спросил он, теряясь в догадках, кто бы это мог быть. Что за странный акцент?

– Меня зовут Кирк, Джейми Кирк, мистер Данросс. Я… э-э… я приятель мистера Гранта, мистера Алана Медфорда Гранта… – Трубка чуть не выпала из руки Данросса. – Алло? Мистер Данросс?

– Да, пожалуйста, продолжайте. – Данросс уже преодолел первоначальный шок. АМГ был одним из немногих, кому он давал этот номер, и АМГ знал, что им нужно пользоваться только в самом крайнем случае, а давать его кому-то можно лишь в случае суровой необходимости. – Чем могу быть полезен?

– Я… э-э… из Лондона, вернее, из Шотландии. Алан просил позвонить вам, как только я буду в Гонконге. Он… э-э… дал мне ваш номер. Надеюсь, не побеспокоил?

– Нет, совсем нет, мистер Кирк.

– Алан передал для вас пакет, а также хотел, чтобы я поговорил с вами. Моя… э-э… Мы с женой в Гонконге три дня, и я… э-э… я хотел спросить, не могли бы мы встретиться.

– Конечно. Где вы остановились? – спокойно спросил Данросс, хотя сердце бешено колотилось.

– В отеле «Девять драконов» в Коулуне, номер четыреста пятьдесят пять.

– Когда вы последний раз виделись с Аланом, мистер Кирк?

– Когда мы уезжали из Лондона. Это было… э-э… уже две недели назад. Да, две недели назад, как один день. Мы… э-э… мы были в Сингапуре и Индонезии. А что?

– Вам удобно было бы после ланча? Прошу прощения, но до пятнадцати двадцати у меня все забито. В это время мы и могли бы встретиться, если вас это устраивает.

– Пятнадцать двадцать – прекрасно.

– Я пришлю за вами машину и…

– О, в этом… э-э… в этом нет необходимости. Мы можем сами добраться до вашего офиса.

– Это меня нисколько не затруднит. Машина заедет за вами в четырнадцать тридцать.

Данросс в глубокой задумчивости положил трубку. Часы пробили восемь сорок пять. Раздался стук в дверь. Она открылась, и вошла Клаудиа.

– Сэр Луис Базилио, тайбань.

В банке «Виктория» Джонджон кричал в трубку:

– Мне наплевать, что вы, ублюдки, думаете там, в Лондоне. Я говорю вам, что у нас здесь начинается банковская паника. Все на самом деле выглядит очень скверно. Я… Что? Говорите громче! У нас связь скверная… Что?.. Да какое мне дело, что у вас полвторого ночи? Где бы, черт побери, вы ни находились! Мне четыре часа было до вас не дозвониться!.. Что?.. Чей день рождения? Боже всемогущий… – Его брови песочного цвета взмыли вверх, и он пытался сдержать гнев. – Послушайте, просто свяжитесь, черт возьми, с Сити и Монетным двором и скажите им… Алло?.. Да, скажите им, что на всем этом проклятом острове могут кончиться деньги и… Алло?.. Алло?.. О боже мой! – Он стал нажимать и отпускать рычаг. – Алло! – Потом швырнул трубку, выругался и ткнул кнопку интеркома. – Мисс Миллз, разъединили. Пожалуйста, соедините меня с ним снова как можно быстрее.

– Хорошо, – послышался спокойный, очень английский голос. – Здесь мистер Данросс.

Джонджон взглянул на часы и побелел. Девять тридцать три.

– О господи! Подождите… да, подождите с этим звонком. Я… – Он торопливо положил трубку, рванулся к двери, собрался и открыл ее с деланой беззаботностью. – Мой дорогой Иэн, мне так неловко, что заставил тебя ждать. Как дела?

– Прекрасно. А у тебя?

– Замечательно!

– Замечательно? Интересно. Снаружи уже выстроилась целая очередь – там, должно быть, человек шестьсот или семьсот, – а до открытия еще полчаса. Несколько человек стоят даже у «Блэкс».

– Больше чем несколько… – Джонджон успел вовремя остановить себя. – Ничего страшного, Иэн. Выпьешь кофе или пойдем прямо в кабинет Пола?

– В кабинет Пола.

– Хорошо. – Джонджон повел его по застланному толстым ковром коридору. – Нет, проблемы никакой. Лишь горстка суеверных китайцев. Ты же знаешь, какие они: слухи и все такое прочее. Как скверно вышло с этим пожаром. Я слышал, что Кейси разделась и нырнула спасать других. Ты сегодня утром был на ипподроме? Этот дождь просто великолепен, правда?

Беспокойство Данросса росло.

– Да. Я слышал, очереди выстроились почти у всех банков колонии. Кроме Банка Китая.

Смех Джонджона прозвучал глухо, как из бочки.

– Если бы у наших друзей-коммунистов случилась банковская паника, они восприняли бы это далеко не так благодушно. Они направили бы сюда войска!

– Значит, паника все же имеет место?

– У «Хо-Пак» – да. У нас – нет. Во всяком случае, мы и близко не стоим с Ричардом Кваном по рассредоточенности средств. Насколько я понимаю, он действительно предоставил несколько очень опасных займов. Боюсь, что «Цзин просперити» тоже не в самой лучшей форме. Хотя Улыбчивый Цзин заслуживает взбучки после всех его многолетних авантюр с сомнительными предприятиями.

– Наркотики?

– Мне на самом деле трудно сказать, Иэн. Во всяком случае, официально. Но ходят устойчивые слухи.

– Но ты утверждаешь, что этот отток вкладчиков обойдет вас стороной?

– Вообще-то, да. А если и нет… что ж, я уверен, все обойдется.

Джонджон пошел дальше по коридору, облицованному широкими панелями. Вокруг богатая отделка, все солидно и надежно. Он кивнул пожилой секретарше-англичанке, проходя мимо, и открыл дверь с табличкой: ПОЛ ХЭВЕГИЛЛ. ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПРЕДСЕДАТЕЛЯ. Офис был просторный, обшитый дубом, на огромном столе ни единой бумаги. Окна выходили на площадь.

– Иэн, дорогой. – Хэвегилл встал и протянул руку. – Приношу искренние извинения, что не смог встретиться с тобой вчера. А прием вечером вряд ли подходил для деловых разговоров, а? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально. Как мне кажется. Пока. А ты?

– Немного слабит, а с Констанцией все в порядке, слава богу. Добравшись домой, мы оба приняли хорошую дозу старого доброго средства доктора Коликоса. – Этот чудодейственный напиток изобрел доктор Коликос для лечения желудочных расстройств во время Крымской войны, когда британские солдаты тысячами умирали от тифа, холеры и дизентерии. Формула лекарства до сих пор хранится в тайне.

– Ужасная гадость! Доктор Тули тоже заставил нас принять его.

– А с остальными – страшное дело, верно? Жена Токса, а?

– Я слышал, ее тело обнаружили сегодня утром под какими-то сваями, – мрачно сказал Джонджон. – Не получи я «розовый билет», мы с Мэри тоже были бы там. – «Розовый билет» означал разрешение жены провести где-то вечер без нее. Можно было пойти поиграть в карты с приятелями, или наведаться в Клуб, или показать город кому-то из приезжих, или предпринять еще что-нибудь – но с ее благосклонного разрешения.

– Вот как? – улыбнулся Хэвегилл. – И кого же из дам ты осчастливил?

– Я играл в бридж с Мак-Брайдом в Клубе.

Хэвегилл рассмеялся:

– Ну что ж, без осторожности нет и доблести. К тому же нельзя забывать о репутации банка.

Данросс чувствовал, что отношения у этих двоих напряженные. Он молча ждал с вежливой улыбкой.

– Чем могу быть полезен, Иэн? – спросил Хэвегилл.

– Мне нужен дополнительный кредит – сто миллионов на тридцать дней.

Наступила мертвая тишина. Оба смотрели на него не отрываясь. Данроссу показалось, что он заметил промелькнувшую в глазах Хэвегилла издевку.

– Это невозможно! – услышал он его слова.

– Горнт ведет на нас атаку, это ясно всем. Вы оба знаете, что мы стоим прочно, надежно и дела у нас идут хорошо. Мне нужна ваша открытая массированная поддержка. Тогда он не осмелится продолжать, а деньги мне, вообще-то, не понадобятся. Но что мне действительно нужно, так это обязательство. Прямо сейчас.

Снова молчание. Джонджон ждал. Хэвегилл закурил.

– А что насчет сделки с «Пар-Кон», Иэн?

Данросс рассказал.

– Во вторник мы подписываем контракт.

– Ты можешь доверять этому американцу?

– Мы заключили соглашение.

И опять молчание. Его смущенно нарушил Джонджон:

– Это очень хорошая сделка, Иэн.

– Да. А ваша открытая поддержка заставит Горнта и «Блэкс» прекратить атаку.

– Но сто миллионов? – проговорил Хэвегилл. – Это вне пределов возможного.

– Я же сказал, что вся сумма мне не потребуется.

– Это предположение, дорогой друг. Нас могут против желания вовлечь в очень большую игру. До меня дошли слухи, что Квиллана финансируют из-за границы: его поддерживают из Германии. Мы не можем ввязываться в борьбу с каким-нибудь консорциумом немецких банков – риск слишком велик. Ты уже перебрал лимит возобновляемого кредита. А еще эти пятьсот тысяч акций, которые ты купил сегодня и должен оплатить в понедельник. Извини, но нет.

– Поставь это на голосование совета директоров. – Данросс знал, что у него достаточно голосов, чтобы провести решение, даже если Хэвегилл будет против.

Молчание.

– Очень хорошо. Я, конечно, поставлю этот вопрос на голосование – на следующем заседании совета.

– Нет. На три недели откладывать нельзя. Прошу созвать экстренное собрание.

– Извини, но я этого делать не стану.

– Почему?

– Я не должен объяснять почему, Иэн, – отрезал Хэвегилл. – «Струанз» не владелец этого банка и не контролирует его, хотя у тебя значительный пакет наших акций, а у нас – твоих и ты – ценный клиент. Я с удовольствием подниму этот вопрос на следующем заседании. Созывать экстренные собрания – моя, и только моя, прерогатива.

– Согласен. Равно как и предоставлять кредиты. Никакое собрание тебе не нужно. Ты можешь сделать это хоть сейчас.

– Я буду рад передать эту просьбу совету директоров на следующем заседании. Еще вопросы есть?

Данросса так и подмывало размазать по лицу врага удовольствие, которое тот еле скрывал, но он сдержался.

– Мне нужен этот кредит, чтобы поддержать мои акции. Прямо сейчас.

– Конечно, и Брюс, и я прекрасно понимаем, что авансовый платеж по сделке с «Пар-Кон» позволит вам заплатить за суда и частично погасить задолженность «Орлину». – Хэвегилл попыхивал сигаретой. – Кстати, насколько я понимаю, «Орлин» не собирается возобновлять кредит: тебе придется выплатить им все полностью в течение тридцати дней в соответствии с условиями контракта.

– Откуда ты знаешь? – вспыхнул Данросс.

– От председателя, конечно. Я позвонил ему вчера вечером и спросил, бу…

– Что ты сделал?!

– Что слышишь, мой дорогой друг. – Хэвегилл уже открыто наслаждался потрясением Данросса и Джонджона. – У нас есть все права делать запросы. В конце концов, мы банкиры «Струанз» и должны знать. Наши ценные бумаги тоже подвергнутся риску, если вы обанкротитесь, верно?

– И ты поспособствуешь тому, чтобы это случилось?

С видимым удовольствием Хэвегилл потушил сигарету.

– Банкротство любого крупного бизнеса в колонии, не говоря уже о Благородном Доме, не в наших интересах. О, конечно нет. Беспокоиться не надо. В нужный момент мы вмешаемся и купим твои акции. Мы никогда не позволим Благородному Дому рухнуть.

– И когда же наступит этот нужный момент?

– Когда цена акций будет подходящей.

– И сколько же это?

– Мне нужно подумать над этим, Иэн.