Коронавирус Д. Красковский

Вылазка в город

Мы дошли до Воронежа, и этот городок показался нам достаточно привлекательным издалека!

Мы так устали, что хотели просто упасть в постель и долго-долго спать! И конечно же, в последнее время постоянно хочется есть… От трав и коры деревьев постоянно тошнит и иногда даже рвёт.

По моим подотчётам, мы шли до этого города не меньше трёх месяцев, учитывая наши частые побывки в разных заброшенных домах. чем ближе к городу мы подходили, тем проще было отыскать кров. Иногда складывалось впечатление, что люди отсюда ушли очень давно. Последние несколько дней мы вообще не видели даже слабых признаков наличия живых. Это радует. Люди опасны. Да и мы уже привыкли с Иришкой быть вдвоём, не уверена, что нам кто-то нужен.

Зачем мы продолжаем идти? Не знаю… Может быть, давно стоит остановиться. На улице уже достаточно холодно, а до поселения мы не прошли даже половины пути… Да и я уже не уверена, что это мифическое поселение существует.

Может быть, за это время там уже давно все умерли? Я уже всерьез подумываю о том, чтобы остаться в Воронеже. Пустой город и пока ещё не так сильно разграблен. Кажется, что здесь просто все тихо умерли в один день, а те кто выжил, вышли из дома и свалили навсегда.

Мы останавливались в каждой деревеньке в поисках еды. Снова нашли много полезного. Самое главное сейчас уже не столько еда, этого добра теперь у нас хватает. Сейчас важна тёплая одежда. Судя по погоде, на улице либо холодный октябрь, либо тёплый декабрь.

В некоторых домах к нашему удивлению мы нашли электричество. В одном из домов были солнечные батареи. Я не знаю, как эта штуковина работает, но мы смогли погреться, включив электрообогреватель, а также я наконец-то приняла ванну!

Боже, как мне этого не хватало! Столько времени я мечтала о простой такой вещи, как просто полежать в тёплой воде, наполнив ванну пеной. Лежать и ни о чём не думать, только наблюдать, как образуются мыльные пузырьки, растут и лопаются.

Также и наши жизни… Живём, растём, а потом лопаемся, как мыльный пузырь, внезапно и без предупреждения…

В одном из домов я нашла карты, примерно рассчитав наш путь до конечной точки, меня охватило отчаяние.

Если мы будем двигаться примерно по 4 часа в день, то расстояние в 500 км до Ростова-на-Дону мы пройдем примерно за 25 дней. А там уже может выпасть первый снег.

Затем следующий крупный перевал в Пятигорске и там уже последний рывок до поселения. На машине бы мы добрались туда гораздо быстрее! Но найти сейчас автомобиль в рабочем состоянии – это большая проблема. Да и если бы мне удалось отыскать открытое авто, я не рискну садится за руль. Никогда не водила и даже не интересовалась, как это делается.

Итого, по моим подсчетам, мы придём в пункт назначения не раньше, чем через три месяца, но это с условием, если мы будем идти минимум полдня и не останавливаться на неделю в каждом городе, чтобы набраться сил.

Иришка не пройдёт такое расстояние. Иногда уже через два часа она замерзает и мы разбиваем лагерь, чтобы согреться. Как бы тепло я не одевала её, как бы быстро иногда мы не бежали, не всегда удаётся отогреть замёрзшие конечности.

Самое сложное будет добираться от Пятигорска и Нальчика, там по пути не так много деревень, судя по карте. А холод будет пробирать не реальный…

Значит, надо зимовать здесь. Найти подходящее жильё, где мы сможем пережить зиму, а в апреле или мае двинемся в путь!

Моя решимость воодушевляет! Значит нужно найти подходящее жильё, чтобы оно не вызывало подозрения, что в нём кто-то живёт. Чтобы там было электричество, а ещё мне нужно насобирать запасы еды на ближайшую зиму.

Задача не простая… Посёлок, где мы нашли временное пристанище, находился недалеко от Воронежа. Пешком не больше часа или двух, если медленно.

Останавливаться в городе довольно опасно. Самый оптимальный вариант – найти достойное убежище на зиму где-то недалеко в пригороде. В посёлке меньше шансов встретить охотников. Мы осторожно обходили дом за домом, пока не нашли достаточно подходящее пристанище. В доме была печка, но мы не могли ею пользоваться, это может привлечь нежелательное внимание.

Наше внимание привлёк просторный подвал, в котором была оборудована полноценная комната, сделана вытяжка и мини-печка для приготовления пищи. Судя по всему, в этой комнате жил подросток. На стенах были развешаны постеры, а кровать завалена эротическими журналами. В комнату проникал свет из импровизированных окон, которых снаружи не было видно. Они были надежно спрятаны между клумбами и вокруг каждой клумбы видимо когда-то росли цветы… Сейчас там высокая высохшая трава-сорняк.

Помещение отапливалось этой печкой за считанные минуты! А дым, уходил через вытяжку сразу же на улицу. Добротное помещение, в нём можно зимовать и не переживать, что нас обнаружат!

Можно всего два часа в день включать печку, чтобы готовить пищу и заодно обогревать помещение! Здесь можно будет жить и не мёрзнуть! Мы решили обосноваться в этом месте. За всё время нашего путешествия, я ещё не видела более безопасного места.

Если бы подвал не был открыт, то мы в жизни бы не догадались о его существовании! Такое ощущение, что тут прятались ещё в фашистские времена!

Оборудовав внутри приличную комнатку и развесив по стенам вместо голых тёток, детские рисунки, которые я нашла в соседнем доме, я уложила Иришку спать и решила сделать вылазку за продуктами.

Всё, что есть в соседних домах я обязательно найду и соберу, но на зиму нужно очень много продуктов! Такое количество я ещё никогда не запасала! А ещё надо запастись дровами, чтобы я могла выходить из убежища и спускать их в подвал.

Помимо продуктов нужно также запастись медикаментами, что может стать настоящей проблемой. В Москве мародёры разграбили даже ветеринарные клиники. Найти простое слабительное или таблетки от головной боли теперь большая проблема. Надеюсь, что в центре Воронежа я смогу найти всё, что мне нужно. Что-то мне подсказывает, что этот город не так пострадал от людей.

Я сижу, прижавшись спиной к пыльной, серой стене. Краска давно облупилась, осев у её основания грязно-зеленой пылью, и сквозь её жалкие остатки отчетливо проглядывается тяжелая кирпичная кладка, кажущаяся мне сейчас не более надежной, чем тонкая ткань ширмы.

Я сижу в небольшой комнате с одной единственной дверью. Бывшая когда-то прозрачной, сейчас стеклянная основа двери покрыта глубокими трещинами, а сама тонкая перегородка занавешена плотным заслоном из пыли.

Сама комната, вероятно, использовалась когда-то в качестве склада постельного белья. В воздухе до сих пор витает затхлый запах, источником которого могут служить только древние ошметки простыней и наволочек, принявших запах тысячи тел, лежавших на них. Возможно, это были грузные мужские тела, насквозь пропитанные лекарствами, поддерживающими их жизнь. А может, на них лежали хрупкие детские тельца, чей иммунитет не выдержал отравы.

Я допустила ошибку… Я снова переоценила свою интуицию и потеряла бдительность. Теперь я в беде.

Они идут за мной. За дверью мелькает тень, и тяжелые шаги эхом отражаются от стен… Боже, пожалуйста, пусть они пройдут мимо…

В глазах мгновенно проносится давно увиденный сюжет из какого-то фильма: руки и тонкие, женские пальцы медленно плавают и варятся в густой похлебке. Почему в такие сложные моменты жизни в голову лезет всякая чушь?

Мужской силуэт замирает у двери, прислушиваясь к звукам, и я задерживаю дыхание. Лёгкие обжигает огнем, проносящимся по всему телу.

Я напрягаю мышцы, чтобы не пошевелиться ни на секунду, а затем начинаю задыхаться. Молча.

Силуэт, чуть подождав, продолжает движение, и я медленно выдыхаю, судорожно втягивая в себя новую порцию кислорода. Тело расслабляется и, помимо моей воли, судорожно прислушивается, ища следы новой опасности.

Я помню, что они делают с теми, кого находят. И в этом городе оказалось всё не так спокойно, как мне почудилось вначале. Не знаю, образовались ли эти банды из местных жителей, или до Воронежа добрались наши московские товарищи, но то, что я увидела, повергло в настоящий ужас!

Прямо на главной площади города, у памятник вождя наших бабушек и дедушек, была прикована совсем ещё юная девушка.

Хрупкое женское тело, изуродованное тысячами прикосновений, использованное тысячью взглядов, обнаженное сотнями рук.

Оно, словно ангел, возлежит на покинутом богами алтаре, прикованное к нему и позорно распятое.

Её глаза уже заволокла легкая дымка пережитых страданий, а нежные губы искусаны до крови. Засохшая кровь на теле свидетельствует о том, как долго она страдала. Кровь каплями стекала по нежной шее, искусанной сотнями зубов. На неё было страшно смотреть!

Зачем они оставили здесь её труп? Это насмешка? Вызов богу? Или предупреждение тем, кто прячется? Эта девушка запала мне в душу. У неё не было ягодиц. как вспомню эту картину, сразу же тошнит.

Я даже не сразу поняла, что с ней не так. Тело было так изуродовано, что в глаза бросалось всё и сразу. А когда до меня дошло, что у неё срезали филейную часть, я обомлела.

Кто за мной гонится? С какой целью? Они хотят сделать со мной тоже самое? А как же тогда Иришка?! Она долго одна не протянет! Она не будет сидеть там долго, она пойдет меня искать, я это точно знаю! Она послушная, но если дело касается опасности для меня, то у неё появляется нечеловеческое чувство тревоги, граничащее с отчаянием.

Тяжелые шаги возвращаются, а я сильнее вжимаюсь в стены, пытаясь слиться с ними, стать такой же серой, незаметной, покрытой пылью.

Тяжелая медная ручка медленно поворачивается, издавая душераздирающий скрип, бьющий по ушам, и дверь с издевательской медлительностью начинает открываться.

Моё тело, словно пружина, подскакивает на месте и рывком тянется к единственному доступному выходу – распахнутому окну. Ноги в тяжелых дорожных башмаках с хрустом ломают лежащие на полу предметы, и я молниеносно выбираюсь наружу, царапая руки о разбитые стекла, оставляя на них тяжелые капли крови, обухом срывающиеся вниз. Выбраться. Выжить. Спрятаться.

Дверь отворяется и в комнату, сминая всё на своем пути, заходит охотник. Я не вижу его. Моё сердце вот-вот выскочит из груди, а тело прижалось к стене чуть левее окна. Затаилось. Если он меня увидит, то я погибла.

Перед глазами мгновенно возникает подсмотренная сцена одного из японских мультфильмов для взрослых, который я имела несчастье лицезреть, дабы понять, что там такого интересного и почему одноклассники так много говорят об этом. Там главная героиня также как и я пряталась, опасаясь, что её схватят монстры…

А следующая сцены: красивая, хрупкая девушка в руках монстров. Мощные ладони сминают нежную кожу, ломая кости, отбивая мышцы до красноты. Тонкое острие проникает под верхние слои эпидермиса, поддевая их, выжимая крики из травмированного горла, поцарапанного силой собственного голоса. Под кожу втирают перец. Он жжет ей руки, но она не чувствует этого, ведь все её тело пожирает огонь боли, непрекращающихся мучений.

Её нежное, измученное тело опускают в сосуд, наполненный белоснежной жидкостью, охлаждающей нервы, успокаивающей боль. Девушка лишь облегченно хрипит, не пытаясь шевелить вывернутыми под неестественным углом руками. Она лежит там не день и не два, засыпая на легкие мгновения, пока боль снова не дает о себе знать.

Чёрт, и зачем я это смотрела? Я думала, что эта дрянь не отложится у меня в подсознании, но как видно, отложилась… И всплывает совершенно не вовремя! После просмотра этого мультфильма я полностью перестала общаться с теми, кто им так восхищался.

Мне было жаль несчастную, когда её пытали монстры. И я не поняла, что она сделала им плохого? За что они так её истязали? Хотя, теперь я сама на её месте. Меня саму сейчас ищут монстры. И я даже боюсь представить, что они со мной будут делать!

Множественные раны ничто по сравнению с одной огромной кровоточащей душой. Они убьют меня перед самым концом. Они всегда так делают!

Подарят мне милосердную смерть от ножа, змеей скользнувшего по горлу. А затем они возможно, выпотрошат моё тело, вынут все кости, а голову высушат и поместят на вытесанную из глины полку, забитую такими же головами. Они сварят моё нежное мясо, обольют его кислым соусом и подадут на стол, пируя в честь ещё одного прожитого дня. Прожитого на костях.

Да, фантазия разыгралась… Мне и без этого жутко, ещё сама себя накручиваю… Может быть, мне удастся сбежать? Главное не привести следы к Иришке! Бежать в другую сторону! Потом окольными путями обойду за городом, но бежать надо обязательно в другую сторону!

Я испуганно замираю, прислушиваясь к мерным шагам, то приближающимся, то угасающим в тиши. Он ходит по комнате, ощупывая, осматривая каждый сантиметр, застывая в позе ищейки, отделенный лишь тонкой стеной от жертвы, которая перестала дышать.

Я чувствую его дыхание, и моё тело покрывается гусиной кожей, а мышцы напрягаются, готовые сорваться с места в любую секунду. Его шершавые ладони обследуют стену, за которой испуганной птицей замерла я, буквально ощущая на своих руках острые зубы, а на шее мужские руки, перекрывающие дыхание.

Охотник подходит к окну и замирает, как замираю я, не в силах пошевелится или просто выдохнуть. Голова ищейки склоняется над крупными каплями крови, застывшими на осколках, оцарапавших мои руки. Грубые пальцы проводят по разбитому стеклу, собирая упавшую влагу, и поднимаются к обветренным губам. Он пробует её на вкус, вызывая у моего тела новый приступ паники. Он её пробует! Он пробует мою кровь!

Тяжелые шаги удаляются, заставляя пыль в комнате взвиться рассерженными пушинками, в чей дом вторглись. Он медленно идет к двери и кто-то рядом тихо выдыхает, словно рядом с ним вся его жизнь вдруг замерла, сбилась в клубок спутанным мыслей, прекратилась и умерла. Не кто-то. Я. Моё сердце колотится так громко, что, кажется, монстр сейчас обернется, услышит, вернется. Но он не слышит. Эхо от его шагов еще долго стоит в моих ушах, вызывая приступы тошноты, волнами подступающей к горлу и кто-то рядом тихо сползает вниз по стене, в отчаянии обхватывая голову руками и прижимая её к коленям, словно испуганное дитя, боящееся плакать громко. Не кто-то. Я.

Жизнь в темноте

Радость по поводу нашего крутого убежища прошла довольно быстро, когда я поняла, что жить в подвале не так-то и просто. При тусклом свете свечи, когда садится солнце, было невозможно читать, а в последнее время мы просто “подсели” на книги и читали всё подряд.

Иришка постоянно просила продолжение, и я видела, как её захватывает каждая история и намерено оставляла кусочек самой последней главы и сразу же в этот день начинала читать новый, чтобы сестра вновь ушла с головой в сюжет.

Запасы мне удалось собрать приличное количество, мне повезло, и я нашла чуть дальше от нас, в двух часах ходьбы от нашего поселка, заброшенное село. Люди многие умерли в своих домах и там стоял смрад.

По какой-то причине мародеры до сих пор не добрались до этого райского уголка. К своей радости я обнаружила, что многие дома имели хорошие запасы провизии! За несколько дней я перетаскала всё полезное в наше убежище.

С водой проблем не было, около нашего дома был колодец. Рано утром я выбегала за водой и за новой партией дров. Мы ждали, когда взойдет солнце, и только после этого топили нашу мини-печь. Даже несмотря на всю конспирацию, дымок от дома шёл. Я специально выходила однажды и наблюдала. Но что же делать? Если совсем не топить, то мы замёрзнем!

А вот запас свечей оставлял желать лучшего… Мы с Иришкой старались раньше ложиться спать, чтобы экономить их. Зачастую я сочиняла для неё на ходу разные истории, и со временем, мы даже привыкли к этому.

Два раза в день я выводила её на улицу подышать свежим воздухом. Опасно, но я боялась, что она совсем зачахнет. К тому же, за всё то время, что мы тут живём, ещё ни разу никто даже мимо не проходил.

Жизнь в подвале порядком мне надоела, но я рада, что мы нашли это место, оно стало для нас уютным гнёздышком. Перед тем как топить печь, я выходила из убежища и долго всматривалась по сторонам, чтобы случайно не привлечь дымом нежелательных гостей.

Но последние дни я зачастую перестала соблюдать эти меры предосторожности. Наша деревенька явно не интересовала мародеров. По какой-то причине все обходили её стороной, хотя она была не так далеко от города.

Мы расслабились и старались лишний раз не высовываться. Я продолжала радовать Иришку своими сказками и в конце концов, она совсем забылась в фантазиях. Она снова смеялась и радовалась, как будто ничего не случилось.

Моё сердце расцветало каждый раз, когда я слышала её звонкий смех. Особенно вспоминая те дни, когда она замкнулась в себе и перестала говорить.

Посчитав запасы, я поняла, что если кушать немного экономнее, то мы сможем протянуть чуть ли не до мая. А когда станет достаточно тепло, мы сможем двигаться дальше.

Всё было идеально продумано, ничто не предвещало беды… Я окончательно расслабилась и готовилась к морозам. Таскала потихоньку мебель из соседних домов, которую можно было использовать для растопки.

В который раз удивляюсь своей наивности и доверчивости. Очень глупо каждый раз верить слепому случаю, и я постоянно встаю на одни и те же грабли. Чудес не бывает, пора бы мне к этому привыкнуть.

Мы успели прожить в нашем убежище не больше месяца.

Я потратила столько времени, чтобы запастись едой, нам бы этого хватило вплоть до лета, если бы мы хотели остаться тут так долго… Но судьба распределилась иначе. И сегодня утром наш мир снова пошатнулся. В деревню пришли мародёры…

Да, если нечестно, я уже не особо различаю мародёров и охотников. И те и другие убивают людей. Насилуют, грабят и не имеют жалости… Поэтому таких условностей больше нет. Все они опасны!

Напрасно я думала, что они в скором времени покинут территорию нашего рая, уже к вечеру я поняла, что они останутся и теперь будут нашими новыми соседями. Эти люди, также как и мы, ищут место, где не могут перезимовать.

А для нас это станет большой проблемой, потому что как только мы начнём топить печку, они сразу же заметят это и придут за нами…

Нужно уходить, но куда? Близится ночь, а мы с Иришкой уже так сильно замёрзли, что зуб на зуб не попадает. Я обнимаю её и прижимаю к груди, завернувшись в одеяло. Мы обе дышим в одеяло и пытаемся разогреть воздух внутри него, чтобы хоть как-то согреться. Холод собачий! И влажность появляется к ночи, как назло…

Я всё ещё надеюсь, что они уйдут. Может быть, они поймут, что в этой деревне больше нет еды, и просто пойдут искать себе новое убежище?

Без особого аппетита мы поужинали тушенкой.

– Солнышко, ты только не переживай, я обязательно что-нибудь придумаю, хорошо? – Пытаюсь успокоить дрожащую сестрёнку, хотя у самой от страха сердце ушло в пятки.

Если бы я не знала, чем грозит встреча с этими опасными людьми, то может быть я бы так сильно не цепенела от ужаса.

но теперь я знаю, чтобы не случилось, нужно держаться подальше от таких людей! Это уже не люди, а мутированные ублюдки, которые считают, что теперь им всё позволено!

Кое-как подождав до утра, я осторожно выбираюсь на улицу, и из своего надежного укрытия, пытаюсь наблюдать за ними. К нам они точно не сунуться. Они уже обшарили наш дом и поняли, что здесь нет ничего ценного. Все запасы я надёжно спрятала в нашем подвале. Они кстати заняли довольно приличную площадь.

А вот все дрова эти ублюдки сразу же перетащили в свой двор. Мне так обидно, сколько я сил потратила, чтобы насобирать их! Тащила всё, что могло сгодится для растопки печки. Что-то пришлось рубить, что для меня было большой проблемой.

Теперь же, все мои труды оказались напрасными. Словно я специально собирала столько дров для того, чтобы грелись какие-то козлы!

Хочется реветь от досады! Всё было так хорошо, я всё распланировала! А теперь что? Снова бежать? Но нам некуда бежать, впереди пустота и неизвестность…

Мы просто замёрзнем в пути или умрём с голоду! Здравый рассудок подсказывает мне, что нужно ещё подождать, но страх подгоняет: “Надо спасаться, прятаться, бежать без оглядки!”

И невольно приходят мысли о том, что может быть эти мужчины не такие, как все остальные? А вдруг, они хорошие и помогут нам? Вместе мы смогли бы выжить… Эх, мечты – мечты! 99 %, что они изнасилуют нас в первые же пять минут и может быть, если нам повезёт, то в этот же день нас убьют.

Жуткий долбаный мир, в котором мы живём! Ненавижу всех этих мразей! Как бы я хотела, чтобы они все взяли и сдохли, но к сожалению, я не господь бог и не могу распоряжаться такими вещами.

А ещё я поняла, что не стоит сетовать на высшие силы, никто не виноват в том, что выжили одни мерзавцы. Просто эти твари лучше всех приспособлены к жизни и умеют идти по трупам, выживают за счёт более слабых.

– Мне холодно, – тихо говорит Иришка, когда я спускаюсь в подвал.

– Я знаю милая, знаю! Потерпи ещё немного, пожалуйста, мы не можем сейчас включить печку, там охотники, нас могут заметить!

Я достаю замёрзшие банки с тушенкой и пытаюсь открыть их отмороженными пальцами. Чёрт, даже не думала, что человек может так сильно замерзнуть! Все кости болят и тело не хочет слушаться.

– Я не хочу кушать, – начинает капризничать сестрёнка и мне приходится её насильно заставлять.

Возможно, скоро нам придётся в спешке уходить, ей нужны будут силы. Я быстро собираю всё самое необходимое и ценное в пути, не знаю, сколько времени нам придётся шагать.

– Солнышко, тебе придётся тоже взять рюкзак, нам нужно взять с собой, как можно больше еды и тёплых вещей, а я одна не смогу унести столько…

Наверное, я слишком жадная, но я не могу оставить тут еду зная, что в пути мы снова будем голодать. Нужно унести с собой столько, сколько это возможно! Себе я собрала полный рюкзак тушенки, консервы с кашами для Иришки и сухие хлебцы. В двух пакетах приготовила одеяло и найденную в одном из домов маленькую охотничью палатку.

Иришке я положила в рюкзак спички, завернув их в пакет, чтобы не отсырели. Несколько банок тушенки и котелок, чтобы можно было кипятить воду. Она не задаёт вопросов, несмотря на свой возраст, она многое понимает уже.

Так мы снова оказались на улице, причём нам пришлось покинуть место нашего жилища поздно ночью, когда враги уже крепко спали.

Мы бесшумно выбрались и прошли окольными путями, уходя в сторону Ростова-на-Дону, как и планировали в начале. У меня была слабая надежда, что в этом городе мы найдём пристанище, хотя бы на время.

– Главное не плачь, мы обязательно найдём наш новый дом, слышишь? Мы будем проверять каждую деревню и обязательно что-нибудь найдём!

Я пытаюсь убедить сестру, и одновременно убеждаю саму себя. Действительно, по дороге постоянно встречаются заброшенные поселения. В конце концов, мы что-нибудь обязательно придумаем! Не бывает безвыходных ситуаций!

Быстро темнело. Наши шаги гулко раздавались в тишине. Маленькая ручка сестрёнки вспотела в моей ладони. Нужно было быстро идти, почти бежать, чтобы успеть. А куда? Мы шли пешком почти два дня.

Шли в основном ночью, стараясь обойти места страшных поселений. Днём спали, обнявшись и прячась в зарослях кустов. Очень хотелось есть, продукты быстро кончались. Радовало лишь то, что нести рюкзак становилось всё легче и легче. Только я не могла полноценно насладиться этой радостью.

Как назло в дороге нам постоянно хотелось есть. Дикий голод постоянно преследовал нас по пятам! Мне казалось, что запасов хватит надолго, но мы ели три раза в день и у нас ушло уже сеть банок тушенки и три каши. Такими темпами еды останется от силы на три дня.

– Хочу кушать, – шепчет Иришка, и её голос звучит, словно упрёк в мой адрес. Я достаю хлебцы и протягиваю ей. Они конечно пустышки, но помогают очень хорошо заглушить голод.

Иришка радостно хватает лакомство и начинает жадно поглощать его. Она умудряется есть на ходу, стойко перенося все неудобства.

Моя пятилетняя сестренка шагает и без этой чёртовой маски я могу наслаждаться её красивым, но чумазым личиком.

При виде людей у неё есть строгая инструкция, надевать маску! Иришка знает, что ей нельзя снимать средство защиты ни под каким предлогом. Как могла, я ей объяснила, что если она снимет маску, то хорошие люди могут пострадать. Но говорить об этом никому нельзя, это секрет.

Люди не должны знать, что она опасна, смертельно опасна. Ужасный вирус, который со скоростью звука распространился по планете не умер! Он всё ещё существует и моя сестрёнка является носителем этой страшной болезни. Ей самой можно не бояться, у неё иммунитет, да и у меня тоже. А за людей, которые еще остались действительно страшно.

Человечество вымерло. Не хочется даже об этом думать, но мысли постоянно крутятся только вокруг да около. Иногда становится очень страшно и всё кажется каким-то сном. Хочется проснуться, открыть глаза и чтобы было всё, как прежде. Живые мама и папа, бабушка печёт пирожки на кухне и запах по всей кухне. Кот Васька сыто и довольно потягивается и прыгает мне на колени.

Так… Я стряхиваю головой, прогоняя ненужные мысли. Как жить дальше в этом мире, если остались одни мародеры, психи-людоеды и прочие уроды? Как уберечь сестрёнку от всего этого ужаса?

Под ногами хрустнула ветка и в этот момент громко закричала какая-то птица, напугав меня до полусмерти.

Всматриваюсь в даль и вижу впереди огоньки, и почему-то мне показалось, что это глаза животного. Сжав руку сестры в своей, я стараюсь сохранить спокойствие и медленно двигаться вперед. Мы быстро перемещаемся в сторону домов. Там можно будет скрыться и отбиться от стаи бродячих собак или волков.

Посмотрев на деревню, я снова замечаю что-то странное… Мне вдруг снова чудится, что на меня смотрит животное! Сердце вновь сковывает от страха, но чуть присмотревшись я вижу, что это никакие не глаза! Это огоньки! Мы стали двигаться ещё быстрее.

Показалась часовня с большим крестом на куполе. У страха глаза велики – глаза животного оказались маленькими окошками, в которых еле-еле мерцал свет.

Мы останавливаемся не зная, что делать дальше. Сестрёнка натерла ногу до крови, но молчала, не издавая ни звука. Что делать? Может лучше обойти это место? Опасно приближаться не зная, кого ты там встретишь.

Скрипнула дверь, во дворе залаял пес и на пороге появилась маленькая, сухонькая фигурка.

– Кто там? – слышится старческий женский голос. – Выходите! Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Не бойтесь.

Мы выходим из темноты. Я пытаюсь понять слова старухи, но не могу. К чему она это сказала?

Тихонько приказав сестре одеть и ни в коем случае не снимать маску, я приближаюсь в старушке, таща за собой Иришку.

– Здороваться не учили? – ворчит старушка. – Заходите, не бойтесь.

Она ведет нас в подвал церкви. Сразу сложно привыкнуть к полутьме, но уже через миг я вижу, как многочисленные перепуганные глаза из темноты рассматривают пришельцев.

Я смотрю и не верю глазам! О, это чудо, что осталось столько спасённых людей, которые не заразились смертельным вирусом!

Вот старик с седой бородой, молодая мамочка и трое детей: две девочки возрастом 10 лет и мальчик до 6 лет. В углу молодой парень, и ещё три пожилых женщины.

Чуть поодаль я замечаю ещё четырёх сидящих в одеянии монахинь. Возраст определить практически невозможно, но мне кажется, что это уже старушки.

Поделившись с нами остатками пищи и постелив на матрасе, они по очереди рассказывают нам о своём чудесном спасении и о милости Божьей. Им повезло, что они находились на службе и успели спрятаться в подвале в момент распространения вируса.

Я вкратце рассказала нашу историю. Умолчав про страшную тайну. Я не рассказала о страшных опытах, которые проводили на мне эти монстры. О том, как меня несколько раз заражали смертельным вирусом и испытывали на мне противоядие. Наверное, именно в результате этого у меня образовался сильный иммунитет на эту заразу, а моя сестрёнка стала вирусоносителем… Из-за этих подонков она и вынуждена теперь постоянно носить маску.

– Милая, сними маску, тут тебе ничего не угрожает! – подходит одна из женщин к Иришки и протягивает руку.

– Нет! – почти на всё помещение кричу я, – Ей нельзя снимать маску!

– Дорогая, если бы среди нас были заражённые, то мы не продержались так долго. Вам нечего опасаться!

– Мне будет спокойнее, если она не будет снимать её… – неуверенно произношу я, не представляя, как сестра будет спать в маске. – А у вас есть отдельные помещения в подвале?

– Есть… Мы там сделали детскую, но ребята не хотят спать отдельно от матери. Вы можете поселиться там, если вам будет удобнее… – пожимает плечами старушка и машет рукой, чтобы мы следовали за ней.

Комнатка для детей получилась ничего так! Нам сразу же приглянулось это помещение, и здесь Иришка могла уже снимать маску, не опасаясь заразить кого-то из людей.

– Никогда не выходи без меня из этого помещения, слышишь? А если придётся, то не снимай маску!

Мы ложимся спать, и впервые за последние двое суток мы можем спокойно расслабиться и согреться!

Слышу, как Иришка начинает сопеть, уснув после долгого пути и пережитых ужасов, а я никак не могу уснуть, всё лежу с открытыми глазами и слушаю тишину.

В душе нарастает спокойствие и чувство благодарности к людям, что приютили нас в трудную минуту. Теперь основной целью является выжить и не дать человечеству умереть. Сегодня я поняла, что есть ради кого бороться, на свете ещё остались хорошие люди, и мы должны сделать всё, чтобы спасти их! С этой мыслью я уснула.

Просыпаюсь я рано, сестра ещё спит, свернувшись калачиком. Эх! Где мои 5 лет, чтобы так безмятежно спать? А мне нужно добыть еду и лекарства для лечения её ноги. Смотрю на ногу и ужасаюсь. Нога сильно распухла и кровоточит.

Осторожно перематываю ей ногу тряпкой, которую нашла в сумке. Иришка просыпается и радостно тянется ко мне.

– Спи ещё, – я нежно обнимаю её. – Я должна уйти ненадолго, не выходи из комнаты без меня! И не смей снимать маску при людях. Обещаешь?

Сестра кивает головой. Как же я её люблю! И как же она похожа на нашу мамочку. Вздыхаю и направляюсь к выходу.

Старушка, которую зовут Машенька, рассказала где можно раздобыть пищу. Для этого нужно добраться до деревни за лесом и найти дом под красной крышей. Там в подвале можно найти остатки муки, банки варений и разных закруток и если повезет, прошлогодних запасав овощей.

Прощаются со мной так, словно я иду на войну. Голодные глаза детей до сих пор у меня перед глазами. Никто из присутствующих не пожелал идти со мной за едой… Что это, трусость или леность? Я выхожу на улицу и иду по узенькой дорожке, которая ведёт вглубь леса.

Несмотря на дикий холод, я радуюсь беззаботно светящему солнышку. Погода поднимает настроение и в этот миг вообще не хочется верить в происходящее. Всё, осталось пройти овраг и я уже в деревне. Но что это? На дне оврага гора облезших трупов людей, перемешанных с трупами собак и котов. Кто их сюда сбросил? В какой момент их начали сбрасывать в братскую могилу, как ненужный мусор? Когда началась первая волна заражения?

Боже, какая дикая вонь! Сколько они тут уже лежат?! Закрыв нос я стараюсь бежать быстрее и не смотреть по сторонам.

Вот и этот дом с красной крышей. Кругом ни души. На амбаре большущий замок. Вот ещё медвежатником я не была.

Схватив камень и со всей силы ударяю по замку. На моё удивление замок хрюкнул и дверь открылась. Спускаясь в темноте по ступенькам, на ощупь собираю продукты в сумку. Сколько я смогу донести? Думаю, не больше 30 килограмм, это ещё по-божески, если учесть, что мне брести километров 10.

Внезапно из-под груды дров, вылез маленький рыжий котенок. Жалобно замяукав, он опасаясь и осторожничая, на трясущихся от страха лапках, подходит ко мне. Что его спасло? Наверное то, что он ещё только вылез из норки, куда его спрятала мама-кошка. А она наверное погибла, потому что никогда не бросила бы своё дитя в одиночестве. А может быть, она пошла на охоту? Вернётся ли она к нему? А если нет?

– Ладно, заберу и тебя, куда я денусь. – проворчав этому мягкому мяукающему созданию, беру его в руки.

Странно, что дикое животное выползло ко мне… Его мать уже наверное давно забыла, какого жить с людьми.

Живое существо, будет Иришке в радость, да и теплее так спать, когда под боком что-то мягкое и тёплое… Сейчас приходится использовать любой лайфхак, чтобы выжить…

Думаю, что пойду немного другой дорогой. Ещё и сумка-мешок тянет книзу. В памяти почему-то возникла детская песенка: «Вместе весело шагать по просторам, по просторам, по просторам. И конечно подпевать лучше хором…». Бред какой-то, может уже крыша едет?

Пот бежит по лбу, спине. Как тяжело. В голове и глазах бьётся пульс, отражаясь яркими вспышками. Я выдержу, я выдержу. Оп, упала. Чёрт, наверное разбила банки… Поднимаюсь, смотрю на сумку, жидкости нет, значит всё целое… Иду дальше. Вот уже виднеется крест и церковь. Слава Богу, я дошла. Разжимаю руки, которых уже не чувствую, переступаю порог и спускаюсь по лестнице.

Предвкушаю радостные глаза Иришки, когда она увидит котенка.

Мы опять это сделали

Увидев котёнка, Иришка чуть не потеряла дар речи. Она долго смотрела на него, затем обняла и уже не выпускала его ни на секунду.

Я сперва переживала, что котёнок может заразиться, Альфа рассказывал, что многие животные тоже заражались первой формой Коронавируса. Но судя по всему, у Иришки была какая-то иная форма… Котёнок за три дня не пострадал. Так я сделала вывод, что страдали только люди от её болезни. И я даже не была уже уверена, что этот тоже самый вирус…

Молодой парень, которого я увидела среди выживших, чем-то отдалённо напоминал Альфу, словно это был он, только в прошлом. Он представился Максимом.

С учётом того, что у меня очень давно не было секса, а изнасилования к его числу я не перечисляю, парнишка вызвал у меня жгучий интерес и симпатию. Я ощутила внизу живота шевеление давно уснувших бабочек.

И сколько бы я не пыталась заглушить в себе это странное влечение, мои мысли уже рисовали передо взором вожделенную картину… Мне так хотелось, чтобы он поцеловал меня!

Мне просто хочется человеческой близости и мужского плеча, даже пусть не надолго.

Парень тоже положил на меня глаз, я думаю, что избежать нашей близости было теоретически невозможно, кроме меня, молодых девушек среди этой группы выживших, больше не было, и уже вечером он пригласил меня прогуляться с ним.

Мы долго болтали о разном, он рассказывал о себе и как попал в церковь, я вкратце рассказала ему свою историю, умалчивая подробности о том, что мы с сестрой лежали в больнице и как на нас ставили опыты. Я начала свой рассказ сразу же с того, как мы попали в посёлок мародеров, и как плохо там обращались женщинами.

Не знаю почему, но мне так давно хотелось кому-то это рассказать! И я просто выплеснула всё, как на духу, освобождая душу.

Видимо, чтобы утешить меня, он коснулся моего плеча, а в следующую секунду я сама полезла к нему с поцелуями.

Не знаю почему, я раньше никогда не замечала за собой такого наглого поведения. Незнакомый человек, которого я впервые увидела недавно, и так сразу с обрыва в речку… Но сейчас и мир другой, всё так изменилось, время – наш самый ценный ресурс. Нельзя его терять, живём здесь и сейчас, если что-то хочется, нужно действовать!

Сперва Максим смущается, но через какое-то время я вижу, что молодой организм ему сам подсказывает, что делать.

– Ты такая классная! Ты нравишься мне! Очень сильно нравишься! – Нервно говорит он. Его голос дрожит от волнения.

Мне бы хотелось сказать ему тоже самое, но я предпочитаю теперь не бросать слова на ветер. Сегодня мы переспим с ним, и скорее всего, на этом наши отношения закончатся.

Даже если мы с сестрой останемся жить в этом месте до весны, я не должна терять голову из-за парня, у меня есть цель и я буду придерживаться плана! Нам с Иришкой нужно всего лишь перезимовать, и это община более чем подходит для этих целей…

Его руки так неумело скользят по моему телу, что мне кажется – я его первая девушка, и он совершенно не знает, что и как нужно делать.

Чувствую, как всё его тело дрожит от возбуждения. Мне так нравится его запах… В его объятиях я забываюсь и полностью растворяюсь в телесных ощущениях.

Сейчас мне хочется только одного: чтобы он поскорее вошёл в меня! Моё тело всё ещё помнит ласки Альфы и не хочет верить, что больше не сможет ощутить их вновь, оно до сих пор помнит вкус его губ… Но может быть, секс с этим милым парнем сможет на время унять желания моей плоти?

Он слегка подталкивает меня, приглашая прилечь, и я ложусь на холодную землю, совершенно не боясь простудиться. Сейчас во мне всё так горит, что кажется, замёрзшие земля подо мной запылает огнём!

Впрочем, уже через несколько секунд мне приходится менять свое мнение.

– Тут холодно, пойдём куда-нибудь? – предлагаю я.

– А куда? Здесь больше негде… – Растеряно отвечает Максим.

– Тогда давай как-нибудь по-другому, – пожимаю плечами.