Футарк. Третий атт Измайлова Кира

— Вик, ты меня отравить решил? — подозрительно спросил он, потыкав пальцем пудинг. — Я боюсь представить, из кого это готовили… И когда!

— Не переживай, — я отхватил себе изрядный кусок и добавил с набитым ртом: — В путешествиях мы и не такое едали, живы, как видишь. М-м-м, пища богов!

Выражение Пинкерсона пришлось весьма кстати, и Сирил переборол себя. Надо ли говорить, что вскоре стол изрядно опустел? Недооценил я прожорливость кузена…

И тут в дверь постучали.

— Это мы, мистер! — услышал я уже знакомые голоса. — Вы готовы?

— Вполне! — ответил я, дожевывая и прихлебывая чай. — Минуту… Войдите пока, не стойте за дверью…

— Что же это вы, мистер, всухомятку? — удивилась Ханна. — Или у вас прислуги нету?

— Временно нет, — вздохнул я и объяснил, в чем дело.

— А кладовка у вас где? — деловито спросила Оскар, подвинула к плите табуретку, вскарабкалась на нее и живо развела огонь. — Ага…

В четыре руки эти две малявки живо притащили из кладовой яйца и прочее, и через пару минут на сковороде уже аппетитно шипела яичница с беконом.

— На себя-то сделайте, — велел я, опомнившись. — Да не стесняйтесь!

Яичница и оставшиеся куски пирога вмиг исчезли со стола, и я почувствовал себя совершенно счастливым.

— Вот что бывает, когда в доме нет женской руки, — поучительно сказал я Сирилу, пока девочки мыли посуду.

— Кто бы говорил!

— У меня есть Мэри, просто пока она не может работать, — напомнил я. — А ты? Так вот придется жить своим домом, даже яичницу поджарить не сумеешь!

— А ты? — передразнил Сирил. — Тебе кто мешал это сделать?

— Гм… я об этом не подумал, — сознался я. — Я вообще не знал, есть ли в кладовой яйца. Но, в конце концов, их можно и сырыми выпить. Или сварить. В общем, Сирил, тебе пора жениться!

— Не понял, как из моей кулинарной несостоятельности вытекает необходимость женитьбы? — опешил он.

— А ты разве не собирался взять в жены миссис Вашингтон?

— Ну мало ли, что я собирался! — возмутился кузен. — Имею я право передумать?

— Я бы на это не рассчитывал, — сказал я, сходил за шляпой и вышел, оставив последнее слово за собой.

Девочки впервые ехали в таком роскошном автомобиле, а потому вели себя, как мышки, по-моему, даже дышать боялись.

— Вот тот дом, мистер, — сказала Оскар, когда мы подъехали к бывшему кварталу художников. — Видите? С чердаком таким… Облезлый. Вот в нем я и видела тот цветок, не знаю уж, ваш или нет. Вы езжайте, а мы пойдем себе, а то вдруг увидит кто…

— Погоди, возьми хоть денег! — спохватился я.

— Вы нам уже давали, да еще накормили, — ответила Ханна. — А тот это цветок или не тот, еще не известно. Спасибо, мистер, нам бежать надо!

С этими словами они выскользнули из машины и растворились между покосившимися обветшалыми домами.

Я посмотрел на указанный дом. По забавному стечению обстоятельств он был мне хорошо знаком: именно там я приобщался к высокому искусству с помощью художников наив-направления. Как много лет минуло с тех пор, подумал я с ностальгией, некоторые из тех энтузиастов и прославиться успели, видал я рекламные проспекты лондонских выставок.

Этот дом, несмотря на облезлые стены, выглядел чуть получше остальных, тут хотя бы помыли окна и покрасили рамы. Но это ерунда, главное, на подоконнике стояла моя Сигрид: я узнал бы ее из тысячи по кончикам ее иголок! И она цвела, моя бедная девочка, оставшаяся на полгода без хозяина…

Безо всяких сомнения я взбежал на крыльцо и постучал в дверь. Открыли не сразу, на пороге очутилась девочка ростом едва мне по пояс.

— Здравствуй, — сказал я, — а взрослые дома есть?

— Только я, — ответила она. — Все взрослые днем работают, вы не знали, мистер?

Я поперхнулся от неожиданности.

— Скажи, пожалуйста, ты из тех, кто переехал из шахтерского поселка?

— Да. Вы заходите в дом, мистер. Брать у нас нечего, на бандита вы не похожи, вроде приличный джентльмен, — она посторонилась, пропуская меня. Где-то в глубине дома хныкал ребенок. — Вы из комитета этого? Как его?..

— Попечительского? Нет, я по другому делу… Кстати, как тебя зовут?

— Агнес, — ответила она равнодушно. — Можно Несси, можно Энн, это как вам удобней, мне все равно. Так что за дело у вас?

Я присмотрелся. На вид ей было лет семь-восемь, хотя судя по худобе… наверно, больше. В форточку она пролезла бы запросто.

— У тебя на окне стоит цветок, — сказал я. — С колючками. Он мой.

Девочка вздрогнула и попятилась. В луче света, упавшем из приоткрытой двери, стали видны штопаные-перештопаные чулки и слишком короткое платьице, из которого она давно выросла. У Энн были красивые темные глаза и очень серьезное выражение лица.

— А чего это вы так решили? — спросила она.

— Будто я мою Сигрид не узнаю, — ответил я. — Откуда взяться такому растению в вашем районе? Ладно бы герань или бальзамин…

Девочка потупилась.

— Если это ты влезла ко мне на чердак и взяла Сигрид, то верни, пожалуйста, — попросил я. — Она мне дорога. Если хочешь, я взамен подарю тебе… да хоть ту же герань. С кактусом ты не справишься, погибнет, жалко же.

Энн всхлипнула, но тут же сжала губы и выпрямилась.

— Вы же в полицию заявите…

— Да нет, зачем? Кто станет искать похитителя кактусов, сама подумай?

— Я не нарочно, — произнесла она. — Я… просто цветок такой замечательный! У нас дома было много всяких, летом, конечно, ну и зимой вот герани цвели, у меня самые красивые! А забрать мне их не дали…

— Почему это? — удивился я.

— Потому что меня из милости соседка взяла, за детьми смотреть, пока сама работает, — мрачно ответила Энн. — А все мои в шахте остались. И отец, и мама с сестрой… Все же работали, Линн уже десять было, ее наняли отвалы разбирать, а мне рано еще… Ну и вот. И кому мои цветы нужны? Только вещи взяли, и то мало, не унести было…

Я промолчал — это было тяжело слышать.

— То есть ты сиротка? — спросил я, вспомнив, что тетушка Мейбл возглавляет какой-то очередной комитет: быть может, она сумеет помочь? Девочка кивнула. — А что ты умеешь делать?

— Все умею, — серьезно ответила Энн. — Работать только негде. Тут ребята злые, дерутся ужас как сильно! Вот я только одной леди помогаю телеграммы на почту носить, и все.

— А готовить? И еще что-то?

— Умею… из того, что есть, стирать, ясно, штопать, прибираться… Линн меня всему учит. Она на два года всего старше, но она умнее!

— Постой, ты же сказала, что вся твоя родня осталась в шахте, — не понял я.

— Да, — был ответ. — Только Линн меня не бросила.

— Может, тебе это… кхм, кажется? — осторожно задал я вопрос.

— Нет, Линн здесь, — твердо произнесла Энн. — Она всегда со мной, она никогда меня не бросит… Так чего вы хотели-то, мистер, а?

Я открыл рот… И закрыл. Из темного угла за спиной девочки показался Хоггарт, который отчаянно жестикулировал, пытаясь подать мне какой-то знак. Смысла его кривляний я не понял и слегка покачал головой.

Тогда призрак умоляюще сложил руки на груди, сделал большие глаза и кивнул на девочку. Однако! Чтобы Хоггарт за кого-то просил? Не иначе, скоро небо на землю упадет…

— Послушай, Энн, — произнес я, — ты, как я понял, цветы любишь?

Она кивнула.

— Я вам отдам сейчас этот ваш, с колючками, — сказала она. — Я не нарочно. Увидела — бутон, ну и… Подумала — там таких много, и не заметит никто, что цветок пропал. Поставила вот на солнышко, он и распустился, хороший такой… Но мы больше ничего и не взяли. Там внизу у вас кто-то топать начал и ругаться, и мы убежали…

«Сирил вернулся с попойки!» — понял я и произнес:

— Я не сержусь. Скажи, а не хочешь ли ты пойти в услужение к солидной даме?

— А она драться не будет? — опасливо спросила Энн.

— Миссис Таусенд? Да что ты! Отругать может, но не более того… И ей нужна помощница — герани поливать. У нее лучшие призовые герани в нашем графстве. Целый цветник…

— Ух ты! — Энн широко распахнула глаза, но тут же сникла. — Но нас же двое, мистер.

Я нахмурился.

— Линн, — напомнила она. — Моя сестра. Я без нее никуда, а эта ваша миссис не согласится на двоих…

Хоггарт в своем углу вдруг буквально подскочил на месте и ткнул пальцем.

Зажмурив здоровый глаз, я присмотрелся к тому, на что он показывал… Так и есть! За плечом Энн стояла еще одна девочка, чуть постарше и повыше ростом, но тоже худенькая и не в платье-обдергайке, а в штанах, как мои маленькие гостьи. Вот это новость…

Так вот почему Хоггарт прятался, понял я наконец: Энн способна видеть призраков!

— Я думаю, миссис Таусенд не станет возражать, но только если ты не станешь упоминать сестру вслух, — обтекаемо сказал я. — Советуйся с Линн, но помалкивай о ней, ладно?

— Ага! — лицо Энн озарила робкая улыбка. Кажется, девочка привыкла, что за упоминания о сестре ей достаются лишь косые взгляды, а то и тумаки.

Она метнулась на кухню и принесла мне Сигрид. Та дивно цвела!

— У тебя легкая рука, — похвалил я, придирчиво осмотрев растение и не найдя видимых изъянов. — Так поедешь к миссис Таусенд?

— Ну а отчего бы не попробовать? — рассудительно сказала та. — Я только пальто да ботинки возьму, мистер. Больше и нечего, все младшим отдали, я выросла уже из этого. И еще соседке скажу, чтобы за мелюзгой смотрела…

«Боже, что скажет тетушка?» — подумал я. Впрочем, меня больше интересовало, что она скажет, узнав о похождениях Сирила! На фоне его приключений с фонарем судьба маленькой сиротки явно не котировалась.

На пороге я обернулся — Хоггарт каравеллой плыл следом за нами. Я приотстал, позволяя девочке первой выскочить на улицу, и сказал тихо: «Хоггарт, вас там жена ищет, вы не забыли?»

Кажется, призрак икнул. Потом судорожно кивнул и растворился в воздухе.

При виде моего золотистого автомобиля Энн вытаращила глаза. А увидев сад миссис Таусенд — даже в это время года он был несказанно хорош, — потеряла дар речи.

— Виктор? — удивленно встретил меня суперинтендант. — Что-нибудь случилось? Не то чтобы я не рад был вас видеть, но…

— Да понимаете, я миссис Таусенд служанку нашел, причем совершенно случайно, — пояснил я. Энн осторожно высунулась из-за полы моего пальто.

— Это ваше «случайно» хуже мировой войны, — изрек Таусенд, разглядывая чумазое диво. — Дорогая! Иди посмотри!

Миссис Таусенд выплыла на зов, увидела девочку и всплеснула руками.

— Господи! — воскликнула она. — Ты когда ела последний раз?

— Вроде вчера, миссис, — та изобразила неуклюжий реверанс. — Ну и так… чай с хлебом сегодня.

— Что на тебе за ужасное тряпье? Когда ты мылась?!

Энн вжала голову в плечи.

— Миссис Таусенд, она сирота, из тех переселенцев, — осторожно сказал я. — Конечно, она слишком мала, вдобавок, вы предубеждены против этих людей… Однако, думаю, Агнес может вам пока помочь. Ей некуда идти.

— Ах вот как! — та уперла руки в бока. — Вы сказали, миссис Стивенсон возглавляет комитет? Ну так мне нужно с ней побеседовать! Она чересчур мягка…

Я содрогнулся, представив этот тандем. И еще я представил, как отреагирует тетушка, узнав, что слишком мягка, оказывается!

— Иди на кухню, — велела миссис Таусенд девочке. — С плитой разберешься? Ставь греть воду в большой кастрюле, я тебе потом помогу снять горячую. Тебя нужно отмыть, не дай бог вши… А платье… О боже, Джордж, ну почему ты сидишь и ничего не делаешь?

— А что, мне нужно вскочить, отловить на лугу лорда Блумберри овцу, остричь ее, спрясть шерсть и соткать сукно на платье этой девочке? — флегматично отозвался он, раскуривая трубку. — Уволь, дорогая. Тебе нужна подмога по хозяйству, ты и занимайся с нею. Кстати, как ее имя?

— Агнес, — повторил я. — Но она отзывается на Энн.

— Джордж, — повелительно произнесла миссис Таусенд. — Немедленно езжай и купи хоть какое-нибудь готовое платье. Ребенок не может ходить в таких кошмарных обносках! И поживее!

— Но я выпил за обедом! Прикажешь мне оштрафовать самого себя?

Супруги переглянулись и уставились на меня.

— Я подвезу, — сказал я. А куда мне было деваться?

Почти невидимая на свету Линн улыбнулась и сделала неуклюжий реверанс, после чего исчезла. Видимо, полетела вслед за сестрой. И как бы мне предупредить Джорджа?..

— Ну вы даете, Виктор! — покачал головой Таусенд, выслушав по дороге мой немудреный рассказ. — Вечно вы всем помогать рветесь!

— Уж простите, — развел руками я. — Ничего не могу с собой поделать.

— И как мне теперь с ней быть, а? — Таусенд потер переносицу и пригладил бакенбарды. — Додумались же, очередную воровку ко мне пристроить!

— Энн хорошая девочка, — возразил я негромко. — А что воровала… Так не от хорошей жизни, согласитесь, Джордж?

— Эх! — Таусенд махнул рукой. — Ладно уж, Виктор, уговорили. В людях вы разбираетесь, я уже не раз убеждался.

— Спасибо за доверие, — иронично сказал я.

Когда через час я высадил Таусенда у его дома, он уже приобрел все необходимое для девочки.

От приглашения на чай я отказался. Конечно, Таусенды — милая пара, однако, признаюсь, я уже немало помотался сегодня. Зато (я скосил глаза на Сигрид, блаженно растопырившую колючки на соседнем сиденье) все закончилось хорошо!

С этой оптимистичной мыслью я и распахнул дверь в свой особняк.

7.

Устроив бедняжку Сигрид на прежнем месте, я убедился, что остальные мои питомцы чувствуют себя прекрасно. Правда, мое дивное настроение мгновенно испарилось, когда я услышал, как чертыхается внизу Сирил, сражаясь с непокорной плитой.

Сообразив, что порядка (и обеда!) в доме не будет минимум неделю, пока не вернутся Мэри и Ларример (если вернутся оба!), я совсем затосковал. Конечно, можно уехать в Лондон — в Географическом обществе меня будут рады видеть. Но на кого оставить оранжерею? Доверить моих бедняжек Сирилу? Ну уж нет, хватит с меня экспериментов…

Есть хотелось все более ощутимо, и я, прихватив свои покупки, отправился на кухню. Сирил, как я и думал, отыскался там. От хлеба не осталось даже крошки, в кладовой я нашел только крупу, немного бекона, лук с морковью и пару яиц. Судя по скорлупе в мусорном ведре, кузен последовал моему совету и выпил их сырыми… Странно, что бекон не слопал, хотя… интересно, это следы чьих зубов? Если это мышь, не хотел бы я с ней повстречаться! Одним словом, я правильно сделал, что по дороге снова запасся провиантом.

На кухне сильно пахло чем-то горелым, и я снова открыл окно. Честное слово, если Мэри прибьет Сирила своей любимой сковородкой за то, что он сжег на ней очередной кулинарный шедевр, я возражать не стану!

— Что ты готовил на сей раз? — спросил я.

— Хотел поджарить яичницу, — вздохнул он. — И даже на масле! Но кто же знал, что она так быстро горит? Отвернулся буквально на минуту, и поди ж ты…

— И чем это ты так увлекся? — спросил я, вглядываясь в конверты на столе, и тут же возмутился: — Сирил! Кто тебе разрешил вскрывать мою корреспонденцию?

— А? Что? — он попытался сгрести бумаги в кучу, но не успел, я уже все увидел, да и косвенных улик было более чем достаточно!

Руки кузена оказались перепачканы типографской краской: видимо, Сирил начал с газет (которые в отсутствие Ларримера, конечно, никто не проглаживал), а потом заскучал и принялся за письма.

— Мои письма! — с укоризной сказал я и принялся сгружать пакеты на стол.

— Я их не читал, — заверил он.

— А это что? — я кивнул на вскрытые конверты.

— За кого ты меня принимаешь? Я только рекламу читал!

— Зачем? — удивился я, взглянув на буклеты. — Ты выбираешь корсет или мазь от хруста в коленях?

— Да просто полистал от скуки… Зато нашел себе хобби!

— Какое? — с подозрением спросил я.

— Буду наблюдать за птичками! — Сирил помахал брошюркой с малиновкой на титульном листе.

От неожиданности я аж поперхнулся очередной нотацией, и кузен заботливо похлопал меня по спине.

— Ты же сам мне говорил, что нужно найти себе занятие, — напомнил он. — И мама говорила… И Мирабелла.

— Вообще-то мы имели в виду, что тебе стоило бы найти работу.

— О нет, спасибо, — поморщился Сирил. — Я пробовал, мне не понравилось… Кстати, чем так воняет?

Вместо ответа я вручил ему промасленный газетный кулек, из которого ошеломительно пахло жареной рыбой.

— Это… что? — с подозрением спросил кузен и спрятал руки за спину.

— Это вкусно, — заверил я.

Дело в том, что, вспомнив рабочую столовую, я зарулил к старым знакомцам и разузнал, где можно перекусить на ходу так, чтобы не отравиться. И не устоял перед жареной рыбой с картошкой! Свою порцию (ладно, две) я съел еще горячими, на месте, но и на долю Сирила кое-что захватил. Он сперва морщил нос, но быстро вошел во вкус…

— Хорошо, но мало, — облизнулся он и посмотрел на пакеты. — А там что? Может, пирог вроде вчерашнего? Он был очень даже ничего…

— Сегодняшние я брать не рискнул, — хмыкнул я. — И вообще, вон кладовая, в ней что-то есть, ты сам сказал.

— Но что с этим делать?! — воскликнул Сирил, и я тяжело вздохнул, потом встал, снял пиджак, аккуратно повесил его на спинку стула и закатал рукава.

— Неси всё сюда, — велел я. — А потом налей кастрюлю воды и поставь на огонь! А еще разбери покупки и сковородку помой…

— А что ты собрался готовить? — с интересом спросил Сирил.

— Походный обед, — ответил я, разглядывая ингредиенты. — Не бойся, не отравлю.

— Ты это уже говорил, — Сирил с подозрением посмотрел на мясо. — Слушай, но это же… Это же собачье мясо!

— Это конина, — заверил я.

— Да нет же, я хочу сказать, его только собакам покупают!

— Ничего, ты не хуже собаки. Кое-где конину за деликатес считают, так что не привередничай и дай мне еще во-он те овечьи ноги! И бекон, его все равно кто-то погрыз.

Скоро в кастрюле уже варилась похлебка с овощами и мясом. Выглядела она не слишком аппетитно, но пахла весьма и весьма недурно. После пары суток пути, бывало, и не такое съедали, а уж горячую (пусть и немного пригоревшую), с маслом и вареными яйцами — смели бы моментально. Как, впрочем, и мы с кузеном.

— Не подозревал в тебе таких талантов, — сказал он, сыто икнув. Потом подумал и добавил обиженно: — Потому ты и не женишься? Сам по хозяйству можешь того-сего, если приспичит?

— Именно, о мой бестолковый кузен, — благодушно ответил я. — Уж с голоду возле кладовой точно не умру.

Сирил тяжело вздохнул и без напоминания принялся мыть тарелки…

— Имей в виду, — сказал он, — там больше ничего нет. Капусту я не считаю, я не коза, чтоб ее жевать.

— Отлично, — вздохнул я. — Вот и повод наведаться к тетушке. Сдам тебя ей с рук на руки, а заодно и поужинаю…

* * *

Прекрасным теплым вечером мы приближались к дому тетушки Мейбл.

Я рулил, наслаждаясь подзабытым ощущением (в Мексике автомобиль поди сыщи!), а кузен напевал какую-то развеселую песенку.

— Сирил, — не выдержал я, сворачивая на подъездную аллею, — прекрати, пожалуйста. Ты ужасно фальшивишь!

— Сейчас это модно, — обиделся он, но умолк.

Чета Стивенсонов вкушала ужин: на столе сверкала серебром пузатая крышка, под которой, судя по аромату, скрывалось сочное жаркое, аппетитной горкой высился печеный картофель, поблескивало масло в масленке…

— Добрый вечер! — радостно сказал я.

— Ах, Виктор, — тетушка Мейбл скупо улыбнулась и подставила для поцелуя напудренную щеку. Сирила она словно бы не заметила. — Добрый вечер.

Полковник коротко кивнул и поспешил скрыться за газетой.

Блудный сын непринужденно плюхнулся на ближайший стул и принялся за обе щеки уписывать ужин.

— Тетушка, с чего вдруг такая немилость? — удивился я. — Признаюсь, я очень соскучился…

— Я тоже, — кивнула она, как-то напряженно меня разглядывая. — Должна признать, путешествие пошло тебе на пользу: загорел, постройнел…

— Звучит как-то неодобрительно.

— Ну что ты, — неубедительно запротестовала тетушка, постукивая пальцами по столу, и поджала губы. — Я очень… — она запнулась и поправилась: — чрезвычайно рада, что ты наконец взялся за ум! Однако ты мог бы положиться на мой жизненный опыт и знание людей…

Я опять не понял, о чем идет речь. Вряд ли о моих мексиканских приключениях, откуда бы тетушке о них узнать? Тогда в чем дело? Неужели они с миссис Таусенд успели из-за беженцев? Или она о родах кухарки? Но я-то тут причем?..

Сирил, негодяй, ел так, что аж за ушами трещало (и тем наверняка надеялся смягчить материнское сердце). Хотя эти уши — чуточку оттопыренные, крупные — наверняка не упустили ни слова из сказанного.

— Тетушка, — наконец сказал я, устав от неопределенности, — о чем вы говорите?

— Вот об этом! — и она величаво кивнула на лежащий на столе свежий номер «Джеральдтаун Геральд».

Я присмотрелся… о, ну конечно, колонка брачных объявлений. Пинкерсон времени даром не терял…

— Виктор, — продолжила тетушка укоризненно, — почему ты не пришел ко мне? Я бы охотно познакомила тебя с одной из дочерей моих подруг…

Сирил поперхнулся, вспомнив выводки этих самых дочерей, от которых мы с ним время от времени удирали через окно второго этажа.

— Тетушка, это в интересах следствия, — сурово сказал я и сдвинул брови.

— Гхм… как это понимать? — поинтересовалась она.

— Я обо всем расскажу после ужина, — твердо сказал я, и тетушка сжалилась…

К сожалению, ужин не мог длиться вечно, пришлось изложить, в какую аферу втравил меня Пинкерсон.

— Как любопытно, — только и сказала тетушка Мейбл, когда я умолк, и постучала холеным пальцем по газете. — Выходит, это неправда? И ты вовсе не вознамерился связать себя, наконец, узами брака?

— Не таким способом, — заверил я. — Кстати, а почему вы решили, что объявления дал я?

— Вик, — вздохнула она, — неужели ты думаешь, что в Блумтауне можно сохранить в тайне такие вещи? Твой посыльный, конечно, ушлый малый, но…

Она сделала многозначительную паузу.

«Убью!» — подумал я. Не посыльного, разумеется, он-то ни при чем! Не сомневаюсь даже, что соответствующий приказ отдал ему лично инспектор, парень сболтнул что-нибудь на почте, а оттуда уж, из этого рассадника сплетен, информация просочилась к тетушке. С другой стороны, так наживка, должно быть, выглядит куда привлекательнее.

Чтобы не развивать тему, я поспешил откланяться, но сперва вручил родственникам сувениры из жаркой Мексики. Тетушке я привез роскошную кружевную мантилью, а полковнику — теплое пончо экзотической расцветки и сомбреро с полями выдающейся ширины (оно было не меньше тележного колеса, это уж точно).

— Какая интересная штука, — заметил он довольно, примерив все это. — Удобно.

И, прищурив глаза, полковник дернул себя за ус. А я вообразил его сидящим в кресле у камина: в пончо тепло и уютно, а под широкими полями сомбреро можно и подремать, пока тетушка рассуждает вслух, скажем, о воспитании драгоценного сыночка. Главное, не захрапеть.

Когда я уже откланялся и сел в машину, меня окликнул запыхавшийся кузен:

— Вик! Возьми меня с собой, а?

— Ты только что вернулся.

— И что? Мама хочет привлечь меня к благотворительности, а я для этого не гожусь, согласись!

— Пожалуй, — кивнул я и завел мотор.

— Ну давай, я пару слуг у Мирабеллы одолжу? — умоляюще произнес он. — Не самим же готовить и убирать!

Я подумал и кивнул: брать кого-то с улицы чревато, а стоять у плиты… Разок еще можно, но стряпать постоянно я не собирался. Питаться всухомятку — тем более.

— Так и быть, садись.

Кузен просиял и запрыгнул в автомобиль.

— Сперва к Мирабелле, — сказал он, — а потом подбросишь меня до центра, хорошо?

— Я тебе не таксист, — сказал я для порядка. — Кстати, а что ты сказал тетушке? Куда тебя понесло?

— Так я же нашел хобби, — напомнил Сирил. — Нужно купить бинокль, сачок… да мало ли! Кстати, одолжишь денег?

8.

Сирил развил бурную деятельность. Он и впрямь уговорил миссис Вашингтон одолжить мне горничную, кухарку и лакея, а затем добрый час провел в небольшом магазинчике, флиртуя с молоденькой продавщицей — выбирал аксессуары для своего новоявленного хобби. На мои деньги, разумеется.

Я же сидел на открытой веранде кафе напротив и думал о том, что не стоит более ждать у моря погоды: Ларример исчез уже несколько дней назад, да еще при столь странных обстоятельствах, а я даже не удосужился обыскать его комнату!

Расплатившись за чай, я хотел было пойти за Сирилом, но он успел первым. Должно быть, почуял, что я могу оттащить его от девушки за шкирку.

— Всё купил, — гордо сказал он, кинув увесистый сверток на заднее сиденье. — Вот увидишь, я стану настоящим натуралистом!

Прозвучало это угрожающе…

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Это история о мечте и о том, как построить прибыльный бизнес в атмосфере творчества, взаимного уваже...
Полная энциклопедия античной мифологии, тайных обществ и секретного символизма, написанная Мэнли П. ...
Путешествие души в свою обитель. После смерти человек попадает в один из двух городов – Золотой или ...
История одной девочки, искавшей смысл не только в жизни, но в целом существовании. Однажды осознав, ...
Проект посвящен всем сновидящим, активно использующим возможности измененных состояний сознания, пра...
Рассмотрена история формирования основных теоретических концепций биологической систематики начиная ...