Отражение не меня. Сердце Оххарона Суржевская Марина

ГЛАВА 20

Элея

— Что происходит?!

Крепость дрожала, земля вспучивалась, ломая брусчатку, а белая изморозь уже покрыла Острог, словно пелена.

— Мы перемещаемся! — заорала я, прижимая Незабудку и вертя головой. — В другой мир! В мой мир!

— Кантаххар! — бросил Айк и подхватил Сиеру. — Я ее понесу! Отойди от стены, вдруг крепость не выдержит!

Мы бросились в сторону открытой площадки, куда уже бежали люди и… звери.

— Котики! — радостно заорала Незабудка, увидев коричнево-рыжего барса, что промчался мимо, зыркнув желтыми глазами.

— Угу, — буркнула я, не останавливаясь. — Просто кошачий праздник! Куда ни плюнь, всюду котики!

— А наш котик где? — полюбопытствовала сестра.

Я прошипела что-то невразумительное. У ограды Айк отпустил Сиеру и с беспокойством взглянул на дрожащий замок. Его словно куполом накрыло туманной дымкой, и все мы оказались внутри её, с открытыми ртами наблюдая происходящее. По серой стене двигались изображения — невнятные образы, выхватывающие куски чужих миров. Нечто подобное я уже наблюдала в Белой Башне. И вот в мареве показались такие знакомые очертания Академии…

— Ну и ну… — раскрыл рот Айк.

— Гнилая утроба раскоряжистой ящерихи! — выдала Незабудка. Мы с Айком одновременно отвесили ей с двух сторон подзатыльники. Сиера хотела возмутиться, но тут туман развеялся, и мы ахнули.

Оххарон исчез. Мы находились в Пятиземелье. На Рифе.

— Что она там говорила про ящериху? — пробубнил ошарашенно Айк.

Я не ответила и потащила Незабудку в сторону Академии. Надо найти Райдена. Немедленно! Чтобы хотя бы выяснить, что мне делать дальше и где друзья. Боги! Надеюсь, что с ними ничего страшного не случилось!

Острог переместился на берег Рифа, почти туда же, где мы с Ником отбивались от оххаронца. Только занял значительно большую территорию, и теперь вместо побережья здесь возвышалась крепость, вокруг которой билось море. Похоже, крепость оказалась в Хандраш вместе с куском земли, на котором стояла, образовав длинный, похожий на язык участок суши в море.

Айк остался за спиной: я слышала его крики, команды и рычание оххаронцев. И старалась не думать, что они будут делать дальше. Нападут?

Я помотала головой и ускорила шаг, торопясь добраться до замка Академии. И уже на подступах поняла, что все хуже, чем я думала. На Хандраш уже напали. Часть стены, окружающей замок, оказалась разрушенной: провал зиял огромной дырой, над которой клубилась пыль. Я приблизилась и осторожно заглянула внутрь. Ахнула. Одна из башен рухнула, огромный золоченый шпиль, над которым я столько раз наблюдала звезды и восход солнца, валялся во дворе, словно гигантская игла. Обломки стен, разбросанные вещи, разбитая мебель, и все это засыпано осколками битых витражей, что украшали Башню Дождя.

Мимо меня со свистом промчался рой ахои, устремляясь на место разрушения, и я замахала руками:

— Стойте! Стойте, глупые! Не надо туда!

Одна из ахои задержалась, подлетела совсем близко к моим глазам, и я впервые рассмотрела это удивительное создание. В чем-то похожее на человека тонкое тельце с довольно крупной для него головой и круглыми глазами, что взирали на меня с любопытством. Рта и носа не было, и я как-то глупо задумалась, чем эти крошки питаются. Слюдяные крылышки молотили с такой скоростью, что казались невидимыми.

— Туда нельзя, — прошептала я. — Там… Оххарон. Ты понимаешь?

Ахои мотнула головой и умчалась разгребать завалы. Над рухнувшей башней от множества слетевшихся крошек стояло жужжание и звон, воздух искрился от их алмазных крылышек. Но все это заглушалось звоном стали и криками. Где-то там, за обломками, звенела сталь клинков.

— Незабудка, ты должна спрятаться. — Я беспокойно осмотрелась. Здесь, за стеной, было тихо — очевидно, на Академию напали со стороны Хрустального Замка, что высился на месте Белой Башни.

— Я с тобой! — упрямо проговорила сестра. Страха в ее глазах не было, пока там плескалось любопытство.

— Там опасно. — Я вновь повертела головой. Расставаться с сестрой не хотелось до боли, но и выбора не было. Где-то там Райден и друзья, я обязана им помочь! Я не могла отсиживаться в кустах, пока где-то идет битва за мой мир, за землю, которую я люблю.

Крыло хранительниц стояло нетронутым и выглядело пустым. Оно всегда находилось в удалении от основных зданий, поэтому я решительно развернулась и побежала, подхватив Сиеру. Втолкнула ее в дверь, прислушиваясь. Но здесь было тихо.

— Спрячешься в нашей комнате, поняла? — приказала я. — И никуда не выходи! Пообещай мне, Сиера! Жди, пока я за тобой приду, ясно тебе?

Незабудка недовольно кивнула и, бурча себе под нос, скрылась в здании. Я же вздохнула свободнее и побежала обратно, перелезла через пролом, стараясь не задевать острые осколки, что торчали из стены. Плеть размотала заранее и держала наготове, настороженно осматриваясь. Пока никого из оххаронцев видно не было, и я осторожно двинулась на звуки битвы.

Башня завалила обломками почти весь двор, пришлось пробираться по груде камней, перелезать и ползти. И чем ближе, тем громче были крики и рычание, от которых замирало сердце. А когда я проползла под гранитной плитой, оказалась с другой стороны разрухи и взобралась на кусок камня, осматривая сверху раскинувшуюся картину.

Здесь располагалось наше тренировочное поле, и оно тоже было усыпано осколками рухнувшей башни. В воздухе тяжело и плотно клубилась пыль, прорезаемая лучами солнца и закручивающаяся в спирали от резких движений. И еще здесь бились не на жизнь, а на смерть. В серой пыли были плохо видны фигуры людей, но я увидела Шипа, что швырял огненные сгустки в двух рычащих оххаронцев. Возле его ног сидел Ник с белыми глазами. На черном камне засели три целительницы и отстреливались от нападавших. Слева мелькала с невиданной скоростью черная мантия незнакомого мне мага, что отбивался клинком, перемещаясь словно смерч. И еще дальше — двое, стоя спиной друг к другу, отражают атаки окружающих их зверей.

Я в отчаянии закусила губу. Вероятно, битва началась буквально только что, защитники Хандраш держались, но… С моего места было видно, как сильны оххаронцы, как окружают, принюхиваются, осматриваются. Как стремительно нападают! Стоит им сменить форму, и приходится сражаться против смертоносных груд мышц с когтями и клыками, обладающих ужасающей скоростью и пугающей яростью!

Откуда-то справа донесся разъяренный женский вопль, и мелькнула рыжая коса Камиллы. Девушка неумело махала мечом и орала, не подпуская к себе принюхивающегося зверя.

— Убирайся в свой мир! — вопила Камилла.

Охаронец качнул головой и сделал шаг. Они были совсем рядом, но не видели меня, скрытую обломком башни.

— Не подходи, — заорала Камилла. Я тихо подползла ближе, встала удобнее, перехватив рукоять.

Камилла сжала зубы и крепче ухватила клинок. Оххаронец рыкнул, сделал шаг, но тут я замахнулась и ударила, в душе не веря, что удастся. В памяти было живо воспоминание, как Шариссар поймал кончик плети ладонью.

Но, видимо, у этого зверя реакция была хуже, чем у высшего паладина, и кожаное жало опустилось на его спину, заставив его зарычать от злости.

Кричать я не стала, решив не тратить время на слова, и вновь ударила. Но на этот раз зверь увернулся — плеть просвистела рядом с его боком. Камилла встретила меня радостным взглядом, продолжая бестолково размахивать клинком. Но на нее я не смотрела, вновь ударяя. И снова — мимо.

— Лея, падай! — завопила рыжая, и я рухнула на землю, потому что оххаронец кинул в меня что-то короткое и блестящее. Он целился в ноги, и потому промазал: я успела откатиться. Вскочила, ударила почти наугад, развернулась, ударила снова. Камилла растерянно стояла за спиной оххаронца, который совсем перестал обращать внимание на рыжую.

— Ками, ветер! — заорала я, пытаясь напомнить, что она стихийница и пора бы уже применить хоть какое-то заклинание. Потому что оххаронцу надоело со мной играть, и двумя рассчитанными движениями он зажал меня между камнями, где я была ограничена в манёвре.

Камилла глубоко вздохнула, закрыла глаза, сделала шаг и стукнула зверя рукоятью меча по голове. Тот посмотрел удивленно, словно не веря, что его просто подошли и ударили, а после рухнул на примятую траву.

— Заклинание ветра забыла, — испуганно пискнула рыжая. Я же сползла по граниту, тяжело дыша и даваясь неуместным смехом. Боги!

— Я его убила? — Глаза Камиллы были похожи на светящиеся голубые луны. — Мамочки… я его убила!

— Да жив он, дышит, — окинула зверя хмурым взглядом. — Ты не видела магистра Райдена?

— Там где-то! Все ученики спустились в подземелье, а мы вот… не пошли. — Камилла неопределенно махнула рукой и всхлипнула.

— Почему не пошли? — не поняла я.

— Боевые маги наверху остались, охранять Хандраш. А мы… за ними увязались. Тайно, конечно. — Камилла хлюпнула носом. — Кто ж думал, что нападут!

— Я тебя плеткой огрею, если заревешь, — мрачно предупредила я, озираясь. За висящей в воздухе пылью казалось, что мы двигаемся в тумане. Камилла посмотрела на меня изумленно, но плакать не стала.

— Не понимаю, что происходит, — прошептала она. — Я думала, что все враки и ничего не случится, это же Хандраш! Разве на Хандраш могут напасть? Здесь ведь безопасно! Я думала, все врут…

— Ками, прекрати! Напали, как видишь! — Я вновь оглянулась. Показалось, или кто-то мелькнул за камнями? — И соберись! Ты же стихийница!

— Но что я могу? — Голубые глаза вновь увлажнились.

— Бездна тебя сожри, прекрати мычать, как овца, — разозлилась я. — Забирайся на тот камень, видишь? Оттуда видно все поле. Оххаронцы не могут использовать свою магию, мы об этом позаботились. Они действуют силой. — Я вновь всмотрелась в серо-белую муть. — Высматривай нападающих и бей их градом или молниями! Или что ты там умеешь…

— Я не помню заклинание… я боюсь…

— Так вспомни! Или убирайся в это подземелье, раз такая трусиха! — заорала я и, резко развернувшись, пошла к камням. Камилла проводила меня обиженным взглядом.

— Ты такая злая! И кстати, что с твоими волосами? Они побелели…

Но я уже не слушала, удаляясь в глубь поля и оставив Ками за спиной.

После схватки с оххаронцем внутри клубилась злость, и моя ладонь сжималась на рукояти плети почти в радостном предвкушении. И вскоре я уже побежала, врываясь в клубы пыли и яростную схватку. Удар нанесла на ходу, целясь в мощную спину, обтянутую кожаной пархой. Сбила с ног, развернулась и побежала.

Рука болела, и краем глаза я увидела на рукаве кровь. Значит, меня все же задели, а я и не почувствовала…

Черные силуэты появились одновременно с разных сторон и бросились за мной. Я перепрыгнула валун, прокатилась под нависшим камнем, побежала, но они были слишком быстры, хотя я имела преимущество в маневренности. Глыбы мешали оххаронцам развить скорость, но все же они почти наступали мне на пятки, появляясь то справа, то слева. И только когда я почти налетела на скалу, поняла, что они намеренно вели меня сюда, загоняли, словно добычу. Я развернулась, выдохнула, готовясь к битве, когда еще одна высокая фигура спрыгнула сверху и встала между мной и нападающими. Он повернул голову на краткий миг, блеснули зеленые глаза, быстро и внимательно меня осмотрели. А я прижалась к скале, чувствуя, что ноги дрожат.

— Магистр!

Но он уже не смотрел на меня, развернулся, сплетая заклинание и ударяя нападающих силой…

Шариссар

Он вывалился на траву, ошалело тряся головой после прохода сквозь пространство. Он слишком торопился, боялся, что проход закроется, и прыгнул раньше, чем кусок Оххарона окончательно переместился в Хандраш. Ощущения — словно попал в вихрь неточно установленной арки — неприятные и болезненные. Но думать об этом было некогда, паладин вскочил и осмотрелся.

Совсем рядом возвышалась стена, окружающая замок Академии, за ней располагалось такое знакомое крыло хранительниц. Но людей он не видел.

Хотя…

Был запах. И весьма знакомый.

Он нахмурился и бесшумно пошел вдоль стены, принюхиваясь. Не ошибся… но к знакомому аромату добавилось еще три — чужие и враждебные. Шариссар прижался к стене.

— Внутррри… — Голос невидимого оххаронца прозвучал глухо, почти неразличимо.

Разговаривали за стеной, с другой стороны, и Шариссар закинул голову, рассматривая кладку. Обходить здание в поисках входа было некогда, и он вбил ногу в крошечную выемку, схватился за камень.

— Ррррр…

Рычание донеслось вновь, и паладин ускорился.

— Не подходи! — гневно закричал знакомый звонкий голосок, и Шариссар едва сдержал рык. Вот же неугомонная девчонка! Ну почему она вечно попадает в неприятности?

Он залез на стену, прижался, быстро осматривая двор и оценивая обстановку. Оххаронцев было трое. Шариссар поморщился. Похоже, в Хандраш перенеслись не паладины, каким-то образом сюда попали те, кто сидел в загонах! И это было по-настоящему плохо, потому что Темный знал того, кто стоял перед девочкой, — Араор. Тот самый, что почти не чувствовал боли даже под плетью, тот, в ком не осталось человеческой сути и кого дарей-ран приказал отправить в загон. Но он еще мог говорить в отличие от двух других одичавших, ожидающих за его спиной. И облизывающихся, глядя на ребенка.

Судя по всему, в Хандраш также переместился и какой-то загон.

Незабудка гневно сверкала глазенками, поглядывая на зверей, и тихонько пятилась в сторону здания. В ее ладошках были зажаты камни, которые она была готова швырнуть в трех чудовищ. «Глупая, маленькая, безрассудно смелая девчонка», — выругался про себя паладин. Она не плакала и не кричала, лишь отступала и сжимала свои камни, словно они могли ей помочь.

Просто невыносимо смелая.

И когда Араор пригнулся, они с Шариссаром прыгнули одновременно. Паладин обнажил клинок и откинул зверя, вспоров ему грудь, развернулся, встречая двух других. Незабудка была за его спиной и молчала. Но он ощущал там ее присутствие и запах. Ему было необходимо измениться, иначе не выстоять против одичавших, но делать это на глазах у Сиеры ему ужасающе не хотелось.

Но и выбора не было.

— Закрой глаза, Сиера! — приказал он, надеясь, что она послушается.

— Уйди, — рыкнул черный монстр. Звуки выходили из его гортани едва различимыми, рычащими и почти непонятными. — Наша еда.

Отвечать Шариссар не стал, просто сменил форму и атаковал, пытаясь уклониться от смертоносных клыков и когтей. У одичавших отсутствует страх, есть только инстинкты, и это делает их сильнее. Но на стороне паладина был холодный разум и годы тренировок.

Он упал, когда зверь прыгнул, и вспорол брюхо, что на миг открылось над ним. Второй напал сразу, не давая Шариссару передышки, врезавшись столь яростно, что сбил паладина с ног, и они покатились по пыльной земле одним огромным клубком из стальных мышц, алых глаз, изогнутых когтей и вздыбленной шерсти. А когда остановились, в живых остался лишь один.

Паладин откинул тело и поднялся, чуть пошатнувшись.

И чуть не зарычал, поняв, что, конечно, Незабудка не закрыла глаза. Так и пялилась, и в зеленых омутах плескался ужас. Шариссар шагнул к девочке, лихорадочно пытаясь придумать, что ей сказать. Несправедливый Мрак! Ну что сказать этой крохе, чтобы стереть с маленького личика выражение страха? Она только что увидела, как огромный черный монстр убил трех других чудовищ, и какие слова могут ее успокоить?

— Не бойся. Не бойся меня, — прорычал Шариссар, сам понимая, насколько глупо это звучит. И, меняя облик, он уже смирился с тем, что увидит в глазах девочки еще больший страх. И навсегда станет ее ночным кошмаром.

Паладин вытер тыльной стороной ладони кровь с разбитой губы, не спуская глаз с Незабудки. Он стоял, не приближаясь, опасаясь напугать малышку еще больше.

Хотя куда уж больше…

— Незабудка… — тихо сказал Шариссар. — Я разве не велел тебе закрыть глаза?

Она моргнула, еще раз, всхлипнула и вдруг кинулась к нему, прижалась, спрятав личико в ладошки. Паладин рывком поднял девочку на руки, осторожно погладил короткие темные кудряшки.

— Если ты начнешь реветь, я не знаю, как тебя успокаивать! — мрачно предупредил он, пытаясь сдержаться и не сжать девочку изо всех сил. — Я не понимаю, как надо успокаивать маленьких девочек. Ясно тебе?

Незабудка кивнула и засопела ему в шею, от чего коже стало щекотно и мокро. И вновь появилась внутри эта странная, неукротимая потребность, почти болезненное желание — защитить от всего мира, закрыть собой и спрятать. Уничтожить всех и все, что может напугать этого ребенка или огорчить ее. Как так получилось, что за эту мелкую и вредную девчонку он готов порвать всех и во всех мирах?

Когда он стал таким?

— Я тебя не обижу, слышишь? И никому не позволю. — Сопение в шею. — Только не плачь. Хорошо? Надо найти твою сестру, Сиера. Где она? Здесь могут быть другие… звери.

Худенькие ручки обвили его шею.

— Шариссар-рей?

— Да, Незабудка?

— Я испугалась.

Он вздохнул и посмотрел на одичавших, жалея, что нельзя убить их еще разок. А лучше несколько!

— Я знаю, — пригладил темные кудряшки и развернулся в сторону замка, втягивая настороженно воздух. — Я знаю, Сиера.

— Их было трое.

Мрак! Он согласен прикончить еще десяток, лишь бы девочка не плакала.

— А ты один. Я за тебя испугаааалась…

Шариссар остановился и посмотрел на небо. В этом мире чтили других богов, а Бога Мрака и Тьмы боялись. Кому молиться под этими небесами? Или кого благодарить? Потому что ему очень захотелось сказать вот это вымученное и живое «спасибо». Сухое, но искреннее.

За это создание, что сейчас хлюпало носом, потому что испугалось за него. За него!

Великий Мрак!

— Сиера, не реви, — сдавленно и от того грозно сказал Шариссар. Незабудка кивнула и прижалась щекой к его шее. Паладин подышал, успокаиваясь. Сейчас не время для чувств, надо найти Лею. Внутри себя он ощущал ее эмоции — злость и ярость, но главное, девушка была жива.

Запах Леи вел его в сторону обломков башни, но его слух улавливал звуки сражения, и паладин разрывался, желая кинуться в самую гущу за девушкой и в то же время опасаясь за Незабудку. Снова оставлять ее здесь одну было слишком опасно: неизвестно, как много одичавших забросило из Оххарона в Хандраш.

— Проклятие! Где в этой Академии безопасное место? — прорычал Шариссар, отчаянно пытаясь найти выход. — Я не могу идти туда с тобой!

— Я посижу в комнате без дверей, — тоненько сказала девочка. — Можно?

— В комнате без дверей? — Малышка отстранилась, так что он наконец увидел покрасневшее и мокрое личико. И показала ладошкой:

— Она теперь там, возле моря.

Мгновение Шариссар смотрел на девочку, а потом коротко вздохнул. Вряд ли Сиера это придумала, а значит, Острог тоже переместился. Он прислушался к своим ощущениям, хотя беспокойство и выворачивало наизнанку, но паладин чувствовал, что Лея жива. Он спустил Незабудку с рук и присел перед ней.

— Сиера. Нам надо бежать очень быстро, поэтому мне надо… снова измениться. Ты не испугаешься?

— Ты снова станешь чудовищем? — Зеленые глаза стали круглыми.

— Нет. Не совсем.

Он вздохнул и обратился. Посмотрел на девочку желтыми глазами.

— Котик! — радостно закричала Незабудка и порывисто поцеловала черную морду. Зверь моргнул и фыркнул. — Это был ты! Это всегда был ты!!!

Шариссар рыкнул, зубами схватил малышку за шиворот и закинул себе на спину. Подождал, пока она обхватит его шею, и побежал…

ГЛАВА 21

Элея

Воздушная волна смела наступающих оххаронцев, но все они перевернулись в воздухе и встали на ноги. А самое плохое, к ним присоединились еще двое. На меня смотрели настороженно, принюхивались, ощущая метку дарей-рана, но продолжали наступать.

— Взять! — Приказ прозвучал глухим рыком, и пятеро кинулись одновременно.

Магистр Райден сплел заклинание, вновь их откидывая, но на этот раз на значительно меньшее расстояние. Я крепче обхватила рукоять плети. На миг магистр повернул голову, и в зеленых глазах мелькнуло какое-то странное выражение.

— Лея, уходи отсюда. Зачем ты пришла?

— Не могла по-другому.

Я мотнула головой, всматриваясь в его глаза. Этот обмен взглядами длился всего миг, но как много было в нем! В веках, проведенных за бесконечными разговорами, может быть меньше смысла и любви, чем в одном кратком взгляде. В нем сплелось так много надежды, боли и нежности, что я не выдержала… Опустила голову. Глупо утверждать, что я не понимаю и не замечаю его чувств. Слишком хорошо помню его поцелуи, слишком трепетны были его ласки.

Райден помрачнел и вновь посмотрел на оххаронцев.

— Уходи, — глухо бросил он. — Беги к Башне Солнца, там вход в подземелье…

— Я не оставлю своих друзей. И вас…

Шагнула и встала с ним рядом, со злостью оглядывая пригнувшихся оххаронцев. Им я явно не нравилась, они по-прежнему принюхивались, мотая головами и сверкая красными глазами. Но все же кинулись на нас, очевидно, приняв решение.

Мы с Райденом вскинули руки одновременно, я ударила плетью, он — заклинанием. Сомкнулись спинами, чтобы не мешать друг другу. Оххаронцы снова напали. Кожаное жало засвистело в воздухе, не давая им приблизиться, короткие вспышки света из рук мага освещали участок между камнями, где мы заняли оборону.

Снова атака!

Оххаронец с белыми полосами на спине сумел схватить кончик моей плети и дернул на себя. Я вскрикнула, не удержавшись на ногах, полетела вперед, и Райден бросил заклинание полусплетенным, слабым. Огонь лишь полыхнул и погас, опалив морды зверей, а магистр подхватил меня. Но сразу отвернулся, отбросил оххаронцев порывом черного ветра, что закружил вокруг, ограждая.

Я подобрала свою плеть, замахнулась. Звери рычали, вырывали когтями траву, пригибали к земле оскаленные морды, но приблизиться не могли — вокруг нас выл черный поток, защищая от нападения.

Но сколько сил магистра уходит на его поддержание? И как долго он сможет их удержать?

Маг резко повернулся, прижал меня к себе. Всего на миг, и сразу отпустил. Ветер набирал силу, свистел так, что хотелось зажать уши.

— Лея, уходи! — он закричал, потому что в темной воронке, внутри которой мы стояли, все гудело и выло. — Я открою проход, и ты уйдешь, поняла? А еще лучше — иди в другой мир! Уходи отсюда и не смей возвращаться!

— Я не уйду!

— Упрямая! — разозлился маг. — Я тебе приказываю!

— Я вас одного не оставлю! — Быстрый взгляд на меня, и вновь эта тоска в зеленых глазах, что выворачивает мне душу. За черной воронкой оххаронцев прибавилось, мы явно привлекли всеобщее внимание. И хорошо! — Магистр! — вдруг осенило меня. — Надо приманить их всех! Там ведь люди, на поле! Да, боевые маги, но против зверей они не выстоят! А воронка тянет оххаронцев, видите? — Маг коротко кивнул, бросил беспокойный взгляд на поле. Черный смерч увеличился, закрутил в круговерть осколки камней. — Надо привлечь их всех и уничтожить одним ударом!

— Света не хватит. — Он качнул головой. — И моего резерва — тоже. От силы Искры почти ничего не осталось…

Я посмотрела сквозь черный вихрь на силуэты зверей. Там их было много, похоже, мы действительно собрали почти всех. Значит, остальные — Арви, Шип, Камилла и все, кто был на поле, — смогут уйти в подземелье. Мы дадим им шанс, но Света осталось так мало…

— Мне жаль, — выдохнула я. — Жаль, что я не стала Искрой! Было бы лучше… Вы были правы, магистр. Одна человеческая жизнь не стоит сотен. Даже самая лучшая жизнь — не стоит! Если бы я стала Искрой, ничего бы не случилось… Но я поняла это только сейчас. Простите, что обвиняла вас! Вы все делали правильно, как ни ужасно это выглядело… Это я виновата, а не вы.

— Прекрати себя винить! — гневно выкрикнул Райден. И порывисто обнял меня. — Я хочу, чтобы ты знала, — торопливо сказал он. — Чтобы сегодня ни случилось, я ни в чем тебя не виню. Наверное, у тебя были… то есть будут на это причины. Просто знай… что я люблю тебя. — Слова прозвучали, и я застыла, завороженная. Оглушенная. Растерянная. Ошеломленная и поверженная. Но почти сразу Райден отодвинулся. — Это ни к чему тебя не обязывает. Я просто хотел… сказать.