Дети у власти: как мы растим маленьких тиранов, которые управляют нами Эбехард Дэвид

Мама, папа и К°

Мужчины и женщины изначально разные. Несмотря на это у многих, особенно у женщин, складывается мнение, что они живут в неравноправном обществе. Данный феномен особенно отчетливо проявляется сразу после родов. Я имею в виду, что после рождения ребенка родители склонны как можно быстрее распределить роли внутри семьи, и распределение это не отличается оригинальностью: муж работает, жена занимается всем остальным.

У тех, кто до рождения ребенка жил в так называемых равноправных союзах, – то же самое. В результате женщины упрекают мужчин, мужчины упрекают женщин, и при этом ничего не делается для исправления ситуации. Только упреки и только надежды на то, что со временем «само рассосется». В этой связи не могу удержаться от совета, хотя советов молодые родители и так получают предостаточно. Прислушайтесь к самим себе. Если вы не хотите жить с человеком, который «выглядит и ведет себя как свинья» и который «не понимает вас», просто расстаньтесь с ним. У каждого человека есть право на свой собственный свободный выбор, и пусть он будет таким.

Самый важный вопрос равноправия полов состоит, по моему мнению, в следующем: почему работать считается более престижно, чем сидеть дома с детьми. Кто это решил? Кто заинтересован в том, чтобы мы думали именно так, а не иначе? Ведь на самом деле все должно быть наоборот: обществу, до такой степени помешанному на детях, как наше, нужны лоббисты, отстаивающие мнение, что сидеть дома с ребенком – почетная и высокостатусная обязанность. Однако защитники прав женщин и рта не дадут раскрыть. А все дело в так называемом феномене большинства, или в давлении мнения группы на отдельную личность. В ходе эксперимента, проведенного в начале 1970-х годов, специалист по социопсихологии Генри Тайфель выяснил, что люди склонны оценивать незнакомого им человека со знаком плюс, если они предварительно уже идентифицировали его как «своего» и заочно приняли в «свою» группу. Это заставляет задуматься. Возможно, именно феномен большинства поможет нам объяснить, почему мы так любим принимать точку зрения, даже если не очень-то и согласны с ней.

Что нам говорит государство? Оба родителя, конечно же, должны работать, а сам факт занятости мужа и жены (на работе) повышает социальный статус обоих супругов. Боюсь, нас всех жестоко обманывают, когда пытаются навязать подобную модель. Возможно, государству просто нужна рабочая сила, поэтому оба родителя должны вносить свой посильный вклад в общее дело. В этом нет ничего противоестественного. Разумеется, мы все должны радеть за то, чтобы государство продолжало нормально функционировать, однако это не означает, что на людей, решивших сидеть дома с детьми, будут смотреть как на второй сорт. Если смотрят – в этом и заключается истинное неравноправие и истинная несправедливость.

Самое благородное занятие на свете – воспитывать своих потомков, в связи с чем статус родителя, отдающего этому все свои силы и все свое время, должен быть необычайно высоким. В теориях, выстроенных на основе субъективных представлений о счастье, этот статус именно так и отражен. Например, Мария Содерквист в своей книге «Статус личности: путь к счастью» пишет, что «профессия» родителей, при условии прилежного выполнения ими своих обязанностей, занимает четвертую строчку в десятке самых статусных занятий. Может быть. Но не везде. Очень во многих странах этот пункт – воспитание детей – в список статусных занятий не входит вообще.

Быть родителями хотят многие (не считая сторонников бездетного образа жизни). И общество вроде бы поддерживает это стремление. Однако поддерживает, опять же, чисто теоретически. Если бы общество не смотрело на неработающих женщин свысока, многие бы оставались сидеть с детьми дома. Кстати, и мужчины, если вспомнить утопическое учение о равноправии полов. Но «многие» вовсе не означает «все». Вряд ли одинокая мать сможет остаться дома с ребенком и не работать.

В большинстве своем семейная жизнь довольно монотонна и однообразна. Супруги ссорятся из-за того, кому делать уборку, кому готовить, мыть посуду или вставать ночью, чтобы покачать ребенка. Все это – обычные бытовые вопросы, к решению которых нужно подходить со всей серьезностью, иногда даже с привлечением третьих лиц. Вот только каких? Благодаря газетам, журналам и телевидению мы все получаем информацию из рук специалистов, которые очень часто придерживаются экстремальных взглядов на распределение ролей в семье. Советы таких специалистов лишь подталкивают людей к конфликтам на пустом месте. Не лучше ли самостоятельно принимать решения, пусть даже методом проб и ошибок? На мой взгляд, единственное, что может привести к серьезному конфликту – это личные притязания одного из партнеров. Когда ситуация становится невыносимой, вместо того чтобы тратить время на разборки и жаловаться на несправедливость, может быть, стоит изменить свою жизнь? Либо принимайте ее такой, какая она есть.

Даешь самореализацию!

Сегодня у родителей, первостепенная задача которых – обеспечить ребенку приличные условия жизни, остается все меньше времени для досуга, и в этом они видят серьезную проблему. Ведь родители, помимо всего прочего, должны самореализоваться. И как, спрашивается, раскрыть свой талант, если целыми днями сидишь дома? Смотрите, чтобы при обсуждении этой темы с языка ненароком не соскочило слово «домохозяйка». Домохозяйка – это пережиток прошлого, в XXI веке быть домохозяйкой по меньшей мере глупо.

Если серьезно, в нашем обществе, где важно состояться, приходится строить свою жизнь, принимая во внимание желания и потребности другого человека. Например, собственного ребенка. Кому-то жизнь, подчиненная интересам семьи и своих близких, кажется ужасной. Советую им вспомнить, как жили родители наших родителей. В первой половине XX века работать приходилось в значительно более жестких условиях, чем сегодня, и было не до самореализации. Впрочем, не только работать – жить. Раньше люди, принимавшие решение развестись, оставались наедине со своими проблемами. Государство не предоставляло пособий, которые помогали бы остаться на плаву, но самое неприятное состояло в том, что разведенные женщины становились изгоями, потому что общество порицало разводы. Стиснув зубы, матери искали работу, иначе – катастрофа. Жаловаться на сорокачасовую рабочую неделю показалось бы просто смешным человеку, который ежедневно должен был проводить по 12 часов у станка, – именно столько составляла продолжительность смены на фабрике. Но мы, похоже, забыли, какой ужасной может быть жизнь. Для нас главное – самореализоваться. И то обстоятельство, что несмотря на значительно улучшившиеся условия труда наблюдается всплеск психических заболеваний, говорит прежде всего о том, насколько высокими стали наши требования и насколько близко к сердцу мы принимаем любые неудачи.

Большинство наших проблем связано с завышенными ожиданиями и притязаниями. Вот как выразился Франк Фуреди в своей книге «Родители-параноики» относительно этого явления: «В современном обществе нет культуры, предписывающей работать много, но зато есть культура, которая стимулирует желание индивида стать родителем. И как раз именно это усугубляет большинство проблем современных отцов и матерей». Другими словами это можно сказать так: «Я всегда хотел иметь детей, дети – это прекрасно, но мне и в голову не приходило, что придется пахать от зари до зари».

Завышенные ожидания есть у каждого из нас, и мы не спешим отказываться от них, потому что в каждом деле хотим добиться совершенства. Порой начинает казаться, что появление ребенка многие рассматривают как возможность для улучшения собственного имиджа. Чтобы вырастить из ребенка самостоятельного взрослого, об этом как-то не задумываются. Ребенок становится модным аксессуаром, средством самовыражения. Франк Фуреди пишет: «Когда новорожденному дают какое-нибудь необычное имя, то это делается с целью намекнуть окружающим, что и родители такие же необычные, неординарные люди. […] Матери, которые кормят ребенка исключительно вегетарианской пищей, делают это в рамках самопрезентации. В вопросах воспитания родители исходят из своих эгоистичных убеждений и представлений, меньше всего руководствуясь интересами самого ребенка».

И Гамильтон («Инфантильное общество»), и Фуреди отзываются о таких родителях как о неповзрослевших взрослых. В английском языке есть даже слово для обозначения подобного феномена: таких людей называют кидалтами. То есть это взрослые, страдающие синдромом Питера Пэна, они хотят всю жизнь остаться маленькими мальчиками или девочками. Понятное дело, что у таких родителей появляется масса проблем.

Родители, помешанные на самореализации, не желают жертвовать своими интересами даже в том случае, когда речь идет о комфорте и здоровье детей. Так, детям приходится ходить в десять кружков и пять секций только потому, что этого хотят их родители. Детей рожают все позже и позже – ведь надо самореализоваться. Но вот в 50 лет у некоего отца намечается первенец. Он приходит в родильное отделение в бейсболке, надетой козырьком назад, чтобы заснять процесс рождения своего ребенка на видео, которое потом выложит на «Ютьюб», предварительно сопроводив какой-нибудь модной ритмичной музыкой. Класс! После этого можно снова заниматься собой.

Дети Питера Пэна

На Западе образцом для подражания давно уже стал человек спортивного сложения, с белозубой улыбкой, конечно же, молодой и непременно успешный. Знания и опыт старших никому не нужны, советы и наставления, какими бы дельными они ни были, принимают за глупости выживших из ума «овощей». Между тем, как я уже говорил, возраст деторождения все больше увеличивается, соответственно, родители стареют.

Вероятно, многим следующее утверждение покажется чисто умозрительным, но получается, что чем популярнее идеал вечной молодости, тем неохотнее с молодостью расстаются. Даже не с молодостью – с детством. Все это оказывает огромное влияние на то, как застрявшие в детстве люди справляются с новой для себя ролью – ролью родителей.

Зрелая женщина, в 40 лет впервые ставшая матерью, норовит одарить свое дитя таким потоком эмоций, что в результате ребенок становится беспокойным. Он же не кукла, в конце концов. Но это не самое плохое. Родив ребенка, женщина бальзаковского возраста и дальше хочет оставаться молодой и привлекательной. Как и ее муж. В результате родители стремятся превратиться в друзей своего ребенка, потому что в другом качестве – в качестве уверенного в себе взрослого – они выступать не могут. Чересчур сильное желание оставаться молодыми приводит к тому, что родители испытывают трудности, пытаясь стать авторитетом для своего ребенка. Ведь авторитет подразумевает наличие знаний и жизненного опыта. Это и есть те качества, которыми должны обладать зрелые родители. Взрослому человеку легко справляться с капризами ребенка, и он, конечно, не будет выполнять каждое его желание. Инфантильный родитель (неважно, сколько ему лет), наоборот, будет подстраиваться под своего ребенка, заигрывать с ним, и в результате именно ребенок начнет задавать тон в семье.

Если родители займут жесткую позицию, они смогут многого достичь в деле воспитания. Родители должны быть наставниками, а не предоставлять детям все больше прав и свобод. Но это получается у них все хуже.

Лучшие друзья детей – родители?

Иногда мне кажется, что современные родители просто не доверяют себе и поэтому не осмеливаются заниматься воспитанием. Они обсуждают с детьми все вопросы, как с друзьями. Они идут на всевозможные хитрости и уловки, стараются не наказывать и не порицать своих детей, вместо того чтобы проявить себя зрелыми, компетентными людьми, способными направить жизнь ребенка в правильное русло.

Когда двухлетний ребенок начинает скандалить за ужином и отказывается есть макароны с кетчупом, а потом и вовсе бросает тарелку на пол, мало кто из современных родителей, вдохновленных теориями в духе «ребенок – личность и требует соответствующего отношения», отреагирует адекватно. Вместо того чтобы поставить ребенка в угол, они начинают заботливо расспрашивать малыша, почему он так плохо себя ведет. Отец с матерью убеждают своего сына или дочь рассказать им все, как если бы разговаривали с подростком о грехопадении.

Пожалуй, Карл Гамильтон и в самом деле был прав, когда рисовал модель социума, состоящего из взрослых детей и инфантильных взрослых. Реальность, кстати, куда хуже: мы живем в обществе, населенном детьми и подростками, которым позволено все, и пожилыми дяденьками, которые носят бейсболку козырьком назад.

При такой форме – ребенок, равный взрослому – существует скрытая опасность того, что естественный фундамент для формирования связей между ребенком и взрослыми начинает разрушаться. Если взрослые не желают вести себя по-взрослому, а поступают как дети, то стоит задать себе вопрос: почему они вообще пекутся о воспитании. Ведь в итоге все заканчивается переговорами, и эти переговоры всегда в пользу ребенка. Речь больше не идет о том, что ребенок нуждается в заботе собственных взрослых родителей.

Партнерские отношения между родителями и детьми затрудняют достижение задач, которые стоят перед родителями. Потому что такие отношения входят в диссонанс с природным инстинктом заботы о потомстве. Разум продолжает говорить даже самым демократичным из родителей, что они должны заботиться о своем ребенке и управлять его развитием. Подобным же образом инстинкт ребенка велит ему сформировать связь с родителями-защитниками и советчиками. Если же родительское руководство заменяется дружескими отношениями, ребенок теряет ориентиры.

Разведенная совесть

От намерений супругов, их жизненных целей, а также от того, как они поведут себя после рождения ребенка, будет зависеть дальнейший формат их сосуществования. Вероятно, у них сложится старая добрая патриархальная семья. Вероятно также, что они не выдержат испытания ребенком и расстанутся.

Когда в семье появляется ребенок, все меняется. В прошлом оба родителя не особенно много ждали от жизни, и изменения проходили для них безболезненно. Заключение брака подразумевало обеспечение нормального существования семьи. Муж и жена не стремились вести прежний образ жизни и даже речи не заводили о том, как хорошо было раньше, когда они просто любили друг друга, не имея никаких обязательств. Рано или поздно романтизм отношений подавлялся бытом, и супруги начинали беззлобно или, наоборот, злобно переругиваться из-за того, чья очередь мыть посуду.

Сегодня все по-другому. Парень и девушка, вступающие в брак, уверены, что они до конца своих дней будут так же пылко любить друг друга. Посуда? Какая посуда? Ведь у них другие интересы – высокие. Дети? Дети обязательно будут успешными. Но вот рождается ребенок, и… И начинаются взаимные упреки и угрызения совести. Времени друг на друга больше не остается. А тут еще эксперты подливают масла в огонь, утверждая, что современные матери и отцы уделяют недостаточно времени воспитанию ребенка.

Как бы там ни было, число разводов с каждым годом растет, и одна из причин разводов – дети. Вернее, так: современные родители озабочены самореализацией, и из-за этого у них возникает чувство, будто они пренебрегают детьми, предпочитая их работе. Неприятное это чувство – чувство вины. Когда оно возникает, начинает страдать отношение к партнеру. Теперь уже пренебрегают партнером, чтобы уделить больше времени ребенку. Круг замыкается, и страдают все.

Разумеется, развод это не всегда плохо. Раньше, несмотря на несхожесть характеров, несмотря на каждодневные ссоры, люди продолжали жить в браке. Иногда проблемы уходили, и все налаживалось, но нередко получалось так, что люди продолжали мучить друг друга всю жизнь. А зачем? Сегодня супруги не особо стремятся сохранить семью. Я и сам прошел через развод, зато сегодня являюсь счастливым отцом семерых необыкновенных детей. Однако тем, кто разводится, стоит помнить, что, когда живешь отдельно от детей, воспитывать их очень сложно, если не сказать невозможно.

Причина, по которой стоит постараться сохранить семью, – сделать это ради детей. Сохранить семью – совершенно естественное стремление, и оба супруга только выиграют, если приложат для этого все усилия. По крайней мере, дети впоследствии не будут связывать свои страдания и комплексы с разводом родителей.

Наилучший способ сохранить гармонию в личных отношениях – не слишком сильно зацикливаться на ребенке, а больше заботиться друг о друге. Не позволяйте, чтобы ребенок спал в вашей постели. Регулярно устраивайте романтический ужин – без ребенка. Проводите время вдвоем: ходите в кино, занимайтесь спортом или же делайте что-то еще, что сближает вас. Не жалуйтесь на то, что ваш супруг/супруга задерживается на работе, вместо того чтобы (длинный список). Если же развод неизбежен, не рассматривайте его как катастрофу.

Очень частая проблема ссор – разные взгляды родителей на то, как воспитывать ребенка. Бывает, один из супругов принимает какое-то решение, с которым другой не согласен. После развода будет еще труднее, так как экс-супруги не смогут ни повлиять друг на друга, ни проконтролировать друг друга. Все это неизбежно приводит к новым ссорам. Не могу не привести здесь слова моего друга Яна Ларссона. Ян – мужчина в полном рассвете сил. Ему почти пятьдесят, он воспитал собственного ребенка и двух приемных детей. «Самая большая проблема, – говорит он, – моя бывшая жена. Вторая проблема – моя новая жена. И только на третьем месте – дети».

Первое, что должны сделать взрослые, чтобы дети вели себя пристойно, установить в доме строгие правила и поддерживать свой авторитет. Однако после развода это сделать не так-то просто. Как установить строгие правила, если ребенок будет жить то в одном месте, то в другом и, соответственно, воспитываться по-разному? Какие жизненные правила считать наиболее важными? А если у ребенка появится отчим? Собственные представления о воспитании отстаивать очень нелегко, и всех участников этой игры в какой-то момент начинает мучить чувство вины. Из-за того, что не удалось сохранить семью, из-за того, что не уделяешь много времени собственному ребенку или своему новому партнеру, из-за того, что не можешь контролировать приемных детей. Есть ли вообще хоть какое-то другое чувство, которое испытывают в такой ситуации?

Как мы боремся с чувством вины? Как правило, мы воображаем, что для искупления вины нужно сделать жизнь ребенка как можно более безоблачной. И тем самым мы портим его.

Если пара разводится, то оба родителя должны нести перед ребенком еще большую ответственность. Однако что происходит на самом деле? Во-первых, «на детей перекладывают ответственность за все семейные неурядицы», во-вторых, «один из родителей делает ребенка своим доверенным лицом и начинает жаловаться ему» в надежде на поддержку, пишет шведский психолог Еспер Юуль. И то и другое, конечно же, недопустимо.

Когда родители ссорятся, дети перестают быть центром вселенной. Парадокс, но даже когда ссоры происходят из-за прав опеки над ребенком, именно о ребенке думают меньше всего. Но мне все же хотелось бы немного утешить разведенных супругов. Угрызения совести могут быть снижены, если они поймут, что мы, родители, играем не настолько важную роль в жизни ребенка, как нам кажется.

Прошло около века с тех пор, как Зигмунд Фрейд познакомил мир с психоанализом. Сто лет назад действительно бытовало мнение, что дети в результате развода получают большую психическую травму. Но и разводы были редки, а сегодня развод считается едва ли не нормой. Фрейд исходил из того, что семейное воспитание оказывает существенное влияние на формирование личности ребенка. Но Фрейд в своих выводах допустил много ошибок, ошибался он и в этом вопросе. Пережить развод ребенку помогут другие дети, скажем, из числа его школьных друзей. Потому что дети влияют друг на друга больше, чем родители. В этой связи хочу вспомнить английскую пословицу, которую любит цитировать Хиллари Клинтон: «Нужна целая деревня, чтобы воспитать одного ребенка». Конечно, эту пословицу можно толковать по-разному, но, мне кажется, смысл такой: в деревне, то есть в нашем обществе, достаточно разных людей, необязательно связанных родственными узами, чтобы оказать влияние на ребенка. В целом влияние взрослых на детей коллективное, то есть такое, какое принято в определенной среде, и родители вовсе не играют здесь ключевую роль.

В первые три года (об этом говорят также и сторонники теории привязанности) родители должны постараться сделать все, чтобы ребенок получил как можно больше впечатлений, которые послужат основой для его дальнейшего развития. Не надо вести с ребенком умных бесед и рассказывать ему о современном ракетостроении. Просто спокойно общайтесь с ним, стимулируя любопытство различными способами. Научите самым простым вещам, например, как вести себя за столом или в метро, то есть тому, что действительно поможет ему стать самостоятельным.

Через три года родители теряют свою власть, и на ребенка начинают оказывать влияние друзья. Дети хотят быть похожими не на своих родителей, а на своих друзей. Об этом говорил и Еспер Юуль в своей книге «Компетентный ребенок», поясняя, что ребенок может быть компетентным только в окружении сверстников. В кругу семьи он – несмышленое дитя и еще долго будет оставаться таким.

Но как же все-таки воспитывать детей? Пустить все на самотек, обращаться с детьми как со взрослыми? Нет. Родители должны уделять детям много внимания. Важно, чтобы это было радостью для них и приятно ребенку. Но самое главное – показать детям, что вы к ним неравнодушны.

Кстати, о футболе. Родители Златана Ибрагимовича, игрока национальной сборной Швеции, очень редко приходили посмотреть на то, как их сын гоняет мяч по полю. Тайгер Вудс, Андре Агасси и сестры Уильямс – все это исключения. У большинства спортсменов, добившихся известности, не было родителей, которые подгоняли бы и стимулировали их. Уверен: дети занимаются спортом не для того, чтобы доставить удовольствие папе или маме. По крайней мере, в сознательном возрасте они просят записать их в секцию, потому что туда ходят их друзья или потому что «хочется». Вероятно, вы окажете огромную услугу своему ребенку, если не будете каждый раз сидеть на трибунах, наблюдая за тренировкой или игрой, а просто уедете по своим делам.

Еще одна неоценимая услуга вашему ребенку, если вы отдадите его в детский сад, что бы там ни говорили сторонники теории привязанности. При этом следует знать, что посещение или, наоборот, непосещение ребенком детского сада мало отражается на формировании его личности. Американский психолог Джером Каган сравнил детей, которые воспитывались дома, с теми, кто ходил в сад. В том, что касалось развития речи, интеллектуальных способностей, умения налаживать связи, игрового поведения и даже страха разлучения с родителями, особых различий он не нашел. Правда, мы ничего не знаем об отсроченных последствиях. Мы ничего не знаем о том, какой образ мышления сформируется у детей, посещавших/не посещавших детский сад, и как они будут относиться к своим родителям, когда вырастут.

Нет времени?

Есть такая категория родителей, и их число постоянно растет, которые скрупулезно подсчитывают, сколько именно часов они проводят со своим ребенком ежедневно. Подсчитают и начинают козырять цифрами, из-за чего угрызения совести, терзающие других родителей, становятся еще сильнее. «Вот завтра попытаюсь сделать все запланированное поскорее, чтобы провести с сыном/дочерью хотя бы один лишний час», – думают они, но несмотря на благие намерения проигрывают эту гонку.

Поймите меня правильно: я ни в коем случае не выступаю против того, чтобы больше общаться с детьми. В конце концов, это доставляет массу удовольствия. Ребенок только выиграет от того, если вы проведете первые три года его жизни рядом с ним.

Вы внимательно прочитали последнюю фразу? Первые три года, на этом всё. После трех лет дети предпочитают играть со своими сверстниками, и только если таковых не оказывается поблизости, они благосклонно согласятся провести часок-другой в обществе родителей. Если же в пределах доступности есть телевизор или – что еще лучше – компьютер с играми, то, как правило, на вас и не взглянут. Впрочем, и сами родители не особо горят желанием отложить свой айфон или планшет и играть с ребенком (угрызения совести при этом остаются). Семья живет своей обычной жизнью, всё о’кей. Какими бы эгоистичными ни были отец или мать, их всегда можно назвать «достаточно хорошими родителями».

«Страшные тайны» обычной семьи

Уж чем только не пугают нас СМИ. Если близко к сердцу принимать всю эту информацию, если не фильтровать ее, легко впасть в уныние. Не жизнь, а сплошные опасности, и даже то, что делают родители, может причинить маленькому, беззащитному человечку непоправимый вред. Наслушавшись и начитавшись страшилок, перестаешь понимать, как люди вообще осмеливаются заводить детей. Ведь вероятность того, что что-то пойдет не так, составляет 100 %. Если ребенок не отравится и не попадет под машину, то его наверняка похитит маньяк-педофил. Каждую минуту с ребенком может что-то случиться. Ужас!

Осенью 2012 года по радио крутили социальную рекламу, подготовленную шведской полицией. Сначала некая женщина уверенным голосом сообщала, что ее жизнь прекрасна и что муж трепетно заботится о ней. Затем на заднем фоне появлялся мужской голос; ругань, звуки ударов. То, что полиция хотела донести до слушателей, звучало следующим образом: «Никогда не доверяйте тому, что видите и слышите! За красивым фасадом могут скрываться страшные тайны».

Возымела ли эта реклама действие, не знаю, но знаю, что при закрытых дверях и задернутых шторах и вправду происходят всякие мерзости. Хотя это скорее исключение, чем правило, я бы даже сказал, редкое исключение. Однако если верить разного рода экспертам, получается, что родители сплошь да рядом обижают своих детей. И ведь найдутся такие, кто будет потом с опаской поглядывать на соседей. В тихом омуте черти водятся.

В своей книге «Почему детям нужны мужественные родители» Франк Фуреди констатирует, что сегодня и близко не наблюдается единства мнений среди взрослых людей. Каждый тянет одеяло на себя, и такое явное нежелание искать если не точки соприкосновения, то хотя бы компромиссы вызывает большое беспокойство. Сама идея семейного воспитании подрывается людьми, которые постоянно подвергают сомнению все, что не вписывается в их представления о мире. Эксперты всех мастей предупреждают нас о всяческих опасностях и неприятностях, пугают отсроченными последствиями и даже советуют родителям не доверять самим себе. Не потому ли теперь так часто можно услышать слезливые истории вполне себе взрослых людей, что у них, дескать, было счастливое, безоблачное во всех отношениях детство, но при этом они не чувствовали себя любимыми и теперь не складывается жизнь. Во всем, конечно же, виноваты родители, а кто же еще!

Милый бред

Почти все теории говорят, что родители играют важную роль в обеспечении душевного здоровья детей. Утверждение о том, что полученная в детстве травма, неприятное переживание будут терзать нас всю жизнь, воспринимается как данность. И поэтому, говорят эксперты, которые знают всё, нужно как можно осторожнее обращаться с детьми, ведь, ах, они так хрупки…

Повторю еще и еще раз: это неправда.

Джером Каган, специалист по развивающей психологии из США, взял на себя труд раскритиковать сторонников так называемого детского детерминизма. Детерминизм – это учение о всеобщей причинности, и те, кто свято верит в то, что за «А» всегда последует «Б», взялись ретиво утверждать, будто бы младенцев, переживших тяжелый опыт, травмирующие воспоминания не отпустят до конца жизни. (Думаю, каждому из вас приходилось слышать что-то подобное.) И что же Каган? Он установил, что какие бы методы воспитания ни применяли родители, на становление личности ребенка заметного влияния они не оказывают. Это не голословное утверждение, так как Каган наблюдал за развитием группы детей в течение продолжительного времени – от рождения до подросткового возраста. Никаких травмирующих воспоминаний, а если таковые и есть, то они нивелируются другими факторами, формирующими характер.

Но стоит ли тогда заниматься тем, чем советуют заниматься некоторые специалисты? Например, стимулированием развития ребенка еще до его рождения. Так, в штате Джорджия беременным и только что родившим женщинам выдают компакт-диск с записями произведений Моцарта – мол, дети становятся умнее, если прослушают в утробе 31-ю симфонию в тональности ре мажор.

Джон Боулби и американо-немецкий специалист по развивающей психологии Эрик Х. Эриксон утверждали, что события, которые пережил младенец в течение первых часов после появления на свет, до конца жизни будут определять его поведение и чувства. Полная ерунда! Я бы это сравнил с заблуждением, что якобы от СПИДа можно вылечиться посредством инцеста.

Но если поразмыслить, это даже и хорошо, что среди специалистов по воспитанию не наблюдается единства мнений. Это означает, что у родителей есть выбор, и, может быть, инакомыслящие смогут противостоять коллективным предрассудкам сегодняшнего времени (которые скорее безвредны, чем опасны). Самый благоприятный прогноз – люди в конце концов откажутся от них.

Миф о ранимом ребенке всего лишь миф. Это доказывает и то, что дети, пережившие бомбежки, землетрясения, пожары, финансовые кризисы, которые выбрасывали их семьи за черту бедности, выходили из всех передряг целыми и невредимыми. Тот факт, что дети алкоголиков начинают пить (далеко не всегда), не имеет ничего общего с принципами семейного воспитания. Скорее речь идет о генетической предрасположенности или же групповой динамике, наблюдающейся в среде, где проживает ребенок. Ведь многие дети живут в районах, где все похожи друг на друга. Подобное рождает подобное, и пример родителей не является определяющим.

Хрупкий и ранимый партнер

Почему дети могут переживать душевные травмы без вреда для психики? Потому что их мозг более пластичен, чем у взрослых. Потому что мозг детей значительно лучше восстанавливается, чем мозг взрослых. Даже при органических поражениях, например при инсультах, детский мозг справляется лучше и быстрее. Нервная система ребенка включает компенсаторные механизмы, и у детей не возникает долговременных эффектов, какие обычно наблюдаются у взрослых. Если затронут один отдел мозга, то его функцию может взять на себя другой. Благодаря всему этому дети демонстрируют просто великолепные возможности, справляясь с психическими травмами.

Однако, несмотря на факты и исследования, опровергающие ложные предположения о ранимости ребенка, они все же продолжают распространяться в обществе. «В детстве я получил серьезную травму» – наверняка вы слышали что-то подобное, а может, и сами говорили в минуты беспокойства и неуверенности. Но вам бы и в голову не пришло связать это с ошибками родителей, если бы не теории специалистов, о которых трубят на каждом шагу. Ведь если об этом не скажут в сегодняшнем ток-шоу, то непременно скажут в завтрашнем.

У кого как, но у меня возникает странное чувство, когда я пытаюсь совместить разные тезисы. И я не одинок в своих ощущениях. Например, Франк Фуреди пишет: «Похоже, современные дети стали жертвами двойного стандарта, некоего синдрома раздвоения личности. С одной стороны, их называют ранимыми созданиями, которым нужна постоянная защита. С другой, они считаются достаточно компетентными, чтобы принимать разумные взвешенные решения». Действительно, многие эксперты настаивают на том, что дети обладают равными правами со взрослыми и могут самостоятельно принимать решения наравне с ними. И как же тогда быть с ранимостью?

Да уж, если следовать советам со стороны, родителями в наше время быть непросто. Придется 24 часа в сутки следить за своим «крошкой», чтобы с ним не случилась какая-нибудь неприятность. Придется отказаться от всех своих личных желаний, потому что ребенок важнее. Придется тщательно взвешивать каждое свое слово и следить за тоном, принимая во внимание отсроченные последствия. И не забывайте спрашивать у ребенка, что приготовить на ужин.

Ваша главная задача – чтобы ребенок не почувствовал себя лишним и отверженным. Задача, конечно, неплохая, но все дело в том, что средства для ее достижения, предлагаемые экспертами, заставляют задуматься, а стоит ли вообще заводить детей.

Самые серьезные проблемы возникают из-за того, что «правильные» родители пытаются наладить со своим ребенком дружеские, равные, партнерские отношения (пункт «Б»). Это трудно выполнить, если следовать пункту «А»: ребенок постоянно должен находиться под присмотром. Ведь он такой хрупкий, а с партнерами иногда поступают жестко, как того требуют обстоятельства.

Беззаботное детство

Сегодня детям не доверяют. Им ничего не позволяют делать без надзора взрослых. Их оберегают от всевозможных опасностей, даже от тех, которых на самом деле не существует.

В 1971 году в Великобритании восемь детей из десяти в возрасте восьми лет ходили в школу одни, а в возрасте одиннадцати лет – все дети. Через тридцать лет только один ребенок из десяти (я имею в виду восьмилеток) ходил в школу без сопровождения. Сегодня до школы добираются самостоятельно меньше половины школьников.

В начале XX века бытовало мнение, что наибольшая опасность, которой только можно подвергнуть ребенка, – это поместить его под купол гиперопеки. Боюсь, что мамы-наседки того времени воспринимались бы современными родителями чрезвычайно нерадивыми и безответственными.

Сегодня мы всей семьей садимся перед телевизором и с удовольствием смотрим старые фильмы, снятые по мотивам произведений Астрид Линдгрен. Мы смеемся над Михелем[2] и Мадикен, но если бы сегодня дети росли так, как показывается в этих фильмах, то я уверен, что без вмешательства ведомства по делам несовершеннолетних тут бы не обошлось. Несмотря на это, можно сказать, что у детей было прекрасное детство, а росли они в семье любящих, пусть порой и взбалмошных родителей. За Михелем каждый день гонялся отец, грозясь выпороть его, Мадикен разгуливала по чердакам, Лотта с улицы Бузотеров разъезжала по улицам, лежа на крыше автомобиля, а Малыш летал над городом, сидя у Карлсона на шее. О девочке-хулиганке по имени Пеппи Длинныйчулок мы даже и говорить не будем. Практически все, чем она занимается, детям делать категорически запрещено.

Кто наживается на страхах

В мире много людей, зарабатывающих деньги выдумыванием различных опасностей. Они же сочиняют пессимистичные прогнозы, способные вывести родителей из состояния душевного равновесия. «В городе появился маньяк, будьте осторожны!», «Педофилы охотятся за детьми» – новости подобного рода не только помогают повысить тиражи газет, но и способствуют росту продаж газовых баллончиков и приборов слежения. Последние бьют все рекорды спроса. Недавно я разговаривал с одной обеспокоенной мамочкой, которая купила себе приспособление, чтобы круглые сутки отслеживать местонахождение своего 22-летнего сына.

Постоянно держать детей в состоянии страха, пугать их возможными опасностями, чтобы свести к минимуму потенциальный риск, конечно, не лучший вариант. Сначала родители взвинчивают себя, а потом взвинчивают своего ребенка. В результате дети пугаются собственной тени. Или, наоборот, игнорируют опасность там, где она действительно существует. Ведь дети так любят поступать вопреки родителям.

Сегодня во многих странах Запада звучит предупреждение: не оставляйте детей без присмотра. Либо сами смотрите за ними, либо доверьте их заботам профессиональных педагогов. В Швеции в этом отношении продвинулись еще дальше. Наши эксперты только и говорят о том, что игра без присмотра может представлять опасность для здоровья ребенка, «потому что в ней проявляется нежелательный эффект – традиционное деление детей по половому признаку». Если позволить детям играть, как им хочется, то мальчики будут играть исключительно с мальчиками, а девочки – с девочками. Какой ужас, да?

Получается, что мы, взрослые, не должны разрешать детям играть, как им хочется. Но в то же время мы должны прислушиваться к мнению ребенка, куда семья поедет в отпуск.

Таким образом, ребенок вместо общения с друзьями оказывается дома перед телевизором или компьютером. Однако тот факт, что ребенку вредно ежедневно сидеть по три часа или больше, таращась в экран, вместо того чтобы пойти прогуляться, не вызывает никаких сомнений.

Есть данные, что дети до двух лет, которым позволяется регулярно смотреть телевизор, отстают от своих сверстников в развитии, и особенно страдают их речевые навыки. Ничего удивительного, потому что мозг детей лучше всего развивается во время игр со сверстниками.

Мальчики, проводящие за компьютером больше трех часов в день, чаще проявляют склонность к насилию. «Чем дольше ребенок сидит перед монитором, тем меньше у него остается времени на обычные игры. А ведь спонтанные игры, построенные на фантазиях, способствуют развитию у ребенка творческих навыков. Настоящая драка или борьба позволяют ребенку на собственном опыте узнать, что значит получить кулаком по лицу или попасть в захват. Что же касается детей, которые играют в виртуале, то они подвергаются риску развить у себя асоциальное поведение уже в реальности», – пишет шведский педиатр Лагеркрантц, и я склонен принять доводы коллеги.

Насколько опасна жизнь?

Раньше считалось в порядке вещей, когда члены какого-то сообщества помогали друг другу, в том числе и присматривать за детьми. Сегодня все обстоит иначе. Франк Фуреди пишет по этому поводу: «Нельзя требовать от родителей, чтобы они опекали ребенка круглые сутки. Во все времена отцы и матери, к какой бы культуре они ни принадлежали, полагались на то, что другие взрослые, пусть даже посторонние люди, незнакомцы, помогут их детям в трудной ситуации. Во многих культурах взрослые чувствовали себя обязанными делать замечания детям, если те начинали неподобающе себя вести в общественном месте».

Сегодня замечания «со стороны» совершенно неприемлемы, ведь дети даже собственных родителей уже не обязаны слушаться. К тому же за каждым углом, за каждой дверью может скрываться злоумышленник, так что ни в коем случае не позволяйте, чтобы в воспитание ребенка вмешивались посторонние! Уж лучше сами контролируйте каждый шаг своих дитятей. (Надеюсь, ваш мозг еще не разучился улавливать иронию.)

Все мы знаем, что порой в мире происходят действительно ужасные вещи. Гордость Швеции, олимпийский призер по прыжкам в высоту Патрик Шёберг, недавно издал автобиографическую книгу «То, чего ты не видел», где он описывает, как над ним в детстве издевался отчим. Отчима Шёберга уже нет в живых, и он не может ни опровергнуть написанное, ни сказать что-либо в свое оправдание. То, что произошло с Патриком Шёбергом, – случай довольно редкий, из ряда вон, но это «из ряда вон» попало в струю раздуваемой истерии. Ведь сегодня на каждом углу трубят о насильниках и педофилах. В Англии еще десять лет назад издали рекомендации, направленные на то, чтобы искоренить педофилию в крикете и плавании. Повсеместно предписывается избегать ситуаций, когда взрослые остаются наедине с детьми. Даже международная ассоциация скаутов внесла соответствующие пункты в свой устав. Все это приводит к тому, что люди начинают все больше бояться того, что на самом деле происходит в единичных случаях.

У нас вообще любят муссировать опасности. Согласен, на свете много детей, живущих под гнетом вышеозначенных угроз, но нет никаких данных, указывающих на то, что таких детей становится больше. Совсем наоборот. Наша жизнь качественно улучшается, соответственно и жизнь детей изменяется в лучшую сторону. В Западной Европе от насильственной смерти умирает гораздо меньше людей, чем 50 лет назад. Да, действительно, у нас нет никаких оснований не верить тому, что нам говорят, тем более когда серьезность опасности подтверждают политические деятели самого высокого уровня. Но слухи о конце света явно преувеличены.

Стать родителем – выбор неудачника?

Мы уверены в том, что дети – маленький придаток нас, родителей и мы должны заботиться о них денно и нощно. Они – как детеныши кенгуру, только что не сидят в сумке. И конечно, они не должны слишком далеко отходить от нас, так как если отойдут – с ними обязательно случится что-нибудь нехорошее.

Родителем быть нелегко, и так было всегда. Но вопрос не в этом. Теперь получается, что все взрослые, окружающие ребенка, – потенциальные злодеи. Бабушкам и дедушкам, взрастившим не одного ребенка, затыкают рот. Мол, они причинили своим детям непоправимый вред, так как воспитывали их неправильно. Сегодняшние дети считаются фарфоровыми куклами, и оспаривать их желания не принято – травма! Таким образом, родители остались наедине со всеми проблемами, и воспитание потомства для многих превратилось в непосильную задачу.

Решиться завести ребенка становится все сложнее, ведь это связано с массой тревог и забот и к тому же подразумевает большую ответственность. Когда ребенок рождается, трудно ожидать, что жизнь пары останется такой же приятной и безоблачной. Раньше в семьях было много детей, но если сегодня супруги вздумают плодить потомство без удержу, их обвинят в безалаберном отношении к жизни. Не только потому, что супруги, как принято считать, могут обеспечить качественную жизнь максимум двоим, но и по той причине, что многодетные семьи усугубляют и без того острую проблему перенаселения относительно небольших стран. Неудивительно, что все больше пар отказываются заводить детей, тем более что появление ребенка автоматически означает: кому-то из родителей придется сидеть с ним дома. Современный социум этого не одобряет. Тот, кто сидит дома с детьми, считается попавшим в «родительскую ловушку», такие люди порицаются модными и продвинутыми блогерами – почитайте Интернет.

Если призадуматься, приходишь к нерадостной мысли: то, что не больше века назад считалось самым естественным занятием – воспитывать своих детей, сегодня стало чуть ли не признаком неполноценности. Сто лет назад, если мать или даже отец принимали решение сидеть дома с ребенком, их никто не порицал и никто не показывал на них пальцем. Сегодня же таких людей считают неудачниками, а мать-домохозяйку к тому же называют жертвой устаревших предрассудков, основанных на неравноправии полов. Ведь вряд ли она мечтала стать домохозяйкой. Лучше уж тогда пойти работать воспитательницей в детский сад, по крайней мере, будет получать деньги за то, что сидит с детьми, да и статус повысится.

Если пара решается обзавестись ребенком в зрелом возрасте, велик риск, что с воспитанием возникнут большие проблемы. Родители уже забыли, что такое быть детьми, и они всего боятся, не то что молодые. По этой причине, испытывая неуверенность в своих действиях, они обращаются за советом к экспертам, причем даже тогда, когда вопросы пустяшные, а эксперты у нас очень любят советовать, вы, вероятно, убедились в этом, читая мою книгу.

Наиболее разумное решение – вернуть власть родителям, поддерживать их, дать им право управлять процессами, происходящими в их семьях. Нет никаких научных данных, которые подтверждали бы, что детям наносится вред, если их воспитывать в строгости и прививать вечные ценности. Детей с самого рождения нужно приучать к социальным правилам, чтобы сформировать у них нужную вам модель поведения. Только при таком условии они будут любить и ценить вас, когда они вырастут, а вы – состаритесь. И в этом случае не имеет никакого значения, каким вы были родителем – авторитарным или либеральным.

Папаша-придурок

Стоит заметить, насколько быстро норма, которой люди придерживались тысячелетия, может быть отменена и выброшена на свалку. Сегодня дети не обязаны слушаться родителей, а если слушаются, то это скорее тревожный признак: в современной системе воспитания что-то не сработало. Однако всю вину за новую модель воспитания нельзя сваливать на многочисленных экспертов от педагогики. Чтобы заставить родителей отказаться от авторитетов и ценностей, которые они унаследовали от предыдущих поколений, должно было произойти что-то еще. Должен был измениться не только взгляд на воспитание детей, но также и точка зрения на мужские/женские роли в обществе, на образ жизни в целом.

Про прекрасный пол скажу только, что эталон женщины здорово отличается от стандартов, которые были приняты 50 лет назад. Мужской идеал тоже стал другим. Джон Уэйн, одинокий ковбой, – да кто о нем помнит. Элегантный джентльмен Кэри Грант тоже сошел со сцены. Брутальный волокита и повеса Джеймс Бонд уже не так популярен, как раньше. Нет, нет и нет, современный мужчина должен быть мягче и человечнее, слеза в глазах его даже украсит. Вероятно, мир изменился к лучшему. И одно можно сказать точно: на свет появился новый идеал отца!

Режиссеры голливудских фильмов любят посмеяться над современными отцами, этакими недотепами, у которых все валится из рук. Однако в отличие от отцов прошлого современный отец – лучший приятель своих детей. Это и понятно: ведь если он попытается быть жестким, авторитарным отцом, то его просто заклюют.

Еще один пример современного отца – мужчина средних лет, который из последних сил стремится сохранить остатки былой молодости и без зазрения совести ухлестывает за молоденькими барышнями, как это делает герой фильма «Красота по-американски». Что поделаешь, сегодня нелегко придерживаться жесткой линии по отношению к детям. А тут еще в обществе упорно распространяется мнение, что человек, который хотя бы не старается быть крутым, либо чудак, либо полный идиот. Наилучший пример крутого парня – подросток. Поскольку мы все смотрим телепередачи, героями которых все чаще становятся четырнадцатилетние подростки, мы постепенно проникаемся убеждением, что так и надо себя вести. И получается, что все кругом, включая родителей, стараются выглядеть как подростки. Пустая затея, уверяю вас, потому что настоящие подростки всегда будут выигрывать по сравнению с теми, кто подделывается под них. Что интересно, раньше все было наоборот. Раньше молодежь стремилась быть похожей на взрослых. Но теперь все перевернулось с ног на голову.

В результате сегодня расплодилось полно папаш-придурков, которые ведут себя соответствующе. Впрочем, может быть, в этом вовсе нет ничего дурного. Нынешнее общество деликатно закрывает глаза, если кто-то ведет себя не так, как все прочие. Зато авторитарное поведение расценивается как что-то очень дурное и мерзкое.

Граница между болезнью и плохим воспитанием

Какими же методами оперируют эксперты, которые стремятся внушить нам ту или иную идею, объяснить нам, как именно мы должны воспитывать своих детей?

Эксперт-новатор, анализируя поведение детей, замечает все больше явных отклонений от нормы. Ему кажется, что почти у всех можно найти симптомы какой-нибудь болезни.

Допустим, в школе есть мальчик, который ведет себя агрессивно и пренебрегает интересами своих товарищей. Вот, например, Маттиас. Ему восемь лет, и он постоянно крадет что-нибудь у своих одноклассников. Он дерется, он все время перебивает взрослых и вообще ведет себя вызывающе. Этот паршивец мешает вести урок, встает и начинает бегать по классу. Его сложно заставить придерживаться общепринятых норм. Маттиас уверен, что он круче всех, и плевать он хотел на нормы. Несмотря ни на что, в классе он популярен, к нему тянутся, и это его вдохновляет на подвиги еще больше.

Можно найти целый ряд объяснений, почему этот мальчик так себя ведет. Самое простое из них – он просто не знает, как нужно вести себя. Его этому не научили. Вероятно, матери не удалось наладить с ним хорошую связь. Вероятно, все дело в том, что Маттиас живет в неблагополучном районе, где взрослые много пьют. А может, все дело в генетической предрасположенности.

Если поведение Маттиаса станет совсем уж невыносимым, а все ведет к тому, что так и будет, ему постараются поставить какой-нибудь диагноз, например синдром гиперактивности. Когда он еще немного подрастет, диагноз уже будет другим – асоциальное расстройство личности. Все может закончиться тем, что Маттиаса признают полным психопатом и поместят в клинику. Грустная история… Но конец может быть другим, если Маттиас своевременно попадет в руки специалистов, которые откорректируют его поведение. Но прежде нужно определить, что это – поведение с отклонениями или поведение человека, который действительно нуждается в лечении.

Мои коллеги, работающие в области психиатрии, давно уже используют стимуляторы, воздействующие на нервную систему. В частности, гиперактивные дети после приема лекарств становятся спокойнее, у них улучшается концентрация внимания, а импульсивные желания, заставляющие их постоянно отвлекаться на что-то, лучше подавляются.

Когда ребенок получает квалифицированную помощь, его поведение значительно улучшается. Все, что требуется, – поставить точный диагноз и прописать нужное средство. Не думаю, что удалось бы добиться хороших результатов, если бы родители и педагоги прибегли к авторитарным методам воздействия.

Но есть и другая проблема: врачам бывает сложно провести границу между нормальным и ненормальным поведением, между дурным поведением здорового человека и проявлениями болезни. Бывает и так, что мы узнаем себя в маленьком пациенте. Ну у кого не появлялось желание отчебучить что-нибудь этакое, устроить какую-нибудь шутку, розыгрыш – ведь это лучше, чем сидеть весь урок смирно и поедать глазами учителя. Все мы чего-то боимся, у многих бывают приступы отчаяния или паники. Но ведь мы здоровые люди. В результате диагнозы становятся все более размытыми. Или же, как сказал Мартин Ингвар: «Тридцати процентам пациентов сегодня ставят диагноз ЧНВ – “что-то не в порядке”».

Вероятно, было бы резонно подвергнуть всех детей лечению. Но давайте для начала вспомним, как раньше поступали учителя с детьми, которые начинали шуметь и озорничать в классе. Может быть, нет ничего дурного в том, чтобы познакомить нарушителей спокойствия, в том числе и тех, у кого действительно выявлены симптомы СГДВ, с таким понятием, как дисциплина? У педагогов прошлых лет не было проблем с тем, чтобы провести границу между нормальным и ненормальным поведением и принять соответствующие меры. Не лучше ли пересмотреть подходы современной педагогики, вместо того чтобы расширять список критериев, под которые попадает ненормальное поведение?

Положительное подкрепление

Ну вот что нам делать с детьми? Если сын или дочь устраивают истерику, то, как утверждают специалисты, мы не должны говорить им «Прекрати!» и одергивать их. Не должны? А ведь раньше этот метод неплохо работал. Ладно, а что же нам предлагают? Вместо наказания нам предлагают использовать положительное подкрепление. С помощью положительного подкрепления, дескать, можно сформировать приемлемый стереотип поведения. Отличный совет, только в глубине души все равно удивляешься: как одно может заменить другое? Как использовать положительное подкрепление, когда ребенок падает на пол в супермаркете и орет во все горло, требуя купить ему мороженое? «Мой милый малыш Свен! Если ты перестанешь сейчас плакать, дома я накормлю тебя вкусным ужином»? Или же: «Моя дорогая Анна! Тебе можно будет поиграть на компьютере, если ты перестанешь капризничать»? Или так: «Дорогой Томас! Как мило с твоей стороны, что ты просто кричишь, а не дерешься со мной. Это просто здорово! Ты – молодец»?

Едва ли здесь вообще уместно положительное подкрепление. И если родители выдадут что-нибудь подобное, то они просто лгуны. Впрочем, родители часто прибегают ко лжи. Детям говорят, что у них будут квадратные глаза, если долго сидеть перед телевизором. Детей пугают кариесом, который появится уже утром, если не почистить зубы перед сном. Им говорят, что если они не будут слушаться, Дед Мороз не принесет им подарки (кто-нибудь оставался без подарка на Новый год?). Еще говорят, что на теле появятся бородавки, если копаться в мусорных баках, и что можно окосеть навсегда, если пить кока-колу.

Иногда без наказания никак не обойтись. Уж лучше скажите Анне, что она не будет играть на компьютере, если немедленно не перестанет капризничать. А Свену скажите, что он останется без ужина, если не перестанет орать. Но самое главное – исполните свою угрозу, если ребенок не возьмет себя в руки.

Однако, что бы ни сделали родители, они поступят неправильно, по мнению современных специалистов по воспитанию. Что они нам рекомендуют? Не принуждать. Не ругать. Не требовать ничего. Не хвалить. Не… не… не… И наконец – просто любить своего ребенка без всяких условий. Вот это действительно хороший совет.

Быть в достойном окружении

Почему поведение детей внутри одной группы сходно? Потому что дети влияют друг на друга. Потому что в группе вырабатывается модель поведения, приемлемая для всех. Классический пример – дети высших слоев английской буржуазии. Они обладают относительно одинаковым набором качеств, так как учатся в одних и тех же элитных школах.

Но в нашем глобальном мире становится все труднее сохранить отдельно взятую группу в первозданном виде. Даже в консервативных кругах одни шаблоны и традиции постепенно отмирают, чтобы уступить место другим. Это происходит не потому, что старое воспринимается как нечто неправильное, – просто таковы законы развития. Ведь мы больше не живем в пещерах, да?

Поскольку дети влияют друг на друга, практически невозможно воспитывать их без оглядки на окружающую среду, в отрыве от нее.

Не в наших силах спрогнозировать, какими станут наши дети, когда вырастут. Биолог Джордж Кляйн в своей книге «Атеист и священный город» упоминает об одном американце, лауреате Нобелевской премии, к которому обратилась молодая пара с просьбой предоставить им сперму для зачатия ребенка. В ответ тот сказал, что супруги обратились не по адресу и что если они хотят, чтобы их ребенок стал таким же, как он, им следовало бы обратиться к его отцу. А тот был бедным иммигрантом из Восточной Европы.

Как бы мы ни стремились привить ребенку наши идеалы, как бы ни хотели, чтобы его взрослая жизнь была успешной, выясняется, что мы едва ли можем влиять на его развитие. Наилучшая стратегия формирования личности ребенка состоит в том, чтобы растить своих потомков в окружении детей, поведение которых соответствует вашим представлениям об идеале. Найдите для вашего ребенка такую нишу в обществе, где родители других детей думают и чувствуют точно так же, как вы. Однако сегодня такая точка зрения не всеми признается правильной.

Наилучший способ контролировать поведение ребенка – поместить его в среду сверстников, которые точно знают, как себя вести, и дать ему возможность как можно больше общаться с ними. Найти такую среду сложно. Не случайно все больше детей сталкиваются с проблемами в школе, ведь их окружают те, кто сам испытывает трудности.

Мозг ребенка

Сорок лет назад, когда я отправился в первый класс, родители и помыслить не могли о том, чтобы войти в здание школы или хотя бы ступить на школьный двор. Моя мама проводила меня до ворот и передала на руки учительнице. В следующий раз мама появилась в школе только на вручении аттестата. Трудно поверить, да? Ведь сегодня родители принимают активное участие во всех школьных мероприятиях, да и вообще школа коренным образом изменилась.

Как бы то ни было, в школе легче выявить факторы, воздействующие на личность ребенка, и отследить причины, почему что-то идет не так.

Фундаментальный недостаток современной системы школьного образования состоит в том, что учителя никак не могут понять очевидную вещь: способности ребенка к обучению обусловлены структурой его мозга. Если вы работаете в школе и если вы хотите чему-то научить ребенка, нельзя закрывать глаза на данные нейронауки. Нельзя также игнорировать психологию и учение о рефлексах. Но, к сожалению, именно это и происходит – большинство учителей стараются напичкать детей информацией, не заботясь о том, будет ли она усвоена, а потом удивляются, почему ученик ничего не запомнил или почему половина класса не справилась с контрольной работой.

Однажды я решился взять интервью у одного из самых непримиримых критиков современной системы школьного образования Мартина Ингвара. Он сказал мне, ссылаясь на официальные данные, что свыше 80 % выпускников педагогических вузов не чувствуют себя достаточно компетентными, чтобы выполнять свои профессиональные обязанности на должном уровне. Но самое главное, попадая в школу, дети теряются. Они не понимают, в каком направлении должны двигаться и куда приведет их этот путь. «Логику системы современного школьного образования понять сложно, – говорит Мартин Ингвар. – Если родители смогли психологически подготовить ребенка к школе, то он еще более или менее хорошо себя чувствует. Остальным сложно сориентироваться, и учителя мало помогают в этом».

Тема книги, которую вы читаете, – минусы свободного воспитания. Когда ребенок начинает учиться в школе, ситуация усугубляется. В школе ставят оценки. Оценки бывают либо хорошими, либо плохими. Если ребенок получил плохую оценку, то и хвалить его не за что. Но у нас ведь запрещено ругать, и после дежурных слов о том, что все хорошо и замечательно, ребенку совершенно непонятно, почему, если все так хорошо, он продолжает получать плохие оценки. С точки зрения психологии это грубейшее нарушение – пренебрегать обратной связью «учитель – ученик». При конструктивной обратной связи, какой бы она ни была – положительной (похвала) или отрицательной (критика), – ребенку становится легче, и в долгосрочной перспективе он нацеливается на лучшие результаты.

Мартин Ингвар часто читает лекции в различных странах. Он рассказывает о физиологических механизмах, способствующих обучению, о системе обратной связи, о важности повторения пройденного материала и других значимых аспектах образования. Учителя зрелого возраста соглашаются почти со всеми его доводами, но их молодые коллеги выглядят скорее удивленными. Они и не слышали никогда о том, что человеком можно управлять, контролируя физиологические процессы, протекающие в его организме. На одной из лекций выпускник педагогического колледжа с удивлением спросил: «А какое, собственно, отношение мозг ребенка имеет к моим урокам?»

Одна из самых больших ошибок, которую допускают педагоги при обучении детей в школах Швеции, заключается в том, что детям не дают возможность практиковаться. Но ведь мозгу нужна тренировка. Мозг должен работать. Только в этом случае он сможет делать сложные умозаключения да и просто усваивать информацию.

Маттиас Риббинг – трехкратный чемпион Швеции по запоминанию. Десять колод по 52 карты в каждой – Риббингу хватило несколько минут, чтобы запомнить последовательность карт. В своей книге «Путь к улучшению памяти» он говорит, что наш мозг должен связать новую информацию с той, что уже хранится в голове, чтобы потом воспроизвести ее. Учительница истории из гимназии, где я учился, тоже знала об этом. Даты, которые так сложно запомнить, она называла «крючками». На каждый крючок цепляется какое-то событие, о котором мы что-нибудь да слышали, и таким образом в нашей голове оседает нужная информация.

Еще один эффективный способ запомнить информацию – визуализация. Если человек представляет в виде образов то, что он хочет запомнить, а потом связывает эти образы с уже известной ему информацией, которую легко можно вызвать из памяти, то запомнит он гораздо больше, чем если бы заучивал информацию наизусть.

Есть достаточно много техник запоминания, но в школах к ним прибегают редко. Почему? Да все по той же причине – либерализация воспитания и образования. С мнением детей теперь принято считаться, и иногда в этом доходят до абсурда. Детей спрашивают, как им хотелось бы получать знания. И в результате одни сидят на уроке в наушниках, другие могут расхаживать по классу, пока учитель дает новый материал, а третьи разрисовывают учебники. Им так удобно, а о том, что существуют определенные методики, вы нам тут сказки не рассказывайте – ребенок всегда прав. Надо ли говорить о том, что если предоставить детям право учиться, как им хочется, то такая свобода приведет лишь к ухудшению результатов обучения.

Торкель Клингберг показал в своих исследованиях, что кратковременную память можно натренировать и улучшить ее потенциал. Маттиас Риббингс совершенствовал свои навыки в течение нескольких лет, прежде чем достиг высокого уровня. Хорошая кратковременная память – натренированная память – поможет детям, в том числе и тем, кто страдает от СГДВ, повысить успеваемость. Немецкий психолог Герман Эббингхаус еще сто лет назад доказал, что через несколько дней в памяти человека остается всего лишь 20 % от выученного, если он не будет повторять усвоенную информацию. Повторение – мать учения, вы же помните. А если повторять учебный материал как можно чаще, да еще вкупе с различными техниками, возможности памяти улучшатся.

В Швеции одним из недавних новшеств стало проблемоориентированное обучение. Цель такого обучения – позволить детям самостоятельно заполнять пробелы в знаниях и находить пути решения различных задач. Подготовка презентаций – это и есть пример такого обучения. В своей книге «Перегруженный мозг» Торкель Клингберг пишет по этому поводу: «Все это неплохо звучит, особенно для такого исследователя, как я. Но если у школьника плохая кратковременная память, то такие новаторские педагогические методики будут иметь для него катастрофические последствия. Когда человеку нужно самому организовывать свою деятельность, ему требуется хорошо развитая кратковременная память. Когда учитель сам говорит детям, что им нужно сделать (традиционное обучение), – это одно. Но когда все дети одновременно заняты воплощением своего собственного проекта (проблемоориентированное обучение), то возникает еще больше затруднений». Иными словами, когда ребенок плохо представляет, что важно, а что нет (ведь учитель не говорит ему об этом), он не сможет создавать нужных связей. А если у ребенка к тому же имеются трудности с концентрацией внимания, ему вообще придется несладко. Ведь для того чтобы высветить проблему, ему понадобятся: а) многосторонние знания, б) умение связать эти знания, в) некоторый опыт. И это – как минимум.

Последовательное приобретение знаний под контролем учителя, повторение учебного материала, фундаментальная отработка навыков и умений – все это вытесняется новыми методиками. Вся ответственность за процесс обучения, по сути, перекладывается с учителя на учеников. Не поэтому ли дети стали хуже учиться, хотя их IQ растет?

Для чего вообще ходить в школу?

Пэр Корнхалль работает специалистом по составлению учебных планов в общине Уппландс, сообщество Вёсби. В 2013 году он опубликовал книгу под названием «Школьный эксперимент», где описал крах современной системы школьного образования в Швеции. Книгу можно назвать предупреждением всем специалистам, навязывающим нам новомодные теории обучения.

Корнхалль говорит о том, что ценность урока как такового в современной школе нивелирована. По его мнению, за новомодной стратегией, появившейся в 1990-х годах, стоит сомнительное предположение о том, что «знания вовсе не передаются от одного человека к другому, от учителей к ученикам…». А как же они тогда передаются? Дети сами ищут их? При проблемоориентированном образовании – да, должны искать, но много ли вы найдете таких сознательных детей с хорошо развитой кратковременной памятью?

Писательница Кристина Штиелли часто делает доклады на тему школьного образования. По ее наблюдениям, сегодня дети думают, что у них нет способностей ни к чему. А почему бы им так не думать? Они ходят в школу, где не получают никаких знаний и где педагоги ведут занятия по методикам, совершенно несовместимым с возрастом детей. Нет ничего удивительного и в том, что многие дети не понимают, для чего они вообще ходят в школу. Просто взрослые им не объяснили, что школа – это вовсе не клуб по интересам, где о них будут заботиться и всячески оберегать от любых неприятностей. Господа родители, скажите своим детям, что школа – это учреждение, где готовят к будущей самостоятельной взрослой жизни!

И пожалуйста, спрячьте улыбки, к неосведомленности детей по поводу целей посещения школы следует отнестись со всей серьезностью. Если ваши дети не будут концентрироваться на занятиях и стремиться к лучшим оценкам, они будут искать другие способы самовыражения. Например, подростки начнут выяснять, кто из них самый крутой. Но самое плохое заключается в том, что в школах формируется жесткая иерархия. Дети из интеллигентных семей, у которых дома много книг и которые в целом готовы усваивать новые знания, учатся в одном классе с детьми, которые растут в среде, где ни у кого никогда и не было особого интереса к учебе. Учителя готовы оказывать помощь «перспективным» детям, рассматривая «неспособных учиться» как балласт. В результате исключается дух здорового соревнования между учащимися, и дети, по сути, делятся на два враждующих лагеря.

«“Неперспективные” дети не получают обратной связи и поэтому вряд ли смогут стать успешными. Они делают только то, что в состоянии сделать. Вместо того чтобы учиться, они ищут обоснование своего существования, свое место в социальной иерархии. К образованию это не имеет никакого отношения» (М. Ингвар).

Можно ли справиться с этой проблемой? Можно, говорит канадский психолог Гордон Нойфельд, исследовавший это явление. Решение самое простое – поработать над созданием связи между учителем и учениками.

Я с нежностью вспоминаю о годах, проведенных в школе, о наших учителях. Английский у нас преподавал человек уже пожилой. Дисциплина на его уроках была идеальной. Прийти неподготовленным? Да о чем вы? Те, кому английский не давался, сидели на его уроках словно парализованные, когда он поднимал свои седые брови и начинал трясти красными щеками в прожилках. Не знаю, была ли у нас с ним обратная связь. Скорее он обладал авторитетом, суть которого трудно выразить словами.

Не все учителя способны излучать такую же уверенность, как наш учитель английского. На самом деле это очень трудно – стоять перед классом. Ведь для того чтобы тебя слушали, нужно сначала убедить малолетних нигилистов в том, что ты можешь сказать им что-то полезное. Слушать будут того, кто обладает авторитетом, кто имеет определенную власть над учениками. Но имеют ли такую власть современные учителя? Как правило, нет. Учителя у нас не осмеливаются и слова лишнего сказать, чтобы не вызвать гнев родителей. Такие особого уважения у школьников не вызывают. Отчасти в этом виновата школа, которая не создает благоприятной среды для возникновения естественного уважения к педагогу и не способствует формированию его авторитета у учащихся.

Я опросил многих учителей, как им работается в сегодняшних условиях. Общий знаменатель – плохо, и не только в Швеции. В Британии, например, тысячи учителей признаются, что против них неоднократно подавали жалобы в суд за якобы превышение полномочий. Сегодня даже самых заслуженных и верных своей профессии отстраняют от ведения занятий, стоит только какому-нибудь школьнику пожаловаться на ущемление прав, домогательство или просто на некомфортную атмосферу в классе. Зато детям у нас позволено все. В последние годы участились случаи оскорбления и даже избиения учителей. Школьники все чаще прибегают к помощи кулаков, чтобы уладить разногласия с преподавателями, пишет одна из ведущих шведских газет. Ингер Хёгстедт из ведомства по надзору за соблюдением норм охраны труда Швеции подтверждает: «Сегодня ученики проявляют гораздо меньше уважения к учителям, как, впрочем, и к другим взрослым. То, что раньше казалось просто немыслимым, например ударить учителя, сегодня представляется вполне естественным».

Сложно вести урок, если постоянно чувствуешь опасность. Сложно работать с детьми, воспитанными в духе либерализма.